Текст книги "Михаэль Шумахер. Его история"

Автор книги: Кристофер Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Глава 8. В шаге от цели

Ferrari F300 был представлен в начале января в обычном для фирмы стиле. Необычным было то, что Росс Браун сразу поставил вопрос ребром: «В этом году нас устроит только тотальный успех». Лука ди Монтедземоло его поддержал: «Сегодня мы впервые с уверенностью можем сказать, что Ferrari по силам выиграть чемпионат мира. Начиная сезон, мы ставим перед собой задачу победить».

Шумахер опробовал машину во Фьорано и Хересе и столкнулся с проблемами, в том числе с отказами электроники, управляющей работой коробки передач. За два дня Михаэль накрутил всего 33 круга. Затем он отравился на тесты в Муджелло, где назвал машину «несколько нервной, какой, собственно, и должна быть гоночная машина». Тем временем Мика Хаккинен уже на третьем круге, пройденном им на новом McLaren в полный газ, побил рекорд Барселоны

Новый Ferrari был первым, созданным Рори Берном, и нам было интересно сравнить концептуальный подход его и Джона Барнарда. Джон отдавал предпочтение стабильности задней части, тогда как Шумахер предъявлял обратные требования. Как решал эту задачу Берн? Ему слово.

«Методика настройки машины, которой отдавал предпочтение Барнард, не подходила – думаю, я могу так сказать – стилю Шумахера. Я уверен, Михаэль и из нее выжал бы максимум, но он чувствовал, что потенциально машину можно заставить ехать быстрее, если перестроить на его, Михаэля, вкус. Он предпочитает некоторую нервозность на передке. Если вдуматься, суть в том, что изменение прижимной силы на передке практически не влияет на характеристики сопротивления воздуха. Можно настроить машину так, чтобы прижимная сила на передке была выше, чем, условно говоря, в варианте, которому отдает предпочтение Барнард. И суммарная прижимная сила будет выше.

Это ведь ни в коем случае не критика Барнарда или кого-то другого? Речь идет всего лишь о различиях в подходе в решении одной и той оке задачи?

«Да, конечно, именно так! Прост не стал бы садиться с машину, подобную этой. Он предпочитал гоняться на таких машинах, какими их описал Барнард».

Вы сейчас проектируете машину девяносто восьмого года. И вы все это учитываете в своей работе?

«Да, но, честно говоря, я делаю машину такой, чтобы она, как мне представляется, лучше держала трассу. Такая машина будет более быстрой, более сбалансированной и более гибкой в балансировке. Гонщик адаптирует ее, подстроит под свой стиль, но в основе своей – в развесовке, распределении аэродинамической нагрузки, чувствительности – я проектирую ее такой, какой я представляю себе самую быструю машину».

Но ведь это означает, что вы проектируете машину под него?

«Верно».

И чем больше она будет соответствовать его запросам, тем быстрее он сможет ехать…

«Да, конечно, но его запросы полностью отвечают тому, что необходимо для быстрой езды, так что тут нет никакого конфликта интересов».

Составы ведущих команд:

Benetton: Физикелла, Вурц

Ferrari: Шумахер, Ирвайн

Jordan: Хилл, Р. Шумахер

McLaren: Хаккинен, Култард

Williams: Вильнёв, Френтцен

В Мельбурне в пятницу на тренировке, проходившей под моросящим дождем. Шумахер показал лучшее время, но «погода осложнила работу по нормальной настройке автомобиля. Тренировка превратилась, в общем-то, в лотерею. Мне не удалось ни одного круга пройти чисто». Он квалифицировался во втором ряду и выразил удовлетворение своей машиной, хотя она «пока не вполне соответствует уровню, на который мы нацелены». В гонке Михаэль прошел пять кругов – потом полетел мотор. Первые два места заняли гонщики McLaren, привезшие круг ближайшему преследователю, которым оказался Френтцен.

Бразилия сложилась удачнее, хотя он вновь стартовал из второго ряда, сказав: «Думаю, в нормальных условиях McLaren будет непобедима, но мы должны стать лучшими из прочих». Так и вышло. Хаккинен победил, Култард финишировал вторым, Шумахер – третьим. И заговорил о том, как извлечь максимум из того, чем располагает команда.

