Текст книги "Принцесса и ковбой"

Автор книги: Кортни Пакард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Сначала – нет, но потом кто-то остается с незаживающими ранами, а кто-то уходит. – Она прижалась щекой к плечу Ральфа и закрыла глаза. – Я больше не хочу вновь и вновь собирать себя по кусочкам, верить обещаниям и разочаровываться.

– Тогда давай обойдемся без обещаний и клятв. – Ральф подхватил Долли на руки. – Забудем об условиях и договорах, и будем просто любить друг друга.

Он перенес ее в спальню и успел захлопнуть дверь перед самым носом возмущенной такой несправедливостью Тори. Выключив свет, Ральф опустил Долли на ковер и залюбовался ее стройной фигурой. В лунном свете, проникающем в незашторенное окно, ее кожа серебрилась, а глаза отливали изумрудным блеском. Медленно, словно во сне, Ральф прикоснулся к плечу Долли и провел ладонью вниз, почувствовав, как напряглись соски под тонкой тканью платья.

– Я хочу увидеть тебя всю, – тихо, но требовательно сказал он.

– Хорошо...

Долли сняла платье, оставшись в черных кружевных трусиках и чулках. Сама удивляясь своей стыдливости, она прикрыла руками грудь и потупилась, ощущая каждой клеточкой тела пристальный взгляд Ральфа.

– Продолжай. – Он отошел на несколько шагов и замер, сдерживая дыхание.

– Теперь твоя очередь, – прошептала Долли.

– Но... – Он растерянно оглянулся, будто опасаясь, что за портьерами притаились любопытные зрители. – Я не привык раздеваться на глазах у женщины.

– Когда-нибудь приходится менять привычки.

Ральф улыбнулся и не стал спорить. Он расстегнул рубашку и, сняв ее, небрежно бросил на пол. Затем нерешительно потянул вниз молнию на джинсах – этот металлический звук в напряженной тишине показался обоим ужасно громким.

– А ты очень красив, ковбой, – с нескрываемым восхищением сказала Долли, оглядывая его мускулистую фигуру с широкими плечами, впалым животом и узкими бедрами. – Неужели в Техасе все такие?

– Нет, я редкое исключение.

– Значит, мне очень повезло.

Они стояли друг напротив друга, не осмеливаясь приблизиться. На мгновение каждый подумал, что эта затея напрасна и доставит лишь неприятности. Но взаимное притяжение тел оказалось сильнее рассудка. Кровь пульсировала в висках, желание уже обжигало, причиняя почти боль, и требовало утоления.

Но все же страшно было сделать первый шаг. Молчание затягивалось: еще немного, и тонкая ниточка чувств, возникшая между ними, лопнет, не выдержав напряжения. И тогда уже точно невозможно будет начать сначала. С каждой секундой промедления они теряли решимость, и Долли уже собралась поднять с ковра платье, когда Ральф вдруг бросился к ней.

Их губы встретились и слились в головокружительно долгом поцелуе. Опасения развеялись как дым: не бывает ничего прекрасней долгожданного соединения, когда в стороне остаются раздумья, когда уже нельзя повернуть назад. Трепет узнавания охватывает тела, восторг смешивается с изумлением. И уже трудно поверить, что еще совсем недавно этот человек был таким же чужим, как и тысячи людей вокруг.

Ральф опустился на колени и прижался губами к пушистому холмику, проникая языком в жаркую глубину. Долли изогнулась и тихонько застонала.

– Не торопись...

Сладость ласк доводила ее до исступления, она вся раскрывалась навстречу им, словно алый бутон розы под солнечными лучами. Как давно она не испытывала ничего подобного, и уже, казалось, успела забыть эти восхитительные ощущения.

Ральф на мгновение замер, когда дрожь наслаждения пробежала по телу Долли. Желание измучить ее, заставить забыть обо всем на свете, было настолько сильным, что он уже не думал о собственном удовольствии. И это случилось впервые: нет, конечно, Ральф доставлял женщинам радость, как умелый любовник, но никогда не стремился к тому, чтобы они в одиночестве получали свою долю любовного восторга. И поэтому быстро переходил от прелюдии к близости.

