Текст книги "Чародей поневоле"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

У основания черепа Рода возникло легкое покалывание, которое сползло вниз по шее и разлилось по плечам.

– Я должен взглянуть на этот алтарь, милорд. – Он нащупал кинжал. – Давай-ка немного посветим!

– Нет! – резанул по барабанным перепонкам Рода визг призрака. Дух запульсировал, то съеживаясь, то увеличиваясь в размерах, контуры его тела заколебались, словно пламя свечи.

– Ужель ты хочешь уничтожить меня, Человек, и отправить страдать в еще более темное царство, чем сие?

Род помассировал загривок, пытаясь размять мышцы, сведенные судорогой после вопля духа.

– Прости меня, лорд Логайр, я запамятовал. Я не буду зажигать свой факел, но ты должен провести меня к этому странному алтарю, дабы я мог увидеть его собственными глазами.

– Значит ты намереваешься поклоняться ему? – пустые глазницы зловеще покраснели.

– Нет, милорд, но я хочу узнать, что это за штука, чтобы я мог одолеть ее, когда придет время.

Дух секунду помолчал, затем степенно кивнул и скользнул вперед.

– Идем.

Род, вытянув руки вперед, спотыкаясь, шел за ним, пока его ладони не уперлись во что-то твердое и холодное.

– Берегись, Человек, – проревел дух, – ибо здесь таятся темные силы. – Род медленно, дюйм за дюймом, двигался на ощупь вдоль матово поблескивающего в слабом свете призрака металла.

Затем его правая рука потеряла точку опоры. Пошарив, Род понял, что это угол, и попросил духа посветить поярче. Затем он ощупывал алтарь до тех пор, пока не определил, что дверь или, точнее, дверной проем имеет семь футов в высоту и три – в ширину.

– Что там внутри, милорд? – прошептал он.

– Это гроб, – простонал дух, – металлический гроб без крышки, поставленный на – попа, и ты наткнулся на его открытую сторону.

Род гадал, что произойдет, если он шагнет в эту нишу, но, как ни странно, у него вдруг начисто пропало характерное для каждого подлинного ученого желание экспериментировать.

Он ощупал косяки дверного проема и наткнулся на круг, слегка выступающий над поверхностью металлического монолита.

Проведя пальцами справа от дверного проема, он обнаружил множество кнопок, а также круглых и овальных циферблатов. Здесь поверхность машины была более гладкой и менее холодной, чем окружающий ее металл. «Наверное, стекло, – решил Род, – или пластик». Он наткнулся на пульт управления.

– Милорд Логайр, – тихо позвал он, – умоляю вас, подойдите ко мне, поскольку мне нужен свет.

Дух завис у него за спиной, и в его холодном свете Род сумел разглядеть ряд измерительных приборов, шкалу Верньера* [40]40
  Верньер (по имени изобретателя, французского ученого П. Вернье (P. Vernier) – приспособление для точной настройки аппаратуры.


[Закрыть] и череду разноцветных кнопок.

Призрак спросил мягким, почти сочувственным тоном:

– Почему ты дрожишь, Человек?

– Холодно, – отрезал Род. – Милорд Логайр, боюсь, я вынужден согласиться с тем, что данный предмет выглядит зловеще. Я не знаю, что это за штука, но она явно опасна.

Дух утвердительно проревел:

– А то, что зловеще на вид, должно быть вдвойне неприятно в действии.

– Ну, вряд ли это незыблемое правило, – сдержанно ответил Род. – Однако, в данном случае, вы, возможно, и правы. Милорд, теперь некоторое время не обращайте, пожалуйста, внимания на мое бормотание – я должен прочесть заклинание, противодействующее чарам этой машины.

Он перешел на жаргон галактических матросов, и дух в замешательстве нахмурился.

– Векс, ты тут?

– Да, Род.

– Ты все слышал?

– Разумеется, Род.

– Гм. Ну, значит... эта штука похожа на огромный прямоугольный слиток металла, скажем... э-э... двадцать футов в длину, около десяти в высоту и приблизительно столько же в ширину. Спереди вырезана небольшая ниша, размером примерно с гроб.

– Очень удобно, – пробормотал робот.

– Пожалуйста, не мешай работать. Машина сделана из светлого металла с тусклым отливом, холодного, как лед. По крайней мере, в данный момент. Приборная панель приблизительно кубической формы... тут есть что-то вроде линейки со шкалой и движком.

