Текст книги "МакРив (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Как только все поели, МакРив, совершенно не стесняясь, перетащил её к себе на колени. Никто из сидящих за длинным банкетным столом и глазом не моргнул.

Она заметила, что те, кто обрёл свою пару, постоянно трогали, касались и кормили друг друга. Согласно Книге Ллора, ликаны нуждались – действительно нуждались – в прикосновениях.

За последний час МакРив убрал руку с её плеча лишь за тем, чтобы нарезать свой стейк.

– Едва могу уговорить тебя съесть что-нибудь, – сказал ей МакРив и добавил шёпотом, – задница типа твоей не формируется сама собой, Хлоя.

Казалось, он был одержим её попкой. Честно говоря, и всеми остальными частями тоже. Под вишневым деревом он целовал её нос и веснушки, приговаривая "Я сосчитаю каждую..."

– Думаю, я восполнила недостающее хмелем и ячменём. – Когда она призналась, что никогда раньше не употребляла алкоголь, МакРив был ошеломлён.

– Даже не пробовала? – допытывался он.– Это преступление, ласс. – В то время, как почти все взрослые пили виски, МакРив принес им обоим пиво.

Она посмотрела на этикетку.

– Пиво "Вуду"?

– В честь Лоа и Боа, прогнавших смерть.

– Та змея была здоровой, правда?

– Это была действительно огромная змея...

Несмотря на отсутствие аппетита, ужин был по-настоящему приятным.Члены клана были радушными и весёлыми. Поэтому Хлоя никак не могла принять тот факт, что все эти сердечные люди стояли на стороне зла и должны были быть уничтожены Ордером.

– Я не смогу уговорить тебя съесть больше? – озабоченно спросил МакРив.

– Я сыта. – Меняя тему, она спросила, – Итак, сколько раз я нарушила ликанский этикет? – Она узнала, что пары разделяли один большой поднос с едой. Сначала она поискала собственную тарелку, заработав ухмылку от МакРива.

– Раз или два. Гораздо важнее, что ты заработала отличные оценки по взаимоотношениям в паре. – И он прошептал ей на ушко, – ты полностью меня удовлетворила. А потом весь ужин смотрела на меня с обожанием.

Она постучала пальцем по подбородку.

– Забавно, я могла бы сказать тоже самое и о тебе.

Он рассмеялся. Она вдруг почувствовала, что все на них смотрят. Они не удивились, когда она села к нему на колени, но удивились, когда МакРив засмеялся?

Он снова наклонился, чтобы сказать ей на ухо

– Мне нравится твой огонь, ласс. Нравится, что ты сдалась мне, когда тебе это было нужно. И только тогда. Ты – мой дар небес. – Он прикусил её мочку, и она резко втянула воздух. – Вся эта красавица-боец становится моей.

Несколько мужчин встали из-за стола, шумя о матч-реванше по регби. МакРив напрягся, но к ним не присоединился.

Когда двое парней сказали дразнящим тоном что-то по гэльски, она спросила:

– Они тебе гадости говорили?

– О, да. По их словам, я самый изнеженный из неженок. И уже подкаблучник.

– Ты должен разгромить их. Немедленно.

Он снова засмеялся.

– Неистовая крошка. Ты вечно будешь втягивать меня в драки.

Он явно не хотел от неё уходить, но она чувствовала, что слегка переполнена эмоциями. Неужели она действительно пообещала этому мужчине семь дней своей жизни? Худшее решение в жизни? Лучшее решение? Она была бы не против поразмыслить обо всём этом в одиночестве..

Кроме того, ей хотелось увидеть его в действии. С дразнящим блеском в глазах она сказала:

– Не забывай, я всё ещё присматриваюсь к тебе. Покажи, на что ты способен.

Он пересадил ей с колен на скамью и вскочил.

– Приготовься восторгаться.

Он точно так же поступил с ней раньше, так что она шлёпнула его по заднице. Через плечо он бросил на неё горящий взгляд: "Ты заплатишь за это."

Устремившись к полю, он стянул свою футболку через голову; оказывается, он из команды голышей – аллилуйя! Его брат Манро входил в ту же команду – двойная аллилуйя!

Двое мускулистых, мужественных образчиков силы и жизненной энергии.