Аргентина начиналась так же, как Мельбурн и Сан-Паулу. В пятницу Михаэль был вторым (1:29.114 против 1:28.130 у Култарда). Он заявил: «Мне нравятся новые широкие передние шины Goodyear. Они помогли нам сократить отставание. Кроме того, мы кое-что усовершенствовали в машине. Если оценивать результаты, я показал лучшее время на первом секторе и был всего на пару десятых медленнее на остальных».

Он подтвердил это в квалификации, вытащив свой Ferrari в первый ряд стартового поля: «Случилось чудо. Я пока не на поул-позиции, но уже разделил гонщиков McLaren. Чувствую, что вот теперь, быть может, мы начнем путь к своей цели».

На сигнал светофора плохо отреагировало его сцепление… Михаэль сцепился с Хаккиненом, прошел его в правом повороте, оторвался и бросился в погоню за Култардом. К пятому кругу он настиг Дэвида, и тут у шотландца дала сбой коробка передач. На входе в шикану он открыл калитку. Шумахер немедленно сунул в щель нос своего Ferrari, Култард попытался прикрыть неожиданно выпрыгнувшую из-под него траекторию, но лишь наехал задним колесом на переднее колесо Шумахера и отправился в непродолжительный полет.

«На предыдущем круге он уже заходил в эту шикану слишком широко, – сказал Шумахер, – Вот почему я пошел в эту щель, а он, судя по всему, решил ее захлопнуть. Я не хотел сбрасывать скорость, потому что чувствовал, что могу пройти. Машина получила повреждения, неохотно входила в повороты, и это особенно сильно ощущалось в правых поворотах».

Добавим, что он шел с двумя пит-стопами, а гонщики McLaren с одним. Это значит, что Михаэлю нужно было как-то создать задел в 20 секунд. Не удалось – и после своего пит-стопа на 28-м круге Михаэль уступил лидерство. Хаккинен пробыл на трассе еще 12 кругов, затем вернул первую позицию Шумахеру, когда пришел черед дозаправляться. По плану Михаэлю предстояло второй раз заехать на пит-лейн через 11 кругов. На 50-м круге он опережал ближайшего преследователя на 17 секунд, через три круга довел этот отрыв до 21 секунды, и, когда возвращался на трассу после пит-стопа, Хаккинен был совсем рядом, но перед ним шел круговой. Остальное казалось делом техники, но на 67-м круге пошел дождь. Михаэль соскочил с трассы в последнем повороте. Он пересек гравийную ловушку и выбрался на трассу.

«Я был ослеплен бликами и потерял контроль, – рассказывал Шумахер, – Но я помнил, что в этом же месте на разминке вылетел и завяз в гравии Джонни Херберт, и потому не стал тормозить, ходом проскочил до боковой дорожки – я знал, что она там есть, убедился в этом на формирующем круге».

Он опередил Хаккинена более чем на 22 секунды. Третьим финишировал Ирвайн. Победное шествие McLaren было прервано. Надолго ли?

Гран-при Сан-Марино обретал крайне важное значение. По силам ли Ferrari сравняться с McLaren? В пятницу на тренировках Михаэль был третьим и заключил, что «мы не так уж далеко от них, но я не знаю, использовали ли они свежие шины. Ситуация сложнее, чем я думал, и моя машина пока не настроена как надо. Она трудно предсказуема, ею сложно управлять».

Квалифицировался он третьим. Гонка, если коротко, сложилась так: Култард лидировал от старта до финиша. Хаккинен шел вторым, но на 17-м круге у него отказала коробка. Так Шумахер поднялся на второе место. Как и годом ранее, борьбы в Имоле не получилось.

Барселона больше подходила McLaren, и Шумахер, финишировав третьим, далеко отстал от гонщиков британской команды. Хаккинен – 36 очков, Култард – 29, Шумахер – 24.

Вот так он оказался всего лишь третьим в личном зачете, хотя шансов на титул не утратил.