– Как скалибрована шкала, Род?

– Похоже, она логарифмическая, Векс. Арабские цифры. Нулевая точка находится примерно посередине правой половины шкалы. Слева от нуля движок установлен на «10000», а справа... э-э... на «2.385». Тебе это что-нибудь напоминает?

После некоторой паузы робот ответил:

– Сведения занесены в память для анализа. Продолжай описание.

Род стиснул зубы. По-видимому, Векс, как и сам он, впервые столкнулся с чем-то подобным.

– Справа от линейки находится циферблат с кнопкой посредине. Начальная точка – на самой вершине, в полдне, слева от нее – отрицательные числа, справа – положительные. По крайней мере, мне кажется, что это числа. Символ, расположенный на одно деление вправо от нейтрального положения, чем-то напоминает французское лекало или, быть может, свихнувшуюся синусоиду. Затем изображена какая-то штука, смахивающая на перевернутую грушу. Потом – парочка перечеркнутых окружностей. Последним с этой стороны идет знак вопроса. Там, где у часов цифра шесть, нарисован символ бесконечности. В левой части циферблата изображены те же самые значки, но с отрицательным знаком.

Робот что-то прогудел. Род узнал мелодию: «Sempre Libera» из «Травиаты». Векс явно был доволен собой.

– Занесено в память для анализа и сравнения. Продолжай описание.

– Ты так и не догадался, что это за символы, а?

– В математике нет ничего подобного, но если за ними кроются какие-то известные понятия, то я расшифрую их. Продолжай.

– Под линейной шкалой расположены в ряд семь выпуклых разноцветных кнопок. Здесь присутствуют следующие цвета... эй, так это же спектр!

– Так я и думал, – пробормотал робот. – Использование цветов спектра скорее всего означает произвольное задание параметров. Есть что-нибудь необычное в последовательности цветов?

– Ну, они слегка переливаются...

– Я понимаю под «необычным» нечто другое. Ладно, записано, продолжай.

– Это все.

– Все? Только три прибора?

– Это все.

Робот замолк на секунду.

– И какой же ты можешь сделать вывод, Векс?

– Ну... – неуверенно сказал робот. – Система управления, похоже, сработана для непрофессионала.

– Это потому, что все так просто?

– Совершенно верно. Однако у меня нет данных для...

– А, черт возьми, выскажи предположение! Пусть даже самое дикое!

– Род, кибернетический механизм не может гадать, так как это предполагает наличие интуиции...

– Так, в конце концов, сделай вывод на основании экстраполяции имеющихся данных!

Род услышал музыку, которую следовало бы назвать «Вариации на тему „Травиаты” в исполнении печального звукогенератора», и Векс сказал:

– Некруглость числа 2.385, учитывая его сочетание со знаком «10000», кажется, указывает на дату.

– Э-э, что ты сказал?

– Цифру «10000», – повторил лекторским тоном Векс, – можно толковать по-разному, в том числе как описанный период истории человечества.

– Эй, минуточку, Векс! Даже я знаю, что письменность появилась не ранее 2000 года до нашей эры.

– Это просто чудо, Род, учитывая твое упорное нежелание учиться, проявившееся с самого юного возраста.

– Ладно, ладно! Я был плохим мальчишкой, который не выполнял домашние задания! Сожалею! Раскаиваюсь! Только продолжай экстраполяцию, ладно?

Он услышал жужжание замыкающихся реле, которое ему всегда казалось тихим хихиканьем, и Векс прочел ему лекцию:

– Можно сказать, что история человечества до развития письменности нашла отражение в таких передаваемых из уст в уста легендах и мифах, как, например, «Эпос о Гильгамеше»* [41]41
  Шумерские эпические песни 3-го – 2-го тысячелетия до н.э. о Гильгамеше, полулегендарном правителе города Урук в Шумере.


[Закрыть]. В подобных сказаниях освещены события, происшедшие примерно начиная с 4000 года до нашей эры. Сложив эту цифру с текущим годом, получим 9432, что достаточно близко к цифре «10000», взятой нами за отправную точку.

– Гм-м, – закусил Род нижнюю губу. – Ну, если посмотреть на проблему под таким углом, то «2.385», мне кажется, является датой. И что из этого следует?

