Текст книги "Слепая любовь"

Автор книги: Кристина Аханова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Так что я вас продал!

– Ка-ак?! В каком смысле? – пролепетала Вера, почему-то одергивая юбку.

– В прямом, голубушка, – еще более мрачным тоном, не терпящим никаких возражений, отрезал директор. – Ситуация в стране нестабильная, о положении фундаментальных наук и говорить не приходится. Сами должны знать и понимать. Люди по полгода зарплату не получают. – Он посмотрел на Веру так, будто это она не платит зарплату бедным людям.

Вере почему-то стало стыдно, хотя именно она и принадлежала к этим самым бедным людям, а что касается гневного директора, то вряд ли он сам страдал от невыплат… Вера опустила голову.

Директор вышел из-за стола, приблизился к Вере и отечески похлопал ее по плечу.

– Закрываются целые отрасли! Оборонка гибнет! Нам вот сократили финансирование почти наполовину. Я планировал закрыть четыре лаборатории, вашу в том числе.

Вера вжала голову в плечи. Вот оно!

– Но! – Директор поднял указательный палец, лицо его разгладилось и озарилось светлой улыбкой, показавшей идеальные фарфоровые зубы, куда лучше его прежних, настоящих. – Но! Счастливый случай, можно сказать! Просто перст Божий! Поневоле начинаешь верить в Провидение… Вчера ко мне обратился богатый предприниматель, известный русский бизнесмен, с весьма выгодным предложением. Собственно, с пакетом предложений… – Директор вернулся за свой огромный стол, достал из ящика кожаную папку с золотым тиснением и издалека показал Вере. – Он предлагает наладить производство вакцины в промышленных объемах. Предварительная договоренность с зарубежными экспортерами уже есть. Достигнута, так сказать! – Он хлопнул ладонью по загадочной папке. – Они, естественно, предпочитали купить саму формулу препарата… – По губам директора скользнула ироническая улыбка. – Но наш спонсор отказался. Конечно, выгоднее продавать готовую продукцию, нежели открытие, тут я с ним полностью согласен. Хватит торговать мозгами! – Директор стукнул кулаком по столу. – Пора выходить на международный рынок с конкурентоспособной продукцией!

Вера робко спросила:

– Какой контракт? Какое производство? У меня одна комнатка и шесть человек, из них две девочки-десятиклассницы – они только и умеют, что пробирки мыть.

– Вера Станиславовна! О чем вы? – устало протянул директор. – А чем же я вчера целый день занимался? – Он закатил глаза. – Нашими делами. Я все уладил. Спонсор оплачивает процедуру получения патента, предоставляет помещение, оборудование и расходные материалы, организует поставку готового препарата зарубежным дистрибьютерам. Мы создали акционерное общество закрытого типа “Верилин”…

У Веры голова пошла кругом.

– Как вы сказали?!

Директор пожал плечами, явно измученный ее тупостью.

– “Ве-ри-лин”, – по слогам повторил он. – Вакцина ваша так называется.

– Она не так называется! – возмутилась Вера. – Это аттенуированный штамм вируса Togaviridae Flavivirus В, выращенный на первичной культуре почек белой мыши, лиофилизированный без стабилизатора и…

Директор возвел глаза к небу.

– Вы что же, так и собираетесь писать на упаковке? И в рекламных проспектах? Аттенуированный штамм!.. “Верилин” – это торговая марка, уже зарегистрированная и защищенная, тут не о чем спорить! – прикрикнул он на Веру, которая попыталась было возразить, а может быть, объяснить еще что-то. – Итак, наш инвестор является генеральным директором, вы – его заместителем по научной части. А я войду в правление в качестве консультанта по общим вопросам. Все решено.

Вера ошарашенно смотрела на директора института и пыталась собраться с мыслями.

Дверь открылась. Директор просиял, с неожиданной прыткостью выскочил из-за стола и бросился навстречу вошедшему.

– Добро пожаловать. Позвольте представить вам мою ученицу, молодого талантливого ученого…

Вера обернулась. Андрей стоял в двух шагах от нее, похудевший, загорелый, как бы повзрослевший. Но все такой же нестерпимо красивый…

Вера закрыла глаза и вжалась в спинку кресла. «Это сон, – подумала она, – и во сне я схожу с ума…»

Директор ущипнул ее и прошипел:

– Встаньте, поздоровайтесь! Это же он, наш генеральный директор.