Одна из женщин клана, высокая красавица по имена Кассандра, щёлкнула пальцами перед загипнотизированным взглядом Хлои. С улыбкой она сказала:

– У тебя на лице тут что-то, – тыльной стороной ладони она похлопала по своему рту, – может, слюна? Манро и МакРив именно такой эффект производят на женщин.

– На них всегда так реагируют? – Секси и Супер-Секси. Она представила МакРива, целующего каких-то сверхестественно красивых ллореанок, и сжала кулаки.

– О, да. С самого детства. – Она закусила губу, словно сказав что-то лишнее.

– Почему МакРива называют по фамилии?

– Он – глава ликанов Новой Шотландии, так что это титул. Здесь он представляет МакРивов. Кроме того, англичане на протяжении веков коверкали его имя. – Она по слогам произнесла его для Хлои. – Полагаю, оно просто устарело. Лишь близнец называет его Уиллом. Для всех остальных – он МакРив.

Хлоя и сама исковеркала его имя.

– Ты уверена, что мне не нужно помочь убрать со стола?

– Просто наслаждайся шоу, – ответила Кассандра.

Игра началась крайне активно. Хлое никогда не уделяла внимание регби – если какой-то вид спорта не включал в себя женскую лигу, то и говорить было не о чем. Однако, после нескольких розыгрышей, она отметила сходства между регги и футболом.

Все мужчины были быстры, но скорость МакРива на поле была стремительна. Хороший знак. Учитывая, с какой скоростью эти ребята пасовали, ей следует предпринять всё возможное, чтобы не попасть под мяч.

Его грудь блестела от пота, взгляд сосредоточен, они с Манро передавали мяч друг другу, ускользая от защитников, будто точно предвидя, где окажется брат в следующую секунду.

Это потому, что они близнецы? Или просто долго тренировались?

О, да, МакРив на многое способен на поле. И вне его. Всякий раз при мысли о том, что он с ней делал, её лицо вспыхивало.

Он был таким властным. И ещё матершинником. Очевидно, ей нравилось и то, и дргугое. Очень.

Он сказал, что она сдалась ему, и казалось, что это действительно так. Но, подсознательно, секс являлся для неё незнакомым видом спорта, тогда как он был опытным профессионалом. Разумеется, она позволит ему взять инициативу на себя, подстраиваясь под его желания, ведь секс был для него родной стихией.

Из любопытства ли она согласилась с ним остаться? Даже принимая во внимание факт ограничения свободы, разве может она просто расстаться с мыслью сбежать из этого поселения и найти отца?

Конечно, она не имела ни малейшего представления о том, с чего начать поиски или как обойти эту долбаную осаду. Но она играла в нападении. А это значит..?

Это какая-то тёмная часть убеждала её, что она уже проиграла Олимпиаду из-за своей бессмертной матери? И эта тёмная часть вздохнула с облегчением?

Если спусковой механизм сработает, и она станет бессмертной, то все эти тревоги уйдут. Появятся новые силы для защиты от ллореанцев, желающих её обидеть. Она никогда не заболеет и никогда не умрёт.

И она останется с МакРивом.

Чем больше он ей нравился, тем больше она чувствовала, что из-под ног уходит почва. Прежнее существование ускользало. Мечты, цели, тренировки – всё ушло. И всё же рядом с ним она не чувствовала боли от утраты.

А должна была? Уже много недель она подозревала, что та, прежняя жизнь, окончена.

Ты не человек.

В этот момент вместо опустошённости она испытывала, скорее, какое-то предчувствие того, что беда не приходит одна. Что может быть хуже предыдущих суток её жизни? Она оказалась втиснута между врагами за стеной и полным непониманием того, что происходит с её собственным телом – разве можно в этой ситуации не ощущать дурных предчувствий?

Ронан скользнул на соседний стул, похлопывая себя по животу.

– Окей, ласс, я решил простить тебе отказ приготовить завтрак. Если только это не повторится снова.

– Везёт же мне. – Раз уже они с этим ребёнком в течение следующей недели будут соседями, она решила познакомиться с ним поближе. Он выглядел лет на пятнадцать, поэтому она спросила: – Тебе девятнадцать, так?

Он расправил плечи:

– Только что исполнилось пятнадцать. Но мой возраст часто путают.

Она изобразила улыбку:

– И в каком ты классе?