– Ну, вывод же очевиден, Род.

– Значит, я – законченный идиот. Разжуй мне его.

Робот поколебался.

– Вероятность истинности данного заключения крайне низка...

– Я же просил высказать догадку, не так ли? Брось, выкладывай, что у тебя на уме.

– Согласно этой теории, перед тобой, Род, устройство для передвижения во времени.

Род уставился на линейку.

– Ты хочешь сказать, что это – машина времени?

Бегунок был передвинут вправо до упора, указывая на цифру «2.385».

– Помни, Род, вероятность того, что данная теория верна...

– Машина времени! – В мозгу Рода царил полный хаос. – Значит, эти маленькие ублюдки явились сюда из будущего.

– Род, я уже предупреждал тебя о том, что ты склонен излишне верить недоказанным теориям.

Род небрежно встряхнул головой.

– О, не беспокойся, Векс. Это всего лишь догадка, скорее всего, неверная. Я помню об этом.

Он отвернулся от панели управления. Глаза его горели.

– Машина времени! Кто бы мог подумать!

Слева от себя Род вновь заметил слабое свечение. Над ним возвышался мрачный силуэт Горацио Логайра.

– Что это за магия, Человек?

Род нахмурился и вновь повернулся к машине.

– Чуждая, милорд, и страшная. Я немного разбираюсь в... э-э... магии, но ни с чем подобным мне доселе сталкиваться не приходилось.

– И что же ты собираешься делать?

Род нахмурился, уставившись в пол, затем поднял глаза и мрачно ухмыльнулся.

– Пойду спать. И обдумывать то, что увидел.

– А когда ты уничтожишь эту игрушку Сатаны?

– Когда буду уверен, – пробормотал Род, снова повернувшись к машине, – что это чума, а не лекарство для этого погруженного во тьму мира.

Логайр нахмурился и еще больше помрачнел. Он словно разбух, став значительно выше и шире. Человек перед ним казался жалким карликом. У Рода возникло бредовое чувство, будто на него с ревом несется древний локомотив. Голос духа ревел, как раскаты отдаленного грома.

– Тогда я повелеваю тебе уничтожить этот дьявольский алтарь и его уродливых жрецов.

У старикана, решил Род, определенно шарики за ролики заехали. Меч духа молнией вылетел из ножен, и Род невольно принял оборонительную стойку, но тут же выпрямился, ругая себя – призрачный меч едва ли мог причинить ему какой-либо вред.

Клинок подплыл к нему острием вниз, похожий на сверкающее распятие в призрачном свете духа.

– Поклянись на рукояти моего меча, что отныне ты не успокоишься, пока не очистишь эту землю от дорвавшихся до власти мерзких людишек, что ты сотрешь с лица земли дьявольский алтарь и его слуг, и более того – ты, покуда жив, не покинешь остров Грамарай в час опасности.

От страха у Рода отвисла челюсть. Он изумленно уставился на духа, который внезапно обрел былую силу и величие. В его желудок закрался неведомый бесформенный ужас. Невесть от чего волосы на затылке стали дыбом. Он невольно поежился.

– Едва ли в этом есть нужда, милорд. Я люблю остров Грамарай и никогда не...

– Клади руку на рукоять и клянись! – строго и лаконично сказал дух.

Род порядком струхнул, отлично понимая, что клятва навеки свяжет его с этой планетой.

– Милорд, вы просите меня дать клятву верности? Я оскорблен тем, что вы сомневаетесь в моей...

– Клянись! – рявкнул дух. – Клянись!

– Ты тут, старый крот, – пробормотал Род себе под нос, но ответа не получил. Никогда раньше у него не было так тоскливо на душе.

Он, как зачарованный, не мог оторвать взгляда от светящейся рукояти и сурового лица за ним. Почти непроизвольно Род сделал шаг вперед, затем еще один и словно со стороны увидел, как его рука взялась за рукоять. Ладонь не ощутила прикосновения металла, но воздух там был таким холодным, что у него онемели пальцы.

– А теперь клянись мне! – пророкотал Горацио.

Ну, ладно, – подумал Род. – Это всего лишь слова. Кроме того, я ведь агностик* [42]42
  Агностик (греч. agonistikos) – способный к борьбе.


[Закрыть], не так ли?

– Я... клянусь – неохотно выдавил из себя он.