Вера встала и машинально протянула руку. Андрей бережно взял ее руку и поцеловал. Директор выбежал в приемную и крикнул секретарше:

– Кофе! Живо! И коньяк!

Вера зачарованно смотрела на Андрея, а он старался сдержать радостную улыбку и не отпускал ее руку.

Вошел директор. Вера отпрянула, словно ее застигли на месте преступления. Андрей сел и заговорил спокойно, уверенно, как ни в чем не бывало.

– Судя по всему, вы сообщили Вере Станиславовне о наших планах в общих чертах. Теперь нам следует обсудить детали. Кому, как не ей, решать производственные проблемы, – персонал, оборудование, объем закупок необходимых материалов… – Директор важно кивал, молчаливо соглашаясь и одобряя каждое слово Андрея. – А также ее командировки. Надо ведь посмотреть, как подобные препараты производятся за рубежом, и перенять все лучшее… – Он вдруг обратился к Вере: – Кстати, у вас есть заграничный паспорт?

– Да, есть, – прошептала Вера. – То есть, нету… Кажется, был… – Она запуталась и замолчала, глядя то на Андрея, то на директора и не понимая, чего от нее хотят.

Андрей улыбнулся.

– Ну, это мелочи. Мы сделаем.

Он встал, пожал руку директору.

– Не будем больше злоупотреблять вашим терпением. Нам пора.

Андрей крепко взял Веру за локоть и потащил за собой. Она испуганно оглянулась на директора. Тот блеснул фарфоровыми зубами и добродушно помахал ручкой. Андрей обернулся. Вера споткнулась от неожиданности. Андрей подхватил ее, крепко прижал к себе и сказал поверх ее головы:

– Вам вовсе необязательно посещать все заседания правления. Мы понимаем, что вы очень заняты на вашей основной работе. А что касается жалованья, так оно будет регулярно поступать на ваш счет. В твердой валюте, естественно.

Благостное сияние разлилось по лицу директора.

– Да о чем вы! – воскликнул он. – Меня, как ученого, это меньше всего заботит. Главное – это наш приоритет в мировой науке.

Расстались они очень довольные друг другом. Ошеломленная Вера покорно шла за Андреем и очнулась только в машине.

– Куда мы едем? – спросила она, растерянно оглядываясь.

Андрей снисходительно улыбнулся.

– Дел у нас невпроворот, – стал серьезно объяснять он. – Пожалуй, за неделю не управимся. Сначала – на выставку лабораторного оборудования, так удачно складывается, что эта международная ярмарка открылась буквально на днях. Посмотрим образцы, возьмем каталоги, обсудим поставки. Потом вы осмотрите помещение, которое я арендовал, и решите, годится ли оно для нашей работы. Поговорим о штате сотрудников, о зарплате, о сроках, необходимых для того, чтобы запустить вакцину в производство… Вечером – банкет с членами правления. Я вас познакомлю с зарубежными инвесторами… – Он внимательно осмотрел Веру. – Надо бы заскочить в какой-нибудь приличный салон, этот костюм не годится для презентации…

Вера зачарованно смотрела на него, как ребенок на Деда Мороза; половину того, что он говорил, она даже не слышала.

– Это правда? – чуть слышно прошептала она. – Это все на самом деле? Не сон? Не розыгрыш? Значит, нас не закрывают? Ты не шутишь?

Андрей расхохотался:

– Если это и шутка, то безумно дорогая! Мы с Гольдблюмом две недели торчали в Египте. Жарища! Пылища! Духотища! Скукотища! Кондиционеры везде сломаны. А я уговариваю этих ослов купить вакцину. Они меня вежливо уверяют, что мусульмане не подвержены лихорадке Западного Нила. Ну, не болеют они ею, и все тут. Ладно, сказал я, только мусульмане у вас и останутся. Гольдблюм организовал утечку информации. Пресса завопила о чуме двадцать первого века, которой заболевают только представители европейской расы. Начался массовый исход туристов. Ты бы видела! Все необрезанное население рвануло на историческую родину.

Вера слушала, открыв рот. Саша тоже навострил уши. Андрей сам увлекся рассказом, переживая все перипетии заново и припоминая новые и новые подробности.

