Текст книги "Первый полет"

Автор книги: Крис Клармон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Вот дворняга! – буркнула Хана. – Все ближе и ближе. И никаких отклонений от курса.

– Комиссар, сообщите, кто мы, и передайте наш опознавательный код. Я вызываю майора.

– Двойка, – проговорила она, пока Кьяри отвечал на вызов. – Двойка, я – База: экстренный вызов, прошу ответа.

Кэт молчала, вынудив Николь повторить позывные дважды. Когда же командор наконец ответила, голос едва слышался из-за сильных помех.

– Что стряслось?

Николь дотронулась до регуляторов, жалея, что не умеет, как Поль, подстраивать аппаратуру, но все же изрядно снизила уровень шума.

– Контакт. Вербальные позывные – корабль США «Фон Браун». Идет на перехват. – Кьяри жестом привлек ее внимание. – Погодите, не отключайтесь.

– Сигнал опознавания передан, отзыв получен, – сообщил комиссар. – Подтверждается.

Николь передала рапорт Кэт.

– Вроде бы сходится, – отозвалась та. – Это сектор «Фон Брауна». Передай Скотти привет и напомни о нашей последней партии в покер на Копернике.

Николь выполнила просьбу и услышала смех собеседника.

– «Странник», выстрел хорош, но мимо цели. Насколько мне помнится, в последний раз мы играли на Обероне, станция Пико. Кстати, она до сих пор должна мне пару сотенок.

– Двести шестьдесят три, если точнее, – заметила Кэт. Судя по ее тону, игра была просто замечательная. – Это определенно Скотти. Если бы не эти чертовы помехи, все было бы просто чудесно. Николь, продолжаю заход на станцию Вулф. Спросите Скотти, не подстрахует ли он нас; если на грунте нас ждут неприятности, он отстоит десант гораздо легче, чем «Странник». Об остальном уведомляйте меня по мере поступления.

– До связи, майор!

Кьяри что-то говорил, но Николь отвлеклась и пропустила все мимо ушей.

– Отключить боевые системы? – повторил он. Николь отрицательно затрясла головой.

– А как быть с просьбой о подстраховке? Снова отрицательный жест.

– Причина? – Пожатие плеч.

– Ши, ты метишь в параноики.

– А ты?

– Я таким родился. Потому-то я хороший легавый и вдобавок до сих пор жив.

– Вот я и беру с тебя пример. Не рассчитывай ни на что, не доверяй никому, верно?

– Расстояние до «Фон Брауна» триста тысяч километров, – доложила Хана, когда катер вышел на финишную прямую к астероиду. – Курс прежний. Если он не даст отрицательную тягу и сохранит нынешнюю скорость, радары «Странника» скоро покажут его в деталях.

– Позади чисто? – осведомилась Николь, не к месту подумав: «Господи, доктор Элиас со своей квалификационной комиссией вымрут – потенциально опасная ситуация, а я в свитерке и кроссовках».

– Я ничего не вижу. Зонды заверещат, если обнаружат нечто неординарное…

И снова взвыла сирена, будто поджидала этой реплики. Изображение на экране сменилось компьютерной схемой участка пространства, обозреваемого крайним зондом. Там показался еще один корабль, следующий траекторией «Фон Брауна». Поначалу он выглядел просто пятнышком света, но зонд собирал дополнительные данные и транслировал на «Странник», так что картинка снова сменилась – компьютер очертил силуэт нового объекта.

Пять секунд спустя в голографическом резервуаре, по-прежнему показывающем пространство вокруг «Странника» и положение зондов, вспыхнуло яркое сияние на месте устройства, обнаружившего второй корабль. Вспышки следовали одна за другой, и вмиг все зонды были уничтожены.

В это время экипаж «Странника» не сидел сложа руки. Первым отреагировал Кьяри. Комиссар мгновенно узнал контуры корабля-тени:

– Обогатительная фабрика!

– Андрей, – отрывисто бросила Николь, – срочно запускай главный маршевый двигатель! Полная тяга, предельное ускорение, по рассчитанному Ханой курсу!

– Лазерные трассы, – доложил Кьяри равнодушно.

Все взгляды устремились на голографический резервуар. От второго корабля настолько стремительно протянулись две светящиеся нити, что глаз не успевал уследить за ними.

