Текст книги "Принцесса и ковбой"

Автор книги: Кортни Пакард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Это означало новые неприятности, и не только для Стеллы. Придется что-то придумать, чтобы обезопасить малыша. Несмотря на кажущееся безразличие, Ральф уже успел привязаться к ребенку.

– Позволите присесть?

Он оторвал взгляд от газеты: перед столиком стоял инспектор Найт. На этот раз он изображал не служащего отеля, а постояльца, но яркая гавайская рубашка и светлые брюки так же не шли ему, как и форма портье.

– Что-то случилось? – настороженно спросил Ральф.

– Пока все идет нормально. – Кен заказал подошедшему официанту двойной кофе. – Вчера вы хорошо потрудились, снимки получились отличные.

Ральф деловито кивнул и небрежно махнул рукой, словно отметая благодарность. Похоже, Долли не стала рассказывать инспектору о том, как именно она добыла необходимую информацию. Это благородно с ее стороны: меньше всего Ральфу хотелось, чтобы насмешники из отдела узнали, как позорно он ослабел при близкой встрече с океаном.

– Некоторые документы на испанском языке, их сейчас переводят, – продолжал Кен. – А в тех, что я успел просмотреть, нет ничего криминального, и это очень странно.

– Вы уверены, что Гамильтон связан с мексиканцами?

– Мистер Вильямс, если бы я не был уверен, то не затевал бы весь этот спектакль. – Инспектор устало покачал головой и вдруг спросил дрогнувшим голосом: – Как малыш? Его мать еще не объявилась?

– Нет, – ответил Ральф. – Но вот Джека выпустили из тюрьмы под залог. Было бы неплохо приставить к нему агента и упечь наконец за решетку. Я точно знаю, что он торгует наркотиками.

– Это не в моей компетенции, но я постараюсь что-нибудь сделать. – Кен быстро взглянул на часы и встал. – Мне пора. Будьте осторожны: завтра в отель должен прибыть Хуан.

Ральф, оставшись в одиночестве, задумчиво барабанил пальцами по столу. Возможно ли, чтобы специалисты из управления ошибались, и Гамильтон ни в чем не виноват? То-то обрадуются ребята в отделе, когда они с Долли вернутся с пустыми руками. Нет, что-то, наверное, все-таки не чисто, если к расследованию подключено столько людей. Однако самому Ральфу не верилось в связи Эдгара с мафией, а он привык прислушиваться к интуиции, и она редко подводила его.

– Доброе утро, мистер Вильямс! – раздался за его спиной негромкий женский голос. – Как вы себя чувствуете?

Вивиан в облегающем красном платье, подчеркивающем все изгибы ее стройного тела, присела на краешек стула.

– Благодарю вас, миссис Гамильтон, уже все в порядке, – сказал Ральф, ощущая некоторую неловкость от пристального взгляда. – Надеюсь, я не слишком испортил прогулку...

– Пустяки. – Она небрежно махнула рукой. – Кстати, вчера мы ужинали с вашей женой. Жаль, что вы не смогли к нам присоединиться, было очень весело.

Ральф, не зная, что ответить, молча улыбнулся. Эта женщина почему-то вызывала в нем опасения и будила тревогу. Было в ней что-то от затаившегося в засаде хищника, терпеливо поджидающего удобного момента, чтобы броситься на жертву. Тем более казалось странным, что Эдгар ничего не замечал и любил Вивиан всем сердцем. Впрочем, любовь слепа.

– Я собираюсь пройтись по магазинам, пока муж занимается делами. – Она презрительно усмехнулась и стряхнула серый столбик пепла. – А вы, мистер Вильямс, тоже ставите работу выше личной жизни?

В этом вопросе явно скрывался какой-то намек, но Ральф не мог понять, в чем именно он состоит. Сейчас ему хотелось лишь одного: поскорей распрощаться с миссис Гамильтон, чтобы ненароком не сказать чего-нибудь лишнего.

– Я за золотую середину, – ответил он, стараясь говорить спокойно. – Мы увидимся позже?

– Вы хотите увидеться со мной или с моим мужем? – Вивиан вдруг подалась вперед и узкой ладонью коснулась плеча Ральфа.

