Текст книги "Бэтмен возвращается"

Автор книги: Крэг Шоу Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

13

В городе было подозрительно тихо.

Он гнал Бэтмобиль по пустынным улицам Готем-Сити. За последние два дня не случилось ни одного тяжкого преступления, ни одного налёта на банк, только одна вялая попытка ограбления склада, даже ни одного убийства, словно преступники Готем-Сити разом покинули улицы, ожидая чего-то по-настоящему серьёзного.

На приборной панели вспыхнула лампочка. Вызывал Альфред. Бэтмэн нажал клавишу, и на маленьком видеоэкране под штурвалом появилось лицо дворецкого.

– В городе заметно тише со дня неудавшегося похищения ребёнка, но вы продолжаете патрулировать, – заявил Альфред с присущим ему неодобрительным тоном. – Вы собираетесь есть, спать? Вы не сможете принести особой пользы, если не будете следить за собой.

– Цирковая банда «Красный Треугольник», – немногословно напомнил Бэтмэн. – Это шакалы, Альфред. Они охотятся стаями в темноте…

Он посмотрел сквозь лобовое стекло. Он почти добрался до места назначения.

– Вы озабочены появлением этой странной героической персоны – Пингвина? – спросил Альфред в сухой британской манере.

Бэтмэн рассмеялся. Он остановил Бэтмобиль перед фасадом Зала регистраций Готема. Два человека – полицейский и телохранитель из охраны Шрека – стояли по обе стороны подъезда. Точнее говоря, они устало привалились к перилам и мирно подрёмывали.

Бэтмэн посмотрел вверх на единственное горящее окно. Почему Пингвин до сих пор там?

– Забавно, что ты спросил об этом Альфред, – сказал он дворецкому. – Может статься, я действительно немного обеспокоен.

Ну, теперь у него был настоящий экспорт. Не только пресса – корреспонденты последние дни следовали за ним неотступно, – но и обычная публика, включая небольшую группу молодых женщин, одетых в чёрное. Кто они такие? Фанатичные поклонницы? Кабы знать, что всё пойдёт именно так, он вышел бы из канализации намного раньше. А сейчас! Если бы он только знал, как отделаться от назойливой прессы, он смог бы доказать свою признательность этим прекрасным юным созданиям. Ну, да ладно. Всему своё время. Сегодня он охотится на другую рыбу.

Полицейские снова образовали живую цепь, чтобы удержать любопытных, пока Пингвин шагал к крошечному частному кладбищенскому участку в заброшенной части Готема. Хорошо отполированное надгробие, которое он искал, было непосредственно перед ним с отдельными надписями – «Такер» и «Эстер Кобблепот» – его похороненные некогда с любовью отец и мать. Досадно, что они оба умерли такими молодыми. И так загадочно.

Пингвин встал на колени перед мемориальной плитой. Спрятав руку в поношенный рукав, он возложил две розы, которые, откровенно говоря, имели не очень хороший вид. Но ведь это не так уж важно. Во внимание принимались только чувства. Пингвин знал, что, по крайней мере, дюжина теле– и кинокамер следят сейчас за ним и запечатлят его чувства. Никто и никогда не может сказать, сколько объективов направлено на него в данный момент.

Пингвин видел, как двое его поклонниц грохнулись в обморок от переизбытка чувств, от его скорбного и торжественного вида. О да, он хотел бы побыть наедине с парочкой таких маленьких птенчиков. Но не здесь. И не сейчас. Вопреки своим желаниям, он пошёл обратно к группе журналистов. Один неприятный экземпляр прорвался вперёд.

– Итак, – начал он – мистер Пингвин…

Пингвин поднял зонт в знак протеста.

– Пингвин – это птица, которая не умеет летать, – с примесью грусти сурово заметил он. – Я – человек. И у меня есть имя. Освальд Кобблепот. – Во всяком случае, сейчас это его имя: неважно, носил ли он его когда-нибудь.

– Мистер Кобблепот, – поправился ничуть не обескураженный репортёр. Он указал в сторону могилы родителей Пингвина. – Вам ведь не довелось жить вместе с ними, да?

Все замерли, поражённые наглостью газетчика. Однако, подумал Пингвин, очень удачно, что массы на моей стороне. Он задумчиво повертел зонтик, прежде чем ответил.

