Текст книги "Жасминовые сестры"
Автор книги: Корина Боманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
7
Мелани проснулась в предрассветных сумерках и обнаружила, что уснула, облокотившись на ротанговое кресло. Выпрямившись, она почувствовала боль в шее, и ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить ровное дыхание. Когда она потягивалась, у нее между лопатками слегка похрустывало.
Приглушенный свет залил салон нежно-розовым сиянием. На какое-то время Мелани почувствовала себя так, словно ее перенесли в детство, в то лето, когда она просыпалась раньше матери, а затем пользовалась моментом неограниченной свободы, чтобы выбраться из кровати и тихо, как тигрица, пройтись по дому.
Девушка с любовью посмотрела на лицо пожилой дамы, которая безмятежно спала в широком кресле, и потом почувствовала, что боль и страх возвращаются к ней. Тянущая боль в груди сгустилась в комок, от которого не удавалось избавиться, даже делая глубокие вдохи и выдохи.
Мелани поднялась и задумалась, не совершить ли ей снова утреннюю пробежку. Хотя погода была пасмурной, девушка все же решила пробежаться и направилась к озеру.
Все это время история прабабушки не выходила у нее из головы. Детство Ханны никогда не было темой для обсуждения в их семье. Все знали о том, как она сделала карьеру в Париже, однако, как оказалось, этому предшествовало много событий, и Мелани поняла это только теперь. Она с радостью думала о том, что после обеда снова пойдет в салон и узнает, что произошло на корабле торговцев людьми.
Озеро было накрыто толстым колпаком тумана. Воздух был влажным, словно в джунглях. Но тем не менее на небо было приятно смотреть.
Мелани начала со спортивной ходьбы. Свой телефон она и на этот раз держала в руке, но теперь обернула куртку вокруг бедер. Никогда ведь не знаешь, кого встретишь.
Немного не дойдя до камышей, девушка ускорила темп. Она снова думала о чердаке. Что еще она сможет там найти? Может быть, Ханна нарочно спрятала наверху еще какие-нибудь интересные вещи, связанные с ее историей?
Внезапно раздавшийся шорох заставил Мелани испуганно отпрянуть в сторону. В первый момент она подумала, что это лебедь с озера, однако затем навстречу ей вышел Томас с удочкой и ведром в руках.
– Доброе утро! – радостно воскликнул он. – Вы действительно ранняя пташка!
Мелани была рада, что на этот раз на ней было больше одежды.
– Делаем, что можем, – ответила она и вытянула шею, заглядывая в ведро. – Сегодняшний день более удачный?
Мужчина широко улыбнулся:
– Это как посмотреть. Карп, конечно, может считать удачей то, что я его не поймал. Но по моим прикидкам за прошедшие дни я уже выловил из озера все банки из-под пива. В любом случае сегодня я не поймал ни одной.
– Вы должны дать им время на то, чтобы пополнить поголовье, – ответила Мелани и сама удивилась тому, что разговор доставляет ей удовольствие.
Томас рассмеялся:
– Да, дело, наверное, именно в этом! Я учту ваш совет. Но скажите мне, вчера кто-то бушевал на вилле? Я видел в мусорном баке осколки стекла.
– Ой, наверное, я не должна была бросать их туда!
Мелани вдруг засомневалась, не выбросила ли она случайно стекло в контейнер для органических отходов.
– Нет, конечно. Выбрасывая мусор, я увидел осколки.
– Одна пожилая дама нечаянно попала палкой в нашу витрину.
– Ага, значит, все же кто-то разбушевался. Может быть, вы поговорите с вашими бабушками, чтобы они наняли меня в качестве охранника?
– А что вы хотите сделать? Арестовать бедную женщину?
– Нет, я никогда не был таким бессердечным. Зато присутствие охранника заставит людей быть осторожнее.