Но с Долли было совсем по-другому: он мог бы часами ласкать ее гибкое тело, покрывать поцелуями бархатистую кожу, нежно поглаживать растрепавшиеся густые волосы. Он отстранился и, подхватив ее на руки, перенес на кровать. Долли открыла глаза, блестящие от счастливых слез, и притянула Ральфа к себе.

– Я хочу тебя, – прошептала она, губами прикасаясь к его щеке.

– Повтори еще раз. – Тихий голос распалил его в одно мгновение.

– Я хочу тебя! – Это уже была не мольба, а требование.

Долли вскрикнула, когда Ральф овладел ею, и обхватила его ногами, чтобы со всей полнотой ощутить накал его страсти внутри себя. Он двигался медленно, словно боясь причинить боль, но постепенно ритм учащался, пока оба не задохнулись от накатившего пряной волной наслаждения. Не размыкая объятий, они лежали несколько минут в молчании, глядя друг на друга расширившимися глазами и прислушиваясь к биению сердец.

– Ты прекрасна... – Ральф отвел с лица Долли прядь волос и нежно поцеловал. – В это трудно поверить, но я впервые...

Она накрыла его губы ладонью.

– Я верю.

– Тебе хорошо? – Он приподнялся, опираясь на локоть.

– Да, милый, мне очень хорошо.

Ночной ветерок покачнул штору на окне, луна скрылась за облаком. Где-то в отеле, несмотря на поздний час, негромко звучала музыка – кто-то перебирал пальцами струны гитары, наигрывая знакомую мелодию, все тише и тише...

Долли проснулась от странного ощущения и, резко сев, открыла глаза. Какие-то непонятные звуки раздавались рядом с ней. Привыкнув к темноте, она различила под белой простыней фигуру и едва не закричала от внезапного ужаса. И лишь через несколько секунд, придя в себя, поняла, что это Ральф. И тут же воспоминание о случившемся обожгло ее сознание.

Все-таки она не удержалась и совершила ту ошибку, о которой еще не раз придется пожалеть. Легкое опьянение прошло, тело налилось усталостью, мышцы болели так, будто Долли пробежала многокилометровый кросс по пересеченной местности. Два или три часа беспокойного сна не принесли облегчения, голова казалась тяжелой, мысли мешались.

Как она могла забыть о даваемых себе зароках! Что послужило тому виной – ночь, напоенная ароматами и пением цикад, шампанское, усталость от бесконечного одиночества или просто близость сильного мужского тела? Теперь уже не важно, любовную схватку нельзя отменить, время нельзя заставить течь вспять.

Долли расстроенно посмотрела на спящего Ральфа и, едва касаясь, провела ладонью по коротко стриженным волосам. Какие восхитительные мгновения он ей подарил! Но теперь надо поставить точку, иначе вновь попадешь в зависимость. Долли слишком хорошо знала, что это значит – зависеть от другого человека. Он обращается с тобой, как с красивой куклой, потом находит новые развлечения, а ты, забытая и ненужная, пылишься в углу.

Надежды на счастливое будущее пусть остаются подросткам, еще верящим, что жизнь состоит из одних радостей. С возрастом начинаешь понимать, что пасмурных дней намного больше, чем солнечных. И даже если правы те, кто говорит, что судьба идет полосами, печальный черный цвет неудач почему-то всегда преобладает над белым.

Долли покачала головой: винить кого-либо бесполезно, что случилось – то случилось. Отличное объяснение: между мужчиной и женщиной довольно часто происходит нечто подобное. Она горько усмехнулась: да, хороший секс, обоюдное удовольствие – и все. Ральф ведь сразу предупредил, что не стоит давать друг другу обещаний и клятв, это очень мудро с его стороны: заранее обезопасить себя от любых возможных неприятностей.

Но Долли и не собиралась ничего требовать, наоборот, она постарается сделать вид, что ничего необычного не произошло. Первое утро после ночи любви всегда пугает: как тот, кто сжимал тебя в объятиях, посмотрит, что скажет. Долли уже давно взяла за правило: просыпаться в одиночестве. Потому что увидеть в глазах мужчины отвращение, или неловкость, или сожаление – всегда ужасно.

