Текст книги "Слепая зона (СИ)"

Автор книги: Ксана М

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Я вздрогнула и повернулась.

На пороге оказалась Тейлор ― её руки дрожали, лицо было мокрым от слез, а в глазах ― такая вопящая боль, что не «услышать» её было просто невозможно.

– Это правда? ― дрожащими губами спросила она, в упор смотря прямо на Мака.

– Правда, что? ― не понял он.

– Я приёмная?

Застыла, понимая, что не дышу. А ещё не ощущаю, как в спину мне дышит Мак.

Всё потому, что он тоже не дышал.

– С чего ты это взяла?

– Не ври мне, Майкл! Боже, хотя бы раз в жизни скажи мне правду!

– Я никогда тебе не врал…

– Я бумаги нашла. В ящике твоего стола. ― бросила на кровать папку, и не нужно было смотреть, что там, чтобы понимать ― Тейлор не блефует. ― Ну как? Станешь отрицать?

– Давай поговорим, хорошо?

Тейлор выдохнула. Судорожно. Рвано. На грани срыва.

Понимая ― всё правда. Всё до последней строчки.

А затем переключилась.

– Ты знала, верно? ― она посмотрела на меня с такой болью и одновременно с такой надеждой, что у меня едва сердце на куски не порвалось.

Я знала.

Знала и не сказала.

Предала. Солгала. Причинила боль.

И самое паршивое ― осознанно.

– Тейлор…

– Все вокруг знали, так? Все, кроме меня!

– Лори, послушай…

– Да не хочу я слушать! ― надрывно закричала она, а затем, срываясь в истерику, завертела головой. ― Вы все мне врали! Ты! Родители! Все!

– Лори… ― но не слушая брата, Тейлор уже неслась прочь из комнаты. ― Лори!

Мак практически перелетел через меня, выскочив следом за сестрой. Я ― за ним.

Преодолел лестничный пролет за две секунды и едва не вышиб закрывающуюся перед ним входную дверь.

– Лори! ― он стукнул по капоту отцовской машины. ― Давай поговорим, прошу! Остановись! ― она отвернулась, заплакала сильнее, а затем резко сдала назад. ― Лори, черт возьми, не поступай так со мной! ― удар сердца; второй. ― Лори!!

Шины взревели, когда Тейлор резко вырулила на соседнюю дорожку.

– Лори!!!

Автомобиль с визгом сорвался, и я едва сдержала всхлип, каждой клеточкой ощутив разрастающуюся внутри Мака боль. Тупую. Жгучую. Слишком непосильную для одного.

Он схватился за голову. А затем внезапно рухнул на колени.

Я рванула к нему, чувствуя, как по щекам бесконтрольно текут слезы.

А сердце ― уже в который раз обливается кровью.

Упала на асфальт рядом, взяла его лицо в ладони. Пальцы дрожали, грудь горела. Хотелось выть, кричать, вопить. И забрать всю его муку себе. Всю. До последней капли.

– Посмотри на меня, ― прошептала, сморгнув с глаз пелену, ― ну же.

Мак поднял взгляд, и я закусила губу.

– Она даже не выслушала меня… даже не попыталась…

– Ей просто нужно время.

– А что, если она что―нибудь с собой сделает? Господи, Никки, я ведь никогда не прощу себе, если с Лори что―то случится.

И мне хотелось бы убедить его, что ничего не случится.

Хотелось бы успокоить.

Но мы оба понимали ― сказав это, я бы солгала.

Тейлор была слишком взбалмошной, слишком эмоциональной и слишком ― слишком. Эта девчонка даже в нормальном состоянии умудрялась вляпываться в неприятности. Одному Богу было известно, что могло прийти ей в голову сейчас.

– Позвоню Сейджу, ― прошептала, доставая из кармана мобильник.

Набрала номер и, вслушиваясь в гудки, не переставала смотреть на Мака.

Сердце вновь отстукнуло, когда я осознала, что впервые вижу, как этот всегда сильный и решительный мужчина ломается под гнетом невыносимой боли.

Что впервые вижу, как он плачет.

Мак (+ кусочек от лица Тейлор)

Я потерял сестру.

Эта мысль уже почти сутки не давала мне покоя.

Тейлор не отвечала на сообщения и не брала чертову трубку. Никто из её друзей и знакомых не знал, где она. Мы с Сейджем половину города на уши поставили ― безуспешно. Как итог ― за восемнадцать часов поисков ни единой зацепки и ни одного дурацкого следа. Эта невыносимая девчонка будто сквозь землю провалилась.

