Текст книги "Культы Дорсета (СИ)"

Автор книги: Ксения Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

13 глава

Вся эта оккультная «чертовщина» началась в Саммерфилд-парке около двадцати лет назад. Родители Кассандры, очевидно, решили, что одной проблемы в виде сопливой трёхлетки им недостаточно и вступили в общину Трёхглазого лиса. Вернее, как вступили – их сочли достойными возглавить отделение культа Шепчущего в Дорсете. По мнению Касс, этому способствовало наличие родового поместья с обширными подвалами, удалённость от деревни и сговорчивый нрав папы. Какое-то время это походило на обычные развлечения для богатых и родовитых вроде спиритических сеансов, споров над старыми картами и разгадывания шарад. Но чем старше становилась маленькая мисс Галер, тем яснее ей становилось, что общество не одобрит происходящее в катакомбах родного имения. Это не значит, что она осуждала родителей – они были, как и для любого ребёнка его мать и отец, лучшими людьми в мире. Проблема была в основном в обществе.

Родители погибли ещё до войны – по статистике примерно четверть всех ритуалов оборачивается трагедией. Сейчас вспоминать об этом – всё равно что чесать старый шрам. Самой боли уже нет, но её фантом навсегда останется с тобой. Мисс Галер тогда спасли Джейн и миссис О’Флаэрти, которые поддерживали молодую госпожу Саммерфилда на невыносимо сложном пути эмансипации. У неё никогда не было опекуна, поверенного или иного надсмотрщика. Хотя порой Касс малодушно желала, чтобы он появился.

Но постепенно, не без помощи Трёхглазого лиса, который с обязанностями главы культа совмещал ещё и титул виконта, всё вошло в норму. Оставалось только учиться, читать привезённые со всех концов света оккультные книги и оставаться хорошей леди для жителей окрестных мест.

Это не самые честные и отнюдь не самые лёгкие занятия на свете, но именно они сделали Кассандру той, кем она сейчас является, и окончательно отвернули от идеи впустить в мир Иных богов. И если в этот лунный цикл всё пойдёт так, как мечтается мисс Галер, она сможет наконец она сможет наконец воплотить тот самый замысел, что зародился у неё в мозгу примерно с падением первых горстей земли на гробы родителей. Пора со всем этим покончить.

Не то чтобы у Кассандры было достаточно сил для этого – их недостаток она с лихвой компенсировала желанием и ослиным упрямством, вступившим в симбиоз с приобретённым за годы служения культу змеиным коварством. Если леди Галер хочет что-то закончить, она это закончит, пусть это и будет стоить ей в лучшем случае подорванного здоровья.

До ночи ритуала оставалось всего ничего, и это время Касс собиралась прожить так, чтобы не жалеть, если они станут последними.

Это, впрочем, не снимало с неё ответственности за своих приближённых. Всё же вместе с глазом в подвале она разрушит надежды Терренса сразить болезнь, Марии – зачать ребёнка, Джейн и капрала – вернуть своё тело. Даже честолюбивое стремление Сары к популярности и желание перевернуть мировой порядок с ног на голову, которое властвует над разумом Тома, она тоже пустит под откос. Пожалуй, это мучило Кассандру сильнее всего. С собой она вольна делать что угодно – резать руки для ритуала, сходить с ума, целоваться с монахом, но ради других людей, своих людей, которые доверились ей в своём служении Тем, Кто Придёт Издалека, она должна быть лучше, чем может себе представить.

Но это не снимает с неё и остальных культистов ответственности за жизни миллионов людей по всей планете, которые неизбежно погибнут, если все глаза Шепчущего откроются.

Жизнь Кассандры Галер – смесь противоречий, долга и самоистязаний, как ни посмотри.

– Так что насчёт крокета?

Хозяйка поместья и разрушительница человеческих судеб дёрнула светловолосой головой. Оказалось, что Мария уже несколько раз пыталась добиться от неё согласия провести время на свежем воздухе, пока окончательно не похолодало.

