Текст книги "Голос сердца"

Автор книги: Кришан Чандар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глаза Джонса наполнились слезами. Так повторялось каждый раз. Он все время просил мать:

– Мама, давай переедем на такую улицу, где совсем нет тротуара.

А она в ответ смеялась:

– Как же это может быть, сынок? Там, где есть высокие и большие дома, тротуары всегда бывают.

Кусум разогрела вчерашний соус, достала из какой-то грязной тряпки заплесневелый хлеб и позвала мать и Тарну. Втроем они принялись за еду. Помыв котелок и глиняные чашки, они сложили всю посуду у постели рядом с лавкой зеленщика и уселись с шитьем, коротая время в болтовне. Кусум чинила блузку, мать латала свое сари.

Нещадно палило солнце, тротуар был совсем безлюден, словно здесь никто никогда и не жил.

– На третьей улице в доме «Чанд махал» живет одинокая женщина. Ей нужна судомойка. Дела там будет немного. Я тебя сведу туда вечером, – проворно работая иглой, сказала Кусум Тарне.

– А сколько она будет платить? – поинтересовалась мать.

– Как все – от двенадцати до пятнадцати рупий.

Тарна ничего не ответила.

Вечером, вернувшись с работы, Кусум и ее мать принялись готовить пищу за лавкой зеленщика. Тарна помогала им. Они готовили только по вечерам и часть приготовленного оставляли на утро. Многие жители тротуаров и совсем не готовили – питались в дешевых харчевнях.

– И что это за наказание! – раздраженно ворчала мать Кусум. – Целый день работаешь в чужих домах, а вечером еще и себе готовить надо.

– Канта – счастливая, – сказала Кусум, – ей не приходится готовить.

– Почему? – спросила Тарна.

– Ее муж готовит.

– Муж? Боже мой! Как же это так?

– А что особенного? Канта работает на фабрике, а муж готовит пищу.

– А почему муж не работает?

– Раньше работал на той же фабрике, где Канта. Но случилась авария, и ему отрезало обе ноги. Вот он теперь и сидит дома да возится с кастрюлями, – пояснила Кусум, промывая рис. – Вон, видишь? У очага…

Тарна сочувственно глянула на мужа Канты. Подошел Лакшман и отдал жене выручку – десять анн.

– И только-то! – разочарованно спросила она.

– Посмотрим, что будет ночью, – ответил он, уходя.

– А что может быть ночью? – обратилась Тарна к Кусум.

– Ночью спрос на спиртные напитки больше. Отец снабжает вином жителей этих домов.

– Но это же очень опасно, – задумчиво проговорила Тарна.

– Всякая торговля и спекуляция опасны, – вздохнула в ответ Кусум.

Прибежал Бабу Рао.

– Ой, как я хочу есть, дайте хоть что-нибудь! – крикнул он.

– Еще не готово.

– Я очень проголодался, – захныкал он.

– Так съешь меня, – сердито отозвалась мать. – Принес деньги?

Бабу Рао вытащил из кармана рупию.

– И только-то? – опять сказала она.

– Завтра воскресенье – заработаю больше. Я с самого утра уйду к кинотеатру «Стренд».

– Хорошо, иди занимайся своим делом. Через час будет готов рис с подливой.

Бабу Рао убежал.

– А чем занимается Бабу Рао? – спросила Тарна. Кусум молчала.

– Стоит у кинотеатра «Стренд» и приводит такси для богатых господ. Они ему дают за это по две анны, – ответила мать.

– Он не учится? У нас в деревне говорили, что в городе все дети учатся в школах, а потом в колледжах.

– Богатые, наверно, учатся. Вон сын мистера Джонса, например. А разве наши дети могут учиться? Два раза в день поесть и то не можем.

Тарна отошла в сторону и села. Она беспокоилась, что Раджу нет так долго. Все уже вернулись и хлопочут на своих местах, а его нет. Вдруг она почувствовала прикосновение детских ручек. Это был Прабхакар с глазами, полными слез.

– Что случилось, Прабхакар?

– Мама побила… – всхлипывая, ответил мальчик.

– За что?

– Я попросил ее рассказать сказку, а она меня побила и не рассказала.

Тарне стало жаль мальчика, который так горько плакал. Она обняла его, усадила на колени и, лаская, стала успокаивать.

– Не плачь. Я тебе расскажу сказку.

– Про медведя и шакала? – воскликнул малыш.

