Текст книги "Королевства Ночи"

Автор книги: Кристофер Банч

Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– Но зачем старейшины занимались такими вещами? – спросил я. – Зачем им выдумывать такие картины?

– Они не выдумывали, – сказала Джанела. – Я уверена, что такие картины имели место в их жизни. Правда, пентаграмму вокруг высекли позднее.

– Это сделали те, кто уничтожил город? – рискнул предположить я.

Джанела кивнула.

– Они самые, – сказала она. – И мне не нужна их магия, чтобы призвать ее на службу нам.

Она показала мне на один из углов картины на камне. Поначалу мне почудилось, что я вижу лишь какие-то бессмысленные линии, но потом я понял, что это масштабная карта, изображавшая места, в том числе и знакомые нам. Я увидел Ориссу и тот полуостров, где некогда располагалась Ликантия. От этих знакомых мест я проследил путь до Ирайи и посмотрел на те края, куда предприняла свое великое западное путешествие Ради. Я узнавал многие края, но гораздо больше было изображено незнакомых, и вся карта была выполнена столь подробно, что я возненавидел того человека или демона, которому эти знания достались столь легко. Он знал те края, которые для меня и моих современников еще скрывались во мраке расстояний.

Но Джанела не испытывала подобных чувств. Она указала мне на то, что интересовало ее больше всего. Ведь тут изображалось и Восточное море, по которому мы прошли, и тот берег, к которому мы пристали, и далее…

– Королевства Ночи, – выдохнула Джанела, произнеся вслух мои мысли.

Впрочем, сами Королевства Ночи на карте изображены не были, указывался только путь к ним. Река, возле устья которой мы находились, петляла на восток и заканчивалась огромным озером. За озером начиналась дорога, поднимающаяся в горы и минующая перевал возле массива, похожего по форме на сжатый кулак, что скорее всего и было Кулаком Богов. Перебравшись через горы, далее дорога устремлялась по карте к изображению замка. Очевидно, это и была цель нашего путешествия. Я прошептал молитву Тедейту за то, что не обманулся в своих надеждах.

Джанела что-то сказала, и я пришел в себя.

– Что? – переспросил я.

– Я хочу сделать копию, – повторила она. – Если не трудно, посвети на рисунок.

Она отдала мне свое ожерелье, и я обе нитки поднял повыше, чтобы ей было лучше видно. Джанела достала из сумки небольшой тряпичный сверток. Когда она его развернула, я увидел небольшую угольную палочку, которой она и принялась штриховать ту часть карты, которая нам требовалась. Работала она тщательно, следя, чтобы каждая высеченная бороздка забивалась черным веществом. Угольная палочка к концу работы совсем стерлась. Джанела расстелила тряпочку, в которой хранилась палочка.

Она улыбнулась мне.

– Ну а теперь чуть-чуть магии.

Джанела свернула тряпочку в квадрат, еще раз свернула и еще, пока та не стала совсем маленькой. Затем сжала ее между ладонями и прошептала заклинание. Когда она отпустила ладони, тряпочка упала и стала разворачиваться, становясь все больше и больше, пока не накрыла всю карту. Джанела наложила ее на зачерченную область, крепко прижала и прогладила тряпку рукоятью кинжала. Она не торопилась, чтобы получились отпечатки каждой точки.

– Я привыкла так делать еще в те времена, когда была девочкой, – пояснила она, работая. – У меня были детские гравюры, вырезанные в дереве. Фантастические картинки: огнедышащие драконы; люди с огромными ногами, которые могли стоять на одной ноге, а другой прятать себя в тени; лесные духи и сказочные принцессы. Ну знаешь, эти сказки для маленьких. Когда я стала слишком взрослой для них – или, вернее, хотела убедить других, что я уже взрослая, – я стала снимать с них копии, как сейчас. Если мне приходилось делать кому-то подарок, я заворачивала его в такую вот копию.

Я посмотрел на нее. От угольного стерженька у нее остались мазки на щеке и на носу.

– А теперь я скучаю по тем дням, – сказала она и рассмеялась над своими детскими воспоминаниями.