В Монако все шло не так с самого начала уик-энда. Он разбил машину на площади у Казино на тренировке («Перестарался, потерял управление»), в квалификации показал четвертое время и говорил только о шансах подняться на подиум. До серии пит-стопов порядок в тройке лидеров был таков: Хаккинен, Физикелла, Шумахер. Михаэль побывал в боксах на 30-м круге и вернулся на трассу позади Вурца, который еще не дозаправлялся. В шпильке «Левс» Алекс, похоже, увлекся борьбой трех круговых, шедших перед ним плотным строем, и не заметил, как Шумахер попытался пройти его по внутренней траектории. Две машины сплелись колесами. В горячке боя Вурц отыграл позицию, но на подходе к тоннелю Шумахер обошел его вновь: «Я попытался обойти Алекса, потому что он оставил дверь открытой. Мы столкнулись, но не сильно. Это было обычное гоночное происшествие, за которое я его совершенно не виню».

Вурц тоже живо помнит этот эпизод: «Это был мой последний круг перед пит-стопом. Передо мной оказались три соперника, они явно тормозили друг друга. Потом я увидел, как сзади подтягивается Михаэль. Я подумал: о'кей, если я вступлю в схватку, то потеряю много времени – а я в тот момент сражался за второе место в гонке. Потом я увидел, что Михаэль пытается меня обойти. Ничего удивительного: из-за этой троицы, что шла передо мной, я ехал медленно.

Он пошел по внутреннему радиусу, и в таких ситуациях я обычно полностью блокирую попытку обгона. Но, как я уже сказал, я собирался ехать в боксы и не хотел терять времени, особенно с учетом ситуации в гонке. Ведь если ты вступаешь в сражение, то теряешь больше, чем если просто пропускаешь его вперед. Но когда он появился с внутренней стороны, я подумал: о нет, так легко я ему не дамся! И вот я на внешней траектории и прибавляю газу. Мы стукнулись, насколько я помню, дважды, потому что места там нет. Ни у него, ни у меня и в мыслях не было биться бортами! Потом он оставил мне места ровно на ширину одной машины – и я его обошел. Для меня это обычное дело, но в тот раз я был разозлен, ведь, пока все это происходило, я терял время! Однако гордость моя была вознаграждена: я не позволил ему пройти!

Потом мы подкатили к повороту перед тоннелем. Я хотел показать себя молодцом и зашел пошире, чтобы раньше начать разгон. Но я совсем забыл о Михаэле, потому что считал, что уже показал: легкой жизни ему от меня не будет. Я был слишком увлечен и не оборонял свою траекторию, не закрылся ни на сантиметр. А он попытался пройти меня вновь – на мой взгляд, грубовато, потому что удар получился довольно сильным. Я уже входил в поворот, а он ударил меня так крепко, что руль выскочил у меня из рук. Я все же вошел в поворот и почувствовал, что с машиной все в порядке, но время потеряно. В боксах выяснилось, что один из рычагов подвески немного погнут. Мы залили девяносто килограммов топлива (я шел с одним пит-стопом), и оказалось, что машина из-за повреждения подвески сидит слишком низко. Она очень жестко цепляла асфальт, и невозможно было поворачивать».

Да-да, молодой человек! Что ты о себе возомнил? Испугался небось, когда сзади к тебе подобрался сам великий и ужасный Михаэль Шумахер?!

«Нет, нисколько. Я оценивал ситуацию иначе, потому что в сражениях с парнями вроде Михаэля, – или Жака Вильнёва, к примеру, – они точно знают, что делают, это во-первых, а во-вторых, они ведут борьбу по-честному, оставляют тебе место – достаточно места, но ни на миллиметр больше! Это не новички, способные на разные глупости, из-за которых ты можешь попасть в аварию. Кроме того, сражаясь с Михаэлем или Жаком, ты получаешь массу удовольствия, потому что существует особая – нет, не договоренность, скорее, особая атмосфера, общее понимание того, что мы оба хотим остаться в гонке, и потому оставляем друг другу немного места – но ни на миллиметр больше!»

Или, как это случилось на входе в тоннель Монако, на несколько миллиметров меньше.

