355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ксения Латышева » Я против тебя (СИ) » Текст книги (страница 13)
Я против тебя (СИ)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 21:37

Текст книги "Я против тебя (СИ)"


Автор книги: Ксения Латышева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   – Так, – я затормозила одновременно с Юлей и Никитой. – Палач пришел по нашу душу, а бежать некуда. Как думаете, почему она здесь? Она нас вычислила?

   – Да не должна была, – озадаченно сказала подруга, – меня же она ни разу не видела.

   – Зато она видела меня, – подал голос Никитос, и добавил, видя наши удивленные взгляды. – Она как-то ворвалась вслед за Лильком, а я ее осадил. Чтобы руки не распускала.

   – Мда, явки и пароли сожрать, адреса забыть, и вообще, прикинуться полными идиотами, – честно говоря, ни одной дельной мысли в мою голову не приходило. Но повезло, что у моей подруги уже была заготовлена контратака.

   – Ничего не надо делать, давай просто поговорим с ней, – Юлька встретилась с взглядом Регины, которая уже минуту рассматривала нашу троицу, и при этом у меня отчаянно чесалось между лопаток. Интересно, у Юльки и Никитки тоже чесалось? Или только у меня такая реакция на взгляд потенциального убийцы.

   Регина оттолкнулась от стены и направилась в нашу сторону.

   – Коралова, приготовься, главное – не дать ей начать кричать, – Юлька вроде не меняла позы, но мне на миг показалось, что она надела броню.

   – Какая стратегия? – я поправила выбившийся локон и покосилась на подругу.

   – Поговорить по душам. Сначала убедить, что мы – не вселенское зло, и не надо нас "мочить в сортире", а потом – помочь найти себя. Начали.

   – Ты! – почти ткнула пальцем Юльке в глаз Регина, которая за время нашего по-военному короткого разговора успела подойти очень близко.

   – Спокойно, Мюллер, надо поговорить, – Юлька схватила Регину за палец и потащила за собой. – И не сопротивляйся, нас трое, к тому же один мужчина. Пошли.

   – Никуда я с тобой не пойду, стерва! – попыталась вырваться из цепких лапок моей подруги разъяренная девушка, но Никитос вовремя облапил Регину за плечи и ласково сказал:

   – Мы помочь хотим, дурочка. Пошли по-хорошему.

   Я, как единственная свободная от удерживания Регины, нашла свободную аудиторию, куда друзья завели девушку, и я закрыла дверь.

   – Сволочи! – Регина метала в нас взгляды, полные ненависти.

   – Сколько пафоса в голосе, – Юля скинула с плеча сумку и оперлась на парту. – Садись, поговорить надо. Просто послушай нас, ладно?

   – Уроды! Твари! Что вы задумали?! – не успокаивалась Регина. Напряженность ее позы говорила о том, что она еле сдерживается, чтобы не кинуться царапать мне и Юльке лица. Основной преградой был только Никитос, который недвусмысленно расположился между Региной и нами. Мне даже стало ее на мгновение жалко.

   – Мы задумали свести тебя с твоей "няшкой", тьфу, прости-господи, слово-то какое, – поморщилась подруга. – Давай, прекращай орать, говорить надо в спокойной обстановке.

   – Вы ЧТО задумали? – оторопела Регина.

   – Свести тебя с тем парнем, который тебе очень нравится, – подала я голос. – Ты уж извини, идея, на наш взгляд, отличная, и ноги ее расти начали с того момента, когда ты в туалете мне пообещала конец сладкой жизни, если я не прекращу встречаться с Федором. Банальная защитная реакция: переключить внимание угрожающего объекта на другую форму жизни.

   – Чего?

   – Короче, нам случайно стало известно, что тебе нравится один парень, но он тупик и не замечает твоих влюбленных, пылающих недетской страстью, взглядов. Поэтому решили толсто ему намекнуть, что надо чаще смотреть по сторонам, а не только в экран монитора, – прояснила ситуацию Юлька. – Согласна, достаточно жестко с нашей стороны, но извини, и с твоей было не слишком красиво угрожать Коралловой, да еще в туалете.

   – Зачем? – жалобно спросила Регина, села за парту и разрыдалась.

