Текст книги "Игра в прятки"
Автор книги: Ксения Лестова
Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Он умолк, а я получила возможность рассмотреть хорошенько всех богатырей. С первого взгляда они все очень сильно походили друг на друга, но приглядевшись повнимательнее можно было заметить у каждого свою, характерную только ему, отличительную черту. Итак, по-видимому, Белогор был самым старшим среди братьев. У него были короткие светлые волосы, которые находились в беспорядке и борода сантиметров десять. Далее по возрасту – Добромысл, его глаза были добрыми-предобрыми, а еще взгляд – мягкий и понимающий. Тоже блондин с короткой стрижкой, но без бороды. Остроглаз – опять-таки глаза, чуть прищуренные, цепкие, внимательные. На лице обозначилась недельная щетина, а волосы и вовсе мужчина отрастил и заплел в тугую тонкую белую косу. Переяслав на фоне остальных отличался сравнительно меньшими габаритами. А еще его борода была заплетена в маленькую жиденькую косичку и доставала почти до широкой мускулистой груди. Житомир имел сравнительно короткие волосы, которые как-то умудрялся забирать в хвост на макушке. А вот у Шемяки волос не было вовсе – лысый, зато борода густая.
Что-то эта компания подозрительно замолчала и стала переглядываться. Неужто задумали чего?
– Ульянушка, не сочти за грубость, мы это… – неуверенно произнес Белогор. – Сестрица у нас еще есть…
Богатырь умолк, а я вдруг вспомнила сказку о мертвой царевне и семи богатырях, написанную моим любимым поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным. Н-да, эта ситуация мне что-то напоминает… Единственное, девушка не царевна, а их сестра родная. Так как никто из братьев не спешил приходить на помощь Белогору, я сама стала подталкивать последнего к разъяснению только что сказанного им же:
– Сестрица, говоришь, – я делано задумалась на миг и неуверенно уточнила. – Она у вас не спит беспробудным сном случаем?
На меня посмотрели как на восьмое чудо света, и я поняла по выражениям, появившимся на лицах мужчин, что я оказалась права на все сто процентов.
– Вот ведь достойная преемница Яги Варвары! – охнул Переяслав. – Никак почуяла правду, родимая.
Угу, как же, почуяла. Читала в свое время много… Интересно, неужели эта девица яблочек отведала? Хм-м, раз уж я здесь очутилась волею судьбы, надо хоть попытаться помочь братьям пробудить их сестру от долгого сна.
– Как зовут-то сестру вашу? – деловито осведомилась я.
– Людмила, – ответом мне стал стройный хор голосов всех присутствующих мужчин.
– Ведите, – коротко скомандовала я.
Белогор сделал приглашающий жест в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и первый двинулся вперед. Я последовала за ним, а вот остальные богатыри остались ждать нас в сенях.
– А как давно спит Людмила? – решила уточнить я, чтобы не терять зря время.
– Давно-о… – не оборачиваясь, протянул мой провожатый, – лет эдак пять…
– Ого, – присвистнула я. – Как интересно. А от чего она так… устала? В смысле, может, на нее кто заклятие наложил?
– Наложил, как же, – хмуро отозвался Белогор. – Сама горемычная потащилась к кикиморам. Видите ли, помочь они ей в любовных делах обещали.
Я ничего не ответила на это, да и богатырь, по-видимому, не очень-то ждал ответа. Мы шагали по широкому добротному коридору, целиком выполненному из дерева. Пройдя семь комнат, мы остановились у последней восьмой. Мой провожатый взялся за ручку и осторожно открыл дверь, за которой находилась комната Людмилы. Отойдя немного в сторону, Белогор позволил мне войти первой в спальню девушки, которая оказалась небольшой по размеру, но, тем не менее, светлой и уютной. У правой стены стояла односпальная кровать, на которой лежала сама Людмила.
– Она как пришла с того болота, так сразу легла спать, сославшись на сильную усталость, – тихо проговорил Белогор за моей спиной. – С тех пор она так и не открыла глаза.