– Не только про медведя и шакала, но и про слона и про тигра.

– О-o! – радостно подпрыгнул у нее на коленях Прабхакар и обнял ее ручонками за шею. – Расскажи скорее!

– Ну, слушай. Жил-был далеко от Бомбея в высоких горах, в густых лесах большущий медведь…

Рассказывая сказку, Тарна перенеслась в мыслях далеко-далеко, в свою родную деревню на берегу реки Джу. Она вспомнила лес у деревни, белые ветви яблонь, усыпанные цветами. Вот, изогнув свою стройную шею, склоняется к ручью трепетная лань с огромными печальными глазами, она делает глоток и, вновь выпрямившись, стыдливо оглядывается на самца с гордыми рогами, стоящего поодаль на страже.

Тарна так ушла в воспоминания, что не заметила, как ее кольцом окружили ребятишки. Широко раскрыв глаза и затаив дыхание, они внимательно слушали ее.

– А где этот водопад? Какой он бывает? – обратился к Тарне один из них.

– А какие бывают виноградные лозы? – спросил другой.

– А горы эти выше дома «Сурадж махал» с нашей улицы?

Вопросы сыпались со всех сторон. В этом районе «Сурадж махал» был самым большим домом, чем немало гордились жители тротуара. Они, конечно, жили не в самом доме, но спали все-таки рядом, на тротуаре!

– Вы все это узнаете, если будете ходить в школу.

– Мы не можем ходить в школу.

– Почему?

– Мы бездомные.

– Ну и что же?

– Мама говорит, что в школу ходят только те, кто живет в домах.

Тарна замолчала и задумалась о чем-то, опустив голову. В это время раздался раздраженный голос матери Кусум:

– Прабхакар! Ты не хочешь есть? Тарна! Тарна!

Прабхакар соскочил с коленей Тарны и убежал.

– Я подожду Раджу, – отозвалась Тарна.

– Мы оставим ему.

– Нет, – решительно ответила девушка.

– Вот глупая! Раджу придет поздно – дожидается, наверно, последнего поезда. Ты что же, так и будешь сидеть голодная?

– Я не хочу есть.

– Это Бомбей, глупышка, – смеясь, поучала ее женщина. – Здесь такие вещи не годятся. Я тоже, когда только приехала из деревни, была такой, как ты, дурочкой – до полуночи сидела голодная. Но в Бомбее нельзя этого делать. Муж идет на работу в одно место, жена – в другое. Когда у кого есть время, тогда и обедают. Здесь никто никого не ждет, не может ждать, не то с голоду помрет. Пойдем! Да ты еще и не жена ему. Какая же ты жена? Скажи Раджу, пусть принесет для тебя три сари, два золотых колечка – на пальчик и в ноздрю, да еще ожерелье, такое, как у меня. Видишь? И я справлю вашу свадьбу. Просто так я свою дочь замуж не отдам!

Она говорила так ласково, что Тарна встала и пошла вслед за ней.

Раджу вернулся около одиннадцати, отдал Тарне две рупии и сел, устало прислонившись к стене. Тарна спросила:

– Почему ты так поздно?

– Днем почти ничего не заработал, нужно было дожидаться последнего поезда.

Массируя ему ноги, она вдруг заметила, что одна нога у него забинтована.

– Как это случилось?

– Я поднимал груз и уронил железный сундук на ноги. Пришлось отдать рупию доктору за перевязку, а то я принес бы тебе три! – И, переводя разговор, Раджу попросил: – Дай мне поесть, наконец.

Когда Раджу управился с едой, они с Тарной присели поодаль, где их не могли услышать.

– Раджу, тебе нравится Бомбей?

– Очень! А тебе?

– Мне и нравится и нет.

– Это как же?

– Нравится электрический свет, который сам зажигается вечером. Нажмешь кнопку – и светло. Повернешь ручку водопровода – бежит вода. Не нужно идти с кувшином к ручью за две мили. А какие здесь красивые дома! Если бы все это могло быть у нас в деревне, она была бы самой красивой деревней на свете.

– Как же может быть электричество в деревне?

– Может! Я читала в книгах, что в Европе даже в деревнях есть электричество.

– Книги, книги, книги! Только и слышишь! Я ненавижу твои книги! – вдруг разозлился Раджу.

Тарна тоже рассердилась.

– А я ненавижу твою дикую болтовню!

– А я и есть дикарь и всегда останусь им. Ну и что?