Шумахер тоже заехал в боксы, внутренне готовясь к сходу, «но механики сумели поменять стабилизатор, и я вернулся в гонку». Победил Хаккинен, Шумахер финишировал десятым, успев пободаться в задних рядах и финишировать без переднего крыла, оторванного на последнем круге.

Неплохо началась Канада. Шумахер был третьим в квалификации и «остался доволен, потому что не дотянул до поула всего пару десятых. Давненько мы не подбирались к лидерам так близко».

На этот раз пришел черед McLaren хлебнуть горя. Первый старт был отменен из-за завала, а на рестарте коробка передач Хаккинена отказалась подниматься выше первой ступени. Сход. Култард продержался дольше и лидировал, но техника подвела и его. Сход. Таким образом, гонщики в серебристых комбинезонах покидали Канаду с «баранками». Чем занимался Шумахер? Шумахер проводил одну из самых эффектных и противоречивых гонок в своей карьере. За спиной Култарда он жестко прошел Физикеллу в шпильке по внешнему радиусу. Еще был, например, такой эпизод: выскочив из боксов в тот самый момент, когда мимо пролетал Френтцен. Михаэль поравнялся с двигавшимся по стартовой прямой Williams. Несколько мгновений они шли параллельными курсами, разделенные лишь несколькими сантиметрами. А затем, приближаясь к зоне торможения. Шумахер начал отжимать соперника к обочине… еще… еще… Пока Френтцен, яростно жестикулируя, не вылетел с трассы.

«Не знаю, что там произошло, – сказал Михаэль после гонки, – Если это моя ошибка, то я перед ним извинюсь. Я глянул в зеркала и никого там не увидел. Потом глянул, что у меня справа, и вновь ничего не увидел, так что, когда меня пригласили на штраф (стоп-энд-гоу – за то, что он сотворил с Френтценом), я не понял, за что. Я точно знал, что скоростной режим на пит-лейне не нарушал».

Этот штраф, который Шумахер отработал на 35-м круге, отбросил его на третье место позади Физикеллы и Хилла. Дэймона он нагнал, но, когда попытался обойти, Хилл закрылся, даже подвинул Шумахера.

«Хочу серьезно поговорить с Хиллом. То, что он сделал, – недопустимо. Один раз сменить траекторию – это нормально. Но сделать это трижды на одной прямой на скорости триста двадцать – это очень опасно. Он рановато затормозил перед шиканой, и мне пришлось ее срезать, чтобы с ним разойтись. Я очень зол! Лучше вам не слышать слова, которые я произнес в тот момент. Это было по-настоящему опасно! Уж если ты задумал кого-то убить, есть масса способов сделать этот как-то иначе. Мы неслись по прямой на скорости триста двадцать километров в час, и трижды менять траекторию – у меня это не укладывается в голове!»

Когда на 44-м круге Физикелла свернул на пит-стоп, Шумахер ускорился и обеспечил запас, достаточный, чтобы остаться лидером после своей второй дозаправки. Он финишировал первым, впереди Физикеллы и Ирвайна, выполнив программу максимум – набрав очки в гонке, в которой основным соперникам не досталось ничего. Хаккинен – 46 очков, Шумахер – 34, Култард – 29.

После гонки Фрэнк Уильямс опротестовал действия Шумахера в эпизоде с Френтценом. Протест был отклонен, но Уильямс на иное и не рассчитывал: «Я сделал так, чтобы мой голос услышали. На мой взгляд, поведение Михаэля Шумахера не соответствует нормам Больших Призов – и он вытворяет такое уже не впервые». Патрик Хэд, в меньшей степени обремененный присущей Уильямсу сдержанностью, сделал так, что его голос был услышан еще по ходу гонки, не постеснявшись забраться на командный мостик Ferrari и наорать на Жана Тодта.

По странной иронии судьбы на брифинге с гонщиками Шумахер обращал внимание коллег на необходимость соблюдать осторожность при выезде с пит-лейна и, если кто-то в этот момент идет по стартовой прямой, уступать дорогу. Он же попросил показывать синий флаг выезжающему из боксов, чтобы предупредить о том, что на прямой кто-то есть. В его случае с Френтценом синих флагов не было. Он извинился перед Хайнцем-Харальдом, объяснив свои действия тем, что видел Диница и Вильнёва, а «дальше был разрыв».

