Текст книги "Двойник"

Автор книги: Крис Хамфрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Это семейные фотографии?

Она накинула на плечи меховой воротник, и Скай с облегчением констатировал, что глаза-бусины потухли, а шкурка не проявляет никаких признаков жизни. Он собирался посвятить кузину в удивительные происшествия, но начинать с говорящей норки явно не стоило.

Он вернулся мыслью к альбомам.

– Не замечаешь ничего странного?

– Да нет.

Они уже просмотрели все снимки, и теперь Кристин открывала страницы наугад.

– Обычные фотографии из отпуска.

– Да, только нигде нет дедушки Сигурда.

– Чему тут удивляться? – пожала плечами Кристин. – Он бросил семью, когда моей маме было семь, а твоей, кажется, шесть? И почти сразу погиб. Наверняка бабушка возненавидела его. Лично я бы так и поступила. Моя мама никогда даже не упоминала о нем. А твоя?

– Очень редко. Говорит, что я немного похож на него.

Скай пролистал альбом до конца и открыл его на снимке, где бабушка с дочерьми позировала на фоне фьорда.

– Думаю, это он фотографировал.

– Это его тень? – Кристин внимательно изучила темный силуэт у ног юных сестер. – Возможно. И что дальше? Больше тебе нечего показать?

– Есть. Смотри, что я нашел!

Запустив руку в сундук, Скай вел ладонью по внутренней поверхности крышки, пока не нащупал скотч. Он потянул за предусмотрительно оставленный свободный край – раздался треск. Не успел Скай отлепить ленту с другой стороны, как из тайника посыпалось содержимое. Тетрадь и мешочек упали на дно сундука, со знакомым стуком.

– Ух ты! – воскликнула Кристин.

Она подалась вперед, насмешка с лица исчезла. Скай подал ей дневник и, пока кузина возилась с завязками, расстелил шелковый платок и высыпал на него камни.

– Это руны, – пояснил он.

– А то я не знаю.

Кристин взяла одну и поднесла к свету, падавшему из окошка. Символ напоминал букву «Н» с косой перекладиной; насечки сверкнули красным в солнечных лучах.

– Как красиво! Бабушкины?

– Думаю, они принадлежали Сигурду. Видимо, когда он ушел, Момо побросала его вещи в сундук. Все это прислали нам, когда ее не стало.

Оба ненадолго погрузились в мысли о покойной бабушке.

– Это ведь по-норвежски? – нарушил молчание Скай, указав на тетрадь.

Кристин пробежала глазами по строкам.

– Да. Но некоторые слова я вижу впервые: Турисаз, Вуньо, Дагаз, – прочитала она и глянула на тускло мерцающие камни. – Возможно, это названия рун. Точно, они повторяются: Турисаз, Райдо, Перто.

Загадочные наименования показались Скаю знакомыми. Он поглядел на дневник: да, Кристин открыла его на той же странице, что и ветер прошлой ночью. Он легонько похлопал по бумаге.

– Похоже на какой-то расклад. Что скажешь?

Кристин согласно кивнула.

– Я читала о рунном жребии. В школе мы часто гадаем на Таро, принцип один и тот же. – Она провела рукой по камням. – Руны или карты надо разложить в определенном порядке, и тогда они расскажут о прошлом или настоящем. Могут даже ответить на вопрос о будущем.

Помявшись, Скай все-таки решил во всем признаться:

– Я нашел руны из дневника и выложил рисунок…

Один за другим он отыскал знакомые символы и изобразил подобие креста.

– …Но как только прикоснулся к последней, – Скай опасливо указал на ромб с ножками, – меня словно током дернуло. Я отключился.

Кристин взяла руну и положила ее к первым четырем, завершив расклад. Ее лицо ничего не выражало, и Скай разочарованно перевел дух.

– И что дальше? – спросила она. – Как ты думаешь, эта комбинация открывает прошлое, настоящее или будущее?

Скай вспомнил слова лиса и норки.

– У меня такое чувство, что последняя руна, или даже весь рисунок, как-то связана с предками. Что, если этот расклад помогает вступать с ними в контакт?

– То есть вызывать мертвых? Круто! – Увлеченно нырнув в сундук, Кристин принялась простукивать стенки и крышку.

– Я уже все проверил. Больше там ничего нет.

– Не может быть.

