Текст книги "Виртуозы лжи (СИ)"

Автор книги: Кристина Шоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Кто-нибудь стоны слышал? – осторожно спросил я.

Посмотрели на меня, как на клинического идиота. А, понятно. Значит, добавили чего-то не в музыку, а в выпивку. Надеюсь, не наркоту.

– Такие?

Билл наклонился ко мне и застонал на ухо, тихо, с непередаваемыми нотками удовольствия в голосе… Я закрыл глаза, погружаясь в какое-то забытье, где раздавались эти сладкие звуки, такие тягучие, безумно приятные.

Прекратились они очень неожиданно. Густав оторвал от меня Билла и начал что-то кричать, стараясь достучаться до пьяного сознания брата. Аннет смотрела на всё с выражением ужаса в глазах. Чёрт возьми, где Георг? Почему он куда-то смылся, оставив нам на попечение свою пассию, которая слишком правильная? Да она, наверное, впервые в жизни видит такое количество пьяных и обдолбанных людей. Интересно, было слышно, как Билл стонал мне на ухо? Судя по ору Густава, да.

– Вы два придурка! Вот зачем было напиваться до такой степени, а? Вы похожи… На алкоголиков последних, хотя это ещё мягко! – о, я стал слышать крики Густа. – Билл, у тебя с головой всё в порядке? Ты сейчас что делал вообще?

– Узнавал, какие именно стоны мерещатся Тому. Густ, отстань, – Билл толкнул его слабой рукой, отчего Густав даже не пошатнулся.

– Где Георг? – обратился я к Ан.

– Ему позвонили, он вышел на улицу.

О, нет! Только не говорите, что приехал какой-нибудь дружок Листинга, я этого не выдержу. Не знаю, почему, просто не выдержу и всё.

Брат принялся обнюхивать содержимое бокалов и стаканов на столике. Взял что-то прозрачное, наверное, откопал воду всё-таки.

– Мне оставь.

Густав уже молча смотрел на нас, а мне казалось, я слышу, как он недовольно цыкает. Не мог слышать. Надо поставить себе норму и больше не пить. Если вдуматься, то не так уж и много… Хотя если учесть высоту стаканов, то выйдет много. Наверное, ещё и градус приличный.

Брат протянул мне стакан, едва не заехав по носу. Какой-то кошмар. Сегодня явно не мой день. Сначала инцидент с Аннет, о которой всё-таки неприлично было так говорить, она же у нас работает, теперь вот это… Туман потихоньку рассеивался. Видно, действовало всё выпитое мною быстро, но и отпускало, не задерживаясь надолго.

– О-па!

Нарисовался Георг. Один, к счастью. Он с улыбкой, пьяной, между прочим, оглядел нас с Биллом и заржал. Вот кому тут действительно весело. Ан смотрела на Георга с некоторым осуждением, которое он, впрочем, не замечал.

– Этих домой отправить надо.

Устраиваем конкурс с голосованием. Кто трезвее – Аннет или Густав? Густав или Аннет? Делайте ваши ставки. Я думаю, они оба не выпили ничего, что было бы алкогольнее сока.

– В чём проблема? Они валят отсюда, ловят такси…

– Ты не нарывайся! – выпустил шипы Билл. – Надо – сам вали, и нечего грубить.

Как-то мне не хочется их мирить, когда оба очухаются от пьянки. Билл, может, и не вспомнит о ссоре, а вот Георгу, думаю, прочистят память. Уверен, он выхлебал гораздо меньше, чем мы.

– Успокойтесь! – я голосую за Густава. – А вы двое поднимайтесь, идём ловить вам такси.

Билл живенько вскочил, но пошатнулся и рухнул обратно. Я с сочувствием посмотрел на него и, стараясь не повторить ошибки брата, стал медленно подниматься, держась за подлокотник, а впоследствии – за Аннет. Похоже, мы с братом заняли весь диванчик, разогнав остальных.

Нас волокли из клуба довольно грубо. Пару раз я обо что-то ударялся, кого-то толкал, а под конец в моей руке оказался чёрный лифчик. Где его подцепил, ума не приложу, но на выходе я торжественно вручил его громиле-охраннику.