Я подошла к самому изголовью кровати и внимательно всмотрелась в лицо спящей. Внутренний голос подсказывал, что кикиморы забрали душу Людмилы себе в плен, а тело оставили семерым братьям, чтобы те убивались и горевали по ушедшей сестрице.
– А никто из вас семерых случайно не имел каких-либо дел с кикиморами? – задала я вопрос, одновременно прикрывая глаза и сосредотачиваясь на поиске души спящей девушки.
– Как же не имели, – буркнул Белогор. – Еще как имели. Я сам лично их изводил, чтобы неповадно было грибников да охотников к себе в болото любовными чарами заманивать.
– Понятно… – пробормотала я, пытаясь отыскать хотя бы ниточку, по которой можно было бы понять, где именно сейчас обитает душа Людмилы.
Я на некоторое время выпала из реальности. Перед глазами вместо привычных образов образовалась темнота, в которой я ясно различила светящуюся салатовым цветом нить, уходящую далеко-далеко. Делать нечего, придется мысленно следовать по ней. Главное, запомнить начало собственного пути…
Я мысленно постепенно приближалась к своей цели, ниточка, связывающая тело и душу, становилась все прочнее и ярче, и мне приходилось уже иногда щуриться, чтобы не ослепнуть от яркого света. Все происходящие походило на сон, в котором у меня была возможность смотреть на себя со стороны. Вдалеке показались смутные очертания души Людмилы. Полупрозрачная девушка стояла чуть в стороне от меня и периодически светилась салатовым. С каждой секундой она виделась мне все отчетливее.
– Кто ты? – спросила душа, когда я оказалась совсем близко от нее.
– Яга Красноградская Ульяна, – я решила представиться полным именем, чтобы впоследствии не было недопонимания. – Твои братья попросили меня вернуть тебя к жизни.
– Ты не сможешь, – грустно ответила душа Людмилы. – Кикиморы продали меня Тьме, и теперь я целиком и полностью в ее распоряжении.
Я не стала слушать, в чьем там распоряжении находится душа спящей девушки, а просто коснулась ее правой рукой, затем левой… Я почувствовала, как моя энергия медленно перетекает в сущность, заточенную в клетке между загробным миром и миром живых. Понятие «клетка» было условным, в том смысле, что вокруг сущности девушки не было никаких прутьев, но заключенная не могла ни на миллиметр сдвинуться со своего места. По рукам побежал холод, но я не отдергивала их, полностью сосредоточившись на своей силе. Оставалось странным только одно: как я смогла к ней прикоснуться? Но мои пальцы чувствовали призрачное тело как живое.
Я аккуратно, понемногу вкладывала свою магию в душу Людмилы, чтобы та потом смогла сама выбраться из западни, в которую попала по своей же глупости.
– Как ты? – тихо спросила я девушку.
– Кажется, я скоро смогу сопротивляться ловушке, – ответила та. – Постарайся еще немного… да вот так, теперь, думаю, я смогу.
Я устало отняла руки от бестелесной оболочки, пять лет назад бывшей сестрицей семи богатырей, к которым я попала волею судьбы. Да, пожалуй, я теперь верю в судьбу… а еще верю в пословицу: «Все, что не делается, все к лучшему». Этим людям я была жизненно необходима…
В следующее мгновение душа Людмилы перестала светиться салатовым светом, она стала полупрозрачного белого цвета, что означало – душа может вернуться в тело. Без лишних разговоров, не сговариваясь, мы стали возвращаться к начальной точке нашего пути. Моя сущность медленно соединялась с телом. Думаю, с Людмилой происходило то же самое.
– Ульяна! – где-то далеко я расслышала обеспокоенный голос Белогора. – Ульяна, что с тобой?!
Сознание потихоньку возвращалось ко мне, поэтому вскоре пришло осознание, что я лежу на полу в обмороке (для окружающих), потому что без духовного стержня мое тело, также как и тело Людмилы представляла собой обмякшую безжизненную…тушу. От этих нелицеприятных мыслей я мигом распахнула глаза и села прямо на полу. Надо мной склонился взволнованный богатырь и пытался привести в чувства.