Он совершенно растерялся и теперь проклинал себя за неудачный вопрос, заданный с целью сменить тему. Черт возьми, неужели эта женщина вообразила, что он умирает от желания остаться с ней наедине? С другой стороны, она, наверное, могла бы рассказать много интересного о делах Гамильтона, но вызнавать сведения таким образом Ральфу не хотелось.

– Вы очень милая пара, – пробормотал он, чувствуя, что краснеет. – И мы с Долли...

– У нас еще будет возможность побеседовать на эту тему, – вкрадчивым голосом сказала Вивиан. – Для техасского ковбоя вы не слишком решительны.

Она встала и, кивнув на прощание, направилась к выходу, покачивая бедрами. Ральф проводил ее удивленным взглядом и пожал плечами. Если она рассчитывает завести роман под носом у мужа, это ее личные проблемы. Даже ради раскрытия этого дела Ральф не собирался ложиться в постель с женщиной, не вызывавшей в нем ничего, кроме профессионального интереса. Бедный Эдгар, он и не подозревает, что его жена вовсе не такая тихоня, какой кажется.

Вернувшись в номер, Ральф застал умилительную картину. Долли в мужском, на несколько размеров больше, чем требовалось, халате пыталась переодеть малыша. Тори жалобным писком и обильным слюнотечением выражала свою солидарность с хозяйкой, но помочь ничем не могла. А ребенок, словно маленький божок, оставался ко всему равнодушным и смотрел в потолок теплыми карими глазами. Похоже, он уже смирился с печальной участью подставного младенца.

– Вы когда-нибудь прежде имели дело с детьми? – насмешливо спросил Ральф, наблюдая за попытками Долли сменить памперс. – Это все-таки не собака.

– Если вы такой умный, попробуйте сами, – раздраженно ответила она, отводя с лица волосы. – Критиковать всегда проще.

Ральф приблизился к постели и молча принялся перепеленывать малыша, напевая какую-то песенку. Когда его отец сбежал из Форхорса, самому младшему брату было полтора года, так что Ральфу приходилось исполнять при нем обязанности няни. Он тогда научился многому: кормить и рассказывать сказки, укладывать спать, переодевать, купать. У матери не оставалось свободного времени: ранчо требовало внимания и ухода. Старший сын понимал это и помогал, чем мог.

– Ну вот, все готово. – Ральф поднял ребенка и улыбнулся в ответ на его широкую улыбку, от которой на щеках появились крошечные ямочки. – Какой ты красавец! Только голодный, наверное. Осталась какая-нибудь смесь или молоко?

Долли растеряно оглянулась по сторонам в поисках съестных запасов.

– Ничего нет. Но скоро придет няня...

Ральф присел на кровать, укачивая малыша. Тори тут же забилась ему под локоть, преданно виляя коротеньким хвостом и восторженно заливая слюной джинсы.

– Заберите свое чудовище! – воскликнул он, отодвигаясь.

– Иди сюда, моя крошка, – проворковала Долли, подхватывая собаку на руки.

Устроившись рядом с Ральфом, она скептически оглядела его все еще немного бледное лицо. Вчера, когда его принесли в номер и уложили на диван, она так перепугалась, что вызвала врача. Но тот, выслушав рассказ о плавании на яхте, только пожал плечами и посоветовал оставить больного в покое.

Так что Долли пришлось одной идти на ужин к Гамильтонам. Они неплохо провели время, обмениваясь занятными историями из своего прошлого. Но ничего нового узнать не удалось: Эдгар вспоминал в основном, как ухаживал за будущей женой. А сама Вивиан с непосредственным любопытством расспрашивала Долли о подробностях жизни с Ральфом. Так, будто хотела написать об этом несуществующем браке доклад. Приходилось постоянно следить за словами, чтобы не сказать лишнего.

– Я только что видел Вивиан, – сказал Ральф с неловкой усмешкой. – Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось...

– Что?

– Ну... В общем, я ей нравлюсь...

Долли быстро обернулась к нему, с удивлением заметив легкий румянец на щеках. Ковбой смущен? Вот это новость, кто бы мог подумать.