На улице я потерял из поля зрения брата, тащил меня, кажется, Георг. Тащил и постоянно ржал, говоря что-то на тему стёба надо мной и о его потрясающей памяти. В общем, из всего монолога я понял, что меня ждут месяцы подколок и страшной ностальгии по этому вечеру.

– Привет! – совсем рядом, голосом брата.

Я повернулся, и мы с ним столкнулись лбами, синхронно отскочив друг от друга и заржав. Вот с этого момента мне стало безумно хорошо. Пока к нам не повернулся Густав, сидящий рядом с водителем. Он злобно зыркнул в нашу сторону, видимо, желая пресечь дальнейшие попытки выглядеть глупо.

Потом мне захотелось спать. Веки налились тяжестью, и глаза закрывались против моей воли. В конце концов, я удобно пристроил голову на плече брата, который, похоже, уже успел прикорнуть.

Очнулся я от того, что меня кто-то бесцеремонно тряс. Стоило ожидать, что это будет Густав. Сегодня он сильно походил на няньку и свои обязанности исполнял очень хорошо. Строгая, конечно, нянька вышла, но это не меняет дела. Думаю, он может наняться к кому-нибудь, чтобы следить за ребёнком. Нет, за подростком. Будет вытаскивать его с вечеринок, в ж*пу пьяного, но довольного собой. Что за мысли в голову лезут?!

Потом меня дёрнули вверх. Потолок или стена – не знаю, что это было – кружился. Какие-то двери, лестница, снова дверь, и я в прихожей. Брат сползал по шкафу, надо было ему помочь подняться, чем я и занялся. Правда, попытки мои были прерваны Густавом, который очень оперативно подхватил его и поволок в спальню. Перепутав мою спальню и спальню Билла. Я на всё плюнул и пошёл спать к Биллу. Переживу ночку не в своей комнате, не привыкать.

***

Я что-то промычал и с непосильным трудом разлепил глаза. Свет был слишком резким, поэтому пришлось снова закрыть. Кажется, я умирал. Не мог определить своё состояние, что-то болело, вот только непонятно, что именно. По-моему всё тело, а особенно башка. По вискам долбило со страшной силой, а ещё почему-то замёрзла левая нога. Я снова замычал, на этот раз честно собираясь выматериться, но ничего не вышло. Надо каким-то образом открывать глаза. Двигаться вообще не представлялось возможным, из чего я и сделал вывод, что подыхаю. Наверное, оно происходит примерно так же.

До меня донёсся какой-то грохот, что-то разбилось вроде. Где я? Прикрывая лицо ладонью, я попытался открыть глаза ещё раз, медленно и сильно щурясь. Свет всё равно резанул, но пришлось себя пересилить. Комната не моя, но очень знакомая. Окно не зашторено, поэтому я так страшно мучился. Кто этот изверг, что кинул меня сюда, не позаботившись о свете? Стоп, а что за спальня-то? Я медленно повернул голову, в глаза бросилась сваленная на стол одежда. Много одежды. Причём мне показалось, что принадлежит она моему брату. Во всяком случае, вон ту зелёную футболку я на нём недавно видел.

Что-то снова разбилось, а до меня дошло, почему у меня замёрзла левая нога. С неё сползло одеяло. Я стал дёргать его за край, пытаясь перетянуть на левую сторону, но оказалось, что меня ещё и укутать умудрились, поэтому с кровати я благополучно упал. От резкого движения голова заболела сильнее, зазвенело в ушах, и вообще состояние мгновенно ухудшилось. Меня мутило. До страшной тошноты не доходило пока, но мутило конкретно. Надо подняться.

Я перевернулся на живот и постарался встать хотя бы на четвереньки, но это дело так и не было закончено, ибо сил у меня на данное занятие не нашлось. Хотелось спать. Не отказался бы отрубиться дня эдак на два, только без таких вот укутываний и незашторенных окон.

– О-о-о…

Что это за звук? И откуда он?

– Очнулся?

Меня похитили? Почему-то голос знакомый. Такой же знакомый, как это комната. И комната, и голос, кажется, принадлежали брату. Так, где мой брат? Билл… Ты мне так нужен сейчас. Я мысленно взвыл, но тут же расслабился когда чья-то тёплая рука прошлась по моей щеке. И рука знакомая.

– Надо было тебя разбудить, сейчас бы уже легче стало.