– Не может быть! – с улыбкой сказал я. – Глядя на вас, госпожа Серый Плащ, трудно поверить, что вы уже не ребенок.

Она поняла и засмеялась еще громче.

– Это из-за моего носа, да?

– И из-за щеки, – сказал я. Джанела смиренно вздохнула.

– Чего не сделаешь ради магического искусства.

Затем она отняла тряпку от рисунка и продемонстрировала. Копия получилась превосходной, только в зеркальном отражении.

– То, что нам надо, – сказал я.

Джанела казалась довольной собой. И вдруг она сказала:

– А теперь нам надо позаботиться о том, чтобы как можно дольше оставаться в живых и успеть воспользоваться этой картой.

По возвращении мы обнаружили, что наши люди устроили небольшую баррикаду из обломков в коридоре и расселись во внутреннем дворе. Братья Сирильян перетягивали тетивы луков; Отави точил лезвие топора шершавым камнем, Пип и остальные чистили свое оружие. Над костерком в котле булькала похлебка.

Митрайк по-прежнему безмятежно храпел.

Наступила ночь. Луна была в первой фазе и светила слабо. Из джунглей, где тут и там помигивали многочисленные светлячки, доносились пугающие ночные звуки. Помрачневший Пип тревожно огляделся.

– Сдается мне, что Квотерволз не станет изображать из себя героя и не пойдет сюда в темноте, несмотря на ваш приказ.

– Но я же как раз и сказал ему, что, даже если у нас и возникнут неприятности, он ни в коем случае не должен идти на выручку ночью, – сказал я. – Это ни к чему хорошему не приведет. К тому же мы тут неплохо устроились, как в крепости.

Пип покачал головой.

– Вот чего я добился, напросившись в это путешествие, – пробормотал он, ни к кому в особенности не обращаясь. – И надо бы мне было послушаться моей дорогой мамочки. И заниматься себе мирным промыслом, как это делал папочка. А уж лучше него никто не срезал кошельки во всем Чипе.

Я не стал обращать внимание на его брюзжание, и мы с Джанелой вышли наружу узнать, что, там происходит. Мы внимательно осмотрели труп особенно здоровенной твари, распростертой у входа. Теперь, несмотря на свои размеры и по-прежнему сжатую в лапе массивную дубинку, чудовище не выглядело таким уж страшным. Более того, зрелище было жалким – глаза широко раскрыты в последнем изумлении, а губы искривлены болью. Несмотря на покатый лоб, лицо казалось таким беззащитным, человеческим, почти детским.

– Несчастное создание, – сказала Джанела. – Я бы так и не поверила в те истории, что слышала, – она содрогнулась, – если бы… если бы не увидела собственными глазами.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Согласно некоторым легендам, – сказала она, – именно в такие создания и превратились люди, что некогда жили в этом городе.

Эти слова меня потрясли, но я ничего не сказал, ожидая продолжения.

– Когда старейшины покинули Вакаан, – сказала она, – этот город стал первой линией обороны их нового царства. По крайней мере, так гласят мифы. Впрочем, это только моя догадка, что в легендах говорится именно об этом городе и гавани. Название этого места не сохранилось в памяти людей. Невзирая на то, что битвы и осады тут длились много лет.

Оставшиеся следы сражений и натолкнули Джанелу на догадку, что речь идет именно об этом городе. Она продолжила:

– Затем, в результате предательства внутри города, стены его были преодолены врагом. Всех жителей подвергли истреблению, за исключением немногих женщин.

Джанела указала на трупы.

– Видимо, это и есть их потомки.

– Что-то я не могу понять, как же это могло случиться, – сказал я, припоминая изящную фигурку танцовщицы и другие женские фигуры, которые я видел на сохранившихся фресках храма.

– Это всего лишь легенда, – сказала Джанела. – И ты вправе сомневаться. И мне было бы приятнее полагать, что прав ты. Но легенда гласит, что вражеский король призвал из другого мира чудовищ, которым отдал в любовницы оставшихся в живых женщин. Получившиеся в результате дети представляли из себя полулюдей-полузверей и были осуждены жить здесь все время на положении примитивных дикарей.

