Текст книги "Как я строил магическую империю 15 (СИ)"

Автор книги: Константин Зубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

– Вон там! – подсказал Гензо, и кусок стены тоннеля засветился голубым.

Я направил в нужное место поток энергии, и в только что монолитной поверхности образовался широкий проем, из которого ударил яркий свет.

Его давала целая куча белых восстановленных кристаллов, и энергия шла на уже порядочно вымахавшие кристаллы: иллюзий и красный. Почти сороковые уровни всего за три дня. Разумеется, прокачкой только восстановленными тут не обошлось – сразу несколько самых крупных стихийных кристаллов Мурома питали эту парочку, на которую сегодня я возлагал большие надежды.

Сперва я коснулся красного кристалла и убедился, что он работает на лояльность к владельцу. После чего расширил зону его покрытия на почти четыре километра. Теперь в него попадал весь центр Мурома, включая площадь, на которой в данную минуту собралась огромная толпа.

Закончив с красным, я направился к кристаллу иллюзий, и тут мне предстояла гораздо более кропотливая работа. Благо сегодня я делал её далеко не в первый раз и сейчас действовал практически на автомате.

– Там Лазарев уже начал выступать, – сообщил Гензо и сразу четырьмя висящими в воздухе руками осторожно подал мне последнее из требующих установки устройств.

– Что-то новое говорит? – усмехнулся я, пристраивая прибор к кристаллу.

– Нет, но, если хочешь, могу от себя что-нибудь добавить! – хихикнул хранитель.

– Да нет, не надо пока.

Закончив монтаж, я всё-таки не удержался и выслал жучка на поверхность.

Муром замер. Маленький наблюдатель поднимался все выше, но так и не показал мне ни единой движущейся транспортной единицы. Все как одна встали, и высыпавший на улицы народ, задрав головы, наблюдал за проекцией Олега Сергеевича Лазарева.

– Через полтора часа начнётся прямая видеотрансляция из императорского дворца! – вещал князь. – Все, кому интересно своими глазами увидеть миг, когда наша страна шагнёт в светлое будущее, милости просим на эти же места. Картинка будет точно в этом же месте, где сейчас вы видите меня.

Я перевёл фокус, и теперь жучок показывал мне торжественный флот из пятисот досок, зависший чуть в стороне от проекции Лазарева.

Флот был разделён на две части, и одна из них держала стометровое в длину знамя Нижегородской империи, а другая – моего рода. Я вспомнил, как несколько минут не мог даже пошевелиться, когда с утра наблюдал за тем, как множество досок поднимают мой герб в небо.

– Да ты и сейчас не шевелишься, – хмыкнул Гензо. – А между прочим, устройство ещё не готово.

Точно!

Я развоплотил жучка и вернулся к делу.

Итак, устройство установлено, теперь нужно наложить руны, которые свяжут его с главным ретранслятором, уже установленным во дворце.

Гензо, видимо, не очень верил в мою память, поэтому спроецировал сразу несколько изображений и следующие полчаса внимательно следил за тем, чтобы я нигде не ошибся.

И я не ошибся.

– Удивительно, – ехидно прокомментировал хранитель. – Нашим расскажу, не поверят.

Я ничего не ответил и достал из рюкзака чёрную сферу – последний элемент конструкции.

В принципе, и без неё бы все сработало, но артефакт способен кратно увеличить мощность, и, как результат, не только те, кто собрались на центральной площади Мурома, но и жители окраинных районов увидят то, что князь Лазарев назвал шагом в светлое будущее.

– Готово! – Я довольно выпрямился и отряхнул руки.

– Молодец! – В голосе Гензо отчётливо прозвучала гордость за меня. – А теперь во дворец, пора начинать!

* * *

В огромном тронном зале собралось больше двухсот человек. Все они расселись на стулья по обе стороны ковровой дорожки, а в её конце прямо у трона стояла облачённая в длинное траурное платье все ещё красивая черноволосая женщина.

– Когда Евгений Ярославович погиб и к власти пришёл его сын, многие из вас не верили в то, что он сможет стать достойным преемником, слишком уж высокую планку установил Евгений Первый Объединитель… Но Ярослав Евгеньевич справился!

Софья Алексеевна Орлова сделала долгую паузу, и я видел, что она с трудом сдерживает слезы. Как, впрочем, и многие другие из наблюдающих за коронацией людей. В том числе тех, кто вывалил на улицы городов Нижегородской империи.