– Билл, ты?

Рука погладила по щеке снова, что мне очень и очень понравилось. Вот бы меня ещё перевернули, я был бы очень признателен, потому что лежать на животе, да ещё и на полу, не очень удобно, мягко говоря.

– Ну-ка, поднимайся!

Меня подхватили под мышки и хорошенько треснули чем-то острым по пояснице. Видимо, этот жест означал побуждение к действию. Не хотелось быть избитым по почкам, поэтому я не без помощи поднялся сначала на колени, а там пересел на постель. На меня обеспокоенно смотрел Билл, видимо, оценивая степень… Ну, в общем, моё состояние оценивая.

– А водички можно?

В горле пересохло, а жажду я заметил только сейчас.

– Может, сам из крана?

Я вопросительно уставился на близнеца. Ему что, сложно принести больному мне водички?

– Я просто уже два стакана разбил в попытках принести тебе воды. У меня руки трясутся.

Руки у брата действительно мелко подрагивали. Я, наконец-то, смог его разглядеть. Весь бледный, под глазами круги, и почему-то казался ещё более худым, чем есть на самом деле. Особенно лицо, этакий скелетик с натянутой на него кожей.

– А ты как ходишь?

А, правда, как? Надо вспомнить, что вообще произошло, наверное. Уверен, вспомнить-то я смогу, но что-то пока не хочется этим заниматься, я чувствовал себя разбитым и не способным к мыслительным процессам.

– Таблеток наглотался. Давай поднимайся и иди в ванную, пей, все лекарства там лежат, я не убирал. Заметь, мне пришлось самому всё делать, так что это вполне реально!

Идти никуда не хотелось. Я мечтал о чудесном исцелении при наличии близнеца и его рук, больше ничего не надо. В такие минуты я обычно клялся никогда больше не пить. Поклялся и в этот раз. Во всяком случае, в таких количествах вливать в себя спиртное точно не буду. И что вчера нашло?

– Помоги, а! – жалобным голосом попросил я.

Билл обнял меня за плечи, слегка дёрнул вверх. Шли мы на довольно приличной скорости, хотя меня и штормило во все стороны. Кафель на полу в ванной оказался очень холодным, поэтому по ступням сразу пошёл холодом, а левая так вообще взвыла, за сегодняшнее утро на неё выпало слишком много испытаний.

Трясущимися руками брат раскручивал кран. Оставил меня, прислонив к раковине, а сам удалился к душевой кабинке. В самый ответственный момент бросил… Возражать и ругаться не хотелось. А потом меня окатили.

– Бл*дь!

Я шарахнулся в сторону, видимо, не в ту, потому что счастливо впечатался в стену, и Билл стал размывать меня уже по ней.

– Хватит! Билл, прекрати, чёрт!

– Лучше?

Холоднее. Точнее я окоченел весь, поэтому холодные ступни были уже не такой проблемой.

– Билл, ты идиот! Понимаешь? Идиот!

Брат хихикнул, ничуть не обидевшись на мою реплику. Не закатывать истерики, когда действительно нужно сдержаться, он умеет. Хотя обыкновенно не преминёт возможностью поистерить, его это забавляет, насколько я могу судить.

– Зато очухался! А то ведь и говорить не мог.

Он прав. Я наклонился к открытому крану и принялся пить. За моей спиной Билл шуршал упаковками таблеток, видно, всё-таки решил помочь мне с употреблением медицинских препаратов, несмотря на свои трясущиеся руки. Я решил, что не мешало бы почистить зубы, чем и занялся, а брат за спиной всё это время шуршал упаковками. У него что, так сильно руки дрожат? При этом я чувствовал, что он не сводил взгляда с моей спины, буравил конкретно, любой гипнотизёр позавидовал бы.

Затем в меня впихнули три таблетки, которые пришлось запивать опять же водой прямо из-под крана. Мне больше по душе минералка, если честно.

– А ты стёкла-то сумел убрать?

Босиком на кухню идти опасно. А о местонахождении своих тапок я не имел ни малейшего понятия, Билл тоже был босиком.

– Убрал, не волнуйся. Ну, как, оживаешь?

– Ага. Мутить перестало, но голова продолжает бунтовать.

