Текст книги "Игра в прятки"
Автор книги: Ксения Лестова
Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
Я снова стояла на покосившейся остановке и ждала дребезжащего автобуса. Настроение было на нуле, на лицо падали мелкие снежинки, нос от холода покраснел. В общем, я в очередной раз убедилась в том, что зиму я не люблю. Вот весна или ранняя осень… Глаза постоянно натыкались на голые деревья, и из-за этого на душе становилось еще паршивее. Только пуховик радовал позитивной малиновой расцветкой. Да, пожалуй, и все. От шапки чесалась макушка, и я то и дело тянула к ней руку. Автобус приехал спустя час ожиданий, когда я уже вовсю пританцовывала на одном месте. Повезло, что кроме меня на остановке никого не было. И мои дрыгалки, по ошибке именуемые – танцы, никто не видел.
Автоматические двери открылись, впуская меня внутрь старенького салона, и я прошла, как и в прошлый раз, в самый конец. Села на потертое сиденье и стала рассматривать хмурый серый пейзаж за окном.
Выйдя из автобуса, я целенаправленно пошла посмотреть на состояние Варвариного дома. И стоило мне подойти к старенькому заборчику, как мое тело окатил жар. Дома не было. Совсем, абсолютно… Вместо него была какая-то груда щепок вперемешку с обломками кирпича. Неужели это сотворил Кощей?
Когда первый шок прошел, я осторожно открыла калитку и прошла к развалинам. Целым не осталось ничего. Дом просто превратился в гору ненужного мусора. Смысла искать в этих щепках хоть что-то уцелевшее не было. За развалинами виднелся заросший диким виноградом забор. А за ним широкое поле, после которого начинался лес. Именно туда мне и надо было идти. Натянув на голову капюшон, быстрым шагом направилась в конец участка. Побродила вдоль неровно стоящих, сколоченных между собой досок и каким-то чудом все же наткнулась на небольшую калитку. Разглядеть ее в плену лозы было сложно. И даже то, что она (лоза) была такая же голая, как и деревья в лесу, не помогало. Она так плотно обвивала забор, что только благодаря везению, я смогла выбраться с участка.
Дальше путь лежал через заснеженное поле. В письме прабабушки говорилось, что мне нужно найти поваленную ель, а от нее примерно километр пешком до большого неровного пня… а что там дальше? Я достала из кармана пуховика клочок бумажки, на котором были написаны координаты и еще раз внимательно все прочитала. Так… а дальше, мне необходимо пройти пятьсот шагов в сторону севера и там, если все будет сделано правильно, я наткнусь на небольшое дупло, в котором и лежит дневник Варвары. Я уже говорила, что у моей прабабушки была больная фантазия? Говорила… и еще раз скажу. У моей бабушки была больная фантазия. Нашла где свою пре-е-елесть прятать. Живот недовольно заурчал, напоминая нерадивой хозяйке, что вообще-то пора подкрепиться. Я достала из второго кармана шоколадный батончик и вгрызлась в лакомство. Живот почти сразу замолчал.
Поваленная ель нашлась быстро. Ее макушка лежала на краю поля, а остальная часть ствола и корни покоились в лесу. Было странно, что за столько лет дерево было как будто только-только повалено. Может и здесь моя прабабка постаралась? Оставив необычные координаты под защитой от морозов, влаги и других внешних воздействий, которые могут повредить дерево. Теперь необходимо пройти по прямой примерно километр. Голые ветви деревьев почти не препятствовали снежинкам падать на землю. И на меня. Так что этот долгий километр дался мне с большим трудом. Сложно, знаете ли, идти по сугробам, когда на лицо постоянно падает снег и тем самым мешает обзору. Так что когда я дошла до пня, то чуть было об него не споткнулась и не навернулась, пропахав ближайший сугроб носом. И опять удивилась тому, что за столь долгий срок пенек не оброс новыми побегами.