– Да уж, ваше обаяние безгранично. – Она рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной. – Это шанс. Почему бы вам не встретиться с миссис Гамильтон наедине?

Ральф от возмущения снова побледнел и ответил сквозь сжатые зубы:

– Потому что я не жеребец, который всегда пребывает в боевой готовности. И хватит об этом.

– Но...

Долли замолчала, понимая, что этой темы лучше не касаться. Однажды, еще в Хьюстоне, ей пришлось изображать влюбленность в пожилого гангстера: по-другому к нему нельзя было подобраться. И она прекрасно помнила отвращение, которое вызывал в ней этот толстый и неопрятный человек. Хорошо, что его арестовали прежде, чем он решил всерьез заняться изучением строения тела Долли. Смогла бы она ради любимой работы лечь в постель с чужим человеком? Ни за что! Поэтому не стоит вынуждать Ральфа очаровывать миссис Гамильтон. Тем более что Вивиан не так проста и вряд ли нуждается в любовном утешении. Она ведет какую-то свою игру, и явно краплеными картами.

– Да, кстати, я краем уха слышала разговор Гамильтона по телефону, – после недолгого молчания сказала Долли. – Завтра приезжает Хуан.

– Я знаю, – мрачно ответил Ральф.

– Откуда?

– Виделся с инспектором за завтраком. Он благодарил вас за съемку, все получилось отлично.

– Ну, это было не так уж сложно. Ваша болезнь пошла нам на пользу.

– Я тоже хотел поблагодарить вас – за заботу.

Ральфу эти слова дались с трудом: он привык сам заботиться о себе, без чьей-либо помощи. И уж, конечно, без помощи женщины. То, что Долли видела его в таком состоянии, раздражало и злило. Но у нее хотя бы хватило такта не рассказать об этом инспектору, и на том спасибо.

– Это все Эдгар, он вызвал машину и довез нас до отеля. – Она опустила собаку на пол и встала. – Пойду оденусь, сегодня у нас будет жаркий денек.

Ральф проводил ее взглядом и вздохнул. Он совершенно запутался в собственных чувствах. То ему казалось, что Долли – холодная гордячка, не достойная внимания, расчетливая и равнодушная.

А в следующую секунду он уже вспоминал ее встревоженное лицо, склонившееся над ним, и полураскрытые губы, такие соблазнительные, зовущие к поцелую... Черт возьми, он ведь давно не мальчишка, чтобы так мучиться.

И самое смешное, что достойного выхода из положения не существует. Даже если они и проведут вместе несколько ночей, то потом все равно расстанутся. Они слишком разные и совершенно не подходят друг другу. И главное, по-разному представляют свое будущее. Долли, наверное, мечтает дослужиться до начальника отдела, сделать блестящую карьеру. О замужестве она и слышать не хочет.

А у Ральфа другие планы: вернуться в Техас и стать шерифом крошечного городка, затерянного в прериях. Но все же... Как бы было прекрасно снова ощутить тепло ее тела, прикоснуться к шелковистой коже, измучить ласками эту ледяную принцессу с изумрудными глазами. Довести ее до такого состояния, чтобы она сама просила о любви, чтобы забыла о своей гордости и неприступности, чтобы от страсти сбивалось дыхание, а разум отступал перед силой желания...

– Я готова.

Ральф поднял голову и не удержался от восторженного возгласа.

– Как вы красивы!

Долли надела легкое свободное платье цвета морской волны, волосы собрала в высокую прическу, открывавшую шею. Непокорные завитки черных блестящих волос на затылке, подчеркивающих белизну кожи, приковали к себе взгляд Ральфа. Он вдруг почувствовал, что сходит с ума от желания, еще мгновение – и он бросился бы к ней, сжал в объятиях...

В дверь негромко постучали.

– Войдите! – срывающимся голосом крикнул Ральф.

– Мистер Вильямс! Наконец-то я нашла вас!

Это была Стелла, похудевшая, осунувшаяся, с запекшимся кровоподтеком в уголке рта. Она испуганно посмотрела на Долли и попятилась.

– Не бойтесь, здесь вам ничего не грозит. – Ральф усадил дрожащую девушку в кресло. Что случилось?