– Защита!

– Есть.

Экран, показывающий корму корабля, озарился великолепным заревом: лучи рассеялись. Но Николь знала, что это временно. Лазеры лишь прощупывают оборону, атака обычными или ядерными ракетами будет после. И тут защитный экран не поможет.

– Двойка, Двойка! – взывала Николь. – Высадка отменяется! Мы в беде!

Ураган помех заставил Николь сорвать наушники, зашипев от боли. Как бы она ни старалась, наладить двустороннюю связь с бронекатером не удавалось. Быть может, «Скиталец-два» и принял ее сигнал, но ответа она так и не добилась. А поскольку их траектория проходит под траекторией «Странника», воспользоваться главной антенной невозможно. Но нет худа без добра: корпус «Странника» экранирует узконаправленный луч связи от перехвата атакующей стороной.

Николь врубила усиление передатчика на полную мощность, молясь, чтобы эта уловка сработала.

– Майор, это западня! Наш визави не «Фон Браун», если только он не угнан и не вышел из повиновения. Противник превосходит нас и по размерам, и по огневой мощи, так что в перестрелке нам не выстоять. Мы подберем вас и улизнем, прикрываясь астероидом Вулфа.

Еще не договорив, она уже поняла, что вражеский командир мыслит так же. Для «Странника» это единственный шанс уцелеть. Николь оставалось лишь ломать голову, как помешать противнику добиться своего. Палуба задрожала; титанический маршевый двигатель медленно – «Чересчур медленно, – подгоняла Николь, – но тут уж ничего не попишешь» – наращивал тягу.

Николь потянулась к пульту, чтобы загерметизировать внутренние переборки и отключить системы жизнеобеспечения везде, кроме рубки, но обнаружила, что это уже сделано. Голос девушки звучал сдавленно – слишком старательно она убрала все эмоции. Руки взмокли от пота. Николь реагировала, как ее учили; разум оставался холодным и на диво спокойным. Но страх все равно гнездился в подсознании, давая о себе знать незаметным нервным тиком. Похоже, наступает «момент истины».

Теперь она узнает все.

– Ракетные трассы, – объявил Кьяри.

– Сколько?

– Четыре. Быстро приближаются.

– Пусть ими займется компьютер. Электронная система перехвата собьет их с курса, а наши бортовые лазеры и ракеты расстреляют. Я не хочу подпускать их ближе десяти тысяч километров. Нельзя позволить, чтобы электромагнитный импульс ядерного взрыва вывел из строя нашу аппаратуру.

– Ясно.

Компьютер справился просто идеально, легко уничтожив цели. Однако взрывы подтвердили наихудшие опасения: корсар применил ядерные боеприпасы мегатонной мощности. Одно попадание или не слишком сильный промах – и «Страннику» конец. А поскольку залп следовал за залпом, наполняя разделяющее корабли пространство жаром и радиацией, системы защиты «Странника» справлялись с трудом. Теперь пират начал пускать обычные ракеты с кассетными боеголовками. Оставаясь вне зоны действия противоракетных лучей корабля, они рассыпались десятками мелких зарядов, каждый из которых штопором уносился по собственной непредсказуемой траектории. Внезапно к «Страннику» устремились сотни объектов. Запас перехватчиков на крейсере весьма ограничен, и основной удар приняли противоракетные лазеры. Заградительный огонь снизил эффективность противоядерных установок, и под таким прикрытием снаряды ложились гораздо ближе. «Странник» тряхнуло, и перед Николь вспыхнули красные лампочки. Попадание. Стокилограммовый взрыв сломал одну распорку и погнул три соседние. «Могло быть и хуже, – отметила Николь. – Впрочем, все еще впереди». Опаснее всего эти козьи «орешки» – если один влетит в фонарь мостика, дуэль закончится.

– Как подберем катер, Николь? – Андрей смотрел на надвигающийся астероид.

– На ходу. Отключим двигатель прямо перед контактом, Кэт уравняет свою скорость с нашей. Спустим салазки, она пришвартуется, втащим их, захлопнем люк – и ходу! Вся операция займет не больше двухсот секунд.