Я посмотрел на получеловека с жалостью и страхом. Если история, рассказанная Джанелой, была реальностью, а не мифом, и враг, который обрек на столь несчастную судьбу этот народ, был причиною неприятностей, обрушившихся на Ориссу и Вакаан, то наше путешествие представляло из себя нечто более важное, чем просто поиски приключений. И коли будет на то воля Тедейта, разгадку происходящего мы найдем в Королевствах Ночи.

Жук-светлячок проплыл в воздухе между мною и Джанелой, и этот слабый проблеск облегчил мои тревоги. Джанела резко вскинула руку и поймала жука, зажав его осторожно между ладонями. Она слегка их приоткрыла, и я разглядел слабое свечение внутри. Джанела наморщила лоб, и тут же морщины разгладились, словно ее осенило.

– Мне надо куда-то положить мою маленькую сестричку, – сказала она и устремилась обратно в коридор. Я последовал за ней.

Митрайк уже проснулся и, скорчившись у костра, запускал в котелок ложку. Я извлек из наших запасов бутылку бренди и поставил ее на камень рядом с ним.

– Вот и обещанная выпивка, – сказал я. – И я меняю ее на рассказ о том, кто ты такой и как ты здесь оказался.

Ухватившись за бутылку, Митрайк расхохотался.

– Какая может быть оплата за болтовню, добрый господин. Да вам и любой скажет, что старина Митрайк любит почесать язык, особенно о себе самом. – Он посмотрел на выпивку и улыбнулся еще шире. – Разумеется, этого хватит, чтобы лишь слегка смазать мои трубы. Но все равно, большое спасибо.

Он вылакал большую часть содержимого и отдал мне бутылку. Я отпил и передал Джанеле. Я заметил, как она сунула за голенище маленькую коробочку – должно быть, новый дом для жука. Теперь все ее внимание было обращено на Митрайка.

Она сразу разглядела в нем плута и сказала:

– А эта история не из разряда тех, которые начинаются словами: «Я попал в дурную компанию»?

Митрайк загоготал и хлопнул себя по колену.

– Именно это я и собирался сказать, моя госпожа, – сказал он. – Вы пришибли старину Митрайка с первого же удара.

Он еще выпил, затем вдруг посерьезнел и обратился ко мне:

– Но это правда. Тем моя история печальнее. Моя семья занималась торговлей в этих морях с тех времен, когда воды здесь было на слезинку в божьем глазу. Честные моряки, честные торговцы. И я был гордостью отца и матери. Я дослужился до капитана, и все шло к тому, чтобы заиметь мне собственное судно, подсчитывать себе доходы по праздникам и покупать всем выпивку в трактире.

Все мои люди подошли поближе. Они усмехались и качали головами, сопереживая Митрайку. Я видел, как они по очереди передавали свое оружие Джанеле, которая окропляла его магическим маслом и отдавала обратно. Пип стоял, дожидаясь своей очереди, и его большие уши ни слова не пропускали из истории нашего гостя.

Митрайк сделал здоровенный глоток и передал бутылку одному из Сирильянов.

– Так бы все оно и случилось, если бы не мой дурной нрав и не беспокойный характер, мое извечное проклятие. Я всегда вмешивался в чужие дела, полагая, что разбираюсь в них лучше других.

Я знавал людей такого типа. У меня у самого на службе состоял такой же капитан. И рассказанное дальше меня не удивило.

– За год мне приходилось менять несколько мест, а это богатства не приносит. Приходилось, как говорится, и углы срезать, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я прекрасно понимал. В таких случаях украденный товар списывался на повреждение или пропажу в шторм. Иногда таким образом пропадали и целые корабли.

– И в довершение позора занялся я пиратством, – сказал Митрайк. – Использовал для этого корабли хозяев, набирал ребят, известных склонностью к этому делу. Однако же мои хозяева не были болванами. Вскоре они все поняли, и, пока меня не поймали, пришлось бежать, дабы удержать голову на плечах и не дать отрубить себе руки. Так что прошло немного времени, и я стал настоящим пиратом. И с тех пор занимался только этим делом.

– И с чего же началось раскаяние? – спросил я. – Судя по твоему тону, ты понял заблуждения прежних дней и теперь жалеешь о содеянном.