Взгляд Билла я не понимал. Он на меня лет сто так не смотрел. Даже когда мы срывались на какие-то нежности, в его глазах чего-то такого не наблюдалось. Мне было не по себе, потому что я не знал, чем вызвано это выражение.

– Сейчас пройдёт.

– Я пойду, переоденусь.

Именно переоденусь, потому что спал я прямо в одежде. Нужно срочно восстанавливать события вчерашнего дня, всей попойки… С братом мы всё не вспомним точно, позвоним кому-нибудь. Я хочу знать чёткую картинку произошедшего. Но не сейчас. В одиночку вспоминать было немного страшно, мало ли что-то случилось.

Расчудесным образом переоделся в домашнюю одежду и заправил развороченную постель. А я ни с кем не тр*хался? Передо мной встала нехилая такая дилемма. И почему комната Билла? Моё состояние резко ухудшилось. С какого кровать разворочена так, точно на ней всю ночь секс-марафон проводили, и почему эта самая кровать стоит в комнате брата? По телу прошёл озноб. Я как подстреленный вылетел из спальни и погнал на кухню, где Билл с самым наиспокойнейшим видом разливал кофе. В две чашки. Без меня не пил, значит. Я улыбнулся, а внутри появилось приятное чувство, что этот человек меня очень ценит и заботиться. Хотелось обнять, но я сдержался и сел за стол.

– Билл, а что я в твоей комнате делал?

Брат поставил кофейник на стол, сел сам.

– Спал. Мне Густав звонил, так что я знаю некоторые подробности, – не нравится мне эта хитренькая улыбка. Или… Я всё-таки тр*хнулся с кем-то? – Он нас в квартиру запихнул, перепутал комнаты, и меня поместил в твою. Ты добрёл сам.

Я усиленно обрабатывал информацию. В голове крутились лишь обрывки воспоминаний, целая картина никак не хотела складываться. Помню, что резко стаскивая покрывало с постели, падаю на неё. Один. Вот, блин, значит, с сексом ничего не получилось.

– Давай по порядку. Мы поехали в клуб, – вспоминалось довольно неплохо, надо сказать. – У входа нас ждал Густав, внутри Георг с Аннет.

– Ты стал трепаться с ними, а я в это время…

– Накачивался всякой дрянью! – прервал я брата.

Точно, эту большую пьянку начал он. Мы всегда за компанию друг с другом что-то делаем. Конечно, нередко я, как старший, останавливаю очередную бредятину, бывает и так, что Билл одумывается. Но вчера с ним что-то происходило.

– Захотелось выпить, к тому же там коктейли вкусные стояли.

Ни единому слову не верил. Он может обманывать кого угодно, только не меня. Его ложь я способен раскусить всегда, пускай она завёрнута в неприлично красивую упаковку и блестит вполне натурально.

– Почему ты пил? – с расстановкой спросил я.

– А почему ты пил?

Не знаю. Стоит задуматься над этим вопросом. Ума не приложу, чем руководствовался, когда литрами вливал в себя алкоголь.

– Из солидарности с тобой.

Билл гаденько улыбнулся, а я понял, что пили мы по одной и той же причине, только Билл её знает, а я нет. Несправедливо. Как копаться в своём сознании в поисках информации по этому вопросу, я не представлял, поэтому решил замять дело до лучших времён. То есть до никогда.

– Потом мы пошли танцевать. По рассказу Густава, танцевали мы очень долго, они нас не видели. Потом вывалились из толпы со стороны туалетов уже пьяные в ноль. Сели. А дальше нас поволокли вон из клуба, Густав милостиво привёз домой.

Брат пропустил середину. А по моему лицу расползалась непрошеная улыбка. Эту самую середину я вспомнил бы, даже если бы напился до полубессознательного состояния ещё до наших танцев. Билл молчал, но я видел, что он ждёт каких-то слов от меня. Вдруг стали понятны все его сегодняшние взгляды.

– Когда мы танцевали, постоянно хватали с подносов стаканы, пили… Сколько ж мы выпили, что стали так целоваться?

Билл пожал плечами. Наверное, не стоит придавать этому большое значение. Поцелуи для нас давно не нонсенс. Да, с таким запалом, сумасшедшей страстью мы ещё не целовались, но тут уж виновато всё выпитое. Относимся ко всему просто и без заморочек.