– Ты меня напугала, – выдохнул он и стал помогать мне подняться. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – ответила я и, едва успев подняться, кинулась к Людмиле.
Девушка ровно дышала, но пока еще не просыпалась. Я провела рукой по ее волосам, и та, вздрогнув, неохотно открыла один глаз.
– Спасибо, – неожиданно с ходу поблагодарила она. – Ты спасла мне жизнь. Еще немного, и я бы никогда не смогла бы проснуться.
– Людмила!!! – заорал на весь терем Белогор. – Ты жива!!! – богатырь подбежал к сестре и заключил ее в крепкие объятия.
Я лишь улыбнулась, глядя на долгожданное воссоединение брата с сестрой. Но долго наслаждаться семейной идиллией не получилось, потому что в коридоре послышался громкий топот многочисленных ног. Оставшиеся пятеро братьев спешили поскорее увидеть проснувшуюся от долгого сна сестрицу. Я немного посторонилась, пропуская всех в комнату и стараясь не мешать безграничной радости, которая заполонила каждого из богатырей при виде живой и здоровой Людмилы.
Девушка сидела на постели и широко улыбалась, глядя на братьев, которые не могли нарадоваться ее выздоровлению. Потом последовали продолжительные обнимашки… ну а потом, народ наконец-то заметил меня.
– Спасибо еще раз! – выдохнула счастливая Людмила. – Ты совершила невозможное, Ульяна.
– Не за что, – я снова улыбнулась и развела руками. – Я считаю, помогать другим – это прямая обязанность Бабы-яги.
– Вот, мужики, правильная у нас теперь Яга, – пробасил Остроглаз.
– Да, – согласился Белогор, – умница, красавица, душа добрая… Скажи, Ульяна, как нам тебя отблагодарить можно?
Я покосилась на окно, в котором виднелось уже садившееся за горизонт солнце, и ответила:
– На ночь не приютите? А то смеркается нынче… – И откуда во мне столько наглости? Неужели от одной ночи, проведенной с Константином, во мне произошли настолько разимые перемены? Вон, даже на ночевку напрашиваюсь…
– С удовольствием, милая, – мягко пропела Людмила и обратилась к мужчинам. – Братцы, а банька наша стоит еще?
– Стоит, – подмигнул Житомир. – Попариться хочешь, сестрица?
Девушка на миг задумалась, глянула мельком на меня и ответила:
– Только не сильно, братец, – хихикнула она.
– Будет сделано, – кивнул тот и удалился.
Я лишь подивилась насколько они быстро (практически с полуслова) друг друга поняли.
– Ужин в тереме есть, или готовить надо? – деловито осведомилась Людмила у Белогора.
– Последнее, – смущенно пробормотал тот.
– Что ж, приготовим, – невозмутимо ответила та. – Ульяна, мне понадобится твоя помощь.
Глава 5
Он видел, как она покидала его замок. Сбежав по лестнице, девушка взмахом руки призвала свою метлу и, уверенно «оседлав» ее, взмыла вверх. Из окна его кабинета было хорошо видно, в какую сторону она направилась. И когда мужчина убедился в том, что девушка полетела в сторону Краснограда, он отошел от окна. Сейчас ей будет безопасней вдали от него. А там…. Он сам за ней прилетит. Снова. Правда он искренне надеялся на то, что в следующий раз ему не придется вытаскивать ее с того света. Да и этот чертов артефакт не давал ему покоя. Что он будет делать, если окажется что его украла Ульяна? Слишком много совпадений, чтобы сомневаться в ее причастности к краже. Но что-то внутри него просто кричало о том, что девушка не виновата. Да, она была временами взбалмошна, иногда капризна, но она не могла предать. Хотя может и могла, если дело касалось его, Кощея. Рассудок упорно твердил, что она такая же как и Варвара, а сердце болезненно сжималось, протестуя против подобных мыслей.