Затем Рода вдруг осенило, и он скороговоркой добавил:

– И еще я клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока королева не будет править во благо и с помощью всех своих подданных.

Он снял руку с меча, страшно довольный собой. Эта добавка открыла ему путь к цели его миссии, независимо от того, считал Горацио демократию напастью Грамарая или нет. Дух нахмурился.

– Странная, очень странная клятва, – буркнул он, – и все же в глубине души я никогда не сомневался в тебе, поэтому я благословляю тебя.

Еще бы, сказал про себя Род, клятва накрепко связала его с Грамараем. Но он все же оставил себе лазейку, через которую впоследствии надеялся ускользнуть.

Меч скользнул обратно в ножны. Дух повернулся, бросив через плечо:

– А теперь, следуй за мной. Я покажу тебе ходы внутри этих стен.

Они подошли к стене. Дух ткнул в нее длинным костлявым пальцем.

– Попробуй сдвинуть вот этот камень.

Род уперся руками в указанную духом плиту и навалился на нее всем весом. Камень застонал и со скрежетом поддался, уйдя в стену. Когда он вернулся на место, отворилась дверь, протестующе скрипя давно не знавшими смазки петлями. Лицо Рода овеял холодный сырой воздух.

– А теперь иди и исполняй свой долг, – сказал высокий и величественный призрак. – Но помни свою клятву, Человек, и не сомневайся в том, что ежели ты преступишь ее, первый из герцогов Логайров будет стоять подле твоей постели, покуда ты не сдохнешь от страха.

– Он меня определенно утешил, – буркнул Род себе под нос и принялся ощупью спускаться по заросшим мхом ступеням, насвистывая «Никогда тебе не гулять одному».

На сей раз дверь на сеновал была не заперта, и Род еще в коридоре услыхал богатырский храп Тома. Род остановился в дверях, пожевывая соломинку. Затем вернулся в коридор, вынул из подпорки факел и, держа его перед собой, осторожно заглянул в комнату. Ну, просто, чтобы убедиться, что никто не потребует с Тома поутру алименты.

Колеблющееся пламя факела осветило могучую фигуру здоровяка-крестьянина, наполовину прикрытую плащом. Его медвежья лапа нежно обнимала мягкое округлое тело блондиночки, одетой (или раздетой) не более, чем он. Ее маленькие упругие груди были прижаты к боку великана, а голова с разметавшимися в беспорядке волосами покоилась на его плече. Загорелая ручка по-собственнически охватывала широкую, как пивной бочонок, грудь Тома.

Род нахмурился и подошел ближе, чтобы получше разглядеть ее. У девушки было тонкое лицо со вздернутым носиком и маленьким, довольно улыбающимся ротиком.

Она явно не имела ничего общего с брюнеткой, приставшей к Роду в коридоре. Он удивленно хмыкнул. Значит эта дева не кинулась к слуге, когда ей отказал хозяин.

Возможно она попросту была недостаточно расторопна... Но нет. Большой Том с радостью ублажил бы обоих.

Он поставил факел на место, вернулся на сеновал, с завистью и с восхищением взглянул на Тома и, не снимая камзола, рухнул на кучу сена, служившую ему постелью. На него сразу же нахлынули воспоминания, Род зевнул, подложил руку под голову и задремал.

– Человек по имени Гэллоуглас! – раздался в помещении зычный голос.

Род рывком сел. Девушка встрепенулась, а Том выругался.

Над ними, светясь во тьме холодным светом, возвышался призрак.

Род вскочил на ноги, бросив быстрый взгляд на Тома и девушку.

Та, дрожа от страха, прижалась к заросшей густой шерстью груди великана. На лице Тома застыло выражение мрачного (возможно от испуга) вызова.

Род взглянул на духа – рослого воина с очень тонким и сильно вытянутым лицом, закованного в пластинчатые латы. К его бедру была пристегнута рапира. Это был явно не Горацио Логайр.

Напомнив себе, что он – босс, Род вперился в бездонные глаза призрака самым надменным взглядом, на который только был способен.

– В каком хлеву ты вырос, – рявкнул он, – что столь бесцеремонно врываешься к джентльменам?!

У духа отвисла челюсть и вылезли на лоб глазницы. Сбитый с толку, он уставился на Рода.

Смертный поспешил воспользоваться достигнутым преимуществом.