– У нас нет классов. – Он закатил свои ясные серые глаза – Мы не ходим в человеческие школы. Мы учимся у родителей, а затем отбираем то, что нам нужно.

– Отбираете?

– Ликаны подмечают такие детали, каких никто больше не увидит, а потом наше любопытство побуждает нас их исследовать. Наш непревзойдённый интеллект позволяет удерживать в памяти всё, что мы узнали.

Этот парень был позером. С другой стороны, Хлое всегда нравились позеры.

Он открыл ей другую бутылку пива – свою она уже допила.

– Спасибо. Почему я никогда раньше не пробовала пиво? – Она нахмурилась, увидев бутылку в лапе несовершеннолетнего Ронана. – Тебе позволяют пить?

– Я же не какой-то там человек, который не может справиться с выпивкой.

– Да иди ты. – Сказать по правде, она уже захмелела.

Он захихикал, и она к нему присоединилась – покуда их не прервал какой-то особенно громкий визг из-за стены.

– Тебя не пугает то, что там происходит? – спросила она

– Ты никогда не видела обращённого ликана. Именно поэтому те существа не атакуют.

Что она уже неоднократно слышала. Это заставило её задуматься, насколько именно страшен обернувшийся ликан.

Как раз в этот момент МакРив забил гол, отвесив ироничный поклон в сторону своих противников. Рукой он провёл по лбу, отчего заиграли все его блестящие от пота грудные мышцы. От физической нагрузки его тело казалось ещё больше, джинсы плотно облегали упругие бёдра.

Непревратившийся МакРив был горячее огня. Будто почувствовав, что к нему прикован её взгляд, он обернулся, чтобы подмигнуть. Она подавила желание обмахнуть лицо ладонями, словно веером. Пытаясь сменить тему, она обратилась к Ронану:

– Должно быть, воспитываться здесь – одно удовольствие. – Юношеское пьянство и никакой школы.

– Наверное. Я тут новичок. Для большинства Гленриаль – это мусоросвалка.

– Что?

– Наш клан родом из Кинвейна в Шотландии. И ещё есть колония в Новой Шотландии, называется Бейнроуз. Близнецы основали её с нуля, расчистив место в лесных дебрях. А сюда? Сюда приходят облажавшиеся – те, кто не вписывается в другое место.

– Кто, например?

– Наш принц, Гаррет – или Тёмный принц – жил здесь, пока не встретил свою подругу. А видишь Кассандру, – он указал в её сторону бутылкой. – Она влюблена в нашего короля, но Лаклейн счастлив со своей подругой, так что она ушла из Канвейна. И Маду? Мы зовём его Мэд Дог – бешеный пёс, потому что, выходя из себя, он практически сходит с ума.

Она уже видела Маду в комнате охраны, но сейчас он предстал перед ней в новом свете. Шрам на лице делал его не просто опасным, а агрессивным, словно в его списке "хобби" значились "шлюхи" и "драки".

Он был ликаном, что означало лишь опасную внешность, а не суть. Тем не менее, встретиться с ним в минуты ярости Хлое явно не хотелось.

Она спросила Ронана:

– Тогда почему ты здесь?

– Мы с Беном сироты. В нашем возрасте нечасто теряешь обоих бессмертных родителей, так что никто не знал, что с нами делать..

– Что произошло?

– Атака упырей. Уёбки забрали двоих из нашей семьи.

– Я сожалею, Ронан.

Заметно сконфуженный, он кивнул в сторону МакРива

– Близнецы тоже осиротели. Они потеряли родителей в тринадцать.

О, Боже, это должно быть, ужасно.

– Как погибли их родители?

– Их мать убил вампир. – Неудивительно, что МакРив так сильно ненавидел вампиров.– Их отец последовал за ней..

– Последовал?

– Большинство ликанов-мужчин не могут жить без своих подруг. Скажем так: только наша мать и сестра умерли от атаки упырей. Наш отец покончил жизнь самоубийством сразу после.

Для места, где много бессмертных, в Ллоре, кажется, нередки потери.

Что, если Хлоя так и не изменится? МакРив убьёт себя, когда она звершит свою смертную жизнь?

Она согласилась на неделю, но теперь колебалась. Непростая ситуация.

– Если это место для аутсайдеров, то с какого боку здесь близнецы? – Они великолепны и сильны. – Разве их место не в Новой Шотландии?