Она тихонько встала и, захватив плед, на цыпочках пробралась в гостиную, плотно закрыв за собой дверь. Тори встретила ее обиженным урчанием, но, поняв, что хозяйка вернулась к ней, тут же забралась на диван и, свернувшись клубочком, уютно засопела.

– Нам с тобой и вдвоем неплохо, правда, крошка? – шепотом спросила Долли, поглаживая собаку по шелковистой шерстке. – Не будем грустить. Еще два дня, и жизнь вернется на наезженную колею.

Яркие солнечные лучи разбудили Ральфа.

– Просыпайся, девочка! – сказал он, потягиваясь, и обернулся.

Кровать слева от него была пуста, куда-то исчезли теплый плед и подушка. Ничего не понимая, Ральф вскочил и не одеваясь быстро прошел в гостиную.

– Почему ты перебралась сюда? – громко спросил он.

Долли что-то пробормотала, не открывая глаз, зато Тори, охранявшая хозяйку от новых посягательств, оскалилась и приняла угрожающую позу.

– Ладно, пародия на собаку, я не собираюсь с тобой драться.

Ральф пожал плечами и отправился в ванную. Холодный душ взбодрил, настроение было радостное, а во всем теле ощущалась необычайная легкость. Причесываясь перед зеркалом, он заметил на спине тонкие, едва различимые царапины. Следы любви, отметинки наслаждения, оставленные острыми ноготками Долли. Но почему она предпочла неудобный диван широкой и мягкой кровати? Надеясь во всем разобраться потом, Ральф из спальни заказал завтрак на двоих и, набросив халат, вернулся в гостиную.

Когда портье, получив щедрые чаевые, скрылся за дверью, Ральф предпринял еще одну попытку разбудить Долли, несмотря на яростное сопротивление Тори.

– Вставай, принцесса! – Он легонько потряс ее за плечо. – Твой верный паж нальет тебе кофе.

Долли, придерживая на груди плед, села и обвела комнату взглядом. Ральфа она словно бы нарочно не замечала, взгляд скользнул по нему, как по неодушевленному предмету.

– Почему ты убежала от меня? Неужели я так сильно храпел? – спросил он с улыбкой.

– Мистер Вильямс, я была бы вам чрезвычайно благодарна, если бы вы дали мне одеться.

Ральф с удивлением посмотрел на бесстрастное лицо Долли с немного припухшими губами, которые, казалось, так и просили о поцелуе. Похоже, она не шутила, но что такого произошло, почему эта женщина, недавно стонавшая в его объятиях, теперь так холодна, будто он мальчишка, застигнутый за подглядыванием.

– Что с тобой? – Ральф еще надеялся, что она просто притворяется, изображая неприступность и равнодушие. – Не выспалась, девочка?

– Для вас я мисс Мак-Кристал.

Долли чувствовала, что заходит слишком далеко, но необходимо было все расставить на свои места, пусть даже через острую боль, пронзившую сердце. Если не отсечь все попытки сразу, то мучение станет долгим и нестерпимым. Ральф должен понять, что все кончено. Они оба уступили слабости, но страсть совсем не тот фундамент, на котором можно возвести прочное здание.

– Объясни же мне... – Ральф замолчал и отвернулся, желая скрыть растерянность. – Нам было так хорошо...

– Обладая определенными навыками и опытом этого не сложно добиться с кем угодно, – холодно ответила Долли. – Хотя вам, конечно, есть чем гордиться.

Она ожидала какой угодно реакции, пусть даже пощечины. Но Ральф вдруг резким движением сорвал плед и отшвырнул его в сторону. В следующее мгновение Долли уже не могла пошевелиться, сжатая в его мускулистых руках. Не обращая внимания на возмущенные возгласы, Ральф перебросил ее через колено так, что лицом она уткнулась в подушку.

– Маленькая ведьма! – тяжело дыша, сказал он. – Ты хотела узнать, как поступают настоящие ковбои? Сейчас я тебе это покажу!

Он довольно сильно хлопнул Долли ладонью по ягодицам, потом еще раз. Она пыталась вырваться, но ничего не получалось.

– Я тебя отшлепаю, как капризного ребенка. – Его голос срывался то ли от ярости, то ли от страсти. – Я взрослый мужчина, принцесса, и не позволю над собой издеваться.

