Текст книги "Застывшие Навеки (ЛП)"

Автор книги: Коринн О'Флинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 14

Далила

Проклятье, серьёзно? Записка? Он оставил чёртову записку?

«Далила, прости, что не могу остаться. Ты была великолепна. ~Майлз».

Я прямо слышу, как мама надо мной смеётся.

«Сердце хочет то, чего хочет, Дали. Ничего не поделаешь».

Не знаю, чему я удивляюсь. Так всегда бывает, верно? Я встречаю мужчину, убеждаю себя, что он другой… что я другая. Потом сплю с ним, и он либо остаётся, либо уходит. Я такая же, как и мама… разрушить шаблон намного сложнее.

Идиотка. Я тянусь к телефону, чтобы посмотреть время. Экран показывает, что сейчас семь тридцать утра, и я пропустила десятки звонков и десятки сообщений от Эрла. Нужно купить симку с новым номером. Чёрт, нужно вообще избавиться от телефона на некоторое время.

– Фантастический план. – Я соскальзываю с кровати, иду в ванную и включаю душ, настолько горячий, насколько возможно. Сегодня найду место на озере, чтобы развеять прах мамы и Кливленда, потом соберу вещи и поеду дальше, добавив Майлза и больное сердце к тому, что оставлю.

***

Я иду к главному домику, чтобы забрать машину. Майлза нигде не видно, и я не собираюсь его искать. Я словно иду по аллее позора.

Подъехав к домику, я паркуюсь, затем достаю из багажника сумку с красками, холстом и мольбертом. Урна Кливленда лежит в рюкзаке, сумка перекинута через плечо. С маминым прахом в руках, я направляюсь на поиски тропинки для пеших прогулок. Я не позволю одной удивительной ночи с Майлзом испортить день. Теперь буду игнорировать боль в груди всякий раз, когда буду думать о том, как Майлз с нежностью, с которой я никогда прежде не сталкивалась и, вероятно, никогда не столкнусь вновь, касается моего лица. Я не стану вспоминать о его поцелуях и ласках. Не буду зацикливаться на факте того, что рядом с ним, кажется, будто всё будет хорошо. Или то, что близость с ним приносит чувство безопасности, дома и любви. Я не дам себя дурачить. Не хочу связываться с тем, что не суждено.

– Я найду твоё место, мама. Подожди ещё немного.

***

Только через час я нахожу точку на берегу озера, похожую на ту, что с фотографий мамы. Я не уверена на все сто, угол отличается на каждом снимке, но это место рядом, если не здесь.

Пока я стою на берегу озера с открытыми урнами, на меня наваливается нереальность происходящего. Никогда не думала, что сделаю это. Я опускаюсь на колени у кромки воды и опрокидываю урну Кливленда, высыпая пепел в озеро, а затем так же поступаю с маминой. Их пепел плывёт на поверхности, дрейфует и растекается, смешиваясь вместе. Я смотрю какое-то время на это, а затем ставлю мольберт и начинаю рисовать. Я изображаю пейзаж таким, какой он в данный момент – солнце играет далеко в горах, сосны создают тень у берега, а тонкий след пепла течёт по воде, уплывая в вечность. Я двигаю кистью по холсту, будто мной управляет невидимая сила. Ещё никогда я не рисовала так легко и свободно. Не уверена, вдохновение ли это или из-за мамы, или потому, что я, наконец, освободилась.

Лишь когда останавливаюсь, чтобы посмотреть на картину, понимаю, что плачу.

***

После обеда я возвращаюсь в домик, и кажется, что за сегодня я прожила целый год.

Я кладу бумажные полотенца на обеденный стол и ставлю на них холст, прислонив к стене. Глаза опухли от слёз, что, должно быть, добавляет красоты к синяку. Я несколько часов стояла на берегу, думая о маме, о времени и о том, как быстро движется жизнь. Сегодня во мне что-то изменилось, появился какой-то стержень.

На этот раз, в голове не раздался мамин голос с язвительными оправданиями за то, что она сделала что-то не так. Нет, сегодня в голове есть только мой голос. И этот голос был сильным, не дающим мне идти по этому пути ни минутой дольше.

