Текст книги "Принцесса и ковбой"

Автор книги: Кортни Пакард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– В ваших Двух Осликах, наверное, не привыкли к подобному великолепию. – Долли усмехнулась, наблюдая за его восхищенным лицом.

– Мисс, мой город называется Четыре Лошади, будьте любезны запомнить. – Ральф подошел к бару и, подумав, достал бутылку виски. – Выпьем за нашу совместную жизнь?

В дверь негромко постучали, и он открыл. Коридорный, осторожно ступая, внес чемоданы, за ним следом появился портье, несший на вытянутых руках Тори, которая от волнения буквально заливала его слюной.

– Моя девочка! – Долли подхватила собаку и прижала к груди. – Ты соскучилась?

– Она испортит вам платье, – предостерегающе сказал Ральф, когда портье с чаевыми в кармане удалился. – Вы собираетесь везде носить ее с собой? Тогда купите вашей любимице слюнявчик.

– Это у нее на вас аллергия. – Долли достала из сумочки платок и утерла Тори мордочку. – Ну что ж, предлагаю переодеться и спуститься в ресторан. Нам пора приниматься за работу. И вот что... – добавила она после недолгого раздумья. – Если собираетесь и впредь меня целовать, то хотя бы побрейтесь. Вы мне все щеки искололи.

Не дожидаясь ответа, она прошла в спальню и плотно закрыла за собой дверь. Раздевшись, Долли раскрыла чемодан и, достав платья, разложила их на кровати. Как, интересно, должна выглядеть жена ковбоя? И в чем они там ходят на своих ранчо – в неизменных поношенных джинсах и сапогах?

Выбрав короткую плиссированную юбку и яркую блузку, открывающую руки до плеч, Долли присела в кресло и задумалась. Надо решить для себя самой, как ей держаться с Ральфом, когда они не изображают парочку влюбленных миллионеров. Дело в том, что его поцелуй обжег ее и, помимо воли, вызвал прилив желания. А это уже никуда не годилось. У нее было твердое правило: никогда не смешивать личную жизнь и работу. Это слишком часто приводит к печальному финалу.

Но какое сильное у него тело... И губы, такие мягкие и нежные, что хочется прикасаться к ним снова и снова. Когда Ральф целовал ее, испытал ли он те же ощущения, или это было для него только исполнением обязанностей? Во всяком случае, делал он это со вкусом и очень умело. Наверное, у него большой опыт в любви...

– Вы готовы? – Голос за дверью вывел Долли из задумчивости.

Она взглянула на себя в зеркало и вышла в гостиную. Ральф и не подумал переодеваться – все те же джинсы и неизменная шляпа.

– У вас нет другой одежды? – скептически спросила Долли.

– Зато у вас ее более чем достаточно, – сердито ответил он. – Надеюсь, собака останется в номере?

– Тори, малышка. – Она сделала вид, что не расслышала его слов. – Ты не будешь грустить в одиночестве? Я принесу тебе что-нибудь вкусное.

Ральф безнадежно покачал головой. Этот клубок шерсти уже успел закапать слюной его ботинки и изжевать шнурки, пока он брился. Но, похоже, придется смириться: не устраивать же скандал из-за собаки. Хотя больше всего ему хотелось запереть «малышку» в шкаф, а ключ выбросить в окно.

В ресторане было почти пусто: несколько человек сидели за столиками и негромко переговаривались. Официант со скучающим видом перетирал и без того блестящие бокалы, напевая еле слышно какой-то печальный мотив.

– Заказать вам... тебе, дорогая, что-нибудь выпить? – спросил Ральф. – Кофе, сок?

– Дайкири со льдом, двойную порцию.

– Не слишком ли рано для алкоголя? – Не дождавшись ответа, он пожал плечами и направился к стойке, находившейся в другом зале.

Бармен меланхолично кивнул в ответ на просьбу и принялся неторопливо смешивать коктейль. Ральф присел на высокий табурет и оглянулся: стены, задрапированные темно-синим бархатом, несколько круглых столиков, картины в нишах. Уютное местечко, приятно, наверное, проводить здесь время за ленивой беседой, попивая маленькими глотками вино и вдыхая аромат дорогих сигар. Насколько же все-таки мир богатых людей отличается от обычного, даже в мелочах.