Хилл отпустил в адрес Шумахера несколько колких замечаний. Ну а Рори Берн, отвлекаясь от всех этих разборок, раскрыл перед нами увлекательную и весьма значимую изнанку шумахерского искусства, которое было сродни искусству Айртона Сенны.

Есть ли у Михаэля аналитические способности? Разница между великими и просто хорошими гонщиками, как уже пояснял Джон Барнард, заключается в том, что великие делают свое дело настолько естественно, что у них остается запас на раздумья.

«Да, это правда, это абсолютная правда».

Значит ли это, что даже во время быстрого круга он способен все разложить по векторам?

«Не только во время одного круга – но и по ходу гонки. Он может выполнять по-настоящему быстрый круг и в это же время задавать нам вопросы по радио или информировать о разных вещах. Большинство гонщиков не любят, когда их беспокоят по радио в момент результативной попытки, а он обладает способностью ехать быстро и попутно анализировать любые аспекты гонки».

Даже во время своих знаменитых спринтов?

«Да, о да! У него солидный запас в скорости, и он расходует его по мере необходимости».

И даже во время спринтов, когда он выходит на связь или вы его о чем-то запрашиваете, он рассуждает обстоятельно?

«Конечно! В это трудно поверить, но, откровенно говоря, именно это и отличает чемпионов мира. Меня поражает в нем не скорость, потому что в сравнении с такими гонщиками, как Сенна, у него не так много поул-позиций. Его главное преимущество не в том, чтобы выдавать быстрые круги, хотя он это умеет, а в том, что в квалификации его первый же боевой круг, как правило, и становится лучшим. Это значит, что он сразу выходит на предел».

Но это не все…

«Невозможно пересчитать гонки, по ходу которых он выдавал такое, чего от него никто не ожидал. Канада, к примеру, когда он получил десятисекундный штраф и все подумали: «Это все». А он нажал, как следует, и победил».

Вы согласны, что великие во время гонок никогда не думают о том, что все кончено? Они думают о том, как отыграться.

«Именно так рассуждает и Михаэль».

Он очень силен психологически…

«Да, это так».

А что позволяет ему менять темп?..

«…причем, не на один круг, а на десять – пятнадцать кругов – что-то около того. Меня это по-настоящему восхищает».

Удавалось ли Айртону делать то же самое?

«Этого я не знаю. Когда он выступал у нас в Toleman в восемьдесят четвертом году, гонки, условно говоря, были не такими напряженными. Не нужно было гнать машину на пределе от старта до финиша. Такое случалось, но крайней редко. Сейчас они другие, гораздо более напряженные, и вести гонку на пределе приходится довольно часто. Сложно сказать, способен ли был на такое Айртон. Хотя, думаю, он доказал, что, когда было надо, мог ехать быстрее».

В заключение Берн сказал, что «великие выкладываются в гонке чуть менее чем на сто процентов, но если надо, могут выкладываться и на все сто. И как я уже сказал, Михаэль, если необходимо, умеет делать это на протяжении десяти – пятнадцати кругов».

Во Франции все было за то, что ситуация начала меняться. В квалификации Михаэль вплотную подобрался к обладателю поула (1:15.15 против 1:14.92 у Мики Хаккинена) и заявил, что «это, пожалуй, самый близкий результат в нынешнем году. Уверен, у нас есть шанс впервые в сезоне одолеть McLaren в открытом бою». Он лидировал на протяжении всей гонки, за исключением коротенького отрезка, связанного с дозаправкой, когда в лидеры вышел Ирвайн (Михаэль отдал напарнику должное: «Сегодня мы – лучшая команда в паддоке»). Хаккинен – 50 очков, Шумахер – 44, Култард – 30, Ирвайн – 25. Так закончилась первая половина сезона, который после первых гонок все безоговорочно склонны были записать в актив McLaren.

