Текст книги "Пропавшие"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Куп катал в руках пластилиновый шарик, пока Дарби рассказывала о результатах работы со списками пропавших без вести. Только речь зашла об уликах, как дверь приоткрылась и в нее просунулась голова секретарши из лаборатории.

– Дарби, Лиланд ждет тебя в своем кабинете.

Когда она вошла, Лиланд разговаривал по телефону. Завидев Дарби, он жестом указал ей на единственный стул.

Стена за его спиной была сплошь увешана фотографиями с официальных бюджетных мероприятий. Здесь был Лиланд в образе гордого республиканца, стоящий под руку с Бушем-младшим и Бушем-старшим. Здесь был Лиланд – заботливый республиканец, который вместе с губернатором раздавал индеек неимущим на День благодарения. И чтобы подчеркнуть, что под костюмами от «Брукс бразерс» скрывается тонкое чувство юмора, Лиланд был также изображен в образе смешного республиканца, держащего экземпляр «Полного собрания комиксов для ньюйоркца», подаренный ему на книжной выставке.

Дарби как раз размышляла о фотографиях на стенах у Кэрол Крэнмор, когда Лиланд наконец-то повесил трубку.

– Только что мне звонили сверху, чтобы получить последнюю информацию по нашему делу. И были очень удивлены, узнав, что я ею не располагаю.

– Я заходила дважды, – сказала Дарби. – Но вас не застала.

– Для этого существует голосовая почта.

– Я думала, вы захотите поговорить со мной лично – на случай, если у вас возникнут какие-то вопросы.

– Я вас внимательно слушаю.

Дарби в первую очередь рассказала ему о найденном фрагменте краски, затем об отпечатке подошвы.

– Ботинки мужские, одиннадцатого размера, на подошве логотип компании «Райзер Футвеар». Причем это их старый логотип, используемый еще до того, как в восемьдесят третьем компанию выкупили и она стала называться «Райзер Геар». На основании проведенного исследования удалось выяснить, что весь их линейный ряд состоял из четырех моделей, которые продавались по каталогам и в специализированных магазинах на северо-востоке. Сейчас мы выборочно опрашиваем ряд покупателей. Я тщательно изучила наши дела и постаралась обозначить круг поисков.

– Так направьте копию федералам, пусть посмотрят по своей базе данных.

– Даже если мы попросим их сделать это срочно, они все равно возьмутся за обработку данных минимум через месяц.

– Здесь я вряд ли смогу чем-то помочь.

– Но есть еще и другой выход, – сказала Дарби. – Сегодня я беседовала с человеком по имени Ларри Эммерих. Раньше он работал в лаборатории ФБР. Это очень опытный специалист по отпечаткам обуви. Эммерих сейчас на пенсии, подрабатывает частным консультантом. У него не только есть все старые каталоги «Райзер», но и кое-какая информация по продажам вместе с координатами. Плюс ко всему, он может заняться этим прямо сейчас. А если у нас на руках будет информация о марке и модели, это значительно сузит поиск, и федералам останется только провести поиск по базе данных в рамках заданных параметров. Тем более что у Эммериха в лаборатории остались связи. Проверить, не проходил ли отпечаток по какому-нибудь из дел в пределах страны, не составит особого труда и займет от силы день.

– И сколько он хочет за свои услуги?

Дарби назвала цену.

У Лиланда чуть глаза на лоб не полезли.

– А что по этому поводу думает Банвиль?

– Я ему пока что не говорила, – призналась Дарби.

– Хотел бы я посмотреть на его реакцию. Вам нужно быть чертовски убедительной. Желаю удачи!

– Даже если он не согласится, думаю, мы сможем оплатить счет. Человек, похитивший Кэрол Крэнмор, уже совершал подобное. И не раз. На его счету, по меньшей мере, еще две жертвы.

Лиланд сокрушенно покачал головой:

– Мне никогда не дадут разрешение на оплату.

– Позвольте, я объясню. Женщина, которую мы нашли под верандой, наша Джейн Доу, приняла меня за некую Терри Мастранжело. Я попросила «пробить» это имя по спискам пропавших без вести, на что компьютер выдал мне Терри Мастранжело, 22 года, Нью-Брунсвик, штат Коннектикут. Ее соседка по комнате утверждала, что Терри вышла за мороженым. Машину не брала, решила пройтись пешком, но домой так и не вернулась.

– Давно это случилось?

– Более двух лет назад.

Лиланд заерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.

