Текст книги "Чародейский рок"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

С благодарностью мисс Джиндер Букэнэн за ее помощь в работе над этой книгой во всех ее проявлениях

1

– Слава Богу! – вздохнула Корделия. Пожалуй, со вздохом она немного перестаралась, но в это самое время к столу тайком прокрался Алан, а Алан мало того что был кронпринцем, так еще и очень симпатичным крон-принцем. Корделии исполнилось четырнадцать, и в последнее время она на подобные вещи обращала большое внимание. – Слава Богу, мама отдала его лорду аббату!

– Отдала что? – Принц Алан устремил любопытный взгляд в сторону королевского стола.

Мать четверых юных Гэллоуглассов как раз в это время передала аббату нечто тяжелое, подвешенное на цепочке.

Дети сидели за боковым столом, в тридцати футах от королевского. Большой зал имел площадь семьдесят пять на пятьдесят футов – не то чтобы гигантские размеры, но все же этого вполне хватало для того, чтобы сейчас, когда зал освещали только развешанные по стенам факелы да свечи, расставленные по столам, ну и конечно – огромный камин, жарко пылавший в северной стене, под потолком и в углах сгустились непроницаемые тени. А вот ближе к середине зала было так светло, что казалось, будто львы и драконы того и гляди прыгнут на тебя с гобеленов, и ярче сияли латы рыцарей, и прекрасней, чем при свете дня, казались дамы.

Но прекраснее всех казалась леди Гвендилон – по крайней мере для ее детей. И вот теперь она передавала что-то лорду аббату. Опустив подвеску на ладонь аббата, леди Гвендилон раскрыла футляр, и все взрослые ахнули. И нечего было этому дивиться: Алан даже оттуда, где сидели дети, увидел, как ярко сверкнул камень.

– Что это такое?

– Это микро… ой! – Джеффри Гэллоугласс вскрикнул и схватился за бок.

– Это камень, который сделал наш папа, – любезно объяснила Алану Корделия.

– Сказала бы «нашел» или «огранил», – заметил Диармид, младший братик Алана. – Люди камней не делают.

– Не говори, когда не знаешь, малявка! – фыркнул на него Алан, а Грегори, самый младший из Гэллоуглассов, предложил спасительное объяснение:

– Наш папа делает. И вы бы смогли, если бы только приготовили правильное зелье. Приготовьте густой-прегустой рассол, а потом опустите в него ниточку. Пройдет несколько дней – и вы увидите, как на ней растут соляные камешки.

Диармид вытаращил глаза, но если Грегори так сказал – значит, так оно и было.

Джеффри наконец перестал морщиться от боли и задумался об отмщении. Он устремил злобный взгляд на Корделию, но только собрался что-то сказать, как вдруг кто-то дернул его за руку. Это был его старший брат Магнус. Он наклонился и принялся что-то отчаянно шептать Джеффри на ухо.

– Соляные камешки – они не крепкие, – сказала Корделия. – Но огранены они так же красиво, как самые прекрасные драгоценные камни.

Алан нахмурился.

– И вот так же ваш отец изготовил этот синий камень?

– Да, – подтвердил малыш Грегори. – Только в рассол была опущена не ниточка, а проволока.

– Ну понятно, – со знанием дела кивнул Алан. – Это же все-таки драгоценный камень, а не кусок соли.

– Вот только, – заметила Корделия, – камень получился не совсем такой, как папа хотел.

Джеффри вернулся к столу – насупившийся, но молчащий. Магнус сел рядом с ним.

– А какой он хотел сделать? – поинтересовался Диармид.

– Амулет, – ответила Корделия, – который наделял бы того, кто им владеет, магической силой.

Алан не проронил ни слова. Он только молча, не мигая смотрел на девочку.

– Ужас какой! – вырвалось у Диармида. – Ведь тогда не стало бы ни законов, ни порядка! Всякий поднял бы руку на соседа!

– Ты все очень правильно понял, – пылко отозвался Грегори. – Но пойми, дружище, ведь если бы все на свете стали волшебниками, разве мир не остался бы таким же, каким был? Правили бы сильные, а слабые повиновались бы.

Диармид сдвинул брови. Было видно, что ему очень хотелось бы поймать Грегори на какой-нибудь погрешности в рассуждениях.