Теперь британский Гран-при обретал исключительное значение. Победи там Михаэль – и в сезоне мог наступить перелом. В квалификации он был вторым, на сей раз уступив Мике полсекунды. Хаккинен поначалу лидировал и в гонке, опережая Шумахера и Култарда. На подсыхающей трассе Дэвид на пятом круге настиг Михаэля и атакой в повороте «Клаб» сместил его со второй позиции. Затем снова пошел дождь. Порядок начал меняться на 38-м круге, когда с трассы соскочил Култард. Лидеры к тому времени по разу отстояли в боксах, а теперь отправились туда еще раз, не меняя порядка. Хаккинен лидировал с хорошим запасом перед Михаэлем, но трасса постепенно превращалась в реку. Хаккинен побывал за пределами трассы, но продолжил гонку.

В 15.15 Шумахер обогнал Алекса Вурца в зоне, где были вывешены желтые флаги (что означало: внимание, опасность, не обгонять, сбросить скорость). Можно понять чувства гонщика, не заметившего желтый флаг в пелене брызг, но правила есть правила! Кстати, Вурц тоже не заметил этого флага: «Честно говоря, я не очень представлял, что где происходит, повсюду царил хаос. Я был рад уже тому, что оставался на трассе и знал, что Михаэль где-то рядом. Я даже сбросил скорость, чтобы дать ему пройти вперед. Мне важнее была моя гонка, но я видел по зеркалам, что он приближается. Я с ним не соперничал – иначе не стал бы его пропускать. В общем, он меня обошел. Это не значит, что я ехал медленно, но темп свой немного сбросил. У меня были проблемы, и я хотел подержаться за ним. В таких условиях, если ты едешь позади кого-то, то на траектории не так много воды, – так я думал. Я не видел никаких желтых флагов. Меня удивило (что Михаэль был наказан). Жан Тодт потом подошел ко мне с вопросом, видел ли я желтый флаг. Я ответил: «Мне очень жаль, но я ни одного флага не видел»».

В 15.16 на трассу вышел сейфти-кар, собирая пелетон в группу.

Стюарды пустились в дебаты о том, что предпринять в сложившейся ситуации, и с этого момента раздел 57 спортивного регламента вступал в игру (но не работал). Пункт «а» этого раздела гласит, что стюарды обязаны уведомить команду о любом нарушении в течение «25 минут с момента, когда произошло нарушение».

Сейфти-кар покинул трассу на 49-м круге, когда условия проведения гонки несколько улучшились. Хаккинен пытался удержать Шумахера позади, но McLaren был поврежден, и на 51-м круге – за 9 кругов до финиша – Михаэль вышел вперед.

Стюарды не фиксировали свое решение оштрафовать Шумахера 10-секундной остановкой до 15.39.

В 15.43, когда промокший и поредевший пелетон заканчивал 57-й круг (до финиша оставалось пройти еще три), приговор стюардов был передан Ferrari. Это произошло спустя 29 минут после нарушения. Кроме того, пункт 57а устанавливает, что уведомление о наказании должно быть выведено на монитор системы хронометража. Этого не было сделано.

По словам Тодта, «когда чиновник принес нам документ с распоряжением о штрафе, он не мог нам объяснить, за какое именно нарушение вынесено наказание».

Все это вызвало смятение, ведь время, необходимое для исполнения наказания (въезд на пит-лейн, остановка, медленный выезд), означало, что победа в гонке достается Хаккинену. Если же 10 секунд будут добавлены к результату Шумахера после гонки, он останется победителем.

Кстати, пункт 57а содержит еще одно условие, согласно которому в случае, если нарушение произошло «за 12 или менее кругов до финиша», стюарды «вправе добавить штрафное время к итоговому результату». Шумахеру это было бы на руку, но беда в том, что он не заметил флаги на 43-м круге, то есть за 17 кругов до финиша.

И еще одно условие, чтобы уже запутать все до конца. Пункт 57б устанавливает, что, если нарушение произошло, когда до финиша остается не менее 12 кругов, «с момента появления решения стюардов на мониторе провинившийся гонщик может проехать не более трех кругов, прежде чем свернет на пит-лейи и проследует до своих боксов, у которых должен оставаться до истечения срока штрафа». То есть отстоять 10-секундный штраф стоп-энд-гоу.