– А ведь Густав один момент не рассказал.

– Стой!

Улыбка с лица сползла. Видимо, мы были очень пьяны, раз у Билла хватило мозгов демонстрировать мне свои стоны. А я ведь их и на танцполе слышал, они меня словно преследовали.

– Я был пьян, забудь.

– Мы оба были пьяны. У меня ещё и глюки появились, так что ничего необычного, не поддающегося объяснению, не случилось. Кстати, таблетки помогают, голова уже меньше болит, – поспешил я перевести тему.

Есть такие вещи, которые действительно лучше забыть. И почему я составил более-менее приличные воспоминания о ночи, когда так набрался, и, по идее, память должна была отключить свою деятельность?! Хорошее никогда не вспоминается, а всякая мутотень – пожалуйста. Лучше бы мне напомнили, что я станцевал стриптиз на столе. Только я его не станцевал. Ладно, ничего сверхъестественного не произошло. Просто странно и непривычно.

– Я же говорил, что помогут. Моё состояние, например, практически пришло в норму. Только у меня есть чёткое чувство, что я не выспался.

Это называется «говорить, что угодно, лишь бы говорить». Билл мог бы и ещё какую-нибудь глупость приплести, у него хватит фантазии.

– А чем мы сегодня заниматься будем? Я одну идею ещё вчера не провернул.

Мне её было не провернуть из-за моего состояния, хотя я очень нуждался в этом, особенно после концерта брата. Вот умеет он сделать так, что ты захочешь, а не сможешь не вспоминать.

– Только давай не как в прошлый раз.

Намёк Билл понял, а в прошлый раз как-то нехорошо вышло. Мы ввалились в дом практически одновременно, Билл парами минутами раньше, ибо начало его развлекательной программы я видел, оно проходило в коридоре. Тогда с нами были парни, причём настолько похожие по телосложению и вообще внешности, что мне порядком стало плохо. Думаю, в нетрезвом виде со спины я бы их ни за что не различил. Что это была за ирония, не представляю и представлять не хочу. Но повторением этой хрени не брежу.

– Значит, сразу договариваемся о внешности выбранного партнёра на одну ночь, – с официозными нотками в голосе сказал я.

Брат кивнул и присосался к чашке. Чувствую, день сегодня выйдет глупый до абсурда. Я принялся за свой кофе, который, между прочим, был ещё горячим, и у меня появилось ощущение, что Билл просто не хочет на эту тему разговаривать. Мы с ним вообще-то обо всё говорим, но о чём-то меньше, о чём-то больше. Это зависит от интересов и расположения духа. Иногда на брата находит, он так трепаться по поводу своих любовников начнёт, что возникает одно желание – заткнуть его любым способом. Но я всегда стоически выдерживаю эти эксклюзивные пытки.

– Том, а как ты думаешь, Аннет уже успела в Георга влюбиться?

На него порою находят озарения вот такие. Правда, мне ещё непонятно, к чему он спрашивает.

– Естественно! В Георга влюбляются все. Даже ты.

– Не издевайся, а! Я серьёзно спрашиваю.

Лучше бы несерьёзно, честно слово. Мы практикуем иногда всякий бред, чтобы чисто из интереса удостовериться в своих возможностях и слабостях окружающих. Но идея с Георгом мне как-то не очень нравилась.

– Влюбилась. Слушай, найди себе другую жертву, если так хочется. По-моему, измываться над жизнью Листинга – верх наглости и цинизма.

Нет, мы ни в коем случае не циники. К этой расе человечества нас относить просто нельзя, наш случай, он особенный, выбивающийся из общих понятий цинизма. Слова для определения нас попросту не существует, а перечисление совокупностей меня не интересует. Так что пока кто-нибудь не изобретёт что-то новое, мы будем белыми и пушистыми.

– Мне просто скучно, я хочу как-то развлечься.

С этого начинается дрянь. Биллу хочется развлечься. Он однажды развлёкся лет в семнадцать, я точно не помню. Пожалуй, это было самое серьёзное развлечение из всех им проводимых. Не знаю, повлияло ли оно на распад группы, потому что подробностей и тонкостей дальнейшего развития событий Билл мне не рассказывал, считая, что я прекрасно сам всё понимаю. Я-то понимал, но далеко не всё.