Так хотелось присесть на холодный пенек, но тот факт, что он холодный, меня от подобного действия удержал. Дальше я стала внимательно отсчитывать шаги, направляясь на север. Батончик давно уже был съеден, и теперь я мучилась от жажды. А все потому, что я балда. Ну кто ест сладкое, когда голоден? Всем же известно, что после подобного завтрака-обеда-ужина пить хочется. Вздохнув, постаралась не думать о своих «хочу» и снова приступила к отсчитыванию шагов.
– Четыреста двадцать семь… – уже вслух считала я.
Если бы у меня была возможность отомстить своей прабабушке, я бы сейчас с огромным удовольствием это сделала. И меня на данный момент даже не смущает тот факт, что она старше меня и уже давно мертва! Это надо было вообще придумать… В общем я сейчас начну повторяться.
– Четыреста пятьдесят шесть… – раз я отходила бы ее по попе! – Четыреста восемьдесят восемь… – раз она бы наматывала круги вокруг злосчастного дупла! – Пятьсот!
Выдохнув, я остановилась и стала осматриваться. Ну и где дупло? А оно обнаружилось чуть левее от меня. Я быстро подошла к нужному дереву и осторожно заглянула внутрь отверстия в стволе. На вид оно было давно заброшено, то есть в нем никто не жил. Так что недолго думая, я снова выдохнула и просунула туда руку. Была – не была! Пальцы нащупали отсыревшую ткань, в которую явно было что-то завернуто. И я даже знала что! Достав свою находку, я внимательно ее осмотрела. И опять удивилась. Какой раз за все время моего возвращения в этот мир! Ткань хоть и была влажной, но радовала глаза чистотой и абсолютно не походила на ветхую тряпицу, которой она должна была стать за столько лет. Видимо, опять какие-то Варварины магические штучки. Развернув ткань, я обнаружила под ней тот самый дневник, который мне нужно было найти. И снова удивилась тому, что он был в идеальном состоянии. Кожаный переплет, корешок, да и каждая страничка выглядели абсолютно новыми. Как будто этот дневник только что купили в магазине. Что ж, теперь можно возвращаться обратно. А там уже, дома, внимательно изучить находку. Решив, что это будет самым правильным решением, я развернулась и направилась в обратную сторону, снова высчитывая пятьсот шагов…
– Триста сорок пять… – ненавижу зиму! – Триста шестьдесят восемь… – и прабабку свою, которая мне подбросила такую свинью! – Четыреста… – у-у-у-у… р-р-р.
Итогом моих мысленных завываний, долгого пути в поисках выхода из леса и жажды стало то, что когда я увидела знакомые корни поваленной ели, не смогла сдержать победного клича.
Остаток пути до дома помню смутно. Я опять стояла и ждала дребезжащего автобуса, только теперь идущего в другую сторону. Про толкучку в метро даже говорить не хочется. Ввалившись в прихожую своей квартиры, я прямо в одежде плюхнулась на стоящую неподалеку табуретку и вытянула ноющие ноги. А ванну, кстати, с дорожки убрали. И почему я метлу с собой не взяла… Ах, да… боялась что на меня будут косо смотреть. Дура. Лучше бы боялась, но зато полпути бы проделала гораздо быстрее. По крайней мере, обратную дорогу из леса уж точно сократила в разы. Да кто ж знал, что все так плачевно окажется…
Когда стало совсем жарко, пришлось вставать и раздеваться. Варварин дневник я спрятала во внутреннем кармане пуховика, так что в его сохранности была уверена. Пройдя в ванную комнату, помыла руки и там же стянула с себя свитер, оставаясь в ядовито-салатового цвета майке. Пора подкрепиться и за изучение дневника браться. Времени у меня не так много. Кто знает, что там Тьма за время моего отсутствия с Константином сделает.