– А если что-нибудь пойдет не так? Николь внезапно ощутила себя ужасно старой и усталой. Отныне она никогда не будет такой же юной и беззаботной, такой… невинной.

– Мы бросим их, Андрей.

– Добро пожаловать в наш клуб, – слова Кьяри предназначались только для ее ушей. Николь не оглянулась, опасаясь, что он увидит полыхающую в ее глазах ярость.

– Входим в сферу станции Вулф, Николь, – сказала Хана, – но Двойка не спешит к нам навстречу. Неужто она не приняла твое сообщение?!

– Андрей, вырубай движок! – гаркнула Николь. – Хана, они поспеют к кораблю?

– По эту сторону астероида – нет. Катер слишком далеко, но будь он даже под боком, ему не мешает поднабрать скорости. А вот если он обогнет планетку и встретит нас там, то шанс есть. Но им надо поторапливаться.

– Хана, пробей помехи, возьми мощность с ненужных систем. Мне необходимо сказать Кэт, что надо делать.

– Черрррт!!!

– Кьяри, что стряслось?!

– Ракетные трассы. Но не с корсара, Ши, а с этого дерьмового камня!

Николь тупо уставилась на экраны. Черную поверхность планеты перечеркнули огненные штрихи. Три ракеты – должно быть, из запасов клана Вулфа. Идеальная западня, и Николь сломя голову ринулась прямо в нее.

– Мы можем их отразить? – Она обязана была это спросить, хотя ответ знала заранее.

– Нет, – голос Кьяри стал бесцветным. – Все средства обороны направлены на корсара.

Динамики вдруг ожили, и все подскочили, услышав голос Кэт. Качество приема оставляло желать лучшего, но речь стала внятной.

– Я – «Скиталец-два», вызываю «Странник», как слышите? Я – «Скиталец»…

– Вот твоя частота, Николь, – объявила Хана мрачно, – но долго не беседуй, не знаю, сколько смогу удержать связь.

– Мы видим ваше положение, «Странник», – продолжила Кэт, когда Николь ответила на вызов. – Я насчитала три ракеты, верно?

– Да, майор. Жаль, что вляпалась.

– Об этом потом. Держите прежний курс и снова давайте полную тягу. Мы прикроем вас.

– Майор?!

– Дитя, я не самоубийца, поверь. Мы их сотрем в порошок, а после нагоним вас с той стороны. Как поняли?

– Вас поняли. Желаем успеха.

– Gracias. А теперь, салага, гляди, авось чему-нибудь научишься!

– Показуха, – буркнул Кьяри.

– Кэт сильно рискует, Николь, – заметила Хана.

– Ханако, Кэт знает, что делает.

– Возможно, – уточнил Кьяри.

– У вас есть более дельные предложения, комиссар? – оборвала его Николь.

– Они знают, что мы выслали бронекатер, знают его способности. Это для них не тайна, стало быть, затевается нечто иное. Раз уж они открыли пальбу, живыми нам не уйти. Иначе они станут мишенью для более мощного линкора, как только мы свяжемся с базой.

Всего пару секунд спустя перед триадой толстенных, сверхмощных ракет, рванувшихся от астероида к «Страннику», проскочил боевой катер, невидимый невооруженным глазом. Мелькнули три лазерные вспышки.

Николь не сдержала крика, когда мостик стремительно залило светом и автоматические поляризаторы не сработали. Она энергично моргала, чтобы избавиться от плавающих перед глазами цветных пятен. Столь монументальный, но беззвучный взрыв показался Николь каким-то ирреальным.

– Хана, – неестественно громко выкрикнула она, – доложи состояние Двойки. Они целы?

– Не знаю. Ионизированное облако заблокировало мои датчики.

– Тьфу, дерьмо!

– С кормы новые объекты, – доложил Кьяри. – А также лазерные трассы. Огневая мощь этого ублюдка не уступает крейсеру. Наши оборонные системы на пределе. Еще одно попадание – даже неядерное, в корму – и огонь распространится по мощной структурной защите двигателей.

– Выберемся на ту сторону и передохнем.

– Это меня и тревожит.

Николь хотела осадить его, но на самом деле ее это тоже беспокоило.

– Взрывы на поверхности, – крикнула Хана, и тотчас же раздался ликующий вопль Поля да Куны.