– Отпусти меня! Ты пожалеешь!

Ральф, продолжая удерживать Долли, сбросил халат и, встав на колени, овладел ею. Это произошло так быстро, что в первое мгновение она ничего не поняла. А потом уже было слишком поздно, потому что сокрушительные толчки и жар, опалявший изнутри, как будто заполнили все вокруг. Долли прикусила губу, чтобы сдержать стон. Теперь Ральфу не нужно было силой удерживать ее, и он обхватил ладонями упругие груди, лаская затвердевшие от возбуждения соски, а губами прижимаясь к завиткам волос на затылке.

Бешенство, с каким он проник в нее, злость и желание наказать за обидные слова только подогревали страсть Ральфа. Он перестал ощущать себя, перестал понимать, где находится и, закрыв глаза, отдавался целиком этому ритмичному движению, которое дарило несказанное блаженство. Он чувствовал трепет женского тела, прикосновение горячей влажной кожи, и это еще больше возбуждало его.

А когда Долли резко вскрикнула и замерла, он тоже не выдержал и хрипло застонал. Это было как взрыв, как ослепительная вспышка, озарившая сознание. Они, обессиленные, упали на диван. Ральф покрыл нежными поцелуями лицо Долли, одновременно и высказывая благодарность за упоительный восторг обладания, и прося прошения за столь грубый натиск.

– Я слышала, в Техасе за изнасилование сажают на электрический стул, – проговорила она сурово, но, увидев, как нахмурился Ральф, рассмеялась. – Не бойся, я не стану заявлять на тебя в полицию.

– И на том спасибо. – Он вздохнул с притворным облегчением. – Но я бы в любом случае был оправдан: ты сама довела меня до такого состояния.

– Прости. – Она потерлась щекой о плечо Ральфа. – Я решила, что лучше все закончить так, чем потом долго объясняться.

– Чего ты боишься? Я прекрасно понимаю, что ты взрослая самостоятельная женщина, и не собираюсь врываться в твою жизнь как смерч, чтобы все разрушить.

Долли подумала, что именно этих слов она и ожидала. Конечно, чужая жизнь никому не нужна и не интересна. Ральф совершенно прав: если двум людям хорошо вместе, то какая разница, сколько это продлится и чем закончится. О любви ведь не было сказано ни слова... Так зачем терзаться сомнениями, когда можно наслаждаться близостью, дарить друг другу радость и не задумываться о будущем.

Потому что его заранее можно предсказать, и для этого не обязательно обращаться к гадалке. Через два дня операция завершится, Долли и Ральф вернутся к обычной работе, к скучным будням, заполненным делами и мелкими проблемами. И эта связь распадется сама собой: они устроят прощальный ужин, лягут в постель, а утром расстанутся. Коротенький роман – и ничего больше.

– Ты обещал завтрак, – сказала Долли, чтобы сменить тему разговора. – И Тори, кстати, тоже голодна.

Ральф задумчиво смотрел в окно, где голубело высокое небо в кружевах белоснежных облаков. Чудесный день! Сейчас, наверное, хорошо бесцельно бродить по парку или загорать на пляже рядом с любимым человеком, лениво поглаживая его по теплому плечу, пересыпать золотистый песок из ладони в ладонь, не думать ни о чем серьезном...

Долли... Ральф потянулся и искоса взглянул на нее. Обнаженная, стройная, она намазывала тосты сливовым джемом, и солнечный зайчик запутался в ее черных волосах. Если бы возможно было видеть такое каждое утро! Ральф представил свою комнату в материнском доме, под самой крышей, просторную, с большой кроватью и письменным столом у стены. Да, зеленоглазая принцесса в пеньюаре от знаменитого кутюрье смотрелась бы там не совсем удачно. А миссис Вильямс, наверное, была бы не слишком рада такой невестке.

