Текст книги "Медведь против Акулы"

Автор книги: Крис Бакелдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

97. Усердная рука

Сорок одна минута.

Если медведя и акулу.

Пикетчики и протестующие стоят у стадиона. Они скандируют и держат плакаты. Американского телевидения насмотрелись. Некоторые люди швыряют в них камнями. Смутьяны провоцируют смуту.

Плакат одного из пикетчиков говорит: «Лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью» (Притч. 17:12).

Плакат другого пикетчика говорит: «Как голодный медведь, так нечестивый властелин над бедным народом» (Притч. 28:15).

Плакат другого пикетчика говорит: «Горе желающим дня Господня! Для чего вам этот день Господень? Он тьма, а не свет, – то же как если бы кто убежал от льва, и попался бы ему навстречу медведь» (Амос. 5:19).

Когда дело доходит до акул, Библия помалкивает.

Полицейские работники Лас-Вегаса загоняют этих зилотов и бузотеров в большой грузовик и куда-то увозят. Вам здесь что – Америка?

Какой-то гнус в костюме Шоколадного Торта, с собакой и гитарой, карабкается на купол Стадиона. Снаружи собирается толпа – поглазеть, послушать, снять на видео. Никто не знает, о чем поет Торт. Он ни разу не сказал «Да, мэм», и толпа начинает улюлюкать. Даже протестующие в полицейском грузовике улюлюкают Торту. Торт успевает пропеть две с половиной фолк-песни прежде чем Доблестные Блюстители Лас-Вегаса хватают его, заковывают его в наручники, и расшибают его гитару в блестящие дребезги.

Толпа радуется, а затем скрывается в темноте стадиона.

У Дарвин-Дома четыре основных входа. С северной стороны болельщики проходят под огромной аркой, сделанной в виде статуй Чарльза Дарвина и Иисуса, держащихся за руки. С восточной стороны болельщики проходят под огромной аркой, сделанной в виде Чарльза Дарвина и Андре Агасси, держащихся за руки. С южной стороны болельщики проходят под огромной аркой, сделанной в виде Чарльза Дарвина и Мартина Лютера Кинга, держащихся за руки. С западной стороны болельщики проходят под громадной аркой, сделанной в виде статуй Чарльза Дарвина и главы «ХардКорп» Уильяма «Ути» Риггинса III, держащихся за руки.

Норманы входят с северной стороны. М-с Норман держит за руку Мэтью. М-р Норман держит за руку Кертиса. Чарльз Дарвин держит за руку Иисуса.

Доска под статуей Дарвина говорит: «Но поскольку, таким образом, не все группы могут преуспеть в увеличении численности, ибо мир не может дать им пропитание, то более доминирующие группы истребляют менее доминирующие».

Доска под Иисусом говорит: «Рука ленивого производит бедность, но рука усердного производит богатство».

Нет никаких причин, чтобы эти парни не поладили.

Норманы поднимаются и спускаются по извилистым пандусам, они на верхотуре с победителями лотереи «Пучина-&-Луговина». Успехи в филологии могут открыть двери, но нужно еще кое-что, чтобы завладеть креслом в партере или роскошной ложей.

М-с Норман говорит: «Ларри, если он до завтра не почувствует себя лучше, думаю, его надо отвести куда-нибудь».

Норманы, ну, Мэтью с родителями, продолжают видеть людей, которые кажутся смутно знаменитыми. Хочется улыбнуться и помахать этим людям, потому что кажется, будто их знаешь, ты их знаешь, да что там – ты их любишь, они крупная часть твоей жизни, вот только: Они тебя не знают!

Торгуют всячиной. Продаются вещицы, много вещиц. Пиво и акулье мясо, и медвежатина, и попкорн, и футболки, и бейсболки, и цепочки для ключей, и поролоновые руки с номером 1, и коктейли, и памятные значки, и ременные пряжки, и мягкие игрушки, и прочие сувениры, гостинцы, памятки, штучки, пустячки, безделки, канитель, дешевое пластмассовое дерьмо, сделанное на Тайване.

А где точно находится Тайвань?

Ты только знаешь, что есть некое «Мед-в-Пиво Специальное» и еще некая «Большая Белая Акулета», и еще некий «Люля-Косолап».

И, конечно, Букмекерские Пункты. Медведь – фаворит, с небольшим отрывом. Фактор реванша.

Люди говорят приглушенными голосами. Сам настрой не тот, что они ожидали.

М-р Норман говорит: «Что?»

Мэтью накрепко вцепился в руку матери. Он говорит: «Этот стадион такой огромный».

