Текст книги "Застывшие Навеки (ЛП)"
Автор книги: Коринн О'Флинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 8
Далила
От стука в дверь всё в груди сжимается. Разум кричит, что это Эрл меня нашёл и собирается забрать с собой. Конечно, сначала он убедится, что я поняла, как заставила его преподать мне урок.
Я рисую это всё в своём воображении, но женщина, которую избивает Эрл, становится для меня чужой. Кажется, что я её больше не знаю. Я представляю, что сбрасываю её с себя, как пальто и оставляю где-то на дороге к озеру Тахо. Самое лучшее, что я могу сделать – отпустить её.
Я стряхиваю страх и напоминаю, что Эрла здесь нет, он не придёт, а я очень голодна.
Выключив телевизор, по которому идёт какое-то реалити-шоу, я хватаю бумажник и подхожу к двери. Но за ней обнаруживаю не курьера с лапшой и рёбрышками. А гигантскую целлофановую корзину с широкой пурпурной лентой сбоку. Кончики пальцев сжимают деревянное дно. Накаченные ноги в сандалиях видны внизу.
– Э? – протягиваю я.
– Доставка для мисс Уортингтон.
– Это я, но…
Сбоку появляется голова, и на меня смотрят ярко-голубые глаза.
– Можно?
Я отступаю.
– Ой, да, простите. Кажется, корзина тяжёлая.
Когда разносчица проходит мимо, я вижу бутылку вина, два бокала, коробку трюфелей, клубнику в шоколаде, крошечные пирожные и это только одна сторона. Разносчица ставит огромную корзину на деревянный столик у окна и достаёт из фартука блокнот.
– Не могли бы вы расписаться здесь?
Я беру её ручку и нацарапываю на листе имя.
– От кого это?
Она улыбается, и в уголках её глаз появляются морщинки.
– Я просто курьер, но там есть карточка. – Она указывает ручкой на корзину и поворачивается, чтобы уйти. Я иду за ней к двери, запираюсь и смотрю на корзину, не зная, что делать. От кого это могло быть? Никто не знает, что я здесь, даже Джесси.
Я снимаю конверт с верхней части рядом с лентой и вытаскиваю карточку.
«Мисс Уортингтон, нам очень жаль, что домик не оправдал ваших ожиданий. Мы здесь, в «Совином Домике», стремимся сделать пребывание наших гостей исключительным во всех отношениях, и когда не выходит, стараемся всё исправить. ~ Персонал «Совиного Домика»»
Какого чёрта? С домиком всё прекрасно, и я никому не звонила и не жаловалась. В чём дело? Несмотря на все недостатки, мама воспитывала быть честной и не брать ничего, что не заработала.
– Какой насыщенный вечер. – Я надеваю шлёпанцы и хватаю корзину.
Глава 9
Майлз
Я чувствовал себя идиотом, стоя среди деревьев, но бьющееся сердце не позволяло уйти. Я должен увидеть её лицо. Мне нужно взглянуть на Далилу Уортингтон. Попросив Ксавиона прислать лучшую корзину с подарками, я понятия не имел, что это будет самая большая корзина в мире. Но когда дверь открылась, мне удалось рассмотреть лишь порыв тёмных волос, а потом её закрыла собой курьер. Но этого хватило, чтобы по крайне мере, испытать мгновение облегчения, в котором я так нуждался, хоть и не осознавал.
Логически, я понимал, что это не Ханна, просто не может быть. В памяти всплыли образы того, как я руками и клыками лишил жизни свою первую пару. Даже если бы она выжила, не смогла бы оказаться здесь через столько лет. Я это понимаю, и всё же… небольшое подтверждение из тёмных волос успокаивает.
Я уже собирался уходить, чтобы составить новый план, как мельком увидеть её, когда дверь восьмого домика снова открылась. Я хватаюсь за ствол сосны, за которой прятался, и смотрю, как она выходит из хижины, снова скрытая этой проклятой корзиной. Она уже за дверью, а я так и не вижу её из-за огромной кучи конфет, целлофана и лент.