Тарна взглянула на Раджу испепеляющим взглядом и отвернулась.

– Ну и что? – раздраженно повторил Раджу.

– Ничего! – не поворачиваясь к нему, бросила Тарна.

– Смотри мне в лицо, когда разговариваешь.

– Нет.

– Нет?

– Нет!

– Нет? – Дикарь крепко сжал ее плечи.

– Нет! – сердито ответила она.

– Нет? – пытаясь повернуть ее к себе лицом, повторял Раджу.

– Нет! – стараясь вырваться, твердила она.

– Нет? – Раджу одной рукой сжал обе ее руки, а другой обхватил ее за талию и притянул к себе.

– Нет! Нет!

Он крепко прижал Тарну к своей груди. Она пыталась вырваться, но Раджу рассердился не на шутку. Он так сжимал девушку в объятиях, словно хотел, чтобы она вся растворилась в его сердце. Тарна покраснела от напряжения.

Дикарь насильно повернул ее лицо к себе и склонился над ней.

– И теперь нет?

– Нет, нет, нет! Чтоб тебе провалиться на этом месте!

Больше она не могла ничего сказать, потому что он закрыл ей рот поцелуем, и она постепенно ослабла в его руках, стала покорной и послушной, как былинка, попавшая в шумящий водоворот. Все заволокло какой-то пьянящей пеленой, глаза сами собой закрылись. Когда она очнулась, ей показалось, что Дикарь держит ее бережно на груди, как цветок. Она приподняла голову, заглянула ему в глаза, прошептала, глубоко вздохнув: «Чтоб мне провалиться», – снова положила голову ему на грудь и заплакала от радости.

Долго еще сидели они так, обнявшись, и Тарна говорила:

– Почему ты не хочешь понять меня? Я совсем и не сердилась на тебя, просто хотела сказать, чтобы ты не забывал о своем долге. На заработок кули ты никогда не сможешь уехать из Бомбея.

– А куда? – удивленно спросил Раджу.

– Ты уже забыл свое обещание? «Я поеду в Бомбей, соберу денег на двух быков и вернусь в свою деревню». Забыл? Тебя ведь ждет земля в деревне!

Раджу улыбнулся и нежно шепнул ей:

– Земля ждет не только меня, но и тебя. Я все помню. Ты не думай, что я забыл.

– Мне показалось, что ты в Бомбее забыл обо всем.

– Я никогда не забуду этого, Тарна.

– Правда?

– Клянусь тобой!

Она улыбнулась. Теперь она поверила, радостно вздохнула и снова прижалась к его груди. Раджу нежно гладил ее волосы.

– А что тебе не нравится в Бомбее? – спросил он.

– Здесь очень много народу, мне просто страшно становится. Потом… здесь нет простора. Куда ни глянешь – огромные здания, они будто давят. Хочется убежать куда-нибудь, где растут зеленая трава и тенистые деревья. И… мне не нравится спать на тротуаре. У нас в деревне ничего нет, но домик есть у каждого.

– Только поэтому?

– Здесь много детей, которые не ходят в школу. Потом… становится страшно, когда подумаешь, что богатые люди здесь во много раз богаче наших деревенских богачей, а бедные во много раз беднее наших бедняков. И я… я… задумываюсь – зачем я приехала в Бомбей?

– Чтоб не стать женой старика.

– Верно, но я не для того приехала, чтобы валяться здесь на тротуаре, где все ощупывают тебя грязными взглядами! – Она закрыла лицо руками. – Обещай! Обещай, Раджу, что ты скоро увезешь меня к себе в деревню!

– Соберу деньги на быков и…

– Две пайсы! – раздался грубый окрик.

Тарна отпрянула от Раджу. Над ними стоял Рагхья и побрякивал монетами в коробочке. Тарна бросила в коробку две пайсы. Рагхья пошел дальше. Тарна и Раджу проводили его глазами. Он шел, звеня монетами, и люди, мимо которых он проходил, испуганно прерывали свои дела. Играющие в карты застывали на месте, те, кто лежал, вскакивали и, молча пошарив в кармане, бросали в коробку пайсы. Рагхья, улыбаясь, шел дальше, а весть о его приближении бежала впереди него.

– Босс идет!

– Босс идет!

– За что он требует денег? – сердито спросила вдруг Тарна.

– Ни за что, а так, для острастки, – ответил Раджу.