Я падаю на постель. Немного посплю и поеду дальше.

Глава 15

Майлз

Весь день я ругал себя за то, что оставил чёртову записку. Стоило разбудить Далилу, поговорить с ней, объясниться, а не просто уйти. Какой я трус.

Я знаю, что она чувствует нечто большее, чем просто притяжение между нами. Знаю, что я ей небезразличен, чувствую это за крохотный отрывок времени, что мы провели вместе. Не знаю, достаточно ли чувств, чтобы убедить её в том, что скажу.

Я стою возле её домика и смотрю на дверь. Это просто смешно. Я чувствую, как она ходит внутри. Дважды постучав, я отступаю, готовясь к извинениям, которые задолжал Далиле. Дверь распахивается, Далила выходит и проходит мимо меня, таща за собой чемодан.

– Привет, Майлз, не ожидала увидеть тебя снова, – она говорит холодно и отстранённо.

У меня бешено колотится сердце.

– Далила, я…

Она кладёт чемодан на заднее сиденье машины и захлопывает дверцу, затем поднимает руку, останавливая меня.

– Майлз, не надо, не хочу ничего слышать. Мы провели чудесную ночь. Мама и Кливленд в озере. Я сделала то, ради чего приехала, и теперь уезжаю.

– Уезжаешь? – Я сглатываю, когда закрадывается сомнение. Не понимаю, как она может уехать? Неужели она не чувствует этой связи? Мы же пара. Я принадлежу ей. И точка. Даже если она – повторение моего прошлого, я не смогу отвернуться. Далила вновь проходит мимо меня, заходит в домик и возвращается с картиной, которую аккуратно укладывает в багажник. И ни разу не смотрит на меня.

– Далила… прошу.

– Что? Просишь выслушать тебя? Я нашла записку. Ты не можешь остаться, а я и не просила об этом. Я великолепная? Да иди ты. Может у меня на лбу написано, что я такая простая, что обо мне нужно заботиться или что я именно то, что тебе нужно, плевать.

С тем же успехом небеса могли рухнуть прямо на меня. Я смотрю на Далилу, но её слова так и не проникают в разум. Что случилось? Что я наделал?

В голове всплывает образ Ханны, и я вспоминаю нашу ссору, когда отказался рассказать ей больше о семье. В то время я не знал, что она спрашивала о ковене, и поэтому ссора для меня была бессмысленной. Сейчас же я понимаю, что эта уловка ясна как день. Так вот что происходит? Это манипуляция, чтобы заставить меня умолять её остаться? Но прошлой ночью… почему же она могла меня желать, если хотела уничтожить?

– Не понимаю.

Она стоит в дверях с покрасневшими от гнева или волнения – я не знаю точно – глазами.

– Всё хорошо. Я всё прекрасно понимаю. Тебе лучше уйти.

Она захлопывает дверь у меня перед носом. Я стою, моргая, и жду, когда она передумает, откроет дверь и скажет, что всё сказанное – ошибка.

– Далила…

– Майлз, пожалуйста, уходи.

Я ухожу, но только чтобы выполнить её просьбу. В голове всё перемешалось. Не знаю, чувствовать ли мне унижение или облегчение. Пощадили меня или я потерял лучшее создание, которое за все века затронуло моё сердце?

Я не знаю, что делать. Я как дурак считал, что выбор только за мной. Думаю, убедил себя, что если покажу, насколько правдивы мои чувства, она захочет меня, даже если я потону в собственном недоверии.

Я оказываюсь у двери своего дома, захожу внутрь и встаю посреди гостиной. Затем оглядываю книжные полки и стены, пятивековые сувениры и безделушки. У меня не так много вещей, напоминающих о разных жизнях, но если бы кто-то осмотрел книги, статуэтки или картины на стенах, история открылась сама собой.

Но без Далилы это всё мне кажется бессмысленным мусором. Теперь мне ничего не нужно.

Что я творю? Идиот, каких свет не видывал.

