Текст книги "Чародей разгневанный (сборник)"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Очевидно помогали ему. А им придется помочь ему, или он никогда не сумеет отсюда выбраться. Он не боялся Пустоты. Он уже бывал здесь, между вселенными.

И конечно, теперь он попадет домой тем же путем. Он закрыл глаза и мысленно прислушался. Вот – мысль Грегори, невысказанная, испуганная тоска по отцу – тот же маяк, который привел его домой прежде. Род вздохнул и расслабился, давая мыслям мальчика наполнить свой мозг. А затем он пожелал себе вернуться к своему трехлетнему сыну.

* * *

– Они все тут? – Род скрипнул зубами от внезапного укола боли в предплечье.

– Крепись, милорд, – прожурчала Гвен. Она закончила прибинтовывать компресс к его бицепсу. – Да, они прибыли все до одного – все ведьмы и чародеи из Королевского ковена. Даже старая Агата и Гален явились из своей Темной Башни перелетать из деревушки в деревню, беседуя с бедными крестьянами, которые проснувшись, напугались и растерялись, ничего не понимая.

– Я их не виню, – крякнул Род. – Если б я вдруг внезапно пришел в чувство и сообразил, что в последние несколько недель я преданно служил какому-то выскочке в то время, как моего герцога бесцеремонно убрали, я б тоже был немного дезориентирован. Фактически, я был бы чертовски напуган. – Он поморщился, когда Гвен прибинтовала ему руку к боку. – Это действительно необходимо?

– Нужно, – ответила она тоном, не допускающим возражения, – только на день-другой, пока не начнет заживать.

– А я даже не заметил, что меня ранили там. – Род пустил взгляд на перевязку. – Но ранение поверхностное.

Гвен кивнула.

– Хвала небесам, оно не коснулось кости!

– Лорд Чародей! – Род поднял взгляд.

Они находились в большом зале замка герцога Романова. Это было просторное каменное помещение в тридцать футов высотой, сорок шириной и восемьдесят длиной – и пустое, поскольку все столешницы и козлы сложили у стен по окончании последней трапезы для вечерних представлений. Высокий стол по-прежнему стоял на своем возвышении, и Род сидел за ним на одном из стульев, а Гвен рядом с ним – но не на местах герцога и герцогини.

Из тайного хода к ним вышел широким шагом прапор, все еще носящий ливрею Альфара с горящими от возбуждения глазами.

– Вы посадили изменников под замок? – требовательно спросил Род.

– Да, милорд. – Прапор остановился прямо перед Родом. – Хорошо, что когда мы проснулись, то мигом узнали, тех солдат, которые были преданы узурпатору по собственной воле.

Род кивнул.

– По какому-то странному совпадению, они оказались именно теми, кто отдавал приказы.

Было также и несколько рыцарей-авантюристов, преданных Альфару без всякого гипноза. Их Роду пришлось посадить в темницу самому, ввиду наличия средневековых кастовых правил. Один из них оказал сопротивление. Но после того, как другие увидели, что с ним случилось, они пошли в темницу покорно. Было просто стыдно потерпеть поражение от стайки детей... Пара предателей с более быстрой реакцией, правда, сбежали, как только вокруг них начали пробуждаться крестьяне. Рода это устраивало, у него было под рукой несколько тысяч солдат, нуждавшихся в каком-то деле для успокоения своей совести. Охота для этого отлично подойдет.

Но примкнувших к Альфару простых солдат можно было предоставить заботливому милосердию их бывших товарищей – коль скоро Род ясно дал надежду, что они останутся в живых.

– Так значит вы нашли самую глубокую и темницу, чтобы заточить их в нее?