– Все эти разговоры ни к чему, – махнув рукой, сказал Магнус. – Камень, изготовленный папой, не делал того, чего папа от него хотел. Он упросил одного пахаря повесить этот камень на шею и попытаться сотворить чудо. Ничего не вышло. Вся беда была в том, что творил этот камень чудеса только тогда, когда его папа носил.

– Какая же беда? – тут же полюбопытствовал Диармид.

– И что он творил? – добавил Алан.

– Папа вставил камень в ободок, надел этот ободок на лоб и попробовал вырвать из земли с корнем молоденькое деревце, которое выросло слишком близко к дому.

– Разве ваш папа не мог выкорчевать его без помощи какого-то там волшебного камня? – удивился Диармид.

– Мог. Поэтому он и послал деревцу самый слабенький мысленный приказ. Ничего не получилось. Тогда он послал мысль посильнее, потом сосредоточился как только мог – но дерево упрямо стояло на месте, хоть бы ему что.

Алан вытаращил глаза.

– Что же… Камень мешал его волшебству?

– Нет, – вступил в разговор пришедший в себя Джеффри. – Когда папа послал самый сильный мысленный приказ, небо потемнело.

– Помните страшный ливень две недели назад? – спросил Грегори.

– Это оказался совершенно новый тип псионной энергии, – объяснил Род Гэллоугласс. – По крайней мере новый для меня. То есть мне доводилось слышать о тех, кто способен вызвать дождь, и на мой взгляд, это – всего лишь еще одна разновидность телекинеза…

– Однако не этой разновидности вы желали в тот момент, – резюмировал аббат. Он положил камень на стол и отодвинул от него руки.

– Вот-вот, – кивнул Род. – Конечно же, я его тут же снял и ушел в дом, и тут же убрал в самое надежное место, какое только смог придумать, а уж потом переоделся в сухое.

Отец Бокильва взглянул на Гвен, но не стал спрашивать, что же это было за «самое надежное» место.

– И потом вы изготовили футляр для него и с тех пор к камню не прикасались?

– Совершенно верно, – твердо ответил Род. – И покуда мы соображали, как быть, Гвен была предельно осторожна со своим волшебством.

– И что же вы решили? – поинтересовалась королева Катарина.

– Решили, что более я ставить опыты не буду, – ответил Род.

– Мудрое решение. Не стоит этим заниматься до тех пор, пока мы не выясним, что именно вы сотворили. – Аббат торопливо защелкнул крышечку футляра.

Отец Бокильва, сильно побледневший, не сводил глаз с аббата.

– А потом, – проговорила Гвен, – мы решили, что неплохо было бы попросить вас взять этот камень и отвезти в монастырь, где ваша братия изучает подобные вещицы. Пусть ваши монахи решат, бесполезная ли это вещь или она годится только для злых дел.

Род кивнул.

– Если окажется, что от камня больше горя, чем добра, прошу вас, уничтожьте его. Только мне про это не говорите, – добавил он, немного подумав. – Я очень гордился своим творением.

– Это и вправду великое достижение, – возразил аббат, подняв амулет со стола – осторожно, взявшись за цепочку, и убрал его во внутренний карман сутаны. – Мы все сделаем, как вы просите, и мои монахи отнесутся к делу со всем возможным тщанием, заверяю вас. К счастью, я и сам до некоторой степени наделен даром волшебства, поэтому надеюсь без помех доставить камень в монастырь. Я отправлюсь туда незамедлительно, – сказал он и устремил взгляд на короля, – если вы дадите мне несколько рыцарей и солдат, дабы они оберегали меня в пути.

– С радостью исполню вашу просьбу, – отвечал Туан.

И вот тогда в зал вошли зомби.

Только на самом деле они не шли – они танцевали. Танец был странный – скованный, неловкий, но когда танцуют мертвецы, разве кому-то придет в голову требовать от них грации и изящества? Да от них никто ничего не требует. От них бегут сломя голову.