Луна, как маяк среди тумана, прорезает горизонт. Я хочу пойти и уничтожить этот спутник, а затем прожить остаток вечности во тьме.

Глава 16

Далила

Я чувствую, что Майлз стоит за дверью. Желание распахнуть её и броситься в его объятия настолько велико, что я возвращаюсь в спальню и закрываюсь там. Не помогает. Я хочу быть с ним, тело жаждет оказаться рядом.

Если оттолкнуть Майлза – правильный шаг, если это мой путь, чтобы освободиться от дурацкого шаблона и найти свою настоящую жизнь, тогда почему так больно? Ещё никогда прежде я не чувствовала себя настолько уверенной и неправой, как сейчас.

Я жду, когда Майлз уйдёт. И когда это происходит, гнев исчезает, и я чувствую, что хочу умереть. Я бросаюсь на кровать и кричу в подушку. Что со мной происходит? Я знаю, что должна так поступать, знаю, что нужно побыть одной. Но сердце болит из-за мужчины, которого едва знаю. Мне кажется, что Вселенная испытывает меня.

«Далила, хочешь изменить свою жизнь?»

Да… Тогда посмотрим, из чего я сделана.

Я глубоко вздыхаю и думаю. Мы только познакомились. Я его не знаю. Всё нереально

Но… Но каждая клеточка тела взывает к нему. Когда я с ним, мир становится нормальным. Может, я ошибаюсь, пытаясь что-то контролировать. Может, нужно просто отпустить его.

Я закрываю глаза и шепчу желание. Если кто-то подслушивает, мне бы очень пригодился знак.

Из-за стука в дверь, я подпрыгиваю, затем утираю слёзы и посылаю благодарность тем ангелам, которые меня слушали. Я спешу к входной двери и распахиваю её.

– Я так рада, что ты вернулся…

– Привет, сладенькая, ты ушла, не попрощавшись. – Дверной проём закрывает собой Эрл. Первый удар он наносит мне в живот, выбивая дух. Когда я сгибаюсь, вторым ударом он рвёт нежную кожу на моей щеке. Из раны течёт кровь, и я проскальзываю по полу. Эрл хватает мой телефон со столика возле двери и машет.

– Следовало отключить GPS, раз собралась прятаться.

– Эрл, прошу, – выдыхаю я.

– Заткнись! – Он швыряет телефон через комнату, и тот разбивается о камин. Осколки разлетаются по полу. Эрл поворачивается ко мне с выражением чистой ярости в глазах. Я заползаю под кухонный стол, пытаясь встать между ним и стеной. – Вылезай, – рычит он.

Я не могу пошевелиться

Эрл стремительно пересекает комнату, хватает меня за лодыжку и тащит к кровати. Затем швыряет на матрас, как тряпичную куклу.

– Думаешь, можешь запросто бросить меня?

Он наклоняется и поднимает обёртку с прошлой ночи, которая, должно быть, упала. Затем смотрит на неё так, словно никогда не видел презерватива.

– Что? У тебя здесь парень? Вот так?

Я качаю головой и заставляю себя произнести:

– Нет.

– Заткнись, лживая сука. – Он бьёт меня наотмашь, и я чувствую, как рассекается губа, ощущаю вкус крови. Когда я снова смотрю на Эрла, он целится в меня из пистолета. – Если я не могу заполучить тебя, ни один мужчина не сможет, Далила. Ты моя. Понимаешь?

Я закрываю лицо руками. Прежде я не видела Эрла таким.

– Эрл, малыш, прошу, отпусти пистолет. Ты всё неправильно понял.

– По-моему, я всё правильно понял, сладенькая. А сейчас ты получишь по заслугам.

Твёрдый металл ударяет мне в висок, и перед глазами всё мутнеет. Я чувствую, как падаю с кровати. И ударяюсь щекой об пол. Из-за звона в ушах, все звуки приглушённые.

Где, чёрт подери, та крутышка, которой я проснулась утром? Ведь сейчас она так нужна. Если ничего не сделаю, Эрл убьёт меня.

Какой-то частью я чувствую, что, возможно, именно это и было задумано Вселенной. Так всё и должно быть. Принцесса из Царского Трейлерного Парка встречает свой конец.