– Где мой мальчик? – спросила она, оглядываясь по сторонам с видом затравленного зверька.

– Он в спальне, не волнуйтесь. – Долли, подойдя к бару, налила в бокал немного виски и протянула Стелле. – Как вы?

– Джек снова выследил меня! Я так надеялась, что его больше не выпустят! Я нашла маленькую квартирку для нас с сыном и работу, думала, теперь начнется спокойная жизнь...

Она говорила сбивчиво, проглатывая окончания слов, волнуясь. Ральф с жалостью смотрел на ее худые руки, на побелевшие пальцы, сжимавшие бокал.

– Вот что, я сейчас разыщу инспектора. Он единственный, кто может нам помочь. Ждите меня здесь и никому не открывайте.

– Я не хочу в полицию! – воскликнула Стелла с ужасом. – Они заберут ребенка.

– Успокойтесь, ничего страшного не случится.

Ральф вышел из номера и на мгновение замер в коридоре, размышляя, где сейчас может быть Кен Найт. Скорей всего, занял наблюдательную позицию в холле, пьет кофе и делает вид, что изучает биржевые сводки. Не став вызывать лифт, Ральф быстро спустился вниз и окинул взглядом фигуры людей.

Яркая гавайская рубашка инспектора сразу обращала на себя внимание.

– У нас проблемы, – тихо сказал Ральф, усаживаясь в мягкое кресло. – Стелла в нашем номере, а Джек может появиться в любую минуту.

– Возвращайтесь обратно, – ответил Кен, едва шевеля губами. – Я сейчас свяжусь с полицией.

– А как же ребенок?

Инспектор опустил газету и внимательно посмотрел на Ральфа из-под насупленных бровей. Кажется, в нем происходила какая-то внутренняя борьба между долгом и чувствами. Этот одинокий, уже не молодой человек за два дня привязался к малышу. Ральф видел, с какой плохо скрываемой нежностью суровый инспектор прижимал ребенка к груди и как теплели его глаза.

– Они могут пожить у меня, там-то уж точно их никто не найдет. – Кен решительно кивнул и быстро написал что-то на салфетке. – Вот адрес, вот ключи. Отвезите их, а я займусь Джеком.

Ральф вернулся в номер, где Стелла, уже немного успокоившись, сидела в кресле с малышом на руках.

– Пойдемте со мной, я отвезу вас в безопасное место.

– Я не хочу в полицию! – Девушка вскочила и отступила в глубь комнаты. – Вы же обещали!

– Мы едем не в полицию, – терпеливо объяснил Ральф, собирая игрушки и упаковки памперсов в пакет. – Несколько дней вы поживете у инспектора Найта, он очень хороший человек и поможет вам.

Долли кивнула и обняла Стеллу за поникшие плечи.

– Вам нечего бояться, поверьте. – Она с грустью посмотрела на ребенка, снова уснувшего, такого розовощекого, сопящего, с длинными загнутыми ресницами. – Прощай, Эдгар.

– Откуда вы знаете, как его зовут? – удивленно спросила Стелла.

– Я и не знаю. – Долли на секунду задумалась и вдруг рассмеялась. – Неужели его настоящее имя – Эдгар?

– Да, так звали моего отца.

Ральф покачал головой: такое совпадение казалось уже перебором. Но, возможно, оно принесет им удачу.

– Вам лучше не оставаться одной в номере, а дождаться моего возвращения в холле или ресторане. – Он обернулся к Долли. – Если Джек все-таки появится в отеле...

– Позаботьтесь о Стелле, – ответила она. – Я не собираюсь терять время.

Когда Ральф ушел, Долли с грустью обвела взглядом опустевшую спальню. Почему ей вдруг стало так одиноко? Она ведь знала, что ребенка заберут. Но сердце щемило, и на глазах выступили слезы.

– Что-то я совсем расклеилась, крошка. – Она присела на кровать рядом с Тори и погладила собаку по пушистой шерстке. – Ты тоже будешь скучать по Эдгару?