Да о чем тут говорить! Можно подумать, что Долли когда-нибудь согласится променять большой шумный город с ресторанами и магазинами на ковбойское поселение, где самое оживленное место – салун. Там собираются за стойкой усталые мужчины, пьют виски или пиво, обмениваются новостями, играют несколько партий на старом, с истертым сукном бильярде и расходятся по домам. А женщины, если остается время после множества хозяйственных забот, встречаются возле единственного магазина, где продаются необходимые вещи, от табака до шелка, обмениваются рецептами или выкройками платьев, вышедших в Нью-Йорке из моды еще несколько лет назад. Вот, собственно, и все развлечения.

– О чем ты задумался? – спросила Долли и тут же пожалела об этом.

Маргарет учила ее никогда не задавать подобных вопросов, потому что либо человеку придется лгать в ответ, либо он скажет что-нибудь неприятное. И вообще, внутренний мир – это то потайное место в душе, куда люди не любят пускать посторонних.

– Так, о пустяках. – Ральф смешался и замолчал.

Не мог же он, в самом деле, признаться, что пытался представить Долли в образе домашней хозяйки и собственной жены. Усмехнувшись, он встал и, чтобы скрыть смущение, проговорил нарочито бодрым тоном:

– Ну, нам, пожалуй, пора собираться. Мне надо съездить навестить Стеллу и отвезти малышу новую порцию памперсов. До сих пор удивляюсь, как моя мать справлялась с кучей пеленок? – Ральф натянул джинсы и снял со шкафа шляпу, которую прятал там от зубов Тори. – А ты чем собираешься заняться?

– Посижу в баре, возможно, удастся увидеться с Гамильтоном и узнать что-нибудь новое.

Уже открыв дверь, Ральф обернулся: Долли перед зеркалом расчесывала густые волосы. Она улыбнулась ему с такой нежностью, что кольнуло в сердце.

– Я скоро вернусь, принцесса.

7

– Мартини со льдом, – сказала Долли официанту.

Ожидая, пока принесут коктейль, она лениво перелистывала страницы модного дамского журнала с яркими фотографиями. Этот выпуск был посвящен счастливым молодоженам: снимки подвенечных платьев, огромных букетов роз, лимузины у ворот церкви; советы, как лучше обустроить спальню и где приятней провести медовый месяц. Долли грустно усмехнулась, вспомнив, что в юности обожала рассматривать такие журналы и мечтать о собственном будущем.

Краем глаза она заметила в холле Вивиан и уже хотела ее окликнуть, но к белокурой красавице подошел Сэм Барток, личный секретарь Эдгара. Эта встреча казалась странной: молодой человек что-то горячо доказывал Вивиан, а она слушала со снисходительным видом. И вдруг быстро провела рукой по его лицу. От мимолетной ласки Сэм залился румянцем и замолчал.

Долли пересела за другой столик, чтобы Вивиан не смогла ее увидеть. Вот, значит, как обстоят дела. Бедный мистер Гамильтон, он обожает свою жену, а она предпочитает ему какого-то мальчишку с внешностью маменькиного сынка. Посовещавшись, парочка удалилась. Долли дорого бы дала, чтобы проследить, куда они направляются. Она уже решила отправиться за ними, но тут над ее ухом раздался негромкий мужской голос с явственным акцентом.

– Скучаете в одиночестве?

Долли повернулась и едва не подскочила на стуле. Перед ней стоял Хуан Рамирес во всей своей красе – расстегнутая на волосатой груди рубашка, брюки от костюма, которые следовало бы поутюжить, кроссовки.

– В Мексике такие очаровательные девушки всегда имеют компанию, – продолжил он. – Позволите угостить вас шампанским?

– Кто же пьет шампанское в полдень? – с улыбкой спросила Долли, радуясь неожиданной удаче.

– Я, например. Так согласны? – Не дожидаясь ответа, Хуан бесцеремонно уселся на соседний стул и подозвал официанта: – «Вдову Клико» и черную икру, и поживей!

– Вы мексиканец?

– Да, и горжусь этим. – Он достал гаванскую сигару и, обрезав кончик, закурил. – А вы американка?

Долли кивнула и отодвинулась: запах дыма был слишком резким и неприятным, но Хуана это, кажется, не беспокоило. Он, не скрываясь, смотрел на нее оценивающим взглядом знатока, словно раздевая, и улыбался. Похоже, этот тип настолько уверен в своем превосходстве, что совершенно не опасается получить пощечину. Если бы не задание, Долли и минуты бы не высидела рядом с ним.