Она поворачивается спиной, открывает дверцу машины, засовывает корзину на пассажирское сиденье, а затем садится на водительское сиденье, и я восхищаюсь её фигурой и движениями. Она стройная, но в теле. Я смотрю ей вслед, а потом понимаю, что она направляется к главному дому. Моему дому. Боже, она будет там меньше чем через минуту.
Я мчусь сквозь деревья, не обращая внимания на ветви, которые царапают и рвут одежду, не волнуясь о том, что издаю шум. Я подхожу к задней двери домика и тяну, но она заперта. Похлопав себя по бокам в поисках ключей, я вспоминаю, как сегодня неосознанно выскочил из дома.
Джастина никогда не простит, если я сломаю двери, поэтому я отступаю и осматриваю окна. Наверху открыта ставня. Я присаживаюсь и прыгаю, легко приземляясь на крышу перед открытым окном. Затем вхожу внутрь и спешу вниз на главный этаж под удивлённый взгляд Малькольма.
– Добрый вечер, Малькольм. Может, сделаешь перерыв?
– В этом нет необходимости. Я только что вернулся. – Он смотрит на меня так, словно впервые видит. – С тобой всё в порядке? – спрашивает он.
– Что? – Я прослеживаю за его взглядом на свою одежду. Я выгляжу так, словно только что сражался с сосной. Иголки и ветки торчат из рубашки и джинсов. Я провожу пальцами по волосам, торчащим под странными углами из-за веток, которые я зацепил во время безумной пробежки к дому. Я выдёргиваю иглы и швыряю их на пол за стойкой. – Малькольм, сходи на перерыв.
– О… хорошо, как скажешь, Майлз. – Он уходит на кухню, оставляя меня одного за стойкой.
Когда дверь в домик открывается, я переставляю клавиатуру и мышь, складываю ручки и пытаюсь выглядеть естественно. Затем заставляю себя остановиться и смотрю, как невероятно огромная корзина, скрывающая человека, приближается к стойке. Поставив гигантскую штуковину на столешницу, Далила отступает на шаг и отворачивается так, что я вижу лишь её профиль.
– Здравствуйте! Я проживаю в восьмом домике, и мне только что доставили эту корзину, но, кажется, она предназначалась не мне. – У неё мягкий с хрипотцой голос. Густые тёмные волосы, перекинутые через одно плечо, благодаря чему видна высокая шея. Под бледной кожей проглядывает бьющаяся жилка.
Я хочу, чтобы Далила посмотрела на меня, повернулась и посмотрела мне в лицо, но, кажется, она твёрдо решила этого не делать.
Она бросает взгляд в мою сторону, быстро хлопнув тёмными ресницами под изогнутыми бровями, но так и не смотрит на меня, а отворачивается и снова направляется к двери.
«Не уходи!»
Я кричу ей ментально, а затем глубоко вдыхаю, чтобы заговорить, но меня наполняет её аромат. От Далилы Уортингтон пахнет жимолостью и сахаром. Под этими запахами я ощущаю медный привкус крови и резкий запах пота. У меня удлиняются клыки, и я закрываю рот, не в силах контролировать себя. Поднеся руку ко рту, чтобы скрыть клыки, я говорю:
– В чём проблема?
Она оборачивается, но так и не смотрит на меня.
– Там написано «Просим прощения за проблемы с домиком», но у меня их не было. И неправильно оставить это себе. – Она машет на корзину и вновь отступает к двери.
Паника сдавливает мне горло. Я должен её остановить.
– Вас зовут Далила?
– Что? – Она поворачивается ко мне и хмурится. Когда наши взгляды пересекаются, у меня немного ускоряется сердце. Я начинаю трепетать, когда понимаю, что её сердце ускорилось, как и моё. И если её сердце колотится при виде меня, то, возможно, Далила тоже что-то чувствует?