М-р Норман говорит: «Ты в порядке, Керт?»

Кертис помалкивает.

Спортивный комментатор говорит: «Мне выдался шанс взглянуть на медведя и акулу сегодня, чуть ранее, и, Рич, позволь мне сказать тебе, ни с одним из них я не хотел бы встретиться в темном переулке».

Часы говорят: двадцать три минуты.

М-с Норман говорит: «Найти бы свои места».

Грустный Торт и собака там, в полицейском фургоне.

98. Медвежье молоко

Реклама.

Чтобы оплатить счета, поддержать саспенс.

Звонит телефон, Симпатичная Юная Мать, непошло кормящая грудью своего младенца в тепло освещенной Телекомнате, берет трубку.

Она (Симпатичная Юная Мать) говорит: «Аллё?»

Старшая сестра, тоже симпатичная, более порывистая, мальчиковатая, экстремалит где-то на экзотической натуре, незамужняя, жизнелюбивая, не готовая остепениться, попробуй обуздай.

Нам должно быть понятно по растительности, крикам птиц, добротному «конскому хвосту» на голове и жилетке цвета хаки с бесчисленными карманами, что она работает за границей, что-то по линии природы, хотела бы поехать навестить сестру и ее маленького, но не может, поскольку карьера обязывает. Это наводит на мысли о мартышках, но в кадре ни одной не видно. Телефонная линия идеальна, вполне мог быть ролик телефонной компании, делающей людей ближе, но нет.

Она (Старшая Сестра) говорит: «Как там моя сестричка?»

СЮМ говорит: «Ах, Молли, как бы я хотела, чтобы ты была здесь».

Молли говорит: «И я тоже, сестренок. Я скоро приеду. Как моя свежеиспеченная племянница?»

Сестренок говорит: «Она прекрасная и чудесная. Я как раз садилась ее покормить, когда ты позвонила».

Повисает маленькая пауза.

Молли, обеспокоенная, говорит: «Сестренок, ты ведь не кормишь грудью, правда?»

Сестренок с легкой тенью беспокойства в голосе: «Да, Молли, кормлю. А что?»

Молли говорит: «Я просто думала, ты будешь использовать медвежье молоко, вот и все».

Сестренок, посмеиваясь, но все еще чуть нервно – речь ведь идет о младенце, абсолютно беспомощном, все хотят сделать для ребенка как лучше, он нуждается в правильной стратегии развития – сестренок говорит: «Но, Молли, человеческие дети всегда кормились человеческим молоком».

Молли, на звуковом фоне экзотических животных, говорит: «Сестренок, в сегодняшнем напряженном конкурентном мире человеческое молоко – это не прорыв. Человеческое молоко сойдет для обычных, средних детей, но по-настоящему исключительные дети, такие, как моя племянница, нуждаются в большем…»

Монтажный переход в лабораторию, где одетые в белые халаты актеры деловито суетятся на заднем плане. Стоят пробирки, которые явно показывают. Висят таблицы, которые явно показывают. Появляется Звезда Дневной Теледрамы в белом халате, она очень явно показывает. Оказывается, в медвежьем молоке 46 % жира, в то время как в человеческом – жалкие 4 % жира. Оказывается, медвежата при рождении в относительных цифрах – самые маленькие из млекопитающих, появляющихся на свет – всего одна 1/420 веса своей матери. Человеческие младенцы, для сравнения – 1/20 веса своей матери. Так как же медвежата растут столь быстро, становясь такими сильными, быстрыми и свирепыми? Верно, за счет медвежьего молока. Это, черт возьми, просто ракетное топливо.

Снова в кадре Симпатичная Юная Мать – кормит из бутылочки подогретым медвежьим молоком своего счастливого и замечательно здорового младенца.

Звонят в дверь, это Молли! Домой из джунглей, чтобы впервые повидать свою племянницу, племянницу, которой суждено стать сильной и недюжинной, а разве не все мы хотим для своих детей лучшего, разве мы посмеем согласиться на меньшее?

Объятия.

«Ах, какой ангелок! И такая большая и исключительно выглядящая!»

Смех.

Я веду к тому, что, в итоге, все идет на лад.

99. Медведь пр. акулы III: третье присшествие

Черт, за такие-то деньжищи, если нас хочет Майами, Майами нас и получит.

Майами нас хочет, сэр.

Понадобится стадион.

Они сказали, это не проблема.

Тогда заметано.

Я им дам знать, сэр. Мы запланируем встречу – утрясти детали.