– Говори, но повежливее, иначе я спляшу на твоих костях!

Призрак содрогнулся. Род попал в точку. Очевидно, существовала некая связь между призраком и его бренными останками. Род отметил в памяти, что следует отыскать могилы всех участвующих в деле духов.

– Прошу прощения, милорд, – промямлил призрак. – Я не хотел никого оскорбить. Я лишь...

Род прервал его излияния.

– Раз уж ты потревожил мой сон, так выкладывай: что привело тебя ко мне?

– Вас зовет...

Род снова перебил его.

– Никто не может звать меня.

– Извините, милорд, – поклонился дух. – Милорд Логайр нуждается в вас.

Род бросил на него испепеляющий взгляд, затем со вздохом взял лютню.

– Ну, если уж связался с духами, покоя не жди. – Он вскинул голову. – Горацио Логайр?

– Он самый, милорд.

Служанка ахнула.

Род вздрогнул – он напрочь забыл про невольных свидетелей. К полудню весть о происшедшем разнесется по всему замку.

– Ну, – сказал он, вешая лютню на плечо, – веди.

Дух еще раз поклонился, повернулся и указал рукой на стену.

– Погоди, – рявкнул Род, решив, что лучше оставить в тайне существование потайных ходов. – Ступай к милорду Логайру и скажи ему, что я скоро буду. Он забыл, что я не могу, подобно тебе, проходить сквозь стены.

Дух обернулся, недоуменно нахмурившись.

– Но, милорд...

– Ступай к милорду Логайру, – рассвирепел Род.

Призрак испуганно съежился.

– Как вам будет угодно, милорд, – поспешно пробормотал он и скрылся. Во внезапно опустившейся тьме девушка со всхлипом выпустила из легких воздух.

– Эй, хозяин? – осведомился Том спокойным, лишь слегка удивленным голосом. – Ты что, теперь тусуешься с духами?

– Да, – отрезал Род и распахнул дверь, гадая, где это Том подцепил словечко «тусоваться».

Он пристально взглянул сузившимися глазами на освещенную льющимся из коридора светом парочку.

– Если кто-нибудь, выйдя отсюда, обронит хоть слово, вам обоим гарантирован беспокойный сон и полуночные гости.

Глаза Тома сузились, но девушка задрожала от страха.

Отлично, – подумал Род. – Я угадал источник ее дохода.

Теперь она, как пить дать, будет держать рот на замке.

Он резко повернулся и захлопнул за собой дверь. Большой Том, конечно, утешит ее, а лихое обращение хозяина с духами наверняка поднимет в глазах девушки авторитет слуги. И она, безусловно, никому не проболтается об увиденном, что тоже неплохо. Для человека, который не верит в магию, Род и так уже слишком прославился как чародей.

Он крался по коридору, пока не нашел пустую комнату со входом в потайной туннель. На гранитных блоках одной из стен был вырезан барельеф, изображавший сжигаемую на костре оранжевую флейту. Очевидно, Логайры всегда серьезно относились к принятому ими ирландскому имени. Род нащупал вырезанный глубже других уголек в куче пылающего хвороста и налег на него всем телом, толкая плиту вправо. Глухо за скрежетал древний механизм, и скрытая дверь ушла вверх, оторвавшись от каменных плит пола.

Осторожно нащупав ногами ступеньки, Род ухватился за огромное железное кольцо на внутренней стороне двери и задвинул ее. Затем он стал осторожно спускаться по лестнице.

Открыв массивную дверь, он попал в гигантский зал, где находился зловещий алтарь. Его проводник уже поджидал его там.

Дух поклонился.

– Если вы соблаговолите последовать за мной, хозяин...

он повернулся и поплыл к арке, ведущей в коридор. Род последовал за ним, бурча себе под нос:

– Полегче там с сарказмом-то.

Они вышли в коридор, и внезапно справа Род увидел фосфоресцирующий свет скопления духов, которые стояли неподвижно и, опустив голову, рассматривали нечто, лежащее на полу в центре образованного ими круга. Род вдруг услыхал, как кто-то очень испуганно и совсем по-человечески всхлипывает.

Когда Род приблизился, Горацио поднял голову и отплыл от скопища призраков. Его мертвенно-бледное лицо скривилось от гнева.