До конца гонки оставалось ровно три круга…

В этот момент Росс Браун вступил в дискуссию со стюардами. По свидетельству Джеймса Алена, работавшего комментатором телеканала ITV на пит-лейне, «Росс Браун качает головой и жестами показывает стюардам: «Нет-нет, вы не правы, не правы!»

Как объяснил Жан Тодт, «поскольку были сомнения относительно наказания», было решено зазвать его на пит-лейн. На 58-м круге, когда Шумахер проезжал мимо пита по главной прямой, его бригада начала подготовку к остановке: пять человек в красной униформе, один с «леденцом» в руках, чтобы показать, где Михаэль должен встать. Он закончил 58-й круг и ушел на 59-й, поднимая колесами фонтанчики воды. В запасе у Михаэля было 23.41 секунды.

На 59-м круге он взвинтил темп (насколько это было возможно в данных условиях), стремясь запасти еще хоть немного времени. Ferrari, отчаянно скользя и рассекая лужи воды, стремительно летел по трассе. Интересная вещь: боксы команды, возле которых собралось уже семеро в красных комбинезонах, располагались в дальнем конце пит-лейна, и, чтобы до них доехать, нужно было пересечь линию финиша, вернее, ее условное расширение через пит-лейн…

В 15.47 команда зазвала Михаэля в боксы. Проезжая по пит-лейну, Михаэль пересек линию финиша. Он победил, не так ли? Мало кто был в этом уверен и менее всех – Шумахер. Он отстоял положенное на своей «яме», после чего вернулся на трассу и выполнил еще один круг, чтобы все было сделано по правилам. Когда все было кончено, Мика, вернувшись на пит-лейн, остался сидеть в кокпите с непонимающим видом. Что же, в конце концов, произошло? По соседству Шумахер обнимал своих механиков, праздновавших победу. Хаккинен – 56 очков, Шумахер – 54, Култард – 30.

Накануне Гран-при Австрии Михаэль подписал четырехлетний контракт с Ferrari стоимостью 32 миллиона долларов в год, заявив при этом, что, хотя у него были и другие предложения («и в некоторых случаях великолепные»), он неплохо чувствует себя в Маранелло, он и команда основательно потрудились и он с оптимизмом настроен на оставшуюся часть чемпионата.

Мощно пройденный первый круг позволил Хаккинену опередить Шумахера. Они вели поединок до 17-го круга, когда в последнем повороте, широкой дугой выводящем пелетон на главную прямую, Михаэль соскользнул с траектории и понесся по траве и гравию, теряя куски оперения своего Ferrari. «Я зашел в поворот слишком быстро и потерял контроль над машиной. Это была глупейшая ошибка! Я лишился переднего крыла, пока скакал по гравию, и боялся, что повреждения могут быть еще больше, но, к счастью, машина оказалась очень крепкой». Теперь он шел последним.

Шумахер бросился в погоню и к 34-му кругу вернулся в призовую группу, а к 68-му (из 71) – в первую тройку. На третью позицию его пропустил Ирвайн, что было объяснено проблемами с тормозами. Командная тактика? Но разве она не была поставлена под запрет еще в Мельбурне, где Култард, подчиняясь джентльменскому соглашению, позволил победить Хаккинену? Ирвайн вел себя дипломатично, отшучиваясь, что, мол, только инспектору Клюзо по силам разобраться в этой истории. Хаккинен – 66 очков, Шумахер – 58, Култард – 36.

Волны невероятного прессинга захлестнули Михаэля в Хоккенхайме, где он квалифицировался только девятым, а гонку закончил пятым, далеко отстав от McLaren, прибывших на финиш парадным строем. «Это лучшее, что я мог сделать. Главная проблема – недостаток сцепления на Стадионе (участке, завершающем круг) – там очень трудно удерживать машину под контролем». Хаккинен – 76, Шумахер – 60, Култард – 42.