– У Терри Мастранжело остался сын по имени Джимми, – сказала Дарби. – Сейчас ему восемь, живет с бабушкой. Это все, что удалось узнать. У меня нет доступа непосредственно к материалам следствия – необходимо, чтобы запрос сделал Банвиль.

– Пусть не поленится заглянуть в VICAP, [13]13
  Violent Criminal Apprehension Program – программа по задержанию особо опасных преступников.


[Закрыть]вдруг там что-то найдется. Отпечаток обуви, например.

– Я скажу ему об этом. А вот копия фотографии Терри Мастранжело.

Лиланд изучил снимок.

– А они действительно похожи – обе светлокожие, с темно-рыжими волосами, – заметил он. Фотографию он положил на письменный стол. – А что с женщиной, которую вы нашли? Что-то уже известно?

– Пока ничего, – сказала Дарби. – Ее отпечатки сейчас проверяют по AFIS. [14]14
  Automatic Fingerprint Identification System – автоматическая система распознавания отпечатков пальцев.


[Закрыть]

– То есть человек, похитивший, Кэрол Крэнмор, скорее всего, отвез ее туда, где держал Терри Мастранжело и женщину из чулана?

– Теперь вы понимаете, почему мне так не терпится идентифицировать отпечаток, который мы нашли!

– Кстати, я разговаривал с Эрин, – сказал Лиланд. – Экспертиза показала, что кровь на стене четвертой группы, резус-фактор отрицательный. В то время как у Кэрол – первая группа, резус-фактор положительный. Также Эрин обнаружила кровь на синем ворсе и несколько пятен на футболке. Кровь на ворсе та же, что и на стене.

Дарби особо не рассчитывала, что поиск в CODIS [15]15
  Combined DNA Identification System – комбинированная система идентификации ДНК.


[Закрыть]даст какой-то результат. Поскольку эта система была внедрена сравнительно недавно, соответственно и информация в ней хранилась лишь по последним делам. А все из-за недостатка финансирования – каждый ДНК-тест стоил сотни долларов. Поэтому большинство улик по изнасилованиям и образцов ДНК оседало в хранилищах по всей стране.

– Поиск показал, что волокна темно-синего цвета используются при изготовлении ковров и пледов. Это все, что у меня есть. – Дарби встала.

– Погодите, не торопитесь. Мне еще кое о чем нужно с вами поговорить.

Дарби примерно догадывалась, о чем пойдет речь.

– Видите ли, дела о похищениях – это сплошная нервотрепка. Как только пресса узнает о связи между Кэрол Крэнмор и Джейн Доу – а она непременно об этом узнает, – здесь сразу начнется столпотворение. Они раскинут у нас под окнами палаточный городок, и люди вроде Нэнси Грейс будут ежедневно выступать с обозрением «горячих» новостей по этим делам. И это не прекратится до тех пор, пока труп Кэрол Крэнмор не будет найден. Я знаю, вы живете сейчас с матерью, чтобы поддержать ее в… сложившейся ситуации, – сказал Лиланд. – Дело такого рода забирает много сил и времени. Занимаясь этим делом, вы не сможете уделять матери должного внимания. Я готов предоставить вам отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы вы могли проводить дома столько времени, сколько потребуется.

– Вас не устраивает то, как я справляюсь со своей работой?

– Нет, что вы! Все отлично.

– Тогда все эти отговорки связаны с тем, что мой бывший напарник осужден за подделку улик по делу Нельсона об изнасиловании.

Лиланд скрестил руки на затылке.

– Не я ли вам неоднократно повторяла, что не причастна к этому? Не забывайте, что присяжные меня оправдали, – заметила Дарби. – И я не виновата, что Стив Нельсон оказался на свободе и продолжал насиловать женщин. А уж к репортажам в СМИ я и подавно не имею отношения.

– Я знаю.

– Так зачем снова возвращаться к этому разговору?

– Если этим делом будете заниматься вы, это вызовет у журналистов прямо-таки нездоровый интерес. Вас уже и так неоднократно показывали по телевизору. Меня беспокоит то, что дело Нельсона снова может выплыть наружу и получить огласку.

– Это дело однозначно привлечет к себе внимание СМИ. Независимо от того, кто им занимается.

Лиланд промолчал, и от этого молчания у Дарби в очередной раз сложилось впечатление, что про себя он сделал какие-то выводы в ее адрес. Лиланд Пратт был из тех людей, которые предпочитали изучать людей исподтишка, в моменты, когда те расслаблялись и не чувствовали подвоха, отмечая каждое слово или жест и переправляя их в потайное место сознания, в котором скапливались его истинные суждения о людях. Дарби часто ловила себя на том, что – к лучшему ли, к худшему – всеми силами старалась произвести на него благоприятное впечатление. Она надеялась, что на этот раз это удалось и он все-таки поставил ей плюсик.