– Милорд Логайр! – поклонился Род с предельной вежливостью. Затем он вновь выпрямился. – Зачем ты позвал меня?

Лицо духа несколько смягчилось.

– Человек Гэллоуглас, – проворчал он, – почему ты не сказал мне, что пришел в наши коридоры не один?

– Не один? – поднял брови Род. – А с кем же?

Логайр вновь нахмурился, теперь уже озадаченно.

– Воистину, некто следовал за тобой по пятам. Я обнаружил это, когда выходил из зала, где находится странное устройство.

– Восхитительно, – буркнул Род.

– Gesundheit* [43]43
  Будь здоров (нем.).


[Закрыть], – сказал Логайр и продолжил. – Раз уж тут у нас стали толпами шататься смертные, чувствую, мне придется отапливать эти коридоры. Но к делу: как я уже сказал, я наткнулся на твоего слугу прямо у входа в зал.

– Слугу? – нахмурился Род. – С чего ты решил, что это слуга?

– Он подслушивал у двери. А поскольку парень выкрикнул твое имя, когда мы двинулись на него, я решил, что он служит тебе.

– Да-а, – нахмурился Род и почесал в затылке. – Он и впрямь назвал мое имя?

– Да, иначе мы прикончили бы его. И я послал за тобой, чтобы выдать его тебе.

Логайр посторонился, кольцо духов разомкнулось, и Род шагнул вперед. В холодном свете призраков он разглядел жалкий комок, пытавшийся вжаться в стену. Лица его не было видно.

Длинные черные волосы спадали ему на плечи. На нем была широкая юбка и белая блузка с черным, туго набитым лифом.

– Милорд Логайр, – начал Род, но поперхнулся и предпринял новую попытку. – Милорд Логайр, едва ли это «он».

Затем Род сказал так мягко, как только смог:

– Взгляни на меня, девушка.

Она подняла голову и улыбнулась. На ее лице появилось выражение радости и облегчения.

– Милорд!

Она обвила руками его шею так крепко, что он чуть не задохнулся, и всем телом прижалась к нему. Уткнувшись головой в плечо Рода, девушка всхлипывала, дрожа от рыданий.

– Милорд! О, милорд!

– Боже милостивый* [44]44
  Игра слов. Обращения «Боже милостивый» («My Lord») и «милорд» («Муlord») звучат по-английски одинаково.


[Закрыть]! – воскликнул Род, слегка отодвигаясь от нее, чтобы прочистить гортань.

Конечно, он узнал девушку. Это была служанка, предложившая ему этим вечером переспать с ней.

– Ну, ну, малышка, все в порядке, – прошептал он, гладя ее по спине. Коридор, казалось, закружился вокруг него. Он постарался сосредоточиться и уставился на неподвижное пятнышко света. Оно оказалось кипевшим от негодования Горацио Логайром.

– Забери ее из моих коридоров, Человек. Здесь и без того сыро.

В этот миг Род почувствовал, насколько приятно держать эту крестьяночку в своих объятиях. Он закрыл глаза, упиваясь теплом и близостью ее тела, и кивнул.

– Хорошо, милорд, так я и сделаю. Ну, перестань плакать, малышка. – Он вытащил из-за манжета платок и утер ей слезы.

– Хватит, моя милая, ты повышаешь влажность, и Горацио вот-вот получит артрит, если только вспомнит, где лежат его кости... вот и умница.

Шмыгая носом, она уткнулась ему в грудь. Глаза ее закрылись, тело обмякло. Можно было подумать, что она уснула.

Внезапно Рода затопила волна нежности, усиливаемая пробудившимся инстинктом защиты слабого, и он выругал про себя липучих дамочек в расстроенных чувствах.

Род заглянул в бездонные глазницы Логайра.

– Заарканили тебя, Человек.

– Кого, меня? – нахмурился Роди ударил себя в грудь. – Да огонь любви уж семь раз горел в моем сердце.

– И тебе, видно, это понравилось, – сказал Логайр, – раз ты семь раз испытывал эту кару. Забери ее из моих коридоров, Человек.

Род бросил на него напоследок негодующий взгляд и повернулся к девушке.

– Пойдем, малышка, – прошептал он, – мы должны покинуть это место.

Он подхватил ее на руки. Она вздрогнула, что-то обиженно пробормотала и снова уткнулась ему в плечо, крепко обняв его за шею.