Кристин высунула голову, в нетерпении кусая ногти, хотя от них и так почти ничего не осталось. Коротковатые пальцы, единственный изъян в совершенном теле, не отличались изяществом, и, судя по всему, кузина вознамерилась сгрызть их под корень. Не отыскав ни единого выступа или трещины, она отодрала с крышки скотч; затем занялась бумагой с изображением китаянки.

– Не верю, что Сигурд оставил свои руны просто так, без подсказки!

– Есть еще дневник, – напомнил Скай. – Я надеялся, ты сможешь его прочитать.

– Я неплохо знаю норвежский, но тут, похоже, какие-то технические описания. – Она потянула за край обивки. – Что это?

– Оклеечная бумага.

– Да нет, под ней. Посмотри!

Скай заглянул в сундук.

– Газета. Ну и что?

– Зачем она здесь?

– Наверное, сначала сундук оклеили газетами, а потом для красоты – китайской упаковочной бумагой. Не рви ее, Кристин! Мама не знает, что я тут рылся.

– Она сама-то сюда заглядывала?

– Вряд ли.

– Значит, не заметит разницы.

Девушка залезла в сундук по пояс, безжалостно обдирая стенки. Скай поморщился, услышав треск.

– Кристин…

– Ну и ну! Ты только глянь!

Она подвинулась, и среди обрывков Скай увидел черно-белый снимок. Солнечный свет не попадал на дно сундука, пришлось включить фонарик.

С фотографии смотрел мужчина в темной форме с блестящими пуговицами. В одной руке он держал фуражку с позументом, другой обнимал за талию женщину в пальто с норковым воротником – точно таким, как тот, что укрывал плечи Кристин. Впереди стояли две белокурые девчушки.

На миг воцарилось молчание, затем Кристин прочитала вслух:

– Сигурд Солнес с женой Осе и дочерьми Инге и Соней на церемонии его назначения капитаном торгового судна «Хардрада».

Как это чудно, впервые оказаться лицом к лицу с родным дедом. А еще удивительнее обнаружить в нем самого себя. Выцветшая газетная бумага скрадывала черты моряка, однако сходство с внуком не оставляло сомнений – те же глубоко посаженные глаза, длинный прямой нос, непослушные светлые вихры, которые Скай усмирял гелем, а Сигурд, наверное, маслом для волос. И самое главное, одинаковая манера держаться – выставленный вперед подбородок, взгляд на мир сверху вниз. Эта поза говорила о готовности принять любой вызов. Ская охватило странное чувство. Возможно, дело в том, что в момент вспышки Сигурд смотрел прямо в объектив, тогда как его жена и дочери отвлеклись; так или иначе, но глаза деда словно преследовали его. Подумалось вдруг, что они с кузиной не единственные исследователи; человек со снимка точно так же изучает их.

Зоркая Кристин углядела еще одну деталь, которую Скай сперва не заметил.

– Что это?

– Где?

– У него на лбу.

– Наверное, чернила растеклись.

Но Скай ошибался. Очевидно, Сигурда, в отличие от внука, совершенно не волновала судьба собственных бровей, поэтому те беспрепятственно слились воедино.

От лишних расспросов его внезапно избавили шаги этажом ниже. Брат с сестрой так увлеклись поисками, что не услышали, как Соня поднялась наверх.

– Скай, вы на чердаке? – раздался ее голос.

– Быстрее! – прошипел тот.

Скай дернул крышку сундука, и жестом приказал Кристин сделать то же самое.

– Судя по скрипу половиц, она уже у складной лестницы.

– Да, мам, уже идем! – крикнул Скай, что есть силы нажимая на упрямый металл.

Кузина справилась с задачей, но вторую распорку заело, и борьба с ней заняла лишнюю секунду. Только когда сундук захлопнулся, Скай осознал, что меха и альбомы остались снаружи. Он схватил шубу из серебристой лисицы, но слишком поздно – голова Сони появилась в люке.

– Скай! – воскликнула женщина с упреком. – Мы же договорились разобрать сундук вместе!

Повисло неловкое молчание.

– Это я виновата, тетя, – вдруг смущенно улыбнулась Кристин. – Брат сказал, что там хранятся меха и куча всего интересного, так что я не могла утерпеть!

Она подхватила норковый воротник и элегантно перекинула его через плечо.

– Как по-твоему, мне идет?

Соня рассмеялась.

– Еще как! Мама всегда надевала его на приемы. – Она улыбнулась воспоминаниям, потом глянула на мех в руках сына. – Скай, ты тоже решил примерить бабушкины наряды?