А Долли, похоже, чувствует себя здесь нормально, эта обстановка хорошо ей знакома и не вызывает ощущения неловкости и собственной неуместности. Ральф покосился на бармена: тот ответил равнодушной улыбкой и поставил перед ним заказанное пиво в высоком запотевшем бокале. Внезапно выражение его лица изменилось, и Ральф, обернувшись, едва не поперхнулся от изумления.

В бар вошла невысокая девушка в платье, едва прикрывавшем ее стройное оливково-смуглое тело. К груди она прижимала, большой сверток. Ральф сразу узнал ее. Стелла Фокс зарабатывала на жизнь, торгуя собой, и не раз попадала в участок. Но что она делает здесь?

Он быстро подошел к ней, опасаясь, что она выдаст его.

– Как ты сюда попала? – шепотом спросил он, увлекая девушку за собой к самому дальнему столику. – Ты же обещала, что больше не будешь этим заниматься!

– Мистер Вильямс! – Стелла говорила быстро и сбивчиво, проглатывая окончания слов. – Джек опять избил меня! Требует, чтобы я отдала ему ребенка!

– Ничего не понимаю. – Ральф взглянул на сверток, из которого донеслись жалобные всхлипывания. – Это твой ребенок?

– Да, я хотела уехать из Сан-Франциско, попробовать начать новую жизнь. Но Джек не отпускает меня и грозит убить, если не буду работать. Я подумала... – Она замолчала и опустила глаза. – Вы такой добрый, помогите мне! Я не знаю, что делать, я боюсь!

Джек Флэш был сутенером, и Ральф давно пытался посадить его за решетку, но как только дело доходило до опроса свидетелей, все женщины, работавшие на него, отказывались произнести хотя бы слово, несмотря на то, что Джек жестоко избивал их и отнимал почти все деньги.

– Откуда ты узнала, где меня найти?

– Я пошла в полицию и спросила вас. Какой-то мужчина, темноволосый, в очках, сказал, что вы здесь.

– Сказал просто так или за обещание поужинать с ним? – Ральф догадался, что речь идет о Дональде. – Ладно, не важно. Но чем я могу помочь? Если хочешь, я дам тебе ключи от своей квартиры, поживи там, а потом я что-нибудь придумаю. У тебя есть деньги?

– Да, мистер Вильямс, я скопила три тысячи. – Стелла вдруг разрыдалась, прижимая ребенка к себе. – Я ведь даже нашла недорогую комнату и устроилась на курсы медсестер. Я так хочу жить по-другому! Но Джек выследил меня...

В это мгновение в бар, затравленно оглядываясь по сторонам, вошел невысокий плотный мужчина в расстегнутой на груди рубашке и измятых брюках. Увидев его, Стелла приглушенно вскрикнула и спряталась за спину Ральфа.

– А, вот ты где, мерзавка! – Лицо мужчины исказилось от ненависти, глаза сузились. – Думала, сбежишь от меня? Иди сюда!

– Эй вы, полегче! – Бармен, настороженно прислушивавшийся к его словам, потянулся к телефону. – Убирайтесь отсюда, иначе попадете в полицию.

Джек не обратил на предостережение никакого внимания. Он медленно приблизился к Ральфу и попытался схватить Стеллу за руку, но был встречен болезненным ударом. Пошатнувшись, он все-таки устоял на ногах, и вдруг резким движением выхватил из-за пояса пистолет.

– Иди сюда! – повторил он хриплым голосом и направил дуло на замершую от ужаса Стеллу. – А ты, если не хочешь схлопотать пулю, не трогай мою женщину.

Ральф оказался в довольно неприятном положении. Конечно, он тоже мог достать кольт и обезвредить противника в полсекунды. Но тогда бы все раскрылось, и операция потерпела крах, еще не успев начаться. Поэтому он решил действовать по-другому. Сделав вид, что испугался, Ральф сначала медленно шагнул в сторону, а затем, пригнувшись, бросился на Джека, выкручивая ему руку.