Я надеялся, фигурально.

Вибрация мобильного отвлекла от размышлений.

Взглянул на экран и включил громкую.

– Ты нашёл её?

– Тебе не понравится.

Стиснул пальцами руль, понимая ― уже не нравится.

– Где она, Техас?

– У Аарона.

Ощутил резкую боль в затылке, словно по нему с силой и без жалости шарахнули бетонной плитой.

– Эта долбанная шутка?

– Думаешь, я стал бы таким шутить?

Нет, я так и не думал.

– Я еду.

Вырубил звонок и, как остервенелый, вдавил педаль газа.

Был на месте ровно через пятнадцать минут.

Хлопнул дверцей, краем глаза замечая машину Техаса.

– Мак!

– Я убью его, Сейдж. Клянусь, на этот раз я его убью.

– Майкл, не надо!

Услышал голос Никки и замер у самой двери.

Повернулся, чтобы убедиться, что не свихнулся.

Никки стояла в нескольких шагах от меня ― нервничая, дрожа.

А у меня в голове крутился лишь один долбанный вопрос.

– Какого хрена ты притащил её сюда?

– Чтобы ты глупостей не наделал. Я не сдержу тебя. А вот она ― да.

– Мак. ― я вновь посмотрел на Никки. ― Я могу помочь.

Нужно было быть идиотом, чтобы не понять, как.

– Ты туда не пойдешь.

– Мак.

– Сейдж, увези её.

– Мак!

Но я уже не слушал. Затарабанил в дверь, зная, что, если через десять секунд Вудби её не откроет, вышибу ко всем чертям.

Шаги. Щелчок замка.

В ноздри мгновенно ударил запах секса ― бешеного, неистового. Арома свечи, музыка. Всё это до краёв наполнило чашу моего и без того хлипкого терпения. Как только ублюдок открыл дверь, схватил его за шиворот и впечатал в стену.

– Ты трогал мою сестру?! Ты её трогал?!

– Иди на хрен, Маккейн! Тебе голову нужно лечить!

– Аарон, ты скоро?

Голос доносился из спальни. И был почти как две капли воды похож на голос моей Лори. Когда я понял это, у меня окончательно крышу снесло.

В это момент я уже ничего не соображал.

Взбежал по лестнице и едва не выбил хренову дверь.

Увидев меня, девушка завизжала, а затем натянула одеяло, чтобы прикрыться. Выдохнул ― клянусь, громко, шумно выдохнул ― от того, что это была не Лори.

Но тогда моя Лори…

Резко развернулся, вновь хватая Аарона за футболку.

– Где она?

– Ушла она! Ушла, ясно!

– Куда?

– Откуда я блядь знаю? ― Аарон вырвался из моей хватки. ― Я ей не папочка.

Желание вмазать ублюдку было сильным, но не таким, как желание найти сестру. Поэтому я оставил его. Только поэтому.

– Я предупреждал, чтобы ты не приближался к ней.

– Она сама пришла. Заплаканная, в истерике ― мне её на улицу нужно было выставить? Чтоб она с моста кинулась или что? ― я промолчал, Аарон приблизился и зашипел. ― Может в тебе проблема, а? Вокруг тебя вечно дерьмо творится, не находишь?

Не стал отвечать.

Долбанул ладонью по бетону, а затем развернулся и, сбежав вниз, вынесся на улицу.

Техас никуда не уехал. Никки, следуя его примеру, мялась возле машины и, увидев меня, сделала мне навстречу шаг.

– Она ушла. ― сказал, сглатывая; смотря только на Никки.

– Мне жаль. ― она прильнула ко мне, обнимая; так, как умела только она одна.

В такие моменты весь мир казался огромным диснейлендом.

Но черт… я каждый раз цеплялся за это чувство, не желая его отпускать.

Тейлор

Вытерла слезы и подала бармену знак, чтобы принес ещё.

Топить боль в алкоголе ― не лучшее решение, но другого я не нашла.

Когда к Аарону пришла подружка, пришлось уйти. К Молли и остальным ребятам идти было рискованно ― Мак в два счета бы меня нашел. А податься больше было некуда.

Поэтому я уже несколько часов сидела в клубе, тратя на текилу всю свою заначку.

Внушительного роста мужчина с бородой поставил передо мной наполненную стопку. Я опрокинула её, выпивая залпом, морщась, а после ― закусывая долькой лайма.

– Эй, малышка, я, конечно, не праведник, и вижу, что у тебя проблемы. Но, может, домой поедешь? Тебе машину вызвать?