– Я не Скай, я дикий лис!

Набросив шубу на плечи, он разразился пронзительным лаем.

Мать снова улыбнулась.

– Вы даже не слышали, как я звала вас к столу. Может, прерветесь ненадолго? – Она хотела спуститься, но тут заметила альбомы. – Прихватите фотографии, посмотрим вместе после обеда.

Когда шаги стихли, Скай и Кристин уставились друг на друга – оба стояли в картинных позах, укутавшись в меха.

– Дорогой… – протянула Кристин с интонацией звезды черно-белого кино.

– Гав! Гав-гав! – ответил Скай, запрокинув голову.

Оба покатились со смеху.

Он снова поднял крышку, и сообщники запихали шубу с воротником в сундук.

– Насчет фотографий, – сказала Кристин, уже стоя на лестнице. – Это шанс разузнать про дедушку Сигурда. Нужно выкачать из твоей мамы как можно больше информации!

– Ладно, – ответил Скай, передавая ей альбомы.

Кристин спускалась первой, но он не сразу последовал за ней. Сидя у люка и невольно улыбаясь, Скай пытался вспомнить, когда в последний раз сестра говорила «мы».

ГЛАВА 5
РОЖДЕННЫЙ В СОРОЧКЕ

– Тетя Соня, так почему у тебя нет ни одной дедушкиной фотографии?

Скай зарделся. Он проявлял чудеса деликатности, чтобы увести беседу в сторону, а Кристин взяла и ляпнула, не подумав. Интересно, как мама ответит на такую бестактность.

Соня растерянно посмотрела на альбомы.

– Когда отец ушел от нас, мама просто рвала и метала. Она сказала, что, раз он вычеркнул нас из своей жизни, мы вырвем его из нашей. Так и пропали все снимки. – Она вздохнула. – Хуже всего, что отец бросил нас перед своей смертью. Если б он просто погиб в море, мы могли бы вспоминать его добрым словом. А так…

Женщина замолкла и отвернулась к окну.

Секунду помолчав, Кристин спросила:

– Наверное, ты его совсем не помнишь?

– Его или о нем? – спросила Соня, не оборачиваясь.

– Ну хоть что-нибудь.

– Вообще-то о Сигурде ходили разные слухи.

– Слухи? Если бы! – Генри вошел в кухню и со вздохом сел на свое место. – Скорее легенды!

– Дорогой!

– Что за легенды? – насторожилась Кристин.

– О его приключениях. Как он в пятнадцать лет удрал в море и объездил весь свет. Или как вступил в ряды Сопротивления и боролся с немцами в годы Второй мировой. – Соня перевела взгляд с племянницы на сына. – И конечно, о его необычайных способностях.

– Каких таких способностях? – заинтересовался Скай.

Соня подалась вперед, положив руки на стол.

– Во-первых, он был прорицателем.

– Ты хочешь сказать, он видел будущее, предсказывал судьбу и все такое? – уточнила Кристин.

– Вроде того. Но не только… – Соня уставилась поверх их голов, будто подыскивая слова. – Норвежцы называют подобное «вардогр». Это значит, что человек опережает самого себя во времени.

Скай похолодел.

– Что ты имеешь в виду?

Соня сцепила пальцы в замок.

– Можешь смеяться, но вот тебе один рассказ о Сигурде. – Она откашлялась. – Как-то раз он вернулся из плавания в Африку и отправился с рапортом в судоходную компанию, что находилась в пригороде Осло. Тогда еще не исчезла профессия лифтера. И вот, представь себе, Сигурд входит в лифт и говорит: «Добрый день, Йохан. Давно не виделись», а тот ему в ответ: «К-капитан С-с-сол-нес, вы же поднялись наверх пять минут назад».

– Тот парень просто выпил лишнего, – проворчал Генри.

– Но как такое возможно? – воскликнула Кристин.

– Не думаю, что отец делал это нарочно, – вздохнула Соня. – С ним явно что-то происходило. Судя по всему, история с лифтом – первый такой случай. Мать говорила, что с тех пор он навсегда изменился. Год спустя Сигурд ушел из семьи.

– Но если он был в другом месте, то кого или что видел лифтер? – удивился Скай, заново переживая последний школьный день.

– В Норвегии бы сказали, что Йохану явился хамр моего отца.

– Хам? – растерянно переспросил он.