– Припечатал сук! «Странник»! Хана, Николь, ребята, видали?! Накрыл с первого раза! Классный выстрел! Ха-ха!

– Чудная работа, – поддержала Хана.

– Майор, – Николь вдруг похолодела, – а если внизу находились не бандиты? Предположим, клан Вулфа, решивший, что бандиты – это мы?

– Я воспользовалась личным паролем, принятым у нас с Филом и его старшим партнером, как раз на такой случай. Кроме того, я знаю… я… знала… всех обитателей планетки. Они пытались состряпать ответ, и я не узнала ни одного голоса. Находившиеся внизу не из клана Вулфа. А корсары пленных не берут.

Николь оглянулась на Кьяри.

– Они здесь уже давно.

– Авангард. Заняты грязной работенкой перед пуском обогатительной фабрики.

– Тогда почему же нам позволили подойти? Почему молчали? Почему не попытались предупредить нас, когда мы только начали их вызывать? Они сами загнали себя в угол.

– Или нас.

– Мы в укрытии, – вклинилась Хана. – Астероид Вулфа загородил нас от бандитских радаров.

– Поторопитесь, Кэт, – настоятельно попросила Николь. – Пока они не открыли пальбу.

– Странно, – недоуменно проговорила Кэт. – Мои радары сообщают, что корсар и обогатительная фабрика меняют курс. Черт! Треклятая электромагнитная мешанина не дает четко настроиться.

– Хана!

– Пустое, Николь. Скала загораживает их от нас не менее эффективно, чем нас от них. Майор, у вас двухсотсекундное окно; если вы не впишетесь в него с маневром захода на корабль, вы нипочем нас не догоните.

– Уйма времени, доктор. Что-то мне в этом раскладе не нравится. Он выглядит… знакомо, но я не могу ухватить, в чем. Радары «Странника» не обнаружили ничего необычного?

– Ничегошеньки. Пустое пространство… – Николь умолкла на полуслове, поймав обмен репликами между Полем и Кэт.

– Одиночная ракета? – с явным сомнением переспросила Кэт. – Курс на астероид?

– Наверное, поняли, что мы проскочили, – пробормотал Андрей.

– Или им просто наплевать. – Кьяри бросил взгляд на Николь.

– Кэт, – воззвала она, – сто семьдесят секунд. Ваше время истекает, ребята, не волыньте!

– Боже мой! – прошептала Кэт.

– Двойка, повторите! – потребовала Николь.

– «Странник», уходите отсюда! – отрывисто произнесла Кэт. – Удирайте что есть мочи, жмите на всю железку.

– Майор, в чем дело?!

– Некогда объяснять. Надо преградить путь этому дерьму. Мы вынуждены… подорвать его, пока оно не подало в астероид. Это ваша единственная надежда, к тому же весьма хлипкая.

– Кэт!!!

– В боеголовке антивещество, Николь. Мой друг Морган – вы его встречали на да Винчи – пустил в ход эту уловку против корсаров в колониях. Мощность взрыва зависит от массы мишени; если ракета угодит в астероид, он тотчас же превратится в миниатюрную сверхновую. Но если я подорву ее раньше и она сожрет только космический вакуум или… массу «Скитальца», то взрыв будет значительно слабее, да вдобавок сам астероид прикроет вас на пару секунд, пока не исчезнет в раскаленном облаке. Негусто, но может склонить чашу весов в вашу пользу.

– А как же вы?.. – тихонько проронила Николь.

В ответ донесся лишь слабый вздох.

– Поль! – вскрикнула Хана. – Нет!!!

– Дело сделано, детка. Мы легли на алтарь. – Он попытался засмеяться. – Знаешь, Николь, я мечтал умереть в ослепительном сиянии славы, но все это смешно. – Пауза. – Вообще-то, если ты не можешь посмеяться собственной шутке, тебе пора в тираж. Вам пресловутое последнее слово, майор или Медведь, если таковое найдется; приближаемся к конечной цели.

– Мисс Ши, – проговорил доктор Шомрон мрачно, – в моих пожитках… письмо жене…

– Она получит его, Медведь. Обещаю.