Садовник опять улыбнулся во весь рот. Мелани ответила на его улыбку, но постепенно ситуация опять становилась неприятной для нее. «Если бы Катя увидела меня сейчас…»
Стараясь не думать о своей будущей свекрови, Мелани в конце концов спросила:
– Вы тоже живете на вилле?
– Нет, в подсобном помещении, расположенном немного в стороне. На краю сада есть сарай.
– А там можно жить?
В прошлый раз, когда Мелани здесь была, она обнаружила только сарай для садового инвентаря. Неужели садовник смеется над ней?
– Я сделал там небольшой ремонт. После того как меня взяли на работу, я несколько выходных потратил на то, чтобы превратить сарай в жилое помещение. И мне это удалось.
Он немного помолчал, посмотрел на девушку и сказал:
– Если хотите, можете как-нибудь зайти ко мне в гости.
Мелани была уверена в том, что не сделает этого, как бы ни любопытно ей было взглянуть, во что этот человек превратил сарай.
– Спасибо за предложение, – вежливо сказала она и указала на дорогу перед собой. – Я… Мне нужно…
Томас кивнул:
– Не буду вас задерживать. Мы, конечно, скоро снова увидимся, похоже, сегодня будет прекрасный день!
И с этими словами он повернулся и ушел.
С чувством неловкости Мелани посмотрела ему вслед, однако затем прогнала неприятные мысли и продолжила путь.
Когда через час она зашла в кухню, ее бабушка оживленно спорила с прабабушкой.
– Maman, сколько можно тебе говорить, чтобы ты даже не пыталась брать в руки острые предметы?! – пронзительно кричала Мария на французском языке.
Мелани вышла из-за угла. На первый взгляд казалось, что ничего не произошло. Стол был накрыт для завтрака, запах круассанов распространялся по кухне.
Бабушка с озабоченным лицом стояла перед своей матерью, а та с упрямым видом смотрела на нее.
– Если вы забыли, то я напомню: я уже не маленький ребенок! – ответила Ханна. – Что такого, если я открою банку с вареньем?
– Но не ножом же! – С видом обвинителя Мария подняла вверх corpus delicti[10]10
Орудие преступления (лат.).
[Закрыть] – небольшой нож для овощей. – А если бы ты укололась или порезалась? В отличие от меня, ты, наверное, забыла, что принимаешь медикаменты, которые разжижают кровь!
Мелани хорошо помнила, как они все встревожились, когда врач обнаружил у Ханны тромбоз. После этого ей прописали лекарства, разжижающие кровь.
– Мелани, хоть ты, пожалуйста, скажи своей прабабушке, чтобы она не делала глупостей! – попросила Мария, заметив внучку.
– А также попроси свою бабушку, чтобы она не волновалась из-за пустяков. Я открывала таким способом банки с вареньем еще тогда, когда она лежала в пеленках!
– Это, наверное, действительно так, grand-mère, но тем не менее ты должна соблюдать осторожность, – примиряющим тоном произнесла Мелани. – Я ведь как донор смогу дать тебе всего два литра крови!
Ханна фыркнула.
– Вот уж не думала, что ты переметнешься на сторону Марии! – проговорила она с нарочито оскорбленным видом.
– Проследи за ней, когда я после завтрака поеду к стекольщику. А лучше всего не ходи сегодня на чердак.
Ханна собиралась возразить, но Мелани быстро произнесла:
– Сегодня я хотела показать вам то, что уже успела найти. Содержимое ящиков разбросано повсюду, и мы должны решить, что сохранить, а что нет. То, что мы не будем оставлять себе, мы можем упаковать в мешки и попытаться разместить в каком-нибудь другом музее.
– Не думаю, что кто-то заинтересуется старыми вещами, – сказала Мария, которая уже успокоилась и стала наливать кофе в чашки.
Ханна поддержала дочь:
– Старую рухлядь можно выбросить. Когда нас двоих уже не будет, ты останешься охранять эти старые вещи.
Она улыбнулась и взяла себе круассан.