Тот оказался сильным и отчаянно сопротивлялся. Обманным маневром ему удалось вырваться: увидев это, Стелла положила ребенка на диван и бросилась к выходу, пытаясь отвлечь внимание Джека. Он устремился за ней, выкрикивая проклятия и угрозы, а Ральф, чертыхаясь и пытаясь прийти в себя после сильного удара по голове, с трудом поднялся на ноги.

В бар вбежала Долли.

– Господи, что случилось?

– Возьми ребенка, – на ходу бросил Ральф. – Я сейчас вернусь. Вызовите полицию!

– Они уже едут, – ответил бармен, который наблюдал за происходящим из-за стойки, но не решался вмешаться. – Это ваш муж?

– Да, но в чем дело? – Долли растерянно взглянула на него. – Кто эти люди?

– Не знаю, они подрались. У того, невысокого, пистолет. По-моему, он хотел похитить ребенка.

Долли взяла на руки шевелящийся сверток и отвернула край кружевного одеяльца. Младенцу не было, наверное, еще и полугода. Румяное личико, темные глаза в обрамлении пушистых ресниц, пухлые губки. Ребенок вдруг широко улыбнулся, показав на мгновение розовые десны, и зевнул. Долли, несмотря на волнение, почувствовала прилив нежности к этому чужому крохотному человечку, который так доверчиво смотрел на нее.

– Осторожно! – закричал бармен.

Джек в разорванной рубашке, тяжело дыша, вбежал в бар и направил пистолет на Долли.

– Отдайте мне ребенка! – проговорил он сквозь сжатые зубы. – Отдайте, и я вас не трону.

За окнами послышалось завывание сирен: значит, полиция скоро будет здесь. Надо только немного протянуть время. Долли медленно попятилась, не сводя глаз с дула, откуда в любой момент могла вылететь пуля. Страха она не чувствовала, но опасалась за ребенка. Если бы только у нее были свободны руки!

Пока она панически решала, как быть, дверь распахнулась и в полутемный бар вошел Эдгар Гамильтон. Воспользовавшись тем, что Джек повернулся на звук шагов, Долли положила ребенка на диван и, схватив стоявшую на столе бутылку, изо всех сил обрушила ее на голову противника. Тот свалился на пол, как мешок, набитый соломой, и выронил пистолет.

В следующее мгновение помещение уже было заполнено полицейскими: двое надевали наручники на все еще не пришедшего в сознание Джека, двое тут же принялись выяснять у бармена подробности произошедшего. Долли, ощутив вдруг слабость в ногах, опустилась на краешек стула.

– Вы были великолепны! – Эдгар Гамильтон остановился перед ней и покачал головой. – Вы очень смелая женщина и прекрасная мать, раз не побоялись защитить своего ребенка.

– Но... – начала она и замолчала.

Кажется, психологи, составляя портрет Эдгара, упустили одну весьма важную деталь. И, раз уж выпала такая возможность, то ею надо воспользоваться. Долли, глубоко вздохнув, взяла ребенка на руки и улыбнулась.

– Я просто не успела испугаться, – сказала она.

– Но что было надо этому сумасшедшему?

– Наверное, хотел похитить малыша, а потом потребовать выкуп. – Долли понимала, что это звучит неправдоподобно, но ничего другого придумать не могла. – Хорошо, что все уже позади.

– Вы позволите подержать его? – робко спросил Эдгар. – Я, знаете ли, очень люблю детей. Это мальчик или девочка?

Долли быстро взглянула на цвет одеяльца и ответила:

– Мальчик.

– А как его зовут?

– Эдгар! – выпалила она, не задумываясь ни на секунду: это имя за прошедший день так въелось в память, что выскочило само собой.

– Надо же, какое совпадение! – радостно воскликнул Гамильтон. – Представьте, я ведь тоже Эдгар...

В бар, прижимая к рассеченной брови платок, вошел Ральф и замер в нескольких шагах от столика. Выражение усталости на его лице сменилось удивлением, когда он увидел, как Эдгар, прижав к груди ребенка, нежно укачивает и убаюкивает его, а Долли с видом заботливой мамочки поправляет край завернувшегося одеяльца.

– Дорогая... – Ральф приблизился, пытаясь понять, что происходит.

– О, вы – отец Эдгара? – восторженно спросил Гамильтон и неловко протянул ладонь для рукопожатия.