– «Странник», – вымолвила Кэт, – Николь, вы лучшие люди на свете. Наше знакомство было для меня честью.

– До свидания, Кэт, – прошептала Николь. – A… addio, Paolo.

У Поля вдруг перехватило дыхание. Хорошо, что он не видит сейчас Николь, склонившуюся над пультом; она так сжала кулаки, что из-под ногтей выступила кровь.

Сквозь неумолчный шелест помех доносился обмен репликами между Кэт и Полем, выводившими катер на цель. «Странник» развил ускорение в пять g, намного превысив расчетный максимум. По инерции Николь вдавило в кресло, весь пульт осветился индикаторами – системы корабля бунтовали против перегрузки. На экране быстро уменьшался в размерах астероид Вулфа.

– Есть готовность, – отчеканила Кэт. Поль эхом повторял команды. – Системы наведены, цель взята. Огонь.

– Попал! – крикнул Поль, прежде чем его голос слился с голосами Кэт и Медведя, сбиваясь на фальцет первобытного ужаса. Затем все потонуло в мучительно тонком взвизге – собственном вопле катера, отброшенном в плазму за одно неуловимое мгновение. Шум прервался, не успев начаться; его сменил ровный, неумолчный шелест помех.

– Если кому-нибудь интересно, – уведомила Хана, – я наблюдаю грандиозный пик эмиссии в инфракрасном диапазоне по ту сторону астероида.

За скалистой планеткой встала слепящая, раскаленная добела заря. Края зубчатого черного контура расплылись, он начал съеживаться. Пламя прожигало каменное сердце астероида, на глазах превращая его в звезду.

Всего миг назад он казался маленьким и далеким, но чудовищные языки с ужасающей легкостью дотянулись до корабля. «Странник» со скрежетом корчился в огне. С кормы докатился глухой удар – должно быть, взрыв. Индикаторы одновременно засветились красным, повсюду заплясали искры и вспыхнули огненные цветы. Николь инстинктивно зажмурилась, но это не помогло. Свет окружал со всех сторон, разгораясь все ярче и ярче, пока не заполнил собой мироздание, затопив рассудок, сделавшись единственной реальностью.

Николь напоследок подумала, что так, наверное, выглядела Вселенная в первый день Творения – прекрасной и ужасной одновременно.

7

Когда Николь наконец открыла глаза, она решила, что ослепла. Ее окружала бездонная и непроглядная тьма. Девушка моргнула раз, другой – никаких изменений. Поначалу она никак не отреагировала, слишком удивленная уже тем, что до сих пор жива. Словно разум отделили от тела – одно работает, а другое нет. Она может двигаться и осознавать, что случилось, но все кажется далеким и несущественным.

Но слуха она не лишилась: в ушах эхом отдавался какой-то шелест, будто прибой. Она никак не могла понять, что это, пока не начала шарить вокруг, лишь тогда обнаружив, что на руках перчатки и она полностью облачена в скафандр. Непонятный звук оказался ее собственным дыханием.

Николь засмеялась. Но смех быстро сорвался в крик, угрожая выйти из-под контроля рассудка. Теперь она очнулась окончательно и уже не может отвернуться от грубой действительности, а это означает слепоту. Николь вспомнился ужасный взрыв антивещества, предсмертный вопль Поля, и глаза обожгло слезами. Должно быть, это сияние спалило дотла ее зрительные нервы.

Николь обнаружила, что не может двигаться. Находясь на грани истерики, она вдруг наткнулась ладонью на пряжку привязного ремня, плотно охватившего грудную клетку. «Разумно, – отметила она, – зачем какой-то бестолочи путаться под ногами?» Продолжая ощупью исследовать окружающее пространство, девушка обнаружила шланги воздухопровода, идущие к ранцу. Она остановилась. Обычно скафандры подключают к корабельной системе регенерации воздуха через муфты, имеющиеся в основании каждого кресла на мостике. Ранец означает, что основным системам жизнеобеспечения доверять нельзя.

Николь попыталась заговорить, но из горла вырвался лишь хриплый скрежет. В носу так пересохло, что она не смогла бы даже чихнуть. Николь гадала, удержится ли от вопля, если никто не ответит. Черт, она даже не имеет понятия, работает ли ее радио.