Когда такси увезло Марию, Мелани полезла на чердак, чтобы забрать оттуда ящики. И через несколько минут салон превратился в склад одежды. Вещи, которые больше невозможно было использовать, Мелани тут же упаковывала в мешки для мусора, чтобы они не валялись под ногами.
Хорошие вещи она раскладывала на мебели и на полу.
– Боже мой! – воскликнула Ханна, увидев платье с пайетками. – Я и не знала, что оно сохранилось!
– А когда ты его носила? – спросила Мелани.
– Ах, я надевала его на бал в Ницце. Это платье показалось мне ужасным, поэтому сразу же после праздника я отдала его на съедение моли и спрятала так, что теперь действительно удивляюсь тому, что оно уцелело.
– Так вот, мне оно нравится, – призналась Мелани. – И если ты хочешь знать мое мнение, то на него и сегодня найдутся покупатели.
– Да. Когда смотришь на современных молодых людей на улице, кажется, что они готовы носить все, что угодно.
Мелани на короткое время задумалась, а затем вспомнила то, о чем она хотела спросить уже довольно давно.
– А что ты, собственно, думаешь о том, чтобы организовать показ мод в этих платьях? По крайней мере в тех, которые можно надевать, не рискуя их повредить?
– Да, это прекрасная идея! Но где мы организуем дефиле? Твоей бабушке, конечно, не понравится, если мы устроим его здесь.
– Может быть, будет даже лучше, если показ мод пройдет не на вилле. Так мы сможем сделать рекламу нашему музею за его пределами и, кроме того, заработать кучу денег.
– Кучу денег мы зарабатываем и тут.
– Да, конечно. Но представь себе, что мы проведем этот показ во время «Фэшн уик»! Ретро-шоу! Конечно, нам это обойдется в определенную сумму, но зато благодаря ему весь мир узнает о твоем музее, и тогда японцы толпой повалят сюда… – Мелани замолчала, увидев, что Ханна улыбается ей во весь рот. – Что такое? Разве не было бы чудесно, если бы к тебе заглядывали зарубежные экскурсанты? Таких хорошо сохранившихся старинных платьев нет больше нигде, за исключением разве что больших музеев.
– Я улыбаюсь не потому, что мне не нравится твоя идея, – ответила Ханна. – Просто я только что снова увидела прежнюю предприимчивую Мелани. Мою внучку с тысячью хороших идей.
Девушка обескураженно посмотрела на прабабушку:
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя снова загорелись глаза, когда ты говорила о показе мод, а я уже давно этого не видела.
Мелани опустила взгляд и смущенно улыбнулась:
– Ну да, в данный момент… Мне кажется, что я действительно с удовольствием организовала бы это шоу. Когда…
– Когда Роберт снова придет в себя?
Мелани сразу же почувствовала, как тяжелый камень снова опустился ей на грудь. Да, когда он снова проснется…
– Ну, тогда, может быть, тебе нужно начать подготовку заранее, а когда ты в следующий раз будешь у Роберта, расскажи ему об этом. Может быть, для него это станет дополнительным стимулом для того, чтобы прийти в себя. Скажи ему также, что ты будешь манекенщицей, которая наденет платье невесты.
– Но, grand-mère…
– Никаких «но», Мелани! – Ханна схватила правнучку за руку. – Роберт не хотел бы, чтобы ты перестала жить и работать. Я совершенно уверена, что он разозлился бы на тебя, узнав, что из-за него ты отказываешься от хороших идей.
Мелани глубоко вздохнула. После всего пережитого она уже не могла представить себе, что Роберт мог из-за чего-то сердиться на нее.
– Ты знаешь, мне было бы очень приятно, если бы он на меня рассердился, даже ужасно разозлился, потому что тогда он мог бы поссориться со мной и выйти из этой проклятой комы!
– Он выйдет из нее. А я на твоем месте доставила бы ему радость, создав что-нибудь прекрасное, пока он будет приходить в себя. Тогда он определенно поостережется снова впадать в кому!