– Э-э... Да, я... – Ральф почувствовал довольно болезненный пинок и взглянул на слишком уж широко улыбавшуюся Долли. – Отец, да...

– Ваша жена – самая смелая женщина из всех, кого я встречал. Позвольте представиться – Эдгар Гамильтон, приехал сюда с женой на свадьбу близкого друга.

– Мы тоже гости, только со стороны Виолы, – ответила Долли. – Это мой муж, Ральф Мак-Кристал, а я – Долли.

– Чудесно, значит, мы еще увидимся. Вы не против поужинать с нами сегодня вечером?

– С удовольствием. – Ральф наконец обрел дар речи. – А теперь извините нас, малышке пора спать.

Он получил еще один пинок острым каблучком в лодыжку и едва удержался от желания ответить Долли тем же.

– Муж так хотел девочку, – извиняющимся тоном объяснила она удивленному Эдгару, – что до сих пор иногда называет нашего мальчика «малышкой». До вечера, мистер Гамильтон, очень приятно было познакомиться.

Они торопливо вышли из бара, не глядя друг на друга. Добравшись до номера и закрыв на замок дверь, Ральф упал на диван, потирая ногу.

– Вы набили мне синяк и сделали калекой. Что значит весь этот бред насчет сына?

– Я бы тоже хотела узнать, что это за ребенок. – Долли уложила малыша в спальне, окружив со всех сторон подушками, и вернулась в гостиную. – Я послала вас за дайкири, а получила младенца и едва не попала под пулю.

– Давайте выпьем и поговорим спокойно. – Ральф, прихрамывая, добрался до бара и плеснул в бокалы неразбавленного виски. – Это сын Стеллы Фокс, так называемой «девушки по вызову». Она убегала от сутенера, а наш доблестный Дональд не нашел ничего лучшего, как сообщить ей, где меня найти. – Он сделал большой глоток и вернулся к дивану. – А мерзавец с пистолетом – это тот самый сутенер и есть, он выследил Стеллу и хотел отобрать ребенка.

– Но зачем?

– Затем, что мисс Фокс решила начать новую жизнь. А завладей Джек младенцем, он смог бы ее шантажировать и заставлять работать на себя. Надеюсь, теперь его посадят надолго.

Долли прошлась по комнате, прислушиваясь, не плачет ли маленький Эдгар, но в спальне было тихо.

– Куда же она исчезла?

– Понятия не имею. Но уверен, что Стелла вернется, а пока малыш побудет у нас. – Ральф усмехнулся и покачал головой. – Ловко вы провели Гамильтона.

– А вы чуть было все не испортили. – Долли тоже улыбнулась. – Он застал самый драматический момент, когда этот Джек целился в меня из пистолета, а я разбивала об его голову бутылку дорогого коньяка. Эдгар, между прочим, сам предположил, что это мой ребенок.

– Но как вы догадались, что это мальчик?

– Мистер Вильямс, – высокомерно начала Долли, – вы, по-видимому, не знакомы с дедуктивным методом, разработанным... – Она не выдержала и рассмеялась. – Он завернут в голубое одеяльце.

– Да, действительно. – Ральф, допив виски, поставил бокал на столик. – Что ж, никто не пострадал, а случившееся пошло нам на пользу. Теперь у нас есть шанс подружиться с Гамильтоном. О, черт! – вдруг воскликнул он и вскочил. – Ваша собака опять залила меня слюной!

– Это от восторга перед вашим мужеством, – спокойно ответила Долли, привычным движением доставая из кармана платок. – Иди сюда, Тори.

Ральф обречено развел руками и прошел в спальню посмотреть на ребенка. Малыш спал и тихонько посапывал, пушистые ресницы отбрасывали на щеки тень, крохотная ручка с розовыми пальчиками ухватилась за уголок подушки... Какая чудесная картина. Ральф вздохнул и вернулся в гостиную, где Долли, достав откуда-то банку собачьих консервов, выкладывала их с помощью зубной щетки в чистую хрустальную пепельницу.

– Вы бы лучше подумали о том, чем кормить ребенка, – проворчал Ральф, с раздражением наблюдая за ее действиями. – Вы так возитесь с этим псом, словно он вам родной.