– Да нет, Х-А-М-Р. На английский это слово можно перевести как «двойник».

– Ух ты! Как здорово! – воскликнула Кристин. – Можно оставить свое тело в надежном месте и делать все, что вздумается, – например, ограбить банк или убить кого-нибудь. А толпа свидетелей потом скажет, что ты не выходил из дома. Идеальное алиби!

Она передернула плечами и рассмеялась.

– Ну хоть какая-то практическая польза от ваших фокусов-покусов! – улыбнулся Генри.

– Одна незадача – вряд ли двойника можно контролировать, – уточнила Соня, оставив замечание мужа без внимания. – Он сам себе хозяин. Так что выйти сухим из воды не получится.

Потрясенный Скай не мог выдавить из себя ни слова. Значит, вот кто сидел за партой, писал его ручкой! И в актовом зале он видел собственную копию.

– Это слухи о дедушке, тетя. А самого его ты помнишь?

Соня откинула со лба прядь волос.

– Я помню его смех. Знаешь, бывают люди, которые умеют смеяться всем телом. А когда родился Скай…

– Ну, мам, не начинай!

– Что такое? – оживилась Кристин.

Скай застонал от досады, но Соню это не остановило.

– Он всегда смущается, когда я рассказываю о его рождении. – Женщина безмятежно потрепала сына по голове. – Только это чистая правда – когда Скай появился на свет, я услышала хохот отца в его первом крике.

Тот раздраженно дернулся, а Кристин заворковала:

– Ах, какая прелесть! Значит, брат – инкарнация дедушки. А может, в нем воплотился двойник Сигурда?

– Нет-нет. – Соня по-прежнему ерошила волосы Ская. – Хотя, возможно, он унаследовал его лучшие черты.

– Перестань, – буркнул юноша и отстранился.

Соня задумчиво посмотрела на свою руку, на миг повисшую в воздухе.

– Минутку. – Она встала и вышла из кухни.

– Ну что, Скай, – Кристин ехидно улыбнулась, – будем звать тебя Сигурдом Вторым?

– Нет уж. – Генри дружески хлопнул сына по плечу. – Две легендарные личности в одной семье – это уж чересчур.

– Ну хватит вам, – огрызнулся Скай, уворачиваясь.

Мать вернулась, держа что-то в руках.

– Все эти разговоры об отце и твоем рождении, – она обвела жестом кухонный стол, заваленный альбомами, – напомнили мне…

– Да, мама, смех и плач, мы уже поняли. Перестань уже!

– Но я не все рассказала тебе о том дне.

Она бережно положила на стол замшевый мешочек, в каких обычно хранят драгоценности.

– Соня! – воскликнул Генри, вскочив со стула.

– Пора сказать ему, дорогой. Я всегда говорила, что время придет.

– Ну хорошо… Совсем забыл, у меня еще полно дел.

С этими словами отец поспешно удалился.

– Папа сердится? – удивился Скай, уставившись тому вслед.

– Вовсе нет, просто он инженер. Ему по душе, когда все можно объяснить логически, разобрать на винтики, как его насосы. А ведь он не всегда был таким.

Соня улыбнулась воспоминанию.

– Как бы то ни было, он терпеть не может все эти фокусы-покусы, – передразнила она Генри, хватив ладонью по столу, совсем как муж.

Все трое рассмеялись.

– Ну же, загляни внутрь. Я долго берегла ее для тебя – все ждала подходящего момента.

Старый коричневый кисет, местами покрытый пятнами, напомнил Скаю тот, в котором лежали руны. Он потянул за длинный шнурок и осторожно запустил пальцы внутрь.

В глубине души Скай надеялся найти серьгу. Вот уже несколько месяцев он канючил, чтобы мама разрешила ему проколоть ухо. Какое разочарование! Сначала показалось, что мешочек пуст; потом он извлек кусок задубевшей кожи. Отложив его в сторону, он пошарил на дне кисета, но больше ничего не обнаружил.

– Ты это имела в виду? – недоверчиво спросил он, ткнув пальцем в твердый сморщенный комок.

– Да. Это твоя сорочка, – прошептала Соня, таинственно улыбнувшись.

– Что-что? – Скай покрутил между пальцами непонятный предмет, пытаясь рассмотреть его получше.

– Знаешь, когда ты родился…

– Мама, ну пожалуйста!