Чем, собственно, и занялись большинство вельмож и придворных дам. Перед тем как обратиться в бегство, они дружно, хором взвизгнули, вскочили из-за столов и попятились назад, закрывая лица руками. Попадали на пол перевернутые столы, посыпались с них тарелки и кувшины, мужчины заслонили собой жен и возлюбленных, выхватили мечи и кинжалы. Правда, последнее они сделали без особого пыла – понимали, что толку от оружия никакого. Магнус велел сестре и младшим братьям спрятаться у него за спиной, но Джеффри, конечно, тут же выскочил вперед и выхватил шпагу, а Корделия рванулась было в сторону, чтобы встать слева от Магнуса, но только налетела на спину Алана, который тоже решил поиграть в защитника. Чтобы спасти собственное достоинство, Корделия обняла за плечи Грегори и Диармида, прижала к себе и прошипела:

– Разойдитесь немножко! Я тоже хочу посмотреть!

– Смотри, но не вмешивайся, – строго проговорила мать Корделии, неведомо каким образом оказавшаяся рядом с детьми. Девочка обратила внимание на то, что мама не пытается встать впереди сыновей. Правда, Магнусу уже исполнилось семнадцать, он был совсем взрослый. Но Корделия отлично знала, что уж кто-кто, а ее братья сумеют постоять за себя, как и мама.

И тут ее внимание привлекла музыка.

А музыка была шумная, с беспорядочным, неожиданным ритмом – и девочка была готова пуститься в пляс, слушая беспечную мелодию, невзирая на тоскливую процессию танцоров.

Магнус тоже решил, что музыка не так уж плоха, если привыкнуть. На самом деле, если бы зомби не были так похожи на высохших мумий и не двигались на негнущихся ногах, юноша вряд ли сразу отличил бы их от живых людей. Саваны на танцорах были кое-где прихвачены складками, и кожа у них была сморщенная и темная, но в пустых глазницах вспыхивали искорки оживления, и их губы трогали довольные усмешки – они не были перекошены смертным окоченением. Зомби хлопали в ладоши и пели. Время от времени они хором выкрикивали какие-то слова – но их смысла Магнус уловить не мог. Некоторые держали в руках камни и постукивали ими в такт со странным неровным ритмом.

– Калипсо, – объяснил Роду Туан. – Определенно калипсо.

– Что-что? – переспросил отец Бокильва. – Нимфа, которая зачаровала Улисса и его товарищей?

– Нет, это такая музыка. Родом с древней Терры.

– Но как она попала сюда? – требовательно вопросил Туан.

Род пожал плечами.

– Откуда вообще берется музыка? Я не вижу никаких инструментов.

А зомби снова что-то выкрикнули хором.

Аббат нахмурился.

– Вот теперь я разобрал, что они кричат, но это слово ничего не означает.

– Джембори! – опять прокричали зомби.

– Это вроде вечеринки, пирушки, – объяснил Род. – Грандиозная такая пирушка.

Туан шагнул вперед и выставил перед собой меч.

– Быть может, Холодное Железо…

– Нет. – Род остановил короля, взяв его под руку. – Против зомби действует только соль – да и то нужно засыпать ее им в рот и добиться, чтобы они ее не выплюнули. Тогда они стремглав помчатся к своим могилам. Но это очень опасно для всякого, кто окажется у них на пути.

– Можете дальше не говорить, – поджав губы, проговорила Катарина. – Они уходят.

Они и вправду уходили – шаркая подошвами, постукивая камнями, прищелкивая пальцами, хлопая в ладоши и выкрикивая нараспев слова, не понятные для придворных. Время от времени они хором произносили одно и то же слово:

– Джембори!

Но вот наконец пение стихло, и жуткие танцоры исчезли. На несколько минут в большом зале воцарилась тишина.

А потом дамы, всхлипывая, опустились на скамьи, а их кавалеры принялись их утешать. Корделия стояла прямо. Она решила, что ни за что на свете не расплачется. Гвен с тревогой смотрела на Грегори и Диармида, но Диармид плакать не собирался, он был по обыкновению серьезен, а Грегори как зачарованный смотрел в ту сторону, куда ушли танцоры.

– Пошли! – крикнул Алан. – Отец скажет, что нам делать!

Но когда они подбежали к королевскому столу, Туан, обращаясь к священникам, проговорил:

– О чем мы говорили весь день? О доморощенных священниках, которые, на наш взгляд, могут представлять опасность из-за того, что восхваляют нищету и унижение?