Мамы больше нет, кто тогда станет меня оплакивать?

Эрл смотрит на меня, его удовлетворение от проделанной работы видно по пьяной ухмылке и прикрытым векам. Он поворачивает голову к двери. Именно этого мне и надо. Я хватаю кочергу и с трудом поднимаюсь.

Никто не станет оплакивать эту принцессу. Я не сдамся без боя.

– Ну, привет, малыш. – Слова выходят невнятно из-за разбитой губы, но внимание Эрла привлекают. Он оборачивается, и я резко замахиваюсь, тяжёлая металлическая кочерга пролетает в воздухе, как меч. Потрясение на лице Эрла придаёт мне сил. Он никогда не видел, как я сопротивляюсь. Тогда-то я и понимаю, что он просто кусок дерьма, который получает удовольствие от того, что бьёт женщин.

Он поднимает руку, отбиваясь от кочерги, и шипит от боли. Отлично. Я снова замахиваюсь, когда входная дверь разлетается в щепки, размытое пятно сбивает Эрла в бок и швыряет в камин. Эрл, пошатываясь, поднимается на ноги.

Я изумлённо смотрю на мужчину в дверях. Майлз. Но не тот, с которым я познакомилась. Этот мужчина дикий, и набрасывается на Эрла, как зверь. Гнев и сила волнами исходят от него. Он бьёт Эрла кулаком прямо в лицо, ломая ему нос, и мой бывший запрокидывает голову, будто она держится на шарнире.

Эрл обходит Майлза, приседает и сжимает кулаки, принимая боевую стойку.

Наблюдая за происходящим, я понимаю, что у Эрла нет ни малейшего шанса выбраться из этой передряги. Его отсюда вынесут на носилках.

Майлз двигается так быстро, что я едва его замечаю. Из-за попыток уследить за такой скоростью у меня кружится голова. Майлз сбивает Эрла с ног, сильно ударяя в спину, а затем в колено. Эрл встаёт на колени. Майлз опускается на колени позади Эрла, обхватывает его голову и запрокидывает, обнажая шею. Время, кажется, замедляется. Я недоверчиво смотрю, как Майлз открывает рот, обнажая острые белые клыки. Он впивается ими в шею Эрла.

Что-то лопается. Глубоко в разуме медсестра Далила узнаёт звук прокалываемой артерии. Эрл дёргается, беззвучно открывает и закрывает рот. Затем его тело обмякает, а глаза расширяются от страха. Я наблюдаю, как Майлз высасывает жизнь из человека, который хотел меня убить. Эрл бледнеет, почти сереет, и я за всем этим смотрю.

Я молчу, пытаясь дать разуму осознать то, что так ясно видят глаза. Затем Майлз отпускает голову Эрла на пол, и та приземляется с глухим стуком, который возвращает меня в реальность.

Вот тогда я кричу.

Глава 17

Майлз

Далила в шоке. Подбитые глаза широко открыты, она шевелит губами, словно хочет что-то сказать, но не произносит ни слова.

Я иду к ней, надеясь успокоить, желая только одного – избавить её от боли. Но она отступает, протискиваясь между камином и диваном, продолжая сжимать в руке кочергу.

– Ты… ты… ты…

Я сажусь на кресло в другом конце комнаты, лицом к Далиле, и поднимаю руки так, чтобы она могла их видеть.

– Всё хорошо Далила. Я не причиню тебе вреда.

Она поднимает кочергу, словно собираясь замахнуться, но не может ударить меня. Разум не функционирует. Она потрясена. Для неё перебор. Она не готова видеть это. Далила понятия не имела. А значит, она не охотница. Факт этого захлёстывает меня, и я не могу не улыбнуться.

Она тяжело дышит, и я понимаю, что улыбаюсь, демонстрируя клыки. Я закрываю рот и прячу их. Ей нужно пространство. Я отступаю и стягиваю простыню с кровати, чтобы прикрыть кучу дерьма на полу… ради Далилы, а не из уважения к умершему. Мужчина, бьющий женщину, заслуживает самой страшной смерти.