На мгновение Долли страстно захотелось резко изменить свою жизнь. Она представила себя в уютном домике с окнами, выходящими в сад, залитый солнечным светом. Ветер колышет на окнах занавески, доносится птичий щебет. А Долли сидит в кресле-качалке и с улыбкой наблюдает за маленьким мальчиком, строящим из кубиков крепость. Она не видела его лица, но точно знала, что ребенок похож на нее. Вот сейчас он обернется...

Нет, глупости! Она ведь даже не умеет обращаться с детьми. К тому же они не берутся из ниоткуда. Как минимум, нужен мужчина, и не просто парень на ночь, а кто-то любящий по-настоящему. Но есть ли такой?

Ральф... Он, наверное, был бы чудесным отцом, нежным и заботливым. Долли почувствовала, что краснеет, и прижала к щекам прохладные ладони. Она не понимала, что с ней происходит.

Прежде ни один мужчина, кроме Рида, конечно, не вызывал в ней подобных желаний: связать судьбы накрепко, так, чтобы каждое утро просыпаться и видеть его рядом, готовить ему ужин, утюжить рубашки, иметь от него ребенка.

– Не хватало только влюбиться! – Долли раздраженно хлопнула рукой по кровати. – Мне никто не нужен!

Она резко встала и, причесываясь у зеркала, разглядывала свое отражение. Загорелое лицо, чувственные губы, изумрудные глаза... На свете тысячи женщин, менее красивых, но сумевших найти свое счастье. Какой толк в хорошей фигуре и длинных ногах, если одиночество каждый вечер входит в комнату, как самая близкая подруга, и остается до утра.

Теперь Долли лучше начинала понимать свою мать: возможно, меняя мужей как изношенные перчатки, она просто искала того единственного, с кем могла бы наконец успокоиться. А его все не было, и в погоне за несбыточной мечтой Маргарет не замечала, как проходит жизнь. Бедная мама... Долли не хотела повторить ее судьбу: уж лучше действительно оставаться одной, чем, перепробовав несколько вариантов, убедиться, что все впустую.

И Ральф Вильямс не тот человек, который позволит забавляться собой. У него имеется своя собственная мечта, и он добьется того, к чему стремится, можно не сомневаться. Вернется в этот пыльный Техас, женится на белокурой простушке и начнет увеличивать население всеми забытого городка. Удивительно, почему такой красивый и умный мужчина стремится похоронить себя в жарких прериях?

Вздохнув, Долли взяла сумочку и, закрыв дверь, спустилась по широкой лестнице в ресторан. Со вчерашнего вечера она ничего не ела, и от голода даже немного кружилась голова. Сделав заказ, она откинулась на спинку стула и обвела взглядом зал: посетителей было немного, но один мужчина привлек ее внимание.

Невысокий и полный, голубоглазый, с коротко остриженными черными волосами. Он пил текилу – в такое время! – и листал толстый журнал. На безымянном пальце матово поблескивало массивное золотое кольцо, а в вырезе рубашки виднелась золотая же цепь с довольно большим крестом. Прислушиваясь к его разговору с официантом, Долли уловила странный акцент.

Пока она размышляла, кем мог быть этот мужчина, в зал вошел Эдгар Гамильтон и, не замечая ее, направился к голубоглазому человеку.

– Здравствуй, Хуан! Как прошел полет?

– Нормально.

– Как тебе Сан-Франциско, нравится?

– Нормально.

Долли усмехнулась: представитель мексиканского гангстерского синдиката, – если, конечно, сведения инспектора были верны, – казался довольно забавным. Похоже, его словарный запас ограничивался несколькими словами, а золотые украшения настолько бросались в глаза, что в первые минуты никто, наверное, не смотрел на его лицо.

– Наша договоренность остается в силе?

Услышав этот вопрос, Долли насторожилась и подалась вперед. Главное, чтобы Эдгар не заметил ее прежде, чем они закончат разговор. Эти сведения могут оказаться очень полезными, особенно если удастся узнать, когда должна произойти встреча.

– Да. – Хуан ленивым движением налил себе еще текилы и выпил одним глотком. – У нас все готово.

– Отлично, у меня тоже. – Эдгар нервно потер руки. – Значит, в воскресенье, на свадьбе.

– Ладно.