Род кивнул.

– Да. Почему-то вдруг они все разом притихли.

– Конечно. – Катарина увидела Гвен и испустила вздох, полный искреннего облегчения. – Что бы это могло значить, леди Гэллоугласс? Откуда они взялись?

Но Гвен только развела руками и покачала головой.

– Из своих могил, ваше величество. Но кто их пробудил – этого я сказать не могу.

– И почему они были посланы сюда, – добавил Туан и недовольно сдвинул брови.

– О, вот это как раз довольно просто! – фыркнула Катарина. – Их послали сюда, чтобы напугать монархов и придворных. Ведь теперь, когда мы говорим о них, они танцем проходят по улицам города, и наверняка наши добрые горожане кричат от ужаса.

Туан обернулся, щелкнул пальцами, и рядом с ним сразу оказался стражник.

– Скажи сэру Марису, пусть отправит вслед за этими танцорами-призраками отряд стражи. Но пусть близко к ним не подходят и только проследят за тем, чтобы призраки ушли из города.

– А если кому-то станет худо от страха, – поспешно добавила Катарина, – пусть стражники помогут им.

Стражник поклонился и развернулся, чтобы уйти, но судя по его взгляду, он явно задумался о перемене места службы.

– Да, только страх и грозит горожанам, – согласился Туан. – Однако от такого страха вся страна взмолится, чтобы мы, монархи, изгнали этих жутких призраков. – Он взглянул на аббата. – А что могут монархи?

Аббат немного помолчал и ответил:

– Я поговорю с моими монахами.

– Значит, монархи не могут ничего, – заключил Туан и вернулся взглядом к Катарине. – И народ увидит, что монархи беспомощны. В этом и состоит цель злодеев.

– Свергнуть нас, – вымолвила Катарина побелевшими губами. – Неужели с этим никогда не будет покончено? Неужели нас никогда не оставят в покое?

– Никогда, – не стал утешать ее Род. – Потому что ваша страна и ваш народ необычайно ценны, ваши величества.

Катарина немного оттаяла, и в ее глазах сверкнули искорки благодарности. Она не стала спрашивать, для кого представляют ценность она и ее подданные. Они с Туаном выудили у Верховного Чародея, что могли, об этом, и Катарина сама не знала, хочется ли ей знать больше.

Но Туан на этот счет имел свое мнение.

– Кто это «они»? Кого ты подразумеваешь под теми, кто не желает оставить нас в покое? – спросил он у жены.

– О, само собой – это те, кто воскресил и послал сюда зомби, – ответил вместо королевы Род.

– А это кто сделал, папочка? – спросил Грегори.

– Хороший вопрос. – Род посмотрел сверху вниз на младшего сына. Он всеми силами старался не выдать отчаяния. – А у тебя есть какие-то соображения, Грегори?

– Колдун, – сказал Диармид.

– Неплохо, – похвалил Род. – Но какой именно колдун?

Грегори покачал головой.

– Мы не так много знаем, чтобы угадать, папочка.

– Если так, – проговорила Катарина, – то заклинаю вас, узнайте больше!

2

– Потому что королева сказала: «Узнайте больше!», вот почему.

Род подтянул подпругу под брюхом у Векса.

– У меня такое ощущение, что ты теперь пользуешься любым предлогом, лишь бы отправиться в путешествие, – заметил Векс.

Род слышал голос огромного черного коня благодаря наушнику, имплантированному в кость черепа за ухом. На самом деле теперь он мог бы слышать робота и без этого устройства, потому что Векс научился транслировать свои мысли на телепатической частоте семейства Гэллоуглассов. Но наушник не требовал никакого сосредоточения.

– Что ж, это правда, – не стал спорить Род. – Лишь бы их величества командировочные исправно платили. – Он саркастично ухмыльнулся. – А порой можно и без командировочных. Просто когда все официально, никому ничего объяснять не приходится.

– Но сейчас тебе предстоит преследовать нечто вроде ходячих трупов. Ты вправду думаешь, что безопасно брать с собой детей?

Род остановился, зажал седельную сумку под мышкой и принялся загибать пальцы.