Последующие несколько часов прабабушка и правнучка мужественно сортировали содержимое ящиков, и Мелани даже удалось отодвинуть в сторону мысли о Роберте. Ханна была права: ее жених был бы ею недоволен. И он бы обрадовался, услышав о показе мод. И, конечно, не упустил бы возможности сфотографировать все это и сообщить об этом в газете. Тем более что у него были очень хорошие отношения с Ханной и Марией и он частенько предлагал им написать заметку об их музее.
– Вот это нам бы пригодилось! – Ханна вытащила голубое платье с нежно блестевшими камешками и довольно рискованным декольте. – Это платье я надевала в шестидесятые годы на какой-то благотворительный гала-концерт. Это было прекрасное представление. Мне было уже далеко за пятьдесят, а меня принимали за сорокалетнюю. Можешь себе представить, очень многие пожилые дивы ужасно мне завидовали.
– Наверное, они завидовали бы тебе даже сейчас, – ответила Мелани, щупая тонкий крепдешин.
– И, кроме того, Джеки Кеннеди лично спросила меня, откуда у меня такое платье. Она тогда как раз собиралась стать миссис Онассис.
– Ты знала Джеки Кеннеди?
Мелани пришла в восторг. Конечно, ее прабабушка была знакома с известными, выдающимися личностями, но такого она не ожидала.
– Ну, знала – это, пожалуй, слишком громко сказано. Я разговаривала с ней, она похвалила мое платье, и мне удалось вручить ей свою визитную карточку. Но Джеки так и не купила у меня шляпу, к сожалению.
– Почему ты до сих пор об этом не рассказывала?
– Не было повода, – отмахнулась Ханна. – И к тому же ты меня знаешь: я не люблю хвастаться.
В этом она была права: Ханна всегда наслаждалась своим успехом, но никогда не объявляла о нем публично.
Когда они снова вернулись к одежде, Ханна вдруг остановилась. Очевидно, она что-то обнаружила среди вещей.
– Быть этого не может! – пробормотала она и, словно притянутая невидимой силой, подошла к невзрачному коричневому платью, которое лежало под красивым голубым туалетом.
Коричневое платье было сшито из грубой ткани и имело довольно простой крой, но сохранилось так хорошо, что у Мелани не поднялась рука его выбросить.
Дрожащими руками Ханна взяла платье и пощупала ткань.
– В каком году оно было сшито? – спросила Мелани, но прабабушка ей не ответила.
Она некоторое время внимательно рассматривала платье, а затем стала ощупывать его кант. Через несколько минут она остановилась.
– Нет ли у тебя под рукой случайно ножниц, дитя мое? – спросила прабабушка.
– Под рукой нет, но я сейчас их принесу.
Мелани поспешно вышла из салона и помчалась в кухню. Что вдруг случилось с ее прабабушкой?
Когда девушка вернулась с ножницами, Ханна уже уселась на одну из табуреток. Остальные платья, казалось, ее больше не интересовали. Она держала в руках кайму, которая выглядела немного выпуклой.
Мелани вспомнила об утреннем споре, но все же протянула Ханне ножницы. Если уж ее прабабушка и умела обращаться с каким-то предметом, то это были именно ножницы.
Ханна ловко распустила шов и расправила ткань.
– А что это… – начала Мелани, но тут Ханна извлекла из платья несколько старых денежных купюр.
Они были плотно скручены, и вид у них был довольно потрепанный. Ханна задумчиво посмотрела на них, а потом взглянула на Мелани.
– За столько лет я, конечно, забыла очень многое, – сказала она, и по ее щеке скатилась слеза.
Мелани уселась на табуретку рядом с прабабушкой и обняла ее за плечи. Ханна прижалась к ней и тыльной стороной ладони вытерла лицо.