– Они путешествуют, жаждут войны. Оба – легендарные воины. Также я слышал, что там они перетрахали всех нимф. Пришли на юг за новыми победами.

Нимфы. Хлоя вспомнила, что читала об этом виде. Они были сверхестественно восхитительны и помешаны на необходимости дарить и получать сексуальное удовльствие.

Глаза заволокло красной пеленой, когда она представила МакРива, занимающегося сексом с одной из этих представительниц – нет, не с одной. Очевидно, он перепробовал весь их канадский выводок.

Она смотрела на него. МакРив босиком, без рубашки, такой великолепный, смеялся над какой-то шуткой Манро.

Никаких больше нимф. Это – мой мужчина.

От этой мысли воздух из её лёгких исчез. Раньше, принимая решение – мой спорт, моя школа. моя команда– она никогда не колебалась.

Был ли МакРив и правда её? Нет, нет, на неё давила неотвратимость. Так и было. Она потягивала пиво, скрадывая отрыжку.

Перед ней возникла новая бутылка. Она взглянула на Ронана, который ответил ей невинным взглядом.

– Ты правда собираешься участвовать в Олимпийских играх?

МакРив всем хвастался, что она примет участие в Олимпиаде.

– Меня выбрали, чтобы представлять США, – ответила она, сделав ещё глоток пива. Может, это ещё будет осуществимо, если поможет МакРив.

Открыть ли ему подробности её трансформации? Спустя день, она чувствовала в этом искушение.

Сегодня вечером, решила она. Она расскажет всё, что знает...

Хор голосов, доносящийся с поля, прервал её размышления.

– А почему ты не играешь? – спросила она Рона. Наслаждаясь наблюдением за МакРивом она, в целом, не одобряла просмотр игры, в которой нельзя было участвовать. Будто сидела на скамейке запасных во втором составе.

– Не могу играть со взрослыми. Они меня испепелят. Придётся ждать, пока не стану бессмертным и не смогу регенерировать.

– Как это происходит?

– Когда я достигну возраста своего расцвета, то застыну и никогда уже не стану старше. Обычно это происходит в районе тридцати.

– И когда же застыл МакРив?

– Девять вековназад.

Она поперхнулась пивом.

– Девятьсот лет. – Почему же долбанный реликт по-прежнему такой сексуальный?

– Примерно. – Его глаза метнулись. – Пациент тебе не сказал? За это он меня выпорет.

– Я ему не скажу. Ну, если расскажешь, почему ты назвал его "пациент".

Он принялся отдирать этикетку от бутылки.

– Мм, после тюрьмы он был не в порядке.

– Что с ним там случилось?

Рон склонился ближе, прошептав:

– Ордер пытал его на протяжении нескольких недель. Домой он вернулся другим.

Она подняла взгляд, обнаружив, как МакРив носится по полю, с восторгом нападая на другого игрока. Этого гордого мужчину пытали приспешники её отца. И, по какой-то необъяснимой причине, он её не ненавидел. Снова большой глоток пива.

В этот момент МакРив перехватил её взгляд, ответив сексуально вздёрнутым подбородком, будто просто проверяя, всё ли в порядке. Она приподняла свою бутылку, он улыбнулся.

Но как только он отвернулся, она обратилась к Ронану:

– Выкладывай. Всё что знаешь.

– Блин, Хлоя, я не могу.

– Рассказывай или всё расскажу я. МакРиву.

Ронан процедил в ответ:

– Они его вскрыли, ясно? Вытащили органы, заставляя его на это смотреть.

Её затошнило. Неудивительно, что МакРив не мог говорить об этом. Его пытали немыслимыми способами.

– Когда они его схватили? – Она вспомнила дату своего чемпионата, уточняя, – тогда?

– Да, тогда, точно. Я помню, потому что той ночью встретил ведьму, которая вскоре станет моей девушкой.

Хлоя слышала, как МакРива пленили. Она видела улыбку отца. Чувствуя яростное желание защитить МакРива, она сжала бутылку. Как мог её отец под этим подписаться?

– Ордер захватывает ллореанцев моего возраста и даже моложе. Все дети его боятся. Ну, не я, конечно, – отметил Ронан, и его взгляд снова метнулся. – Другим постоянно снятся кошмары. Но не мне.