О своих планах брат со мной тогда не поделился. Просто я стал замечать, что он как-то ненормально подмазывается к нашему продюсеру. А тот, придурок, быстро клюнул. В конце концов, Билл развлёкся, достигнув поставленной цели. По-моему, это было один раз, но я не ручаюсь. Сначала про ходил довольный, потом взволнованный, потом недовольный, потом смирился, что он не нужен этому малолетнему искусителю. Биллу вообще мало кто нужен в этой жизни.

– Я предлагаю парк аттракционов.

Надо было видеть лицо моего брата. Предложить ему такое мог только идиот вроде меня. Билл сжал губы, его глаза как-то опасно расширились, мне даже страшно стало.

– Какой парк? Том, ты в своём уме? Я с тобой, – это он выделил. – Туда в жизни больше не пойду!

Я думал, он вообще туда больше ни с кем не пойдёт, а оказалось, что это правило распространяется только на меня. Что ж… Обидно, конечно, но не смертельно, быть может, я ещё завоюю доверие брата в этом плане.

Однажды мне удалось затащить его на катапульту. На сколько метров она подбрасывает, я ума не приложу, но после этой штуки страшно тошнило, и кружилась голова. А пока мы там летали, сердце у меня порывалось выброситься и покончить жизнь самоубийством. Надо сказать, вверх лететь не так страшно. С такой сумасшедшей высоты, да ещё и с возможностью смотреть вниз. Иногда этой возможности не было, положение было довольно странное, я видел только небо. Это тоже было кошмарно, потому что постоянно казалось, что сейчас произойдёт грандиозное столкновение с землёй.

Как я затащил в эту машину суицидников Билла, не представляю. Но ему тогда тоже было скучно, он искал драйва, поэтому на уговоры поддался. Уже в этой херне, в которой мы, собственно, и летали, он мне что-то орал, просто орал, я тоже орал, и, в конце концов, мы оба сорвали голос. Истерика у него началась конкретная, а когда Билл на земле очутился, я захотел сдохнуть на месте. Сначала брат отшатался, как следует, а потом начал истерить. Орал на весь парк, пытался меня душить, один раз чуть не врезал, промахнулся, так как ещё не совсем в себя пришёл. А меня в этот момент распирал смех. Не буду гадать о его причине. Больше я к катапульте и близко не подойду, а Билл со мной никогда не подойдёт к парку аттракционов.

– Я думал, ты уже забыл. Я же не тащу тебя снова под небесами летать.

Билл занервничал. Видимо, тоже нахлынули воспоминания. Я могу даже вызвать все чувства, что испытал тогда, всё очень ярко отпечаталось в памяти. А в тот день мне ещё часто казалось, что я в этой долбанной катапульте нахожусь. Страшное ощущение.

– Ага, не тащишь. На этот раз впихнёшь меня в ещё какой-нибудь ужас типа тоннельчика, в котором неожиданно обрывается мост, и эта чёртова тележка с людьми поворачивает в самый последний момент, дабы напугать. У меня нервных клеток совсем не останется.

Я усмехнулся. Идея с тоннелем очень даже интересная, возможно, когда-нибудь я её и оформлю. Лет через пять, когда воспоминания о катапульте у Билла окончательно улягутся.

– Ну, а чего ты хочешь? Я не золотая рыбка и не клоун, чтобы тебя развлекать.

– Ты мне близнец или кто? Придумай!

Вот это заявочки. Я воззрился на брата возмущённым взглядом, сложив руки на груди. Он, видимо, считает, что близнец и шут – одно и то же.

– Я же тебя не прошу меня развлекать! И ничего из себя королевну строить. По-моему, ты сам в состоянии себе занятие придумать, не маленький.

Я уткнулся в чашку и принялся цедить кофе. Умеет Билл вякнуть какую-нибудь глупость, которая потом надолго запомнится. Это надо, а! Может, мне для него ещё роль прислуги сыграть? Самое главное, чтобы не натворил глупостей с Аннет. В духе моего братца «пошутить», нагадив кому-то, чтоб потом разгребали, полгода разбираясь со сложившейся ситуацией.