Константин прошел к письменному столу и достал из верхнего ящика чистый лист бумаги. Необходимо было напомнить Евстратию, что он скоро перестанет быть владыкой заповедных земель. Через два дня Князь Дьявольской пустоши призовет Тьму и та заберет свою плату. Конечно же, она не тронет мирных жителей, а вот тех, кто наживается на продаже людей, ждет кара. Ну и Евстратия с его отпрыском Алексеем заденет. И тогда территория Дьявольской пустоши станет значительно больше. Но… всегда есть это проклятое «но». Ульяна. Тьма могла потребовать ее душу в уплату своих услуг. Слишком лакомым кусочком она была. Сила Тьмы с радостью примет в свои объятия торгашей и убийц, но и от силы магического костра навряд ли откажется. А ведь Яга забрала у того значительную часть, чтобы восстановить свой резерв. Князь знал, что Тьма может потребовать отдать девушку, поэтому ему пришлось применить кардинальные меры. Инициация. После того, как он влил в нее свои силы, Тьма не посмеет ее забрать себе. Но сейчас, когда необходимо решить вопрос с Замухрынью, она может потребовать чего угодно, потому что Константину нужна ее помощь. А вот когда все закончится….
Мужчина прикрыл глаза, вспоминая прошедшую ночь. И невольно застонал от отчаяния. Она была такой нежной, хрупкой, доверчивой. Разве могла она так подло поступить с ним? Неужели девушка переспала с ним только ради того, чтобы лишить его на время магических сил? Как хотелось верить в то, что это не так. Ведь то, что между ними произошло, уже нельзя было назвать просто влечением или удовлетворением похоти. Нет… это… А как это можно назвать? Неужели он, Князь Дьявольской пустоши, влюбился? И в кого, в Бабу-ягу. По легенде, в самого злейшего врага! Да быть того не может… Но мужчина не мог назвать эту хрупкую девушку, которая так доверчиво отдала ему всю себя, врагом. Тогда что, черт побери, с ним происходит? Возможно, конечно, он просто чувствует свою вину и пытается как-то ее загладить. Этим и объясняется его отношение к девушке.
Константин написал короткое послание Евстратию, положил сложенный пополам лист бумаги на ладонь, на которой тут же вспыхнуло зеленое пламя, забирая в себя послание. Экстренная передача письма. Вроде так это называется. Князь Дьявольской пустоши не мог не предупредить Евстратия о своих планах. Не настолько подлым он был. Два дня. И все будет закончено. А дальше необходимо решить вопрос с Красноградом. Гвидон продолжает собирать войска на границе. Но в голове Князя зародилась одна идея. Опасная, но в то же время, она может решить вопрос с Красноградом мирным путем. Но для этого ему надо лично переговорить с царем. Значит, после того, как вопрос с Замухрынью разрешится, он отправится в Красноград для подписания нового договора.
Ответ от Евстратия пришел минут через пять. Князь заметил, как возле его руки, которая опиралась о столешницу, вспыхнуло зеленое пламя, но почти сразу погасло, оставляя после себя сложенное вдвое послание. Князь эти долгие пять минут провел, расхаживая из стороны в сторону, и когда ему это надоело, уперся ладонями о стол и склонился над картой, на которой были нанесены пометки о возможном расположении Красноградских войск.
Он выпрямился и взял в руки сложенный листок. Развернул его и внимательно стал вчитываться в послание. Князь оказался прав. Евстратий просил больше времени на подготовку. Только вот зачем им эта проклятая подготовка? Разве может что-либо сравнится по силе разрушений с самой Тьмой? Увы, но нет. Тогда нет никакого смысла тянуть дольше. Кощей быстро написал ответ, и зеленое пламя снова поглотило послание.
Теперь необходимо отправить письмо царю Краснограда. Мужчина достал новый лист бумаги и снова начал писать.
Девушка в один миг оказалась на ногах и, не обращая внимания на немного осуждающие взгляды братьев, резво подбежала ко мне.
– Все в порядке, – она оглянулась и подмигнула богатырям. – Я себя прекрасно чувствую, так что можете за меня не волноваться.