– Да, он справился! – Супруга бывшего императора взяла себя в руки, кинула взгляд на лежащую рядом с ней на специальном постаменте массивную корону и твёрдым голосом продолжила: – Ярослав Евгеньевич не только сохранил, но и приумножил то, что сделал его отец. Империя расширялась и крепла! Но это вы и так все знаете, и сейчас я хочу вам сказать не об этом… Я хочу рассказать о том, что давно и сильно тревожило моего супруга. – Софья Алексеевна положила ладонь на выпирающий живот. – Он очень хотел сына и искренне верил в то, что сумеет правильно воспитать его и сделать достойным наследником короны… Но я долгое время не могла его порадовать.

– Надеюсь, она знает, что дальше говорить, – едва слышно прошептала сидящая слева от меня Аня.

Я ничего не ответил, так как и сам не знал, что конкретно скажет супруга бывшего императора.

Да, после спасения её и дочерей из того заброшенного дома, где их оставил Толстой, мы несколько раз беседовали, и я знал, что она искренне хочет видеть меня императором. Но именно содержание её речи мы не обсуждали. Я посчитал, что после случившегося и в соответствии со своим статусом она имеет право высказать всё то, что думает.

– Сейчас перед моими глазами стоит то, что произошло за последние полгода, – продолжила Софья Алексеевна. – И в один из моментов, несколько месяцев назад, я для себя решила, что это не может быть случайно. Невозможно, чтобы всё так навалилось, да ещё и в такой короткий интервал времени. Я пришла к выводу, что это испытание, насланное на нас свыше. Я каждый день смотрела на своего супруга и не понимала, как он это выдерживает. И в один миг вдруг поняла, что он на пределе. Да… мне трудно это признавать, но однажды, поймав его взгляд в зеркале, я увидела отчаяние.

Софья Алексеевна снова прервалась, но в этот раз пауза была совсем недолгой. Бывшая императрица сделала несколько глубоких вдохов, поправила платье и продолжила:

– В ту ночь я молилась всем богам, всем высшим силам, и на следующей день пришла информация о нашей первой, тогда ещё незначительной победе. А потом они стали случаться всё чаще. Тогда я думала, что боги дали сил моему супругу, но позже узнала, что они дали ему не силу… Они дали ему помощника! Да! Как оказалось, все те первые незначительные победы и большинство последующих, уже более значимых, стали делом рук одного человека…

Софья Алексеевна посмотрела мне прямо в глаза.

– Того, что скажу сейчас, я до этого не говорила никому, и пусть боги покарают меня и моего сына, если мои слова – ложь. – Женщина перевела дыхание и заговорила тише: – В ночь, перед тем как моего супруга убили, когда я уже легла, он пришёл в спальню и сел рядом, посмотрел мне в глаза и спросил: «Дорогая, а ты не будешь против перестать быть женой императора?». Я спросила, что он имеет в виду. А он сказал, что не хочет быть тем, кто цепляется за власть ценой благополучия подданных, и что хочет наконец выполнить своё свадебное обещание и поселиться со мной и нашим малышом в домике у реки, а трон уступить более достойному… Вам, Дмитрий Николаевич!

По тронному залу прошёл ропот, но Софья Алексеевна резко вскинула руку, и снова наступила тишина.

– Прошу, ваше сиятельство, подойдите.

Я сжал пальцы Милы, ладонь которой всё это время держал, и, не сводя взгляда с будто сбросившей с плеч камень женщины, встал.

Признаться, концовка её речи меня сильно удивила, вернее, удивило то, что она говорила правду.

Я медленно прошёл по ковровой дорожке и остановился в метре от жены бывшего императора.

– Я, Софья Алексеевна Орлова, супруга великого императора Ярослава Евгеньевича Орлова, от имени всей своей семьи и в том числе нерождённого сына прилюдно отрекаюсь от притязаний на престол. И, выражая последнюю волю своего покойного супруга, прошу вас, Дмитрий Николаевич, принять ношу правления Нижегородской империей. Если согласны, встаньте на колено.

Я опустился на колено, чувствуя, как в груди нарастает что-то до этой секунды мне неизвестное. Вчера казалось, что сегодняшняя церемония лишь формальность, венчающая и делающая более-менее законным, по сути, силовой захват власти. Но сейчас, после слов супруги императора, моё настроение кардинально изменилось. Если даже Орлов признал моё превосходство, значит, я действительно всё сделал правильно.

– Дмитрий Николаевич Акулов! – торжественно произнесла Софья Алексеевна и взяла двумя руками корону. – Клянётесь ли вы делать всё, чтобы обеспечить защиту подданных Нижегородской империи?

– Клянусь!