Долли вовремя спряталась за раскрытым меню: Гамильтон прошел мимо и скрылся за дверью, ведущей в холл. Значит, инспектор не ошибался, и через несколько дней состоится какая-то сделка. И необходимо любыми способами проследить за ней, чтобы взять этого мексиканца и Эдгара с поличным. Неприятная работа, тем более что Гамильтон все больше нравился Долли, и она никак не могла поверить, будто он замешан в грязных махинациях.

Но факты есть факты, и ничего с этим не поделаешь. Надо дождаться Ральфа и сообщить ему новость. Он, наверное, разозлится, узнав, что пропустил все интересное. Почему это ковбоям всегда хочется быть впереди? Мужчинам свойственно думать, что они самые умные и сильные, а женщины годятся лишь для готовки обедов и рождения детей.

Долли торжествующе улыбнулась: так-то, мистер Вильямс, теперь вы убедитесь, что и слабый пол способен на кое-что большее! Допивая кофе, она продолжала наблюдать за Хуаном. Тот, к огромному удивлению официанта, заказал еще бутылку текилы, мясо по-бургундски и крабовый салат. Долли подумала, что после такого количества алкоголя он не сможет встать на ноги и уснет прямо здесь, за столиком. Но Хуан спокойно и методично ел, глядя в тарелку и не обращая внимания на окружающих. Периодически он наливал в бокал текилу и, задержав дыхание, быстро выпивал, заедая круто посоленной долькой лимона.

– Ну, все отлично устроилось.

Долли вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Ральф стоял у нее за плечом, с недоумением поглядывая на продолжающего мерно жевать Хуана.

– Что это за чудо?

– Это тот самый мексиканец, которого мы ждали, – безразличным тоном сказала Долли. – Он только что договорился с Эдгаром Гамильтоном о встрече.

Ральф недоверчиво покачал головой.

– Как вам удается оказываться в нужном месте в нужное время? – немного раздраженно спросил он. – Пока я изображаю Супермена и спасителя несчастных женщин, вы делаете всю работу.

– Ничего, на вас тоже хватит, – с довольной улыбкой ответила Долли. – Какие у нас планы?

– Откуда я знаю? Чем обычно занимаются миллионеры на отдыхе?

– Развлекаются. – Она, оставив на столике деньги за завтрак, встала и направилась к выходу, бросив через плечо. – Именно этим мы и займемся.

Ральф потоптался на месте, но все-таки последовал за Долли. Ее стройная фигурка, отметил он про себя, привлекала взгляды мужчин. И даже Хуан соизволил оторваться от тарелки, правда, всего на мгновение. По всему было видно, что гастрономические удовольствия он предпочитает визуальным.

– Куда вы?

– Сейчас мы пройдемся по магазинам, потом пообедаем в отеле...

– А как же работа? – с недовольным видом спросил Ральф. – Кто будет наблюдать за Гамильтоном?

Долли взяла его под руку и, подлаживаясь под широкий шаг, весело ответила:

– Похоже, до воскресенья нам больше нечего делать. А если мы засядем в холле, как два пенька, то это покажется подозрительным. Поэтому не спорьте со мной и перестаньте хмуриться.

Ральф промолчал. А что он мог сказать? В конце концов, Долли права, нельзя же постоянно находиться в отеле. С другой стороны, за время их отсутствия может произойти что-то важное. Но солнечный день и легкий ветерок манили на улицу. И очень приятно было идти рядом с Долли, такой красивой и пребывающей в хорошем настроении, приятно было болтать о пустяках и забыть хотя бы на несколько часов о проблемах.

Вообще-то Ральф совершенно не умел отдыхать: сколько он себя помнил, всегда находились неотложные дела, требующие его участия. В детстве он помогал матери по дому, занимался с младшими братьями. В юности, еще учась в школе, после уроков седлал коня и объезжал ранчо. Это были самые счастливые дни в его жизни. Синее бездонное небо с парящими в высоте птицами, перестук копыт, сухой жар слепящего солнца...