– Да-да, конечно, отличная идея, – Касс выпрямилась и обвела глазами комнату – оказалось, что гости уже давно закончили пить свой утренний кофе и теперь ждут только её решения. Захотелось закрыть лицо руками и стечь под столик. Ей бы очень не хотелось выставлять себя идиоткой ни перед шепчущими, ни перед Тео, уже несколько дней делающим вид, что она – монашка, а не обычная девушка, которой необходимы объятия, поцелуи и иная близость.

– Спорт – это основа здоровья, – поддакнул Томас, стоящий у высоких стеклянных дверей, за которыми начиналась ухоженная лужайка, – но, думается мне, не все владеют правилами игры.

– Если ты это обо мне, то я играю получше тебя, и мне не терпится выгулять новый спортивный костюм, – подала голос Сара, откладывая начищенную до зеркального блеска ложечку, в которую она любовалась на своё идеальное отражение. Том закатил глаза, отчего сделался похожим на насосавшуюся свежей крови сытую летучую мышь-вампира.

– Дорогая, мир не вертится вокруг тебя, если ты не забыла.

Тео издал неопределённо-возмущённый звук – он, очевидно, не терпел грубости по отношению к девушкам. Это искренне умиляло Кассандру, которая привыкла к бесцеремонности мистера Лавджоя, чеканной строгости капрала Беннета и показной снисходительности Терренса.

– Кстати, предлагаю играть на желание. Проигравшие должны будут всячески ублажать победителя оставшийся вечер. Кассандра, я на тебя рассчитываю.

– Томас, ты несносен! – взвизгнула Мария, – но я согласна, если Джейн не участвует. У неё рука тяжёлая.

– Я и не собираюсь участвовать в ваших брачных играх, – экономка поджала губы и скрестила руки на груди, – к тому же, всем известно, что бью я лучше всех вас, вместе взятых.

– Я намерен это оценить, – капрал коротко поклонился ей и встал рядом с Томом, – так что, надеюсь, вы решите составить мне компанию.

– А я научу брата Тео играть, – если уж решила прояснить свои отношения с мужчиной, проясняй их сама. Сильный пол, к несчастью, не отличается чуткостью к женским треволнениям. И, к особому огорчению, самыми глухими к женским драмам чаще всего оказываются именно те мужчины, к которым дамы испытывают наибольшее расположение.

– Буду очень рад, мисс Галер.

Кассандру ободрила та радость, которая вспыхнула на лице монаха. Значит, он как минимум не против провести некоторое время с ней в тесном контакте. А вот то, что в ответ на её слова глаза Томаса как будто бы стали на тон темнее, не сулило ничего хорошего.

Через час вся достопочтенная публика, переодевшись в наименее ценную часть своего гардероба, высыпала на подстриженную лужайку. Терренс играть отказался – в прошлый раз Том умудрился поставить ему на ногу молоток для крокета, опереться на него и сделать вид, что ничего не заметил. Поэтому сегодня художник предпочёл вытащить этюдник и начать живописать играющих.

Не то чтобы эта затея была катастрофой – девушки старались соблюдать правила игры и щадили друг друга, не выталкивая чужие шары невесть куда, но молодые люди, подзуживаемые мистером Лавджоем, устроили самые настоящие самцовые игрища. Пользуясь неумением монаха играть, капрал и Том старались во-первых показать свою лучшую партию, а во-вторых – словесно унизить соперника. Тот сносил издёвки с библейским спокойствием и, надо сказать, быстро втянулся в игру, не желая уступать самовлюблённому издателю и капралу, стремящемуся доказать свою физическую полноценность.

Пару раз Касс пыталась было вмешаться в их перепалку («я надеюсь, шар не запутается в юбке нашего гостя», «зато я ещё помню, что такое свежий воздух» и «господа, при всём уважении, оставьте это профессионалам»), но была совместными усилиями не слишком деликатно от этого отстранена. На кону стояло желание и каждому, судя по всему, оно было необходимо.

– Я ничего не хочу сказать, но на твоём месте я бы выбрала монаха, он хотя бы играет честно, – склонив голову к плечу подруги, заявила Мария.