Быстро запихнув в себя пару бутербродов, поплелась в прихожую. Достала из внутреннего кармана пуховика дневник и прошла в свою комнату. Там забралась на диван с ногами и открыла первую страницу. Усталость во всем теле не давала мне сосредоточиться, и я пару раз прерывала изучение книги. Было даже желание хоть часок подремать, но часы показывали уже одиннадцать часов вечера (или уже ночи?). Если я сейчас завалюсь спать, то либо просплю до следующего дня, либо после пробуждения эдак часа в четыре, остаток ночи буду колобродить. Потому что по большому счету никогда много не сплю. Так что я, отложив прабабкину прелесть, поплелась снова на кухню. Кажется, там где-то лежали пакетики быстрорастворимого кофе. Вообще фанаткой этого напитка я не была, но тут уж ничего не поделаешь. Надо как-то взбодриться. Пакетики нашлись довольно быстро, и уже через пару минут я опять сидела на диване. С дневником в одной руке и с кружкой с кофе в другой. Некоторые записи мне были непонятны. А точнее, я не могла понять, на каком языке они вообще написаны. Описание нужного мне артефакта нашлось уже ближе к концу. Нужно было сразу с него начинать смотреть. Но кто ж знал, что и здесь меня поджидал закон подлости. И я снова стала подвывать, когда углубилась в чтение инструкции по созданию сего «нехитрого» артефакта.
Для начала мне было необходимо раздобыть где-то малахит, либо янтарь. Далее требовалась толстая серебряная цепочка, свеча из красного воска и черная ткань. Это напоминало дешевый трюк шарлатанов-экстрасенсов. Но… если живые колобки и говорящие животные правда, то уж подобное меня удивлять не должно вообще. Но то, что я прочитала потом, меня немного смутило. В самом темном месте дома необходимо было постелить черную ткань, поставить посередине зажженную свечу, поднести к огню камень с цепочкой и влить в него свою силу. Вроде все нормально. Но вот проделать все это я должна была голой…абсолютно…совсем голой. Ах, да, совсем забыла, еще необходим нож. Им предлагалось пустить кровь, порезав себе запястье и окропить черную ткань вокруг свечи. В общем, во мне стали закрадываться сомнения. Нет, не по поводу того, стоит ли мне вообще помогать Князю. Я не была уверена в том, что у меня получится. Все-таки ведьма из меня не очень. И что, что я единственная такая необычная на весь Красноград. Вон у них сколько животины волшебной водится… вдруг и колдун какой имеется, только про него никто не знает. Да и где я в ночи найду янтарь и серебряную цепочку? Ну или малахит и серебряную цепочку… Не хотелось как-то тратить сегодняшнюю ночь на бездействие. Но поблизости никаких магазинов, торгующих камнями нет. И тут я опять тяжело вздохнула. Была у моей бабушки толстая серебряная цепочка. Купила она ее как-то, когда в магазин пошла. За продуктами. А вместо долгожданных фруктов и овощей притащила цепочку. Дедушка тогда жутко ругался. Но причину покупки бесполезной безделушки она объяснить не могла. А янтарь… У меня был янтарь.
Встав с дивана, подошла к небольшому компьютерному столику и взяла в руки стоящую на углу деревянную шкатулку. Украшений у меня было немного, но что-то имелось. И одно из этих «что-то» – было кольцо. Подарила мне бабушка как-то на день рождения столь громоздкое украшение. Мне тогда одиннадцать лет исполнилось, худенькая была, жуть. Так вот, это самое кольцо болталось на моем пальце подобно гире. Может, бабушка изначально знала, что эти вещи пригодятся. Может, ей руководило что-то другое. Но сейчас я ей была благодарна за то, что в свое время вместо долгожданных фруктов, она приобрела серебряную цепочку, а подарком мне на день рождение стало украшение, которое я так ни разу и не одела, потому что уж слишком было велико. Я примерила кольцо на средний палец и хмыкнула. По-прежнему слетает. Пройдя на кухню, я достала из ящичка кухонного стола небольшой нож и стала отковыривать камень. Как ни странно, но он почти сразу поддался. Как будто только этого и ждал. А я уже настроилась на долгое отковыривание… Оставалось дело за малым: дождаться полночи. Никаких заклинаний или непонятных слов в инструкции написано не было. Надо было просто четко следовать описанным в дневнике действиям и все. Ну и еще не забывать вкладывать в эти самые действия магическую силу.