Мой отец – пугало для этих детей.

Должно быть, отец ослеплён ненавистью к бессмертным. Но быть слепым по отношению к своей дочери? Внутри назревало противоречие. С одной стороны, она помнила, как отец терпеливо ловил её мяч. С другой – она помнила его реакцию на неё той последней ночью.

Когда он сказал, что любит её, кем бы она ни была, он не смог встретиться с ней взглядом.

И всё же, он запоминал её лицо. Рулетка вращалась и вращалась...

Глава двадцатая

– Взгляни на себя, брат! – Во время перерыва Манро хлопнул Уилла по спине. – Впервые за долгий срок ты улыбаешься. Это именно то, что тебе нужно.

– Ну, типа, да. – Сегодняшний день был лучшим днём в Уилловой жизни. А Хлоя об этот даже не догадывалась. Его Инстинкт был силён, зверь сдерживался, и клан принял её с распростёртыми объятиями.

В кулере для игроков охлаждались бутылки виски – "ликанад". Но Уилл предпочёл пиво. Он планировал закрепить свой утренний успех с Хлоей , а для этого ему нужно было оставаться трезвым.

Сохраняя её в поле зрения, они с Манро прогуливались в стороне от остальных.

– С тобой происходит то, чего я уже давно не припомню, – сказал Манро.

– Например?

– Ты смеешься, – ответил Манро. – Раньше только острил.

– Ты говоришь так, будто это что-то из ряда вон выходящее.

– Именно. – Выражение лица Манро стало серьёзным: – Когда мы были маленькими, ты был таким весёлым и жизнерадостным, всегда проказничал и дразнился. Потом за один день, ты, казалось, повзрослел, стал угрюмым и замкнутым юношей. Вот тогда я понял, что что-то не так.

На Уилловом детстве Руэлла поставила крест. Он едва ли помнил, каково это – быть ребёнком. Должно быть, они с Манро играли вместе до того, как в его жизни появилась Руэлла, но ничего конкретного он вспомнить не мог.

Странно, но все подробности событий, которые происходили в том доме, до сих пор оставались в его памяти. Как она прижимала его к кровати, используя по своему усмотрению, игнорировала его инстинкты альфы, заставляла выпускать зверя.

А что было хуже всего, он до самого конца был убеждён, что насыщать её – было его неотъемлемой обязанностью. Неудивительно, что он представляет собой ходячий пиздец.

Тот дом до сих пор стоит в Мрачном лесу, как безмолвное напоминание его слабости.

– Руэлла многого лишила меня, – сказал он, явно преуменьшив реальность.

– Но теперь у тебя есть новые перспективы, – заметил Манро, – Твоя подруга всем понравилась. Она сладила даже с волками. Не каждый смертный может этим похвастаться.

– Теперь, когда она вошла в мою жизнь, я ощущаю всё по другому. Манро, я думаю, что смогу переспать с Хлоей.

Он держал своего зверя на поводке, чтобы не упустить – или не проскочить – ни единой секунды её первого оргазма.

Он был там, в здравом уме. Он выиграл этот день. Если бы Уилл смог взять Хлою, как нормальный мужчина, Руэлла, наконец-то, потерпела бы поражение.

– Ты думаешь, что сможешь с ней переспать? – по выражению лица Манро было понятно, что он чувствует себя неуютно. – Ты должен быть уверен. Если твой зверь поднимется... для смертной это будет кошмарная смерть.

– Мы были, – Уилл огляделся по сторонам, – близки. И я удержал зверя в клетке. С ней я могу.

– Но риск!

Он резко выдохнул.

– Да, я знаю. Ты прав. Выдаю желаемое за действительное. Никогда не буду ею рисковать. – Он глотнул пива. – Эй, не Гаррет ли достал у ведьм талисман, чтобы усмирить своего зверя?

Манро кивнул.

– Не знаю подробностей. Но имей в виду, что он несоветовал связываться с Домом Ведьм по вопросам, связанным со зверем.

– Не могу поверить, что говорю это, но я хочу свой проклятый ошейник обратно. – Едва освободившись, он вышвырнул его в океан.

Благодаря ненавистному ошейнику он многое о себе узнал. Понял, как сильно он зависит от зверя, и как сильно зверь на него влияет.