– Ты смотри, как он идет! – глядя вслед Рагхье, не унималась Тарна. – Словно он староста всех деревень… Боже! Куда ни пойди – повсюду сыщется какой-нибудь староста.

– Он – староста тротуара. Держись от него подальше, это лучший выход, – сказал Раджу. В голосе его была тревога. – Обещай, что не будешь с ним ссориться.

– Если он не будет меня задевать, зачем я буду лезть на рожон? Дикий кабан, что ли, меня укусил?

И они дружно расхохотались.

Как-то Тарна случайно встретилась на улице с Гангадхаром. Он удивленно уставился на нее – за это время она совсем превратилась в городскую девушку: изменились ее одежда, походка, манера держаться. Теперь она походила на скромную работницу какой-нибудь фабрики.

Гангадхар прежде всего извинился перед ней за свою жену и расспросил, где Тарна теперь живет.

– Да это же совсем рядом с нами! Удивительно, что мы до сих пор с тобой не встретились! – воскликнул он.

– Я впервые иду по этой улице.

Он дал ей адрес приюта.

– Домой я тебя не приглашаю, но если тебе нужна будет помощь, приходи в приют или позвони мне.

Тарна взяла у него карточку с его адресом и телефоном, но в душе подумала: «Не дай бог, чтобы мне пришлось обращаться к кому-нибудь за помощью. Сейчас я сама зарабатываю. Конечно, это нищенская жизнь, жизнь бездомных обитателей тротуаров, но честная».

С помощью Кусум Тарне удалось получить работу судомойки в трех домах. В доме мисс Розы, в доме чиновника налоговой конторы, у подъезда которого всегда стояли красивые машины, и в доме актера-трагика, человека огромного роста со страшными глазами, который все время предлагал ей стать киноактрисой. Жена его была в молодости актрисой, поэтому она, когда Падамнатх уговаривал Тарну, всегда возражала ему:

– Незачем ей становиться киноактрисой! С ней будет то же, что сейчас со мной.

– Ну, хотя бы десять лет будет жить припеваючи. Звезда экрана! Шутка сказать!

– А потом снова темная ночь? Нет, дочка, не надо быть кинозвездой. Можешь стать звездой самого бедного дома, но не становись звездой экрана.

– Так ты хочешь, чтобы эта красивая девушка всю свою жизнь чистила грязные кастрюли?

– Лучше всю жизнь чистить грязные кастрюли, чем изображать на лице лживую любовь.

– Ты ошибаешься!

– А ты говоришь глупости!

Так они ссорились между собой, потягивая виски. Тарна большей частью молчала, но ей приятно было наблюдать за их перебранкой, они оба желали ей хорошего. Иногда в своих спорах о будущем Тарны они доходили до битья посуды. Зарплату Тарне они платили неаккуратно. Странные люди…

Мисс Роза тоже была какой-то необыкновенной. Нежная, изящная, беленькая, словно сахарная куколка. Глаза у нее голубовато-зеленые. Тарна видала у себя в деревне голубоглазых девушек, но зеленоглазую видела впервые. Волосы у мисс Розы стриженые, как у мальчишки, и говорит она на ломаном хиндустани.

Утром Тарна шла к мисс Розе, которая жила в небольшой двухкомнатной квартирке. Дверь ей открывал гуркх^[23] Мунду, почти не разговаривавший с Тарной, но всегда пристально на нее глядевший. В его обязанности входило охранять дом и убирать комнаты. Тарна с семи до восьми утра возилась на кухне. Потом она возвращалась туда еще на час после обеда. Иногда она не встречала мисс Розу по нескольку дней, а в ее комнаты вообще не заходила ни разу. Кроме Мунду, никто не имел права туда входить.

Тарне нравилась мисс Роза. Будь Тарна более образованна, она тоже могла бы работать в конторе, как мисс Роза. Тарна с завистью глядела ей вслед, когда та бежала на работу, постукивая высокими тонкими каблучками, в коротенькой юбочке в складку и с ярким зонтиком в руке.

Раджу вернулся домой около одиннадцати. Дхоти его было порвано, рубашка вся в клочьях, колени в ссадинах, по левой руке стекала струйка крови.

– Что случилось? Ты дрался с кем-нибудь? – испуганно вскрикнула Тарна.

– Да, подрался с двумя кули, – ответил Раджу, садясь на тротуар и вытирая кровь с руки.

– Я же тебя просила не затевать драк! – сердито упрекнула его Тарна.