Бабушкину цепочку я нашла в ее небольшом тайничке между книг. Был у нее в комнате небольшой книжный шкаф, забитый произведениями классиков. Так вот, между книгой, надпись на корешке которой гласила «Белый вождь» М. Рида и корешком другой книги – «Госпожа Бовари» Г. Флобера, был небольшой зазор. Подцепив корешок «вождя», я сняла книгу с полки. Тоже самое проделала и с другой книгой. А там, в задней стенке, было небольшое отверстие, в которое помещалась небольшая шкатулочка, значительно меньше той, которая осталась стоять у меня на компьютерном столе. Осторожно протянув руку, я с трудом достала вертикально стоящую шкатулку. Открыла ее и тут же зацепилась взглядом за нужную цепочку. Взяв ее в руки, закрыла бабушкину шкатулку и убрала ее обратно. Так же на свое место вернулись и обе книги. Это не мои вещи. И если бы не необходимость, я бы к ним и не притронулась. А так… у меня просто нет другого выхода. Надеюсь, что после того, как я сделаю артефакт (а я на это очень надеюсь!) меня тут же перенесет обратно в Отражающий мир. То есть не тут же, а минут через десять. Мне еще одеться надо будет. А то как-то нет желания разгуливать в плохо изученном мной мире нагишом. Еще не факт, что меня в замок Кощея или в избушку на гусиных ножках забросит. Оказалась же я каким-то образом на помойке в ванне, а не у себя дома. Повезло еще, что метла со мной была. Кстати, надо будет себе напомнить потом, что надо бы взять ее с собой. Не хотелось бы оставлять ее здесь. Она мне еще самой нужна. Это так сказать, ценный союзник. Прилетела же она на зов, когда меня гот из своего замка выгонял. Так что нет, она по любому отправится со мной. А в том, что меня перенесет обратно, я не сомневалась. Потому что не просто так я оказалась здесь. Моя цель – создать артефакт. Почему именно в этом мире – не знаю. Но факт оставался фактом. Может в Отражающем янтаря и малахита нет. Ну или с красными свечами у них там напряг. Кстати, свеча…
Я уже в который раз прошла в кухню и стала шарить по полкам и ящикам в поисках свечи. Она точно была. И опять же… ее бабушка купила. Если она еще раз мне приснится, обязательно спрошу у нее, знала ли она о том, что случится в будущем или нет. Потому что слишком уж много совпадений. Спички дома есть, черная ткань… у бабушки (опять же) платок черный был.
– Царь! – худощавый мужчина бежал по светлому коридору дворца и звал Гвидона. – Царь! Беда!
– Что случилось? – Гвидон спокойно вышел из комнаты, которая служила малым залом для переговоров, и хмуро посмотрел на лекаря.
– Царица, ваша светлость… – тот поклонился и продолжил: – Умерла.
Царь Краснограда провел рукой по лицу и прикрыл глаза, стараясь удержать бурю эмоций, которые вызвала новость о кончине супруги. Как долго она боролась с недугом! Но, видимо, пришло ее время.
– Что случилось? – из малого зала переговоров раздался недовольный голос, а вскоре показался и сам обладатель оного.
– Можете идти, Казимир, – безжизненным голосом произнес Гвидон.
– Слушаюсь, ваша светлость, – мужчина снова поклонился и быстрым шагом направился в обратную сторону.
– Так что случилось? – опять недовольно спросили царя.
– Лебедь скончалась, – глухо произнес светловолосый мужчина.
– Как?! – искренне удивился его собеседник.
– Ты знал о ее недуге, тут уже ничего нельзя было сделать.
– Твоя правда, Гвидон, соболезную.
– Оставь… – царь махнул рукой и покинул своего верного друга.
А тот лишь нервно задергал густыми усами и вернулся обратно в малый зал переговоров.