– Во-первых, от мертвяков не исходило абсолютно никакой агрессивности. То есть они выглядели вполне дружелюбными. Во-вторых, никто из моих детишек ни капельки не испугался, завидев эту компанию. В-третьих, ты действительно думаешь, что нам удалось бы заставить их остаться, если бы мы попытались?

– Не удалось бы, если бы за дело не взялась Гвен, – вздохнул конь-робот. – А она, похоже, сама настроилась на экспедицию.

– Ну а уж если она считает, что для детей путешествие будет безопасным, значит, так оно и есть.

– Я понял твой намек, – снова вздохнул Векс. – И все же, как учитель твоих детей, я должен выразить протест по поводу возникновения перерыва в их занятиях.

– А кто хоть слово сказал насчет того, что они не будут выполнять домашние задания? Уверен, у тебя непременно найдется время для лекции – другой. – Род перебросил через спину Векса седельные сумки, вывел коня из стойла, повернулся, закрыл дверь и запер на засов.

– Ну, это ты зря, лорд Чародей, – послышался тоненький голосок из травяной кочки рядом с домом. – Покуда тебя не будет дома, мы будем стеречь твой дом и амбар как зеницу ока.

Род учтиво поклонился кочке.

– Вот спасибо, брауни. Просто такой уж у меня характер – все делаю как полагается. Да и вас не хочу утруждать больше, чем нужно. О, и миску с молоком я в доме оставил.

– Это мы знаем, – отвечал невидимый человечек. – Счастливого пути, лорд Чародей.

– Благодарю, Маленький Народец, – ответил Род и повел Векса туда, где его уже ждали собравшиеся в дорогу жена и дети.

Гвен бросила на мужа вопросительный взгляд, отвернулась и стала наблюдать за детьми. Роду не пришлось читать ее мысли, чтобы понять: она гадает, мудро ли будет позволять Вексу вколачивать детям теоремы и аксиомы в то время, как дети твердо решили, что у них – каникулы. Род, увидев выражение мордашки Джеффри, и сам начал подумывать о том, что эта мысль не так уж гениальна.

– Такая куча всех этих парабол, гипербол и тангенсов! – в конце концов взорвался мальчуган. – На что они сдались воину?!

– Воину они очень даже понадобятся, – невозмутимо отозвался Векс, – если он решит взять в осаду крепость.

Джеффри выпучил глаза.

– Это как же?

– Превосходный вопрос. Как ты нацеливаешь катапульту, Джеффри?

– Как-как… Наставляешь ее на крепость да и стреляешь! – развел руками мальчик.

– А если ядро упадет, не долетев до стены?

Джеффри довольно ухмыльнулся. Разговор перешел в область, в которой он был большим специалистом.

– Тогда надо катапульту поближе передвинуть.

– Но лучники, засевшие в крепости, могут перестрелять твоих солдат, покуда вы будете перекатывать катапульту, – напомнил мальчику Векс. – Они их попросту превратят в подушечки для иголок.

– Ну, тогда… – недовольно протянул Джеффри. – Тогда надо катапульту сделать помощнее.

– Неплохо. Но допустим, она у тебя получится слишком мощной, и ядро перелетит через крепостную стену и упадет во дворе.

– Ну, так это же хорошо! Оно там чего-нибудь переломает…

– Но стену-то оно не пробьет. Однако катапульту можно наклонить.

– Катапульты не наклоняются.

Джеффри сдвинул брови. Он заподозрил какой-то подвох.

– Значит, тебе нужно изобрести такую, какая наклоняется.

– Зачем? – горячо возразил Джеффри. – Какой от нее толк?

– Почему бы не сделать катапульту и не показать им? – предложил Род.

Ответ Векса был заглушен восторженным возгласом Джеффри. Они с Грегори бросились собирать палочки и рвать плети вьюнка. Через десять минут была готова довольно сносная модель катапульты. Корделия и Магнус наблюдали за младшими со снисходительными улыбками, стараясь не выдать интереса.

Векс строго проговорил:

– Заряди катапульту, Джеффри.

– Есть, Векс! – Мальчуган поднял с земли маленький камешек и уложил его в ложку катапульты.

– Нацель ее на тот большой дуб у дороги, – дал следующий приказ Векс.