Я подняла глаза на того самого мужчину с бородой. При всей своей устрашающей внешности его глаза выдавали добряка. Я невольно вспомнила Сейджа и, всхлипнув, улыбнулась.

Он тоже обо всем знал?

И тоже лгал?

Замотала головой, понимая ― никого сейчас видеть не хочу.

– Слушай, ну не место тебе здесь, пойми. Сюда сейчас вся шваль подтянется. А у них на таких, как ты, радар моментально срабатывает.

Меня тряхнуло ― то ли от мысли об этом, то ли от выпитого алкоголя. Громила это заметил. Качнул головой, а затем молча потянулся к трубке.

Я знала ― больше он мне не нальет.

– Таксист через пять минут приедет, адрес ему сама назовешь. ― сказал он, а я лишь обреченно прикрыла глаза: куда мне теперь? ― Винс, проводи девочку до машины. Винс! Мелкий бездельник. ― ругнулся и отвернулся, а я, взяв со стойки телефон, не дожидаясь сопровождения, направилась к выходу.

Пробираясь через толпу танцующих, отвечала Молли.

Писала, что выезжаю и ночевать всё―таки приеду к ней.

И хотя сердцем бунтовала, головой оправдывала свою семью. Родителей. Мака. Сейджа. Даже Никки. У каждого из них была причина скрывать от меня правду.

Просто я всё ещё не готова была эту правду принять.

– Эй, крошка, скучаешь? Можем скрасить твой унылый вечер!

Сделала вид, что не боюсь; что мне всё равно.

А сама мысленно не переставала спрашивать ― где это чертово такси?

– Ну крошка! Эй! Ну не ломайся! Давай к нам!

Я услышала нетрезвые смешки за спиной, но не обернулась. Меня начало потряхивать, но я убеждала себя, что зря волнуюсь. Парни явно были в хлам, но вокруг было слишком много людей, так что…

– Крошка!

Голос раздался прямо у уха, и я вздрогнула, едва не выронив из рук телефон.

– Ты чего такая дерганная, эй, ― парень был выше меня, поэтому мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него, ― расслабься, я тебя не обижу.

Он потянулся ко мне, и я отпрянула.

– Джеймс, похоже, твоё обаяние на эту цыпочку не действует, ― усмехнулся один из его приятелей, и остальные подхватили. Тот, кого они назвали Джеймсом, оскалился:

– Вали на хер, Бренд!

Новая волна смеха заполнила уши, я сделала шаг назад. Джеймс тут же подорвался.

– Эй, ну куда же ты собралась? Веселье ведь только начинается.

Он ухмыльнулся, сильнее стискивая мои бедра, а затем шаря пальцами по моему лицу. Я всегда была бойкой. Даже, когда выпью. Даже, когда паршиво. Поэтому, улучив подходящий момент, укусила придурка за палец.

Больно.

– Блядь! Сука!

Замахнулся, но, передумав, грубо схватил меня за плечи.

– Я пытался по―хорошему, ― сквозь зубы сказал он, ― но с тобой, маленькая стерва, по―хорошему нельзя. Любишь, чтобы было пожестче, да? Любишь боль?

Я попыталась вывернуться, но не вышло. Джеймс оказался сильнее меня.

– Отпусти, или я закричу!

– Кричи, ― хищнически улыбнулся он, ― здесь всем плевать. Стоит мне сказать, что ты моя девка и никто даже смотреть в твою сторону не станет, не то что помогать.

Оглядевшись, я поняла, что он прав. На нас не смотрели. А редкие взгляды прохожих не выражали заинтересованности. Все думали, что это просто разборка двух влюбленных ― не более. Джеймс постарался, чтобы это выглядело именно так.

Его член уперся в меня, когда он прижался плотнее. Запах алкоголя стал до невыносимости тошнотворным, и я отвернулась. Пускай и сама была пьяна. Его друзья в толпе присвистнули. А я ощутила себя грязно и мерзко.

– Будет весело, крошка, обещаю. Эту ночь ты не забудешь. ― похабно прошептал Джеймс мне в ухо, а затем подтолкнул меня вперед.

Я вновь попыталась вырваться, но он лишь усилил хватку. Я не сразу осознала, что он тащит меня к машине. Как не сразу осознала и то, что он собирался пьяным сесть за руль.

– Нет! ― взбрыкнула, понимая, что ситуация выходит из-под моего контроля.

Хотя вряд ли я её вообще хоть немного контролировала.