– Ши… Это Ши. Здесь есть кто-нибудь? – собиралась она сказать, а может, даже сказала. Голова разламывалась, в затылке безжалостным молотом пульсировала боль, рот будто набили ватой с металлическим привкусом. Скорее всего последствия контузии да вдобавок скверный воздух. Николь соображала, сколько времени провела в скафандре и что делать, если воздух кончится – это вдруг показалось вполне возможным. Если она в полной амуниции, значит, «Странник» получил пробоину и воздух корабля улетучился в пространство. К несчастью, выяснить это можно, лишь сняв шлем и вздохнув; в вакууме подобное дорого обойдется.

«Что в лоб, что по лбу, – вздохнула Николь, – все равно я в дерьме. Потрясссно!»

Тут что-то прикоснулось к руке, и Николь вскрикнула от испуга и удивления, но тут же испытала огромное облегчение: это всего лишь человеческая ладонь.

– Николь! – раздался в наушниках голос Андрея. – Ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста!

Николь кивнула, громко хмыкнув, и тогда он спросил:

– Ты цела?

– Угу… Да, я… по-моему, – лепетала она, пока рассудок вопил: «Лгунья!» – Андрей, я ослепла.

– Здорово, – по-русски чертыхнулся он, потом немного помолчал. – Погоди, а с чего ты это взяла?

– Глаза открыты, приятель, а я ни черта не вижу!

– Сейчас мы проверим. – Андрей включил фонарь, и Николь резко потянулась к глазам.

– Аи! Свет!.. Я вижу! Вижу!!! Успокоившись, она сняла шлем, отстегнула привязные ремни и взлетела под купол мостика, чтобы взглянуть на звезды. Ни разу в жизни не видела она ничего столь же прекрасного. И когда эйфория прошла, она вдруг осознала, что воздух здесь гораздо хуже, чем в скафандре, и при каждом вздохе изо рта вырывается морозное облако.

Она оглянулась на Андрея. Русский был тоже в скафандре с ранцем, но только без шлема. Словно читая мысли Николь, он кивнул.

– Верно, Николь, – у нас нет тока. А без него не работают и регенераторы воздуха. Мы сливаем в рубку понемногу чистого кислорода из неповрежденных резервуаров, но с углекислым газом ничего не можем поделать. Концентрация достигнет критического уровня через пять-десять часов. Он сохранится, скажем, еще сутки от силы.

– А без тока нет тепла, – негромко заметила Николь.

– Да. «Странник» прекрасно теплоизолирован, но мы постоянно теряем тепло. Как ни крути, снаружи абсолютный нуль. Но раньше мы умрем от удушья.

– Потрясссно! Как личный состав?

– Ханако трудится над системой энергоснабжения, пытаясь соорудить из топливных ячеек источник тока. Комиссар Кьяри вышел наружу, чтобы оглядеться и оценить наши повреждения.

– Разве инженерные работы не твоя специальность?

Андрей изнуренно усмехнулся и осветил фонариком свой правый бок. Рукав скафандра оказался пуст, а под толстой материей на груди угадывались лубки.

– Ужасно неудобно.

– Сильно?

– Сложный перелом в двух местах. Дорога больно ухабистая.

– Пожалуй. По-моему, я врезалась лбом.

– У тебя останется очень залихватский шрам над левой бровью. Выглядит жутковато. Наверно, контузия, но поскольку у нас не было ни средств, ни времени заниматься тобой, мы оказали тебе первую помощь и оставили все как есть.

«Если бы я вдруг умерла, можно было бы считать это большим везением». Николь тряхнула головой, пытаясь избавиться от одури.

– Как долго я была без сознания?

– Примерно сутки.

– Вам следовало привести меня в чувство.

– Чего ради? От тебя было бы меньше толку, чем от меня, и потом… – Он помолчал. – Нам казалось, что если ситуация ухудшится, то будет милосерднее дать тебе умереть, не приходя в сознание.

Она ласково обняла его.

– Спасибо за доброту. Я предпочла бы умереть в кругу друзей. Я не могу отказаться от шанса… попрощаться.

И в ту же секунду вспыхнул свет. Николь отреагировала первой, дотянулась до своего пульта и ударила по клавише интеркома.