Мы долго сидим вместе. Я чувствую, как она успокаивается, и изо всех сил желаю узнать, о чём думает.

Через некоторое время Далила выпускает кочергу из рук и опускается на диван. Наконец, она дотрагивается до распухшей губы и разодранной щеки.

– Давай, принесу воды…

– Кто ты? – она говорит тихо и хрипло, но в голосе присутствует сталь, сила и мощь, бурлящая внутри.

Больше нет причин прятаться. Я стою лицом к ней, обнажаю клыки и позволяю увидеть меня настоящего, произнося:

– Я вампир.

Она таращится на меня, потом прикрывает рот и начинает дрожать. Затем хихикает, а через мгновение смеётся до слёз. Она потеряла рассудок. Я жду, пока всё закончится.

– Вампир? – спрашивает она.

Я киваю.

– Серьёзно? Я читала книги… вампиры не существуют, Майлз.

– Существуем, и ходим по земле столько же, сколько и люди. Может даже дольше, не знаю.

Она удивляется.

– Ты не человек?

– Когда-то был. Наверное, лучше сказать, что мы здесь столько же, сколько и смертные.

Она засыпает меня вопросами, и чем больше спрашивает, тем счастливее я становлюсь. Она не знала. Возможно, я всё-таки не обречён.

– Майлз, какого чёрта ты улыбаешься?

– Ты не знала.

– Чего?

– Что я вампир. Ты приехала не для того, чтобы убить меня. Ты не охотник.

– Охотник? Какого чёрта? Ты шутишь? Нет, не отвечай на этот вопрос! Не надо! – Она закрывает лицо руками и откидывается на спинку, задыхаясь от боли. Затем идёт в ванную и смачивает полотенце, чтобы утереть кровь с лица.

Воздух наполняется запахом её крови, и я хватаюсь за спинку кресла, чтобы сохранить самообладание.

Когда Далила возвращается, встаёт у камина и смотрит на тело под белой простыней.

– Он был куском дерьма, но тебе не обязательно было убивать.

Теперь я удивлён.

– Ох, обязательно. Он бы никогда не остановился, пока один из вас не умер.

Она прижимает полотенце к виску, и оно блестит от её крови. Я еле сдерживаюсь, притяжение её запаха пробуждает что-то глубоко внутри.

– И почему моя жизнь так важна для тебя, Майлз? Мы едва знакомы.

Я встаю, но она жестом велит мне оставаться на месте. Я снова сажусь.

– Думаю, ты понимаешь часть ответа. Я знаю, ты это чувствуешь.

– Что? Чувствую что? – Она стучит кулаком в грудь. – Ужасно. Что со мной происходит, Майлз.

– Ты моя. А я твой. Мы созданы друг для друга – нам суждено быть вместе.

Глава 18

Далила

«Ты моя».

Я слушаю объяснения Майлз о том, что значит «мы пара»… как животные. Что магия позволяет жить такому существу, как он, и она второй раз в его необычной жизни подарила необъяснимую и редкую связь.

«Я твой».

Он рассказывает мне о женщине по имени Ханна, о том, как после её предательства все эти годы он жил один. Как его сердце начало биться, когда я приехала, и продолжает биться, являясь постоянным напоминанием о нашей связи.

«Мы – пара».

Когда я кладу руку ему на сердце, чувствую, как оно бьётся точно в такт с моим. Знаю, что такое невозможно, но это правда. Хуже всего то, что все его слова кажутся правильными. Разумом я не хочу принимать это, но сердцем всецело за.

«Суждено быть вместе».

Я тоже что-то чувствую. Это бесспорно, но сейчас в голове звучат слова, заглушающие всё остальное: Чёрта с два!

Я не могу. Ни за что не выйду замуж, не говоря уже о замужестве с вампиром, которому больше пятисот лет и который утверждает, что является моей парой. Не важно, что он замечательный и сильный и что спас мне жизнь. Я не могу быть с кем-то связана. Что это вообще значит?