– Поскольку у меня стойкий иммунитет к этой заразе, ты-то знаешь, что лихорадкой Западного Нила дважды не болеют, пришлось пожертвовать Гольдблюмом. Вера, в нем погиб великий актер! В зоопарке в присутствии дипломатов и прессы его клюнул страус. Гольдблюм заболел сразу в острой форме вплоть до паралича и полной амнезии. Бюллетени о состоянии его здоровья печатали все газеты. Телевидение и радио кричали о расизме медицины – если арабы не болеют, значит, и лекарства от этой болезни не нужны?! Гольдблюм угасал. И тут я сам, лично, перед телекамерами ввел Гольдблюму вакцину в ягодичную мышцу… – Андрей закатился безудержным смехом. – Вера! Эта ягодица была показана крупным планом по всем каналам телевидения! Кошерная задница Гольдблюма в мусульманской стране! Страна плакала от счастья, потому что утром Гольдблюм очнулся, вспомнил, как его зовут, как зовут страуса, выругался матом и съел ложку бульона. А вечером они валялись у меня в ногах, умоляя продать формулу вакцины. Я был тверд, как скала. И не согласился даже на совместное предприятие. Только готовый продукт, причем с предоплатой. Утром деньги, вечером стулья. То есть вакцина! – Андрей опять захохотал, видимо, что-то вспомнил, о чем умолчал в своем увлекательном повествовании.

– Но как же в ягодичную мышцу, Андрей? – испуганно спросила Вера. – Надо в предплечье… И почему же страус? Насколько я знаю, страусы не являются вирусоносителями…

– Вера! – сурово оборвал ее Андрей. – На предплечье у Гольдблюма такая татуировка, что по телевизору показывать нельзя, разве что поздно ночью, когда дети и женщины уже спят. Далее. Гольдблюм – крупный мужчина, его должна была клюнуть крупная птица. Отсюда и страус.

Саша бросил руль и зарыдал от смеха. Машина прижалась к бордюру и остановилась. Саша утирал слезы.

– Вера Станиславовна! Видал я наивных женщин! Но теперь знаю, что нет никого на свете простодушней, чем образованная умная дама!

Он так заразительно смеялся, что Вера не выдержала и тоже засмеялась детским звонким смехом. А Андрей целовал ее руки, шею, пушистые волосы на затылке… Она вдруг повернулась к нему с широко распахнутыми глазами и выражением испуга на порозовевшем от смеха лице.

– Я забыла!

– Что такое? – нахмурился Андрей.

– Васька! Там, в лаборатории, с ума сходит! Ведь все опечатали! А я ему ничего не сказала. – Вера всплеснула руками. – Он, наверное, уже мышей вывозит.

Андрей погладил ее по голове.

– Не бойся, родная… пусть увозит, я тебе новых подарю. Я, кажется, тоже кое-что забыл… – Он достал футляр, открыл его – обручальное кольцо, когда-то отвергнутое Верой, сверкнуло благородным камнем чистой воды. – Ты не возражаешь? Конечно, это не мышь и не резиновые перчатки, но я глубоко старомоден в этом вопросе. Согласна ли ты стать моей женой, и моей половиной, и заместителем по научной части в нашей фирме?

Вера взяла кольцо, таинственно улыбнулась, надела его на свой тоненький пальчик.

– В принципе, я согласна, – сказала она. – И женой тоже – по совместительству. Но скажи, – видно было, что эта догадка только что осенила ее, – скажи, Гольдблюм ведь не по-настоящему заболел? Вы это все нарочно разыграли? Потому что – я вдруг вспомнила – где же ты мог взять вакцину, ее ни у кого в помине нет, только в нашей лаборатории, а у нас учет хорошо постав…

Андрей закрыл ей рот поцелуем, Вера обняла его, мгновенно забыв о всех мышах, вакцинах, вирусах… Саша вышел из машины и стал серьезнейшим образом считать колеса – все ли на месте.

В этот день они не попали не только на выставку лабораторного оборудования, но даже и на банкет инвесторов.

Через три месяца известный российский бизнесмен прибыл в Каир в сопровождении своей очаровательной супруги и ярко-рыжего веснушчатого секретаря-референта. В аэропорту их встречала делегация фармацевтов, местные предприниматели и мэр города. После обычного в таких случаях обмена любезностями все направились к веренице сверкающих лимузинов. Водитель в ослепительно-белом костюме распахнул дверцу машины перед Верой. Андрей взглянул ему в лицо и вскрикнул:

– Салах! Вот встреча! Я думал, ты в Париже…

Салах шутовски поклонился:

– Я сам так думал. Там сейчас хорошо, прохладно. И страусы не кусаются… – Он тонко улыбнулся.