Я вдруг резко ощутила ее внутренний эмоциональный фон. Людмила так долго спала, что сейчас жаждала, рвалась к активным действием. Немного поразмыслив над сложившейся ситуацией, я пришла к выводу, что готовка отнюдь не навредит девушке, а уж банька и вовсе должна была пойти ей на пользу.
Не успела я опомниться, как меня подхватили под белы рученьки и потащили по направлению к кухне. Мужчины, глядя на пробудившуюся гиперактивность в их сестрице, поспешили ретироваться на задний двор, кто куда. Кто-то сослался, что дрова надо наколоть, кто-то вызвался помочь Житомиру с банькой, а кто-то решил поворошить сено, лишь бы только Людмила не припахала к бабской работе. А то, видите ли, срамно тут у них женщине по дому помогать. Как говорится: «не бабское это дело». Точнее, не мужское.
Оказавшись на кухне, Людмила первым делом схватилась за посуду… которая оказалась немытой. Ох, и причитала она, ох, и костерила на чем свет стоит своих братцев. Понимая, что нам сейчас предстоит довольно продолжительная неблагодарная работа, я предложила свои услуги, как ведьмы:
– А, может, магию использовать? – задумчиво проговорила я, глядя на заляпанные жиром тарелки и котелки. Сила во мне вроде как пришла уже в норму, так что можно было и попытаться. Тем более девушку то мне удалось буквально с того света достать, так что, что мне какая-то там посуда.
– А давай, – тут же позабыв о непутевых братцах, согласилась Людмила. – А то мы так до завтрашнего утра не справимся.
Нехорошо, конечно, не давая себе особого отдыха, начинать колдовать снова, но… посуда ждать не будет, а точнее Людмила. Судя по реакции мужчин, девушка припашет, займет делом кого угодно, так что, как говорится, магия мне в помощь.
Я, не мигая, уставилась на гору грязной посуды. Вытянула вперед правую руку, по которой тут же потекла энергия, срываясь с пальцев в виде золотистых вихревых потоков, которые впоследствии окутывали чашки-ложки, удаляя полностью пригоревший жир и грязь. Внутри меня находилось теперь очень много магической энергии, которая так и порывалась вырваться наружу. Но я собрала всю свою волю в кулак и контролировала процесс «помывки» посуды с помощью магии. Теперь мне это ничего не стоит, оказывается. В смысле, что по окончании колдовства я не чувствовала себя, как выжатый лимон.
– Ура! – возвратил меня в реальность восторженный голосок Людмилы. – Ульяна, оставайся с нами!
Нет, не об этом я мечтала, уж прости. Имея такой большой магический потенциал, было бы просто непростительно расходовать его на бытовые нужды. Поэтому, закончив колдовать, я ответила как можно печальнее:
– Увы, не могу, Людмила, – сказала я, разводя руками. – Меня ждут друзья на Кудыкиной горе. Ты уж прости, но я не могу их бросить.
– Ясно, – понятливо кивнула в ответ девушка. – Счастливая ты, Ульяна. По тебе сразу видно…
По мне видно, что я счастливая? Да неужели? Отчего же мне быть ею, если только сегодня меня предали? А если учесть еще и то, что меня лишили дома, украли и перенесли в чужой мир, в котором мне теперь предстоит начинать свою жизнь заново, то не думаю, что я выгляжу уж такой счастливой. Я уже далеко не та Ульяна, которой являлась еще месяца два назад или сколько там прошло с момента моего переноса. Да, я изменилась, но мне это даже нравится. Среди людей у меня нет друзей, хотя… Константин. Нет, он предал меня, выгнал из своего замка, не поверил, что я не крала этот чертов артефакт. Он использовал меня для того, чтобы я теперь не смогла навредить ему. Но у меня есть друзья, которые мне помогут забыть о своем горе. И пускай друзьями моими стали четверка вечно укуренных леших и говорящие лисички, плевать. Они для меня ценны тем, что не бросят меня в трудной ситуации. По крайней мере, я на это искренне надеюсь. У меня есть сила, с помощью которой я смогу хоть чуточку сделать этот мир лучше, смогу противостоять Кощею Бессмертному…
– …Вот тебе гречка, перебирай, – бесцеремонно ворвалась в мои мысли Людмила и протянула небольшой мешочек с крупой. – А я займусь свининой.