Может быть, на этот раз встряхнем это дело. Знаешь, назовем «Акула-пр. – Медведя», или что-нибудь.

Думаю, это было бы ошибкой, сэр.

Ак-пр-Мед: Третий Навредит! Что думаешь?

Мы можем обсудить тонкости позже, сэр.

Или, я не знаю, сделайте их в три раза больше, или трое на трое, или что-нибудь.

Сэр, перемены иногда опасны. Наши маркетинговые исследования показывают, что народ любит «Мед-пр-Ак» таким, как он есть.

Да, наверно.

У нас отличный продукт, сэр.

Да и прибыли неплохие.

Совершенно верно, сэр.

Эй, постой-ка, а что если мы используем настоящих медведя и акулу и выдадим их за липовых? Сможем сэкономить чертову кучу денег.

Мы думали об этом, сэр. Но вызывает беспокойство, что настоящие медведь и акула будут недостаточно реальны, чтоб быть убедительной фальшивкой.

Настоящее будет слишком фальшивым?

Настоящее будет слишком настоящим, но не в плане настоя шести.

Реальное недостаточно реально.

Именно, сэр.

Может, ты и прав.

Но, я думаю, нам нужно менять временные рамки.

Поясни.

Два года – это просто слишком долгий срок ожидания. Народ начнет стрелять себе в лоб, колотить своих детей. Нам нужно вернуться пораньше.

О'кей, потянем восемнадцать месяцев.

Сэр, я думаю, ближе месяцам к восьми, на апрельском подъеме.

Это рано.

Наши исследования показывают, восемь месяцев – это оптимально. Мы сможем провести привязки к Пасхе, ко всей теме Воскресения.

Это действительно рано.

Да, сэр, но, я думаю, мы прорвемся.

Хотя, весенняя схватка – это мне нравится.

Да, сэр.

Вот что.

Да, сэр.

Если будет третья схватка.

Да, сэр.

А первую схватку акула выиграла.

Да, сэр.

То.

Сэр, я не думаю, что программистам это понравится.

Ну а как ты думаешь, работу программистам иметь нравится?

Я с ними поговорю, сэр.

100. А теперь в нашей программе

Норманы на своих местах высоко над рингом.

Шестьдесят пять тысяч болельщиков и десятки миллионов по всему миру зрителей платной трансляции.

Елки-палки, уже вот-вот медведь и акула вступят в схватку, и кто же выиграет, если это случится.

Диктор говорит: «'ХардКорп' приглашает вас к мигу молчания и молитвы за американские войска».

Вице-президент Лас-Вегаса говорит: «Никто нам ничего не говорил про миг-молчание».

Миг, в общем-то, молчаливый. Ну, близко к тому. Не слишком.

Наводит на мысли о ветерке, целующем луга. Наводит на мысли о бомбоубежищах.

И вот загораются огни, и налетает громкая экстремальная музыка.

Диктор говорит: «Добро пожаловать, фаны схватки, на Величайшее Зрелище в Анналах Истории».

Вот затанцевал луч прожектора на ринге. Скрестились несколько лазеров. Прозрачная синяя вода, несколько мелких деревьев и подлесок, песчаный бережок.

Ни за медведя, ни за акулу не стоит досадовать в такой обстановке. Это равные условия.

Диктор говорит: «В одном углу – претендент, крупное млекопитающее семейства Ursidae, обитающее почти исключительно в Северном полушарии, с крупной головой, массивным телом, короткими, могучими и когтистыми лапами, лохматым, густым мехом, почти девять футов ростом в стойке на задних лапах и весом более 1500 фунтов, возлюбленный Шекспира, отлично отдохнувший и жаждущий мести…

МЕДВЕДЬ!»

Ошеломленные и испуганные болельщики аплодируют, а в углу ринга материализуется гигантский медведь. Слюна ярости, реальнее реальной, струйками стекает с его реально-белых зубов.

Голова медведя, в общем-то, громадная. На одном из Интернет-сайтов ее назовут «слегка укрупненной». На другом – «гротескной в своих пропорциях». На другом – «приблизительно соразмерной телу». На другом – «оправданно и справедливо раздутой, учитывая катастрофу 'Медведя-пр. – Акулы Г». И так далее.

Решайте сами.

М-р Норман чувствует легкую тошноту. Он откладывает свой «Медве-тако».

Спортивный комментатор говорит: «Ого-го, вот так экземпляр, Рич».