Потом я замечаю синяк у неё на щеке, и меня охватывает такая ярость, какой никогда прежде не испытывал. Я хочу подойти к ней, дотронуться до щеки и сказать, что никто никогда больше не причинит ей вреда. Хочу обнять её и защитить от всего мира. Я хочу убить человека, который её ударил.
Она замечает мой взгляд и отворачивается. В этот момент я понимаю, что не ответил.
Я затихаю, втягиваю клыки и концентрируюсь.
– Прошу прощения. Вы сказали домик номер восемь. Вы – Далила?
Она перестаёт хмуриться и поворачивается ко мне. Затем улыбается, и я чувствую, что все столетия скитаний по этой земле, вся душевная боль, одиночество и горе привели в этот момент и в это место. Всё во мне тянется к ней, будто я, наконец, вернулся домой.
Затем тихий голос в голове замечает её улыбку, измеряет напряжённость взгляда, стук в груди… и задаёт вопросы.
Знает ли она, кто я? Приехала ли с какой-то целью? Может, это действительно совпадение, или она охотница, как Ханна много лет назад?
Нож осознания прорезает мысли, прочищая от чар Далилы и заставляя отступить. Могу ли я позволить себе доверять этой женщине?
Глава 10
Далила
Ох, Господи Иисусе и все святые, что с тобой, Далила? Первый день, как уехала от Эрла, даже синяки ещё болят, а порочно мыслишь о первом же встречном парне! Когда же ты усвоишь урок?
Но остальная часть меня говорит, что во взгляде этого высокого и смуглого парня что-то есть, от чего у меня покалывает кожу. Он пожирает меня глазами. И я не могу даже пожаловаться. Мама бы так гордилась.
Он удивляет, произнося моё имя и номер домика, и я расслабляюсь. Конечно, он знал имена всех посетителей. Нужно перестать предполагать худшее в людях.
– Да, я – Далила.
Его голос подобен бархату – глубокий и богатый. Он протягивает мне руку.
– Приятно познакомиться, Далила. Меня зовут Майлз Куинн. – Моя ладонь скрывается в его большой руке, и в момент, когда мы касаемся друг друга, от ладони до пальцев ног проносится электрический разряд, от которого мурашки бегут по коже. Майлз не отпускает мою руку и продолжает говорить. – Прошу прощения за путаницу. Джастина оставила записку о проблеме в одном из домиков. Вероятно, я неправильно понял. – Он разжимает хватку, и мне кажется, что температура в комнате падает на градус.
– Майлз. – Даже его имя успокаивает. – На самом деле, это не проблема. – Мы стоим, уставившись друг на друга, и тут я понимаю, что он смотрит на мою щеку и синяк. Я инстинктивно отворачиваюсь, потому что от стыда краснею. – Ну, мне, наверное, пора возвращаться…
– Раз уж вы пришли, позвольте угостить вас бокалом чего-нибудь? – Он соблазнительно улыбается, и я поражаюсь очаровательности его улыбки. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мужчина пытался ухаживать за мной.
Я отступаю.
– Вам не нравится, когда кому-то неудобно, да?
Он мягко и обольстительно смеётся.
– Нет, если могу помочь.
Ох, Господи. Не могу поверить в это, но я невольно улыбаюсь.
– Бокал чего-нибудь можно.
– Прошу сюда. – Он вытягивает руку, указывая идти через комнату. Я прохожу за ним к небольшому бару, встроенному в стену рядом с камином. Основное пространство занято диванами, стоящими полукругом, а пять кожаных стульев разместились у стойки бара. Я сажусь на стул, а Майлз заходит за стойку.
– Чего желаете?
– Вина.
Он пригибается за бар, а потом появляется с четырьмя бутылками – тремя разными красными и одной белой. Я показываю на бутылку Мерло.
– Отличный выбор. – Он откупоривает бутылку, наливает два бокала и один протягивает мне. Я поднимаю фужер.
– За что выпьем?
– За новые начинания? – Выгнув бровь, он поднимает бокал.
Мне нельзя доверять взрослые решения. Ясно же, я ужасно умею выбирать мужчин, но разве все должны платить за моё неумение?