Далее мы с ней приятно болтали за готовкой и сами не заметили, как на кухне уже стал разноситься аппетитный запах мяса с подливой. Через некоторое время в терем стали подтягиваться мужчины и, естественно, прямиком отправлялись к нам. Они рассаживались на широкие добротные скамьи, стоящие по обеим сторонам обеденного стола, который в длину был порядка трех метром. Видимо, с запасом делали. Но габариты мебели никак не влияли на уровень комфорта и уюта на кухне, которая естественно была довольно просторной, чтобы помещение можно было разделить на обеденную и рабочую зоны.
Последним из бани вернулся раскрасневшийся Житомир, который торжественно провозгласил:
– Девушки, банька готова, милости прошу! – мужчина прошел к столу, сел на лавку и добавил: – Если не хотите, чтобы она остыла, советую поторапливаться.
– Отлично! – воскликнула Людмила. – Ульяна, расставляй посуду. Я сейчас быстро закончу с кашей, и пойдем париться.
Закончив дела на кухне, мы по-быстрому сбегали в комнату Людмилы за полотенцами и сменным бельем. Напяливать не себя рубаху и сарафан, как на Людмиле, я категорически отказалась. Но от полушубка и валенок я отказываться не стала, все-таки зима уже надвигается. Тем более что из бани распаренной и неодетой выходить не хотелось. Заболею еще чего доброго.
Но дойти до бани мне было не суждено – как только мы вышли на крыльцо терема, ко мне подлетела метла и стала отчаянно крутиться на месте, как бы желая что-то сказать. А ночь ведь на дворе, да еще и полнолуние… полнолуние. Ох, нехорошее предчувствие поселилось внутри меня.
Не говоря ни слова, я сунула полотенца в руки ошарашенной Людмиле и села на древко метлы.
– Скоро вернусь, – бросила коротко, не оборачиваясь, и сорвалась с места.
В этот раз метла действовала самостоятельно. А в моей памяти в это время всплыли воспоминания, как я вытаскивала душу Людмилы из заточения. Из пут Тьмы. Странно, однако. Почему именно сейчас мне это вспомнилось.
Мое оригинальное транспортное средство недолго несло меня средь темного ночного леса. Наконец, показался пустырь и… кладбище! А из могил мертвяки вылезают! Мамочки, ну не могли они сами найти врата, ведущие в мир живых? А если предположить, что проход открылся не сам, а по вине одной начинающей непутевой ведьмы? Ведь я ничего не знаю о пространстве, материи и времени, так что как следствие моих спасательных работ вполне мог открыться проход из мира мертвых… полнолуние. Черт!
И что теперь делать-то? Вот сейчас бы сюда Константина, он бы мигом разрулил ситуацию. Нельзя. Надо все сделать самой. Полуразложившиеся, некоторые почти без кожного покрова, самые что ни на есть настоящие зомби. Они сразу учуяли меня и стали стайками подтягиваться к свободной от могил полянке, на которую я и планировала приземлиться. Я уже была довольно близко к первой линии оживших трупов, но вот что мне показалось странным – на меня никто не спешил нападать. Напротив, умертвия тактично расступились, образовывая свободное место, куда бы я смогла приземлиться. Недолго думая, я уверенно направила метлу на посадку, ничуть не задумываясь над последствиями своего поступка.
Почему-то мне вся ситуация в целом казалась вполне естественной, ничуть не смущали мертвяки, доброжелательно настроенные ко мне, словно я такая же, как они… Я – ведьма, Баба-яга Красноградская, может быть поэтому они не рискую нападать?
– Ягушенька сама к нам пожаловала, – проскрипел один из неупокоенных.
– Никак хочет закрыть проход в мир живых… – поддержал второй.