– Действительно, я был их первенцем, – он печально оглянулся на надгробия-близнецы, – но они относились ко мне как ко второму ребёнку. Но это в человеческой природе – бояться всего необычного, даже с их образованием и привилегиями. Мой отец – окружной прокурор, мать – активистка «Дочерей Американской Революции». Возможно, когда я держал детскую погремушку блестящими плавниками, они теряли самообладание. – Он помедлил, затем повернулся к толпе, для которой продолжил: – Но я простил их.

Толпа снова радостно зашумела. Все они были у него в кулаке.

Или, лучше сказать, в плавнике?

Весь Готем-Сити только и говорил что о Пингвине.

– Пингвин простил родителей! – выкрикивал мальчишка– газетчик – Читайте наши статьи! «Я в полной гармонии с собой и с миром!» Покупайте газету!

И Готем-Сити, падкий на рекламу, разбирал свежеотпечатанные выпуски, как только перевязанные тесьмой пачки сбрасывали к ларькам с грузовиков. Готемцы забывали о своих делах и останавливались ознакомиться с чарующими новостями.

– «Вам не нужны руки, если у вас есть сердце», – цитировала одна из газет.

– «Моё сердце полно любви, – надрывалась другая. – Я чувствую в себе пять футов росту».

– «Он как лягушка, – восклицала третья, – которая превратилась в принца!»

– «Нет, он больше похож на Пингвина», – парировал очередной тёплый заголовок.

Мимо прошла парочка, оживлённо щебеча в унисон остальным: «Покинутые пингвины Древнего Мира воспитали его!»

– Помните настоящее значение праздника, – присоединилась к разговору одинокая женщина. – «Любовь, подаяние…»

Макс усмехнулся. Он побывал в том Древнем Мире, в том забытом выставочном павильоне технических достижений или мирской справедливости. Он даже полистал бы газеты, чтобы вспомнить в каком именно. Раньше, когда люди жили в достатке, вокруг Готем-Сити было много подобных заведений.

А сегодня там было пристанище Пингвина. Там же он прятал свою цирковую банду «Красный Треугольник». В память о том месте Максу остался главным образом запах.

Пока готемцы разбирали газеты, план Макса работал. Он лишь надеялся, что, когда придёт время, Пингвин будет достаточно благодарен ему.

Макс, конечно, богат, но ему никогда не помешает стать ещё богаче.

Брюс Уэйн просматривал материалы прошлых лет. Он изучал спроецированную на экран дисплея передовицу газеты. Страница была старой и выцветшей, но слова ещё можно было разобрать. Он давно установил в Бэткейве компьютерный проектор специально для быстрого выхода на историческую информацию подобного рода.

Он нажал кнопку на панели управления. На экране появилась следующая страница.

– «Вчера вечером цирк «Красный Треугольник» дал шикарное представление с разъярёнными львами», – читал он вслух с экрана. Нет, в этой статье не было ничего ценного.

Он быстро пробежал пальцами по клавиатуре, и на дисплее выплыла надпись: «ПРОДОЛЖАТЬ ПОИСК: КРАСНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК».

Он подождал несколько секунд, пока новая газета тенью легла на предыдущую и изображение сфокусировалось.

– «Треугольник» вновь вернулся спустя две недели, – прочитал Брюс. – …детям понравится…».

Это было в начале карьеры цирковой труппы, ещё до того, как она стала на стезю порока, точнее до того, как полицейские разоблачили их.

Он снова нажал клавишу поиска. В комнату, неся на подносе ужин, вошёл Альфред.

– Спасибо, Альфред, – не отрываясь от экрана пробурчал Брюс, когда слуга поставил поднос рядом с ним. Альфред улыбнулся и кивнул вместо ответа.

Брюс подобрал ложку и сделал небольшой глоток. Он зажмурился от удивления.

– Суп холодный, – сказал он Альфреду.

Дворецкий снова кивнул, словно эта новость не была для него неожиданностью.

– Это виши-соус, сэр.

Брюс уставился на тарелку.

– Виши-соус… Наверное, он и должен быть холодным, да? – Глупо с его стороны подозревать, что Альфред что-нибудь напутал. Однако, он должен вернуться к поиску.

– Мистер Уэйн, – мягко заметил Альфред, – фраза «Рождественские праздники» что-нибудь означает для вас?

Брюс захохотал. Он схватил один из компакт-дисков со стола и высоко подбросил дворецкому. Диск пробуравил воздух как бумеранг.