Он украдкой глянул на кузину, но Соня, сделав вид, что не слышит, повернулась к племяннице.

– Мы с Генри жили тогда в коммуне вдали от цивилизации…

Скай не знал, куда деться от смущения и злости. Он ужасно стыдился хипповского прошлого родителей.

– …Когда начались схватки, поблизости не оказалось больницы. Да я и не хотела рожать в палате – стояло лето, день был жаркий и солнечный. Так что Скай появился на свет под открытым небом, потому мы так его и назвали. [2]2
  Sky ( англ.) – небо. ( Здесь и далее прим. перев., кроме особо оговоренных случаев.)


[Закрыть]

– Здорово! – воскликнула Кристин.

Скай не уловил в ее тоне сарказма, но он не сомневался – потом кузина замучает его насмешками.

– А разве такие роды не опасны?

– Я была так наивна, – вздохнула Соня. – Конечно, опасны! Мы страшно рисковали. Я сильно переоценила опыт женщин из коммуны. Возникло осложнение, о котором они понятия не имели. – Она взглянула на сына. – Твое лицо покрывал плодный пузырь.

– Это то же самое, что плацента? – спросил Скай.

Он все разглядывал содержимое кисета. Оно оказалось довольно тяжелым и при ближайшем рассмотрении походило скорее на хрящ, какие иногда попадаются в жареном мясе.

– Нет, амниотический пузырь содержит околоплодную жидкость. Когда он прорывается, воды отходят и начинаются роды. – Кристин скорчила самодовольную гримасу. – Кое-кто прогуливал биологию.

– У меня на лице был пузырь? Жуть какая!

– Да, ты мог задохнуться. Все растерялись. К счастью, до того я читала, что такое бывает, а в самый важный момент не потеряла сознание от боли. Я освободила тебя от пленки, а потом высушила ее и положила в этот мешочек.

Скай как раз прикидывал, не попробовать ли загадочную штуковину на вкус, но тут же бросил ее, словно обжегся.

– Ты хочешь сказать… Это она и есть? Фу, мерзость!

Соня подняла сорочку и положила ее обратно в кожаный мешочек.

– Это не мерзость, а отметина судьбы, – мягко сказала она. – Мой отец тоже родился в рубашке. В Норвегии и других странах есть поверье, что такие люди наделены особым даром – они умеют перемещаться во времени и пространстве. Именно это и произошло с Сигурдом в Осло.

«А со мной в школе», – подумал Скай, с трудом приходя в себя.

– Думаю, если это правда, твои способности рано или поздно себя проявят. Быть может, прогулки во сне – первые ласточки. Вот почему я хочу, чтобы ты взял сорочку. Пусть она служит тебе защитой. Только обещай не удирать в море, пока не окончишь школу!

Соня завязала мешочек и крепко затянула узел, затем, расправив длинный шнурок, надела его сыну на шею. Скай встретился с матерью глазами, и она улыбнулась, выпуская кисет из рук.

В тот же миг время будто замерло, оберег вдруг стал невесомым. Скай не сразу ощутил толчок в груди, а когда наконец почувствовал, жесткий комок плоти словно выбрался из кожаной оболочки, проник в грудную клетку и угнездился рядом с сердцем.

ГЛАВА 6
СПИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС

Кристин и Скай одновременно выскочили из своих комнат, едва дедушкины часы пробили без четверти полночь. После тайного разговора никто из них не сомкнул глаз, хотя оба пожелали спокойной ночи взрослым.

Скай указывал кузине дорогу, помогая миновать самые скрипучие ступеньки – третью, седьмую и десятую. Они поднялись на верхний этаж, где располагался рабочий кабинет Генри. Тот закрыл чердачный люк, так что Скай взял палку с петлей на конце и потянул за крючок, приделанный к круглой дверце.

С тех пор как семья въехала в новый дом, юноша не раз проделывал это, стараясь избежать малейшего шороха, будто лазутчик на тропе войны. Острием шеста он дернул шпингалет складной чердачной лестницы и опустил нижнюю секцию на пол. «После тебя» – показал он молчаливым жестом, и Кристин полезла наверх – легко и бесшумно, несмотря на мешок за плечами. Скай вскарабкался следом, втянул стремянку и щелкнул замком – так тихо, как только мог. Затем он аккуратно сложил ее и пристроил у шкафа. Теперь они отрезаны от мира.

– Отлично, – отметила Кристин.