– Мне нравится Америка. – Хуан похлопал ее по колену и как бы невзначай оставил там руку. – Здесь, если у тебя есть деньги, ты можешь все. А у меня, малышка, денег много. Давай поднимемся в мой номер...

От перелома носа его спасло только появление Эдгара Гамильтона. Увидев Рамиреса рядом с Долли, он нахмурился и пальцем поманил его к себе. Они о чем-то поговорили, и мексиканец, раздраженно притопнув ногой, ушел.

– Надеюсь, он ничем не обидел вас? – Эдгар присел на край стула. – Это мой партнер, но он несколько... В общем, со своими странностями человек, понимаете?

– Не волнуйтесь, мистер Гамильтон, я могу постоять за себя и не боюсь нахалов. – Долли усмехнулась. – Но ваш приятель успел заказать шампанское...

– Ничего, я все оплачу. – Эдгар казался чем-то озабоченным, какая-то мысль угнетала его. Наконец, решившись, он спросил: – Вы не видели случайно мою жену?

– Нет, к сожалению.

Долли внимательно наблюдала за ним и не понимала, что может быть общего у этого симпатичного мужчины с хамоватым Рамиресом. Ведь с первого взгляда видно, что Хуан не тот человек, с которым следует сотрудничать. Во всяком случае, его внешность и манера поведения не вызывали доверия.

– Вивиан сказала, что дождется меня в холле. – Эдгар растерянно оглянулся по сторонам, будто надеясь, что его жена прячется где-нибудь поблизости. – Ладно, не важно. А где ваш муж, миссис Мак-Кристал?

– У него деловой ленч с торговцем лошадьми, – не моргнув глазом, ответила Долли. – Хочет прикупить пару породистых кобылок для нашего ранчо.

– Да, это хорошо.

Эдгар явно не слышал ее слов, полностью погруженный в себя. И Долли снова пожалела его: несмотря на внушительные габариты, он сейчас казался ужасно беззащитным, как ребенок, который доверчиво пришел на встречу с другом, а его обманули. Дольше сидеть в ресторане не было смысла: сегодня, похоже, ничего важного уже не произойдет. Главные действующие лица встретятся завтра на церемонии бракосочетания, и вот тогда Долли и Ральфу придется потрудиться. Довольно нелегко будет в толпе из двухсот гостей следить за Эдгаром и Хуаном, а тем более взять их с поличным.

– Милый, я тебя повсюду разыскиваю! – Вивиан возникла перед изумленным супругом, как сладкий мираж. – Здравствуйте, миссис Мак-Кристал.

Долли вежливо поздоровалась, в душе удивляясь выдержке и расчетливости этой женщины. Она была уверена, что ей ничего не грозит, и нисколько не беспокоилась о возможных свидетелях ее встречи с Сэмом.

– Но я тоже искал тебя, – растерянно пробормотал Эдгар. – Наверное, мы разминулись.

– Извините, но нам необходимо кое-что обсудить с мужем, – сказала Вивиан, холодно глядя на Долли сверху вниз. – Увидимся вечером.

Даже не оглянувшись, она направилась к выходу, и Эдгар, словно привязанный, устремился за ней. Да, эта семейная пара производила тягостное впечатление. Неужели ответом на искреннюю любовь может быть только предательство?

Долли и прежде задумывалась над этим, примеряя возможные ситуации, которые наблюдала, к собственной жизни. Ее часто обманывали, и каждый раз причиненная боль становилась лишь сильнее. И все равно, встречая мужчину, казавшегося тем единственным, кого ждешь с замирающим сердцем, Долли забывала о прошлых ошибках.

Без опаски она раскрывала перед избранником душу, самые потайные уголки, надеясь на понимание. Но тот, как правило, нуждался совсем в другом и не интересовался ее внутренним миром. Приятно провести время, сходить в ресторан или в театр, а конец всегда один – смятая постель в номере гостиницы или в холостяцкой квартире. И утром уже не хочется говорить о любви, видя, как тот, кто казался воплощением идеала, лениво бродит по неубранной комнате, не зная, что сказать.