– Том, а тебе не скучно? – заискивающим голосом. Подлиза несчастная. – Том, ну, извини, я грубовато выразился. Давай что-нибудь вместе придумаем. Том…

Билл нарыл мою руку ладонью и несильно сжал. Он всё пытался поймать мой взгляд, но для этого ему нужно превратиться в кофе в моей чашке. В играх брата участвовать не хотелось, я боялся, что ему на этот раз может в голову прийти.

– Билл, – пришлось оторваться от разглядывания тёмной глади. – Давай, мы сначала съездим отдохнуть, может, там что интересное будет, а потом и развлечёмся, если данная потребность не отпадёт сама собой.

Она не отпадёт, это я так время оттягиваю, чтобы дать некоторым людям свалить куда подальше от урагана под названием «Билл».

– Хорошо, – мне не понравилось то, как быстро согласился брат, странно. – Тогда я пойду, забронирую нам билеты до Мальдив, номер… В общем, оформлю противные детали.

– Иди.

Билл вышел из кухни поистине царской походкой, оставив меня наедине с этим чёртовым кофе, который уже остыл.

Всё-таки близнец слишком быстро согласился, не упирался даже. Вот так вот взять и куда-то отправиться. У него ведь ума хватит забронировать билеты на сегодняшнюю ночь. Если судить по таким моим высказываниям, ума у Билла вообще много. Он что-то задумал, определённо. Надеюсь, не натворит каких-нибудь глупостей, в его исполнении я этого просто не выдержу, а отдуваться за брата на островах среди незнакомых людей мне не больно-то хочется.

Я стал перебирать возможные развлечения для близнеца. Не хотел, а его слова на меня всё равно продуктивно подействовали, умеет заставлять, не прилагая к этому особенных усилий. Ну, на воде всякого добра хватает. В крайнем случае, затащу его учиться кататься на доске, только он вряд ли согласится, но это мелочи. Я никогда не мог предположить, что он на катапульту-то сдастся. Думаю, на островах мы найдём себе развлечение. В крайнем случае, будем куличики из песка сооружать. Или те же песочные замки. На время, чтобы занятнее было.

Я расслабился, посчитав свою миссию выполненной, и допил кофе. Неплохо бы наведаться к Биллу и узнать, как у него продвигаются дела с оформлением. Ещё неплохо бы покурить. Выбрал я второе, минут пять потратив на поиски пачки, которая оказалась на полу в прихожей. Чьи это были сигареты, мои или Билла, меня не особо волновало.

Голова, к моему удивлению, болеть перестала, и само похмелье как-то не очень чувствовалось. Моему брату нужно было становиться врачом. Кстати, может, предложить прикинуться целителем. Ему весело, людям хорошо. В конце концов, те, кто приходят к таким шарлатанам, верят, что им помогут, а самовнушение – отличная штука. Взять, к примеру, таблетку плацебо. Классная вещь, думаю, только сам я никогда не пробовал.

Где-то в глубинах дома зазвонил телефон. Я поспешно отыскал пепельницу – до этого стряхивал пепел в чашку, как самый умный, – и потушил сигарету. Чёрная трубка нашлась на столике в гостиной.

– Да!

– Ну, как жизнь?

Звонил Георг, причём говорил он не самым бодрым голосом. Похоже, кое-кто вчера хлебнул ещё конкретно и только сейчас очухался.

– Нормально. Билл прописал превосходное лечение. А вот ты, я смотрю, не очень, да?

Друг хохотнул. Кажется, я промахнулся с догадкой.

– Ну, как сказать? Более-менее.

– Вы что, переспали? – последняя попытка.

– Том, может, хватит всё к одному сводить?! Мы познакомились два дня назад, даже не целовались.

Георг сдаёт позиции. Раньше он действовал как-то более активно, но его отношения, надо сказать, в этом «раньше» долго не продолжались.

– Хиловато. А ты чего ждёшь-то? Я не понял.

Думаю, я его слегка взбесил. По ходу дела, у Георга изменились взгляды на жизнь. Ещё не хватало, чтобы он мне чушь про любовь и непозволительность секса до свадьбы впаривал, я умру со смеха.

– Я хочу чего-то серьёзного. Что тут непонятного?

– А, нет, дошло. Чего-то серьёзного, но ты пока не определился, чего конкретно?

Выражаться надо яснее, а этот субчик всё кругами ходит.