Митрайк скорбно кивнул.

– Именно так, мой господин, – сказал он. – Так и произошло. Мои приятели высадили меня здесь много месяцев назад. Они обвинили меня в том, что я обкрадываю их. Что беру себе долю больше, чем заслуживаю. А это была чистая ложь!

Он яростно сверкнул глазами, словно своей горячностью хотел доказать истинность этих слов. Я снова протянул ему бутылку, он вздохнул и успокоился, отхлебнув.

– Ну да с ними было не договориться, – продолжил он. – И они высадили меня сюда, жить среди зверей. С тех пор только и спасаюсь бегством да прячусь. Эти зверюги, видите ли, не шибко смышленые. Особенно когда ты тут в одиночестве, то можно просто не попадаться им на глаза. Не поднимать шума и смываться, пока они не подошли слишком близко. Этим я и занимался с тех пор, как мои приятели так со мной обошлись. И не скрою правды – в первый месяц своего пребывания я поклялся, что если суждено мне выбраться из этого богами забытого места, то я разыщу бывших компаньонов и отплачу соответственно. Отомщу. А затем стану величайшим из пиратов. Бичом морей. Но время проходило, и вот я уже стал размышлять о моих родственниках, о том, как я их опозорил, таких честных и достойных людей. Я в конце концов раскаялся…

Он поднял голову и посмотрел на меня большими, как у коровы, карими глазами.

– Что вы на это скажете, господин Антеро? Заберете из этого жуткого места старину Митрайка? Дадите ему шанс начать правильную жизнь?

Я кивнул.

– Оставайся с нами, – сказал я. – И если мы останемся в живых, то заберем тебя с собой. – Судя по всему, Митрайку значительно полегчало. Но я счел разумным честно предупредить его: – Однако тебе следует знать, что мы находимся не в обычном торговом путешествии. Хотя заодно мы ищем новые рынки.

– Вы в основном собираетесь передвигаться по воде? – поинтересовался Митрайк.

– Да, – сказал я. – Мы будем подниматься вверх по реке.

– Я знаю эту реку, – сказал Митрайк. – Даже проходил на несколько лиг вверх. Плыть по ней не так уж трудно, лишь бы ваша осадка позволяла. А она, похоже, позволяет.

Я напрягся. Но не успел и слова сказать, как Джанела резко спросила:

– А откуда ты знаешь, какие у нас корабли? Ты что, наблюдал, как мы подходили?

Митрайк озадаченно посмотрел на нас, а затем с размаху ударил себя по голове.

– Да что вы, госпожа. Я и сам себя спрашиваю, откуда ты, старина Митрайк, знаешь, что у этих кораблей маленькая осадка? И я не могу найти ответ. Это как-то само собой пришло ко мне. Запрыгнуло в ум. Словно кто-то нашептал в ухо.

Он оглядел храмовый коридор и содрогнулся.

– Ох и охота же мне выбраться отсюда, господа. Эти призраки доведут меня до сумасшествия.

И тут Пип издал предупреждающий крик, и тишину ночи раскололи воинственные вопли.

Мы подскочили к баррикаде и увидели, как из темноты выдвигаются серые фигуры полулюдей. Они двигались неудержимо, и не было конца подходящим сзади, на смену тем, которым предстояло пасть.

Братья Сирильян залпом выпустили стрелы, окропленные магическим маслом Джанелы. Стрелы взорвались непосредственно перед тем, как угодить в цель, и послышались человеческие крики боли. Однако это не произвело никакого впечатления на остальных, и колышущиеся серые волны раз за разом заполняли пробелы в своих рядах, вызванные смертоносными стрелами братьев.

Они уже готовы были захлестнуть нашу оборону, но Джанела извлекла из-за голенища сапога маленькую коробочку. Открыв ее, она пробормотала несколько слов заклинания над «маленькой сестричкой» и подбросила ее в воздух. Затем выхватила саблю и присоединилась к нам, готовая вступить в рукопашную.

Наше обработанное магией оружие принялось за свою мясницкую работу, раскалывая черепа, рассекая тела, разбрызгивая вокруг кровь, – и те из нас, кто остался в живых, были обречены с того дня видеть эту бойню в ночных кошмарах.