Младенцы и женщины, – раздраженно подумал Род, – хуже зыбучих песков.

– Милорд, – обратился он к Логайру, – вы не проводите меня? Мое внимание, знаете ли, несколько отвлечено на...

– Конечно, – ответил дух и, резко повернувшись, поплыл по коридору. Но Род все же успел заметить мелькнувшую на его лице скептическую улыбку...

Род вышел в освещенный светом факелов коридор, где он давеча встретил Дюрера. Человечишко исчез. Вероятно, он решил, что Роду оттуда живым не выбраться, и весело поспешил по своим делам.

Род поставил девушку на пол. Она что-то неразборчиво пробормотала, протестуя, и еще крепче прижала голову к его груди.

Род сжал девушку в объятиях и потерся щекой об ее волосы, растягивая как только мог секунды наслаждения.

Затем он печально улыбнулся и, приподняв ее голову, провел рукой по подбородку девушки. Глаза с длинными ресницами были по-прежнему закрыты, полные губки надулись и чуточку приоткрылись... Взяв себя в руки, Род нежно сказал:

– А теперь, расскажи-ка, малышка, зачем ты следила за мной?

Ее глаза распахнулись и тревожно расширились, потом она закусила губу и, опустив голову, отстранилась, вцепившись в его камзол.

– Ты должна рассказать мне, малышка, – мягко повторил он, – кто послал тебя шпионить за мной.

Она вскинула голову, испуганно глядя на него, и замотала ею.

– Никто, милорд. Это я сама решила.

– Да? – печально улыбнулся Род. – И ты по собственной инициативе последовала за мной в кишащую призраками часть замка?

Она вновь опустила взгляд.

– Я не боюсь призраков, милорд.

Род причмокнул от удивления. Если девушка не лгала, то она обладала необычной для простой горничной отвагой. У нее лишь слегка сдали нервы, когда она воочию увидела духов... И Род, испытавший на себе силу их стонов, не был удивлен, что это зрелище ее сломило.

Вероятно, она пошла за ним в надежде, что он пересмотрит свое решение спать в одиночестве, а может, она хотела помочь ему, если он попадет в беду. Последняя мысль показалась Роду забавной. И все же, он должен установить истину.

– Ты так и не ответила на мой вопрос: зачем ты следила за мной?

Она вновь закусила губу и насупилась. Род терпеливо ждал.

Наконец она прошептала, словно выдавливая из себя каждое слово:

– Я... я... боялась за вас, милорд.

Род изумленно уставился на нее, затем криво ухмыльнулся и медленно покачал головой.

– Так ты боялась за меня?

– Да, – вскинула она голову. Ее глаза пылали. – Я не знала, что ты – чародей, а... человеку в одиночку в этих коридорах...

Она замолкла и снова потупилась. Род тяжело вздохнул и привлек ее к себе. Она сперва сопротивлялась, но затем уступила.

– Эх, малышка, малышка! – прошептал он. – Чем же ты могла мне помочь?

– Я... у меня есть определенный навык обращения с духами, господин. – Ее голос был приглушен тканью камзола. – Я подумала...

Род нахмурился. Неужели общение с призраками было в порядке вещей на этой свихнувшейся планете? Он нежно потрепал девушку по спине и прижался щекой к ее волосам.

Конечно, не исключено, что девушка лгала. Но такое под силу лишь блестящей актрисе, а для этого она была слишком бесхитростна.

Род вздохнул и еще крепче обнял ее. Девушка что-то обиженно пробормотала и прижалась к нему своими крепкими бедрами. Род закрыл глаза и выкинул из головы все, кроме близости ее тела.

Она была хороша, чертовски хороша. Почти как та крестьянка – Гвендайлон... Он резко открыл глаза и уставился в полумрак освещенного факелами коридора, мысленно рисуя перед собой оба лица, одно рядом с другим.

Покрась волосы в черный цвет, подведи малость уголки глаз, выпрями носик...

Она почувствовала, как он напрягся, и подняла глаза.

– Что случилось, милорд?

Да, ее голосок был малость выше, но того же типа. Род оглядел девушку с головы до пят. Безупречная фигура, чистая, без единой веснушки, кожа. Но не надо обладать передовой технологией, чтобы уметь состряпать элементарную косметику. Он погрозил ей пальцем и сказал, прикоснувшись к кончику ее носа:

– Ты обманывала меня.