– Я справлюсь, Лиланд. Но если вас все еще гложут смутные сомнения и вы мне не до конца доверяете, скажите об этом прямо. Только не нужно устранять меня от дела из опасения, что я испорчу репутацию лаборатории. Это несправедливо.

Лиланд сосредоточенно изучал сертификаты и дипломы в рамках на стене за спиной Дарби. Казалось, он вдруг перестал ее замечать. Наконец он вспомнил о ее существовании.

– Вы должны докладывать мне о каждом своем шаге. Если меня не окажется в кабинете, оставляйте сообщение или звоните на сотовый.

– Не вопрос, – сказала Дарби. – Что-то еще?

– Если Банвиль откажется заверять к оплате счет за услуги этого вашего эксперта, просто дайте мне знать, и я посмотрю, что можно предпринять.

Дарби зашла в их с Купом кабинет. Он как раз разговаривал по телефону, листая комиксы. Он переоделся в джинсы и футболку с надписью «Пиво – доказательство того, что Бог нас любит и хочет, чтобы мы были счастливы».

– Я что-то не припоминаю, чтобы у мультяшной чудо-женщины была такая грудь, – сказала Дарби, когда Куп наконец повесил трубку.

– А это ее новая оптимизированная версия.

– Замечательно. Только сейчас она больше смахивает на стриптизершу.

– Похоже, ты не в духе. Может, позабавишься с пластилином? Это лучшее средство от стресса, по себе знаю.

– У нашего шефа серьезные сомнения по поводу моих способностей.

– Дай угадаю. Снова дело Нельсона?

– В яблочко.

Дарби кратко пересказала ему содержание беседы с Лиландом.

– Чего ты сияешь? – недоуменно поинтересовалась она.

– Помнишь ту девочку, Анжелу, с которой я встречался пару месяцев назад?

– Которая снялась для рекламы нижнего белья?

– Нет, это была Бритни. Анжела – это британочка с бриллиантовым пирсингом в пупке.

– Как ты только умудряешься всех их запоминать!

– Знаю-знаю, «Менса» [16]16
  Клуб интеллектуалов, организованный по принципу «круглого стола» – равенства всех участников.


[Закрыть]по мне плачет. В общем, к чему это я? Так вот, пошли мы как-то с Анжелой пропустить по стаканчику, заговорили о моей работе, и тут я вскользь упомянул имя Лиланда. Если мне не изменяет память, слово «пратт» в Великобритании означает «болван» или «идиот». Советую почаще об этом вспоминать, когда придется совсем уж тяжко.

Глава 14

Было еще одно место, куда Дарби собиралась заехать по дороге домой.

Посвежевшая, с волосами, еще влажными после душа в тренажерном зале, Дарби вошла в вестибюль «Масс Дженерал», крупнейшего госпиталя Бостона. Она не стала останавливаться у регистратуры, потому что и без того знала дорогу в отделение интенсивной терапии. Она была там однажды – когда пришла попрощаться с отцом.

Надпись на дверях отделения гласила: «Прежде чем войти, выключите мобильные телефоны и все электроприборы». Дарби выключила телефон, показала удостоверение медбрату, прихлебывающему кофе за стойкой, и поинтересовалась состоянием женщины, которую прошлой ночью привезли из Бэлхема. Он ответил, что только что заступил на дежурство и в этом вопросе помочь не может, зато указал на полицейского, сидящего на стуле в конце коридора.

В отделении интенсивной терапии не приходилось рассчитывать на уединение или личное пространство – в каждую палату вели стеклянные двери. В коридоре мелькали растерянные и напуганные лица родственников, ожидавших очереди пожать руку близкому человеку, чтобы как-то его поддержать. А порой и навсегда проститься.

Воспоминания об отце нахлынули на Дарби и становились все сильнее по мере того, как она приближалась к палате, в которой он умер.

Пожилой полицейский оторвался от журнала по гольфу, чтобы посмотреть ее удостоверение. Его нос был покрыт сеточкой лопнувших капилляров.

– Вы пропустили самое интересное, – сказал он, разминая затекшие плечи. – Наша дамочка из чулана напала на медсестру.

– Как это случилось?

– Она пыталась заколоть ее шариковой ручкой. С ней сейчас врач. Кстати, советую дышать через рот.