   – Привет-приехали, прощай лекция. – Я нашла в кошельке сотенную бумажку, вручила Никите. – Будь другом, принеси воды и шоколадку. А мы пока с Региной пообщаемся.

   – Ты лучше не реви, а нас послушай. Мы все-таки доброе дело сделали, – Юлька села рядом с рыдающей девушкой и похлопала ту по плечу. "Прям как Шелдон", – поморщилась я, и села с другой стороны.

   – Зачем вы влезли?! Кто вас просил! – заикаясь и размазывая слезы по лицу, прорыдала Регина.

   – Нам надо было чем-то занять наши светлые мозги, ведь до сессии еще далеко, – я услужливо протянула Регина платок, – а по-честному, отвлечь тебя от меня и Балдурина. Как говорят дети: ты первая начала.

   – Он вчера подошел!! Первый раз за все время учебы, тетрадку попросииииил!!! – протянула Регина и опять расплакалась. – Я так радовалась!!!

   – Так это же замечательно! – хлопнула в ладоши Юля.

   – НЕТ!!! ПЛОХО!!!!!!!!

   – Почему?

   – Потому что вы его науськали!! Он не сам!

   – Поверь мне – сам, – Бестерева сложила руки на груди. – Я ему ни словом, ни полусловом не сказал, кому он нравится. Только одна фраза: рядом с тобой учится девушка, которой ты нравишься. А дальше – ищи сам.

   – Ты врешь!

   – Да чтоб мне сдохнуть на этом месте! – театрально выпучила глаза Юлька. – Честно, правда-правда. Я не сказала ему ни имени, ни фамилии, так что он сам тебя нашел.

   – Я все равно вам не верю!

   – Послушай, глупая, ты думаешь, почему он не обращал на тебя внимания? – кажется, Бестерева начала терять терпение. – Потому что ты лохушка, а он крутой мачо? Три "ха-ха"! Твой Андрей имеет кучу комплексов, два из которых это: неуверенность в своей внешности и вечная мысль "а вдруг обломает?". Последний комплекс – извечный мучитель всех мужчин. Многим из них приходится долго над собой работать, чтобы набраться смелости и подойти к понравившейся девушке.

   – Нет! Не правда! Андрей смелый! – Регина закрыла уши руками и замотала головой.

   – Тебе сейчас не этим надо занимать, "верю-не верю". А мужчину своего по настоящему завоевывать, без вздыханий в сторонке. Поверь мне, он был очень удивлен, когда увидел меня на второй день, и что я его запомнила. – Бестерева расцепила руки Регины и повернула девушку на себя. – Прекрати плакать и стонать. Хочешь быть с ним – будь. Улыбайся, строй глазки, кокетничай...

   – Только за пределы разумного не выходи, – вставила я слово в жаркий монолог Юльки.

   – И собой займись уже наконец, каждому мужчине приятно, когда его девушка чутка не дотягивает до фотомодели. – Юлька критическим взглядом обвела Регину. – Смени прическу, научись краситься, иди в спорт-зал и поменяй гардероб.

   – Но...

   – Никаких "но", или твоя "няшка" уплывет в руки той, которая будет более расторопна. – Отрубила подруга.

   – Только помни, что меняться надо постепенно, – я задумчиво глянула на дверь, которая чуть скрипнула, пропуская в аудиторию Никитоса с шоколадом и водой в руках.

   – Да, точно. Допустим, сначала научись красить глаза, – Юлька сняла с Регины очки. – Тоненькая подводка, немного туши – для начала будет достаточно. Недельки через три сделай стрижку, не фига ходить с таким хвостом.

   – Девушки, вы тут что, "Модный приговор" устроили? – Никитос открыл шоколадку и предложил ее Регине. – Регину-то не напугаете?

   – Если хочет, чтобы Андрей больше ни на кого не смотрел – не испугается, – фыркнула я. – Цель оправдывает средства.

   – А если у меня не получится? – жалобно всхлипнула Регина. Кажется, мы все-таки перестарались.

   – Получится, главное, прекрати жаться по подоконникам в коридорах, ожидая, когда на горизонте появится твоя "няшка" и кивнет тебе на приветствие. Тебе нужна безответная любовь или страстная итальянская романтика с безудержным сексом? – разошлась Юля.