Стадионный комментатор говорит: «В другом углу – двенадцатифутовая обладательница шестого чувства, многочисленных рядов треугольных, бритвенно-острых зубов, хрящевая, утонет-если-не-будет-плыть, легендарная хищница, не упомянутая в Библии, отсутствующая на ночном небе, свирепая донельзя, неоспоримая победительница «Мед-пр-Ак I» – АКУЛА!»

Аплодисменты вперемешку с шиканьем, и акула грозно материализуется в противоположном углу. Мэтью бледнеет в темноте. Он не аплодирует.

Некоторые люди, немногие люди покидают свои места и устремляются в проходы. Кто-то ищет туалет, остальные же уходят со стадиона вовсе – они не смогут толком объяснить, почему, но им необходимо выбраться. Много лет спустя один социолог будет искать этих людей, чтобы их опросить, но не найдет от них ни следа.

И вот.

И вот звучит гонг, и медведь с акулой вступают в контакт.

Медведь и акула, естественные заклятые враги, друг против друга в звериной, яростной, застарелой враждебности. Мир природы ужасен, кто же станет отрицать.

И вот крики.

Вспорота плоть, взломаны кости.

Медведь ревет и верещит. Акула издает какой-то жуткий, никем прежде неслыханный звук.

Нил Постман говорит: «Кто готов с оружьем встретить море развлечений?»

М-р Норман смотрит влево, где сидят м-с Норман и Мэтью.

Акулелыцик Мэтью, подобно многим на стадионе, прячет лицо в ладонях. Он подвывает и кусает руки.

Маленькая и нерасчетливо заложенная бомба срабатывает в Секторе 324, вдали от зрелища. Работа дилетантская, но вид взрыва потрясает.

М-с Норман, похоже, потеряла сознание, откинувшись на спинку стула. Она утратила свою осанку. Ее жевательная резинка с долгим-долгим вкусом выпала у нее изо рта и прилипла к памятному значку на блузке. Глаза закатились. Ее трясет от шока.

Внизу на ринге – то, что реальнее реальности.

Кровь – гейзерами и фонтанами. Хрящи в стружку.

Красножаберная рыба хватает ртом воздух на арене «Римского Колизея».

М-р Норман смотрит вправо, туда, где сидит его младший сын. Глаза Кертиса смотрят на Матч из черных кругов, слезясь, его лицо пусто, течет слюна. Розовые лохмотья сахарной ваты запутались у него волосах. Липкий «Акуленец» тает в его пухлых руках.

Гордый узел.

Его футболка говорит: «Я выиграл конкурс сочинений «Медведь-пр. – Акулы», а ты – нет».

М-р Норман говорит: «Кертис?»

Он говорит: «Дружок?»

Спортивный комментатор говорит: «Я думаю, мы все ожидали хорошей драки, но никто из нас, Рич, не ожидал… такого».

Окровавленные, невинные, безвестные жертвы взрыва в Секторе 234 говорят: «Помогите». Они пытаются это сказать.

Кертис издает ртом какой-то звук. Он что – сказал: «Да, мэм»?М-р Норман думает, что его ребенок сказал: «Да, мэм». Это или какую-то бессмысленную фразу?

Передняя, реальнее реальности, лапа медведя оторвана от его массивного тела. У акулы такой вид, будто она побывала в лопастях вертолета. Животные корчатся. Блеск мяса.

В ТелеТауне ждут. Там всегда ищут новых членов своей уникальной самодостаточной общины.

В темноте м-ру Норману кажется, что у Кертиса приподнялись уголки рта. Мальчик что – улыбается? Он счастлив и хорошо вписывается в этот мир? М-р Норман – действительно Лучший в Мире Папа, как говорится на трех кофейных кружках там, дома, в Америке? Кто победил бы в схватке между м-ром Норманом и папами других детей?

М-р Норман говорит: «Кертис, ты меня слышишь, приятель?»

Он говорит: «Пожалуйста, сынок».

В Америке партии Медведя и Акулы притихли и напряглись. Гости благодарят хозяев и потихоньку откланиваются. Это не Суперкубок. У себя дома американцы смотрят платную Трансляцию в молчании. Они за это заплатили. Это то, чего им сказано было хотеть, и то, чего они захотели. В Америке мать Ллойда не разрешила ему смотреть. Мальчик на дворе один, играет в воображаемые камешки на выцветшем газоне. Троечка, Четверочка, Пятерочка.

Кертис смотрит и смотрит, завороженный зрелищем. Его радует развитие технологии развлечений. Он – блаженный, спокойный и счастливый ребенок с Большой Земли.

Или у него поврежден мозг, и он превратился в «овощ», трудно сказать, Уолт. Но в итоге все обычно налаживается, честно-честно.