– Эти деньги подарила мне одна хорошая подруга, и было это очень-очень давно. Она хотела, чтобы я научилась чему-нибудь хорошему. Я зашила деньги в платье, чтобы их у меня не отняли.
Мелани гладила Ханну по руке, спрашивая себя, в каком году могло быть сшито платье. Она предполагала, что то были двадцатые годы. Может быть, это произошло во время мирового экономического кризиса?
– Я думаю, что должна рассказать тебе о ней, – в конце концов произнесла Ханна и осторожно освободилась из объятий правнучки. – Ты, конечно, уже сгораешь от любопытства, желая узнать, что произошло со мной на корабле, не так ли?
– Конечно, – ласково сказала Мелани.
Она спросила себя, почему на глазах у ее прабабушки вдруг выступили слезы? Неужели это как-то связано с Тхань?
– Хорошо. Тогда я предлагаю следующее: ты принесешь нам по чашке чая, потому что эта часть истории довольно продолжительная и мне понадобится время, чтобы сосредоточиться, ведь то, что случилось тогда, мне очень хочется навсегда выбросить из памяти. – Она посмотрела на деньги и осторожно развернула их. – Но, как ты видишь, прошлое с себя так просто не стряхнешь.
Мелани бросила короткий взгляд на купюры и увидела, что это были рейхсмарки. Эти деньги были напечатаны после снижения инфляции. Значит, Ханна, очевидно, была в Германии после 1925 года? Что же произошло с ней после похищения?
Мелани встала и пошла в кухню.
Пока закипала вода в чайнике, она смотрела на свой мобильный телефон. Там было уже несколько sms, и среди них – сообщение из агентства. После аварии Шарлотта стала очень осторожно относиться к звонкам. Она всегда заранее старалась убедиться в том, что все в порядке.
Поскольку вода еще не закипела, Мелани решила сразу же позвонить своему ассистенту.
– Привет, дорогая! Давно тебя не слышала! – воскликнула Шарлотта, когда Мелани поздоровалась с ней. – Как у тебя дела?
– Теперь довольно хорошо, – ответила Мелани. – Я сейчас в гостях у своей прабабушки.
– О, в этом крутом музее мод!
Конечно, Мелани с восторгом рассказала всем в агентстве о вилле.
– Я должна обязательно приехать к вам и все это увидеть.
– Тебе здесь будут рады в любое время, – сказала Мелани, хотя и понимала, что Шарлотта выберется сюда лишь тогда, когда выйдет на пенсию. – Ну, говори, почему ты мне звонила?
– Один из твоих клиентов спрашивал, скоро ли можно будет сделать тебе заказ.
– Кто это?
– Дорнберг!
У Мелани перехватило дух. Луи Дорнберг был одним из самых дорогих дизайнеров, с которыми она когда-либо работала! Она с удовольствием вспоминала фотосессию в Тунисе, где она фотографировала его коллекцию.
– Да, он хочет, чтобы ты делала фотографии для его новой рекламной кампании. Разве это не классно?
– Да, конечно, – ответила Мелани несколько неуверенно.
Как бы ей ни льстило такое предложение, она знала, что Дорнберг не удовлетворится короткими съемками в Берлине или даже в Германии.
– Что-то не слышу восторга в твоем голосе, – констатировала Шарлотта.
– Ах, ты же знаешь, какие у меня сейчас обстоятельства.
– Конечно, знаю. Но фотосессия состоится не раньше сентября. И она будет проходить на Бали!
У Мелани сжалось сердце. Бали – это, конечно, прекрасно, и если бы в начале года все было по-другому, то сейчас она бы, наверное, прыгала от восторга. Однако теперь ее охватило неприятное чувство.
– Дай мне немного подумать, хорошо? Пожалуйста…
– Тебе нужно время на размышления? Мы же говорим о Дорнберге!
Мелани беспокойно заходила по комнате:
– Да, я знаю. Но в данной ситуации я просто не могу ответить сразу. Дай мне хотя бы пару дней, хорошо?