– Да, милорд. – Глаза у прапора запылали. – Мы освободили ее от единственного обитателя. – Он с поклоном обернулся к заставленному ширмами проходу, и в зал, прихрамывая вошел бывший заключенный. Камзол и рейтузы на нем были порваны и покрыты коркой запекшейся крови, лицо было вымазано грязью, а волосы свалялись. Вдоль правой стороны лица у него тянулся длинный синевато-багровый порез, который, наверняка, оставит после себя страшный шрам. Он тяжело хромал, руки и ноги у него ослабли от бездействия, но держался он, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. С ним шли двое рыцарей, ошеломленных, не понимающих ничего, что с ними происходит, но прямых и гордых. За ним следовал с растерянным видом Саймон.

Род с усилием поднялся на ноги, не обращая внимание на жгучий протест раненого бедра, а прапор провозгласил:

– Приветствую вас милорд, герцог Романов!

Род спустился с помоста и стиснул за плечи человека бывшего когда-то его врагом.

– Хвала небесам, вы живы!

– И вам за это отличное спасение! – склонил голову герцог. – Рад встрече, лорд Чародей! Я, и род мой, всегда будем в долгу перед вами и вашими!

– Ну может быть больше перед «вашими», чем перед «вами». – Род оглянулся на детей, сидевших чинно и смирно на ступенях возвышения позади так и светившейся от гордости матери.

– Когда дело дошло до критического момента им пришлось вытаскивать мой бекон из огня.

– Тогда я от души благодарю вас, леди Гэллоуглас, и вас, храбрые дети! – герцог снова склонил голову.

Краснея, они вскочили на ноги и поклонились.

Когда герцог выпрямился, на лице его читалось беспокойство.

– Лорд Чародей – моя жена и дети. Они... спаслись?

– Спаслись, и моя жена и дети позаботились чтобы они добрались до Раннимида благополучно. – Род повернулся к Гвен – Не так ли?

– Истинно так, милорд. Мы не отступились от того, что обещали тебе сделать.

– Да – вы никогда не обещали мне оставаться в безопасном месте, не так ли? Но Альфар что-то упомянул об уготованной вам страшной участи...

– В самом деле! – еще шире раскрыла глаза Гвен. – Значит дальше намерений дело так и не пошло. Интересно, был ли ты столь милостив разделываясь с ним.

– Я никогда не любил затяжных смертей. – Но Род почувствовал себя от всего этого лучше. – Он также намекал, что герцогиня и ее мальчики не остались в безопасности...

– Снова ложь, – поспешно заверила Гвен, когда на лице у герцога вновь появилась тревога. – Мы проводили их до Раннимида, где они пребывают в безопасности под защитой их Королевских величеств.

– Да... для чего ж еще существуют монархи? – Но Род заметил промелькнувшую на лице Романова тень стыда, видимо при воспоминании о его участии в мятеже.

– Мы всего три часа назад играли с ними, папа, – добавил Джефри.

Герцог испустил вздох, успокаиваясь. А затем в нем проснулся отец и хозяин дома.

– Три часа? И ваши дети еще время не обедали? – Он мигом повернулся к прапору. – Любезный прапор, отыщи-ка поваров! Пробуди их от дремоты и прикажи подать мяса и вина – и медовые коврижки.

Дети заметно оживились.

– Три часа назад. – Герцог, нахмурив лоб, снова повернулся к детям. – Это было в Раннимиде?

Дети кивнули.

Герцог опять повернулся к Роду.

– Как же они смогли прийти к вам на помощь?

– Хороший вопрос. – Род снова повернулся к Гвен. – Здесь было довольно опасно, дорогая. Как близко вы все-таки находились, дожидаясь, когда вы мне понадобитесь?

– Мальчики находились в Раннимиде, милорд, как ты только что слышал, – ответила Гвен. – Они могли находиться там, поскольку способны одолеть сотню лиг, не успев и глазом моргнуть.

Роду было известно, что возможности у них намного больше, но говорить об этом, казалось, неблагоразумным.

– Вначале, – продолжала Гвен. – Мы с Корделией пребывали вместе с ними, ибо могли следить за твоими мыслями, даже с такого расстояния, и прилететь к тебе на помощь, если б ты оказался вблизи опасности. И потому меня сильно встревожило, когда твои мысли внезапно прекратились.