– Послушай сам себя, Альфред, – посоветовал он. – Как ты бранил меня вчера в машине.

Альфред послушно вставил диск в прорезь проигрывателя. Секундой позже он услышал свой голос: «Вы собираетесь есть, спать? Вы не сможете принести особой пользы, если…»

Брюс подхватил блок дистанционного управления и остановил воспроизведение.

– Я научился жить без матери много лет назад, благодарю, – добавил он. Альфред не ответил, только вскинул брови.

Ну и прекрасно, думал Брюс. Если он не может заставить старика прислушаться к голосу разума, он просто будет игнорировать его. Брюс повернулся к компьютеру и продолжил работу.

– «Цирк «Треугольник» возвращается, – читал он вслух, – с необычным представлением, которое скорей всего не подойдёт для детишек. Вы увидите бородатую леди, самого толстого человека в мире и водоплавающего мальчика-птицу».

Он победно обернулся к Альфреду. Вот оно. Как раз то, что он искал.

Но дворецкий по-прежнему оставался бесстрастным.

– Зачем. вы пытаетесь доказать, что этот Пингвин… гм, мистер Кобблепот – не тот, кто он есть на самом деле? Или вы хотите быть единственным человекозверем в городе?

Вместо ответа Брюс зачитал выборочно отрывок из следующей статьи:

«… Цирк сложил вчера шатры, возможно, теперь навсегда. После многочисленных заявление о пропавших детях в нескольких городах, полиции пришлось закрыть ярмарку «Красного Треугольника». Во всяком случае, один маленький уродец успел исчезнуть до того как его допросили».

Вот. Теперь-то Альфред должен заметить связь. Брюс посмотрел на него с триумфом.

– Полагаю, теперь вы чувствуете себя лучше, – сухо заявил Альфред.

Так ли это? Брюс пытался разобраться в себе. Получил ли он удовлетворение, узнав, что, возможно, Пингвин – порочный преступник, замышлявший что-то против Готем-Сити? Конечно, это было неубедительно.

– Нет, – признался Брюс. – Скорее, я чувствую себя ещё хуже.

Двое долго смотрели в тишине друг на друга. В конце концов, что ещё можно было добавить?

Альфред хмуро взглянул на хозяина.

– Ешьте ваш виши-соус, – посоветовал дворецкий.

14

Так или иначе, но уж с этой работой Селина справится. Если только та не прикончит её первой. Её авторучка быстро бегала по листу блокнота. Двенадцать предыдущих лежали рядом, мелко исписанные значками стенографии. Селина привычно просматривала компьютерные файлы. Она почти закончила. Остался последний файл, и можно будет вернуться в начало и взглянуть, есть ли в её писанине хоть капля смысла.

Неожиданно ей на плечо легла чья-то рука. Авторучка замерла, не дописав слово, а сердце упало в неизведанные глубины. Селина запрокинула голову – над ней, улыбаясь, склонился босс. В такой поздний час? Очевидно, что-то случилось. Макс-Рабовладелец никогда не задерживался после шести.

– Работаешь по ночам? – заботливо спросил Макс. – Я тронут.

– Нет. – Селина с трудом овладела дыханием. – Да, – быстро добавила она официально-исполнительным тоном. – Я собираю материалы для вашей встречи с Брюсом Уэйном на завтрашнее утро.

Однако в Максе не чувствовалось восторга. Он никогда не задумывался, как много она работает. Но теперь уж она выдаст ему, со всеми кровавыми подробностями.

– Я перечитала все файлы по проектам новой энергостанции, – продолжала она, указывая на страницы скорописи.

– Будем надеяться, мистер Уэйн предоставит инвестиции… Я изучила каждый факт, даже раскрыла защищённые файлы и…

Наконец-то Макс был потрясён.

– Вот это да! Какое трудолюбие! – с улыбкой заметил он.

– А как ты сумела рассекретить защищённые файлы, могу я узнать?

– Ну, – Селина радовалась хорошему расположению босса, – я догадалась, что пароль – Финстер – ваш чихуахуа. И он действительно подошёл. – Люди всегда пользуются именами своих детей или любимцев для такого рода вещей. Это первое, что узнаешь, работая секретарём. – Она провела рукой по листкам. – Это очень интересно, несмотря на технические тонкости… Я имею в виду, что энергостанция является таковой только на бумаге, а на самом деле будет гигантским… Как его там? – Селина взглянула на Макса, ожидая подсказки, но он только одобряюще кивнул. – Гигантским накопителем, – продолжила она, разобравшись в скорописи. – И, вместо того, чтобы генерировать энергию, он будет чем-то, вроде… – проклятие, ну и почерк, сконфузилась она – …высасывать электричество из Готем-Сити и запасать…накапливать. Так что-ли. Я не знаю, как лучше сказать…

– А кому, – вкрадчиво спросил Макс, – вы хотите об этом сказать?