– Стоп, – я бесцеремонно прервала скрип умертвий и заговорила сама. – Вообще-то, вы не хуже меня знаете, что среди живых вам не место. Поэтому мне необходимо закрыть…
– Пожа-а-алуйста, дай нам только часик, – взмолилось первое умертвие. – Мы обещаем, что не будем никого трогать.
– Да, мы просто попугаем не спящий и бродящий по лесу народ, да и вернемся обратно в загробный мир, – раздалось откуда-то из толпы.
Грешна, мягкосердечная я. Особенно, когда меня о чем-то хорошо попросить. Вот и сейчас, первое, что пришло на ум, была мысль: «Бедненькие, а почему бы и нет?». И только потом я осознала, какие последствия могут быть, если они не сдержат обещания. Поэтому я бесстрастно сказала:
– Час, но в пределах кладбища, – я была уверена, что сейчас поднимется настоящий бунт, но умертвия повели себя, как вполне адекватные интеллигентные люди. И даже то, что они уже не совсем живые, меня почему-то не смущало абсолютно. А все потому, что вроде как есть меня сегодня не будут.
– Спасибо, Ягушенька! – отвесил поклон первый покойник, тот самый, с которого и началась наша милая скромная беседа. – Честно сказать, на большее мы и не надеялись. Скажи, чем мы можем тебя отблагодарить?
Э-э-э? Меня еще и отблагодарить хотят? За что?! Сначала богатыри, теперь еще и эти… Нет, я конечно не против. Но слишком много сегодня на меня неожиданностей навалилось.
– Не отвечай, я знаю, многое про тебя и про твои беды, – из толпы вышел настоящий скелет, с плеч которого свисала капитально потрепанная, грязная мантия. Судя по всему, при жизни он был магом или колдуном. Интересно, откуда он такой взялся на Красноградской земле? Ведь, вроде как, на территории Гвидона только я магичить могу.
Тонкие фаланги пальцев обхватили мою руку, и меня повели в самый центр могильника, к небольшому черному омуту, в котором отражалась полная луна. Омут находился в глубокой каменной чаше, на низкой ножке. В нескольких местах чаша была уже потрескавшаяся от времени. Где-то, вне досягаемости скрипнуло сухое дерево. Раздалось громкое «кар-р», и на ветку ивы, что росла неподалеку, приземлился черный ворон. И опять я удивилась тому, что страшно мне не было.
– Итак, – не выдержала я и первая начала разговор, – вы сказали, что многое про меня знаете.
– Да, я сказал, – мою руку выпустили, и скелет, бывший при жизни довольно сильным магом (а в этом я теперь и не сомневалась), продолжил. – Теперь я хочу тебе кое-что показать, ведьма.
На последнее определение, относящееся к моей персоне, я не обиделась, потому что это была сущая правда. Проснувшееся любопытство породило в моей голове множество вопросов, которые хотелось задать моему собеседнику, но вместо этого с моих губ сорвался донельзя неуместный вопрос:
– Кем вы были при жизни? – я тут же стушевалась и добавила смущенно: – Извините, я слишком любопытна…
– Ничего страшного, – ответил скелет. – Меня нисколько не обижает твой вопрос. И я отвечу тебе. Как ты, наверное, уже догадалась, при жизни я был сильным магом…
– Прямо как Князь Дьявольской пустоши? – перебила я.
– Нет, немного слабее, не перебивай, пожалуйста, – скелет уставился на меня своими глазницами и продолжил: – Я был первым колдуном в заповедных землях Замухрыни, практически правой рукой владыки Евстратия.
Я было уже раскрыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но бывший колдун поднял вверх указательный палец и, не дав мне удовлетворить свое любопытство, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Я знал еще его отца, владыку Дадона. Прескверный был тип надо признать, все время стремился развязать войну с кем-нибудь. Но тогда я еще не был при дворе, поэтому был не в силах повлиять на его решения относительно вопросов внешней политики. А вот с Евстратием Огненным мы пересеклись, когда ему стукнул сто пятый год от роду. Не удивляйся так, он, так же как и Гвидон, ест молодильные яблочки, поэтому тоже не стареет. Как и я когда-то.