   – Каким сексом? – икнула Регина.

   – Уууу, как все запущено!

   – Бестерева, прекращай, вот сейчас ты ее реально запугиваешь. Не надо было про секс, – поморщилась я. – Для начала хватит внешнего вида, а там, если Андрей не дурак – все само cлучится.

   Итогом прогулянной лекции стала выплакавшаяся, но успокоенная Регина, удачное завершение операции "Профессиональная сваха", часовое обсуждение, какая прическа подойдет бывшей сопернице, и как правильно накладывать дневной макияж.

   – Фу, я и не знала, что это так тяжело: уговорить человека поверить в свои силы, – Юлька развалилась на парте и картинно обмахивалась тетрадкой. Регина ушла еще перед началом перемены, а мы втроем бодро протрусили на вторую пару.

   – Ой, кто бы говорил, – я просматривала предыдущую лекцию. – Сама только недавно начала встречаться с Никитосом. Так что не строй тут из себя познавшего дзен учителя.

   – Вечно ты все испортишь, – Бестерева несильно стукнула меня тетрадкой. – Зато она теперь по поводу Балдурина приставать не будет. Кстати, как твоя "няшка"?

   – Какая?

   – Балдурин.

   – Он не "няшка", – я скорчила рожу. – Он лучше этого Андрея, и судя по твоему описанию, куда симпатичнее. И талантливее.

   – Ух, как она заговорила, – Бестерева вся подобралась, словно почуяла богатую добычу. – Откуда же у нас такие познания о его талантах?

   – Просто я наблюдательная, – я поняла, что сболтнула лишнего. Сейчас посвящать Бестереву в свои переживания было бы верхом глупости, ведь только недавно я заявляла, что Балдурин мне не нужен и ничего я к нему не чувствую. На деле же все выходило так, как приказало сердце. А оно млело от прикосновений рук и губ этого парня.

   – Э-гей, ты с нами? – Юля помахала рукой перед моим лицом. – Ты где витаешь?

   – Подумываю о том, что надо бы сделать французский маникюр, – и я с преувеличенным вниманием стала рассматривать свои ногти. Подруга только насмешливо фыркнула. Пусть так, лишь бы сейчас не пыталась вытянуть из меня каких-либо неосторожных замечаний. Мне сегодня еще силы потребуется, чтобы пережить консультацию у Григория Петровича и свидание с Димой. Однозначно надо будет брать "помощь зала" или делать "звонок другу", если сегодня мои выкладки научнику не понравятся, а переделывать уже так лень, к тому же я просто "замылила" себе взгляд, просматривая текст диплома каждый вечер. Да и Балдурин любезно предложил свою тушку в качестве эксперта по английскому.

   – Не спи, лекция уже пять минут как идет, – раздался сбоку шепот Бестеревой, за которым последовал жестокий толчок в бок. – Звезды что ли через потолок считаешь?

   – Нет, план "Барбароса" в десятый раз пересчитываю, чтобы не облажаться как Гитлер на подходе к Москве, – буркнула я и уставила на преподавателя.

   Состояние после пары было тяжелые, словно пудовая гиря. Я ощущала неприятное внутреннее беспокойство, причины которого упорно отказывались находиться. Похожее состояние бывает перед экзаменом, когда ты уже стоит перед столом преподавателя, вручая ему зачетку и вытягивая билет. В этот момент по спине снежной лавиной проносится холод, в животе сворачивается тугой узел, холод перебирается под ребра, оттуда – на горло, а затем уже – на волосы, которые начинают тут же седеть, едва глаза прочитывают вопросы в билете. Подобное состояние у меня было на первом курсе, когда я только начинала понимать, как правильно учиться в университете и сдавать сессии. Обошлось без седых волос, но память о неприятных ощущениях осталась навсегда. Я с завистью посмотрела в след уходящей парочке воркующих голубей Бетерева-Никитос и направилась к кафедре иностранных языков. Хорошо этим балбесам, их темы дипломов полегче, и научники их так не достают разными переделками и придирками. Господи, где ты нарыл для меня такие мозги!!! Что-то я устала себя чувствовать умной, может прикинуться «настоящей блондинкой»? «А как же твоя мечта? Работа, карьера, другие страны?» – не вовремя подал голос разум. Я тут же скуксилась, перестала внутренне ныть. Даже и возразить ему нечего, только то, что именно сейчас у меня нет никакого желания учиться. Нда, беда...