С этими словами он, не торопясь, чиркнул спичкой и поджёг записи.

Селина нервно сглотнула. Возможно, она переступила свои полномочия?

– Ну… – промычала она, подыскивая правильный ответ. – Гм, никому?

Макс бросил пылающие листки в корзину для бумаг. Селине не понравилась улыбка, пробежавшая по лицу босса.

– Что произошло с той чересчур любопытной кошкой? – слишком мягко спросил он и шагнул к ней.

– Но я не кошка, – быстро отпарировала Селина, хотя на секунду ей захотелось стать такой же маленькой и юркой. – Я всего лишь ассистент, – добавила ока. – Я не имею абсолютно никакого значения. Не обращайте на малышку внимания. Всего лишь секретарша.

– И очень-очень исполнительная, – согласился Макс, продолжая приближаться.

– Слишком исполнительная? – догадалась Селина.

Макс поспешно кивнул, как будто ожидал вопроса. Почему так случилось, что после всех многочисленных промахов она оказалась права именно сейчас?

Селина сделала шаг назад.

– Это наш общий секрет, правда! – забеспокоившись она тараторила без остановки. – Как вы можете так плохо думать о ничего не значащем человеке?

– Энергостанция будет вершиной моей пирамиды, – перебил её Макс с холодной уверенностью, – моим храмом, моим наследством Чипу. И никто не сможет остановить меня!

Селина упёрлась спиной в стекло огромного, от потолка до пола, окна. Кроме как наружу, в пустоту, деться было некуда. Но Макс упрямо приближался.

Это уже слишком, решила Селина. Она наполовину была охвачена страхом. В конце концов, что этот Шрек о себе думает?

– О'кей, – согласилась она, стараясь чтобы голос звучал твёрже. – Продолжайте! Запугивайте меня, угрожайте, если это поможет вам вырасти в своих глазах. Непохоже, что вы сможете так просто меня убить!

Макс печально покачал головой.

– На самом деле, даже очень похоже.

Селина смотрела на него в упор широко раскрытыми глазами. Что он хочет этим сказать?

Макс улыбнулся. Какое облегчение!

– Секунду! – выдохнула она, – сейчас вы напуганы…

Макс схватил её и беспощадно швырнул сквозь хрупкую плоскость стекла.

15

Она падала вниз, сквозь темноту и кружащийся снег. Было так красиво. Если вам придётся умирать, наверное, это самый лучший способ.

Она лишь услышала, как рвётся брезент, когда пролетела сквозь навес. Больше она ничего не ощутила. А потом был удар о второй навес, третий… Судя по всему, она пересчитала все раскрашенные тенты Универмага Шрека на Готем-Плаза. Они замедлили её падение, но…

Её окружали жгучий холод и непривычная белизна. Должно быть, она упала в сугроб. Ей не хватало воздуха.

– Помогите!… – прошептала она. – Кто-нибудь… Кто-нибудь любящий и тёплый.

– Мисс Китти… – Она никогда не узнает, позвала она или только подумала.

Мир из белого стал чёрным.

* * *

Что он натворил?

Конечно, энергостанция важна для него и его будущих планов. Чтобы выбить почву из под ног его конкурентов, особенно, когда иностранные инвестиции поставят всю страну на колени, ему понадобится бесплатная электроэнергия. Неважно, кто выиграет битву, главное – Шрек выживет!

Может быть, его жажда жизни была слишком сильной, если он пошёл на убийство? Макс поёжился, выглядывая за торчащие осколки. Придётся состряпать подходящую версию. И, конечно, пусть вставят новое стекло.

Он отвернулся от окна и увидел Чипа, стоящего в дверном проёме. Макс не рассчитывал, что версия понадобится так скоро.

Это ужасно… Всё произошло так быстро… Я наклонился и случайно вытолкнул её наружу…

Чип сочувственно кивнул.

– Она сама выпрыгнула, – поправил он отца.

Секунду Макс пристально смотрел на сына, прежде чем понял, что происходит.