– Хана, Ханако, ты справилась! Славная работа, девочка, на мостике есть ток!

– Итак, питание в рубке и вспомогательном отсеке, большое спасибо. Но насколько его хватит, остается только гадать. Эй, Николь!.. Неужели это ты?!

– Собственной персоной, побитая, но живая.

– Чудесны дела твои, Господи! Мне тут надо закончить. Хочу разгрести этот бардак поосновательнее. Так что увидимся чуть попозже, лады?

– Хана, тебе помочь?

– Справлюсь. Спасибо.

На связь вышел какой-то новый голос:

– Рад слышать, что ты очнулась, Ши. Тем более что вся тяжкая работа почти закончена.

– Кьяри, дай роздыху! Ты на борту? Осмотр закончен? Как мы выглядим?

– Хорошо бы собраться всем вместе, – бесцветным голосом откликнулся он. – Срочно встречаемся в К-1.

Они расположились как кому вздумалось. Карусель больше не крутилась – на это требовалось больше энергии, чем могли дать топливные элементы. В громадном колесе теперь было очень темно. Значительную часть света давали немногочисленные индикаторы, а не осветительные панели, опоясавшие ступицу колеса. Из-за стоявшего на корабле трескучего мороза все остались в скафандрах – обогревателям потребуется какое-то время, чтобы нагреть воздух. Пока решили не форсировать событий и не перегружать импровизированную систему энергоснабжения. Теперь это единственное связующее их с жизнью звено; если оно оборвется, они покойники.

Николь отхлебнула супа, чертыхнувшись, когда он обжег язык. Кьяри выплыл вперед и развернулся лицом к остальным.

– Короче говоря, народ, еще бы немного, и нам крышка.

Это сообщение оставило экипаж безучастным; всех слишком опустошила усталость. Николь наслаждалась теплом контейнера с едой.

– Во время перестрелки в нас несколько раз попали, – продолжил комиссар, – но нынешним состоянием мы обязаны взрыву антивещества. Когда разлетелся астероид Вулфа, в главный двигатель врезались крупные обломки. Просто чудо, что ничего не взорвалось. Корма «Странника» смахивает на вдохновенное творение скульптора-абстракциониста. Кажется, мы переплюнули «Скального пса». Все отсеки позади К-1 зияют прямо в пустоту. Нам с Ханой придется соорудить импровизированный шлюз в шахте перехода, чтобы она могла спускаться для работы над топливными ячейками.

– А второе чудо, – вклинилась Хана, – что мы добились нормального функционирования неповрежденных ячеек. И я уверена, что мы восстановим еще какую-то часть. Ну, по крайней мере в данный момент проблема энергоснабжения для нас уже не самая насущная.

К сожалению, на этом добрые вести заканчиваются. Тепловой удар вкупе с бомбардировкой обломками лишил нас внешней антенны и радарных модулей. Теперь «Странник» слепоглухонемой паралитик. Электромагнитный импульс был настолько силен, что стер даже информацию карманных калькуляторов. Полный отказ оборудования, когда мы лишились маршевого двигателя, только добил нас. Я ухитрилась восстановить безмозглые системы – регенераторы воздуха, климатизаторы, основные системы жизнеобеспечения, но сверх того – nada.

– Вспомогательная пилотажная система вроде бы работает, – снова вступил Кьяри. —

Запас топлива составляет 93% от максимума. Но учтите, что нам придется состряпать цепи управления и проделать все астронавигационные вычисления в уме или на бумаге, но если надумаем тронуться в путь, ВПС сделает свое дело. Единственный недочет этого плана в том, что его мощности не хватит двигать весь корабль. Мы потратим все топливо, пытаясь просто развернуть «Странник». Так что для использования ВПС нам придется пожертвовать головным отсеком, но это будет стоить нам преимуществ, предоставляемых топливными элементами. Аккумуляторов головного модуля при нормальном режиме работы хватит примерно на сутки, при жесточайшей экономии – на неделю. После этого – капут.

– Кто-нибудь знает, где мы находимся? – справилась Николь.

– Далеко-далеко от дома, – проскрипел Андрей, но никто даже не улыбнулся.

– Вот немного передохну, – отозвался Кьяри, – и выйду поснимать звезды.