Я убивал, пока мог дышать, пока руки не налились свинцом, пока ноги не закаменели. Но и потом я продолжал убивать. Митрайк выказал доблесть при встрече с первой же волной нападавших. Одно из существ успело перемахнуть через баррикаду до того, как мы образовали плотную оборонительную линию, Митрайк вырвал у него дубину и проломил ему голову. А затем дрался как безумный – с саблей в одной руке и дубиной в другой. Он бросался туда, где была в нем нужда, где атакующие наваливались яростнее, иногда разя через голову Пипа и попадая прямо в горло очередной атакующей твари.

Но ситуация не становилась менее опасной. Твари не ослабляли натиска. Некоторые из них умирали лишь в попытке оттащить камень из баррикады. Другие умирали, чтобы позволить своим товарищам подойти поближе, пока мы тратили время на извлечение сабель из их тел. Именно так, не успев вытащить оружия, погиб один из бывших пограничников, но за него отомстил Отави, обезглавив ударом топора убийцу. Другой пограничник, смертельно раненный в самом начале схватки, продолжал еще некоторое время сражаться, истекая кровью. Затем он рухнул на баррикаду, выставив перед собой саблю, словно продолжая помогать сдерживать атаки серых орд.

Наконец настала минута, когда я понял, что нам больше не продержаться. Но тут посреди шума битвы стал различим какой-то хрустящий звук.

Джанела закричала:

– Ко мне, маленькая сестричка!

Я поднял глаза и увидел, как на поле боя опускается облако, живое облако из насекомых, звук хитиновых подкрыльев которых и донес до нас ветер.

Ночь обернулась сверкающим днем, когда облако вспыхнуло, образовав над нами маленькое солнце.

Зрелище магической массы светлячков было столь впечатляющим, что я забыл о сражении и пришел в себя только тогда, когда на мою голову чуть не обрушилась дубина. Я отбил атаку, а сверкающее облако рассеялось, превратившись в огромную сверкающую сеть, закинутую в тропическое море.

Джанела что-то выкрикнула на незнакомом мне языке, и облако стало опускаться. Оно опускалось все ниже, опутывая головы и плечи наших врагов. Те завопили от боли, беспомощно отмахиваясь, затем один за другим стали падать и умирать в жутких конвульсиях.

Те, кто выскользнул из-под этой сети, скрывались в темноте или погибали от наших рук.

Джанела хлопнула в ладоши… и сеть исчезла… оставив после себя богатую жатву для Черного Искателя в виде огромного количества мертвых серых тел.

Мы в изнеможении рухнули на пол коридора.

Но этой ночью на отдых времени у нас не было, как не было его на скорбь по павшим товарищам или на восхваление Джанелы за ее сообразительность и магическое искусство.

Мы хотели побыстрее добраться до берега, не дожидаясь, пока полулюди соберутся с силами для очередной атаки. Нам предстоял очень опасный переход ночью через джунгли. Если мы поспешим и при этом не угодим в засаду, мы как раз успеем встретиться на рассвете со спасательным отрядом Квотерволза. И пока мы шагали по стене, я размышлял о том, что Джанела во многом соответствовала уровню магического могущества Яноша. Но если даже ее уровень и был пониже, она все же обладала совершенно особенным образом мышления, который позволял разглядеть магическую и смертоносную силу в таких маленьких и безвредных существах, как светлячки.

Мы торопливо сбежали по лестнице и оказались на песчаном берегу. Встающее солнце посылало лучи на щиты наших товарищей на кораблях. Над солдатами возвышалась голова Квотерволза, и, когда он увидел меня, по лицу его расплылась улыбка облегчения.

Он бросился к нам, но вместо ожидаемого возгласа «Благодарение Тедейту, вы живы и здоровы» он сказал:

– Поторопитесь, господин Антеро. Впередсмотрящие заметили приближающийся флот!

На борту «Ибиса» Келе быстро отдавала одну за другой команды, чтобы все было готово на случай встречи с неприятельским флотом.

– Под каким флагом они идут? – спросил я, хоть и предчувствовал ответ.

Она покачала головой.