– Ты наденешь его вновь?

– Для неё? О, да. – После дня, проведённого с Хлоей, Уилл стыдился, что принял свои чувства к Руэлле за связь, которая существует лишь с Подругой. Его потребность в Хлое уже была сильнее, чем он мог бы себе представить. Распрямив плечи, он сказал, – Она, чёрт побери, идеальна для меня, брат. Не считая её семьи, я люблю в ней всё.

И снова Манро выглядел неуверенно:

– Всё развивается слишком быстро. Даже по меркам пары.

Хлоя оттолкнула МакРива от края бездны. И было вполне естественно, что Уилл теперь с головой падал в омут любви. Он пожал плечами:

– Когда ты знаешь – ты знаешь.

Чем ближе он её узнавал, тем больше очаровывался. Она ни разу не пробовала алкоголь, поскольку очень серьёзно относилась к тренировкам. Она была задириста и умна, сорванец в девичей одежде, которую подобрали для неё члены клана. Она постоянно поправляла юбку и, когда заметила, как он смотрит на её сбившуюся блузку, вздрогнула, будто забыв, что выставляет декольте напоказ. Уилл догадался, что для его ласс привычнее были свитера и бутсы.

При первой же возможности он возьмёт девушку наружу и купит ей новый гардероб, который она выберет сама. На стиль её одежды ему было совершенно наплевать, коль скоро в его кровати она оказывалась голой.

Эти открытия оказались вишенкой на торте из знаний, которые открылись ему на поляне. Будучи невинной, его подруга была страстной и любопытной до секса. С каким голодом она смотрела на его член... Он потёр лицо, подавляя стон. Его Хлоя хотела ему отсосать.

Он не мог вспомнить свой последний минет. Они были такие мимолётные, потому что всякий раз зверь неизбежно поднимался. Для таких ласк терпения у зверя недоставало, поэтому он всегда устанавливал женщин на четвереньки, чтобы дико и необузданно с ними спариваться.

Обуздай Уилл своего зверя, он мог бы рассчитывать на тысячу новых переживания вместе с Хлоей.

Начать с ней новую жизнь – во всех смыслах.

– Итак, скажи мне, на что это похоже – любить в ней всё, – Манро допил свой виски, – Именно так это работает? Притяжение к Подруге?

– Нет, я кое-что понял. Мне всегда казалось, что ты любишь всё в своей женщине потому, что она твоя Подруга. А правда в том, что она – моя Подруга именно потому, что я люблю в ней всё.

Манро был настроен скептически.

Уилл не мог ему рассказать ему, насколько хорошо они сексуально подошли друг к другу, не признав, насколько сильно ему нужна была женщина, которая смотрела бы в его глаза и доверяла в выборе правильного пути. Поэтому он сказал:

– Она страстная, как маленький ликан. И совершенно не похожа на Вэбба. Она пришла в ярость, когда я рассказал ей про все те вещи, которые творил её отец. И действительно хотела узнать, что ячувствую, обретя Подругу.

– Стебёшься что-ли?

– Нет! И я тоже ей очень нравлюсь. Согласилась остаться на всю неделю, чтобы дать нам шанс.

– Учитывая, что ты планируешь убить её отца?

На этот счёт Уилла раздирали сомнения, возможно, не стоит убивать отца Подруги, независимо от обстоятельств.

– Чёрт, может, кто-нибудь доберётся до него раньше, чем я.

– Что ты собираешься делать с её смертностью?

– Я должен найти способ её обернуть.

Весь день, всё больше понимая, что она – его идеальная пара, он всё сильнее приходил в ужас от её смертности.

Теоретически, Хлоя могла быть превращена в ллореанца, но катализатором преобразования всегда была смерть.

Если Уилл попытается её превратить, он должен будет сначала её укусить, а затем – убить. Если она выживет, зверь внутри неё поднимется с такой силой, что обрести контроль она не сможет на протяжении нескольких лет. Если вообще сможет. Вампиры в превращениях добивались больших успехов.

Превратить её в вид, убивший их мать?

И даже эту мрачную перспективу стоит обдумать. Он взглянул на неё: она и Ронан потягивали пиво, как закадычные друзья. Уилл вздохнул, когда она поправила свою крошечную юбку.

– А как же Олимпиада? – спросил Манро.