– Самый толстый, – ухмыльнулся Магнус. – Уж если ты в него не попадешь, братец, придется привести для тебя слона.

Джеффри свирепо зыркнул на старшего брата, но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Векс сказал:

– Я не просил тебя о консультации, Магнус. Ты окончательно навел орудие на цель, Джеффри?

– Да, Векс.

– Тогда – огонь!

Джеффри нажал на «спусковой крючок», и ложка катапульты подлетела вверх. Камешек подпрыгнул.

– Обратите внимание на то, дети, что траектория полета данного камня представляет собой дугу. На самом деле если вы приглядитесь внимательнее, то увидите, что эта дуга вам знакома.

– Ну, само собой, – кивнул Джеффри. – По такой же дуге летит стрела, когда лучник выпускает ее по далекой цели.

– Верно. Такая дуга называется параболой. Применив точный математический расчет и зная высоту, угол и длину ложки – рычага катапульты, силу натяжения каната, можно определить, где закончится дуга.

– То есть – куда упадет камень! – сверкая глазами, воскликнул Джеффри.

– Древний, как мир, педагогический прием, – шепнул Род на ухо Гвен. – А ведь сработал!

Гвен вздохнула и покачала головой.

– Он ничему не желает учиться, если это хоть как-то не связано с войной.

Камешек ударился о ствол дуба, и чей-то слабый, шелестящий голос отчетливо произнес:

– О-о – ой!

Дети замерли и вытаращили глаза.

А потом развернулись друг к другу и одновременно затараторили.

– Это ты сказал «ой»?

– Нет. Я только смотрел. Это ты?

– Я вообще никогда не ойкаю!

– И я не говорила. Это ты сказал?

– Да нет же! С чего мне ойкать? Меня никто не бил!

– Дети! – строго одернула их Гвен. Они тут же утихли и повернулись к матери. – Ну, кто же сказал «ой»?

– Камень, – ответил Грегори.

– Это невозможно, – заверил всех Векс. – Камни не умеют разговаривать. Они неодушевленные.

– В Грамерае, Векс, кто угодно умеет делать что угодно, – напомнил роботу Магнус.

Ответ робота прозвучал не слишком уверенно:

– Ты подразумеваешь, что камень, о котором идет речь, не настоящий?

– Нет, Векс, – покачала головой Корделия. – Как ты нас учишь – мы не подразумеваем, а ты не делаешь выводов.

– Должен признать, ты необыкновенно точна, – проговорил Векс. – Видимо, этот камень сказал «ой».

Род был потрясен достижениями Векса.

– А ведь было время, когда у тебя от такого случился бы припадок!

Дети весело закричали и побежали к упавшему на землю камешку.

– Вернитесь, дети! – воззвал к ним Векс, но они уже успели промчаться по двору перед конюшней и оказались около дуба. Векс увеличил громкость. – Не подходите близко! Мы должны предполагать, что камень опасен, потому что не знаем, что он собой представляет.

Гвен нахмурилась.

– Это не обязательно, Векс.

– Но желательно, – заметил Род. – К тому же он дал им приказ.

Джеффри вытянул указательный палец.

Гвен вздохнула и мысленно крикнула:

– Джеффри, нет!

Приказ она дала телепатически, но Джеффри отдернул руку и с упреком посмотрел на мать.

– Он же не укусит меня, мам!

– Ты не можешь этого утверждать – так же, как и я. – Векс подошел к детям, склонил голову, поискал на земле палочку. Нашел, сжал зубами. – Что бы это ни было такое, моему телу оно наверняка повредит меньше, чем твоему, поскольку я изготовлен из стали, а вы состоите из живой плоти. Поскольку этот предмет явно нужно исследовать, вам следует отойти.

Дети сделали маленький шажок назад.

– Гигантский шаг, – скомандовал Векс.

Дети вздохнули и повиновались.

– Три, – распорядился Векс.

– Да зачем это нужно! – фыркнула Корделия, но все же все четверо сделали как им было велено, а потом затаили дыхание, когда Векс медленно пошел вперед.

В наступившей тишине все вдруг услышали едва различимую музыку – мелодичную, но очень назойливую, с четким басовым ритмом.

Магнус поднял голову, огляделся по сторонам.

– Откуда исходит этот звук?