Андрей захохотал:

– Ты, значит, в курсе?

– Я читаю газеты, – с достоинством ответил Салах. – Ваше имя и имя вашей достойной супруги встречается там чаще, чем реклама памперсов.

Он вежливо усадил Веру в машину. Андрей строго посмотрел на Салаха и сдвинул брови. Салах понимающе подмигнул и приложил палец к губам, гарантируя полное молчание и никаких комментариев по поводу перемен в личной жизни Андрея.

Их привезли в “Хилтон-Нил”. Салах внес чемоданы, весело насвистывая и делая вид, что ему не впервой бывать в таких местах, но на самом деле он был поражен роскошью просторных, прекрасно обставленных комнат: гостиная, кабинет, столовая, спальня…

В гостиной на столе стояли корзина с фруктами и серебряное ведерко, набитое кристаллами голубоватого льда, из которого высовывалась бутылка шампанского. У вазы с цветами лежала изящная карточка: администрация гостиницы желала супругам Орловым приятного отдыха.

Вера сбросила босоножки и босиком пошла по мягкому ковру к окну. Перед ней открылась величественная панорама древнего и вечно юного города. Вера вздохнула полной грудью.

– Прямо не верится! Как в сказке! Как здесь хорошо! А пирамиды мы увидим?

– Конечно, – улыбнулся Андрей. – Их трудно не увидеть. Пирамиды, Нил и танец живота – основная программа всех туристов.

Вера засмеялась, словно ребенок, получивший наконец давно обещанную игрушку. Андрей снял пиджак, сорвал галстук и сказал:

– Ты, как хочешь, а я в душ. Мне кажется, у меня даже на зубах песок скрипит. Уже ностальгия начинается – березки, грибной дождик… А ты не пойдешь вместе со мной?

Вера покраснела.

– Ну-у… я потом… одна…

– А спинку потереть? – спросил Андрей серьезно.

Вера покраснела еще гуще. Андрея это всегда ужасно забавляло – ее смущение, ее растерянный взгляд и пылающие щеки.

– Ладно, пойду один. – Он горестно вздохнул по поводу своего одиночества. – Но думать буду о тебе… о твоих нежных руках… – Он вдруг притянул ее к себе, поцеловал долгим страстным поцелуем, тяжело задышал и сказал изменившимся, хрипловатым голосом: – Мы женаты уже два месяца, я достаточно хорошо знаю всю тебя, но почему-то только ночью имею право проявлять свои познания… Кстати, в Москве уже ночь.

Вера выскользнула из его объятий и направилась из гостиной в кабинет. Андрей вздохнул и пошел в ванную.

Когда он вернулся, Вера сидела в кабинете за огромным письменным столом, на котором были разложены словари, справочники, слайды, и быстро писала что-то своим четким круглым почерком отличницы.

– Что такое? – удивился Андрей.

– Доклад, – коротко ответила Вера.

Андрей не понял:

– Что доклад? С ним все в порядке. Я же читал и одобрил. Ничего не меняй!

Вера задумчиво посмотрела мимо него.

– Не отвлекай, пожалуйста. Понимаешь, я только сейчас просмотрела английский перевод… Ведь хотела я сама переводить! А ты – “профессионалы, профессионалы!” Твои профессионалы хорошо знают язык, но совсем не разбираются в вирусологии. Вот посмотри, – она ткнула пальцем в страницу доклада, – это же полная ахинея!

Андрей вздохнул:

– Вера! Мы же собирались пообедать, я заказал столик…

– Иди, – рассеянно откликнулась Вера, – а мне принеси пару бутербродов и бутылку пепси.

– Вера! – сурово сказал Андрей. – Теперь у тебя есть свекровь!

– Я знаю, – отозвалась Вера, не поднимая головы.

Андрей отнял у нее авторучку и принялся складывать рассыпанные листы в аккуратную стопку, выговаривая при этом строгим менторским тоном:

– Так вот, твоя свекровь велела тебе раз в день есть горячее. А вы с Васькой, я ведь знаю, мышей кормите обедом из трех блюд, а сами сухомятку мнете. У вас в лаборатории даже ложек нет, одни пинцеты, я видел.

Вера мученически закатила глаза.

– Опять! Тиран! Ну, хорошо, пошли, только быстрее… Надо Ваське позвонить, пусть тоже спускается.