– Я и не затевал, я нес багаж, а они на меня напали. Они ненавидят меня…

– А почему они тебя ненавидят? Что ты им сделал?

– Я больше других поднимаю груза, вот они и злятся.

– Ну и что?

– Ну и отвели нас в полицейский участок. Старший кули защищал меня, но все другие встали на сторону тех. Если они подадут в суд, то я проиграю и меня посадят в тюрьму. Перевяжи-ка мне рану.

– О боже, что теперь будет? – простонала Тарна.

– Старший кули говорит, что можно уладить дело, если дать двадцать рупий.

– Кому?

– Посреднику. Он тогда уговорит тех двух забрать обратно свою жалобу.

– Значит, тебя побили и с тебя же двадцать рупий?

Раджу со злостью закусил губу и сказал:

– Это и есть Бомбей.

За месяц они с таким трудом собрали тридцать рупий! Тарна думала, что если им удастся каждый месяц откладывать по тридцать рупий, то за год они соберут сумму, необходимую на покупку быков, и уедут из Бомбея. Ну, если не за год, то хоть за полтора. А теперь пропадают почти все сбережения. У Тарны сердце обливалось кровью, когда она отдавала Раджу деньги.

– Я схожу к старшему кули, – сказал он, спрятав деньги в карман.

– Подожди, поешь сначала.

Тарна достала из котелка отваренный рис и фасоль. Раджу торопливо глотал, не пережевывая. Поев немного, он вскочил и собрался уйти. Тарна снова остановила его:

– Подожди, поправлю повязку.

– Ох! – простонал Раджу и снова сел.

Девушка начала перевязывать рану. Глаза ее были полны слез.

– Раджу, давай сейчас же уедем из Бомбея, – дрожащим голосом проговорила она.

– Без денег на быков?

– Мы будем пахать руками.

– С ума ты сошла, что ли? Испугалась уже? Да это в жизни кули обычное дело.

Вдруг на тротуаре воцарилась неестественная тишина. Глаза всех были прикованы к группе бандитов, несших раненого, за которыми тянулся кровавый след. Группу сопровождали два полицейских.

– Это же Чаман… Чаман…

Несколько человек узнали в раненом молодого парня Чамана. Имя его произносили шепотом. Чаман был «боссом» Четырнадцатой и Пятнадцатой улиц, на которых жили самые шикарные проститутки района Калаба, скрывавшие род своих занятий. Чаман получал с этих двух улиц такую прибыль, какую Рагхья не получал и с четырех, поэтому-то он давно зарился на владения Чамана.

Сообщники Чамана быстро пронесли его по улице к полицейскому участку. При виде полицейских жители тротуаров заговорили все разом. Каждый высказывал свои предположения.

– Где Рагхья? Где Рагхья?

– Рагхья уехал в Пуну, – сказал лифтер.

– Кто же убил Чамана? – спросила мать Кусум у Лакшмана.

– Не знаю! – отозвался тот. – Но сегодня счастливый день. Сегодня Рагхья завладел еще двумя улицами. Я теперь буду доставлять спиртное и на те улицы, да и у Бабу Рао прибавится работы.

– А почему у Бабу Рао прибавится работы? – вмешалась в их разговор Тарна.

– Ему… ему… – Лакшман растерялся и не мог сразу придумать, что ответить. Они с женой совсем забыли, что Тарна стоит рядом и может слышать их разговор.

– Такси, дочка. Теперь больше понадобится такси, – пришла на помощь мужу мать Кусум.

– Ты слышал? – Тарна обернулась к Раджу, но тот куда-то исчез.

На противоположной стороне улицы стоял Дхарм Радж. Когда шествие проходило мимо него, люди заметили, что он размахивает флагом. На длинную камышовую палку он привязал черный кусок ткани, на которой был наклеен вырезанный из белой бумаги человеческий череп, а внизу две накрест лежащие кости. Он выкрикивал:

– Выше поднимайте каше знамя!

В потайной комнате бара Таманы собрались Рагхья, Раджу и другие члены банды. Рагхья был доволен.

– Молодцы, молодцы! Вы сегодня здорово поработали!

Но похвала не очень обрадовала его подданных. Смуглолицый, низкого роста Коули, поправляя на шее голубую косынку, сказал:

– Босс, сегодня день нашей победы. Нужно отметить это!

– Обязательно отметим! – Рагхья встал со своего места и крикнул: – Эй, Тамана, давай сюда шесть бутылок! Коули, сдавай карты. Сегодня будет игра!