   – Привет, что такая печальная? – раздался над ухом знакомый голос, но он был настолько неожиданен, что я почти подпрыгнула. Федор Балдурин, собственной персоной! Стоит и подпирает стенку напротив двери преподавательской!

   – Тв... Ты зачем меня пугаешь?! – я вовремя прикусила язык, дабы не шокировать своего "ботаникуса" некондиционным русским.

   – Извини, пожалуйста, – Федька улыбнулся и поцеловал меня. – Я думал, ты меня увидела.

   – Задумалась, – я улыбнулась в ответ. Захотелось, чтобы он еще раз меня поцеловал. Правда, целоваться рядом с преподавательской – не совсем прилично, но мы же студенты.

   – О чем?

   – О том, как жизнь не справедлива, – вздохнула я. – Все уже ушли, а мне еще с Григорием Петровичем общаться. Что-то написание диплома перестает быть веселым и увлекательным занятием.

   – Диплом – штука одноразовая, – философским тоном изрек Балдурин, чем вызвал у меня смешок. – Один раз написал-защитил – и забыл.

   – Угу, ты сейчас диплом приравнял к презервативу, – расхохоталась я и тут же прикрыла рот ладонью. Все-таки на кафедре находимся, как-никак.

   – Э... у диплома миссия важнее! – попробовал выкрутиться Федька, но я продолжала смеяться в кулак:

   – У презерватива тоже. Чтобы такие как я и ты без проблем защитили пресловутый диплом!!

   Мой смех остановило выражение глаз Балдурина, которые я вдруг четко увидела сквозь толстые линзы очков. Он смотрел на меня очень внимательно, даже пытливо, словно пытался найти в моем лице что-то до сих пор не открытое наукой. Казалось, что еще чуть-чуть – и ему это удастся, он совершит открытие века. Я соорудила на лице серьезное выражение, приблизилась к лицу Балдурина и шепотом спросила:

   – Ты тоже его заметил?

   – Кого? – выражение глаз особо не поменялось, но губы Федьки дрогнули в улыбке. Он понял мой маневр.

   – Прыщик на лбу, – еще тише проговорила я, почти в губы парню. – Между бровей, видишь? Еще с утра выполз, гад такой, всю картину Малевича испортил.

   – Нет, не заметил, – между нашими губами остался миллиметр, и это было уже заслугой Балудурина, – я не замечаю в тебе недостатков, потому что их просто нет.

   Я закрыла глаза, и ощутила легкое прикосновение горячих губ парня к своим. Просто прикосновение, словно мы соприкасались пальцами, словно слепой ощупывал лицо человека, который решил ему помочь. Забыв про научника, про кафедру, да вообще про все на свете, я кинула рюкзак на пол и обняла Федора. Почему-то сейчас мне захотелось прижаться к нему всем телом, ощутить его сильные руки, что еще два дня назад ввергали меня в шок и бешенство.

   – Тебе идти надо, – щекоча своим прикосновение, прошептал мне в губы Балдурин. Будь я на большем расстоянии от него – обязательно бы стукнула за такое издевательство, но приятная тяжесть в виде кольца его рук на моей талии давила не только на почки, но и на мою задиристость. Сейчас я была покладистой белой кошечкой, которой хотелось только теплой ласки от рук заботливого хозяина.

   – Еще одна подобная пакость, сказанная тобой, – я ухватила нижнюю губу Балдурина зубами и чуть потянула на себя, – и останешься без языка.

   – Предлагаешь спрятаться за семью замками? – Балдурин неожиданно повернулся на сто восемьдесят градусов, и я оказалась прижатой к стене.

   – Нравится ощущать себя хозяином положения? – я ухватила ботаника за ворот толстовки и потянула на себя. – Тогда для этого тебе придется доказать мне, что ты сильнее.

   – Обязательно, иначе жизнь станет снова серой и скучной, – Федор опять улыбнулся. Где он столько смешинок берет?