– Отпусти меня, мразь! ― кричала и отбивалась, молясь, чтобы хоть кто-то обратил на нас внимание. Но прежде, чем я догадалась, наконец, позвать на помощь, он зажал мне ладонью рот. Так что из горла вырвался только отчаянный стон.

Когда он открывал дверцу машины, заметила, что его приятели перестали улыбаться. Двое из них направились к нам.

– Друг, слушай, может не нужно? Она ведь явно этого не хочет.

– Вали на хер, Бренд, ― повторил он то, что и несколько минут назад, ― я не указывал тебе, когда ты трахал Лиз в туалете. А сучка тоже по тебе не текла.

– Лиз ― моя бывшая. А эту девочку ты в первый раз видишь.

– Не глупи, Джеймс. ― подхватил второй. ― Проблем потом не оберемся.

– Валите на хер! ― заорал он, и я по-настоящему испугалась, потому что ощутила, как его затрясло от ярости.

Клянусь, в этот момент у меня вся жизнь перед глазами пронеслась.

Я судорожно выдохнула, приготовившись отбиваться до последнего, но не пришлось. Уши заложило от резкого визга шин, и я обернулась, вынудив Джеймса сделать то же самое.

Всхлипнула от облегчения и радости, когда узнала машину Сейджа.

А затем и увидела его самого ― опасного, разъяренного.

Зверя, готового рвать моих обидчиков зубами.

Никки (+ кусочек от лица Тейлор)

Тейлор

Сейдж молча направлялся к нам ― дикий, громадный и очень голодный. Словно хищник, завидевший жертву. Не знаю, как остальным, а мне стало страшно.

– Иди в машину, ― скалясь, обратился он ко мне, но взгляда от Джеймса не отвел.

– Сучка никуда не пойдет, ― заявил подонок, хотя я и услышала, как его голос трусливо дрогнул. ― Она моя.

– Ошибаешься. Она моя. ― и, приблизившись достаточно, с размаху ударил подонка в челюсть. Он был достаточно пьян для того, чтобы отшатнуться и непредусмотрительно разжать пальцы. Я воспользовалась этим и отпрыгнула. ― В машину. Живо. ― ещё сильнее ощерился Сейдж, и я послушалась.

Ну, почти.

Отошла ближе к внедорожнику, но сесть в него не решилась.

– Мразь! Конченая, блядь, мразь! ― проорал Джеймс. ― Ты даже не представляешь, на кого полез! ― А, затем, выпрямившись, кинулся на меня.

Я пискнула и поднесла дрожащие пальцы к губам. Я никогда не видела Сейджа в драке. И, если честно, всегда думала, что он миролюбивый. Ну, из тех парней, которые обычно решают проблемы словами, а не кулаками.

Вот мой брат ― да. Майкл Маккейн лучше один раз вмажет, чем потратит своё время на объяснения. Но Сейдж… Сейдж всегда был другим.

По крайней мере, так мне казалось.

Сейдж увернулся от удара, и вместе со своим кулаком Джеймс влетел прямо в стену. Но это не остановило его, наоборот ― разозлило сильнее.

– Ну давай, сука, давай! Нападай!

Торрес был из тех людей, кому не нужно было повторять дважды. Вот и сейчас, не контролируя себя, он поддался. Сделал выпад и вновь ударил Джеймса, на этот раз разбив ему нос. Я ахнула и огляделась, замечая, что вокруг мужчин начинает собираться толпа.

Зеваки! Они бы так на помощь приходили, как глазели!

Ощутила злость, но она была намного слабее страха. Я боялась за Сейджа, хотя и понимала, что преимущество было на его стороне.

Только вот… что, если пьяные дружки Джеймса решат ему подсобить?

Мои размышления прервал очередной разъяренный крик. Джеймс замахнулся, что-то сказал ― очень тихо, так, что я не расслышала ― и Сейдж ударил его с ноги. Затем нанес ещё несколько ударов по лицу, один по ребрам и, кажется, два в пах. Я наблюдала за тем, как он избивал мерзавца, и теперь уже переживала совсем за другое. А именно ― за то, чтобы этому большому парню не вкатали тюремный срок.

– Сейдж! ― не выдержала я, понимая, что на моих глазах добродушный здоровяк превращается в зверя. ― Сейдж, хватит! Остановись! Сейдж! Пожалуйста, Сейдж, хватит!

Я кричала так громко, как только могла. И он меня услышал.