Андрей посмотрел на нее веселыми глазами.

– Не надо ему звонить, Вера. У него свои планы, своя молодая жизнь. Первый раз парень за границей, оставь его в покое.

Он взял Веру под руку и почти силой повел в ресторан. Вера захватила с собой словарик и, пока Андрей делал заказ, изучала его. Андрей выхватил книгу у нее из рук и спрятал в карман.

– Все будет хорошо. Не волнуйся!

Вера нервно схватила бокал и залпом выпила содержимое. Андрей с интересом наблюдал за ней.

– Ну как?

Вера пожала плечами:

– Ничего. Кисленькое.

Андрей искренне расхохотался. Похоже, он был в восторге.

– И это все, что ты думаешь о “Шато-Марто” восемьдесят второго года? Восемьсот долларов за бутылку.

Вера проговорила, словно оправдываясь:

– Просто пить очень хотелось. – И рассердилась: – Андрей! Ты так и будешь швыряться деньгами? Как мальчишка! Мы женаты два месяца, и все это время ни сна, ни отдыха я не знаю от твоих сюрпризов. Ты не устаешь поражать меня всякими “Шато-Мортами”. Я прекрасно понимаю, что ты смеешься надо мной. Зачем ты покупаешь самые дорогие вещи?

Андрей добродушно объяснил:

– Потому что они самые лучшие… Но ты не отчаивайся, я уже заразился твоим аскетизмом. Видишь, даже не заставил тебя переодеться.

Вера огляделась и с ужасом увидела дам в роскошных туалетах, изысканно причесанных, умело накрашенных, сверкающих бриллиантами… Вера в простеньком сарафанчике, с хвостиком, в пыльных босоножках почувствовала себя неуютно.

Глаза Андрея смеялись, но говорил он серьезно, убедительно:

– За что я люблю тебя, Верусь? За простоту и демократичность! Никакой показухи.

Вера смутилась и поджала ноги.

– Андрей, завтра я буду в форме, не беспокойся.

И принялась быстро уничтожать изысканные деликатесы, не замечая ни запаха, ни дивного вкуса. Через пятнадцать минут она бросила салфетку на стол.

– Все!

Андрей захохотал.

– Как в пионерлагере! Труба зовет! Ну, беги, беги, я все-таки допью “Шато-Марто”. В одиночестве. Не пропадать же добру…

– Лучше бы нищим деньги отдал, – сурово молвила Вера.

Андрей улыбнулся и стал смаковать “кисленькое” “Шато-Марто”, глядя ей вслед, как она стремительно пронеслась через зал, размахивая словариком. И не было женщины прекраснее ее в этом огромном зале. Да и во всем мире – не было. Теперь он хорошо видел разницу: среди этих расфуфыренных “Алис” в шелках и бриллиантах она казалась ему тоненьким подснежником среди хищных росянок[1]1
  Росянка – род многолетних насекомоядных трав.


[Закрыть].

…А Ваську он увидел в варьете, как и ожидал. Андрей заглянул туда, и сразу же бросилась в глаза чудная картина: Васька в белых шортах и пробковом шлеме тянул разноцветный коктейль, украшенный крохотным зонтиком, и жадно глядел на девушек в перьях (другой одежды на этих райских птичках, похоже, не было). Васька широко улыбался каждой, и они ему тоже улыбались, потому что невозможно было его не заметить: рыжие патлы, веснушки величиной с пятак и белозубая улыбка.

На другой день весь конференц-зал “Хилтон-Нила” стоя аплодировал тоненькой русской женщине. Ее раскрасневшегося лица не было видно из-за охапки цветов.

Вера Орлова только что прочитала великолепный доклад, в котором убедительно доказала, что недиагностированные случаи лихорадки Западного Нила ежегодно становятся причиной гибели нескольких тысяч европейцев и американцев, что ее вакцина излечивает это страшное заболевание на любой стадии. Что серия опытов, проведенных ею и ее сотрудниками в последнее время, показала неожиданные и весьма многообещающие свойства вакцины: при некоторой модификации она эффективна в лечении лихорадки Денге, лихорадки Буссуквара и лихорадки Усуту. Кроме того, возможна вакцинация в профилактических целях всех европейцев, посещающих африканские страны. Эксперименты показали, что при соблюдении всех необходимых предосторожностей побочные явления практически не наблюдаются.