Коули вытащил из кармана колоду карт. Остальные достали деньги. Раджу тоже выложил перед собой двадцать рупий.

На другой день, около девяти вечера, Бабу Рао поймали у кинотеатра «Стренд», когда он залез кому-то в карман. Лакшман, как только узнал об этом, стремглав кинулся к Рагхье. Тот был в отличном расположении духа, так как уже пропустил четыре рюмки виски, да и в игре ему тоже везло. Он похлопал Лакшмана по плечу.

– Только вчера была эта драка, сейчас я ничего не смогу сделать. А кроме того, меня же здесь нет, я в Пуне! – сказал он, ухмыляясь.

– Бабу Рао посадят в тюрьму, – взволнованно повторял Лакшман.

– Ну, ничего, это же в первый раз, – спокойно ответил Рагхья.

А Коули добавил:

– Может быть, его и не посадят, он ведь в первый раз попался. Подержат, подержат, да и отпустят.

– Ну и хорошо. Человеком оттуда выйдет, – утешал Лакшмана Рагхья.

– Раза два нужно обязательно побывать в тюрьме, Лакшман. А то как же твой сын станет мужчиной? – снова сказал Коули.

Рагхья протянул Лакшману тридцать рупий.

– Иди и не думай о Бабу Рао. Месяца через два, два с половиной он вернется. Его там обучат таким штучкам, каких даже мы не знаем! – При этих словах Рагхья и его приятели расхохотались.

Лакшман, опустив голову, вышел из бара.

– Раджу, выходи! Лакшман ушел, – крикнул Рагхья. Из соседней комнаты вышел Раджу. Бандиты стали издеваться над ним.

– Мужик, а боится бабы! Ну и пусть Тарна узнает. Что она с тобой сделает? Дать ей раза два по зубам – сразу станет шелковая! – назидательно сказал ему Коули.

Раджу весь покраснел от гнева. Рагхья, заметив это, вмешался:

– Эй, Коули, перестань смеяться над Раджу!

Все примолкли. Раджу вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Когда он вернулся на тротуар, Тарна сразу же спросила его:

– Ты слышал?

– Что?

– Бабу Рао – вор, его поймали.

– Да, слышал.

– Лакшман меня обманывал. Он говорил, что Бабу Рао приводит такси для господ.

– Что делать! Жить-то надо как-нибудь!

– Чем так жить, лучше умереть! – решительно заявила Тарна.

Раджу ничего не ответил, он молча ел, потом неожиданно сказал:

– Тарна, выходи за меня замуж.

– Будем жить своим домом?

– Да.

– Где?

– Здесь. Где же еще?

– На тротуаре?

– В Бомбее миллионы людей живут на тротуарах.

– Наша свадьба будет на этом тротуаре? – удивленно спросила Тарна.

– Да!

– На этом тротуаре будет совершен свадебный обряд и я стану твоей женой? На этом тротуаре у нас в один прекрасный день появятся дети? Здесь они будут спать? Раджу! Даже мыши в нашей деревне живут лучше! О чем ты говоришь?

На лоб Раджу набежали морщины, лицо потемнело, но он промолчал.

– Раджу, я живу надеждой, что однажды ты выполнишь свое обещание – увезешь меня в свою деревню, – опустив голову, прошептала Тарна.

Раджу быстро покончил с едой и встал.

– Ты куда?

– К океану, – бросил он и пошел прочь. Тарна горько заплакала, уткнувшись в стену.

Бабу Рао осудили на два месяца. В день оглашения приговора никто из семьи не притронулся к еде. Раджу и Тарна тоже ничего не ели.

На другой день Лакшман долго сидел на краю тротуара. Он то задумчиво смотрел в небо, то скрипел от злости зубами, то внимательно вглядывался в шестилетнего Прабхакара.

Около двенадцати дня, когда женщины возвращались с работы, они встретили Лакшмана с Прабхакаром, направлявшихся в сторону кинотеатра.

– Ты куда его ведешь? – спросила мать.

– На работу.

– Он же еще совсем ребенок! – вмешалась Кусум, преграждая ему путь.

– Разве не работают его ровесники? Сын Бхао совсем маленький, а каждый день добывает две-три рупии. Сын Дхарика такой же, как он, а посмотри, как чисто работает, как скор на руку. Взрослые карманники поражаются! Чем меньше ребенок, тем лучше. Уходи с дороги.