– Тори – самое близкое для меня существо, – ответила Долли не оборачиваясь. – Возьмите справочник и позвоните в администрацию отеля, они пришлют няню. И скажите, чтобы она захватила детское питание и упаковку памперсов. И соску. И какие-нибудь погремушки.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – Ральф начал терять терпение. – Откуда здесь памперсы?

– Если у вас есть деньги, мистер ковбой из Трех Овец, то вам достанут, что угодно, хоть живого слона. – Долли поставила перед собакой пепельницу и удовлетворенно улыбнулась, наблюдая, как Тори с аппетитом принялась поглощать мясные кусочки в желе. – Чего вы ждете? Справочник лежит возле телефона.

Стиснув зубы и сдерживаясь из последних сил, Ральф подошел к ней и, обхватив ладонями за плечи, встряхнул.

– Четыре Лошади. Запомните наконец и перестаньте подшучивать надо мной, иначе...

– Иначе – что? – Глаза Долли сузились, она решительным движением высвободилась из его рук. – Устроите показательную порку?

Он тяжело вздохнул и не отвечая отправился в ванную, провожаемый задумчивым взглядом, в котором вовсе не было холодности.

3

– Вы пойдете ужинать ют в этом? – Ральф недоверчиво оглядел стройную фигурку Долли, затянутую в черный шелк. – Это, по-вашему, платье?

Она только улыбнулась в ответ. Что он понимал, этот техасец, в женских нарядах! Если бы она сказала, сколько стоит почти невесомое платье, открывающее спину и ноги от середины бедра, он, наверное, потерял бы дар речи. Зато Эдгар и его жена сразу поймут, что перед ними очень и очень обеспеченные люди, обладающие к тому же отменным вкусом.

– Послушайте, я ведь не советую вам сменить джинсы на что-нибудь более пристойное. – Долли пристально рассматривала в зеркале их отражение.

Да, они были отличной парой, действительно ковбой и принцесса, как называл их Кларк. Это должно производить впечатление: любой, увидев их, оглянется – кто с насмешкой, кто с завистью. Долли уже не раз замечала, какими внимательными и подчас слишком откровенными взглядами провожали женщины Ральфа. Он явно пользовался большим успехом, чем она сама. Наверное, потому, что в нем и на расстоянии чувствовались уверенность и сила: такой добьется своего всегда и во всем.

– Я должен выглядеть, как настоящий ковбой, – наставительно сказал Ральф. – Ну что, идем?

Они заглянули в спальню, где под надзором пришедшей по вызову няни ребенок пил из бутылочки молоко. Тори, уже привыкшая к нему, лежала рядом на кровати и внимательно следила за происходящим. На шее у нее был повязан такой же голубенький слюнявчик, что и у маленького Эдгара.

– Мы вернемся часа через три. – Долли не могла оторваться от этого завораживающего зрелища. – Дождитесь нас, пожалуйста.

– Конечно, миссис Мак-Кристал, не беспокойтесь.

В ресторане было шумно и многолюдно, все столики заняты. Двести гостей начинали съезжаться в отель загодя. Эдгар Гамильтон приветственно взмахнул рукой и широко улыбнулся. Ральф снова подумал о том, что этот славный малый нисколько не походит на человека, собирающегося оказать услугу мексиканским бандитам. Он даже на миллионера не походил: рыжеватые волосы, стянутые на затылке в хвостик, мускулистая фигура, открытое добродушное лицо с какими-то по-детски беззащитными глазами. Великан из сказки, но никак не гангстер.

А вот его жена Вивиан похожа чем-то на свернувшуюся перед броском змею: худая, гибкая, нежнейшая блондинка с бледно-розовым румянцем на высоких скулах и тонкими губами. Что-то в ее улыбке смутило Ральфа: она смотрела так, будто приценивалась и решала в уме, стоит ли новое знакомство внимания или нет.

– Садитесь, дорогие мои! – воскликнул Эдгар, целуя Долли руку. – Весь отель только и говорит, что о вашем героическом поступке, миссис Мак-Кристал. Давайте же отпразднуем это и выпьем в вашу честь шампанского.