Доклад сопровождался демонстрацией слайдов, графиков и даже небольшого фильма. Сложнейшая проблема была изложена так доходчиво, а наглядный материал так эффектен и убедителен, что даже неспециалисты, далекие от науки, поняли, что в борьбе с тропическими вирусными заболеваниями совершен прорыв, значение которого для мировой медицины трудно переоценить.

Маститые ученые, бизнесмены, журналисты, врачи, фармацевты рукоплескали таланту этой женщины, ее уму, безупречной логике и мужеству исследователя, а также – поскольку в зале находились только мужчины – ее красоте и обаянию.

Андрей стоял в толпе и смотрел на свою жену с таким же восхищением, как все присутствующие.

Вера сдержала свое слово – на банкете не было женщины прелестнее ее. Впервые в жизни она надела настоящее вечернее платье, длинное и очень открытое, но совершенно не была смущена, не чувствовала никакой неловкости. Мужчины провожали взглядами ее сияющие белизной плечи и гордую лебединую шею. Она улыбалась, отвечала на комплименты, протягивала руку для поцелуя, грозила пальчиком Ваське – он уже прочно вошел в свою роль секретаря-референта (для чего и был вызван в Каир), вольно распахнул смокинг и вел жаркий политический спор на дикой смеси английского языка и аптечной латыни с пожилым профессором-французом.

Египетские партнеры фирмы Андрея – два брата, оба смуглые, плотные, молчаливые, с неподвижными, хитроватыми лицами – принимали поздравления друзей, ловили косые завистливые взгляды конкурентов, коротко и осторожно отвечали на вопросы журналистов. Младший время от времени озабоченно ощупывал лежащий в его кармане футляр с жемчужным ожерельем – подарок, который он должен был преподнести Вере в подходящий момент. Старший следил за работой официантов, неприметным движением бровей отдавая приказы. Поскольку героиня дня была русской, хозяева постарались, и столы ломились от икры, осетрины и разноцветных водок. Всеобщее любопытство возбуждал медвежий окорок, обложенный рябчиками и куропатками, – хозяева банкета почему-то решили, что это и есть истинно русское блюдо, с детства знакомое каждому россиянину.

Вера отхлебнула шампанского из тонкого длинного бокала и вдруг почувствовала легкую тошноту. У нее закружилась голова, потемнело в глазах. Она вышла на балкон, свежий ветерок ласкал ее пылающие щеки. Она прислонилась к решетке, увитой диким виноградом. Андрей вышел следом за ней и плотно закрыл за собой дверь. Музыка и шум голосов умолкли, они вдруг оказались одни в полутьме и тишине.

– Что с тобой? – тревожно спросил Андрей. – Почему ты ушла? – Он заглянул ей в глаза. – Тебе плохо?

Вера покачала головой.

– Да… то есть нет… Понимаешь, Андрюша… – Она впервые назвала его уменьшительным именем. – Мне надо кое-что сказать тебе. – Вера опустила глаза. – Ну, в общем… Я, наверное, беременна…

Андрей задохнулся от счастья. Сбывалась его давняя мечта – иметь сына, наследника! Мелкими показались все остальные проблемы, удачи, успехи и трудности… Что-то болезненное даже было в этом ощущении всеобъемлющего, огромного счастья… Он верил и не верил, и сомневался…

– Ты уверена?

– Ну, я все-таки биолог! – обиделась Вера. – Тут невозможно ошибиться.

Андрей вдруг рассвирепел:

– Так ты знала! И поехала в Египет! В эту жарищу! В этот рассадник эпидемий!

Вера гордо вздернула подбородок.

– Я должна была сделать доклад! Судьба вакцины зависела от этого!

Андрей возмутился:

– Да плевал я на эту вакцину! Завтра же улетаем в Москву!

– А пирамиды? – детским голоском протянула Вера, и Андрею в изменчивой полутьме южной ночи показалось, что крупные слезы сверкнули в уголках ее широко распахнутых глаз. – Ты же обещал!

Андрей улыбнулся, бережно подхватил ее на руки и закружился под звездным небом в такт музыке своей зрячей души, которая наконец обрела настоящую любовь. Любовь, которая не продается за деньги, которая дороже всего на свете, которая не предаст и не обманет, спасет и утешит, которая не боится ничего на свете – ни расстояний, ни всемогущего Времени, ни древнего коварного бога “чужих людей” – Сета…