Скай не понял, что имеет в виду кузина – его шпионские навыки или пятачок, который он накануне расчистил от старья. Включив походный фонарь, он огляделся.

Под скатом крыши громоздились родительские вещи – потрепанные чемоданы и рюкзаки, Сонино рукоделие и домашняя пивоварня отца. Собственные пожитки Скай сложил в центре так, чтобы получилась круглая площадка, обнесенная стеной хлама. Он слегка стеснялся своих сокровищ – многие из них напоминали, каким мальчишкой он был еще недавно: коллекция игрушечных ружей, стопка военных комиксов, противогаз. Тут же стоял старый шкаф, набитый приключенческими романами, которыми он зачитывался всю жизнь. А в центре огромной глыбой темнел дедушкин сундук. Лунный свет серебрил потертые наклейки с названиями экзотических стран. Может, это зрелище и восхитило Кристин?

Вскоре он обнаружил, что и у кузины есть секреты. Чуть ранее, когда они шептались, она намекнула, что привезла предмет, который им обязательно пригодится, и добавила, что никогда с ним не расстается.

«Похоже, в своей закрытой школе они развлекаются не только хлопаньем по ляжкам», – мысленно усмехнулся Скай.

Кристин достала из сумки доску, похожую на поле для настольной игры, и положила ее на первый попавшийся чемодан. Скай пригляделся. Под женским портретом в верхней половине значилось: «уиджа». Слева от рисунка было написано «да», справа – «нет». Вдоль нижнего края неровной строчкой тянулся латинский алфавит, под буквами обнаружилось слово «прощай».

– Пробовал когда-нибудь?

Скай отрицательно мотнул головой.

– Все просто, – заверила Кристин и снова пошарила в сумке. – Полагается еще пластмассовый указатель, но его раздавила Селия. А мне все равно больше нравится стаканчик.

Жестом фокусника она извлекла маленькую приземистую стопку с изображением кактуса и, перевернув ее, поставила в центре доски, прямо над алфавитом.

– Надо приложить палец вот сюда и задать вопрос. – Кристин коснулась донышка и произнесла зловещим голосом: – Есть здесь кто-нибудь?

Скай хихикнул. Не обращая внимания, она пояснила:

– Если мы вступим в контакт, стопка передвинется на «да». – Она показала, как именно стаканчик заскользит по доске. – Потом дух скажет по буквам свое имя. Дело пойдет быстрее, если задавать вопросы, на которые можно ответить односложно. Понятно?

Скай кивнул. У него вдруг пересохло во рту.

– Одной доски-уиджи мало, надо создать обстановку.

Она вынула из кармана кроваво-красный шелковый шарф и набросила его на фонарь; из другого кармана появилась свеча. Кристин зажгла ее и пристроила на подставке для игрушечного ружья.

Стараясь не отставать, Скай поднял крышку сундука и достал скандинавские камни. Он отыскал пять рун, нарисованных в книге, и выложил их на алый лоскут в нужном порядке. Когда последняя, Отала, легла на свое место, Скай вновь ощутил, что та будто прилипла к пальцам. В этот раз она не обожгла кожу, но пришлось сделать усилие, чтобы стряхнуть ее.

Тем временем Кристин занялась тайником в крышке. В прошлый раз Скай приладил на место кусок бумаги, под которым скрывалась фотография, чтобы мама случайно не обнаружила ее, перебирая содержимое сундука. Кристин отодрала лист так, чтобы снимок красовался прямо в центре. Она довольно хрустнула костяшками пальцев – Скай вздрогнул.

– Ну что, готов?

Он сглотнул, пересохший язык не слушался.

– Насчет этой уиджи. Мы что, будем говорить через нее с духами?

– Именно. – Кристин наклонилась к брату, попав в пятно лунного света, глаза ее возбужденно блестели. – Только не с какими попало. Среди них ведь встречаются страшные зануды. Нет, вот кого мы вызовем!

Она указывала на фотографию. Пламя свечи дрожало, отбрасывая неверные блики на лица, но Сигурд смотрел прямо в объектив, и взгляд его словно преследовал Ская.

– Не знаю… – промямлил тот, уставившись на небо.

Луна спряталась за тучей, и на чердаке стало чуть темнее. Скай поежился, хотя вовсе не замерз.

– Брось! Что нам терять? – Кристин прижала палец к стаканчику.

– Разве не нужно ждать до полуночи? – упирался Скай.