С замиранием сердца наблюдала за тем, как он склонился над валяющимся на асфальте Джеймсом, а затем, взяв его за шиворот, что-то ему сказал. Тот ухмыльнулся и плюнул. И это было последнее, что он сделал. Бросив взгляд на ребят, Сейдж передал его им, а затем направился ко мне. Всё ещё злой ― очень-очень злой.

– Я сказал тебе быть в машине! ― рявкнул он, и, подобравшись, я быстро забралась на сиденье и пристегнулась. Буквально через несколько секунд рядом со мной хлопнула дверь, и Сейдж рывком сдал назад.

– Ты злишься? ― спросила я, когда он выехал на дорогу и вдавил педаль газа.

– Да, Тейлор, я злюсь.

– Но я не давала им повода, ― прошептала, осматривая его раскрасневшиеся костяшки.

– То, что ты одна, в клубе и пьяная ― уже долбанный повод! ― закричал он, и я заметила, с какой силой он стискивает руль. ― Чем ты вообще думала, а? Те мудаки могли тебя изнасиловать! Изнасиловать и Бог знает, что ещё! Ты понимаешь это? Понимаешь?!

Сглотнула, похолодев от его слов.

Я всё понимала.

Но казалось, весь ушат возможных последствий долетел до меня только несколько секунд назад.

– Я ждала такси. Собиралась поехать к Молли… ― прошептала, не зная, как заставила себя говорить.

– Ты едешь домой.

Вздрогнула и резко повернулась к Сейджу.

Его слова откликнулись ещё большим морозом.

– Нет…

– Да, Тейлор. Я везу тебя домой.

– Сейдж, пожалуйста… я не могу…

– Мак так сильно любит тебя. Жизнь за тебя отдать готов. А ты такое выделываешь. ― говорил он, и я только теперь ощущала, как он разочарован. ― Да, вы не родные, ну и что? Какое это блядь значение имеет? Вы росли вместе. Дерьмо разгребали вместе. Радовались вместе. Он домашку тебе помогал делать. На секции возил. Нянчился с тобой. Ночами не спал, когда ты болела. А когда из дома сбегала ― землю зубами рыл. Да он и отца, и мать тебе заменил. На ноги тебя поставил, воспитал. Черт… да он тебе всего себя отдал, Тейлор. Безвозмездно. Просто взял и… отдал.

Сейдж смотрел на дорогу, а я ― на него. Не моргая. Чувствуя, как глаза начинает щипать от соленых слез.

Я безумно любила брата. Преданно. Всем сердцем.

Вот поэтому от этой правды мне и было так чертовски больно.

– Если какая―то тупая бумажка для тебя важнее чувств к Маку ― что ж, прекрасно, сбегай, прячься, сжигай за собой мосты. Но больше не возвращайся. Потому что такую Тейлор я не знаю. И знать не хочу.

Сморгнула. Затем ещё раз.

Отвернулась и зажмурилась, прижимая дрожащие пальцы к губам.

Понимая, что достигла той самой ― переломной ― точки. И что, если когда―нибудь сожгу за собой мосты, никто как раньше не возведет их для меня снова.

Никки

― Слава Богу, ― выдохнул Мак, а от сердца, кажется, отлегло у меня.

Он провел пальцами по волосам и кивнул, внимательно слушая друга.

После того, как мы уехали от Аарона, Сейдж позвонил Молли. Не знаю, как, но добился от неё правды, узнав, что Тейлор поехала в клуб. В какой ― предстояло выяснить.

Так мы разделились.

Несколько часов колесили по городу и за его пределами. Мак каждую канаву осматривал, каждый камень ― безрезультатно. Тейлор нигде не было.

Мы почти отчаялись. Страх лупил по оголенным нервам.

Тогда Сейдж обратился к Хасслеру. У него были нужные связи, и отследить телефон Тейлор оказалось плевым делом. Человек Макса обнаружил её в каком―то дешевом клубе на окраине, в котором мы никак не ожидали её найти.

Сейдж находился неподалеку, поэтому поехал за ней. А, когда написал, что нашёл её и везет домой ― Мак повернул к дому.

Это было невыносимо ― просто сидеть и ждать. Быть в неведении. И не иметь возможности хоть как―то повлиять на ситуацию. С одной стороны, я понимала его братскую тревогу, с другой ― была рада, что там, с Тейлор, именно Сейдж.

Потому как из нас из всех он был самым уравновешенным.

А если вернее ― не таким законченным психом.

– Спасибо, Техас. Да. До связи.

– Всё хорошо?

