Текст книги "Заложник (ЛП)"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать девятая:

Коннор вошел в Овальный кабинет. На миг он решил, что зашел на съемки фильма, ведь эту сцену видел много раз. Овальная комната, три окна от пола до потолка. Два флага – с полосками и звездами и президентский синий – стояли по сторонам, словно стражи. Отполированный пол из дуба и ореха был покрыт овальным ковром с президентской печатью. А главное место занимал перед окнами известный резной стол, за которым сидел президент США.

Коннор мог лишь смотреть. Мужчина словно заполнял собой всю комнату. Он был загорелым, скулы выдавались, и выглядел президент молодо, но мудро. Его темно-карие глаза были настороженными, но и печальными, словно он скучал. Он был в синем костюме с темно-красным галстуком, и, когда он встал, президент оказался выше, чем это выглядело по телевизору.

– Рад видеть тебя, Коннор, – сказал президент Мендез медовым голосом. Он протянул руку. Коннор обхватил ее и ощутил добродушное рукопожатие.

– Спасибо,… г-господин президент, – ответил он, запинаясь. – Приятно видеть вас.

Пока они шли сюда, секретарь президента объяснила, как правильно говорить и попросила не бояться, ведь президент был добрым. Агент СС забрал его мобильный, а потом позволил Коннору войти.

– Выпей с нами кофе, – предложил президент, показывая на трех мужчин, стоявших между бархатными диванами. – Это Джордж Тейлор, глава администрации. Он отвечает за события здесь.

Мужчина с короткой белой бородой и в очках вышел вперед. Он улыбнулся Коннору.

– Приятно познакомиться.

– А это генерал Мартин Шау, что и посоветовал вашу организацию, – Коннор пожал его руку.

– Полковник Блэк благодарит за это.

– Спасибо, – ответил генерал с заметным техасским акцентом. Он был огромным, едва поместившимся в оливковую форму. – Жаль, что он не присоединился к нам.

Президент представил и оставшегося худого мужчину с тронутыми сединой волосами и стальным взглядом голубых глаз.

– И директор Секретной службы, Дирк Моран.

– Рад встрече, – сказал Коннор, протягивая руку. – Мне говорили, что я буду работать с вами.

– Верно, – ответил директор. Рукопожатие вышло коротким. Коннору показалось, что директору он не понравился.

Они устроились, глава администрации разлил в чашки кофе. Хотя он не любил кофе, но из вежливости Коннор пил с ними.

– Впервые в Штатах? – спросил президент Мендез, бросая в чашку кубик сахара.

Коннор кивнул.

– Но мне уже многое понравилось.

– Например? – спросил Дирк.

– Белый дом. Он очень хорошо защищен, – ответил Коннор и, желая произвести впечатление, добавил. – Снайперы, прочные стекла, скрытые камеры, инфракрасные сенсоры…

Генерал вскинул брови, глядя на Дирка.

– А малец неплох.

– Но я удивлен, что меня не обыскали по прибытию, – закончил Коннор.

Президент взглянул на директора, ожидая объяснений.

– Вас просканировали на входе, – ответил Дирк. – Всей защиты вы все равно не знаете, молодой человек. Никто не знает.

– Даже президент порой! – рассмеялся президент Мендез, опуская чашку. – Как сказал президент Эйзенхауэр: «Америка лучше всего описывается одним словом: свобода». Это так. Но Томас Джефферсон, наш третий президент и отец-основатель, говорил, что «свободы нет, если нет постоянной бдительности». Жаль, но сейчас бдительность – не просто слово, а способ жизни. Особенно, для президента и его семьи. Нам нужно постоянно быть защищенными.

Он вздохнул, и ответственность показалась грузом, а не честью.

– Тяжело жить так день ото дня. Потому моя дочь лишена очевидной охраны. Потому попросили о страже-друге.

Коннор уже не мог сдерживать этот вопрос. Он отставил нетронутый кофе и спросил:

– Почему я?

Президент Мендез хлопнул в ладоши, словно в молитве.

– Я думал, это очевидно. Твой отец спас мне жизнь.