– Если что, согласна забрать Томаса, я не против донашивать хорошие вещи за кем-то другим.

– Девушки, вы рассуждаете как кухарки перед витриной мясника.

– Дорогая, на твою копчёность никто не претендует.

– Мария! Это омерзительно.

– Согласна, прости, дорогая, не знаю, что на меня нашло.

Кассандра улыбнулась. Её подруги просто восхитительны, с какой стороны на них ни посмотри. Разумеется, их сложно назвать ангелами, спустившимися с небес на грешную землю, разумеется, периодически они бывают абсолютно несносны. Чего стоит характер одной только Джейн, которая скорее удавится, чем позволит сделать что-то не так, как ей того хочется. Или жестокость Сары, за которой тянется целая дорожка из разбитых сердец лиц обоих полов. Но они абсолютно очаровательны – и с этим уже ничего не поделать, можно только радоваться своему везению. И дальновидности родителей, которые обеспечили новую леди Галер целой сетью связей во всех слоях общества.

Мужчины, тем временем, стремительно превращались в козлов. Или, если точнее, в сатиров с самых вульгарных картин на античную тему. Несмотря на прохладную погоду (ну ещё бы, уже ударили первые заморозки!) они, закатав рукава рубашек и развязав галстуки, носились вокруг воротцев, размахивая молотками, подталкивая друг друга и уже, кажется, забыв, что в игре должны принимать участие ещё и дамы. Даже Теобальд, до этого изо всех сил старавшийся показаться славным парнем, пару раз якобы случайно толкнул Томаса. Они, конечно, драться не будут, здесь так не принято, да и устроить скандал перед дамами – значит показать свою слабость, но были к этому максимально близки. По крайней мере, Том и Тео. Капрал догадался, что это – не его война, а следовательно – он в ней победил.

От новой порции синяков и ссадин «этих глупых мальчиков» спасла прохладная морось, которая с минуты на минуту угрожала превратиться в самый настоящий осенний дождь, длинный и жестокий. Пришлось спешно хватать юбки, воротца, молотки и мужчин и бежать обратно в дом. Никому не хочется случайно простыть перед вечерним праздником и предстоящим ритуалом.

– Нам потребуется горячая ванна, бренди и много сухих полотенец, – Джейн только мельком взглянула на раскрасневшегося капрала Беннета. Вернее на то, как тонкая рубашка облепила очертания его мышц. И тут же занялась тем, чтобы прикрыть всё это великолепие. Кассандра так же украдкой посмотрела на Тео – и тут же ощутила сладкий укол то ли желания, то ли чисто женского стремления позаботиться.

Про себя рассуждая о том, есть ли в этих уколах разница, Кассандра отправилась принимать ванну. Мужчины тем временем, судя по воплям и грохоту, отправились совершать набег на кухню. Шутка ли – добрых три часа гонять друг друга по холодной улице, изредка делая вид, что они играют с дамами в крокет. Интересно, хватит ли в кладовых хлеба и ветчины, чтобы притупить их зверский аппетит хотя бы до обеда, и не зарежет ли Томас Теобальда ножом для масла, стоит леди только отвернуться?..

Всё это было слишком нормальным для Саммерфилд-парка, который успел пережить множество кровавых ритуалов, военный госпиталь и целую череду потерь. Дом и его обитатели отвыкли от простых проблем зажиточной аристократии вроде любовных неурядиц, организации приёмов и отсутствия еды для нескольких здоровых лбов. Дом и его обитателей больше волновал глаз шепчущего в подвале, призрак Кровавого Герцога и одобрение Трёхглазого лиса. Волновало когда-то – но неизвестно, волнует ли сейчас, потому что хозяйка дома вдруг вспомнила, что у неё есть красивые наряды, подруги и огромная бальная зала, которой никто не пользуется.