Доктор склонился над Джейн Доу, слушая ее пульс. В ярком флуоресцентном свете она выглядела еще более изможденной. Ей поставили капельницу и назогастральную трубку. Из соображений безопасности ее руки и ноги привязали к кровати. За повязками и компрессами практически не было видно кожи, а те участки, которые можно было рассмотреть, имели пепельно-серый цвет.

Дарби приблизилась к кровати и увидела капли крови, алевшие на простыне. Тяжелое дыхание, которое Дарби слышала еще утром, в машине «скорой помощи», сейчас, казалось, стало еще более хриплым и стесненным.

Пергаментные веки во сне подрагивали. Что же тебе снится?

– Вы из криминалистической лаборатории? – спросила доктор удивительно мягким голосом, который как-то не вязался с ее простоватым, грубым лицом.

Дарби представилась. Доктора звали Тина Хэскок.

– Надеюсь, вы пришли не за мазком, – сказала она. – Потому что ваши уже были здесь и взяли его.

– Нет, я просто заехала посмотреть, как она тут.

– А это случайно не вы помогли ей выбраться из чулана?

– Да.

– Я так и подумала. Было несложно вас узнать – в новостях только вас и показывают.

«Чудесно! Только этого мне не хватало», – подумала Дарби.

– Я слышала, она набросилась на медсестру.

– Да, пару часов назад, – подтвердила доктор. – Медсестра проверяла капельницу, когда пациентка вдруг попыталась заколоть ее ручкой. Медсестра сейчас в хирургии. Надеюсь, глаз ей спасут.

– Где она взяла ручку?

– Скорее всего, с планшета на стойке около кровати. Насколько я знаю, перед этим она укусила полицейского.

Дарби кивнула.

– Он подошел к ней, чтобы помочь. А она подумала, что он собирается на нее напасть.

– Помешательство и нервное возбуждение являются обычными симптомами при сепсисе – заражении крови бактериями, вырабатывающими токсины. В данном случае это стафилококковые бактерии. Зараза попала через порезы на руке. Мы сейчас накачиваем ее антибиотиками через капельницу, но проблема в том, что за последние несколько лет стафилококк приобрел устойчивость к антибиотикам. Учитывая общее истощение и подорванный иммунитет, остается надеяться на чудо.

– Она говорила что-нибудь, когда приходила в сознание?

– Нет, она сорвала капельницу и попыталась сбежать. Пришлось снова дать ей успокоительное, что, учитывая аритмию, довольно-таки рискованно. Я не хочу пичкать ее успокоительным без меры, это опасно для жизни, но и другого такого припадка допустить не могу. Вы еще не установили ее личность?

– Нет, мы до сих пор это выясняем.

Доктор снова повернулась к кровати.

– Как видите, она истощена до предела. На этой стадии происходят сбои в работе жизненно важных органов – они функционируют в замедленном режиме. Так, например, замедляется и сбивается сердцебиение. Смотрите, у нее выпали волосы – это из-за нехватки протеина. Кожа сероватого оттенка – следствие острого авитаминоза. Видите тонкий пушок у нее на коже? Напоминает волосяной покров, не так ли? На самом деле это лануго, пушковые волосы. Они обычно появляются на последних стадиях анорексии. Так тело реагирует на атрофию подкожной жировой клетчатки и мышечной ткани, пытаясь удержать тепло.

Дарби смотрела на лежащее перед ней несчастное, измученное создание. Она вспомнила фотографию Терри Мастранжело и постаралась увидеть эту женщину глазами похитителя – как объект, как средство достижения одному ему известной цели. Как давно она пропала? Что ей пришлось пережить?

– Можно, я воспользуюсь вашим карманным фонариком?

– Да, конечно. – Врач полезла в карман.

Дарби приподняла покрывало и занялась осмотром предплечья.

Синими чернилами крошечными буковками на свободном от бинтов участке кожи было написано: 1 L S 2R L R 3R S 2R 3L.

А ниже шло еще три ряда таких же обозначений.

2RRS2LSRRL3RS

3L2RSS2RLR4R

Но последнюю, четвертую строчку разобрать не удалось.

Врач склонилась над постелью.

– Господи, а это еще что такое?

– Первое, что приходит на ум, направления: L – влево, R – вправо.

– Судя по последней цифре или букве, или что она там пыталась написать, создается впечатление, что ей помешали закончить, – предположила доктор. – Возможно, ее спугнула медсестра.

Дарби придерживалась того же мнения.

– Извините, я отлучусь ненадолго.