Мак отключился и, опустившись на диван, кивнул.

– Она цела.

Я забралась рядом, а затем укуталась теплом своего большого сильного мужчины и почувствовала, как прерывисто он дышит. Мы просидели так, не знаю, наверное, минут пятнадцать, пока не услышали, как к дому подъезжает машина.

Оба не сомневались ― это они.

Мак подорвался и бросился к двери, а я не торопилась, понимая, что сейчас там не нужна. Что это было что―то только для двоих.

Не важно ― болезненное или счастливое.

Но для двоих.

– Лори, ― услышала его облегченный выдох, а затем увидела потерянную маленькую девочку, и эта маленькая девочка, ничего не сказав, бросилась на шею своему брату и крепко―крепко его обняла.

– Прости меня, Майкл, ― всхлипнула она, ― я так перед тобой виновата.

– Лори…

Решив, что остальное не для моих ушей, достала кастрюлю и включила воду.

Захотела хоть чем―то занять руки и голову. К тому же, учитывая ритм последних дней, в доме абсолютно нечего было есть, кроме, кажется, позавчерашних сэндвичей.

Вспомнив об этом, достала их из холодильника и выбросила в мусорку.

– Ммм, скажи мне, что ты собираешься готовить божественный обед.

Улыбнулась и поставила кастрюлю на плиту.

– Если только ты считаешь равиоли божественными.

Сейдж расплылся в довольной улыбке, которая и без слов всё за него сказала.

Его мобильник зазвонил, и он достал его из заднего кармана.

– Да, Хасслер, ― ответил, а затем шепнул мне, ― пять секунд. Да, всё обошлось.

Я вытащила из морозилки равиоли, поймав себя на мысли, что наше «всё обошлось» ― скорее случайность, чем закономерность. И я, и Тейлор были из тех «везучих» людей, которые не желая того, вечно притягивали к себе неприятности. И в большинстве своём эти неприятности оборачивались для нас довольно серьезными проблемами.

Нам просто повезло встретить в своей жизни этих больших и сильных парней, которые готовы порвать за нас любого. Которые готовы решить все наши проблемы ― и плевать, насколько всё запутанно. Рядом с которыми мы чувствуем себя как за неприступной каменной стеной. И без которых каждый новый день уже не приносит и в половину такой же радости.

Нам повезло. Потому что сыграй судьба по―другому, и наши с Тейлор жизни могли быть совершенно иными.

Мобильник на столе завибрировал, и я отложила ложку.

Всплывшее на экране имя словно волной ледяной окатило.

«Как считаешь, это ускорит твой ответ?».

Нажала на фотографию и пробежалась глазами по тексту.

Сглотнула, понимая, что вновь не могу полноценно дышать. Что мне даже шевелиться трудно. Всё тело сковало, а затем его прошибла противная мелкая дрожь.

Ощутила руки Мака на плечах и, заблокировав дрожащими пальцами мобильный, повернулась.

– Всё в порядке? ― обеспокоенно спросил он. ― Ты вся дрожишь.

– Просто замерзла, ― прошептала, зная, что вру.

А ещё ― что навряд ли моя честность что―то изменит.

– Иди ко мне, ― Мак обнял меня, крепко прижимая к груди, а я сильнее сжала в руках телефон.

Везение ― темная лошадка. На него лучше не делать ставки.

А, сделав, готовиться потерять всё.

Никки и Мак

Если бы ещё несколько месяцев назад кто―то сказал мне, что придется выбирать между своим счастьем и счастьем любимого человека, я бы просто улыбнулась.

А разве счастье любимого человека и моё счастье ― не основная формула?

Как оказалось ― нет.

Иногда жизнь подбрасывает тебе бомбы замедленного действия, и ты никогда точно не знаешь, когда каждая из них рванет.

Так случилось и со мной.

Боб подбросил мне одну бомбу. Затем другую. И я боялась обнаружить ещё.

Сжимая в руках мобильный, не переставала разглядывать фотографию.

«Ты всё знал, сукин сын, и просто ждал. Ждал, когда можно будет ударить посильнее. Сделать побольнее».

Я поверить не могла, что мой дядя был способен на подобную подлость.

Усмехнулась и отвернулась к окну.

Сколько ещё шансов ты будешь давать ему, Никки? Сколько ещё будешь плясать под его дудку? Угождать ему? Жить так, как хочет ОН?

Качнула головой, а затем набрала проклятый номер.

Один гудок. Второй.

– Понравился мой сюрприз?

– Ты ничтожество.