– Да, да, – искренне согласился он. – В точности так и было. Неприятности с мужчиной?

Чип отрицательно покачал головой.

– Параноидально-маниакальный синдром, – со значением дела посоветовал он. Чип резко повернулся и вышел из комнаты.

Макс восхищённо смотрел ему вслед. Вот это сын!

Есть вещи, неподвластные логическому объяснению. Одна из них – связь, протягивающаяся между двумя душами. Возлюбленные, разделённые пространством, могут ощущать мысли друг друга. Или мать всегда узнает, что с ребёнком беда, даже если они находятся на разных концах света. Но переплетение душ свойственно не одному только человеку.

Иногда, в момент опасности и экстремальных напряжений, они возникают даже между человеком и животным. Хозяином и домашним любимцем, если хотите. Хотя настоящая духовная связь намного сложнее и полноценней.

Женщина, звавшаяся раньше Селиной Кайл, будет размышлять об этом позже, после своего чудесного спасения.

А сейчас она лежала в сугробе снега, без сознания, сильно побитая, помятая, со множеством синяков и замёрзшая почти до смерти. Это будет так легко, думала она. Провалиться в сон и уснуть навсегда.

Но что-то удержало её от последнего падения в бесконечный сон. Ока слышала звуки, звуки животных. Звуки кошек.

Мисс Китти?

Но зверьков было значительно больше. Мурлыканье, мяуканье и шипение наполняли собою воздух. Казалось, целая армия кошек – вся кошачья популяция Готем-Сити собралась во имя её спасения.

Ужасно любезно с их стороны. Она всегда любила кошек. А сейчас пусть они её немного погреют. Тогда она сможет ненадолго заснуть.

Ко кошки не оставили её в покое. Мисс Китти вспрыгнула ей на грудь и задышала в рот. Сиамский кот многозначительно замурлыкал над ухом. Другие тёрлись о её руки и ноги.

Старый кот покусывал ей палец.

Её глаза открылись.

И она всё поняла. Она больше не Селина Кайл. Она родилась заново.

16

Минула целая вечность, прежде чем она добралась домой. Ни синяки, ни кровопотеря, ни холод зимнего вечера теперь не имели значения. Она больше не будет кротким, осуждающим саму себя административным ассистентом.

Она вошла в квартиру с Мисс Китти на руках, но это место уже не соответствовало её настроению, не отвечало духу её пробуждения. В этом месте многое нужно изменить.

И она приступила к делу. Манипулируя распылителем с краской, она сменила белый и розовый цвета декоративных панелей, плинтусов и кушетки на чёрный. Она сбросила мягких зверюшек на пол; маленьких она тут же скормила вечно голодной пасти мусоропровода. Больших сначала пришлось распотрошить ножом. А вязальная спица начисто разрушила идеальный порядок кукольного домика.

После этого она разыскала несколько чёрных лоскутов и сшила очень необычный костюм. И когти, ей необходимы когти! Почему бы их не сделать из обычной домашней утвари? Просто поразительно, как легко рядовые кухонные принадлежности превращаются в опасное оружие.

Мисс Китти, возбуждённо урча и властно мурлыкая, слонялась по квартире, одобряя каждую перемену.

Всё было готово, только одна вещь не давала ей покоя. Голыми руками она сорвала с весёлой неоновой вывески две, ставшие теперь лишними, буквы. Светящиеся раньше «HELLO THERE» превратилось теперь в более подходящее: «HELL HERE» [2]2
  «ЗДЕСЬ АД»


[Закрыть].

Потому что для всех, кто причинил ей зло, жизнь станет адом.

Удовлетворённая, она сидела на полу в своём новом одеянии кошки и наблюдала за восходом солнца – перемены в доме и одежде заняли весь остаток ночи. Мисс Китти тихонько мурлыкала у ног бывшей Селины. Она подумала, что её подруга заслужила небольшую награду после трудной работы, и налила ей полную миску молока. Она поставила миску перед своим маленьким спасителем и впервые попыталась выразиться новым для неё голосом, исполненным силы и грации, которых никогда не признавала в своей прежней жизни.

– Не знаю, как ты, Мисс Китти, – мягко, но решительно сказала она, – но я чувствую себя намного приятнее.

И она потянулась навстречу восходящему солнцу, совсем как кошка.