И снова Уилл испытал острую вспышку гордости за свою Подругу. Гордость не была привычной для него эмоцией.

– Я не собираюсь её превращать до Олимпиады. Ещё не знаю как, но найду способ, как её туда отправить. – Найти Вебба и скормить Правусу – было единственным способом отвести от неё опасность. Раньше он этого сделать не мог, и до её отъезда в Европу оставалось слишком мало времени.

– По опыту, я предлагаю превратить её как можно скорее. Смертные... они с такой готовностьюпогибают, – сказал Манро, и на его лице мелькнула боль. В прошлом у него была своя трагедия.

– Какой вид ты предлагаешь? Вампиры? Демоны? – Он глотнул виски. – Никс должна знать.

Уилл уже позвонил прорицательнице.

– Я связался с ней.

Манро кивнул.

– Тем временем, полнолуние через восемь дней. Можем сделать так, как делали с Гарретом.

Зная, что ни клетка, ни цепи не удержат его от своей Подруги при полной луне, Гаррет приказал им снова и снова ломать его ноги, чтобы он не смог добраться до своей напуганной женщины.

– Да, – с легкостью согласился Уилл. – Всё, чтобы сохранить её в безопасности. – Хлоя сейчас потёрла лоб? Без лишних слов Уилл зашагал прочь, спеша к ней. У неё, наверное, заболела голова. Судя по рекламе, смертные всё время испытывали головную боль.

– Что случилось? – спросил он, оказавшись с ней рядом. – Ронан тебе надоедает? У тебя болит голова?

– Вовсе нет. – Её слова звучали невнятно. – Я прекрасносебя чувствую.

Он внимательно осмотрел её лицо, и его губы изогнулись.

– Да, потому что ты пьяна.

Она моргнула.

– Правда?

– Ты выпила слишком много. Не стоило позволять тебе пить, ведь ты совсем недавно была ранена. Но ты выглядишь такой здоровой, и у тебя отличный цвет лица, так что я забыл. – Он подхватил её на руки, и она рассмеялась. Ах, этот звук! – Моей смертной нужен сон. В постель, любимая.

Она смотрела на него так, будто уже наполовину была в него влюблена. Чувство взаимно, маленькая Подруга. Как может женщина быть одновременно такой охуенно очаровательной и сексуальной?

Когда он нёс её в дом, она спросила:

– Насчёт твоего имени...

– Это больной вопрос, – сухо ответил он.

Она усмехнулась.

– Это Уильям по-гаэльски?

– Да. Как Ульям Воллас.

– Могу я звать тебя Уиллом?

Уилломего называла семья. Да, Хлоя была его Подругой, но имя напоминало о прошлом.

Черт, он подумает об этом завтра.

– Может быть. – Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, отчего она вновь засмеялась. – Если ты будешь оччень хорошо себя вести.

В спальне он положил её на кровать. Любые надежды на что-то большее с ней рухнули, когда он увидел, как она зевает.

– Тебе нужно отдохнуть.

Он аккуратно снял шпильки с её крошечных ступней, а затем потянулся к юбке. Она сглотнула, поднимая на него свои большие карие глаза.

– Просто подготавливаю тебя ко сну. – Непонятно, обрадовалась она этому или нет. Уложив её, он добавил, – Мне нужно в душ.

На этот раз в душе он задержался лишь чуть дольше, чем прошлой ночью. С обернутым вокруг талии полотенцем он быстро выбрал пару поношенных джинсов и очередную футболку.

Вернувшись, он обнаружил, что её настроение стало ещё более мрачным.

– Если я умру, что с тобой будет?

Он сел на кровать рядом с ней, убирая её волосы со лба.

– Я собираюсь найти способ, чтобы сделать тебя бессмертной, ласс.

– Ты этого хочешь?

– Это должно быть сделано.

– МакРив, я... – Она замолчала, словно было слишком много вещей, которыми она хотела с ним поделиться. – Ты должен кое-что узнать.

– Что? Мне ты можешь рассказать всё.

Она закусила губу.

– Мм, я действительно ценю всё, что ты для меня сделал.

Ясно, что она не это хотела сказать, но он не стал настаивать. Время у них есть.