– Не могу разобрать, мой господин, еще недостаточно близко, – сказала она.

– Насколько быстры наши корабли? – спросил я.

– Если дело дойдет до гонки – не проиграют.

– Тогда посади на весла самых лучших… и будь готова, – распорядился я и отвел Джанелу в сторону. – Если это те, кого мы боимся, мы можем оказаться в ловушке здесь, в гавани, и не успеем удрать вверх по реке, – сказал я. – Нам надо их остановить.

Джанела кивнула. Я рассказал ей, что жду от ее магии.

Она задумалась.

– Ну не знаю, – неуверенно сказала она. – В этом месте действуют чужие, очень мощные заклинания. В них может содержаться и защита всех сооружений от разрушения… – Она вздохнула. – В общем, я думаю, шансов у меня мало… Но ведь и выбора у нас особого нет, не так ли?

– И вот еще что, – сказал я. – Можешь сотворить это по моей команде?

Она фыркнула:

– Не много ли ты хочешь?

Она бросилась на поиски корабельного плотника и вскоре вернулась, неся небольшой деревянный брусок.

Моряки уже изготовились на веслах. Келе отдала команду, и суда отправились в путь.

Были подняты все паруса, гребцы налегли, и корабль стрелой полетел вдоль мола под северо-западным ветром, вскоре достигнув конца дамбы, там, где стояла каменная статуя.

Тем временем Джанела вырезала что-то из деревянного бруска, обрабатывая его золотым серпиком. То и дело доносились ее ругательства, поскольку, как я разглядел, дерево попалось трухлявое, и Джанела даже разок пробормотала, что да проклянут ее боги, если хоть что-нибудьвообще получится из ее затеи.

Мы пристали к молу и выбрались на древние камни. Джанела устремилась к основанию статуи и принялась творить заклинание.

Я прошел до окончания мола и оттуда увидел корабли. Это были те самые десять ориссианских судов, которые я уже наблюдал при помощи магии. Правда, теперь поверх флага Ориссы у них на мачтах развевались еще два флага: с голубой свернувшейся змеей на фоне восходящего солнца – знамя Вакаана, а пониже – черно-красный флаг стражников Модина.

Корабли находились уже достаточно близко, и я мог разглядеть стоящих на юте флагманского судна. Вновь я увидел Клигуса, еще больше раздувшегося от самодовольства. А рядом – и это пугало – стоял сам Модин. Мой сын все-таки выследил меня, да теперь еще взял в союзники могущественного черного мага.

Мне показалось, что сын увидел меня и удивленно поднял брови. Однако расстояние было велико и такие детали нарисовало скорее всего мое воображение. Впрочем, он все же показал рукой в мою сторону, и Модин повернул голову туда же. Мгновенно он вскинул вверх руки, и с небес грянула магическая извилистая молния, едва не угодив в мол и вызвав яростное шипение в воде, куда она попала, промахнувшись. Я ощутил запах озона.

Услыхав крик Джанелы, я обернулся и увидел, что она уже забирается обратно на борт «Ибиса». Я бросился бежать и вскоре тоже поднялся на борт. Я посмотрел на Джанелу и увидел, что она ожидает приказа, держа кусок дерева обеими руками. Деревянный брусок теперь представлял собой грубую копию статуи демона.

– Давай! – сказал я.

И Джанела с треском разломила копию.

Из-под основания статуи рвануло пламя, поднимаясь выше ее головы. Раздался взрыв, подобный извержению давно уснувшего вулкана, кроша основание статуи, и нас осыпало мелкими жалящими осколками.

Статуя медленно начала крениться – на минуту застыла в падении – и рухнула, подняв волну, на которой наши корабли взлетели выше прибрежных пальм.

Когда волна ушла, я увидел, что упавшая фигура перегородила вход в гавань. А в море наши преследователи размахивали руками в бессильном гневе.

Мы не стали ждать, что они предпримут, и три наших судна устремились вверх по реке.

Эта голубая дорога вела, если верить карте Джанелы, к нашей цели. Но только теперь река представляла собой не просто открытый путь к нашей мечте, но и вообще единственный путь, по которому мы могли продолжать движение.