Кстати о ней. Весь день горничные во главе с неутомимой и обаятельной Полин приводили её в порядок. Наступил День Кануна, а это значит, что и праздничное убранство должно соответствовать. Нужно было снять чехлы со всей мебели, помыть полы и натереть их свежей мастикой, проверить все лампочки в бесконечном множестве светильников и, конечно, развесить украшения. В этом году Полин остановилась на бумажных гирляндах в виде летучих мышей, венках из засушенных с лета колосьев и пышных драпировках всех оттенков золота и серебра. Кто сказал, что они не сочетаются? Просто нужно иметь вкус! У Полин, как у любой француженки, он был, поэтому гостям предстояло по меньшей мере удивиться, а лучше – замереть от восторга.

– Дорогая, кстати, ты поняла, кто победил в этой дурацкой игре? – в дверях будуара мисс Галер показалась гладко причёсанная головка Марии, – лично я – нет, но мы обе понимаем, что на мне тут свет клином не сошёлся.

– Подозреваю, что капрал, иначе отчего он такой радостный? – Касс только что закончила застёгивать многочисленные пуговки на запястьях и теперь пыталась нарисовать у себя на губах подобие модного бантика из журнала. Подруга застала её врасплох, рука дрогнула, и вместо изящного «лука Купидона» получилась какая-то оглобля от телеги. Придётся всё стирать и начинать заново.

– Ну знаешь, если бы победил Томас, он бы уже пришёл сюда заявлять свои права и бахвалиться, – Кассандра стёрла с губ неудачную линию и принялась рисовать новую, – я скоро буду готова.

– Мне посидеть с тобой на случай если твои двери придут осаждать распалённые крокетом кавалеры?

В качестве ответа Мария получила крохотной подушечкой прямо в своё красивое лицо. Ох уж эти скучающие жёны дипломатов на выпасе! Впрочем, здравая логика в её рассуждениях, естественно, была. Если она вскорости не закончит приводить себя в порядок, то, судя по всему, к её дверям явятся и Томас, и Теобальд, если только первый не придумал что-то особенно коварное. Разбираться с тем, что творится в без сомнений симпатичной черепной коробке книгопечатника у неё сейчас не было ни времени, ни желания. По-хорошему, у неё и про монаха не должно было быть времени думать – до страшного скоро Кассандре Галер предстояло надеть церемониальные одежды, спуститься в подвал и либо героически там сдохнуть, превратив свою кровь в оружие против Иного бога, либо стать вратами для Шепчущего. Её это должно было пугать до озноба, но, видимо, внутренних сил для потрясений у Касс уже не осталось. Она потратила их у могил родителей, подле госпитальных коек – да в том же подвале. Восстановить их не было никакой возможности, поэтому госпожа Саммерфилда даже не пыталась. Только будучи прикованной к постели она смогла дочитать несколько с год назад начатых книг, поговорить с кем-то кроме Джейн о чём-то кроме хозяйства и наконец привести в относительный порядок мысли.

Уже только за это нужно было сказать спасибо брату Тео. Если ему, конечно, сан позволяет танцевать на домашних вечеринках. Касс только мельком прочла заметку об Ордене святого Варанаса и его адиуторах – и из неё было понятно только то, что они изначально были рыцарями и отличались ярко выраженной нетерпимостью ко всему оккультному. Ну, что ж. Про танцы там не было ни слова.

К удивлению Кассандры, за ней никто так и не зашёл. В назначенное для торжественного ужина и последующей вечеринки время она сама спустилась в нарядную залу и заняла место во главе богато накрытого стола. Все культисты – и, конечно же, Тео, уже ждали её.

Ужин прошёл на удивление неплохо – по левую руку от Касс обретался неугомонный мистер Томас Лавджой, который был сама любезность, по правую – Мария, щебетавшая без умолку, напротив же помещался Теобальд. Монах о чём-то беседовал с капралом, но время от времени Кассандра ловила на себе его непривычно изучающий взгляд. Казалось бы, Теобальд должен был уже устать от неё – шутка ли, молодому человеку пришлось на довольно длительное время стать её сиделкой. Но нет. То ли его занимали фамильные драгоценности и наряд, то ли общая ухоженность, которую она наконец соизволила продемонстрировать, но чем больше улыбалась Кассандра шуткам подруги, тем напряжённее и тоскливее становился взгляд гостя дома.