На том конце трубки раздался противный низкий смех.

– Я хищник, Никки. А хищники делают всё, чтобы выжить. К тому же, ― весело хмыкнул он, ― девочке давно пора было узнать правду.

– Это было не тебе решать.

– Ты права, ― выдохнул Боб, и я представила, как закинув ноги на стол, он выпустил изо рта несколько клубов дыма, ― но в этом только твоя вина. Если бы ты не играла со мной в чертовы игры, мне не приходилось бы пачкаться в грязи. И если бы не хотела переиграть меня и не начала собирать документы в суд за моей спиной.

Я замерла.

– Если бы не это всё, Никки, многих драм можно бы было избежать.

Открыла рот, жадно ловя им воздух.

Нет―нет―нет.

– Как ты…

– У меня везде уши, птичка моя. Особенно в вашем захудалом городишке. ― я услышала, как он потушил сигару и усмехнулся. ― Удивлена? Думала, я оставлю тебя без присмотра? Рискну своим положением? Нет. Слишком многое поставлено на кон. И какой―то капризной маленькой девчонке я уж точно не позволю ворочать своей жизнью. ― закончил он, а я ощутила, как на глаза навернулись слезы.

Я набирала номер Боба, полная уверенности в том, что всё решу.

А теперь снова ― словно беззащитный ребенок ― хотела зарыться носом в подушку и громко безудержно рыдать.

– И что теперь? ― осипшим голосом спросила я.

– Венди уже забронировала тебе билет. Рейс завтра. Всю информацию получишь по электронке. И Никки, ― не без удовольствия предупредил он, ― попробуешь провести меня, я раздавлю твоего дружка одним щелчком пальцев. Всего пара звонков, и ему не видать ни места в Лиге, ни Чемпиона ― ничего. Игры в куклы кончились. Усекла?

Прислонилась лбом к стеклу и, зажмурившись, кивнула.

– Да…

Боль душила, перекрывая кислород. Но я понимала ― выбора у меня нет.

Боб прервал звонок и, выронив трубку из рук, я завыла.

От безысходности, отвращения и пугающей теперь неизвестности.

Регби ― спорт для настоящих мужчин.

Грубые столкновения являются неотъемлемой частью игры.

Даже если тебя вынесла своим весом чья―то стокилограммовая туша, твоя задача подняться и продолжить, а не биться в истеричных конвульсиях.

Это игра для джентльменов, но не для изнеженных сосунков.

Рассечённая голова и залитое кровью лицо ― в регби обычное дело.

Типичный футболист, стонущий от боли, словно оргазмирующая макака, на регбийном поле долго не протянет. Если ты не получил травму ― не смей падать. Если тебя пихнули ― пихни в ответ, а после игры сходите вместе в бар.

Каждый матч в регби ― это настоящая, жесткая схватка.

И ты никогда не знаешь, какой шрам она подарит тебе на этот раз.

Уже через пять минут после первого свистка, мы перехватили инициативу у Вестминстерских Хорьков.

Техас был великолепен.

Он отвоевывал территорию, создавал давление, выигрывал раки. Многое делал рефлекторно, не задумываясь. И это помогало не тратить лишние секунды.

На протяжении часа игры мы полностью контролировали ход поединка, оказав на Хорьков такое мощное давление, что у тех разом отказали почти все детали механизма: штрафные сыпались на ровном месте, в открытой игре накапливались потери, в раках сильно напрягали наши форварды. За первые двадцать минут у них не было ровно ни одного подхода к зачетке, в то время как мы уже осуществили одну затяжную осаду.

– У них линия обороны напрочь дезорганизована, ― сплюнул кровь Техас, ― они даже достойную схватку не могут протащить.

– Уже давно могли удавку затянуть, ― подтвердил Аврора, ― кто вообще их выпустил на поле?

– Тем лучше для нас, ― напомнил я, ― у них полно слабых мест, и мы можем задавить их даже в открытом столкновении. Действуем по плану. Выполняем контратаку и ведём мяч к зачетке. Не забываем разыгрывать пас. Всем всё ясно?

Получив одобрение от команды, я кивнул, велев всем разойтись.

Техас молча дал понять, что подстрахует.

А затем началась бойня.

Соперники по-прежнему грешили нарушениями, и в конечном итоге это помогло нам быстро пробить в их защите необходимую брешь.

Спустя пятнадцать минут отчаянной схватки Хорьки, наконец, верно выставили защиту, однако та не продержалась и нескольких минут. Они заработали штрафной и после безуспешных попыток пробиться молом, перевели игру на пустующий фланг, где наш Вудби намертво впечатал мяч за заветной линией.