– Зачем? Нет, сойдет и без пяти двенадцать. Давай не трусь!

Девушка решительно кивнула на стопку.

Усевшись на пол по-турецки, они склонились над доской. Скай послушно приставил палец к стеклянному донышку. Он бросил взгляд на кузину: щеки горят от нетерпения, растрепавшиеся светлые волосы падают на лицо. Скай облизал губы. И почему он не догадался захватить воды?

– Так. – Кристин кашлянула и после секундной паузы произнесла тихо, но четко: – Есть здесь кто-нибудь?

На этот раз в ее голосе не было и намека на веселье. Они сидели и ждали. Ничего не происходило, только плясал огонь свечи, поскрипывал старый дом да слабый ветер шуршал в кроне дуба.

Скай плотнее прижал палец к стаканчику. Замшевый кисет с сорочкой, который он надел на шею по настоянию Кристин, казалось, налился тяжестью.

Тишина.

– Есть здесь кто-нибудь? – повторила она громче.

Бесконечно долгая минута ожидания. Вдруг указатель дернулся и скользнул в сторону «ДА».

– Ты сама его двигаешь!

– Неправда!

– Нет, правда! Я же вижу. Смотри!

Скай отнял руку – стакан проехал еще пару миллиметров и остановился.

– Ну ладно, допустим, – сдалась Кристин с досадливой улыбкой. – Хотела проверить, не слишком ли доска липкая. Эта дура Ребекка Майлз разлила на нее сидр неделю назад. Клади палец обратно. Продолжим!

Скай неохотно повиновался. Из недр дома по-прежнему доносились шорохи и поскрипывания; в саду шуршали листвой деревья, а луна, до того игравшая с облаками в прятки, совсем скрылась за тучей. Чердак погрузился в глубокую тень, остался лишь крошечный освещенный пятачок – их укрытие.

Снова тишина. И вдруг они совершенно отчетливо услышали, как дедовы ходики внизу начали отбивать полночь. Видимо, поблизости находилась вентиляционная шахта.

«Дон! Дон! Дон!» – мерно неслось с первого этажа.

– Давай, – прошептала Кристин. – Теперь ты спрашивай.

Дон, дон… Дон… Дон…

Ему показалось или бой часов замедлился?

Скай уже открыл было рот, как вдруг с улицы донесся душераздирающий крик. Оба дернулись от неожиданности, не отнимая рук от стакана. И снова вопль, на этот раз ближе, будто женщина страдала от невыносимого ужаса или боли. Скай, однако, вздохнул с облегчением.

– Это лисица так визжит, – пояснил он.

Дон…

– Черт с ней, с лисицей! Спрашивай!

Дон… Дон…

Часы пробили уже девять раз. Или десять? Скай попытался заговорить, но не смог. Наконец он выдавил из себя хриплое: «Есть кто-нибудь?..»

Дон!

Звон вибрировал, отдавался эхом. И тут свеча вспыхнула ярче, пламя заметалось и внезапно истаяло, оставив струйку дыма. В тот же момент послышалось гудение, фонарь замигал и погас. Воцарилась тьма, но лишь на мгновение. Еще один удар часов – и луна, вырвавшись из плена облаков, залила чердак серебристым светом.

…Стакан пополз по доске. Он проигнорировал слово «ДА» и остановился рядом с буквой.

– «Эс», – выдохнул Скай.

Указатель двинулся дальше.

– «Ай», – прошептала Кристин.

– «Джи», – сказали они хором.

– Ты думаешь, это… Сигурд?

Не успел он произнести имя деда, как стопка прыгнула к слову «ДА» – так стремительно, что Скаю пришлось вскочить на ноги, чтобы удержать палец на стеклянном донышке. На этом стакан не успокоился – он поехал прямиком к букве «H», затем к «I», «M», замешкался, снова выбрал «M», потом «E» с «L» и только тогда остановился. Брат с сестрой чувствовали, как стопка дрожит под их пальцами, словно в нетерпении.

– H-I-M-M-E-L, – прочитал Скай. – Нет такого слова.

Не дождавшись ответа, он взглянул на Кристин: та побелела как полотно.

– Есть. – Она подняла на него глаза. – По-норвежски himmel значит «небо». Это твое имя, Скай.

Едва отзвучал ее голос, стакан снова ринулся к «ДА». На этот раз Скай не успел за ним. Но, судя по всему, пальца кузины было вполне достаточно.

– Прекрати двигать его, Кристин! Это не смешно!

Скай был в ярости. Прыжок стопки застал его врасплох – Скай потерял равновесие и плюхнулся на пол. Его глаза оказались вровень с доской. Он сжимал кисет, чтобы содержимое не стучало по ребрам.

– Клянусь, это не я! – с трудом выговорила Кристин. – У меня не получается убрать палец, честно. Мне больно, он будто приклеился.

Скай подался вперед и схватил сестру за руку, но Кристин отчаянно закричала:

– Нет, пожалуйста! Не надо!

Он взглянул на доску. Стакан снова потянул за собой кузину, выписывая следующее слово: R-U-N…

– «Руны»? – спросил Скай.

«Да», – подтвердил стакан и принялся за новое: О-Т-Н…

– «Отала»?

«Да», – снова согласился дух.

– Что такое эта чертова Отала?

Стопка буквально металась по доске, Кристин еле успевала называть буквы.

– В-О-О-К, книга! Думаешь, это он про дневник?

– Да! – выкрикнула Кристин, когда стакан снова подпрыгнул. – Быстрее, возьми дневник! Шевелись!

Скай торопливо схватил тетрадь в черной обложке, та привычно открылась на странице с рисунком в виде креста. Луна сияла вовсю, но ее света все же не хватало, чтобы прочесть слова, написанные под каждой руной… Вдруг Скай понял: он знает, о каком символе идет речь.

– Отала, руна предков, вызывающая мертвых, – прокаркала Кристин.

Ее голос изменился – он стал ниже. И что это за акцент?

Скай не мог даже посмотреть на кузину, его взгляд был прикован к доске. К рунам. Они снова мерцали, но одна горела ярче всех. Та, которая оживила норку; та, которая вновь заставила сестру говорить хриплым басом:

– Возьми. Ее.

Он все же заставил себя взглянуть на Кристин: лицо заострилось; кожу залила мертвенная белизна, словно девушка замерзла, но по вискам текли ручейки пота.

– Не хочу, – выдавил Скай.

Ему вдруг стало очень страшно.

– Ты должен! – В глазах Кристин сверкнуло отчаяние; к ней вернулся прежний голос. – Ради меня, Скай, умоляю!

В сущности, он все эти годы ждал, когда сможет сделать что-нибудь ради нее. Он справится. Он возьмет руну.

Пальцы коснулись пылающего камня.

Доля секунды, и все вокруг исчезло – яростная вспышка поглотила чердак, уиджу, лицо кузины. Падая, Скай инстинктивно сжался: спина помнила удар о твердый чердачный пол с тех пор, как он впервые взял в руки Оталу… Но тут он понял, что никуда не падает, а лежит на мягкой земле, все еще крепко сжимая руну. Белый свет сменился желтым, столь же ослепительным: в глаза било солнце, сияющее на пронзительно синем небе.

Скай сел так резко, что кровь прилила к голове. Едва придя в себя, он положил камень в кисет на груди и осмотрелся: под ним раскинулся травянистый склон холма, внизу бежала река. На берегу стоял огромный полотняный шатер. Вокруг резвились дети, а внутри играл старомодный духовой оркестр. Привлеченные музыкой, под навес стекались люди. Скай поднялся на ноги, стряхнул былинки с шорт – неизвестно как на нем оказавшихся и неожиданно чистых – и присоединился к толпе.

Под матерчатыми сводами дамы и мужчины, одетые по-летнему легко, пили шампанское из хрустальных бокалов и оживленно болтали. Когда Скай вошел, ему показалось, что разговоры смолкли, все взгляды обратились на него и даже оркестр заиграл тише. Но вот музыка грянула вновь, и гости вернулись к беседе. Ская словно не замечали.

Вдруг кто-то взял его за плечо и развернул к себе.

Почему дед всегда представлялся ему стариком? Скай ведь знал, что Сигурд умер, не дожив и до пятидесяти. Видимо, дело в матери: возраст уже сказывался на Соне, а значит, ее отцу полагалось быть совсем дряхлым. Однако сейчас перед Скаем стоял мужчина с фотографии; правда, не в форме морского офицера, а в таком же светлом хлопковом костюме, как и у всех вокруг. Скай понял: они с Сигурдом действительно на одно лицо, только дед не пытался справиться с бровями и позволил им срастись. Но главное – эти серо-голубые глаза Скай каждый день видел в зеркале.