Я смотрю на кучу под простынёй, которая раньше была Эрлом, и чувствую, что схожу с ума. Разве я не могу просто жить своей жизнью? Переехать в другой город, найти работу в больнице, рисовать и жить долго и счастливо… с человеком?

Мне нужно уходить.

Я встаю и осматриваюсь, неуверенная, что же делать. У меня на полу лежит труп. Здесь повсюду кровь. Должно быть, я ужасно выгляжу.

Майлз тоже встаёт.

– Далила, не уходи. – Похоже, он смирился, будто знает, что ничего не выйдет. Его взгляд говорит о том, что он сказал бы это в любом случае. Эта мысль согревает часть моего сердца. Я видела, как он убил человека. Ради меня. И теперь он борется за меня.

– Прости, Майлз. Я не знаю, справлюсь ли. Нужно многое обдумать. Мне… нужно время.

Он кивает.

– Времени у нас в избытке. – Майлз делает шаг ко мне. – До восхода несколько часов. Я, пожалуй, пойду и разберусь с ним. – Он машет на тело Эрла.

– Что ты собрался делать?

Он трясёт головой.

– Скоро вернусь. Далила, дай нам день. Прошу, не надо уезжать. Я вернусь, и мы ещё поговорим, хорошо? – Я киваю. – Пока меня нет, сделаешь кое-что для меня? – Он пристально смотрит, и я так много вижу в его глазах. В груди разливается тепло. Я едва заметно киваю ему, не желая ни с чем соглашаться. – Обещай, что позволишь себе почувствовать то, что между нами. Прежде чем что-то решишь, пойми, что всё сказанное мною – правда. Дело не только в моём сердце, но и в твоём… В наших сердцах.

Я не знаю, что сказать. Разуму нужно обработать столько всего.

– Пойду приму душ. – Я обхожу Эрла и иду через спальню в ванную, где включаю воду.

Эрл мёртв. Майлз его убил у меня на глазах. А если Эрл сказал кому-то, куда едет? Стоит ли вызвать полицию? Майлз, может, и специалист по мертвецам, но для меня это – первое убийство. В голове всплывает сотня вопросов. Мне нужно спросить Майлза, как действовать дальше.

Когда я возвращаюсь в гостиную, белая простыня и тело Эрла исчезают, вместе с Майлзом.

***

Душ приносит ясность и уверенность того, что нужно делать. Я тру ноющее тело, стараясь как можно лучше промыть порезы на лице. На кухне я нахожу аптечку, умудряюсь наложить марлевую повязку на щеку и заклеить пластырем-бабочкой рану на виске. А вот с губой сделать ничего не могу.

Сев в машину, я просто завожу мотор и еду. Я не оглядываюсь. Просто не могу. Иначе, просто никуда не уеду. Слёзы туманят зрение, пока я уезжаю из «Совиного Домика», и я их не сдерживаю.

Глава 19

Майлз

Теперь всё не в моей власти, и меня это бесит. Далила в курсе происходящего, и я понятия не имею, что она решит.

Я несу тело Эрла глубоко в горы, где скалистые пещеры извиваются далеко под землёй. Там выкапываю для него глубокую могилу, а затем засыпаю это место валунами. Он этого не заслуживает. Стоило оставить его снаружи, чтобы погода и дикая природа разобрались с ним, но он что-то значил для Далилы, и ради неё я его похоронил. Когда с этим покончено, я выхожу из пещеры и сразу чувствую, что что-то изменилось. Сердце ещё бьётся, но по-другому – слабо.

«Нет!»

Я мчусь сквозь деревья, через горы, сокращая мили, пока не оказываюсь у домика номер восемь, который пуст.

Я падаю на колени от боли, сдавливающей грудь. Бьющееся сердце замедляет темп, но не замирает.

– Далила, – шепчу я.

Я должен отпустить её. Как бы тяжело ни было, никогда не заставлю её жить так, как она не хочет. Во мне просыпается желание погнаться за ней, выследить и привести к себе, чтобы сердцебиение снова стало сильным, но если это против её воли…

Теперь она в безопасности. Стоит сосредоточиться на этом. Остальное неважно.

Но тело всё же зовёт её.

Она ушла.