– Надеюсь, ты наконец перестанешь пялиться на своего евнуха и уделишь мне немного внимания, – Томас коснулся мизинцем тыльной стороны её ладони.

– Я не понимаю, о чём…

– Касс, я рассчитываю на первый танец, и, надеюсь, это будет по меньшей мере танго.

Томас Лавджой был дьявольски красивым мужчиной. Воплощённая мужественность от макушки до пят, от чёрных кудрей до широкой груди. Почему он решил заняться книгопечатаньем? Поди пойми, видимо в типографском деле он видел инструмент для достижения собственных честолюбивых целей. Сказать по правде, для этого хватило бы привлекательности и выгодного брака, не будь Лавджой столь же честолюбив, сколь и симпатичен.

Кассандра смогла только улыбнуться в ответ и продолжила поглощать отменного качества стейк. Томас был опасен как всё знаменитое семейство Борджиа вместе взятое, но чёрт возьми, если это не составляло львиную долю его притягательности!

Вечеринка началась неплохо – Касс с удивлением обнаружила, что Мария способна молчать, а Джейн, напротив, смеяться. Видимо, дело было в капрале, который, несмотря на ранение, старался быть для неё отличным спутником и в перспективе – танцевальным партнёром. Кроме того, они с Терренсом успели обсудить групповой портрет собравшихся – художника воодушевила возможность запечатлеть их такими, как сегодня – молодыми, роскошными и порочными. Будь у него при себе подходящего размера холст, начал бы тотчас, пока блики играют на изящной вышивке и золотят причёски, превращая их в ангельские нимбы.

Неприятным же открытием стал тот факт, что Сара, похожая в своём новом изумрудно-зелёном платье на выползшую греться на солнце змею, занялась одним из самых своих любимых дел – унижением. И кого! Капрала и Джейн! Прогуливаясь под руку с Марией вокруг зала, Касс случайно услышала, что портниха «рада за уродцев, которые наконец нашли друг друга». Томаса эта фраза заставила улыбнуться – он поспешил добавить, что капрал зря тратит свою победу в крокете на экономку. Ему следовало бы потребовать у Касс зачарованный на удачу амулет или, на худой конец, денег на свадьбу. Заметив её, мужчина поспешил принять свой обыкновенный тщательно выверенный байронический вид.

– Я уже говорил, что ты восхитительно выглядишь сегодня? – Томас склонил голову в поклоне и окинул Касс долгим изучающим взглядом, – тебе удивительно идёт серебро.

Мария, которую мистер Лавджой удостоил только вежливым кивком, отпустила локоть подруги и, прихватив со столика бокал шампанского, поспешила ретироваться.

– Пойду посмотрю как там Терри.

– Позвольте украсть вашу даму, мистер Лавджой? – раздался позади Кассандры голос Теобальда. Она почувствовала его дыхание на тыльной стороне своей шеи и рефлекторно расправила плечи. Всё происходит одновременно и слишком медленно, и слишком быстро – в любом случае, не в том темпе, который бы устроил Кассандру. Том широко улыбнулся, что не предвещало ничего хорошего.

– Собираетесь нарушить одну из заповедей, брат Теобальд?

Кассандра отступила вправо, становясь между мужчинами таким образом, чтобы им не пришлось смотреть друг на друга поверх её макушки. Вечер, что называется, переставал быть томным. Ситуации не улучшало и то, что Томас словно бы невзначай коснулся пышного банта, украшавшего поясницу Кассандры.

– Только одну, как я уже и сказал. И, возможно, не убий, если вы продолжите портить наряд мисс Галер.

– О, – усмехнулся Томас, – пожалуй, жизнь мне дороже всех дамских нарядов. Удаляюсь.

Это плохо. Он вряд ли забудет обиду и уж точно постарается сделать пребывание монаха в Саммерфилд-парке абсолютно невыносимым.