Долли вполне искусно изобразила смущение и даже немного покраснела. Ральф наблюдал за ней, восхищаясь ее актерскими способностями. Стоило признать, что за один день его мнение об этой гордячке изменилось. Холодность и высокомерие – лишь защитная маска. А вот что скрывается под ней, какова настоящая Долли? Он вдруг с удивлением понял, что хочет раскрыть эту тайну. Но тут же заставил себя думать о другом, потому что знал – этот приз с изумрудно-зелеными глазами не для него. Хотя бы потому, что невозможно даже в самой горячечной фантазии представить Долли на пропыленной узкой улочке Форхорса, спешащей в магазин или обсуждающей с соседкой цены на говядину.

– Да, миссис Мак-Кристал, я тоже восхищаюсь вашим поступком. – Вивиан поднесла к губам бокал и отпила глоток вина. – Кстати, я, кажется, знакома с вашей матушкой. Маргарет Спейси, верно?

– Да, теперь она носит эту фамилию, – спокойно ответила Долли, словно не замечая легкой насмешки. – Я же оставила фамилию отца.

– А ваш муж...

– Он был так добр, что согласился взять мою фамилию. Знаю, это покажется странным, но мне очень не хотелось с ней расставаться.

Долли почувствовала, что кто-то весьма ощутимо наступил ей на ногу. Ральф мстил за свои ушибы, полученные днем, а заодно и выражал протест. Когда инспектор Найт объявил, под чьим именем они будут жить в отеле, Ральф протестовал долго и упорно. Даже в спектакле он не мог примириться с тем, что не жена приняла его фамилию, а наоборот. В конце концов, его убедили, что Мак-Кристал – имя известное, а Вильямс для гостей – пустой звук.

Официант, мягко ступая, подкатил столик с разнообразными закусками и принялся расставлять блюда на белоснежной скатерти.

Долли была занята беседой с Вивиан, боясь сказать что-то не то и испортить благоприятное впечатление. Миссис Гамильтон ей совсем не понравилась: красивая, но холодная. И, кажется, она не испытывала к мужу горячей любви. Долли заметила, что Вивиан слегка поморщилась, когда Эдгар слишком сильно обнял ее за обнаженные плечи, и вообще старалась держаться от него на расстоянии. А он, как ласковый щенок, нет, скорее, медвежонок, ластился к ней, стараясь прикоснуться то к руке, то к волнистым волосам. Было видно, что он обожает свою жену.

– А как вы познакомились? – спросила Вивиан с таким видом, будто ей действительно интересно.

– Э-э... Долли приехала на родео, где я выступал... – начал Ральф.

– Да, правда, не очень удачно. Он свалился с быка. – Долли заранее отодвинула под столом ноги, спасая лакированные туфельки. – Я выхаживала его несколько дней, а потом мы отправились в круиз...

– И моя жена упала за борт, – мстительно добавил Ральф. – Так получилось, что мы по разу спасли друг другу жизнь и поняли, что это сама судьба сводит нас.

– Как романтично... – прошептала Вивиан и обернулась к мужу. – А наш брак – это всего лишь часть бизнеса, не правда ли, милый?

– Нет, конечно! – Эдгар возмущенно всплеснул руками и едва не опрокинул свой бокал. – Не слушайте ее, просто Вив ревнует меня к делам. Хотя и знает, что люблю я только ее.

Он склонился к жене и нежно поцеловал ее в бледные губы, на которых застыла прохладная улыбка. Оркестр заиграл медленную мелодию, и Ральф встал.

– Узнаешь, дорогая? – спросил он, понижая голос. – Это же наша музыка.

– Да... – Долли подняла на него сузившиеся глаза. – Она звучала на лайнере. Под нее ты сделал мне предложение...

– Чудесно! – Эдгар как ребенок захлопал в ладоши. – Мы с Вив тоже потанцуем.

Миссис Гамильтон не выглядела обрадованной, но покорно поднялась и положила руки на плечи мужу. Кружась в объятиях Ральфа, Долли следила за ней: нет, что-то тут было не так. Неужели Эдгар не замечает этого снисходительного взгляда и выражения легкой усталости на красивом, но словно неживом лице Вивиан. Она обращается с ним, как с домашним зверьком, ласковым, но надоедливым.

– Мне кажется, она следит за нами, – прошептал Ральф, теснее прижимая к себе Долли и вдыхая нежный и горьковатый аромат ее духов. – Мы не слишком похожи на счастливых молодоженов...