Корделия подтверждающе кивнула, глядя огромными глазами.

– Она плакала, папа.

– О, нет, милая! – схватил Род за руки Гвен. – Я не хотел...

– Да, поистине. – Улыбнулась она. – И все же ты поймешь мою озабоченность.

Род медленно кивнул.

– Конечно.

– Посему я оставила мальчиков под защитой Их Королевских Величеств и Брома О'Берина, и снова вылетела на север. Я приняла обличье скопы...

Род закатил глаза кверху.

– Я знал, когда увидел того ястреба-рыболова в такой дали от моря, что попал в беду! – Конечно, он знал, что в действительности Гвен могла уменьшаться до размеров птицы не больше, чем бабочка сыграть роль акушерки при жирафе. Это было просто спроецированной иллюзией, заставлявшей людей думать, будто они видят птицу вместо женщины. – Если б я не оградил щитом свои мысли, то, вероятно, увидел бы твои чары насквозь!

– Если б ты не оградил щитом свои мысли, мне не пришлось бы подлетать так близко, чтобы увидеть тебя, – отпарировала Гвен. – И хоть ты и замаскировался, я узнала тебя, Род Гэллоуглас.

Это, по крайней мере, успокаивало.

– А потом, – закончила Гвен. – Требовалось лишь прислушиваться к мыслям того доброго человека, ехавшего рядом с тобой. – Гвен повернулась к Саймону. – Спасибо вам, мастер Саймон.

Старший Чародей все еще выглядел сконфуженным, но, тем не менее, поклонился, улыбаясь.

– Для меня было большой честью послужить ему, миледи, хоть я и не знал всего.

– А когда вас схватили, – продолжала рассказ Гвен, – я вызвала к себе Корделию, сидеть, дожидаясь в заброшенной пастушьей хижине. Затем, когда ты вырвался из-за своего щита, я уже и сама могла услышать твои мысли.

– Правда, ты и не собиралась пропускать их, – пробормотал себе под нос Род.

– Ну, разумеется нет! – негодующе воскликнула Гвен. – Затем, когда ты явился в башенные покои, я поняла, что миг битвы близок и вызвала Корделию из хижины лететь к башне; а когда то таинственное устройство прекратило подчинять всех и вся и начало освобождать от чар, я поняла, что время битвы настало. И тогда я вызвала твоих сыновей, чтобы семья снова могла быть вместе.

– Очень по-домашнему, – усмехнулся Род. – И, хотя я был очень рад всех вас видеть, не буду скрывать, я б радовался еще больше, зная, что дети в безопасности до самого последнего часа.

– Безусловно, милорд! Я б не стала подвергать их опасности.

Род с подозрением поглядел на нее.

– А как бы ты назвала последнюю стычку – домашним заданием?

– О, нет! Для этого она была чересчур отличной! Сплошной восторг! – воскликнул Джефри.

– Домашнее задание – сплошной восторг, – пролепетал Грегори.

– Папа! – негодующе воскликнула Корделия, а Магнус выпятил подбородок на дюйм дальше.

– Это было не труднее, чем работать по дому.

– Мы уже сражались с каждым и каждой из них, – напомнил ему Джефри – и знали их силы, за исключением Альфара, а его мы предоставили тебе.

– Приятно знать, что вы так уверены во мне. Но могли произойти несчастные случаи...

– Таковые всегда могут произойти с детьми, – вздохнула Гвен. – Здесь, по крайней мере, они были у меня на глазах. Сам подумай, муж, что могло б случиться, если б мне пришлось оставить их на кухне, без присмотра.

– Твой довод ясен, – содрогнулся Род – пожалуйста, не устраивай такого эксперимента. – Он повернулся к герцогу.

– Вам когда-нибудь доводилось чувствовать себя лишним?

– Нет, папа, – воскликнул Магнус. – Мы могли лишь помочь тебе закончить эту кампанию.