– Зачем вы его на это толкаете, дядюшка? – вступилась и Тарна. – Пошлите его в школу. Он получит образование и станет человеком.

– Как сумасшедший с нашей улицы, который проучился четырнадцать лет? – с горечью спросил Лакшман. – Или как ты? Кончила пять классов, а моешь грязные горшки! Если и его ждет такая же участь, так пусть лучше не знает, что такое школа! Послать его в школу? А где я возьму для него одежду, книги, тетради, ручку, перо, дощечку? Кто будет работать вместо Бабу Рао? Ты что же, хочешь, чтобы нас погнали и с тротуара?!

– Дядюшка! – Глаза Тарны были полны слез.

– Прочь с дороги!

Женщины отошли. Теперь громко заплакал Прабхакар. Лакшман ударил его несколько раз по щекам и поволок к кинотеатру «Стренд». Долго еще был слышен крик мальчика:

– Папа, я не хочу быть вором! Я не буду вором!

Сердце Тарны сжалось от боли и бессильного гнева.

Вечером, когда в окнах домов зажглись огни, бросавшие на тротуар отблески света, Дхарм Радж собрал большую ватагу ребятишек.

– Дети! Если кто-нибудь из вас отгадает, что у меня под шапками, я дам тому четыре анны.

– А под какими шапками? А что угадать, дядюшка Дхарм Радж? – спросил один из мальчиков.

На земле лежали три шапки – гандистская шапочка, турецкая и европейская шляпа. Дхарм Радж, указывая на них, сказал:

– Под этой лежит вещь, самая дорогая для индуса, под этой – вещь, самая милая сердцу мусульманина, а под этой – вещь, из-за которой готовы на смерть европейцы. Угадайте, что это?

Мальчик-индус, указывая на гандистскую шапочку, сказал:

– Под ней вода из Ганга.

Мусульманин бойко выкрикнул, ткнув пальцем в турецкую шапку:

– А здесь святые четки!

– А под этой Библия, которая нам дороже жизни, – воскликнул мальчик-христианин.

– Ошибаетесь, – радостно заявил сумасшедший. Он поднял все три шапки одну за другой. Под каждой из них было по одной пайсе.

Дети стояли, удивленно раскрыв рты, потом подняли глаза на сумасшедшего. Он отдал по пайсе трем мальчикам, не отгадавшим его загадки, и сказал:

– Бегите! Сегодняшний урок окончен!

Он нахмурился, и дети предпочли улизнуть. Дхарм Радж сложил все шапки и только теперь заметил Тарну, стоящую рядом с книгой в руках.

– В чем дело? – несколько сурово спросил он.

Мягко улыбнувшись, девушка обратилась к нему:

– Я слышала, вы окончили колледж?

Сумасшедший ничего не ответил, он молча теребил бороду. Потом, хмуря свои густые брови, буркнул:

– Да! Окончил! А тебе что за дело?

– Все говорят, что вы больны, но мне кажется, что вы совсем здоровый и только прикидываетесь больным или, может, на вас временами что-то находит.

– При чем тут моя болезнь? Лучше скажи, что тебе от меня надо, – раздраженно прервал ее сумасшедший.

– Я хочу вместе с вами организовать школу для детей с тротуаров. Мы оба будем учить их.

– Ха-ха-ха! – Глаза Дхарм Раджа радостно заблестели. – Школу для детей с тротуаров! Very fine! Very fine!

– Вы согласны? – радостно воскликнула Тарна.

– Прекрасно! Very fine! – покачивая головой и растягивая слова, повторял он.

– Вы будете преподавать в школе вместе со мной? – с надеждой спросила девушка.

– Почему бы нет? Если я не буду обучать их, то кто же это сделает? Но помни, в этой школе старшим учителем буду я и никто другой.

– Конечно. Я окончила всего пять классов. Я смогу их учить только по нескольким книжкам, а дальше все придется вам брать на себя. Вы ведь учились больше меня и помните, чему в каком классе учат?

– Все помню, все помню! – очень серьезно ответил сумасшедший. – В первом классе – бить стекла в окнах, во втором – устраивать драки, в третьем – лазить по карманам, в четвертом – воровать, в пятом – угодить в тюрьму. Ты не бойся. Я так буду учить детей, что они пройдут пятилетний курс в три года.

– Вы шутите! Неужели вы собираетесь учить детей этому?

– Учить их другому – преступление!