– Клянётесь ли вы быть…

* * *

– Ой, а Катенька-то с Милой красивые какие! – Клава шмыгнула носом и, быстро вытерев фартуком выступившие слезы, снова задрала голову в небо над Савино, где Гензо вёл прямую трансляцию коронации.

– А Анечка моя! – дрогнувшим голосом произнесла Дарья Петровна, с гордостью глядя на одетую в шикарное синее платье, сидящую с ровной спиной и широко улыбающуюся воспитанницу. – Уже невеста совсем, а ведь я присутствовала при её родах!

– Наши все красавицы и красавцы! – отрезала Дарья Васильевна, бывшая староста Власово. – И Иваныч молодец, что их гораздо чаще, чем остальных, показывает.

И действительно, на проекции лишь изредка мелькали лица аристократов Нижегородской империи и почётных гостей из других государств, а вот знакомые всем Савинцам люди появлялись значительно чаще.

Вот снова крупным планом возник Костя в парадном мундире ликвидатора, вот камера перешла на высоко задравшего подбородок Виктора Харитоновича. Дальше изображение сменилось, и появился Влад, глаза которого предательски блестели…

– А вон Мышкин с Гусевым сзади, – заметил кто-то.

– Так Фёдор Филимонович уже принял предложение Дмитрия Николаевича, – проявила осведомлённость насчёт судьбы своего земляка Дарья Васильевна. – Он будет новым главой полиции империи.

– Ого!

– Заслужил!

– О! А это кто? Вон бородатый в самом дальнем углу сидит под охраной?

– А это посол османский! – злорадно пояснила Клава. – Специально туда засунули, чтоб место своё знал!

– Смотрите, закончили!

Над Савино повисла гробовая тишина, и люди, затаив дыхание, смотрели, как жена бывшего императора медленно опускает корону.

Вот она коснулась головы Дмитрия Николаевича, и новый император медленно поднялся во весь рост.

– Свершилось! – прорезал воздух чей-то крик, и в следующую секунду улицы будущей столицы поглотила волна ликования.

– Слава Дмитрию Николаевичу!

– СЛАВА ИМПЕРАТОРУ!

* * *

– За несколько месяцев мы полностью очистили от кристаллов Воронеж и сделали это малыми силами! Теперь же, когда мы вместе, я обещаю, что уже к Новому году мы зачистим Московскую область, а к лету и Москву! Да, вы не ослышались! Меньше чем через год это страшное место перестанет забирать наших сыновей, братьев и отцов! И на этом мы не остановимся! Теперь, когда мы победили европейцев и осман, когда с нами жители диких городов и мы заключили союз с Пермью, мы наконец можем заняться тем, чем давно должны были. Обеспечением безопасности наших земель! Тысяч километров наших земель!

Я перевёл дух и обвёл взглядом внимательно слушающих меня гостей. Равнодушных среди них не было. Меньшая часть внимала моим словам с восторгом, ну а большая с тщательно скрываемым страхом… Что ж, страх – это тоже очень полезная для здоровья эмоция.

Откровенно говоря, я уже устал болтать, но второй раз произвести первое впечатление не выйдет, и я, собрав все силы, выжал из себя максимум.

Наконец после почти целого часа непрерывной речи я подошёл к концу.

– Слава Нижегородской империи! – прижав кулак к груди, крикнул я.

– Слава Нижегородской империи! – отозвался мне вскочивший на ноги зал.

Впрочем, среди единодушия прозвучали и отдельные крики: «За Савино!».

Признаться, и мне хотелось закончить именно этим лозунгом, но время переименовать империю ещё не пришло.

Дав людям немного покричать, я поднял руку, призывая к тишине, и уселся на достаточно жёсткую поверхность трона.

– Примите мои поздравления, ваше императорское величество! – Первым подошёл князь Олег Сергеевич Лазарев. Он достал меч и, встав на одно колено, двумя руками протянул оружие мне. – Я, князь Пензенской области…

Следующий час был ещё более скучным, чем предыдущий: сначала одну за другой я слушал одинаковые присяги, а потом слова дружбы послов. Последним из них ко мне подошёл Фёдор Михайлович, и тут уж усидеть я не смог и, поднявшись навстречу старому магу, крепко его обнял.

На этом трансляция для жителей империи закончилась. Дальше Гензо запустил им патриотическое видео, в котором показывали передовые производства Савино, куски ранее записанных интервью и, конечно, кадры наших побед.

Но я во дворце ещё не закончил.

– Внимание! – Я поднял руку, и в тронном зале снова стало тихо. – Жители больше не смотрят за нами, так что пришла пора сказать пару слов, так сказать, наедине.