Челюсть Коннора упала.

– Когда? Как?

Президент откинулся на спинку кресла, удивленный такой реакцией.

– Тебе никто не рассказывал?

– Нет, – признался Коннор. – Мне сказали только, что отца убили в засаде в Ираке, что он умер героем.

– Верно. Он отдал жизнь, спасая меня.

Президент рассказал о поездке в Ирак шесть лет назад, когда он был еще послом. Британские и американские силы объединились, чтобы обеспечить безопасность, и было подписано соглашение, чтобы помочь защитить гостей-дипломатов. Он с жаром говорил о чудесном побеге, о том, как отец Коннора рисковал всем, чтобы защитить его.

Коннор слушал. Он впервые слышал так много о геройском поступке отца. Но это объясняло медаль с американским орлом, что была в «шкатулке памяти» мамы. Она всегда боялась говорить о смерти отца, и он перестал спрашивать. Но теперь он знал все.

Президент вытащил потертый маленький брелок для ключей и передал Конору.

– Я хранил это в память об истинной жертве, – объяснил он. – Чтобы и я прожил, жертвуя ради своей страны. Твой отец держал его в руке, когда умер. Теперь я возвращаю его тебе.

Коннор уставился на талисман отца. Под пластмассой была знакомая фотография восьмилетнего улыбающегося мальчика.

– Джастин Ривз был очень смелым, верным и благородным солдатом, – сказал президент. – И его кровь течет в тебе. Потому я могу доверить свою дочь только тебе.

Коннор не мог говорить, эмоции душили его, горе из-за смелости отца.

Видя реакцию на свои слова, президент сказал:

– Я пойму, если ты не сможешь принять эту роль, Коннор, – он был добрым, но все же надеялся. – Но я буду спать спокойнее, зная, что Алисия в порядке, ведь защищена не только СС, но и тобой.

Коннор смотрел на брелок. Брелок отца. Утрата отца была невыносимой болью. Но в этом случае ее можно было назвать «стоящей»? Он спас жизнь человеку, что стал президентом США. Главой, что привел Америку к новому рассвету, судя по тому, что знал о нем Коннор. Он смог привести страну к процветанию. И это все благодаря жертве его отца. Коннор ощутил волну гордости.

Сжимая брелок, Коннор сказал:

– Я уверяю вас, господин президент, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вашу дочь.

– Это все, чего я прошу, – ответил президент с теплой улыбкой.

– Помните, Коннор, что ваша работа секретна, – сказал глава администрации. – О вашей истинной работе знаем только мы, несколько агентов СС и первая леди.

– И Алисия? – добавил Коннор.

Дирк вмешался:

– Нет, тебя представят ей позже как особого гостя президента в рамках программы по обмену. Белый дом так уже делал, это не вызовет подозрений.

– И Алисия не будет знать, что я ее защищаю? – понял Коннор.

– Надеюсь, и не узнает, – ответил президент. – Пусть лучше думает, что это она заботится о тебе.

Глава тридцатая:

– За год президенту и его семье угрожают около десяти тысяч раз, – сообщил Дирк Моран, пока вел Коннора по коридору без окон.

После встречи с президентом Мендезом Коннора увезли с директором в неприметное здание в районе Даунтаун. Хотя здание не отличалось от других офисов, в нем расположилась штаб-квартира СС. Получив секретный пропуск, Коннор прошел следом за директором по лабиринту коридоров.

– В день – тридцать потенциальных нападений, – мрачно сообщил Дирк. – И каждое нужно расследовать, – они прошли кабинет, в котором кипела работа. – Там наше подразделение разведки ищет тех, кто угрожает, и тех, кто выполняет угрозы. Работа агентов – предотвращение любой опасности.

Они подошли к двери без таблички, и директор остановился.

– Пока мы не прошли дальше, Коннор, – сказал он, лицо его ожесточилось, – я хочу, чтобы ты кое-что понял.

Дирк вытащил из кармана пиджака тонкий черный кожаный футляр.

– Наше кредо: «Защитить человека. Защитить символ. Защитить офис». И последняя линия защиты – отряд защиты президента, – объяснил он.