– Да, если учесть, что у нас полугодовалый сын, – насмешливо ответила она.

– Так когда же мы поженились?

– Года полтора назад, не меньше. Не забудьте, если Вивиан и это захочет выяснить. – Долли взглянула на Ральфа. – И перестаньте наступать мне на ноги.

Вместо ответа он притянул ее к себе и приник губами в долгом завораживающем поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание, а сердце забилось часто-часто. Она не пыталась вырваться и только прикрыла глаза, помимо воли отдаваясь наслаждению от этого сладчайшего прикосновения. Не было смысла лгать себе: Ральф Вильямс полностью захватил помыслы Долли.

И если раньше она считала его нахальным и невоспитанным ковбоем, то теперь он открывался совсем с другой стороны. Телесное влечение, когда словно миллионы острых иголочек пронизывают кожу, а фантазия рисует захватывающие картины, – чем не начало любви? Но Долли хорошо понимала, что между ней и Ральфом слишком мало общего. Даже если он испытывает те же чувства, это просто желание познать ее в постели, не больше.

Она, не сдержавшись, легонько укусила его за губу и ощутила на языке солоноватый привкус.

– Вот чертовка, – пробормотал Ральф.

В отместку он так сжал ее в объятиях, что хрустнули позвонки. Долли взглянул на него: да, сомнений не было, он тоже хотел ее. Или же Ральф слишком хороший актер для обычного полицейского, мечтающего вернуться в Техас. Но до сегодняшнего дня ничего подобно за ним не замечалось.

Эдгар, круживший Вивиан, ободряюще улыбнулся и подмигнул. Наверное, он немного завидует им: вряд ли его жена способна на такие выходки посреди переполненного ресторанного зала. Да она, пожалуй, и в спальне остается холодной и безразличной, равнодушно отдавая свое тело. О чем она думает сейчас, бесстрастно глядя на парочку влюбленных, слившихся в трепетном поцелуе?

– Может быть, достаточно? – задыхаясь, спросила Долли. – Или вы действительно жаждете прослыть маньяком?

– Простите. – Ральф нехотя оторвался от ее губ. – Я слишком вошел в роль.

Когда они вернулись за столик, заставленный хрупкими кофейными чашечками и блюдами с пирожными, Эдгар приветствовал их аплодисментами.

– На вас так приятно смотреть! – воскликнул он. – Я покажусь вам сентиментальным, но при виде счастливых пар у меня захватывает сердце. Ведь любовь – это такое прекрасное чувство, не правда ли?

– Да, конечно, – сухо ответила Вивиан, отводя с лица белокурые пряди растрепавшихся волос. – Но не это, по-моему, главное в жизни.

– А что же? – с любопытством спросила Долли.

– Я думаю, сейчас не время начинать философский диспут. – Вивиан закурила тонкую сигарету и выпустила ароматную струйку дыма. – Кстати, завтра мы собираемся поплавать на яхте. Не составите нам компанию?

– Да-да, присоединяйтесь к нам, друзья, – сказал Эдгар. – Мы чудесно проведем время.

– С удовольствием. – Долли не обратила внимания на побледневшее вдруг лицо Ральфа. – А сейчас нам, к сожалению, пора.

Попрощавшись, они прошли через ярко освещенный холл к лифту, держась за руки с таким видом, будто ни на мгновение не могли разлучиться. В лифте Ральф, словно невзначай, обнял Долли за плечи и прижал к себе.

– Полегче, ковбой, здесь уже нет зрителей.

Но ей совсем не хотелось, чтобы он отпускал ее. Это было так приятно – ощущать тяжесть сильной и властной руки и легкое поглаживание, на которое тело отзывалось каждой клеточкой кожи. Пусть лифт остановится между этажами. Пусть бы он сломался и замер, заперев их в полутемной, пахнущей кожей и духами кабине.

– Надеюсь, малыш спит, – вполголоса пробормотал Ральф.

Его сердце, сердце тридцатидвухлетнего мужчины, прошедшего огонь и воду, познавшего многих женщин, сладко замирало от предвкушения блаженства, которое могла подарить эта некоронованная принцесса. Да что она, околдовала его, опоила волшебным зельем, зачаровала зелеными ведьмовскими глазами?