– А сколько времени займут розыски? – поинтересовалась Хана.

– Это по обстоятельствам, – задумчиво произнесла Николь. – Если под рукой окажется свободный звездолет, от силы неделя. Если субсветовик, то клади как минимум месяц. Но при этом подразумевается, что они знают о нашей беде.

– Да что ты, Николь, они забеспокоятся, как только мы не выйдем на связь.

– Не рассчитывай.

– Почему? Вряд ли они прозевали подобный взрыв.

– Корсар ловко воспользовался нашими коммуникационными протоколами, и официальными и неофициальными. Он даже правильно ответил, когда Кэт прибегла к личной проверке. Не сомневаюсь, что он проявит не меньше смекалки, заметая наши следы. Бандиты могут имитировать наши передачи или подсунуть да Винчи грамотное истолкование нашего молчания. И потом, центр управления может решить, что мы погибли при взрыве. Люди Вулфа с перепугу выстрелили первыми и взорвали наше топливо и боеприпасы. «Странник», покойся с миром.

– Наш SOS опровергнет это мнение.

– Так-то оно так, – покачала головой Николь, – но кто, по-твоему, первым примет наши позывные? Может, корсары и думают, что прихлопнули нас, может, нам повезло, и их локаторы тоже вышли из строя, но на полпути они не остановятся. Это не в их правилах.

– Тьфу ты! – Хана в приступе ярости зачастила по-японски.

– Что?

– Я идиотка! Мы лишились не всех компьютеров!

– Как?!

– Николь, «Скитальцы»! Шлюпочная палуба – наиболее защищенный отсек после двигательного, потому что открывается прямо в космос! Прибавь к этому еще и броню самих «Скитальцев»!.. – Она взмыла в воздух, направляясь к шахте, но Николь остановила ее.

– Проверишь завтра. То же касается и вас, комиссар.

– Как завтра?! – не поняла Хана.

– Завтра, – безапелляционно повторила Николь. – А сейчас – отбой! Успокойтесь, поешьте, поспите. Мы нуждаемся в отдыхе куда сильнее, чем кажется. Двадцать четыре часа ничего не изменят, а вот если мы начнем метаться взад-вперед со слипающимися глазами, то рискуем поставить на всем крест.

Но вопреки собственному приказу Николь не спалось. Она украдкой осмотрела остатки своего первого судна, переплывая от помещения к помещению, инспектируя вспомогательный и головной отсеки, начиная от перекрытой части шахты коридора и вперед, к мостику. Температура в корабле ощутимо повысилась, и хотя по-прежнему было холодно, Николь вскоре заменила скафандр джинсами, свитерами и летной курткой. Паря в шахте, она восхищалась самодельным шлюзом, сооруженным Ханой с Кьяри, и думала об экспериментах Шэгэя – столько кропотливого труда, сколько пропавших втуне усилий осталось по ту сторону люка, в лабораторной Карусели! Невозможно даже вызволить его записи; электронные пропали вместе с компьютерами, а рукописные нельзя забрать из-за огромной радиации в К-2.

Наконец скитания привели Николь обратно в К-1. В огромном колесе было безлюдно – все предпочли тесноту мостика. Темноту нарушали только тусклые лампы аварийного освещения. Николь машинально что-то делала, пока не поймала себя на том, что освобождает гитару от захватов, удерживающих инструмент на переборке.

Помедлила минуту, бездумно поглаживая плавные изгибы деки. Этот акустический инструмент ручной работы намного старше своей владелицы. Раньше он принадлежал Коналу Ши, но тот увидел, какими глазами смотрит на гитару его малолетняя дочь, и отдал инструмент Николь. Гитара входила в небогатый скарб, привезенный ею с Земли, несмотря на баснословную цену доставки.

Ударив по струнам, Николь поморщилась.

– Детка, да ты же расстроена! – пробормотала она, подумав: «Ничего удивительного! Я не бралась за нее почти две недели». Вынув из прикроватной тумбочки камертон, Николь принялась за работу.

Чуть позже, удовлетворенная результатами трудов, она сыграла несколько гамм. Руки совсем окоченели; казалось, будто играешь в перчатках от скафандра высшей защиты – очень медленно и неуклюже. И все равно на душе полегчало.