– Мы ещё говорим, Том, – попыталась было спасти положение хозяйка вечера, но книгопечатник был уже на полпути в другой конец зала, где обреталась мисс Сара.

Так Кассандра осталась один на один с Теобальдом Крейном. Тот по-мальчишески застенчиво улыбнулся и предложил ей руку. И как она раньше не замечала, насколько он красив! Не как греческая статуя из музея и уж точно не как принц из книжки, а как-то по-особенному. В его высоких скулах и проницательных глубоко посаженных глазах Касс виделась и надёжность, и тоска, и, о боже! даже желание. Осталось только понять, желание чего.

– Потанцуем? – сказал он, ловко поворачивая её к себе и устраивая руку на тонкой талии, – это мне не запрещено.

Сразу захотелось узнать список всех вещей, которые позволено делать монаху ордена святого Варанаса. Но Кассандра только улыбнулась и вложила свою ладонь в предложенную руку. Она собирается танцевать, танцевать, танцевать и думать только о том, насколько близко к ней прижимается самый роскошный мужчина в этом зале.

14 глава

Они много танцевали, и ещё больше пили. Ну, по крайней мере, она. Всем и каждому в золотом зале, похожем на роскошное поле, по которому кто-то разбросал фамильные драгоценности британской королевской семьи, было известно, что всё для них может закончиться в один момент. Да-да, именно для всех, а не только для Кассандры. У них у всех есть перед глазами пример её родителей – и многих других, недостойных, не справившихся, не достаточно сильных.

Кассандра усаживается на постель – резное произведение столярного искусства, которое помнит ещё её бабку – и мысленно возвращается в полный зеркал и взглядов зал.

Теобальд улыбается, прижимая её к себе. От монаха пахнет мылом, благовониями и нагретой на солнце тканью. Его магией, вот что это за запах. Магия света, чуждая, должно быть, всему существу Кассандры, которая привыкла к тёмным подвалам, книгам в обложках из человеческой кожи и Творец знает чему ещё. Он пахнет весной и надеждой, пахнет счастливой жизнью у тёплого моря – всем тем, о чём Кассандра Галер в её нынешнем состоянии может только мечтать.

Рука монаха скользит по её талии. Тепло. Кассандра выгибает поясницу, еле заметно вздрагивает, когда их животы соприкасаются. В серых глазах монаха ей чудятся золотые – нет, солнечные, – искры. И она не может перестать на них смотреть. Они гипнотизируют, и ритмичный танец только усугубляет положение.

Танго с Томасом совершенно не похоже на сказочный вальс с Теобальдом. В этом вся беда Лавджоя – он мрачный демон, высококультурный инкуб, который преследует одну единственную цель – сломить твою волю. Всегда был таким, с самой первой их встречи. Кассандра помнит. Вечеринка общих друзей. Опиум, его чёрные кудри и стихотворения о смерти. Помнит свои спущенные чулки и игры в декаданс в коридорах чужих домов. «Он тебе не подходит, дорогая» и «Ты сама загоняешь себя в рамки, царевна». Так и сказал – царевна, потому что помнил печальную историю о троянской деве, проклятой лучезарным Аполлоном. Сколько ей было лет? Семнадцать? Девятнадцать? Это не важно. Томас Лавджой был тем самым байроническим героем, от которого каждая маленькая девочка без ума.

В этом-то вся и проблема. Она больше не трогательная малышка с большими восторженными глазами, которая хочет всё попробовать и всё испытать. В данный момент времени Кассандре хочется домик у моря, спокойствия и, пожалуй что, переспать с Тео. Может быть, это неправильно. Конечно, это неправильно. Но Касс уже проклята, Творец уже от неё отвернулся. Так почему бы не соблазнить монаха, если тебе и так не светит спасения и жизни вечной в лучшем мире?