Шарлотта вздохнула:
– Ну ладно, только для тебя. Ты знаешь, что Дорнберг не любит, когда его заставляют ждать. Такой человек, как он, получает ответ сразу же.
– Я… я обещаю, что тебе не придется заставлять его долго ждать.
После этих слов последовала пауза. Мелани могла представить себе, что происходит сейчас у Шарлотты в голове. Но если Роберт по-прежнему будет лежать в коме, она вряд ли сможет исчезнуть в Азии на целых три недели.
– Я сделаю все, что смогу. В крайнем случае скажу, что ты заболела или что до тебя невозможно дозвониться. Это обидит его меньше, чем предложенное тобой время на размышление.
– Благодарю тебя от всего сердца!
Мелани нажала на «отбой» и посмотрела в окно. Солнце спряталось за тучей, у которой был такой вид, словно она собиралась излиться дождем. Почему жизнь поставила Мелани перед дилеммой?
Девушка поняла, что ей очень хочется поработать и она любит свою профессию, однако чувство долга по отношению к Роберту удерживает ее от этого. Странно, но ее это рассердило. Неужели это означало, что ее любовь к нему угасает?
Лишь через несколько минут Мелани заметила, что чайник уже выключился. Она еще раз вскипятила воду, а затем заварила чай.
– С тобой все в порядке? – спросила Ханна, когда Мелани вернулась в салон. – У тебя взволнованный вид.
Девушка поставила чашки с чаем на маленький стол между табуретками.
– Звонила Шарлотта.
– Ну и?.. Плохие новости?
Мелани рассказала прабабушке о телефонном разговоре. В заключение она проговорила почти со страхом:
– Мне так хочется на работу. Но не может ли это быть признаком того, что я… больше не люблю Роберта?
Ханна с недовольным видом покачала головой:
– Ты ни в коем случае не должна внушать себе такое! Любовь к человеку не зависит от того, чем еще ты желаешь заниматься. Повторяю тебе еще раз: Роберт хотел бы, чтобы ты продолжала работать! И если ты будешь меньше показываться в клинике, там в любом случае все будет идти своим чередом. Врачи там хорошие. Они каждый день стараются поскорее вернуть тебе твоего жениха. Когда Роберт придет в себя, ты будешь ему нужна, но, скорее всего, он не сразу спрыгнет с постели и станет прежним. – Ханна некоторое время шевелила пальцами, а затем снова потянулась к коричневому платью, словно оно было спасательным кругом. – Я сама уже несколько раз бывала в такой ситуации, когда мне казалось, что лучше сдаться. Но затем я вспоминала, что хочу жить.
Она многозначительно посмотрела на правнучку:
– Прошу тебя, дитя, воспринимай случившееся с Робертом как шанс набраться сил. То, что будет потом, окажется еще труднее. И хорошенько подумай о своей профессии. Если ты хочешь работать, то работай! У тебя за спиной твоя семья – ни Елена, ни Мария, ни я не допустим, чтобы твоя свекровь приковала тебя к больничной кровати.
Ханна глубоко вздохнула, словно ей вдруг стало трудно дышать. Встревоженная, Мелани вскочила на ноги:
– Все в порядке, grand-mère?
– Да, со мной все хорошо, – ответила Ханна, и ее руки стали чуть слабее сжимать подол платья. – Я просто вошла в раж от собственной речи. В моем возрасте не стоит этого делать. Ты все еще хочешь услышать историю этого платья?
– Да, конечно. Если ты все еще хочешь ее мне рассказать.
Мелани вдруг пожалела, что сообщила Ханне о предложении из агентства. Ей не хотелось, чтобы прабабушка волновалась из-за нее.
– Разумеется. И, возможно, моя история хоть немного поможет тебе принять верное решение.
Ханна сделала глоток чая, а затем закрыла глаза. Ей нужно было вернуться очень далеко назад, в свои воспоминания.