Он легко раскрыл футляр перед лицом Коннора. Внутри был золотой значок с орлом на верхушке. В центре был американский флаг, окруженный пятиконечной звездой. Над и под звездой шли слова: «Секретная служба США».

– Этот значок – годы тренировок, опыта на службе президента. Как директор СС, я не могу рисковать жизнями Первой семьи, – в его голосе ощущалась ярость. – И мальчишка, прошедший пару недель тренировок, хоть его отец и был телохранителем, подвергнет миссию риску!

Коннор опешил от такого возмущения.

– Если вы не хотите меня видеть, то зачем пригласили?

– Не я, – ответил сквозь сжатые зубы Дирк, пряча значок. – Я считаю тебя помехой. Но я должен подчиняться приказам президента. Но если ты сделаешь хоть одну ошибку, что подвергнет опасности дочь президента, ты вылетишь домой быстрее, чем скажешь: «Секретная служба». Я понятно изъясняюсь?

Хотя и не ожидавший такого напора, Коннор решил доказать, что директор ошибается.

– Понятно.

– Хорошо. Слежка началась, – Дирк взял себя в руки и натянуто улыбнулся. – Раз уж ты будешь работать с нами, тебе нужно узнать, как мы работаем.

Он провел ключ-картой по щели и толкнул дверь, ведущую в просторную комнату с гудящей техникой. На стенах висели мониторы, два огромных экрана – под потолком, на цифровой таблице отображался постоянный поток информации, а еще было несколько черных кабинок с входами. Небольшая группа агентов работала тихо и сосредоточенно, обрабатывая информацию.

– Центр совместных операций, – с гордостью сообщил Дирк. – Здесь отслеживается путь президента и его семьи. Эта информация доступна лишь избранным. Так что учти услугу.

Коннор прошел следом за директором мимо ряда мониторов, где с разных углов изображалось белое здание и большой сад. За столами сидели двое мужчин и смотрели на экраны.

– Белый дом постоянно под наблюдением, – объяснил Дирк. – Каждый вход, каждая дорожка и выход проверяются. Даже воздух вокруг Белого дома постоянно проверяется.

Они подошли к первой кабинке. Агент за столом с уважением кивнул директору.

– Сэр.

– Агент Гринэвей следит за Первой леди.

Агент указал на карту улицы на экране. Зеленая точка двигалась по дороге.

– Первая леди часто уезжает с дипломатической целью, – объяснил Гринэвей. – Ее машина отъехала от гостиницы и направилась к юго-востоку от Елисейских полей в Париже.

На экране вспыхнули слова:

«СОВА ПРИБЫВАЕТ К БЛУ 1.

ПЯТЬ МИНУТ».

Коннор удивленно посмотрел на агента.

– Ее позывной «Сова»?

Агент кивнул.

– Чтобы сохранить секретность, у всех в первой семье позывные.

– А какие у остальных? – спросил Коннор.

– Это секретно, – отрезал Дирк. – Если о них узнают, их тут же сменят.

– Но мне нужно их знать, чтобы отчитываться о проблемах?

Дирк мрачно кивнул.

– Видимо, да. Президент – «Ниндзя», потому что любит старые фильмы о боевых искусствах. Первая леди – «Сова», ведь не спит допоздна. А Алисия – «Бродяга».

– Бродяга? – повторил Коннор.

– Она всегда уходит! – рассмеялся агент Гринэвей.

Директор строго посмотрел на него.

– Тебе мы уже дали позывной, Коннор, – сообщил Дирк.

– Да? – Коннор смотрел с надеждой.

– Да. Ты ведь участвуешь в операции.

– И какой?

– Бандит, – фыркнул он.

Коннор начинал понимать, что Дирк хоть и не будет открыто ему мешать работать, но и помогать не собирается. Он должен быть осторожным с директором, если хочет завершить операцию.

Дирк отвел его к центральным мониторам.

– В опасные моменты мы должны убедиться, что все клиенты убежали в безопасное место, в убежище. Но это зависит от места, – он указал на один из экранов. – А это система террористов. Список угроз в два ряда. Те, что близко, идут и с описанием опасности и списком необходимых действий. А еще есть информация из подразделения разведки, и это – основа в защите Первой семьи.