   – А что, она может быть такой?

   – Угу, может. Но если добавить катализатор в виде Лили Коралловой, серость разрывается на тысячи кусочков и прячется по углам.

   – Философ блин, – усмехнулась я. Приятно осознавать, что для кого-то являешься ярким пятном в жизни. Главное, чтобы не жирным.

   – По философии у меня было пять, – глубокомысленно произнес Федор, – поэтому я иногда люблю поразводить...

   – Всякую бредятину, – закончила я. – Если ты сейчас не перестанешь делать мои волосы еще темнее – я точно уйду за дверь, что за твоей спиной.

   – А что же тогда делать? Как тебе задержать еще на мгновение?

   – Глупый риторический вопрос. Тебе показать или сам догадаешься?

   Дважды просить не пришлось. Хорошо! Хорошо-то как!

   Всю консультацию у Григория Петровича я просидела, глупо улыбаясь. Научник периодически кидал на меня удивленно-недовольные взгляды, как будто не понимал, над его словами я так улыбаюсь, или вообще не слушаю. А я вспоминала тот поцелуй, после которого мы все-таки разбежались по своим делам. Я, раскрасневшаяся от приятных ощущений, нырнула за дверь преподавательской, а Федька, чуток мною растрепанный, завернул за угол и потопал по своим делам. Я тогда еще не могла понять: вроде бы просто целовались, но от ощущений голова кружилась, и в груди щемило, и в животе сворачивался узелок. Мне было очень хорошо и поэтому расцеплять руки, замком сомкнутые на шее Балдурина, пришлось усилием воли. Не отпустило меня и в преподавательской, где все пропахло наукой, знаниями и глубокой философией зарубежной литературы, и вроде бы должно было настраивать на серьезный лад, но, тем не менее, я продолжала витать в облаках.

   – Так, Коралова.

   – Да? – я перевела почти отсутствующий взгляд на своего преподавателя. Как говорится, со стенки на стенку.

   – Коралова, Вы сегодня не собраны и совсем меня не слушаете! Что с Вами?

   – Не знаю, Григорий Петрович, не знаю. Наверно, понедельник. Говорят же, день тяжелый. – Пожала я плечами. Умом-то я понимала, что надо сбросить наваждение, но остальные мои органы ленно сидели на стуле и пялились на преподавателя.

   – Коралова! Какой понедельник! Вы же студентка, а не рабочий завода! – почти грозно прорычал Григорий Петрович. – До защиты диплома осталось три недели! А у Вас...

   – Конь не валялся? – подкинула я продолжение фразы.

   – Вот именно. То есть валялся, то есть почти все сделано, – поправился Григорий Петрович, иначе выходила напраслина, ибо мой диплом был готов. – Но это не означает, что можно расслабиться! Вы приготовили рецензии??

   – О! – я слегка качнулась вперед. Почему-то мелькнула мысль, что сейчас я похожа на обкуренного растамана. – А про рецензии-то я и забыла! К следующей консультации обязательно их настрочу.

   – Не "настрочите", как Вы выразились, а вдумчиво и грамотно напишете.

   – Хорошо, – опять слегка качнула я головой. Вдумчиво – так вдумчиво, грамотно – так грамотно.

   – Все, Коралова, на большее, по ходу, Вы сегодня не способны. Консультация будет в четверг. Принесите все рецензии и уже распечатанный "от" и "до" диплом. – Кажется, Григорий Петрович злобно хлопнул по столу кипой листочков, которые я ему вручила перед консультацией. Нервничает, злится. А зачем, весна же.

   После консультации я выползла в университетский двор и присела на скамейку погреться на солнышке. Мозги следовало проветрить основательно, да и подумать тоже не помешало бы.