Моя бурная фантазия живо подкинула картинку под названием: «Два монарха, в коронах и мантиях, да колдун седовласый трясут яблоню и, отталкивая друг друга, пытаются ухватить заветный плод». Н-да, дела… Я головой случайно не стукалась?
– Так вот, – продолжил тем временем скелет, – был я при дворе достаточно долго и бед никаких не знал, пока не свалился на мою голову один молокосос по имени Мичлов.
При упоминании этого имени, меня чуть не вывернуло наизнанку, слишком свежи в памяти были еще воспоминания об этом мужчине.
– Этот поганец подлизался к владыке, и тот сделал его своей правой рукой, а меня отстранил от службы во дворце. Да если б парень был толковый, а он… излишне самоуверенный кретин.
Да, Мичлов именно такой. Был. Кстати, а получается, что маг умер не так и давно, и так быстро стал скелетом? Последний вопрос я так и задала своему собеседнику. Тот в прочем таиться не стал.
– Ага, – хмыкнул тот со скорбью. – У магов процесс разложения быстрее происходит. Это тебе на будущее, – на эти словах я сглотнула образовавшийся в горле тошнотворный ком. – Представляешь, я был такой один единственный колдун в Замухрыни, и Евстратий иногда подумывал вернуть меня во дворец. Но и от Мичлова он тоже отказываться не хотел. Представляешь, он даже заставил меня поставить ментальный блок на этого мальчишку. Мол, мало ли в какие земли того пошлет, а кто-нибудь прочтет его мысли. Что улыбаешься? Я тоже думаю, что бред. Единственное место, где остались существа, способные читать мысли человека, то бишь вампиры – это Дьявольская пустошь. Но ведь тогда никто не мог предположить, что Константин Бессмертный вернется! А прошлый Князь тех земель особо не вдавался в подробности… ни в какие подробности. Он не глядя подписывал договора на поставку продуктов, будучи неспособным определить, что ему подсовывают парные листы.
– Парные листы? – тут же вклинилось мое любопытство. – А что это?
– Это моя находка, ведьма. Видишь ли, когда я еще имел влияние на владыку Евстратия, то моя должность обязывала меня много путешествовать. А я всегда любил совмещать работу со собственными делами. Однажды я прочел в одной старинной книге про парные листы, которые использовались раньше для подписания важных сделок. Пишешь текст, полностью устраивающий твоего партнера или союзника – он подписывает, следом пишешь вариант, который будет устраивать тебя. Но вот в чем особенность, для того, чтобы был подписан и второй лист, магически была заложена особая синхронизация между обоими листами. Таким образом, на втором листе текст становился точь-в-точь, как на первом. А вот спустя определенное время, когда обманутый человек порядком забывал про суть договора, текст…
– На обоих листах смысл написанного менялся, как вам было выгодно, – закончила я за своего собеседника и тут же задала новый вопрос: – Вот только не могу взять в толк, почему за все это время эти ваши листочки так и не закончились… или вы нашли постоянный источник…
Договорить я не успела, потому что скелет придворного мага владыки Замухрыни вдруг как-то скрипуче рассмеялся. Когда приступ веселья прошел, бывший колдун самодовольно пояснил:
– Все очень просто, ведьма, я создал специальное заклинание для того, чтобы создавать эти самые парные листы, – скелет повернулся ко мне боком и продолжил. – Изначально мне удалось найти всего одну пару таких листов. Я долго и упорно искал их и наконец, нашел. Хорошенько изучив сей артефакт, я пришел к выводу, что нужно самому попытаться воссоздать заклятие, которое было наложено на листах. Прошло два года, прежде чем я добился успеха в этом деле. Тогда я представил свое изобретение Евстратию Огненному и научил его использованию сиим занятным артефактом. Я наколдовал ему целую кладовую таких листочков, но боюсь, в скором времени их запас начнет истощаться.