Видимо, мой тон и выражение лица примерно показали, о чём будет идти речь, и эмоциональный фон в зале сильно изменился: доля страха серьёзно возросла.

– Итак, самое главное, что вам нужно осознать, – это то, что я владею магией на том уровне, который вы даже не можете себе представить. Например, я знаю, что каждый из вас сегодня с утра ел и о чём разговаривал. Да-да, вот вы, Михаил Дмитриевич, напрасно думаете, что о ваших связях с Глыбой никто не узнает. А вы, Иннокентий Юрьевич, сделали недостаточно длинную цепочку, когда отписывали землю на севере Муромской области на свою любовницу. А вам, Валентин Маркович, придётся отдать тот заводик, на котором вы перерабатывали «излишки», поступающие на предприятия Виталия Степановича Нарышкина.

Названные мной аристократы резко побелели, и, если бы гости не сидели на стульях, уверен, вокруг них бы моментально образовалось пустое пространство.

– Повторю, я знаю всё и обо всех, а чего не знаю, совсем скоро узнаю. И скажу сразу, никакой амнистии не будет. Все, что каждый из вас украл или одолжил у империи, вы в самое ближайшее время вернёте назад с процентами. Если, конечно, хотите жить.

Последние слова я произнёс совсем тихо и после этого сделал паузу, давая присутствующим полностью их осознать.

– Я не буду вводить новых правил и законов, Евгений Ярославович и Ярослав Евгеньевич знали, что делали. Единственное отличие моего правления в том, что теперь законы будут исполняться всеми, вне зависимости от положения и родственных связей, а самое главное, за их нарушение будет следовать обязательное наказание. Украл у государства – умер. Плохо работал – лишился должности или титула. Разумеется, всё украденное будет возвращено с процентами и отписать на дальних родственников и друзей ничего не получится. Обо всём этом завтра будет напечатано в газетах, и у каждого из вас есть две недели на то, чтобы предоставить подробный план того, как вы будете компенсировать нанесённый империи ущерб, и ещё два месяца, чтобы этот план исполнить. Да, Олег Сергеевич?

– Прошу прощения, ваше императорское величество, – встал и поклонился князь Лазарев. – А что делать тем немногим, кто всё-таки был честен перед короной и людьми?

– Хороший вопрос, спасибо! – Я широко улыбнулся. – А от этих прекрасных людей в течение двух недель я жду предложений, чем они могут помочь государству, и пожеланий по поводу тех постов, которые они хотели бы занять, а также предприятий и земель, которые они хотели бы получить. Итак! С этой секунды всё изменилось, и чем скорее вы это поймёте, тем лучше. На этом официальную часть церемонии объявляю закрытой.

Я громко хлопнул в ладоши, и давно ожидающие знака многочисленные дворцовые слуги ворвались в зал и принялись расставлять столы.

– Дальше мы будем пить и знакомиться. Только не со мной. – Я обвёл рукой ту часть зала, где сидели савинцы. – Пока накрывают столы, я буду представлять вам своих соратников и советую хорошенько запомнить их имена. Итак, начнём с министров. Прошу любить и жаловать: Екатерина Борисовна Евдокимова. Катенька, подойди, пожалуйста. Святослав Валерьевич Быков, Владислав Семёнович Зубов…

* * *

В Савино я вернулся затемно, но, разумеется, никто ещё не спал – шумные гуляния на берегу продолжались, и мою ДДР встретили всеобщими и очень долгими овациями.

– Совсем скоро я присоединюсь к вам! – усилив свой голос магией, пообещал я. – Но сначала надо сделать первое императорское и очень важное дело.

Сопровождаемая одобрительными возгласами доска направилась к зданию полицейского участка, где в моём кабинете под присмотром стражи давным-давно скучал посол Сулеймана Первого.

* * *

Специально по такому случаю из кабинета вынесли гостевое кресло и поставили самый простой стул. Некоторые настаивали на маленькой железной табуретке, но в конце концов мы решили, что это перебор.

Едва я зашёл, как полный мужчина лет сорока, одетый в традиционные османские одежды, вскочил и на удивление для его телосложения низко мне поклонился.

– Итак, – без тени улыбки произнёс я, устраиваясь в своём мягком кресле. – Что вы хотели мне сказать?

– Меня зовут Орхан Демир, – затараторил посланник. – И прежде всего, ваше императорское величество, я бы хотел поздравить вас с…

– Нет нужды! – взмахом руки прервал я посла. – Меня ждут очень важные дела, так что давайте сразу к делу. Что такого передал Сулейман, что вы не захотели сообщить моим помощникам?