За 77 кругов Гран-при Венгрии Браун и Шумахер создали исторический прецедент, сумев обратить себе на пользу сложный характер трассы и извлечь из этого максимум, серьезно расширив понимание слова «возможно». В квалификации Михаэль был третьим вслед за гонщиками McLaren, и обе команды планировали вести гонку с двумя пит-стопами. Лидировал в ней Хаккинен, вслед за ним Култард и Шумахер. Гонка шла своим чередом. На 14-м круге Култард уступал Хаккинену 2.4 секунды, Шумахер – 3.6. Михаэль ушел на пит-стоп первым и, вернувшись, оказался позади Вильнёва. Култард дозаправлялся на следующем круге, Хаккинен – двумя кругами позже. Мика удержал лидерство. Дэвид остался вторым, а Михаэль так и сидел позади Вильнёва. Култард ко всему прочему еще и показал лучшее время круга. Гонка однозначно складывалась в пользу McLaren.

В этот момент Браун принял важное решение: «Переходим на три пит-стопа». Когда об этом сообщили Шумахеру, он подумал: «Не уверен, что это сработает».

Браун потом признал, что новая тактика была слишком агрессивной, но «нам нечего было терять!».

Вильнёв ушел на дозаправку лишь на 31-м круге. Получив свободу. Шумахер тут же отметился лучшим кругом и начал нагонять лидеров. Култард опережал его на 2.2 секунды, Хаккинен на 6.1. Это напоминало борьбу на руках – кто кого прижмет. К середине дистанции Михаэль подтянулся к Култарду и поджал его к Хаккинену. Вся тройка шла теперь в диапазоне трех секунд. О том, что происходило дальше, стоит рассказать поподробнее.

Шумахер шел в темпе 1:21. Он ушел в боксы на 43-м круге, Култард – кругом позже и, когда возвращался на трассу, увидел лишь, как Михаэль проносится мимо! Теперь Михаэль нарезал круги по Хунгарорингу в более высоком темпе. На 45-м круге он вышел из 1:20 – 1:19.91, затем 1:19.59. Это был 46-й круг, и Хаккинен отправился на пит-стоп. Возвращаясь, он не доехал и до середины пит-лейна, когда Михаэль уже пролетел мимо. Теперь он лидировал, потому что потратил на пит-стоп меньше времени, ведь он взял на борт меньше топлива, рассчитывая еще на одну дозаправку!

Но оба гонщика McLaren держались рядом. Заработала радиосвязь Ferrari, и Росс Браун произнес фразу, вошедшую в историю Больших Призов: «У тебя девятнадцать кругов, чтобы создать отрыв в двадцать пять секунд».

Ответ Шумахера: «Большое спасибо!» Ему предлагалось вывести свое мастерство на новый уровень. Михаэль жестко пришпорил Ferrari – это его фраза. Шумахеру предстояло выдать самый длинный спринтерский отрезок в истории гонок Гран-при. Чудо происходило на наших глазах:

На последнем круге в этой серии он увлекся и в заключительном правом повороте съехал за пределы трассы. Короткое путешествие по траве – возвращение на асфальт. Он нахлестывал своего Жеребца слишком яростно – это тоже его фраза. Так или иначе, а 7.5 секунды он за этот отрезок гонки отыграл. Михаэль не мог знать, что Хаккинен с огромным трудом справлялся со своей машиной, выдавшей непонятный сбой, а Култард, обошедший Мику на этом круге, испытывал проблемы с задней шиной.

Михаэль мастерски гнал своего коня по виражам, петлявшим в венгерских холмах, прижимал к внутренней бровке в последнем повороте, с дымком подтормаживал в конце коротких прямых. Он выглядел безупречно на любом участке трассы.

На 60-м круге Михаэль взвинтил скорость до предела: пан или пропал! Он установил новый рекорд круга, и теперь уже были заметны последствия этой напряженной гонки. Машина дрожала, танцуя на трассе, вибрировала всем корпусом, шлем в кокпите мотало, руки на руле выписывали полукруг, но он продолжал в том же темпе нарезать круг за кругом. Даже Браун смотрел на это с изумлением – это его слова.

Механики Ferrari высыпали на свои позиции, выкатили шины, подтянули заправочный рукав. Михаэль завел машину на пит-лейн, отстоял 7.7 секунды, и, когда рванул на трассу, Култард был еще на горизонте, вернее, за горизонтом.