Брюс Уэйн быстро двигался через Готем-Плаза. Там по– прежнему был беспорядок. Группа рабочих безнадёжно пыталась восстановить изрешечённую пулями рождественскую ёлку, которая казалась окончательно погибшей для праздника. Другие в это время ремонтировали витрины выжженных магазинов. Он слышал, некоторые из них намеревались открыть к Рождеству. Но сегодня эта затея казалась неосуществимой.

Брюс обменялся со Шреком рукопожатием. Он воспользовался случаем, чтобы повнимательнее осмотреть окно.

– Гм… – промычал он. – Примитивная вентиляция.

– Чёрт бы побрал этих подлиз-большевиков, что швырялись булыжниками этой ночью, – объяснил Макс.

– Да нет, – возразил Брюс, указывая на улики на ковре, а точнее, на отсутствие таковых, – здесь нет осколков.

Макс хмуро уставился на ковёр, чувствуя себя не совсем уютно.

– Странно, да? – наконец сказал он. – Почему бы нам не пройти в конференц-зал?

– Он, правда, несколько хуже вентилируется, – подоспел на выручку Чип.

Брюс согласился и пропустил Макса вперёд. Они прошли через другую дверь в комнату, почти полностью занятую большим круглым столом. Макс жестом предложил Брюсу сесть. Когда гость уселся, Макс расположился по другую сторону стола.

– Я с удовольствием предложил бы вам кофе, – торопливо объяснил он, – но у моей секретарши сейчас рождественский отпуск.

– И она весело проведёт его, – согласился Брюс. И поджал губы, добавив: – Похоже, все, кроме преступников, будут бездельничать до Нового года.

Макс внимательно посмотрел на Брюса.

– Я не уверен, что люблю предположения, – с улыбкой сказал он.

– Я проталкиваю проект энергостанции сегодня, потому что он окупится намного позже. – Он назидательно погрозил пальцем Брюсу. – Время – деньги, жизнь – коротка, а сэкономленный миллион – заработанный миллион.

Брюс шумно раскрыл дипломат, покоящийся рядом на столе.

– Я составил этот отчёт, – заявил он как бы между прочим.

– Думаю, вам стоит посмотреть.

Он протянул папку Максу, и тот без интереса начал листать её. Брюс был сыт по горло этой игрой.

– Там есть пункт, Макс, – сказал он прямо. – В Готем-Сити и так излишки энергии. Я уверен, вы знаете об этом. Вопрос в том, как вы на это смотрите.

Макс вскочил на ноги.

– Энергетические излишки? – воскликнул он, словно это было ругательством. – Брюс, как вам не стыдно – таких вещей не существует. Слишком много энергии не бывает!

Чип, стоявший позади отца, молча кивнул в знак согласия.

– Если в моей жизни есть какой-то смысл, – настаивал Макс, – так в этом проекте!

– Макс, – решительно заявил Брюс, – я буду бороться с вами. Вчера я переговорил с мэром, а сегодня здесь с вами «с глазу на глаз», поэтому…

– Мэры приходят и уходят, – возразил Макс. – А их последователи быстро устают. – Он сжал кулаки и послал удар в воздух. – Неужели вы думаете, что боксёр-легковес, как вы, выстоит 15 раундов с Мохаметом Шреком [3]3
  Шрек намекает на чемпиона мира по боксу о супертяжёлой категории Мохамета Али (прим. ред.)


[Закрыть]?

– Время покажет, Макс, – уклончиво ответил Брюс. – Конечно, я не держу за углом главаря мафии типа Кобблепота.

Он захлопнул кейс и поднялся.

– «Главаря мафии»? – взорвался Шрек и грубо захохотал.

– Да что вы знаете, мистер Родившийся-в-поместье-с-серебряной-ложкой-в-руках? Освальд – золотой новорождённый Готема!

– Освальд контролирует банду «Красный Треугольник», – не сдержался Уэйн. – Я не могу это доказать, но мы оба знаем, что это правда!

– Уэйн, – оборвал его Макс. – В моём офисе я не позволю обливать грязью честных людей. Если бы моя секретарша была здесь, она бы уже проводила вас вон, к…

– Куда бы он ни попросил, – прервал его женский голос.

Брюс обернулся и на пороге комнаты увидел женщину. И какую женщину! Она была потрясающе одета, волосы золотым ореолом обрамляли её лицо. И только бинт на руке не вписывался в эту прекрасную картину. Она была очень привлекательна и к тому же чем-то знакома.