   Подставив лицо ласковым лучам, я оперлась руками на скамейку и начала тихонько что-то мурлыкать себе под нос. Кажется, я все-таки влюбилась. Как-то незаметно для меня произошел этот процесс "из пробирки", ингредиенты смешались в непонятной последовательности, пропорциях и вообще, что там намешалось мне было сложно разобрать. Изначально Федор для меня был просто человеком, с которым меня случайно столкнула судьба в коридоре. Он мне и не нравился, и противен не был. Ровно, равнодушно, спокойно. Так почему же я стала так остро реагировать даже не на сами его прикосновения, а на банальный факт нахождения этого парня рядом с собой? В его присутствии я начинала нервничать, говорить глупости, мозг так вообще отказывался функционировать, предпочитая в это время изображать из себя амебообразное существо. Если раньше я четко знала, что можно, а что – нельзя, и никогда не пересекала границы, да хотя бы потому, что мне не хотелось. Но сейчас я начинала бояться саму себя, ибо странные ощущения и желания, рождавшиеся в неизведанных глубинах моего нутра, начинали повелевать мною раньше, чем разум откачивал мозг. Но все это фигня по сравнению с тем, что мне все это НРАВИЛОСЬ!! Мне нравилось, когда сердце на мгновение замирало, стоило мне увидеть или понять, что Федор рядом. Нравилось, когда он смотрел на меня, прикасался руками, губами, всем телом. Мне нравилось то ощущение холодной пустоты, которая возникала, стоило этому мальчику поцеловать меня, и как она превращалась в скручивающийся тугой узел в животе. Я не до конца, как-то смутно осознавала эти позывы моего организма, а может, сердца, но становилось неуютно, когда сильные Федькины руки отпускали меня и он уходил по своим делам. А мне страшно хотелось, чтобы он и дальше обнимал меня, утыкался носом в мои кудряшки, щекотал кожу шеи и заставлял меня говорить или делать глупости.

   – Привет, меня ждешь?

   Я лениво открыла левый глаз, и, не меняя позы, в которой почти вышла в астрал для познания дзена, глянула на того хама, который посмел меня отвлечь от дум государственного масштаба. Дима. Блин, а я и забыла, что мы с ним договорились сегодня погулять. Охо-хо-нюшки...

   – Привет. Дай подумать две секунды, – я закрыла левый глаз, открыла правый, прикинула пути отступления и вздохнула. – Да, мозг подсказывает, что я жду тебя.

   – Это здорово, – парень улыбнулся мне. Я окинула взглядом его блондинистый "хаер" и затосковала по Федьке. Определенно я к нему что-то чувствую. "Значит, так, быстро отгуливаешь свиданку с этим мальчегом и домой по-быстрому" – мозг начал писать инструкцию, – "а дома уже начинаешь чатиться с Федькой. Только смотри мне! Остатки разума не проср... простите, не разбазарь!" От так вот.

   – Куда пойдем? – Дима встал, всем видом демонстрируя, что сидеть на скамейке он не намерен. А я ощутила странное отчуждение, потому как сейчас мне предлагали выбрать место для выгула меня же самой. Федька такого делать не позволял, каждый раз удивляя новым местом свидания. Кажется, кто-то кого-то разбаловал.

   – Э, а у тебя вариантов нет? – я подняла портфель со скамьи и встала.

   – Дай подумать, – Дима наморщил лоб. – Можно пойти в парк, можно пройтись по центральным улицам, можно доехать до проспекта и погулять там.

   – Тогда поехали в мой район, там тоже есть парк, – я едва не зевнула от скуки. Как можно было не подготовиться к свиданию, ведь столько времени было!!!

   – Поехали, – Дима опять лучезарно мне улыбнулся.

   И все-таки весна – это прекрасно. Солнышко действительно греет, а не просто слепит глаза, снег более не хрустит под ногами, а жалостливо жмется по темным углам в надежде сохранить свою "влажную" жизнь. "Птыщкы" щебечут, особенно по утрам я их люблю, но сейчас у них даже получалось мило, и это хоть как-то скрашивало свидание. Черт, почему же так скучно? Вроде бы Димка старается, рассказывает что-то забавное, а мне все равно. Раньше ведь свидания проходили точно так же: прогулки по улицам, маленькие кафешки, забавные истории. И мне все это очень нравилось!

   – Лиль? – Дима даже за руку меня слегка подергал. Я прекратила свои философские терзания и посмотрела на парня. Руку мою он, кстати, не отпустил.

   – Извини, ты что-то говорил?

   – Да просто спрашивал, может, мы встречаться будем? Ты мне очень нравишься.

   Стоп картинка, перемотайте видео назад.