А потом, после окончания колледжа, работа в полиции. Он встречался, конечно, с приятелями, ходил на вечеринки и знакомился с милыми женщинами. Но все это казалось не настоящим: словно не живешь, а листаешь альбом с цветными фотографиями. Возможно, именно поэтому Ральф так мечтал вернуться в Форхорс, там бы ему нашлось достойное дело.

Воспитанный на примере матери, которая ни минуты не могла посидеть спокойно и считала, что каждый человек рожден для того, чтобы трудиться, Ральф не представлял, как можно целыми днями ничем не заниматься и получать от этого удовольствие. Некоторые его знакомые твердили, что отдали бы все, лишь бы разбогатеть, но ничего для этого не делали. Почему-то многие уверены, что миллионеры с утра до ночи загорают в шезлонгах, пьют коктейли и развлекаются, швыряя на ветер тысячи долларов.

Но стоило познакомиться с ними поближе, чтобы понять – это совсем не так. Вот, к примеру, Эдгар Гамильтон: он даже на отдыхе погружен в какие-то расчеты, изучает документы, строит планы на будущее. Ральф невесело усмехнулся: пример был не самый лучший, если учесть, что через два дня им с Долли придется арестовать этого симпатичного человека.

6

– В жизни не пила столько шампанского! – воскликнула Долли. – Шеф на год урежет нам зарплату, чтобы покрыть расходы.

Ральф с восхищением смотрел на нее: от выпитого вина на щеках появился нежный румянец, глаза блестели, шелковистые волосы рассыпались по обнаженным плечам. Они славно провели этот день, как настоящая супружеская пара, которая тратит деньги не считая. Ральф даже не скучал в магазинах, где Долли подолгу примеряла платья, и приветствовал аплодисментами ее появление из-за ширмы. Ему нравилось все: и узкая длинная юбка с косым разрезом, и коротенький сарафан из хлопка, украшенный яркими аппликациями, и строгий брючный костюм.

Потом, отправив покупки с рассыльным в отель, они бродили по улицам, заходили в открытые кафе, чтобы выпить прохладного вина, гуляли в парке. Долли уговорила Ральфа покататься на каруселях, и они взмывали в небо, держась за руки, как влюбленные подростки.

И вот теперь этот роскошный ужин в маленьком ресторанчике на берегу океана, и гитарист, наигрывающий какую-то печальную мелодию, и звезды, загорающиеся в темноте, как крохотные фонарики. В этой романтичной обстановке и сама Долли словно бы изменилась, стала мягче и беззащитней, и перестала наконец отпускать язвительные замечания по любому поводу. В ее взгляде Ральфу чудилась затаенная нежность, и он, замирая, думал, что, может быть, сегодня ночью...

– У меня кружится голова. – Долли прижала к щекам ладони и на мгновение закрыла глаза. – Но это такое приятное ощущение.

Она чувствовала себя легкой, как мотылек, словно пузырьки газа из шампанского наполнили, покалывая, тело и сделали его почти невесомым. Если встать и подпрыгнуть, то можно даже взлететь, подняться над столиками, над удивленными запрокинутыми лицами и еще выше, к золотистой луне, выглядывающей из-за облаков.

– Наверное, нам пора возвращаться в отель, – сказал Ральф, не в силах ни на мгновение оторвать взгляд от улыбающейся Долли.

– Да, пожалуй, – ответила она вдруг погрустневшим голосом. – Праздник закончился...

– Вас это огорчает?

– Не знаю. – Долли задумчиво провела рукой по волосам, поправляя выбившиеся из прически пряди. – Наша жизнь так глупо устроена, что все хорошее заканчивается слишком быстро. Иногда даже не успеваешь понять, что пропустил чудесное мгновение...

Они вышли из ресторана в молчании. Словно боясь вспугнуть тишину, возникшую между ними, в которой не было неловкости. Лишь с близким человеком можно молчать часами и не испытывать неудобства. Заметив, что Долли дрожит, Ральф осторожно обнял ее за плечи, готовый в любую минуту убрать руку. Но она ничего не сказала, глядя на светящийся в темноте океан и прислушиваясь к тихому шуму волн, набегающих на песок.

В номере на диване лежали пакеты с обновками, а среди них, как лохматый дракон на груде богатств, сидела довольная Тори. Она уже успела в свое удовольствие погрызть и обмусолить шелестящую упаковку, клочки бумаги и целлофана усыпали ковер.