В идентификационном отделе рабочий день уже закончился – к телефону никто не подходил. Дарби набрала экспериментаторский отдел и скрестила пальцы в надежде, что Мэри Бэт возьмет трубку. Она действительно оказалась на месте. Мэри Бэт со всем оборудованием приедет не раньше, чем через час. Тем временем Дарби сделала снимки на свою цифровую камеру, для собственных файлов. Учитывая то, что Джейн Доу была до отказа напичкана успокоительным, доктор разрешила ослабить ремни, которыми она была привязана к кровати, и сделать пару крупноплановых снимков. Дарби тщательно осмотрела все тело, но больше надписей не нашла.

– Скоро должны приехать из лаборатории, чтобы сделать более детальные снимки, – предупредила Дарби. – Ее, наверное, снова придется отвязать.

– Только если она все еще будет под действием успокоительного. Кстати, постоянно забываю спросить: почему она не напала на вас?

– Похоже, я ей кого-то напомнила.

Дарби достала визитку, написала на ней домашний телефон и протянула ее врачу.

– Здесь мой домашний номер. Позвоните мне, пожалуйста, когда она проснется. Звоните в любое время. Я оставлю еще свой мобильный.

– Когда вы найдете того, кто с ней это сделал, – сказала доктор на прощание, – надеюсь, вы вздернете этого ублюдка за яйца.

Глава 15

Дарби сделала за Мэри Бэт всю бумажную работу. Когда они наконец вышли из отделения интенсивной терапии, Дарби включила свой мобильный, чтобы прослушать голосовую почту. Пришло новое сообщение от Шейлы с просьбой перезвонить. Судя по голосу, мама очень сильно волновалась. Второе сообщение было от Банвиля.

Телефон практически разрядился. Дарби нашла таксофон прямо напротив автоматов. В противоположном конце вестибюля находилась комната ожидания – небольшое помещение с жесткими пластиковыми стульями и журналами, прошедшими через множество потных рук. На одном из стульев сидел мужчина, механически перебирающий четки и уставившийся невидящим взглядом в пол, в другом углу рыдала женщина. Над ней висел телевизор, по которому шел репортаж о войне в Ираке.

Когда Банвиль наконец взял трубку, Дарби рассказала ему о последних событиях, произошедших за день.

– То, что буквы обозначают направление, это ты хорошо придумала, – внимательно ее выслушав, сказал Банвиль. – Но я ума не приложу, при чем здесь цифры.

– Может быть, это какой-то неизвестный нам вид стенографии или шифр.

– А единственный человек, который может его расшифровать, сейчас в «отключке».

– Я попросила врача позвонить, как только женщина придет в себя. Я хочу быть там, когда ты будешь ее допрашивать.

– Это неплохая мысль. Возможно, твое присутствие ее немного успокоит. Остается только надеяться, что она скоро проснется.

– Я слышала, меня показывают в новостях.

– Да, кто-то заснял тебя выводящей Джейн Доу из-под веранды, – сказал Банвиль. – Готов поспорить, что наш парень занервничал.

– А как держится мать Кэрол?

– Как и любая другая в ее ситуации, – сказал Банвиль. – Полиция города Линн пыталась разыскать Крутого Малыша по известному им адресу, но он там больше не живет. А новый адрес своему куратору сказать, видимо, забыл. Надо будет сообщить местным об отпечатке подошвы.

– Кстати, насчет этого я тоже хотела с тобой поговорить, – сказала Дарби и рассказала о намерении обратиться за помощью к специалисту по отпечаткам обуви.

– Над этим стоит подумать.

– Последнюю партию «Фед Экс» отправляет сегодня в семь. Эммерих сказал, что займется нашим делом сразу же.

– Но это же куча денег, и никто не гарантирует результат!

– А ты подумай, чего ждет от тебя сейчас Кэрол.

– Кто бы мог подумать, что вы с жертвой так сроднитесь! – ехидно заметил Банвиль. – Я на связи.

Раздались короткие гудки. Дарби повесила трубку, лицо ее горело. И снова в глаза ей бросился мужчина с четками в руках. Глядя на него, она вдруг снова ощутила себя четырнадцатилетней девочкой с зажатыми в руках четками, меряющей шагами истертый ковер в ожидании, когда же мама наконец переговорит с хирургом и покажется в дверях отделения интенсивной терапии. С папой все будет в порядке. Биг Рэду не раз приходилось попадать в передряги почище этой, он выкарабкается. Добро всегда побеждает зло… Так думала она тогда.

Теперь, в тридцать пять, Дарби стала умнее.

Она вспомнила о матери, не находящей себе места и мечущейся по дому. В груди заныло, внутри образовалась леденящая душу пустота. Она направилась к лифту.