Мария, очаровательный демон-искуситель (не буквально, хотя поди пойми, с кем согрешила её маменька, чтобы произвести на свет столь прекрасное создание), весь вечер донимала её разговорами о том, что пора бы уже что-то делать. В смысле, с Тео. В смысле, прямо ей надо брать и что-то очень непристойное делать с этим роскошным парнем, который буквально ждёт её позволения приблизиться. Кассандра удивилась – она что, какая-то древняя царица, которая возлежит на золотых покрывалах и одним жестом холёной ручки может кого-то приблизить, а кого-то – отдалить от себя безвозвратно? Марию эта мысль насмешила. Она, потрясая медно-рыжими кудрями и сверкая фамильными драгоценностями Хэйтмитчей, сообщила, что так уж устроены мужчины, се ля ви. Пока она не продемонстрирует Теобальду, что позволяет ему за ней ухаживать, он, скованный моралью и сомнениями, так и продолжит на неё смотреть большими голодными глазами очень маленького щеночка.

Видимо, леди Галер слишком редко бывает в высшем свете и на подпольных флапперских вечеринках – иначе все эти тонкости были бы ей знакомы.

Касс перевернулась на кровати на другой бок, обняла подушку и подтянула колени к груди. Марии легко говорить, она, кажется, была рождена для флирта, танцев до упаду и пустых разговоров, состоящих из одних только намёков. Кассандра сделана из другого теста, иначе обучена и занималась по преимуществу другими делами. Управление поместьем и его доходами, домашнее хозяйство, оккультизм и ритуальные практики – с кем здесь флиртовать, со старостой «Русалочьего ключа» и призванными мелкими демонами?

Но значит ли это, что она должна отказаться от своих желаний, раз уж её такую, какая она есть – порезанную, испуганную, уставшую и не такую чтобы уж очень шикарную – тянет к Теобальду Крейну? Наверное, нет. Она, во-первых, на днях вполне может умереть, во-вторых, давно не была с мужчиной, который бы смотрел на неё не как на средство достижения цели, не как на лакомство или жертву, а как на цельное существо, которое заслуживает восхищения. В-третьих, должна же она побыть той самой «порочной бестией, отравившей славный Саммерфилд-парк» или как там её зовёт отец Юлиус? Не то чтобы это было веской причиной, но раз уж постоянно слышишь подобного рода упрёки, очень хочется хотя бы на толику им соответствовать.

И, ах да, она аристократка. И леди. И, в сущности, может делать практически всё, что придёт в её хорошенькую головку хотя бы потому, что Тео не такой человек, чтобы вот так запросто испортить её репутацию сплетнями. Отказать он ей вполне сможет – но останется хорошим человеком.

То есть, по всему выходило, что Касс ничем не рискует кроме своих забавных комплексов, которые давно пора было оставить в детстве. Она, вроде как, на днях собралась умереть, и это её не слишком пугало. Так почему же перспектива оказаться в спальне Теобальда Крейна (или затащить его в свою) так нервировала мисс Галер? Она, конечно, не американка и не француженка, чтобы беспечно кидаться с головой в омут наслаждений, но и не чопорная пуританка, готовая в любой момент податься в монашки. Строго говоря, Кассандра Галер считала себя более чем обычной.

Леди в очередной раз перекатилась по кровати сбоку набок, отбросила декоративную подушечку, щедро украшенную цветочной вышивкой, и вскочила с кровати. Нет смысла разлёживаться, раз решение уже принято. Нельзя давать себе ни минуты времени на сомнения, иначе всё может пойти прахом. В конце-то концов, желание – субстанция эфемерная и испариться может так же быстро, как и появилось.

Кассандра подошла к зеркалу, порывисто схватила щётку для волос и несколько раз мазнула ей себе по макушке. После вечеринки она извлекла из причёски лишнее железо, но волосы всё ещё лежали непривычным для неё образом. Дальше в ход пошла помада – тёмно-красного оттенка, делающая её безмерно драматичной и, по собственному мнению хозяйки, даже роковой. Ну и хватит, пожалуй, осталось только набросить на плечи халат, потому что в коридоре прохладно, да и прикрыть полупрозрачную комбинацию будет не лишним.