– Вот!

Орхан Демир никак не отреагировал на мою резкость и двумя руками протянул конверт. От бумаги пахло какими-то духами, и, если бы не видел имя отправителя, я подумал бы, что его прислала дама.

Быстро вскрыв конверт, я достал три исписанных крупным почерком листа и быстро пробежался по ним взглядом.

– Неприемлемо. – Я смял листки и швырнул их в угол кабинета. – Передайте своему хозяину, что его государство будет уничтожено в течение двух недель. И что он сам до этого момента не доживёт. Можете идти.

– Как… что… – Глаза османца расширились и теперь занимали всё место между чалмой и густой чёрной бородой.

– Что вы не поняли? – наклонил я голову, и тут вдруг посол рухнул на колени и в прямом смысле ударился лбом об пол.

– Смилуйся, владыка! – взвыл он. – Если я вернусь без договора, меня казнят!

– А мне какое дело? – удивлённо спросил я.

– Сулейман Великий велел привезти мне ответ!

– Так я его дал.

– Нет, владыка! – Орхан снова ударился лбом об пол. – Мне нужны ваши условия мира!

– Так что ты мне тогда суёшь эту дрянь⁈ – Я кивнул на скомканные листки.

– Это стартовые условия, – промямлил посол. – Так положено, владыка!

– А-а! Привыкли иметь дела не пойми с кем! – Я рассмеялся и, открыв ящик стола, достал толстую папку. – Вот тут наши условия.

Посол радостно вскочил и схватил папку, будто это был сундук с бриллиантами. Правда, сразу же стал её открывать.

– Вы зачем это делаете? – спросил я.

– Что? – вздрогнул и, похоже, снова приготовился падать на колени османец.

– Открываете зачем?

– Ну как, владыка?.. Чтобы ознакомиться.

– А потом что? Торговаться?

– Не вели казнить! – Посол всё-таки рухнул на пол.

– Короче! – выдохнул я и встал. – Бери эту папку и дуй к своему начальству. Чтобы с тобой в дороге ничего не случилось, тебя сопроводят наши войска. В папке подробно расписано, что и, самое главное, когда нам надо. Там много пунктов, и ни по одному мы не собираемся торговаться. Ни по одному, ты меня понял?

– Д-да…

– Завтра в три часа дня подписанные документы должна привезти группа ответственных людей. Они получат более подробные инструкции по некоторым пунктам наших требований. Ясно?

– Д-да…

– Если завтра в три часа этот проект не будет здесь в подписанном виде, с каждым следующим днём наши требования будут возрастать на двадцать процентов. Ясно?

– Д-да!

– Свободен!

Я брезгливо посмотрел, как практически на четвереньках посол покидает мой кабинет, и выждал несколько минут, пока гвардейцы не выведут его из здания полицейского участка. Потом вышел сам и, снова воспользовавшись доской, полетел к усадьбе, где спустился в подвал и, не удержавшись, радостно хлопнул в ладоши.

На моём столе стояло новое устройство. Треугольная пирамида высотой сантиметров семьдесят. И рядом с ней монитор.

– Напоминать, как работает, нужно? – спросила Акаи, появляясь рядом с прибором.

– Нет, я помню.

Я сел в кресло и щёлкнул выключателем. Пирамида загудела, и на тёмной поверхности её граней засветились десятки разнообразных рун.

Начнём с самого интересного. С кристалла контроля.

Я зачерпнул энергию из резервуара, трансформировал в нужную и направил её к вершине пирамиды.

Прошли долгих три минуты, и я уже подумал, что в этот раз Чаиро и наши инженеры с поставленной задачей не справились, но тут монитор мигнул и загорелся, а на появившейся на нём карте замигала красная точка. И показывала она не что иное как расположение крупнейшего на планете кристалла контроля и, соответственно, хранителя.

– Аргентина, – констатировала Акаи.

– Ну, хоть не Австралия, – усмехнулся я. – Там и до катаклизма пауки были с тебя размером, страшно представить, что там сейчас.

– Давай дальше! – нетерпеливо ударила хвостами хранительница.

Я не стал заставлять просить дважды и в этот раз влил в пирамиду энергию земли. А потом и огня. Через десять минут на карте мигали три красные точки. Полдела сделано!

Я встал с кресла и сладко потянулся.

Слово императора – закон!

Я пообещал своим людям, что сегодня гуляю с ними, значит, гуляю.

А завтра, после того как смотаюсь в Пермь, можно будет приступать к самому главному – получению трёх оставшихся хранителей!