– От камня, – ответил Векс.

Все уставились на камень и старательно прислушались. Да, действительно, музыка исходила изнутри камня.

– Вот ведь какой странный камешек! – ахнул Грегори.

– Если так, то с ним надо обращаться очень осторожно.

Векс тихонько потрогал камень палочкой.

Камешек хихикнул.

– Он живой! – выдохнул Грегори, вытаращив глаза.

Род и Гвен не отводили глаз от камешка.

– Что же это такое? – озадаченно спросила Гвен.

– Хотя бы он неопасный.

Джеффри с довольным видом выпрямился.

– Похоже, это так, – не слишком охотно согласился Векс. И добавил: – Хорошо, дети. Можете его потрогать.

Дети обрадовались. Джеффри подошел, опустился на колени и потрогал камешек указательным пальцем.

– Перестань! – хихикая, вскрикнул камешек.

Дети ахнули.

– Он разговаривает!

– Конечно, разговариваю, – отозвался камешек. – А вы – нет?

– Ну… я разговариваю, – сказал Грегори. – Но ведь я же не камень.

– Само собой, – согласился камень. – Ты слишком мягкий.

– И ты тоже, – заметил Джеффри, подобрал камешек и сжал его в ладони. – Ты – мягкий камень[1].

Все смотрели на камешек, не отрывая глаз. В тишине снова зазвучала тихая, бесконечно повторяющаяся мелодия, сопровождающаяся вибрирующими басовыми аккордами.

– Корделия, – сказал Векс, – пожалуйста, перестань качать головой.

– Да не качала я! – огрызнулась девочка.

Гвен сдвинула брови.

– Нет, доченька, качала.

Корделия обернулась и удивленно посмотрела на мать, а Векс объяснил:

– Ты просто этого не замечала.

– Положи меня, – закапризничал камешек. – Ты щекочешься.

– Дай его мне.

Корделия протянула ладошку, и Джеффри передал камешек ей. Тот опять захихикал. Девочка погладила его указательным пальцем – и хихиканье сменилось мурлыканьем.

– Ой, как приятно! – Девочка снова погладила камешек. – Он прямо как мох!

– Мох. – Гвен вздернула подбородок. – Конечно, дети. Наверняка этот камешек сотворен из ведьмина мха.

Ведьминым мхом назывался произраставший на Грамерае эндемик-грибок. Это растение отличалось телепатической чувствительностью. Стоило проективному телепату – иначе говоря, гипнотизеру – направить на ведьмин мох поток своих мыслей, и грибок тут же преображался и принимал форму того, о чем думал телепат. Ведьмин мох даже мог приобретать дар речи и способность к размножению.

Магнус устремил взгляд на камень и сдвинул брови.

– Верно. Он может быть изготовлен из ведьмина мха. Как бы он вообще смог бы существовать, если бы был чем-то иным?

– А что он тут делает? – требовательно вопросил Джеффри.

– Я делаю музыку, – с готовностью отозвался камешек.

– А зачем?

– А это – так, развлекаловка, – объяснил камешек.

– Странное слово. Откуда у тебя взялась музыка?

– Ну, – ответил камешек, – она внутри меня с тех самых пор, как я изготовлен.

– Если это ведьмин мох, кто-то должен был потрудиться с ним. – Гвен запрокинула голову, с прищуром посмотрела на камень. – Кто сотворил тебя, камешек?

– Другой камешек, – ответил камень.

Грегори испуганно взглянул на мать.

– Как же это его мог сотворить другой камешек?

– Вот дурачок! – надменно фыркнула Корделия. – Как мамы и папы делают детей?

Грегори недоуменно воззрился на старшую сестренку, но Векс сказал:

– Я сомневаюсь, что здесь речь идет об аналогичном процессе, Корделия. Если на то пошло, было сказано о наличии всего одного другого камешка.

– Значит, это ребеночек, – ласково проворковала Корделия. – Ой! Какой миленький! Вот бы взять тебя домой, как зверушку!

– И не мечтай, – поспешно заявила Гвен. – У меня хлопот хватает и без музыки, которая звучит в доме без умолку.

– А вот он попадет в дом и перестанет. – Корделия посмотрела на камешек. – Ты же можешь перестать играть музыку, правда же?