– Пропали ваши платья, – удрученно сказал Ральф.

– Ерунда. – Долли небрежным движением смахнула пакеты на пол. – Каждый развлекается как может, правда, крошка?

Тори восторженно завиляла хвостиком и забралась к хозяйке на колени. Ральф позавидовал собаке: Долли подхватила ее на руки и чмокнула в блестящий черный нос, а потом принялась поглаживать, зарываясь пальцами в густую шерстку.

– Давайте выпьем еще по глоточку, – предложила она. – Если есть возможность, надо пользоваться предоставленными запасами.

Ральф достал из бара бутылку шампанского и, открыв, разлил вино по бокалам. Все его помыслы сейчас сосредоточились на Долли. Конечно, будь она одной из тех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело раньше, он бы знал, как поступить. Но она совсем другая, и любой неверный шаг приведет лишь к тому, что Долли либо высмеет его, либо замкнется в себе. Ее недоступность и некоторая холодность останавливали Ральфа, но желание обладать этим телом разгоралось все сильней.

Если бы можно было узнать, о чем она думает, чего хочет. Что творится за защитной маской равнодушной насмешницы, за тонкой бархатистой кожей, в самых потайных уголках души. Ральф чувствовал себя неловким подростком. Присев рядом с Долли, он протянул ей бокал, но тут же отдернул руку, расплескав шампанское. Тори очень не понравилось, что кто-то отвлекает хозяйку от нее, и она угрожающе оскалилась.

– Черт бы побрал вашу плюшевую игрушку! – раздраженно воскликнул Ральф, едва сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть собаку в коридор. – Я начинаю подозревать, что у вас явные сексуальные проблемы.

– Это почему же? – невозмутимо спросила Долли, устраиваясь поудобней.

– Потому что живому мужчине вы предпочитаете лохматое существо, которое все вокруг уже закапало слюной.

– Ну, не сердитесь на Тори, – примирительно сказала Долли. – Она выражает свою любовь, как умеет.

Эти слова подействовали на Ральфа странным образом: вместо того чтобы поддержать занимательную беседу о способах проявлений чувств, он, резким движением отставив бокал, обнял Долли и прижал к себе так крепко, что она задохнулась. Не обращая внимания на ее попытки вырваться, Ральф целовал запрокинутое порозовевшее лицо и мягкие губы.

Сейчас он, даже если бы захотел, не смог бы выпустить Долли из объятий: желание, подспудно нараставшее несколько дней подряд, нестерпимо жгло его изнутри, заставляя сердце громко и часто биться.

– Эй, ковбой, полегче! – Долли уперлась ему в грудь руками, стараясь высвободиться. – Я ведь научилась в полиции кое-каким приемам самозащиты.

– Думаешь, что сможешь меня побороть? – глухо спросил Ральф.

– Запросто.

Долли еще надеялась свести все к шутке, хотя ее тело, не слушая доводов разума, тянулось к этому мужчине, чьи горячие ладони скользили по обнаженным плечам, по спине, согревая и вызывая ответную страсть. Это было мучительно и сладко одновременно. Выпитое шампанское все еще кружило голову, и казалось, что долгую ночь невозможно провести в одиночестве. Но Долли не хотела сдаваться так быстро, и не женское кокетство служило тому причиной.

Она слишком хорошо понимала, что связь с Ральфом не принесет ничего, кроме новых разочарований. И за этой страстной ночью последуют другие, когда она будет одна лежать в широкой постели, листая газеты и равнодушно поглядывая на экран телевизора. Стоило ли ради нескольких мгновений блаженства расставаться с привычным спокойствием, где всему находилось свое место, где жизнь была расчерчена на аккуратные клеточки, а эмоции строго ограничивались заданными рамками.

– Иди ко мне, – прошептал Ральф, обжигая дыханием кожу. – Неужели ты не устала от войны?

– Устала, – согласилась Долли. – Но мне не нравится проигрывать.

– Девочка. – Он нежно, как ребенка, погладил ее по голове. – В любовных сражениях не бывает победителей и побежденных.