– Истинно, – поддакнул глядя круглыми глазами Грегори. – Мы мало знали, чтобы заставить колдуна принять бой.

Но Род уловил лукавый взгляд, которым обменялись Магнус и Джефри. Однако при данных обстоятельствах он счел более разумным не упоминать об этом.

– Итак, муж мой, – схватила его за руки Гвен. – В том бою я все время слышала твои мысли. Гнев твой присутствовал там, но ты сдерживал его. Значит ты принял близко к сердцу совет этого доброго человека? – она кивнула на Саймона.

– Да, – подтвердил Род. – На этот раз он подействовал.

– Ты хочешь сказать, папа, что ты не будешь больше гневаться? – вскричала Корделия, а остальные дети обрадованно подняли головы.

– Не могу этого обещать, – уклончиво сказал Род, – но, думаю, мне удастся лучше сдерживать гнев. А в чем дело? Что вы там затеяли?

Их ответ опередило появление поваров, спотыкаясь, доставивших обед. Они расставили блюда по столу, и дети с радостными криками кинулись туда. Первым туда добрался Магнус, и открутив у курицы ножку сунул ее отцу.

– Вот, папа! Эта твоя законная часть!

– Ну, спасибо, – поблагодарил позабавленный Род. – Приятно знать, что я пользуюсь здесь некоторым рангом.

– А другую мне, – Корделия протянула руку за другой куриной ножкой.

– Нет, тебе птичьи ножки никогда не нравились!

Рука Джефри молниеносно метнулась вперед и схватила кость раньше нее.

– Отдай! – закричала Корделия. – Я первая предъявила на нее права!

– А коснулась ее первой моя рука!

– Но я добрался до птицы раньше вас обоих! – положил руку Магнус на кость раздора. – Если я не забыл об отце, это еще не отстраняет меня от выбора!

– Э, дети, – кротко обратился к ним Род, – потише, пожалуйста.

– Она моя!

– Нет моя!

– Я самый старший! Мое право первое!

– Дети! – Род чуть повысил голос. – Прекратите!

Гвен успокаивающе положила ладонь ему на руку. Это подействовало, его гнев так и не полыхнул.

Корделия повернулась к братьям.

– Так вот, черт возьми, вы самые надменные, грубые мальчишки, каких когда-либо видел...

– А зачем черту брать тебя? Ты и так чертовка!

И спор перешел в дикие крики обвинений и контрообвинений.

Род стоял, оцепенев, пытаясь сдержать нарастающий гнев. Затем он поймал взгляд Саймона. Род пристально посмотрел в спокойные, отвечающие ему ровным взглядом глаза Саймона и запас силы, которой за собой и не числил. Он сделал глубокий вдох и напомнил себе, что их ссоры могут придавать ребячливый вид им (как оно и полагается), но не ему. Если он не начнет кричать вместе с ними. Эта мысль обуздала его гнев и сдерживала его. Он был самим собой, Родом Гэллоугласом – и был самим собой, ни менее важным, ни вообще меньшим, в каком-либо смысле, просто потому, что его дети не обращали на него внимания.

Но он знал, как добиться их внимания. Протянув руку, он схватил последнюю куриную ножку и открутил ее.

Дети с удивлением резко развернулись к нему.

– Папа! Нет! Тебе не нужна! У тебя уже есть одна, папа!

– Так несправедливо! – заикнулся и маленький Грегори, агрессивно выставив подбородок поверх сложенных рук.

– Но это разрешает спор, – указал Род. Он повернулся к Гвен, и, рисуясь, с поклоном вручил ей куриную ножку. – Дорогая, сегодня ты спасла положение. Твоя слава ничуть не уступает моей.

– Но, папа! – уперла кулачки в бока Корделия, сердито глядя на него. – Тебе же полагается быть теперь любезным папочкой!

– Да ну, – промурлыкал Род, – с чего это ты взяла?