Я осторожно, ежась от холода, подходила к черной ткани, посередине которой одиноко стояла зажженная свеча. В таком положении ее удерживал небольшой подсвечник. Неровный огонек освещал тусклым светом маленькое помещение. Самым темным местом в квартире, несомненно, была ванная комната. Здесь я и постелила на пол старый бабушкин платок и положила неподалеку необходимые атрибуты. Только небольшой нож сжимала в руке. По обнаженному телу бегали мурашки. Но я старалась взять себя в руки и сделать то, что от меня требовалось. Если не я, то кто? Еле успела все в одном месте собрать, чтобы ровно в полночь к ритуалу приступить.
Рука немного дрожала, когда я поднесла к запястью острие ножа. Это было самое сложное. Осознано причинить себе боль. Зажмурившись, я резко полоснула себя по руке и зашипела от обжигающей запястье боли. Кровь тут же потекла по ладони и стала капать на пол. Я протянула руку так, чтобы было удобно сделать кровавый круг, и сжала ее в кулак. Кровь потекла еще сильнее, и вскоре бабушкин платок был заляпан алыми пятнами. А вокруг красной свечи образовалась необходимая защита.
Времени перевязывать руку не было. Я опустилась на колени возле неровного источника света и взяла в руки небольшого размера янтарь и серебряную цепочку. Что должно было произойти дальше, я не знала, но постаралась четко следовать написанной в дневнике инструкции, потому что в противном случае, придется делать все заново. А если янтарь или цепочка испортятся, других атрибутов у меня нет. Значит, надо будет бежать в ювелирный магазин и лавку, где продают янтарь. А я знала только один такой магазин… на ВДНХ. И желания тащиться туда у меня не было. Да и финансы, увы, не безграничные.
Именно сейчас надо было приступить к вливанию в камень силы. Я поднесла части будущего артефакта к огню, и маленькое пламя стало окутывать солнечный камень. По пальцам рук стал бегать жар. Прикрыв глаза, сосредоточилась. Без вливания силы у меня ничего не выйдет. Надо каким-то образом вытолкнуть из себя часть накопившейся энергии и заточить ее в янтарь. Перед глазами встала картинка, как серебряная цепочка стала плавиться и соединяться с камнем, образуя подобие подвески. Грубая работа, но и я не ювелир. Покачнулась, и чуть было не упала, но в последний момент очнулась от странного полусонного состояния и открыла глаза. Кровь текла по поврежденной руке, но почему-то вся собиралась в ладони, а дальше уходила, как будто впитываясь, в камень. Невероятно… Янтарь светился, меняя свой солнечный цвет на алый. Цепочка крепилась к нему, образовав вокруг него кокон из тонких серебряных ниточек подобно паутинке.
Я схватилась одной рукой за стену и поднялась на ноги. За время, которое понадобилось для того, чтобы создать артефакт, они жутко затекли и теперь отказывались меня слушаться. Свеча в последний раз дернулась и погасла, погружая ванную комнату в кромешную тьму. Нащупав ручку двери, я открыла ее и поплелась в кухню. Там, на одной из полок, стояла домашняя аптечка. Требовалось перебинтовать запястье, пока я не грохнулась в обморок от потери крови. А в случае чего, скорую вызвать некому. Да и не было желания, если честно, мелькать перед кем-то полностью голой. Обработав порез перекисью и по-быстрому перебинтовав руку, поплелась одеваться. Вот интересно, а когда меня обратно в Отражающий перенесет?
Метла стояла там же, где я ее и оставила. Только мне показалось, что метелка, сделанная из разных веточек, немного поникла. Первым делом я само собой надела нижнее белье и теплые носки. Все-таки зима, холодно. Вон, по полу сквозняк гуляет. Джинсы, майка и свитер оказались на мне за считанные секунды. Резко стало очень холодно. Артефакт я сжимала в руке, на случай того, если меня прямо сейчас перенесет. А то как-то нет желания сюда еще раз возвращаться. По квартире уже вовсю стал гулять пронизывающий до костей ветер. Метла дернулась и ткнулась древком в ладонь. Неужели пора? Я еще не готова! Молнией метнувшись в прихожую, схватила в руки ботинки и пуховик. И только я успела ухватить свой пуховичок, как вокруг меня стал образовываться снежный вихрь. Метла в последний момент успела метнуться ко мне и каким-то образом оказаться под моей подмышкой. Проверив еще раз наличие в руке артефакта, я прикрыла глаза и тут же почувствовала, как меня куда-то уносит. Полет был коротким, приземление жестким.
Я обнаружила себя лежащей в сугробе. Ну как сугробе. Небольшая горочка снега на вершине горы. Горы?!
Вскочив на ноги, не обращая внимания на то, что я по-прежнему держу ботинки в руке, осмотрелась. И поняла, где нахожусь. Меня перенесло на Кудыкину гору. И что было удивительно: я не могла понять, это хорошо или плохо… что я оказалась именно здесь, а не на территории Дьявольской пустоши.
Очнулась я лишь тогда, когда ноги стали терять чувствительность. Не хорошо, так и заболеть можно. Внимательно осмотрела свой внешний вид и ойкнула. Кажется, я что-то во время полета потеряла. Быстро стала оглядываться по сторонам в поисках утерянных вещей.
Пуховик обнаружился неподалеку. Лежал в соседнем сугробе. Метла недовольно дергалась рядом. А артефакт я, как и ботинки, из рук не выпустила. Ну что ж… надо быстро одеваться и как-то спускаться вниз.
Одевшись, положила во внутренний карман пуховичка артефакт и стала искать самую безопасную дорогу. Небольшая тропинка шла под уклоном и из-за лежащего клочками снега была почти незаметна. Я ступила на скользкую дорожку и, поскользнувшись, приземлилась на вторые девяносто. И казалось бы, на этом мои злоключения должны закончиться, ан нет. Я заскользила на попе вниз, постепенно набирая скорость. Это напоминало катание с горки, когда в детстве бабушка совала мне в руки ледянку и выпускала на улицу, послоняться по двору со сверстниками. Попыталась зацепиться руками за каменные выступы, но бесполезно. На горе росли одинокие деревья, каким-то образом нашедшие лазейку, чтобы пустить здесь свои корни, но их ветви находились достаточно высоко, и дотянуться до них не представлялось возможным.
В итоге, к концу «аттракциона» я визжала дурниной, а метла, летящая неподалеку, и не думала мне помогать. Когда скольжение резко закончилось, я снова обнаружила себя в сугробе. Только на этот раз он был гораздо больше. Подумать только, я вроде только-только в Хрустальном была! И лишь сейчас обратила внимание на то, что тут тоже ночь.
– Могла бы и помочь, – выплевывая подтаявший снег изо рта, проворчала, глядя на стоящую неподалеку метлу. – Молчишь? Молчи-молчи, и на моей улице праздник будет. Вот повыдергиваю все прутики, – я встала на ноги и стала отряхиваться от прилипшего к одежде снега. – И в печь на растопку пущу. Хочешь? – и голос такой сделала, грозный.
Метелка мелко задрожала и ломанулась ко мне. Стала тыкаться кончиком древка в раскрытую ладонь, но я проигнорировала ее извинения.
– Или может, пол тобой мести буду. А что? Ты ведь метла, тебя именно для этого и придумали.
Деревянная предательница затряслась еще сильнее, и я все же решила сжалиться. Ухватила ее за древко и грозно скомандовала:
– Полетели к избушке. А там уже решать будем, когда к Кощею Бессмертному во владения наведываться.
Забравшись на свою метелку, крепче вцепилась в свой странный вид транспорта и взмолилась всем существующим и не существующим богам, чтобы на этот раз полет прошел без происшествий. Во время полета я, как ни странно, не испытывала какого-либо дискомфорта по поводу того, что вообще-то уже наступила зима и ночью становилось жутко холодно. Видимо, и правда магия в этом мире на меня сильнее действует.
Приземление было плавным. Соскочив с метлы, уже привычно ухватила ее за древко и огляделась.
Из-за того, что я попала в Отражающий ночью, избушку я заметила далеко не сразу. А когда заметила, стоило лишь глазам привыкнуть к темноте, внутри меня что-то сжалось. Дверь и окна нараспашку, ступеньки крыльца поломаны, гусиные лапки спрятаны от посторонних глаз. Про крышу вообще молчу, там зияла дыра.
– Избушка… – выдохнула, из-за чего у моего лица образовалось облачко пара. – Избушечка!
Я прибавила шаг и влетела внутрь своего дома. Избушка недовольно зашевелила створками и заходила ходуном.
– Да я это! Яга! – громко произнесла, надеясь на то, что избушка услышит.
Услышала, успокоилась и снова бухнулась на холодную землю, пряча гусиные лапки. Со скрипом закрылись окна и входная дверь. В печке затрещали поленья и сами собой зажглись пара свечей, освещая единственную в избушке комнату.
– Кого так поздно лешие сюда принесли? – буркнули с кровати.
Я повернула голову в сторону своего ложа и невольно улыбнулась. Лисички-сестрички дружно устроились на кровати, свернувшись калачиками и прикрыв черные носики пушистыми хвостами.
– А-а-а… – сонно зевнула рыженькая, открывая один глаз. – Яга вернулась…
Она снова погрузилась в сон, но ненадолго. Почти сразу все три лисички подняли свои заспанные мордочки и распахнули глазки.
– Ягушечка-а-а!!! – завопили все сразу и ломанулись ко мне. – Вернула-а-ась!!!
– Тише, – попыталась призвать их к порядку.
– Надо звать лису! – подпрыгнула на месте черненькая.
– Так зови, – фыркнула рыженькая.
– А почему я? – черненькая лисичка-сестричка нервно задергала ушками. – Вон, пускай беленькая идет.
– Это еще почему? – возмутилась обладательница белоснежной шубки.
– Так тебя на снегу не видно будет, если что, – стала пояснять та, которая черная. – Да и зима – это прям твое!
– А ты у нас вообще ночная лисичка! – выразила свое «фи» беленькая.
– А тебе зимой не холодно!
– А у тебя ночное зрение лучше развито!
– А ты по снегу быстрее бегаешь! У тебя подушечки и когти на лапах для таких вот холодов и приспособлены, а у меня нет.
– Зато тебя ночные звери за свою принимают.
– Пойду я что ли, – со вздохом произнесла рыженькая. – Эти никогда между собой договориться не могут.
– Угу… – машинально произнесла, не отрывая взгляда от сорящихся лисичек-сестричек.
– А на тебе седина будет видна, когда ты станешь старой и облезлой! – шипела на свою сестру беленькая.
– А к тебе вся грязь липнет! – парировала черненькая.
– Да ты…
– Цыц! – в избушку вбежала главная лисица Кудыкиной горы. – Устроили тут балаган! Ульяна… – кажется, обладательница яркой огненно-рыжей шубки только сейчас заметила мою скромно стоящую посередине комнаты персону. – Вернулась… Живая!
Меня обняли мощными лапами, из-за чего позвоночник жалобно хрустнул. Еще чуть-чуть, и она переломает мне все возможные косточки.
– Лиса… – прохрипела, когда из легких вышел уже почти весь воздух. – Пусти…
– Ой… – лисица тут же отстранилась. – Прости.
Я не стала ничего отвечать. Поставила метлу рядом с кроватью, стянула пуховичок (я опять перестала ежиться от холода) и села на свое «ложе», вытянув ноги.
– Рассказывайте, – тут же потребовала. – Что произошло за время моего отсутствия, какие новости?
– Так это… – рядом со мной сразу же оказались все три лисички, слово взяла беленькая. – Ты как с Князем Дьявольской пустоши улетела, так мы и не в курсе были, что с тобой. Думали, сгинула. Погубил тебя Кощеюга проклятущий. А ты раз… и обратно прилетела. Только вот… одежда у тебя какая-то чудная. – Она одарила меня хмурым взглядом.
Пришлось вкратце рассказывать разношерстной компании о своих приключениях. Правда, каюсь, умолчала о ночи, проведенной с Константином. Незачем им знать интимные подробности моей, не очень богатой на подобные события, жизни. Лисички-сестрички снова спрятали свои носики в хвосты и тихо посапывали, периодически дергая ушками. Лисица же сидела за столом и хмуро смотрела на меня.
– Артефакт, значит, делала... – задумчиво протянула она.
– Да, – кивнула, – теперь необходимо вернуться в Дьявольскую пустошь и отдать его Князю. Когда Тьма будет заточена в Кару зла, она больше не сможет управлять им.
– Скажи-ка мне, – главная лиса Кудыкиной горы побарабанила пальцами по столешнице, – с чего вдруг такая забота? Почему ты не осталась в Хрустальном мире? Ведь, как я поняла из твоего рассказа, Кощей за тобой прийти не мог. Значит, ходу ему по какой-то причине туда нет. Но ты, зная об этом, все равно сделала артефакт и вернулась. Почему?
– Ну… – я не знала, что ей на это ответить. Поэтому отвела от нее взгляд и стала изучать неровные доски пола.
– Чего ты мнешься, – фыркнула лисица. – Признайся уж, любишь его и все.
Я дернулась и резко вскинула голову, снова встречаясь с взглядом пронзительных глаз.
– С чего ты взяла? – буркнула в ответ. Признаваться в подобном не хотелось. Нет, себе-то я могла признаться, что да, люблю и ничего с этим уже поделать не могу. Но обитателям Кудыкиной горы лучше об этом пока не знать.
– Не бойся, – она махнула на меня когтистой лапой, – я никому не расскажу. Ну, так что, любишь?
– Люблю, – с трудом выдавила из себя признание.
– Тогда все встает на свои места. – Она поднялась из-за стола и направилась на выход. – Сегодня лучше никуда не лети, отдохни. Только этих нахалок из кровати выгони. А завтра будем решать, что дальше делать. А то… – она переминалась с лапы на лапу у выхода, – слухи ходят, что Князь Дьявольской пустоши договор подписал с Гвидоном…
– Значит, уже подписал, – я закрыла лицо руками.
– Так ты знаешь? – удивилась лисица.
– Знаю…
– Ладно, – неуверенно сказала лисица, – я пойду…
Он все-таки подписал договор! И я стала собственностью Бессмертного! Где-то внутри меня все же были сомнения по этому поводу. Но слова лисы убили во мне всякую надежду на то, что он этого не сделает. Неужели все начнется заново? Нет, необходимо поговорить с Константином. Этот гот, скорее всего, не просто так этот чертов договор подписал. И дело тут в не нерушимом мире между двумя государствами. Тут что-то другое. Целью Князя был не мир – это очевидно. Тогда что? Блин блинский! Мне необходимо лететь к Кощею! Но сейчас уже очень поздно, да и спать, если честно, хотелось. Так что пришлось на время сгонять лисичек-сестричек с нагретого места и расстилать кровать. Умывалась второпях, так как вода была ледяная. Живот недовольно буркнул, намекая, что пора бы подкрепиться, но я проигнорировала его возмущенное урчание и, раздевшись, забралась в кровать, и почти сразу уснула.
– Отдай, говорю! – раздался противный голос сквозь сон.
– Попробуй, отбери!
– Да что ты с ней возишься, тяпни ее за хвост!
– Я те ща тяпну!
– А тебя никто спрашивать не будет.
– Р-р-р-р-р…
– Ой, смотри рыжая, у нее молочные клыки прорезались!
– Я тебе сейчас дам… молочные!
Дальше послышались звуки разбивающегося об пол стекла. Значит, пора открывать глаза. И я их открыла. Замерла, потерла, проморгалась и обалдела. Резко села и опустила босые ноги на пол.
– Да вы… – далее последовало неприличное ругательство. – Да как… – еще одно ругательство. – Да что это… – и еще одно.
Лисички-сестрички прижали ушки к головам и склонили моськи в покаянном жесте.
Я хмурым тяжелым взглядом осмотрела небольшую комнатку и заскрипела зубами. Посуда побита, валяется по всему полу и режет взгляд острыми крупными осколками. Занавески, которые раньше украшали окна, валяются там же. Стулья, небольшая скамейка и еще несколько предметов мебели либо со следами острых клыков, либо поломаны.