Вот и сейчас Долли оступилась. Ральф, конечно, был потрясающим любовником, нежным и умелым. Но что он за человек? Красивое тело – это всего лишь оболочка, под которой скрывается то неизъяснимое, что называется душой. Нет, хватит. Можно заниматься сексом и получать удовольствие, а все остальное – романтические домыслы писателей.

Ральф появился через час и застал Долли за бутылкой шампанского и целой горой черной икры.

– Ты с ума сошла! – воскликнул он. – Что за привычка бросать деньги на ветер?

– Спокойно, ковбой, все оплачено нашим клиентом, – с усмешкой ответила Долли. – Присоединяйся к моему маленькому празднику.

Ральф сердито обвел взглядом зал: немногие посетители с интересом наблюдали за красивой женщиной, предающейся в одиночестве кутежу. Еще бы, такое не часто увидишь. Зато теперь никто не будет сомневаться, что семейство Мак-Кристал принадлежит к кругу очень богатых людей.

– Как малыш? – Долли зачерпнула позолоченной ложечкой икры и полила лимонным соком.

– Нормально. Стелла сказала, что из нашего инспектора получилась чудная няня. Он бегает за памперсами, купает ребенка и покупает ему игрушки. – Ральф опустился на стул и налил себе шампанского. – Наверное, ему очень одиноко жилось, а теперь появилась маленькая семья, о которой можно заботиться.

– Что ж, это хорошо, – задумчиво ответила Долли. – Может быть, ему и удастся найти свое счастье.

Ральф внимательно посмотрел на ее вдруг посерьезневшее лицо с печально опущенными уголками губ. Неужели неприступная принцесса все-таки мечтает, как любая женщина, о домашнем уюте, о детях и любящем муже? Или ей просто взгрустнулось?

Долли, заметив пристальный взгляд, отвернулась к окну. Еще немного, и ковбой начнет ее жалеть. Пора взять себя в руки, а сентиментальные глупости оставить на потом, иначе и без того непростая жизнь превратится в сущий ад.

– Да, ты ведь так и не объяснила, кто заказал тебе такой роскошный обед? – Ральф благоразумно решил сменить тему.

– Не поверишь, это Хуан Рамирес. – Долли насмешливо улыбнулась. – Он пытался потрясти мое воображение своим размахом, а потом предложил подняться к нему в номер. Похоже, я произвела на него впечатление.

– Вот наглец!

– Но тут появился мистер Гамильтон и спас меня. – Долли, вспомнив увиденную в холле сцену, нахмурилась. – Кстати, его жена, по-моему, слишком уж нежно обращается с Сэмом.

– А кто такой Сэм? – спросил Ральф.

– Прости, я забыла, что на яхте тебе было не до того. Сэм – это личный секретарь Эдгара, этакий птенчик с глазами старика. Он кажется мне подозрительным...

– Завтра мы все узнаем. – Ральф вдруг склонился к Долли и обнял ее за талию. – А пока мы свободны и можем подняться в номер. И захватить эту чудесную икру с собой.

– Похоже, я пользуюсь успехом, – негромко сказала она, но все-таки встала. – Ладно, пойдем, великий соблазнитель из Двух Овец.

– Четырех Лошадей, – привычно поправил Ральф добродушным тоном. – Почему ты постоянно пытаешься меня поддеть?

– Чтобы ты не терял бдительности, – спокойно ответила Долли.

Возле двери они остановились и переглянулись: из номера доносился мужской голос, достаточно громко кого-то увещевающий. В первое мгновение Долли с ужасом подумала, что это распаленный страстью мексиканец узнал, где она живет и пробрался туда, чтобы потребовать возмещения убытков. Ральф, достав кольт, прижался к стене и резким движением открыл дверь.

– И я совершенно не понимаю, зачем грызть шнурки, когда есть такие вкусные чипсы...

– Инспектор Найт! – с облегчением воскликнула Долли. – Что-нибудь случилось?

– Ваша собака, несмотря на свой маленький размер, отличный защитник. – Кен продемонстрировал покрасневший палец. – А я, между прочим, просто хотел вас подождать.

– Она вас укусила? – с притворной тревогой спросил Ральф. – В Техасе за такое...