– Предпочтительно в ночной ресторан, одинокий грот или уединённое место на шоссе, – продолжала она, проскальзывая в комнату. Она улыбнулась Брюсу:

– Хороший костюм.

Ну, конечно, вспомнил Брюс. Они уже встречались на Готем-Плаза. Она – та самая женщина, которую клоун взял в заложницы. Тогда она выглядела такой нерешительной по сравнению с тем, как уверенно смотрела на него сегодня.

В тот день их глаза встретились. Она была очаровательна. Сейчас их взгляды встретились снова. Она стала ещё прекрасней.

Брюс улыбнулся в ответ.

– Селина? – Макс словно увидел привидение. – Селина, Селина, – повторял он, как заезженная пластинка.

– Да, это моё имя, Максимилиан, – подтвердила Селина с лёгким намёком на улыбку. – Смотри же не протри его, а то я заставлю тебя купить мне новое.

Макс зажмурился и потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Гм… Селина, познакомься… гм… это – Брюс Уэйн.

– Мы уже встречались, – учтиво ответил Брюс.

Селина немного смутилась.

– Правда?

Улыбка слетела с лица Брюса, когда он понял, что они и правда, никогда не виделись. Она встречалась с Бэтмэном.

– Извините, – быстро сказал он. – Я спутал себя с кем-то другим.

– Вы хотели сказать, спутали меня? – поправила Селина.

– Разве я сказал не так? – спросил Брюс.

– И да и нет, – уклончиво ответила она и подарила ему ещё одну сказочную улыбку. Но её рука была забинтована. Брюс шагнул к ней и слегка взял её руку в свою.

– Что с вами случилось? – спросил он.

– Да, что?… – вмешался Макс поспешно. – Вы, наверное, ушиблись на ледяной горке? Так поэтому вы прервали отпуск и вернулись? – Он улыбнулся. Брюсу эта улыбка почему-то не показалась доброжелательной.

Селина пожала плечами и немножко насупилась.

– Может, с разбитым окном следует что-нибудь сделать? А может быть, и нет. Стекло такое пыльное.

Она чуть-чуть закусила губку. Брюс подумал, что так она выглядит даже лучше.

– Я имею ввиду, – продолжила она после недолгой паузы, – у меня частичная потеря памяти. – Она сдвинула брови и начала объяснять. – Я помню, как Сестру Мери – Маргарет вырвало в церкви, а Бекки Райли сказала, что это от утреннего головокружения. – Она снова заулыбалась. – И помню, как однажды забыла надеть нижнюю юбку, собираясь в школу, и имя того парня, который это заметил – Рикки Фрейдберг! – Её улыбка превратилась в саркастическую усмешку. – Он уже мёртв. – Она посмотрела на Макса. – Но прошлая ночь…? – она покачала головой. – Всеобъемлющее и полное затемнение.

Макс по-прежнему улыбался, но теперь в его улыбке угадывался страх.

– Селина, – сказал он, бросив взгляд на сына. – Пожалуйста, покажи мистеру Уэйну дорогу.

Селина улыбнулась Брюсу и повела его к лифту. Брюс подумал, что последует за ней хоть на край света. Но лифты находились всего через две небольшие комнаты от них. Слишком короткий путь для сколько-нибудь значительного разговора.

Селина обернулась, когда они оба вышли в коридор.

– Вы не похожи на тех людей, которые ведут дела с мистером Шреком, – откровенно сказала она.

– Верно, – согласился Брюс. – А вы не похожи на тех людей, которые исполняют его приказания!

И опять эта улыбка.

– Ну, это долгая история.

– Что ж, – решился Брюс, – я мог бы выкроить немного времени.

Селина пристально посмотрела ему в глаза.

– У меня плотное расписание.

Брюс тоже посмотрел ей в глаза.

– А я искушён.

Селина шагнула назад к конференц-залу:

– Я на работе.

Брюс шагнул к лифту:

– Я ухожу.

Она исчезла по направлению к офисам Макса Шрека и Компании. Брюс повернулся к лифту.

– Се-ли-на, – бормотал он, на каждый слог нажимая на кнопку вызова.

Двери кабины открылись. Значит у неё плотное расписание? Он шагнул внутрь. Он ей потом позвонит, если только…

Он прыгнул назад и раздвинул автоматические двери в стороны, прежде чем они полностью сомкнулись.

Он же упускает самую важную информацию!