– Я отказываюсь с тобой разговаривать, Билл выписал тебе неправильное лечение. Он как вообще, живой после вчерашнего спектакля?

Кто тебя просил напоминать, Георг? Ещё не хватало, чтобы нам мешали в забывании таких неприятных моментов. Конечно, положа руку на сердце, я бы не осмелился так уж настаивать на неприятности, но всё же.

– Все живы и здоровы, но инцидент советую забыть. А тебя Ан не съела за то, что ты набрался?

Послышался смех. Так-так-так… У меня нарисовалось третье предположение – Георг с самого утра обкурился травы.

– Она сама набралась.

Брови у меня поползли вверх. Аннет набралась?

– Что? С какого это?

Георг отсмеялся, хохотнул напоследок.

– Да она пила и тогда, когда вы с нами были, просто немного. А потом что-то у неё тормоза отказали. Один раз выпила побольше, а дальше уже отказываться не получалось.

– Как ты мог, Георг?

Кого хочешь, споит, искусник в этом деле.

– Да ладно, зато все расслабились, всем хорошо. Может, посидим где сегодня?

Кажется, начинаются ежедневные попойки. Нет, нас с Биллом Листинг не сделает алкоголиками.

– Не, другие планы. Если ты в сексе не нуждаешься, то я – очень даже.

– Да пошёл ты! Ладно, Густу позвоню. Бывай.

– Бывай.

Я отключился и кинул трубку на диван. Серьёзные отношения.

***

– Билл, хорош уже там копаться! Или ты не можешь выбрать, на какой из островов именно мы отправимся? – брат молчал, что на него было совсем не похоже. – Билл! Да и фиг с тобой.

Я удобнее развалился на кровати и стащил с тумбочки плеер близнеца. Не хочет со мной разговаривать, не надо. Увлечённый, блин. Я не мог до него достучаться уже полчаса. Поначалу он ещё отвечал односложно на мои вопросы, потом стал кивать головой, причём на всё, что бы я ни сказал, а в конце концов, монитор ноутбука захватил его полностью. Однажды ещё выкрикнул: «Не подходи!», когда я собрался посмотреть, что он там делает. В итоге пришлось на манер собаки свалить и не трогать нервного хозяина. Я подозревал, что о нашем отдыхе Билл давно забыл.

В плейлисте играла довольно интересная музыка, последнее время наши вкусы не так уж и расходились в этом деле. Они и раньше совпадали кое в чём, но не настолько. Перемены, наверное. Вот только с виду этого всё так же не видно, север и юг.

Завибрировал мобильник. Я поспешно скинул наушники и полез в недра кармана спортивных штанов, который вечно заворачивался каким-то расчудесным образом.

– Билл, это мама.

Чёрт, он, наверное, не знал, что у меня телефон зазвонил. Но на моё удивление брат кивнул и даже подал голос:

– Нас нет. Мы заняты.

О, даже так. Я удивлённо уставился на близнеца, но тот снова пропал в ноутбуке. Что-то до меня не дошла его мысль о занятости нас обоих, но, видимо, так нужно. У меня появилась надежда, что Билл скоро свернёт сетевые страницы и уделит внимание мне. Я как ребёнок, ей-богу.

– Да! – звонки никто не отменял.

– Том, дорогой, привет. Ну, как вы?

Как всегда, замечательно. Даже и не помню, отвечал ли я ей когда-нибудь: «Плохо». Разве что оповещал, что один из нас болеет, всё.

– Мам, ты извини, мы сейчас заняты очень, в школе находимся. Перезвоним обязательно.

– А, хорошо, буду ждать.

Я бросил мобильник на тумбочку и снова вернулся к плееру. Играла уже другая песня, но желания заткнуть эту игрушку у меня не возникло. Лицо Билла как-то прояснилось, похоже, он нашёл что-то поистине интересное. Так, всё, требую, чтобы мне рассказали по пунктам!

– Билл! Хватит уже в детский сад играть. Не подходи! Нельзя смотреть! – передразнил я его недавние слова.

Брат улыбнулся, вызывая у меня ответную улыбку. Я редко могу сдержаться, чтобы не растянуть губы, когда это делает Билл. Он иногда усмиряет меня таким запретным способом, если я кричать начинаю.