– Я думала, вы притворяетесь сумасшедшим, но вы, оказывается, такой и есть! – напустилась на Дхарм Раджа Тарна.

– Да, Тарна, – с болью в голосе подтвердил он, – в этом мире я один сумасшедший.

– У вас на глазах калечат жизнь этих детей, а вы ведь не какой-то невежда, вы – образованный человек. Ваша вера, ваша религия ничего вам не подсказывают?

– У меня не одна религия, – отрезал сумасшедший.

– Сколько же их у вас? – насмешливо спросила Тарна.

Сумасшедший, посчитав на пальцах, ответил:

– Шесть. В понедельник я индус, во вторник – мусульманин, в среду – буддист, в четверг – христианин, в пятницу – иудей, в субботу – конфуцианец.

– А в воскресенье? Кто же вы в воскресенье? – с иронией спросила девушка.

– В воскресенье я отдыхаю от религии, – улыбнулся он ей. – Воскресенье – день красоты, а у красоты нет религии. Например, у тебя может быть религия, а у твоей красоты – нет. Какая может быть религия у распускающегося цветка, заходящего солнца, вьющегося локона, прекрасной улыбки? Иди, Тарна, встань под мое знамя, и я воспою твою красоту.

Он, улыбаясь, поднял высоко над головой свой флаг. Тарна взглянула на ярко выделявшиеся на черном фоне череп и кости и, испуганная, убежала.

Сумасшедший громко засмеялся ей вслед.

Раджу возвращался ночью самым последним, поэтому Тарна уже привыкла к такому порядку – раньше других она с Кусум и ее матерью принимались за стряпню, потом они кормили всех вернувшихся с работы мужчин, ели сами, расстилали циновки на ночь и садились втроем в сторонке пошить и поболтать.

Когда глаза Прабхакара начинали слипаться, он прибегал к Тарне, удобно устраивался у нее на коленях и радостно вздыхал в ожидании сказки. Тарна рассказывала ему что-нибудь, и он постепенно засыпал. Так было каждый вечер. Но сегодня Тарна открыла перед мальчиком красивую книгу с цветными картинками, под которыми стояли большие жирные буквы.

– Что это? – спросил Прабхакар.

– Книга.

– Покажи.

Тарна дала ему книжку. Тихонько перелистывая страницы, Прабхакар с интересом рассматривал картинки. На одной была изображена африканская зебра, на другой – жираф. Мальчик долго смотрел на них.

– Кто это?

– Это жираф.

– У него такая длинная шея?

– Да.

– Охо-хо! – Прабхакар весело рассмеялся. – Ему весь наш тротуар нужен, чтобы улечься спать.

Тарна смеялась вместе с ним.

– А в школе читают такие книги? – вдруг спросил Прабхакар.

– Да. Ты тоже хочешь читать?

– Я не умею, – печально сказал мальчик.

– Я тебя научу, – обнимая, успокоила его Тарна.

– Хорошо! – обрадовался мальчик и перевернул следующую страницу.

Вдруг кто-то вырвал у него книгу. Тарна и Прабхакар удивленно подняли глаза. Это был Лакшман. Он порвал книгу на части и закричал на Тарну:

– Сбиваешь с пути наших детей? Если хочешь здесь жить, так живи, как люди, а не то уходи!

Тарна молча смотрела на него. Глаза Прабхакара были полны слез, губы дрожали, он испуганно спрятал лицо на груди Тарны, крепко обнявшей его.

Лакшман швырнул обрывки книги и ушел. Тарна печально смотрела на клочки, ветер подхватывал их и уносил.

На следующий день Тарна не пошла на работу. Она решила встретиться с Гангадхаром.

– Я хочу открыть школу для детей с тротуаров, – сказала она ему.

– Ну что же, мысль хорошая, – подумав, ответил он. – Удивляюсь, как это не пришло мне в голову. Это хорошее дело, дочка.

Тарна воспряла духом.

– Дядюшка, вам придется помочь мне. Нам нужны книги, тетради, ручки, чернильницы и дощечки, да еще классные доски и мел.

– Это все можно достать, но где ты будешь с ними заниматься?

– На нашем тротуаре нельзя – все против этого. Придется открыть школу тайно и ребят предупредить, чтоб они не проболтались, а то меня прогонят оттуда.

– Тогда где же? – озабоченно спросил Гангадхар.

– Нужно какое-нибудь местечко подальше от нашего тротуара, но и не слишком далеко, чтобы дети могли легко до него добираться.