   – Встречаться?

   – Ну да, – Дима остановился и потянул меня за руку на себя. Я сделала шажок, и этого было достаточно, чтобы меня заключили в объятья. – Ты не против?

   – Я...я даже не знаю, что сказать, – пробормотала я, прислушиваясь к ощущениям своего тела, которому определенно не нравилось, что его лапает кто-то чужой. "Да ладно, с каких это пор Федька у нас в разряде "свои"???" – успела я удивиться, как меня поцеловали. Этот поцелуй не был похож на тот, что Димка попытался сорвать с моих губ в наше первое свидание. Но это не было похоже и на поцелуй Федьки! И, честно говоря, мне совсем не понравилось, а что касается мозга, то ему вообще потребовалась реанимация.

   – Извини, – я неловко вывернулась из объятий Димы. – Это как-то неожиданно.

   – Бывает, для меня тоже было неожиданностью осознать, что ты мне нравишься, мы же виделись буквально два раза. О, наша маршрутка. Поехали? – парень махнул в сторону подъезжающего транспорта.

   – Да, давай, – я в каком-то оцепенении села в подъехавший пазик. Царапнули по душе его последние слова, да и вообще все было как-то не правильно, как-то неестественно, что ли.

   – Я не тороплю тебя с ответом, – для нас нашлись свободные места, мы сели, и Дима тут же продолжил. – Давай договоримся о еще одном свидании, и ты там скажешь.

   – Да я как-то не уверена насчет следующего свидания, – я посмотрела на Диму. – Понимаешь, у меня вроде как парень есть.

   Повисло некоторое молчание, которое нарушалось гулом работающего мотора маршрутки и негромкими разговорами других пассажиров.

   – Вроде или есть? – нахмурился Дима.

   – Ну, процентов на восемьдесят пять – есть.

   – Тогда у меня пятнадцать процентов шанса, – повеселел парень. – К тому же, судя по голосу, ты не уверена в "этом парне".

   – Да в нем-то я как раз и уверена, – я слегка запаниковала, потому как идти на третье свидание с Димкой что-то уже не тянуло. Скучно. – Я просто в себе еще не до конца разобралась.

   – Давно встречаетесь?

   – Недели две наверно. Ну как встречаемся, ходили на свидания раза три-четыре, а чтобы пару образовать... – и тут меня как взбесило, что я сижу и оправдываюсь перед этим почти незнакомым мне человеком. – Вообщем, не важно.

   – Как скажешь, – Дима сделал вид, что заинтересован пейзажем, мелькающим за окном. – В любом случае, я приглашаю тебя на свидание, захочешь – в аську напиши, ок?

   – Хорошо, – меня расстроила сложившаяся ситуация. Дурацкая, просто отвратительная. Человеку вроде сделала "каку", и самой неприятно, что пришлось что-то объяснять. Может, он не догадается меня проводить до дома?

   Но Димка оказался настырнее, чем я думала, точнее, надеялась. В полном молчании мы вышли из пазика и направились к моему дому.

   – Не куксись. – Вдруг прозвучало со стороны Димы.

   – Даже не думала, – я тряхнула кудряшками, – просто не люблю кому-то что-то объяснять. Но ты человек взрослый, все прекрасно поймешь.

   – Пойму. Хотя, право выбора есть у всех. Вдруг тот твой парень окажется не идеальным?

   – Я не буду ходить на свидания с двумя молодыми людьми одновременно, – твердо ответила я.

   – А если ты уже это делаешь? – мне показалось, или в глазах Дмитрия зло сверкнула усмешка.

   – Не делаю. У нас с тобой всего второе свидание, и то – весьма короткое.

   – Как в детстве? – усмехнулся Дима. – Типа, "не считается"?

   – У каждого свое мнение и взгляд на одну и ту же ситуацию, – холодно ответила я, понимая, что готова ему врезать. До чего же люди бывают противными, когда им сообщаешь то, что они совсем не ожидали услышать. Тут же из микроскопических щелей начинают вылезать иголки дикобраза, метаться молнии глазами, плотно сжиматься губы, цедиться слова. Как будто ты отнял у них то, что по праву принадлежало только им. Бррр, мрак!

   – Ну да, тут не поспоришь.