Ведь понятно, что дальше нескольких ночей, проведенных под одним одеялом, жарких и напоенных страстью, дело не пойдет. Нет, не стоит даже думать об этом. Ральфа ждет запыленный, затерянный в прерии городок и миссис Вильямс со списком подходящих невест. Звезда шерифа, долгие дни в залитом солнцем кабинете, возвращения домой к верной и добропорядочной жене и загорелым ребятишкам. Приветливые улыбки горожан, встречающих закат на пороге с кружкой пива в руке, разговоры о лошадях, воспоминания стариков о прежних горячих деньках...

Вот его будущее, и не об этом ли он мечтал с самого детства, с того дня, когда Джек Вильямс так позорно бежал из Форхорса с деньгами доверчивых жителей? В то утро он не поехал в школу: казалось, что вина отца непосильным грузом легла на детские плечи, что в каждом взгляде – осуждение и презрение, что все отвернутся и никто больше не подаст руки.

Мэри пережила это мужественно: у нее остались трое мальчиков и огромное ранчо, большой уютный дом и память о прошлом. Она трудилась от зари до позднего вечера и заслужила всеобщее одобрение.

Но Ральф до сих пор считал себя виноватым. Именно поэтому ему и хотелось вернуться в Форхорс героем и стать справедливым шерифом, чтобы жители городка с гордостью рассказывали приезжим о том, как славно им живется под его, Ральфа, защитой.

Детские мечты не исчезли со временем, а лишь укрепили его в этом желании. Пусть другие смеются, но он точно знает, к какой цели идет, и добьется своего.

– По-моему, вы уснули. – Долли потянула его за рукав рубашки. – Может, все-таки выйдете из лифта?

Ральф невольно вздрогнул и потер ладонями глаза. Он настолько погрузился в воспоминания, что в первое мгновение не мог понять, где находится. И лишь увидев удивление во взгляде Долли, окончательно пришел в себя.

В номере было тихо, из-под двери, ведущей в спальню, выбивалась и падала на ковер полоска света. Няня шепотом сказала, что с ребенком все в порядке, и ушла, пообещав вернуться утром с новыми запасами молока и памперсов. Тори, подняв с подушки сонную мордочку, приветственно помахала хвостом.

– Не хотите ли глоток шампанского? – спросил Ральф, чтобы как-то нарушить затянувшуюся и ставшую уже неловкой паузу. – Или вина?

– Это в честь нашей первой брачной ночи? – насмешливо спросила Долли, которая тоже чувствовала себя немного смущенной. – Хорошо, давайте выпьем, но по капельке, а то завтра у меня будет ужасный вид.

– Неужели это возможно?

– Вы что, никогда не просыпались рядом с женщиной? – Долли сбросила туфли и с ногами забралась на диван. – Даже красавицы по утрам теряют свое очарование. Моя мать, например, встречается со своим мужем не раньше, чем примет ванну и сделает макияж и прическу. Женщина со сна – самое беззащитное существо.

– Откуда у вас такие познания? – Ральф разлил по бокалам замороженное шампанское.

– Опыт, мой милый ковбой.

Он присел рядом с Долли, внимательно разглядывая ее немного осунувшееся лицо с яркими губами, так призывно приоткрытыми, что хотелось припасть к ним, как к источнику, и, не отрываясь, утолять любовную жажду...

– Предлагаю выпить на брудершафт. В конце концов, мы супруги. – Не дожидаясь ответа, Ральф поцеловал Долли и только потом пояснил срывающимся голосом: – Это такой обычай.

– Неужели? – спросила она, чуть отодвигаясь. – И где же – в Техасе?

Ральф покачал головой: эта женщина не позволяла себе расслабиться ни на секунду. Даже в такой романтичной обстановке она всегда готова дать отпор, свести все к шутке. Но ведь когда они танцевали... Или ему почудилось, что Долли целовала его не как партнера по работе, временного актера, вынужденного изображать страсть, а как обычного мужчину.

– Если бы мы были в Техасе, – спокойно сказал Ральф, пристально глядя на нее, – я бы затащил тебя в амбар и измучил ласками – не отпускал бы до самого утра.