– Сегодня я замечательно провёла с тобой время. – Она водила указательным пальцем по простыням. – Была пара моментов... Когда я улыбалась тебе, и ты улыбался мне в ответ. Было чувство какого-то единения. Только ты и я.

– Это так. Мы уже нашли друг друга. Я рад, что тебе понравился этот день, а для меня это был лучший день за всюмою жизнь.

Она нахмурилась.

– Ты не должен так говорить.

– Ты спрашивала, сколько мне лет. Я родился примерно девять веков назад. Я прожил более трёхста тысяч дней. И именно этот день ты сделала моим самым любимым.

– Правда?

– О, да. И я клянусь тебе, Хлоя, каким-нибудь образом мы получим из таких дней целую вечность.

В этот момент одно из существ за стеной издало особенно пронзительный визг.

– Насчёт будущего. – Она отвела взгляд. – Моё немного нестабильно. – Казалось, она трезвеет. – Ты сказал, что перевернёшь небо и землю, чтобы отправить меня на Олимпиаду, но даже если ты добудешь талисман, я всё равно буду на людях. Те существа найдут меня.

Когда он ничего не ответил, она спросила:

– Было в твоей жизни что-то, чему ты посвящал всё, жертвовал ради этого чем только можно? Чтобы в итоге это "что-то" от тебя ускользнуло?

Он помогал в поисках своего короля, когда Лаклейна схватили вампиры. Они искали его много лет, но безуспешно.

Лаклейн сбежал сам.

– Я безумно хочу подарить тебе шанс сыграть, – сказал наконец Уилл, – но есть только один способ обеспечить твою безопасность.

Она растолковала его жёсткое выражение лица.

– Выдать им моего отца.

– Это стёрло бы все наши проблемы.

Она тряхнула головой, каштановые кудряшки подпрыгнули.

– Я никогда не позволю этому случиться.

Он выдохнул.

– Что мне сделать, чтобы заставить тебя поверить, что он злодей?

– Ничего. Тут ты ничего не можешь сделать. Тебя я знаю только двадцать четыре часа. Его – двадцать четыре года. Я должна просто с ним поговорить.

– Держу пари, ты говоришь себе, что всё это просто большое недоразумение. Это не так. Многим причиняли боль. – Его голос сделался грубым, он вспомнил, как лежал, привязанный к операционному столу, вспомнил Диксон, нависшую над ним с инструментом для вскрытия грудной клетки. Ему хотелось лишь освободиться. Не дать ей получить то, к чему она стремилась...

Взгляд Хлои переместился вниз. Только сейчас он заметил, что прижимал свою руку к груди, словно защищая сердце, его когти впились в кожу.

Выражение её лица свидетельствовало, что она всё поняла. Значит, Ронан ей рассказал. Ну, это было лишь вопросом времени.

– Мнепричиняли боль, – резко сказал он, давая понять, что не будет обсуждать этот вопрос.

Она села, положив свою маленькую руку на его предплечье.

– Мне очень жаль, МакРив. Я бы хотела, чтобы этого с тобой никогда не случилось. Но всю жизнь мой папа поднимал меня, если я падала, он научил меня быть сильной. Если бы не он, я бы, наверное, сломалась на том аукционе. Я не смогу забыть всё, что он для меня сделал. Я просто не могу. На моём месте ты бы тоже не смог.

Вдобавок ко всему она преданна. Просто не тому человеку.

– Нет, не смог бы. Но я боюсь за тебя, ласс. Однажды ты узнаешь, что он сделал, и это тебя очень сильно расстроит.

– Если бы только я могла его увидеть.

– Как я уже сказал, никто в Ллоре не может его найти.

– Возможно, если бы ты помог мне оказаться на пределами этой стены, он бы связался со мной.

Уилл обхватил её затылок:

– Ты обещала мне семь дней, Хлоя. Ты вот так вот легко меня покинешь? Даже после сегодняшних событий?

– Я не собираюсь тебе врать – я чувствую какую-то связь с тобой, которая отличается от всего, что я когда-либо чувствовала с другими. Это... ошеломляет. – Она сжала виски, очевидно сбитая с толку. – На протяжении нескольких недель я была такой растерянной и одинокой. И почему-то насчет тебя у меня хорошее чувство. – Подняв к нему увлажнившиеся глаза она схватила его руку и сильно сжала. – Сейчас лишь ты в моей жизни имеешь смысл.