   Мы почти дошли до моего дома и остановились на углу. Я смотрела на блондина и понимала, что даже если Димка куда симпатичнее Федьки, то Балдурин с его непередаваемо тупыми очками мне все-таки милее.

   – Спасибо, что проводил, – я постаралась тепло улыбнуться.

   – А поцеловать?

   – Дима, не надо, это уже слишком, – я стала бочком протискиваться мимо парня. Странно, обычно я так не пасую перед ними, а тут прям не знаю каким горохом рассыпаться в извинениях. Балдурин, черт, я тебе еще припомню свою мягкотелость!!!

   – Да ладно, не ломайся, – Дима буквально за мгновение оказался очень близко ко мне и схватил за плечи. – Никто и не узнает.

   – Дима, я бы попросила не распускать руки, – моя злость наконец-то проснулась и зашипела.

   – Девочка-кокетка, девочка-нимфетка, – усмехнулся только Дима и уже наклонился, чтобы меня поцеловать, как большая и волосатая рука с легкостью оторвала парня не только от меня, но и от земли.

   – Слышь, пацан, – прогудел басом Геныч, – тебе же чОтко сказали – отвали!

   – Ладно-ладно, – Дима выставил вперед руки в защитном движении, – уже и поцеловать красивую девушку на прощанье нельзя?!

   – Когда она против – нельзя! – Геныч поставил парня на землю и нахмурил брови. – а ну брысь! И чтоб возле нее я тебя больше не видел!!

   Дима скривил презрительную рожу, развернулся и зашагал к остановке. Я же молча взяла большую руку Геныча и с торжественной миной пожала ее.

   – Спасибо, Геныч, спас честь девичью от посягательств грязных! – "Пафос-пафос в голос добавь!!!" – затребовал мозг. Геныч улыбнулся, и тут я заметила рядом с ним тетю Нину, непривычно тихую для меня. Раньше она давно бы уже на весь двор вещала о моей распущенности и о том, что родители совсем перестали меня "воспитывать по-советски".

   – Здравствуйте, тетя Нина, как поживаете? – я решила хоть раз в жизни поприветствовать женщину нормально, без иронии и хамства в голосе.

   – Здравствуй, Лиля, хорошо поживаю. Вот, Геннадий в кафетерий пригласил, чаю попить, – "Боги, выковыряйте мои глаза – она смущенно покраснела!!!" – от увиденного я совершенно невоспитанно вылупила глаза на чудо-чудесное. Наша тетя Нина, борец за добро и чистоту подъездов, за нравственность нашей молодежи, не упускающая возможность обсосать пикантные подробности где-то подслушанных разговоров и сплетен, краснеет, как незамужняя девица!

   – Да, Лиль, мы слегка торопимся, поэтому папке привет передавай, – Геныч широко улыбнулся, предложил тете Нине локоть и увел ее, тут я бы сказанула слащавой фразой из бульварщины – "в томную даль", но зачем передергивать, они просто ушли в направлении нашего маленького, но уютного кафе, что располагалось через дорогу.

   – Интересно, они действительно подружатся? – я задумчиво набрала код от домофона и зашла в подъезд. – А папка съест свои носки с досады? Было бы хорошо, если бы тетя Нина перенесла свою "заботу о ближних" на Геныча. Может, ей действительно не хватает сильного мужского плеча и ласки?

   Подобной мысли мне в голову никогда не приходило, наверно потому, что на переднем плане от тети Нины всегда было ее плохое отношение к окружающим людям, которые не удовлетворяли каким-то внутренним ее требованиям. А теперь рядом Геныч, который не обращает внимания на ее острый язычок и охотно проводит с ней время.

   – Блин! – меня вдруг осенило. – А мы ведь очень жестокие идиоты!

   Мысль об идиотизме меня и папандера настолько затмила собой все, что я не помниал, как очутилась дома.

   – ПАПА! – громогласно проревела я белугой на всю квартиру. – Папа, мы сволочи!

   – Дочь, папа в туалете, и в данный момент он не сможет тебе помочь в твоем самобичевании, – из моей комнаты выплыла мама с тряпкой наперевес. – Так что закрой рот, марш мыть руки и садись за стол.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю