Текст книги "Цветы для Анюты (СИ)"

Автор книги: Ксения Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Алло, – ответил я.

– Нахрена было разбивать окно? Мог бы и в форточку влезть! – раздался в телефоне низкий, хрипловатый голос Виталия. – И дерево вишневое поломал, – вздохнул мужчина.

– Как ты узнал, что я…

– Камеры, сынок, и хорошая система сигнализации, которая непросто пищит.

– Где Аня? – напрямую спросил я.

– Жди, за тобой приедут, – коротко ответил Виталий, и отсоединился.

Глава 19.

– Где моя сестра? – сходу потребовал  я ответа, как только вошел в гостиную. Виталий сидел в том же кресле, что и тогда, когда мы с Илоной сообщили о желании пожениться. Он отпустил охрану, велев также слугам не беспокоить, и мы остались вдвоем. Не смотря на то, что голова моя была забита мыслями о пропавшей Ане, а душу пекло от ярости и страха, я все же заметил неестественную бледность и какой-то болезненный вид Виталия. Он тяжело дышал, откинувшись на спинку  кресла. Длинный домашний халат, в который он был облачен, открывал его костлявые ноги.

– Жива и здорова, – ответил он мне, – пока.

– Зачем? Почему она? Что она сделала? – горячо затараторил я.

– Присядь, – тихо сказал Виталий, указывая на кресло, стоящее рядом со мной, – разговор будет долгим.

Я не сразу последовал его совету, но все же опустился в предложенное Виталием кресло. Я буравил мужчину взглядом, не сводя с него глаз, и ждал, когда он объяснит мне, какого черта он вытворяет.

– Где Аня? – повторил я свой вопрос, не в силах ждать, когда Виталий соизволит заговорить со мной. Мне было плевать, что он неважно себя чувствует.

– В надежном месте.

– Что? Что значит, в надежном месте?

– Видишь ли, Сергей, твоя сестра слишком любопытная, и крайне неразумная девушка. Видимо, у вас это семейное, – Виталий издал смешок, больше похожий на кашель.

– О чем ты говоришь?

– Не юли. Я знаю, что мой компьютер подвергался хакерской атаке. Только ты мог влезть в него, преодолев все системы защиты.

– Не только я, – возразил я, вполне резонно, между прочим. К тому же, если учесть деятельность Виталия, охотиться на него может кто угодно.

– Теперь ты знаешь обо мне больше, чем мне хотелось бы. Но так даже лучше. Честно говоря, я подумывал посветить тебя в свои дела, но все никак не решался. Слишком уж ты правильный. Только скажи, для чего ты сделал это? Хотя нет, это мне не интересно. Больше всего меня интересует, что ты сделал с полученной информацией?

– Ничего, – признался я. Теперь, когда Аня в его руках, у меня тоже должен быть козырь. Отправь я полученную информацию полиции, Аня могла быть уже мертвой. А так, я могу шантажировать этого ублюдка. Но и он, без сомнений, будет держать меня в кулаке.

– Я не верю тебе, – сказал Виталий тихим, скрипучим голосом, от которого по моему телу пробежал холодок. Под его пронизывающим взглядом я чувствовал себя словно под дулом пистолета, от того фраза «я не верю тебе», исходящая из уст этого человека заставляет почувствовать особый трепет.

– Я сохранил для себя кое-что, – сказал я.

– Зачем? – то ли с удивлением, то ли с интересом спросил Виталий. А может быть, и с недоверием. Может быть, он думает, что я лгу, чтобы он думал, что мне есть чем шантажировать его.

– Думаю, теперь это не так важно. Ты, кстати, тоже, так и не объяснил, для чего похитил мою сестру, – старался я повернуть разговор в удобное для себя русло. Виталий кашлянул и прочистил горло, затем, выдержав паузу, словно испытывая мое терпение, заговорил:

– Я же сказал, твоя сестра очень любопытная девушка, к тому же, возможно, в силу своего возраста, крайне легкомысленна.

– Чего? – набычился я.

– Думаю, теперь уже нет смысла скрывать от тебя то, чем я занимаюсь, – вздохнул Виталий. – Но ты и сам знаешь, что в клубе некоторые девушки…э-э-э…подрабатывают.

– Ха-ха-ха! – театрально рассмеялся я. – Подрабатывают? Так ты это называешь?

– Не строй из себя праведника! – раздраженно прикрикнул на меня  Виталий. – Разве не ты на днях развлекался с одной из этих девиц? Почему-то тогда тебя мало интересовали вопросы морали! Ты наплевал даже на Илону!

– Ты сам подарил мне эту девицу, – сказал я ему в лоб.

– Да! Чтобы ты развлекся в последний раз! Но я не знал, что ты, чертов сукин сын, уже женат на ней!

Я оторопел. Откуда? Как он узнал? Неужели Илона проболталась? Ну, женщины – ни черта не умеют молчать! Виталий протянул руку, и, взяв со столика телефон, сделал какой-то звонок, и вскоре в гостиную вошла женщина. Судя по форме, в которую она была одета, наверно домработница. Я не разглядел, что она передала Виталию. Он коротко, и почти неслышно  поблагодарил ее, и женщина торопливо покинула гостиную.

– На, – Виталий бросил мне под ноги…паспорт! Я подобрал, и уставился на него, не веря своим глазам. Мой паспорт! Как я, черт возьми, умудрился обронить его? В том, что это произошло в клубе, я почти не сомневался. – Поздравляю, родственничек… – с иронией вперемешку с презрением произнес Виталий.

– Мы собирались сообщить, – попытался оправдаться я.

– Мне плевать, что вы скрыли, – грубо оборвал меня он. – Я хотел потребовать развода, сразу же когда увидел вот это, – Виталий ткнул пальцем в мой паспорт, наверняка имея ввиду страницу со штампом о браке, – но у меня возникла другая мысль. Видишь ли… Видишь ли, у Илоны имеются некоторые проблемы…  – Виталий снова выдержал паузу. На нервах играет, не иначе.

– Что за проблемы? – устал я ждать, когда он разродится мыслями.

– Илона больна.

– Что? В смысле – больна? Чем? Это серьезно?

– Серьезно. Илона страдает психическим расстройством, и…

– Чушь какая! – перебил я его. Что он плетет?

– Нет, не чушь! – заорал Виталий, и его голос охрип. Он закашлялся, затем продолжил уже спокойным тоном: – Нет, это не чушь. Увы, но я говорю правду. Илона страдает приступами тяжелейшей депрессии, которые обострились после трагедии с ее родителями. Это совсем не шутки, а весьма тяжелое состояние. Роман с тобой положительно повлиял на ее здоровье – она будто расцвела, стала веселой, жизнерадостной, какой мы не видели ее очень давно.

– Ну, да, именно поэтому ты против нашего брака, – огрызнулся я.

– Нет, не поэтому! – снова занервничал Виталий. – Брак это не только ночные кувыркания! Это еще и трудности, и бытовые ссоры, и, в конце концов, рождение детей! Ты не видел ее в состоянии приступов, ты не представляешь, насколько это страшно. Илоне противопоказаны любые стрессы, даже малейшие переживания. В браке это невозможно, невозможно исключить все это. Илона  не способна вести домашнее хозяйство. Именно поэтому ее отец завещал мне распоряжаться ее наследством, даже когда она станет взрослой. Илона просто не сможет управлять семейными делами. Временами она бывает совершенно неадекватна. Ты хороший парень, Сергей, я тебе это уже говорил, именно поэтому я доверяю тебе. Доверяю больше, чем кому-либо. Раз уж ты стал ее мужем, то… то придется нести за нее ответственность тебе. Если, конечно, эта ноша не кажется тебе непосильной и ненужной. Я пойму, если ты захочешь развода. Я даже помогу, чтобы все прошло как можно быстрее.

– Нет, – решительно сказал я, – развода не будет. Приданное Илоны можешь оставить себе. Мне ни гроша не нужно.

– А вот с этим погоди! – воскликнул Виталий. – Погоди. Болезнь Илоны заставила ее отца просить меня о том, чтобы я заботился о ней, когда его не станет. Это касается и распоряжения ее имуществом. Дело в том, что мы с Марком, моим братом и отцом Илоны, вели общее дело, и…

– Постой, – перебил я его, – ты сказал, что отец Илоны просил тебя позаботиться о ней… Он что, знал, что умрет? – я понимал, что вопрос беспардонный, но ведь отца Илоны убил ее чокнутый жених! Как Марк мог предвидеть эту трагедию? Конечно, мужчина мог просто подстраховаться на всякий случай, мол, если со мной что случится, но эта фраза, сказанная Виталием: «когда его не станет». А может, я уже просто придираюсь к словам, ища в них скрытый подвох?

– Нет, конечно, – невозмутимо ответил Виталий, – Конечно, он не знал, но ведь в жизни может случиться всякое, правда? И Марк понимал это.

Что ж, ладно…

– Хорошо, понятно, – вздохнул я. – Что дальше?

– А дальше после смерти отца Илону снова ожидало хождение по кругам ада… Клиника, припадки, лечение… Я решил, что ей нельзя оставаться одной в чужом ей городе, где нет ни родных, ни близких, и я решил забрать ее к себе, чтобы присматривать за ней. Правда, к тому времени она еще не закончила учебу, и переводиться не собиралась.

– Я не совсем понимаю суть проблемы…, – который раз перебил я его.

– Что тебе непонятно? Я тебе все уже рассказал. Основная же проблема заключается в том, что Илона отказывается признавать себя больной.

– Ну, это понятно!

– Ничего тебе не понятно, – вспыхнул Виталий. – Завещание ее отца было лишь на словах, а потому не имеет юридической силы.

Едва он успел договорить, как я разразился хохотом. Так вот что его заботит! Виталий так жаждет завладеть имуществом своей племянницы, а права на это не имеет!

– Ты полоумный что ли? – разозлился он, выведенный из себя моим смехом.

– Наверно, – сквозь смех ответил я, – потому что ни черта не понимаю – от меня-то тебе что нужно?

– Ты, как законный супруг, – Виталий тяжело вздохнул, – имеешь право оформить над Илоной опеку, если ее признают недееспособной.

– Еще чего! – возмутился я. – Илона не безумная! Она не умственно-отсталая, и не калека…

– Она больна, – с плохо скрываемым раздражением сказал Виталий. – И бывает неадекватной!

– И что? Она что же, распродает ценные вещи в порыве безумия? Что она делает такого, что бы добиваться опеки над ее деньгами?

– Не над деньгами, а над ней.

– Да нет, именно над деньгами!

– Глупый мальчишка, ты ничего не понимаешь…

– Да, я не понимаю, – горячо согласился я, – я не понимаю, как родной дядя может так поступить с племянницей ради наживы!

– Да что ты знаешь! Что ты понимаешь, чтобы судить меня, щенок! – Виталий орал, и его лицо, шея и даже грудь покрылись красными пятнами. – Значит так, – произнес он, переведя дыхание, – я устал от этого бестолкового спора. Мои условия таковы – либо ты разводишься с Илоной, либо делаешь так, как я тебя прошу.

Да уж, богатый выбор, ничего не скажешь. Развестись с Илоной, позволив ее чокнутому дяде добиться опеки над ней? Нет. Пойти на поводу у Виталия и самому оформить опеку? Ну, нет же, нет! Может, Илона и больна, но никто не в праве поступать с ней как со скотиной. Предательство с моей стороны может вызвать новые приступы, если, конечно, Виталий не врет, и моя жена действительно страдает психическим расстройством. Да… Ну, и влип ты, парень.

– Тогда и у меня есть условия, – сказал я поникшим, слабым голосом. Я чувствовал безысходность и отчаяние, будто меня загнали в угол. А в действительности, так оно и есть. Виталий знал, как заставить меня плясать под его дудку – теперь, когда в его руках Аня, я пойду на все, что угодно. – Отпусти Аню.

Виталий засмеялся тихим, почти беззвучным смехом, но этот смех щекотал мои нервы. Мне дико захотелось ударить Виталия, чтобы он замолчал.

– Нет, сынок, – сказал он, став серьезным, и эта внезапная перемена прошлась холодком по моему телу, – ты не в том положении, чтобы ставить условия. Я отпущу девчонку, как только получу уверенность в том, что она не помогала полиции шпионить за мной, а пока могу только пообещать тебе, что ни один волосок не упадет с ее прекрасной головки.

– Как ты сказал? – заикаясь, спросил я. – Ты подозреваешь, что Аня шпионила за тобой? Это бред! Аня просто девочка! Ее кроме нарядов вообще мало что интересует! Она не способна…

– Твоя сестра обращалась в полицию по поводу пропажи подруги. Да, эта подруга, действительно попала в наше заведение, но лишь по собственной глупости и безалаберности! Нормальные девушки не становятся проститутками! А эта Катя непутевая! – Виталий снова зашелся беззвучным смехом, похожим на приступ кашля. – Ведь это с ней ты так приятно завершил свой мальчишник. Что ты скажешь на то, что поимел подругу своей младшей сестры, а? Близкую подругу своей сестры, которая все ноги себе сбила, разыскивая ее. Как ты объяснишь это своей сестренке – этой честной, отважной девочке, так любящей свою подругу? Как ты сможешь смотреть ей в глаза?

– Я был мертвецки пьян, – ответил я, кое-как сдерживая ярость, нарастающую во мне, – а потому и пальцем не тронул эту девушку. И со своей сестрой я сам разберусь, об этом можешь не беспокоиться.

– Да, – понимающе кивнул Виталий, – правда. Сестра еще может понять.  Ну, а как быть с Илоной?  Для нее, думаю, будет уже не важно, смог ты или нет. Как думаешь, она простит тебе твое предательство?

– Ты ведь отлично понимаешь, что только навредишь ей. Неужели у тебя совсем нет души?

– Отчего же нет? – удивился Виталий, и будто даже обиделся. – Я переживаю за Илону, и считаю, что она заслуживает лучшего отношения к себе. И уж лучше ей поискать другого, верного супруга, нежели терпеть измены, да еще такого голодранца, как ты!

– У нас с Илоной будет ребенок, – выдал я так тщательно скрываемую нами правду. Прости меня, Илона. – И предпринимать что-либо уже поздно. Поэтому, пожалуйста…

Виталий наклонился вперед, и пристально посмотрел мне в глаза.

– Илона принимает психотропные препараты. Представляешь, кого она родит тебе? Я помогу тебе, Сергей. У меня есть знакомые доктора. Отличные профессора. Этот ребенок не должен родиться.

Глава 20.

В этом году осень выдалась затяжная,  а зима никак не торопилась брать в руки бразды правления. Лишь в середине декабря выпал первый снег. Да и то – скудный, скупой. Скромные сиротливые снежинки опускались на землю неуверенно и медлительно, будто стеснялись. А некоторые и вовсе не долетали до земли – таяли в воздухе, словно передумав ложиться на холодную, грязную землю. Те, что оказалась менее гордыми, растаяли уже на следующий день, превратившись в грязь. Мерзкая для декабря погода.

К счастью, уже в двадцатых числах стукнули морозы, и выпал настоящий, декабрьский снег. Город тут же обрадовался, оживился, засуетился, готовясь к встрече Нового Года. На городских рынках начали появляться первые сосны, а в магазинах появились множество разнообразных елочных украшений, гирлянд, хлопушек, да и просто всяких новогодних безделушек. Тут и там слышались взрывы «бомбочек». Одним мальчишкам я едва не надавал по ушам – эти засранцы баловались тем, что бросали эти «бомбочки» под ноги прохожим. Не всем, конечно, а выборочно. Вот так они посчитали забавным посмеяться над молодой женщиной, что никак не решалась пройти мимо них, так как они швыряли эти свои взрывашки буквально перед ее носом. Я крикнул им, чтобы убирались подальше, не то лишатся ушей, да и рук тоже.

В общем, вокруг царила волшебная, предпраздничная атмосфера.

Но только не в нашем доме.

– Лучше бы я уехала тогда в Лос-Анджелес, – с горечью сказала Илона во время очередной нашей ссоры. К слову говоря, скандалы стали частыми гостями в нашей молодой семье. Я вынужден часто и подолгу отлучаться из дома, ничего не объясняя жене. Она же понимает все по-своему. Я, естественно, ничего не говорю ей ни о Виталии, ни об Ане, которую он до сих пор удерживает, пряча неизвестно, где, и используя как средство манипулирования мной. – Лучше бы сделала аборт, и уехала.

– Ну, так и надо было! – в сердцах выпалил я.  Мои нервы и без этого не пределе, от того, что мой мозг постоянно и систематически выносится ее заботливым дядей. Мысль Виталия о том, что от ребенка желательно избавиться, переросло в навязчивую, маниакальную идею. Он одержим, и я начинаю думать, что и в этом случае, он руководствуется собственными, скорее всего, корыстными интересами. Меня поражает, насколько циничным может быть человек, когда дело касается наживы.

– Что? – Илона подняла на меня взгляд, отложив в сторону какой-то модный глянцевый журнал. – Что ты сказал?

– Я сказал, что надо было избавиться от этого ребенка, чтобы сейчас не пришлось ныть, сокрушаясь о том, что не сделала этого раньше, – грубо ответил я.

– Ах, вот как ты заговорил, – Илона сощурила глаза, – теперь, когда мы женаты, и я никуда от тебя не денусь! Только зря ты думаешь, что можешь обращаться со мной, как тебе вздумается! – со злостью прошипела она. – Ты пропадаешь неизвестно где, притом, что у тебя нет работы. И кстати, насчет работы, почему ты ушел от дяди? Он что, мало платил тебе?

– Это наши с Виталием дела, – процедил я сквозь зубы, сдерживая себя, чтобы не наорать на беременную жену, – и тебя они не касаются.

– Да, конечно, как же! А на что ты планируешь содержать семью? На пособие по инвалидности?

– Заткнись! – не выдержал я. Как она посмела указывать мне на мой физический недостаток? Как она могла ударить так подло по наболевшему месту? – Ты знала, за кого идешь замуж. Ты ведь уверяла и меня, и Виталия, что достаток для тебя не имеет значения? Ты говорила, что вполне согласна довольствоваться тем, что я могу предложить тебе? Что, уже передумала? Надолго же тебя хватило!

– У тебя слишком скудные представления о достатке, – хмыкнула Илона, – если для тебя иметь небольшой домик в деревне, и заезжий автомобиль это предел мечтаний. А я, говоря о том, что неприхотлива, никак не имела в виду, что согласна жить в нищете!

– Ты и не нищенствуешь. Ты понятия не имеешь, что такое бедность, нужда, и тем более – нищета! И да, я горжусь тем, что купил дом, потому что заработал на него! Вкалывая на твоего дядюшку, я заработал столько, что могу позволить себе не работать какое-то время. Илона, сейчас не самый легкий период в моей жизни. Я не могу рассказать тебе, но в одном ты можешь быть уверена – это никак не связано с тобой.

– Я нашла в твоем телефоне кое-что, – поникшим, бесцветным голосом произнесла Илона. – Это было в сохраненных заметках. Ты еще искал в поисковике значение этого препарата. Я тоже заинтересовалась, и вычитала, что эта дрянь вызывает сокращения матки. Ответь мне, для чего тебе понадобилась эта информация?

– Сперва ответь ты, зачем копалась в моем телефоне, – сказал я.

– Это уже не имеет никакого значения! – почти завизжала она.

– Ты роешься в моем телефоне, ищешь в моем шкафу скелеты, вынюхиваешь, выискиваешь что-то, требуя объяснений, а сама в это время и думать не думаешь о том, чтобы поделиться со мной своими секретами. Так вот, теперь ответь ты мне – когда ты собиралась рассказать мне о своих проблемах с психикой? Когда у нас родится больной ребенок? Или же, если бы повезло, и по счастливой случайности, он родился здоровым, без видимых отклонений, ты и дальше продолжала бы отмалчиваться?

– Это Виталий рассказал тебе о моей проблеме? – с дрожью  в голосе спросила Илона. Она выглядела так, будто с нее прилюдно сорвали платье, обнажив то, чего она не хотела бы никому показывать.

– Да, – признался я.

– Это случилось после гибели родителей, – начала рассказ Илона бесцветным, монотонным голосом, – да, я впала в депрессию и употребляла психотропные препараты. Ну, так и что с того? Разве это должно теперь повлиять на наши отношения?

– Подожди, разве… разве эта проблема у тебя не с детства?

– Что? Нет, конечно! – фыркнула она. Ну, вот, приехали. Теперь я не знаю, кому верить. Виталию я не доверяю по понятным причинам – потому что он урод редкостный, но и Илоне, теперь, тоже не особо-то верю. – Зачем Виталий рассказал тебе? Не понимаю, – пробормотала она так, словно разговаривала сама с собой. – Что он еще тебе говорил? – оживилась она, и уставилась на меня, ожидая и требуя ответа.

– Ничего больше. А что, есть еще секреты?

– Зачем ты интересовался тем препаратом?

Ну, вот. А я уже надеялся избежать вопроса. Что же ей ответить? Что ее дядя, съехавший с катушек, настойчиво требует, чтобы я убил нашего с ней ребенка? Что я и сам не уверен, что хочу, чтобы он родился, поэтому согласился на эту мерзкую авантюру с подменой лекарств и купленным доктором? А суть плана заключается в том, что Виталий пригласит для Илоны знакомого врача, и тот пропишет ей кое-какие витамины. Конечно же, их проколют пару дней, чтобы не вызвать подозрений, ну, а потом – вместо витаминок сделают инъекцию этого препарата, вызывающего схватки.

– Я хотел знать, как это все происходит, да и можно ли вообще что-то сделать на таком сроке.

– Ты… Ты…, – Илона задохнулась от злости, – Ты просто больной урод! – выпалила она срывающимся от ярости голосом. Нет, дорогая, это твой дядя больной урод, а я беспозвоночная амеба, выполняющая все его требования. К тому же, я еще и трус, который боится проблем. Вот кто я.

– Ты скрыла от меня, что больна.

– Что бы это изменило? – почти с истерикой  спросила Илона. – Тебе было бы проще сбежать? Мол, разбирайся сама со своей беременностью! Так?

– Нет, нужно было сказать гораздо раньше, когда до этого еще не дошло.

– А кто ты такой? – завелась моя жена, и я почувствовал, что надвигается буря. – Почему я должна была выворачивать наизнанку перед тобой свою душу?

– А кто я для тебя теперь? – тоже стал закипать я. – Кто я для тебя, если ты и сейчас предпочитаешь быть скрытной от меня? Да, я не хочу, чтобы этот ребенок появился на свет, потому что опасаюсь, что он будет не таким, как все! Я боюсь, что он родится больным, и я не хочу страдать, глядя на то, как страдает он. Вот почему я решил, что уж лучше пусть его не будет.

– Но почему? Почему ты думаешь, что он должен родиться больным? – Илона успокоилась, и ее голос стал тонким, и каким-то даже жалобным.

– Наверно, потому что, подозреваю, что психотропные вещества плохо влияют на плод! – завелся я.

– Сергей, – ласково позвала меня она, а затем встала и подошла ко мне, и, взяв мое лицо в ладони, заставила посмотреть на нее, чего я не хотел делать, так как был зол. – Посмотри на меня, – попросила она, – Я не принимаю никаких лекарств. – Илона тихо засмеялась, – я даже курить бросила, когда узнала о своем положении.

Я посмотрел на нее. Лицо Илоны сияло, а в глазах стоял блеск, какого никогда не было раньше. Возможно, это навернувшиеся слезы, а возможно, нечто другое, что исходит изнутри женщины, женщины, которая должна стать матерью. Глядя в эти глаза, невозможно не поверить в искренность сказанных слов.

– Я… Я надеюсь, это так и есть.

– Я ходила вчера в клинику, – Илона отошла, и мечтательно улыбнулась, то ли мне, то ли сама себе, собственным мыслям, – Врач, который проводил УЗИ, сказал, что никаких отклонений нет – сердечко бьется ровно-ровно, правда быстро. Но это, как сказал доктор, от того, что он волнуется. Дети, оказывается, все чувствуют, представляешь? – она засмеялась, и я невольно улыбнулся. – Я волнуюсь, и он волнуется тоже. Так вот, врач сказал, что все хорошо – сердечко здоровое, и другие органы тоже развиваются как положено, – Илона улыбнулась шире, и, посмотрев на меня, счастливо добавила: – У нас будет здоровый сын, Сергей!

Эти слова, и то, с каким благоговейным восторгом произнесла их Илона, изменили все. Какое это счастье – иметь здорового ребенка!  И я не позволю никому отнять у нас это счастье. Я придумаю, как разобраться с Виталием. Я найду способ найти на него управу.

«Но ведь у тебя есть еще Аня, – зашептал мне мой внутренний голос, – и она в опасности! Ты подвергаешь ее опасности!»

Да, сохраняя жизнь своему ребенку, я рискую жизнью своей сестры.

«Не сестры! – снова запел внутренний голос, но уже с другой – дьявольской ноткой, – Не сестры!»

Да, не сестры. Но я люблю Аню, кем бы она ни была мне. Я люблю ее, пусть и непонятной даже мне самому, любовью.

Господи, как мне поступить?!

Глава 21.

– Итак, Сергей, – начал дядя Саша, когда я, по его звонку, пришел утром к нему в кабинет, – выяснились кое-какие обстоятельства, – мужчина шумно выдохнул, разглядывая свои сложенные в замок пальцы. – В связи с этим я хочу задать тебе несколько вопросов.

– Так. Хорошо, я постараюсь ответить на все, – сказал я, стараясь скрыть волнение, овладевшее мной. Дядя Саша издал смешок:

– Уж, постарайся, Сергей, это для твоего же блага, и ради спасения Анечки. Итак, речь пойдет о Романове Виталии Николаевиче,

 Я затаил дыхание. Вот оно – нарыли что-то. Дело в том, что я не рассказывал ни полиции, ни даже Пашке о том, кто такой Виталий, и уж тем более о том, что он вытворяет. Честно, я хотел рассказать, но испугался – ведь я долгое время работал его помощником, и поди, докажи, что я не участвовал в его преступных проделках.  А даже если и не участвовал, то скрывал от полиции, а значит, покрывал. А значит, все равно понесу ответственность. Это если его действительно посадят, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь. У таких типов, как Виталий есть свои люди и в полиции, и, может быть, даже в суде. В случае, если я «настучу» на него, он все равно будет на свободе, ну, а мы с Аней…мы с Аней окажемся в сырой земле. – Скажи, ты давно знаком с ним?

– А что такое?

– Отвечай, пожалуйста, на вопрос, – негрубо, но твердо попросил дядя Саша.

– Лет пять.

– Ага, – удовлетворенно произнес он, – и сколько из этих пяти лет ты работаешь на него?

– Ну, вообще-то, уже не работаю, – неуверенно пролепетал я, пряча под столом руки, которые предательски дрожали. Ну, и трус же я. Трус! Веду себя, как подросток, по – глупости попавший в полицейский участок.

– Ага, – снова кивнул дядя Саша. – Почему не работаешь?

– Личные разногласия.

– Ага. Настолько личные, что об этом нельзя говорить?

– Это из-за его племянницы, – соврал я. Хотя, почему соврал? Отчасти, это правда. Конечно, это было для меня всего лишь поводом, который я уже давненько подыскивал, чтобы разорвать с Виталием деловые отношения. Разорвал, но из подчинения все равно не выбрался.

– Из-за племянницы? – эхом переспросил дядя Саша.

– Да, – я обреченно вздохнул, понимая, что придется рассказывать и о нас с Илоной, и о нашем браке, и вообще, придется откровенничать. Не знаю, раздражало меня это, или хотелось открыться дяде Саше, поверить, что он поможет мне, ведь я и сам понимаю, что один я ни черта не справляюсь. Мне хотя бы Аню вызволить, защитить. – У нас роман…был, и мы хотели пожениться, но Виталий был против.

– Ага, вот оно что, – понимающе кивнул дядя Саша. – И у вас случился конфликт?

– Ну, не то, чтобы конфликт, просто небольшая ссора. Я психанул, и ушел от него.

– Понятно. В прочем это не имеет отношения к делу, – сказал, дядя Саша, и я чуть не выругался в его адрес. Тогда какого черта он выспрашивал у меня? – Кстати, чем ты сейчас занимаешься? Работаешь?

– Официально, пока нет, – уклончиво ответил я. Думаю, это тоже не имеет отношения к делу, а дядя Саша просто из любопытства интересуется. – Я занимаюсь частными заказами – компьютер подремонтировать и прочее в этом духе.

– Понятно. Тоже неплохо.

– Вполне, – согласился я.

– Значит, с Романовым ты знаком пять лет…

– Около того, – подтвердил я.

– И все эти пять лет ты работал у него?

– Ну… Да.

– Ага. А кем?

– Помощником, – вздохнул я.

– Понятно. Скажи, Сергей, Виталий Николаевич посвящал тебя в свои дела?

– В личные нет. Только касательно работы.

– Касательно работы…, – пробормотал дядя Саша.

– А в чем дело? – наконец, поинтересовался я.

– Потерпи, скоро все узнаешь. Скажи, Сергей, насколько я знаю, ты еще работал в фирме, директором которой является Князев Игорь Владимирович.

– Да, в фирме, занимающейся…

– Меня интересует такой вопрос, – перебил он меня. – В эту фирму ты пришел, когда еще работал у Виталия?

– Дядя Саш, – не выдержав, вздохнул я, – скажите мне, что случилось, и я сам все вам расскажу.

Короче говоря, дядя Саша сказал мне, что они давно следят за Виталием, еще до пропажи Кати. Помимо преступного бизнеса, связанного с похищением и продажей девушек, полиция подозревает Виталия в покушении на убийство Князева. Я признался мужчине, что внедрился в фирму ради промышленного шпионажа. Дядя Саша пообещал, что я не пострадаю.

– Просто я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь, а там я уже сам решу, что записывать в протокол, – сказал он мне. Честно говоря, мне уже стало все равно, лишь бы Аня не пострадала. Сейчас я желаю только одного – вытащить ее из лап чокнутого чудовища. Когда я сказал дяде Саше, что Аня у Виталия, он нисколько не удивился, а более того – шокировал меня. Он сказал, что Аня сама вызвалась помогать полиции, и для этого позволила людям Виталия похитить себя. То есть, полиция давно прослушивает его телефоны, а потому знала, что Виталий собирается совершить. Аня просто ждала, когда за ней придут. Уж не знаю, куда они там вставили ей жучок, который записывает разговоры и прочее, но дядя Саша заверил, что все под контролем, и Ане ничто не угрожает.

– Мы знаем, где она, и что делает. Как только возникнет угроза, мы тут же вышлем наряд. Я понимаю, как ты переживаешь за сестру, но она умнее и отважнее, чем ты думаешь.

– Нет, она дура, – в сердцах сказал я, злясь и на Аньку, и на дядю Сашу, и вообще, на всех. – Дура, если добровольно пошла на такое! Ну и задам же я ей трепку, когда домой вернется!

Дядя Саша едва заметно улыбнулся.

– Потерпи немного, – сказал он, – скоро мы повяжем этого Виталия. Единственное, что нас беспокоит – это то, что мы подозреваем, что Виталий догадывается о нашей слежке за ним.

– Еще как догадывается, – буркнул я. – Именно поэтому он и похитил Аню. Виталий знает, что она писала заявление о пропаже Кати, к тому же Аня знакома с Денисом – типом, что похищает девушек.

– Не переживай, Сергей. Все будет хорошо, – попытался успокоить меня дядя Саша. Мне хотелось бы ему верить, но я уже не верю. Мне начинает казаться, что ни мне, ни Ане хорошо уже не будет. – Только у меня к тебе просьба – веди себя спокойно, как всегда.

– Как всегда не получится – ведь моя сестра у него, – напомнил я.

– Я знаю, но имею в виду, что Виталий не должен знать о том, что ты сотрудничаешь с полицией. Не при каких обстоятельствах не выдавай этого. Веди себя естественно, как обычно. Этот человек может заметить любые изменения в твоем поведении, и даже настроении.

– Последнее время я на взводе, я нервничаю, общаясь с ним.

– Вот и дальше изображай нервозность, даже если спокоен. Пусть думает, что ты беззащитен и растерян.

– Он держит меня на цепи. Понимаете, ведь он не просто так держит у себя Аню – таким образом  он манипулирует мной! Мы с Илоной – моей женой и племянницей Виталия, ждем ребенка, но Виталию не нужно, чтобы он родился. Понимаете, он хотел, чтобы я убил своего сына! Этот человек опасен и на все пойдет ради достижения своей цели. Только действует он не своими руками. Что, если он поручит мне очередное грязное дело? Мало ли, что может прийти в голову этому больному ублюдку!

– Успокойся, – тихо сказал дядя Саша. – Успокойся, Сергей. Я уже сказал тебе, веди себя как обычно, но как только произойдет нечто подобное, о чем ты только что сказал, сразу же сообщи нам.