В ее глазах мелькнула тревога, затем она вновь стала воплощением невинности.

– Обманывала вас, милорд? Я... Я не понимаю...

Род щелкнул пальцем, и кончик носа отлетел. Он кивнул, мрачно улыбнувшись.

– Крахмал и вода. Но ты зря выпрямила его, таким, немного вздернутым на конце, мне он больше нравится.

Он провел пальцем по уголкам глаз, и они перестали быть раскосыми, а на его руке появилось темное пятнышко.

– Крахмал, вода и черная краска. А также немного муки, смешанной с жженой амброй* [45]45
  Амбра – воскообразное пахучее вещество, выделения из кишечника кашалота. Применяется в парфюмерии.


[Закрыть], на лицо и хна для волос.

Она поджала губки и густо покраснела от гнева под слоем пудры. Он покачал головой, наморщив лоб.

– Но зачем, малышка? Твое лицо и без того прекрасно, – Род мысленно похвалил себя, увидев, как гнев ее растаял, сменившись нежностью и страстью.

Она потупилась.

– Я... Я не смогла расстаться с тобой.

Он закрыл глаза и, стиснув зубы, неимоверным усилием воли не позволил себе заключить ее в объятия.

– Но... – Род запнулся и со свистом вдохнул в себя воздух, – как ты поспевала за мной, малышка?

Подняв голову, она посмотрела на него невинными глазами.

– Я приняла облик скопы, господин.

Он изумленно вытаращил глаза.

– Ведьма? Ты? Но...

– Ты ведь не станешь презирать меня за это, господин? – обеспокоенно спросила она. – Ты же сам чародей.

У него потемнело в глазах.

– Как? Э-э... чародей? – Он потряс головой, пытаясь прочистить мозги. – Э... я хочу сказать... нет, конечно, я не чародей. Хотя... ну, некоторые из моих близких друзей... э-э...

– Милорд? – она заглянула ему в глаза. – Здоров ли ты?

– Кто, я? Конечно, нет! Хотя минуточку... – Он запнулся и сделал глубокий – преглубокий вздох. – Итак, ты ведьма. Ну, что ж, ладно. Но твоя красота волнует меня больше, чем все твои таланты.

Горящие угли ее глаз готовы были вспыхнуть, если бы он подул на них.

Он вновь глубоко вздохнул и призвал свои гормоны к порядку.

– А теперь давай внесем ясность в один вопрос.

– Да, милорд, – прошептала она и прильнула к нему.

– Нет, нет! Я не это имел в виду! – Он отступил на шаг, удерживая ее подальше от себя. – Послушай. Если я правильно понял, то единственная причина, по которой ты следовала за мной, – это страх, что я попаду в переделку, из которой мне самому не выкарабкаться.

Она помолчала. Ледяная волна разочарования погасила бушующее в ее глазах пламя. Девушка потупила глаза.

– Да, милорд.

То, как она это произнесла, навело Рода на мысль, что она чертовски много не договаривает. Однако он поспешил задать следующий вопрос.

– Но теперь ты знаешь, что я – чародей. Верно?

– Да, милорд. – Он еле-еле расслышал ее.

– Значит, ты понимаешь, что мне нечего бояться, так ведь? Следовательно, тебе больше незачем следовать за мной по пятам. Правильно?

– Нет, милорд! – Девушка посмотрела ему в глаза. Затем она вскинула подбородок – гордая, надменная и упрямая. – Я не отстану от тебя, Род Гэллоуглас. В этом мире есть уйма заклинаний, о которых ты даже и не подозреваешь.

Больше всего в ней раздражало то, решил Род, что она всегда была чертовски права. В этом безумном, вывернутом наизнанку мире наверняка существовали такие «чары», которых он и представить себе не мог. Но, с другой стороны, сомнительно, чтобы она сама знала их все до единой. Скорее всего, она просто ведьма-любительница, которая уже слишком стара, чтобы вступить в ковен – вероятно, они почти ровесники. К тому же, ее «ведьмовское искусство», кажется, включало в себя лишь умение изготовлять косметику, способность превращаться в птицу (вот этого он пока не понимал) и необычайную для женщины отвагу.

Да, она была права – у нее действительно имелись достаточно веские причины беспокоиться за него. Он мог попасть в беду... но и она тоже.