– Не-а, – ответил камешек. – Я наполнен мелодией. Она должна выходить из меня.

– И ты никогда не бываешь пустым? – спросил Грегори.

– Никогда, – решительно объявил камешек. – Музыка растет и растет внутри меня, покуда я не чувствую, что… должен… взорваться!

С этими словами он спрыгнул с ладони Корделии.

Девочка вскрикнула и потянулась за камешком, но Магнус схватил ее за руку.

– Отпусти! – прошипела Корделия, разозлившись. – Я должна…

Тут она вытаращила глаза и замерла на месте. Камешек начал с шипением вертеться на земле под ногами у детей, а под ним, поверх опавшей листвы, возникла муаровая, радужная пленка. А потом, так же неожиданно, как завертелся, камешек остановился.

– Откуда же он знал, когда завертеться, а когда остановиться? – прошептал Грегори.

– Он отреагировал на свет, – сказал Векс. – Обратите внимание: сейчас он лежит, освещенный солнечным лучом. Еще немного – и наступит полдень. Думаю, вы обнаружите, что камень сориентирован по углу наклона солнца по отношению к линии горизонта.

Род вздрогнул. Какой, интересно, грамерайский эспер мог знать что-то о солнечных батареях?

– А разве не разумнее ему было бы ориентироваться на восход или на закат? – спросил Магнус.

– Нет, потому что в полдень солнце – в зените, и угол его наклона по отношению к линии горизонта указывает направление на юг и на север. Камешек сориентировался на полюса.

– Он… разбухает, – в волнении выдохнул Джеффри.

Все устремили взгляды на камешек. И верно: он начал вырастать.

– Назад, дети! – строго приказала Гвен.

– Ложись! – крикнул Род.

Никто и не подумал возражать. Дети отбежали назад и бросились ничком на землю.

– Зачем это нужно, папа? – прокричала Корделия.

– Затем, – откликнулся Род, – что мне знакомы кое-какие предметы, похожие на камни, – они умеют разрываться и своими осколками убивают людей!

Все дружно отползли еще дальше. Джеффри, Магнус и Корделия спрятались за деревьями, Грегори – позади родителей. Приподняв головы, Гэллоуглассы увидели, что камешек продолжает разбухать и стал уже вдвое больше по сравнению с первоначальным размером. Потом он задрожал, сморщился посередине и стал выглядеть так, словно кто-то перевязал его в этом месте шнурком. Эта «талия» становилась все тоньше и тоньше, и вот, в конце концов, издав звон и металлический лязг, камень разделился на две половинки, и обе они взлетели в воздух.

Дети даже мигнуть не могли, а Векс не удержался от того, чтобы использовать такое удачное наглядное пособие.

– Обратите внимание на траекторию полета этих частиц, дети! Какова ее форма?

– Ой, ну… парабола, – с отвращением откликнулся Джеффри.

– Надо бежать за камешками! – вскрикнула Корделия, вскочила и была готова бежать.

– Нет, погодите минутку, – остановил детей Род.

Юная команда замерла, не успев сделать ни шага. В следующее мгновение все четверо обернулись и с волнением посмотрели на отца.

– Ты что-то задумал, – с укором проговорил Магнус.

– Могу я предложить информацию к размышлению? – сказал Векс.

– А именно? – осведомился Род.

– Задумайтесь. По всей вероятности, имеет место тот же самый механизм, за счет которого камень оказался здесь.

– Точно! – вскричал Магнус. – Вот что он имел в виду, когда говорил, что его сотворил другой камень!

– Совершенно верно, Магнус. Был один камень, а теперь их стало два. Он воспроизвел себя.

– Но родитель был всего один! – выкрикнула Корделия.

– Вот именно. Подобная форма размножения называется делением.

– Но почему он разбух и взорвался? – сдвинув брови, спросила Корделия. – Из-за чего это случилось?

– Несомненно, этот процесс подстегнуло солнце, приближавшееся к зениту. Относительно же того, почему он разбух – вы обратили внимание, куда он упал, когда ты его выронила, Корделия?

Четыре пары глаз воззрились на камешек и радужную пленку под ним. Теперь зона переливающегося свечения уменьшилась до полудюймового кружка вокруг камешка.