Коннор разглядывал список.

– Их так много.

– Это заслуга Аль-Каиды, – мрачно ответил директор. – Хотя Америка боролась с террористами всегда, все изменилось после терактов 11 сентября. Мы увидели современную угрозу, у которой нет ограничений. Атаки могут быть жестокими, наносить большой урон. Сложно бороться с врагом, что живет по принципу: «Врата в Рай – под тенью мечей».

Он крутил на экране список.

– Террористы, словно мифический зверь гидра – отрезаешь одну голову, вырастают две. Угроза не исчезает. И кто-то всегда хочет убить президента или его семью.

Глава тридцать первая:

Хазим взглянул на часы, когда два черных лимузина подъехали к вратам школы: 14:48. Страж в будке помахал им, пропуская. Машины осторожно проехали дальше и остановились у главного здания, когда прозвенел звонок: 14:50.

Широкоплечий мужчина в костюме и темных очках вылез с переднего пассажирского кресла. За левым ухом его змеился проводок от наушника. Бегло оглядевшись, он направился к стеклянным дверям главного входа.

Еще трое мужчин вышли из дальней машины и встали вокруг первого лимузина – двое по краям, а один – на прилегающей дороге, и теперь они видели все.

«Вот вам и Секретная Служба!» – подумал Хазим, агенты выделялись среди проходящих родителей. На правом бедре у каждого виднелся силуэт пистолета Сиг Сойер П229, что всегда был при них. На лацкане пиджаков виднелся маленький значок пятиугольной звезды СС.

Хазим записывал все подробности, пока искал слабые места у стражей. Малик сказал ему, что самым опасным моментом всегда будет прибытие и отбытие, особенно в таком месте. Время было установлено. Как и место. Как бы ни ехали из Белого дома лимузины, они все равно прибудут в школу Монтароса. Потому операция была опасной.

Первые ученики вышли из здания, некоторые направились домой, но большую часть подбирали машины. Агенты следили за незнакомцами. Но Хазим не тревожился, продолжая подглядывать за ними.

В 14:53 темноволосая девушка, которую все они ждали, вышла из дверей с друзьями. Три девушки. Они общались и хихикали, пока стояли на ступеньках около минуты. Помахав на прощание, Алисия Мендез прошла к первому лимузину.

В двух шагах позади нее шел первый агент СС. Как только она оказалась в лимузине, а дверь закрылась, агент сел на переднее пассажирское кресло, машина отъехала. Остальные агенты сели во вторую машину и поспешили за ними. 14:55.

Весь процесс занял у них меньше минуты. Хазим понимал, что шанс очень мал. Слишком мал. Но решать дяде Малику.

Хазим следил за первым лимузином, пока пошел от школы по дороге, он повернул налево на Висконсин авеню. Лимузины были среди остальных машин. 14:56.

Хазим не пытался преследовать их. Он напечатал шифр в сообщении:

«Орленок полетел на юг».

Чуть позже его телефон запищал, и ответ вспыхнул на экране:

«Егерь присмотрит за Орленком».

Глава тридцать вторая:

Алисия сидела в кожаном кресле, упираясь каблуками в мягкий бежевый ковер в приемной президента. Она, скучая, копалась в Интернете на смартфоне, отправила нескольким школьным друзьям сообщения. Взглянув на часы на стене, она тоскливо вздохнула.

Миссис Холланд, секретарь президента, виновато улыбнулась ей из-за аккуратно заставленного стола.

– Уверена, ждать осталось недолго, Алисия.

– Вы так каждый раз говорите, – ответила Алисия с неодобрением. Миссис Холланд была невероятно верной президенту, пеклась о его расписании, а в пределах Белого дома была ей почти бабушкой.

– И ведь не ошибаюсь? – сказала миссис Холланд, глядя поверх очков в металлической оправе, как открывается дверь Овального кабинета, и высокая женщина с длинными пепельными волосами вышла оттуда. Она была в узком синем костюме и несла с собой тонкий планшет. Алисия узнала в ней Карен Райт, недавно назначенную на пост директора Национальной разведки и советника ее отца по делам, связанным с безопасностью США.

– Спасибо за новости, Карен, – сказал президент Мендез, появляясь в дверях. – Держите меня в курсе.

– Конечно, господин президент, вы узнаете первым, – ответила Карен. Повернув налево, она тепло улыбнулась Алисии. – Здравствуй, Алисия.

– Привет, Карен, – ответила она, когда директор направилась прочь по коридору.

Президент посмотрел на дочь.

– Прости, что заставил ждать, милая.

– Не бойся. Я привыкла, – ответила Алисия, хватая портфель и следуя за отцом.

Чувствуя укол вины, президент Мендез обнял дочь и поцеловал в макушку.

– Но этой встречи я жду почти каждый день, – настаивал он. Алисия поджала губы, подавляя желание сказать: «Я для тебя всего лишь встреча?»

Они сели на диван. Алисия и любила, и ненавидела эти моменты с отцом. Она понимала, что он очень занят, она ценила, что он всегда находил для нее время в своем плотном графике. Но их «встречи» были такими короткими, а чаще всего казались скорее долгом, чем спокойным общением отца и дочери.

– Как в школе? – спросил президент Мендез. – Стражи научились держаться подальше?

– Вроде бы, – ответила она, пожав плечами. – Но их все равно видно.

– Ничего не поделать, – он говорил строго, но с сочувствием. – Уроки танцев сегодня были?

Алисия кивнула.

– Да, мы учили сальсу.

Президент Мендез тепло улыбнулся, его захлестнули воспоминания.

– Твоя мама прекрасно танцует сальсу. Жаль, что не она тебя учит.

Алисия с надеждой посмотрела на отца.

– Когда она вернется?

– К концу месяца, скорее всего.

Застонав, Алисия откинулась на подушки дивана.

– Ее нет уже вечность.

– Эй, я ведь тоже скучаю, – сказал президент Мендез, обнимая дочь. – Но у меня есть для тебя сюрприз, чтобы тебе не было одиноко.

Алисия заметно взбодрилась. Она просила у родителей щенка уже давно и теперь с надеждой смотрела на отца.

– У нас особый гость, что останется на лето, а то и дольше, – сообщил он.

Надежда Алисии угасла. Не собака. Совсем не собака.

– Опять! – возмутилась она, вспоминая прошлого «особого гостя», что приезжал в том году по обмену, мрачная и высокомерная дочь какого-то приехавшего сановника из Франции. И хотя Алисия много раз пыталась подружиться с ней, девушка не поддавалась и постоянно жаловалась на еду, погоду, моду. И было ужасно, что она была с ними в одном классе, что она ходила с Алисией и ее друзьями. Когда девушка уехала, Алисия была очень рада.

Президент Мендез строго посмотрел на дочь.

– Мне не нужно напоминать тебе, Алисия, что ты, как дочь президента, должна приветствовать гостей нашей страны.

– Но не нянчится с ними! – парировала она, скрестив руки на груди.

– Я всегда могу отменить встречу, – не сдавался президент. – Но я подумал, что парень твоего возраста был бы неплохим вариантом.

Алисия едва удержала рот закрытым. Парень? Ее возраста? Это было необычно. Папа порой перегибал с опекой, когда разговор заходил о парнях.

– Нет… все хорошо, – смирилась она, интерес победил ее. – И кто он?

– Сын старого доброго друга, которого я знаю с Ирака.

– Он из Ирака?

– Нет, англичанин. Его отец был солдатом.

Пытаясь скрыть интерес, Алисия принялась разглядывать ногти.

– Когда я его увижу?

– Как только будешь готова. Он ждет тебя в комнате приема послов.

– Что? – воскликнула Алисия, вскакивая с дивана и в ужасе глядя на школьную форму. – Я не могу встретить его в этом!

Президент попытался подавить улыбку, глядя, как его дочь выбегает из кабинета, направляясь в основное здание, чтобы переодеться. Он всегда умел убедить людей в том, что некоторые решения они сделали сами.

Глава тридцать третья:

Коннор нервно ждал в большой овальной приемной на первом этаже Белого дома. Он был один, если не считать агента СС, который стоял, словно статуя, и молчал у двойных дверей. Золотой и синий цвета комнаты немного успокаивали Коннора. Но несмотря на пейзажи Америки, что украшали стены, Коннор не мог не волноваться перед первой встречей с дочерью президента.

«Как мне себя вести? Официально или обычно? Просто быть собой? Что мне сказать? А если Алисии я сразу не понравлюсь? Как тогда я буду работать…»

Тревога заполняла его, а двери открылись, впуская президента Мендеза, его дочь и двух агентов.

– Коннор, приветствую в Белом доме, – сказал президент, тепло пожимая его руку. – Я так рад, что мы пригласили тебя. И представлю тебе мою дочь. Алисия.

На миг Коннор потерял дар речи. Алисия была красивее, чем на фотографиях, что он получил. Она была в желтом платье, ее бронзовая кожа мерцала, он утонул в ее темно-карих глазах…

Коннор взял себя в руки. Так профессиональные телохранители не думают. Он здесь не для восхищений. Он здесь для ее защиты.

– Привет… Я Коннор, – выдавил он и по какой-то причине поклонился.

– Рада знакомству, – ответила Алисия с улыбкой. – Не нужно кланяться.

– Но… ты дочь президента.

– Да, но не принцесса же!

Коннор покраснел от смущения из-за ошибки.

Президент смотрел на них и ждал, что они что-то скажут. А потом заговорил:

– Вот вы и встретились. Алисия, надеюсь, ты покажешь Коннору дом.

Алисия с важным видом кивнула.

Президент Мендез повернулся к Коннору и пожал его руку.

– Жаль, что я не могу с вами. Нужно возвращаться к работе! Но, надеюсь, тебе у нас понравится, – сказал он, подмигнув Коннору.

– Спасибо, господин президент, – ответил Коннор, а тот ушел с агентами за спиной.

Когда ее отец ушел, повисла неловкая тишина. Коннор скованно улыбнулся Алисии, они не знали, о чем заговорить.

Алисия начала:

– Это… приемная для дипломатов.

Она окинула рукой комнату.

– Эмм… Еще в шестидесятых Жаклин Кеннеди сделала ее с такими обоями. Там Ниагарский водопад, пляж… Бостонская гавань. А у того старого камина любил вести беседы Рузвельт.

Коннор вежливо кивнул. Он никогда не слышал о Рузвельте, потому был рад, что Алисия проведет ему экскурсию. Так он мог лучше ее узнать. А ему было важно понять характер и ее поведение, чтобы уметь ее уговорить.

– Когда-то в этой комнате была печь, – рассказывала она. – А еще раньше слуги чистили здесь серебро.

Алисия провела его к двери и показывала бесценные украшения из слоновой кости и золота. Они прошли в красную комнату, где была целая коллекция столового серебра, они побывали в библиотеке с оригинальными часами в виде маяка. Коннор был удивлен попасть в зал боулинга в подвале. Они поднялись по широкой лестнице на главный этаж. И первой здесь стала Восточная комната, церемониальный зал с длинными драпированными шторами, мраморным камином и древними подсвечниками, что стояли на пианино. Они ходили по комнатам зеленого, синего и алого цвета, а Коннор с трудом изображал интерес. Белый дом впечатлял, но такая древность и столько искусства уже им не воспринимались.

Алисия заметила его блуждающий взгляд и замолчала.

– Прости, – сказал Коннор, пытаясь подавить зевок. – Наверное, это из-за смены часовых поясов.

Но Алисия лишь улыбнулась.

– Пропустим скучные части?

Коннор радостно кивнул.

– Если ты не против.

– Только за, – сказала она, заметно расслабившись. – Я ненавижу эти официальные экскурсии. Но я думала, что как гость ты этого ждал.

– Нет, лучше делать то, что захочется тебе, – ответил Коннор.

– Круто, – улыбалась Алисия. – Тогда, надеюсь, ты не из пугливых!