– К тому же она изгрызла вашу обувь, – добавил инспектор.

Ральф посмотрел на довольную собой Тори, сидевшую с измочаленным шнурком в пасти. Кожа на его новых туфлях явно носила следы ее острых зубов. Босоножки Долли оказались не тронуты.

– Ну, это уже слишком!

Он с удовольствием запустил бы в собаку чем-нибудь тяжелым, но сдержался. Ее зеленоглазой хозяйке это не понравится, а Ральфу сейчас совсем не хотелось портить Долли настроение.

– У меня появились новые сведения. – Кен наблюдал за происходящим с насмешливой улыбкой. – Сегодня Хуан встречался в ресторане с какой-то женщиной. Ее приметы...

– Зеленоглазая брюнетка в белых брюках, – закончила за него Долли. – Это была я.

– Но... Вам не следовало так рисковать, мисс Мак-Кристал, этот человек очень опасен. – Инспектор озабоченно потер руки. – Несколько стран заявили Рамиреса в розыск.

– Так почему же вы его не арестовываете?

– Потому что нам нужно взять еще и Гамильтона. Если наши сведения подтвердятся, никакие адвокаты ему не помогут.

Долли покачала головой: преступник разгуливает на свободе лишь потому, что полиция хочет арестовать человека, чья вина еще не доказана.

– А в чем его обвиняют? – спросил Ральф, пытавшийся во время разговора отобрать у Тори остатки шнурка. – Наркотики, оружие?

– Торговля детьми.

– Что?

– Он организовал целую преступную сеть. Его агенты выбирают какую-нибудь бедную женщину, недавно родившую, и предлагают ей деньги. Как правило, несчастные соглашаются. – Кен нервно шагал по комнате. – В Америке много бездетных пар, а усыновить ребенка очень трудно. Этот мерзавец делает деньги на человеческом горе.

Долли передернула плечами. Какая-то смутная мысль промелькнула в голове, что-то связанное с Эдгаром и Вивиан, но сейчас не было времени распутывать все эти семейные клубки.

– Значит, завтра вы должны быть готовы к любому повороту событий. Нельзя упускать их из виду ни на секунду. Мои люди тоже следят за Гамильтоном и Хуаном, но издалека, чтобы не вызвать подозрений.

– Вы всерьез полагаете, что Эдгар связан с торговлей детьми? – недоверчиво спросил Ральф. – Я почему-то этому не верю.

– Нет, тут совсем другое. Он нужен для того, чтобы отмывать через его благотворительные фонды грязные деньги. – Инспектор взглянул на часы. – Ну, мне пора. Надеюсь, вы оправдаете наши надежды.

Долли проводила его задумчивым взглядом и обернулась к Ральфу.

– Мне кажется, что-то здесь не так.

– Мне тоже, – ответил он. – Но бессмысленно строить догадки, завтра все узнаем.

– Да... – Она подошла к нему и прижалась всем телом, словно ища защиты. – А пока...

Ральф обнял ее за плечи и погладил по голове. Сейчас не хотелось думать о чужих бедах, в которых ты все равно не можешь ни разобраться, ни помочь. Зато рядом стояла чудесная женщина, которая нуждалась в его заботе. И не важно, как потом сложатся их жизни: эти минуты полного доверия стоили многого.

– Не отпускай меня, – прошептала Долли и закрыла глаза. – Мне почему-то страшно...

– Ну, принцесса, не бойся. Это ведь обычное задание, ничего с нами не случится.

Она прервала его долгим поцелуем, от которого у обоих захватило дыхание. Тори, которая уже, похоже, свыклась с такими обстоятельствами и с присутствием в жизни ее хозяйки мужчины, забралась на диван, уткнулась мордочкой в небрежно брошенную шляпу и засопела.

Ральф потянул Долли за собой в спальню. Там царил полумрак, плотные шторы на окнах были задернуты, и солнечные лучи не проникали в комнату. Горничная заново перестелила постель – белоснежные прохладные простыни так и манили к себе. На туалетном столике в хрустальной вазе алели розы.

– Какая романтическая обстановка, – мечтательно сказала Долли. – Представляю, что должны чувствовать настоящие молодожены...