Каждая секунда, проведённая с Майлзом, кажется приятной, и я заслуживаю этого. Я хочу большего. Может, нужно перестать думать об отношениях и просто позволить себе немного повеселиться. Я пробуду здесь день или два, а потом уйду. Может, лучший способ забыть Эрла – наполнить голову хорошими воспоминаниями?
Я чокаюсь с Майлзом, довольная тем, что сама так решила.
– Отличный выбор.
Глава 11
Майлз
Такое ощущение, что меня разрывает. Каждый раз, когда наши взгляды пересекаются, сердца начинают биться быстрее, а затем замедляются. Я так влияю на неё, а она – на меня. Интересно, будь я человеком, собственное сердце тоже так бы реагировало? Скорее всего, безусловно, да.
А потом она улыбается, и тело успокаивается, что заставляет меня насторожиться. Это уловка? Неужели она очередной охотник, посланный покончить со мной и моими людьми?
Надо ясно мыслить, но как, когда я так восхищён каждым её движением? Я увлечён, очарован и полностью в её власти.
Мне кажется, что прямо в ухо шепчет Коллум – самый близкий мне к понятию брата. Он так и не нашёл свою пару, и поэтому отвергает всю эту ерунду с истинными парами.
«Ты был вынужден прикончить свою первую пару, и хуже не стало. Зачем подвергать себя всему этому? А если выберешь её, и она примет тебя, будешь ли спать вечно с одним открытым глазом?»
И потом я так и вижу, как он криво ухмыляется над этим нездоровым юмором. Во всяком случае, мы, вампиры, хорошо осведомлены о положении вещей.
Но прав ли он? Это перетягивание каната сведёт меня с ума.
Далила замолчала и смотрит на меня, словно ожидая ответа. Я закрываю глаза и снова сосредотачиваю внимание на ней. Она рассказывала о своей матери и отчиме и о том, как приехала сюда, чтобы развеять их прах в озере. Но я, кажется, слишком долго позволял мыслям блуждать.
– Прости, я задумался. Что ты говорила?
Она качает головой.
– Спросила, бывал ли ты когда-нибудь в Голливуде. Кажется, мы уже встречались раньше.
– О, нет. У меня не было времени осмотреть эту часть штата. Тебе там нравится? – Конечно, я не могу рассказать о том, как жил там на рубеже двадцатого века. Это ещё до золотой эры 1930-х годов, когда было снято так много классических фильмов. Мне там очень понравилось. Несмотря на много солнечного света, там потрясающая ночная жизнь.
А ещё там много папарацци, которые печатают фотографии в газетах сплетен, что со временем стало проблемой. Ведь моя внешность не изменилась за столетия.
Далила пожимает плечами и делает глоток.
– Понятно, а я там родилась и выросла. Там мой дом. По крайней мере, так было раньше. Не думаю, что вернусь туда, больше там ничего нет.
От её признания во мне вспыхивает неожиданное ощущение возможности. Если бы она чувствовала крепкую связь с прежней жизнью, было бы намного сложнее…
Но опять же… возможно, это приманка. Это какое-то издевательство! Неужели мне суждено повторить ужасное прошлое? Я снова проклинаю себя за то, что ослеплён им. Если природа предназначила нам, вампирам, истинные пары, очень полезно иметь гарантию, что они не потенциальные убийцы.
Я смотрю на Далилу, ища признаки, и не нахожу. Боже, помоги, но я превратился в истинного поклонника заговоров. Не могу смотреть на что-то и не задумываться, что же на самом деле стоит за всем этим?
Допив вино, она ставит бокал на стойку.
– Думаю, мне пора возвращаться.
Желание продлить встречу ревёт в голове.
– Прости, из меня ужасный хозяин. Я теряюсь в воспоминаниях. – Когда на её лице появляется смущение, я добавляю: – Ты напоминаешь мне одного знакомого.
– Правда? Я о том же думала. Надеюсь, воспоминания хорошие. – Она улыбается и встаёт. – Спасибо за вино.
Перемена настроения застаёт меня врасплох.
– Уже уходишь?
– Нужно возвращаться. Хочу встать рано утром.
– Уже очень поздно. Если позволишь, я провожу тебя до домика. – Я хочу её защитить, боясь, чтобы она даже палец ноги не поранила. Даже если она охотница. Даже если всё это жестокий обман.
Глава 12
Далила
Как я могу разорвать порочный круг тяжёлой судьбы, если буду продолжать наступать на те же грабли? Как бы это ни убивало, я знаю, что следует вернуться к себе в домик. Допив остатки вина, я встаю и закутываюсь в кофту.
– Спасибо за вино.
Майлз выпрямляется и с озабоченным видом ставит бокал на стол.
– Уже уходишь?
Он выглядит печальным, и я понимаю, насколько он одинок. Я хочу отказать в проведении с ним ещё времени, но слишком хорошо себя знаю. Разговоры приведут к прикосновениям, а потом…
– Нужно возвращаться. Хочу встать рано утром.
– Уже очень поздно. Если позволишь, я провожу тебя до домика.
Я понимаю, что косячу, когда решаю оставить машину у главного дома и позволяю Майлзу проводить меня до своего. Майлз вежлив и обаятелен, кажется таким непохожим на всех мужчин, с которыми мне доводилось встречаться… на любого мужчину, который проявлял ко мне интерес. И Боже милостивый, что же я хочу сделать с его телом.
Когда мы доходим до моего домика, я не знаю, как уйти, потому что хочу зайти в домик и налить нам ещё вина. Хочу провести эту ночь с Майлзом.
Он протягивает мне руку, я беру её, и вновь по телу проходит разряд тока. Я приподнимаюсь и целую Майлза в щеку. Он подаётся вперёд, когда я отстраняюсь с колотящимся сердцем. Мне хочется выть от тоски.
– Мы только что познакомились, но я не хочу, чтобы ты уходил.
Он улыбается и кладёт ладонь на мою здоровую щеку, большой палец касается моего глаза. А потом Майлз тепло и нежно улыбается, и мне кажется, что я таю.
– Я тоже не хочу, чтобы ты уходила. – Его голос стал хриплым и низким.
Хотела бы я признаться в неосознанности того, что на меня нашло, но понимаю, что чувствую, и не могу пробудить в себе чувство беспокойства. Я говорю себе, что, возможно, на этот раз всё будет по-другому, потому что не останусь в городе, а Майлз прочно обосновался в этом месте. Я просто продолжаю действовать. Что плохого в том, чтобы позволить себе что-то хорошее?
– Далила, ты очаровательна. Спасибо за чудесный вечер. – Майлз наклоняется и целует меня. Его губы холодные и мягкие, а поцелуй неуверенный. Я тянусь к Майлзу, хватаю его рубашку и прижимаюсь к нему, отдаваясь поцелую и давая понять, что какой бы магнетизм ни притягивал нас друг к другу, я хочу этого и даже больше.
Он стонет, а затем обнимает меня и притягивает к себе, целуя настойчивее. Я обнимаю его за шею и прижимаюсь теснее. Он намного выше меня, и мне тяжело тянуться к нему. На вкус Майлз, как Мерло, и я так хочу его, что едва могу сопротивляться. Я не знаю, что случилось с Майлзом, но возникает ощущение, будто он начал всё с чистого листа. И я хочу его всего, чтобы он взял меня и стёр плохие воспоминания. Желаю, чтобы он поглотил меня, и этот ток между нами продолжил гудеть.
– Боже, Майлз.
Он поднимает меня на руки, будто я легче пушинки, и в груди колотится сердце. Я обнимаю ногами Майлза за талию и позволяю унести, не разрывая поцелуя и заставляя тело плавиться. Он поднимается по лестнице к двери и прижимает меня к шершавому дереву, сила его желания очевидна. Я опускаю руку и нажимаю на защёлку, открывая дверь, затем толкаю его внутрь, чтобы вернуться к поцелуям. Он не двигается с крыльца. Не отрывая губ от его, я говорю между поцелуями:
– Что-то не так?
– Нет. – Он отстраняется и улыбается. – Что может быть не так? – Он снова прижимается к моим губам, а затем опускается с поцелуями по шее.
Я киваю в сторону хижины.
– Почему бы не войти?
Он рычит.
– Ты меня не пригласила.
– Майлз? – говорю я.
– Да? – шепчет он
– Не хочешь ли зайти?
– Я думал, ты никогда не спросишь. – Он входит в домик, держа меня на руках. Все сомнения внезапно исчезают, и я полностью отдаюсь моменту. Плевать, что будет завтра, и плевать, если я совершаю ошибку. Мне плевать на всё, кроме того, чтобы подпитать желание, расцветающее во мне.
Майлз поворачивается и захлопывает входную дверь.
Глава 13
Майлз
Во сне она выглядит как ангел, и впервые с тех пор, как она приехала, наши сердца бьются спокойно и уверено. Быть с ней, раствориться в ней – самое близкое к блаженству, которое мне доводилось испытывать за все свои пятьсот два года на этой земле.
Дважды во время наших любовных ласк у меня появлялись клыки, и мне приходилось заставлять себя не брать её кровь. Желание укусить её и выпить вполне реально, и мне приходится сопротивляться. Она может быть моей истинной парой, но я никогда не смогу сделать это с кем-то без разрешения. Мне встречалось немало вампиров, которых обращали против их воли или без ведома, и не хочу быть к ним причастным.
Нет, прежде чем привезти Далилу в клан, нам нужно поговорить. Возможно, и не один раз. Я должен открыться ей, объяснить, кто и что я. Должен объяснить, что бессмертие – это не только необузданная свобода, но и приговор. Мы могли бы жить вечно, но никогда не смогли бы обжиться на одном месте. Мы проведём жизнь, питаясь людьми, не убивая – хотя убийство неизбежно, особенно для новообращённого вампира. Нам придётся сражаться и защищаться от вездесущих охотников, совершенствуя навыки и убийство так, чтобы не попасться. Всё это нужно объяснить. И мысль о том, чтобы открыть правду о том, кто я, вызывает страх, с которым я не уверен, что готов встретиться.
Что, если она боится меня? Что, если оттолкнёт? Что, если потребует не приближаться к ней? А если она притворяется и всё это – уловка, чтобы заманить меня на верную смерть?
Я иду по её спальне, а затем замираю, осознание накрывает меня, как лёд. Я боюсь повернуться к Далиле спиной.
Прислонившись к стене, я смотрю на контуры её тела под простынёй. И наслаждаюсь ощущением её сердцебиения, мягко бьющегося в моей груди… впервые это не мучительно, но чудесно и чисто. Я прислушиваюсь к её дыханию, а затем глубоко вдыхаю её запах – жимолости, сахара и пота. И проклинаю Ханну за то, что погубила меня. Но опять же, что, если она защищает меня? Что, если моя осторожность сейчас вполне обоснована? Если я не могу доверять ей, как могу провести вечность с Далилой? Боже, я действительно проклят, да? Проклят и обречён. Моя душа проклята от света, а существование обречено на одиночество.
Скоро взойдёт солнце, я чувствую это всеми фибрами души. Я захожу в гостиную домика Далилы и беру листок бумаги из блокнота на столе. Я больше не могу так с собой поступать. И что важнее, я не могу так поступить с ней.
Если она пришла покончить со мной, так тому и быть. Но я не могу её убить. Больше не буду этого делать. Будь проклято жалкое сердцебиение.
Меня накрывает паника… этот страх преследовал меня двести лет, но у связи пар собственный разум. И вот он я, не знаю, что делать и не хочу снова ошибиться.
Я оставляю записку на подушке рядом с Далилой, чувствуя себя крысой, ускользая вот так. Я натягиваю рубашку, открываю дверь и выскальзываю на рассвете.