Встреча завершилась со счетом 49:12.

Последняя перед главной игрой.

– Эй, как насчёт того, чтобы сегодня всем вместе завалиться в бар? ― прокричал Аврора, и гул из одинадцати удовлетворённых голосов стал ему ответом. ― Кэп, ты как?

Усмехнулся и, захлопнув свой шкафчик, мотнул головой.

– Простите, парни. Не сегодня.

Снова тот же гул, только на этот раз разочарованный.

– Всех отведу в субботу в Гроув, если мы выиграем главный матч. Слово капитана.

– Мы выиграем, кэп, ты ведь знаешь, ― улыбнулся Аврора и, пожав мне руку, по―дружески похлопал по спине. ― Ради тебя и в огонь, и в воду.

– И по медным трубам, ― подхватил Хасслер, вынуждая меня усмехнуться.

– Только вот мест всего три, ― услышал я, и в раздевалке наступила тишина.

– Ты прав, Зейн. Их три. Всего трое из вас получат шанс, о котором мечтают. Но я хочу, чтобы вы помнили, что каждый из вас его достоин. Каждый из вас ― лучший в том, что делает. ― я оглядел своих ребят и остановился на наших столбах. ― Аврора. Эрик. Я не знаю никого выносливее и страшнее вас. Вы ― наш таран. И берете на себя все самые крепкие тумаки и шишки. ― ребята улыбнулись, а я двинулся дальше. ― Вудби. Ты отличный лидер линии атаки. Ни разу не подводил ребят. И много раз выбивал нам попытки. Что бы между нами не происходило, знай ― ты ценный игрок этой команды. И я не хотел бы видеть на твоём месте никого другого.

Вудби молча кивнул мне, и я посмотрел на наших рослых замков.

– Ли. Мартин. Вы ― наши железные машины, движущая силы всей команды. Лучшие ловцы, которых я знаю.

– Кэп дело говорит. Таких ловцов даже у Гриффиндора2828
  Гриффиндор ― один из факультетов школы магии и волшебства «Хогвартс», который был основан Годриком Гриффиндором. Отличительные качества учеников: храбрость, благородство, честность.


[Закрыть] не было, ― поддержал Хасслер, и парни рассмеялись, по―дружески обнимая ребят.

– Хасслер, ― когда он посмотрел на меня, я качнул головой, ― твоя агрессия в жизни часто выходит тебе боком, но на поле ― она ведет команду к победе. Зейн. Деккер. Серьезно, парни, вы без шуток делаете всю грязную работу, пока мы по полю гуляем.

Я усмехнулся, а затем продолжил:

– Хеннеси. Чарли. Эш. Коул. Вы не просто наши защитники, вы ― наша стена. Те, кто спинами охраняет нашу линию и до последнего стоит у её границ. Дэрил. ― Я перевел глаза на нашего фулбэка. ― Ты прохлаждаешься дольше всех, знаешь? ― он усмехнулся, и я качнул головой. ― Ты ― последний замыкающий защитник. Кто―то считает, что ты ненужный игрок, но только не я. Потому что я знаю, что именно от тебя ― твоей реакции, скорости и твоих навыков ― в последний момент зависит исход всего матча.

Он благодарно кивнул мне, и я посмотрел на последнего игрока своей команды.

– Ну ладно, говори уже давай какой я прекрасный, ― поторопил меня друг, вынуждая усмехнуться.

– Техас. Нахальный, быстрый, проворный. Ты ― стержень, вокруг которого строится каждая комбинация. Иногда ты бываешь той ещё занозой в заднице, но… без тебя команда ― не команда.

– Это без тебя команда ― не команда, Мак, ― серьезно сказал он, сжимая моё плечо, ― ты её капитан. Не я.

– Да, ― усмехнулся я, ― тот ещё капитан.

– Лучший капитан, который мог бы у нас быть.

– Даже несмотря на то, что между нами было, ― поддержал его Вудби, оказываясь возле меня и неожиданно протягивая мне руку.

Наши взгляды схлестнулись, но я понял, что не хочу сражаться.

Больше не хочу.

Крепко пожал его руку в ответ, а затем оказался заперт в кольце из четырнадцати мощных ребят, каждый из которых подписался под словами Техаса.

– Они любят тебя, ― услышал я, когда уже собирался покинуть опустевшую раздевалку. Никки стояла в проёме, прислонившись к косяку.