Наступив в мягкие атласные туфли, Кассандра ещё раз нервно глянула в зеркало и переложила с одного плеча на другое тяжёлую светлую косу. Мария советовала её состричь, чтобы соответствовать модным тенденциям. Но Касс нравились её волосы, которые делали её похожей на мать. И выгодно отличали от большинства столичных девушек. Не в лучшую сторону, возможно, но тем не менее.

На цыпочках, словно она всё ещё была сопливой девчонкой, которая собралась под покровом ночи прокрасться в отцовскую библиотеку, Кассандра Галер выскользнула в коридор. Саммерфилд-парк вместе с его постоянными обитателями и шумными гостями погрузился в сладкую дрёму, словно позабыв о пьяных танцах и глазе Шепчущего, нетерпеливо ворочавшего ещё слепым зрачком. Ну и ладно, для того, что затеяла Кассандра – тишина это то, что нужно.

Глаза её ещё не привыкли к темноте, когда она натолкнулась на что-то высокое, твёрдое и, как оказалось, живое.

– Кассандра, – раздался голос Теобальда Крейна, которого в подобной ситуации «братом» назвать бы у неё язык не повернулся, – что ты…

– Тс-с-с, – шикнула она на него, ухватив за голое твёрдое запястье, и потянула в сторону своей комнаты. Тот не сопротивлялся.

Когда дверь закрылась, Тео сам обхватил её за талию и крепко прижал Кассандру к себе. Она в ответ положила руки на его шею и встала на мысочки, стараясь оказаться к нему как можно ближе. Сквозь тонкую рубашку и повисшее между ними напряжённое молчание Касс чувствовала, как колотится его сердце. Ощущение ей понравилось, равно как и то, насколько уверенно его ладони прошлись вдоль её спины вверх и вниз.

– Ты прекрасна, – сказал Тео, наклоняясь над ней и увлекая в поцелуй. Как же она этого хотела! И как была рада, что сомнения и муки морали, которые она испытывала, имеют мало общего с реальной жизнью. Если Теобальд Крейн крался через весь коридор в её комнату и с такой готовностью исследовал своим языком её рот, значит, она ему небезразлична. И это осознание, пожалуй что, возбуждало её практически так же сильно, как сам Тео.

Она видела красивых мужчин. Видела мужчин до странного притягательных и разок становилась жертвой любовного ритуала, разжижающего мозги до состояния фруктового компота, но Теобальд Крейн – это нечто особенное. От забавного вихра на макушке и до выступающих вен на руках. От безволосой груди до тазовых косточек, к которым она успела случайно прикоснуться. Весь он был живым воплощением её желания. В данный момент так точно.

– Тише, – шикнула она в его губы, – мы не должны разбудить весь дом.

Ей ужасно понравилось то, как легко это пресловутое «мы» слетело с её губ. Оно было таким естественным, что хотелось повторять его снова и снова. С Томом такого не было. Он был олицетворением слова «я» и «моё». Он был завоевателем, а не исследователем. И уж тем более он не заботился тем, возбуждает ли он Касс или нет. Строго говоря, он был слишком самодовольным, чтобы предположить даже возможность отрицательного варианта, только и всего.

Кассандра опустилась на кровать, продолжая держаться за ремень Теобальда. Он лёг сверху, раздвигая её ноги коленом. И мисс Галер забыла, что она леди, как забыла то, что Тео Крейн – монах. Ей было спокойно от того, с какой трепетной нежностью он подтягивал вверх по бёдрам её комбинацию. За окном начинался дождь, который так удачно прятал от мира вокруг все лишние звуки.

У него были тёплые руки и крепкие плечи, за которые так удобно хвататься. А ещё глаза, полные восторга, и странное умение улавливать то, что она чувствует.

Тео и Кассандра не торопились, спешить им двоим было некуда – Саммерфилд-парк наконец уснул. Они остались совсем одни в этом громадном поместье и были всецело заняты только друг другом. Удивительное дело, но Касс наконец-то смогла остановить поток мыслей в своей голове и позволила себе расслабиться. Она целовала его плечи, крепче сжимала ногами его гладкую поясницу и подавалась навстречу бёдрами, наконец ощущая то, к чему они оба давно стремились.