Текст книги "Отражение глаз твоих [пишется]"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Что бы это могло значить?…

Видение стало настолько ясным и сильным, что Неммер боялась открывать глаза. Пусть оно продолжится… Пусть… "…Seyvitin an'vaile mit tein…"

Неммер осознала, что ходит по ярмарке не одна. Кто-то выше её ростом, нетерпеливый, тянул её за руку – куда-то в сторону. Не сразу она осознала, что это могло бы значить… Люди, кажущиеся такими большими… Вздымающиеся до небес шатры и лошади-гиганты… "Il gey'par a minn sey'levin mai mann…"

Неммер открыла глаза. Ей стало страшно.

Детство.

Видение было откуда-то оттуда.

"…Seyvitin, sey'arkinn tiar uann…", донеслось до неё и – как обрезало.

Я не помнила ничего подобного, подумала Неммер, пытаясь унять вновь начавшуюся дрожь. Здесь было тепло и уютно, но… Она оглянулась и – поначалу наугад, затем более уверенно – направилась к выходу отсюда. По пути она попыталась отыскать простыню, что оставила где-то рядом, но тщетно.

И – ещё одно приятное изменение. Новая, молоадя кожа, перестала, наконец, зудеть и чесаться; утратила красноватый оттенок. Теперь Неммер выглядела совершенно нормально.

Дайнор, 1243 Д.

Стук в дверь выбросил его из сна.

Теммокан уселся, не вполне понимая, где он и почему. Снилось ему кошмарное возвращение домой, прочь от Штормового пояса. Насколько легко оказалось провести корабль к безумно пляшущим волнам – хоть это место и предполагало ураганные ветра, на деле поблизости от Пояса царил штиль. На расстоянии десятка миль – да, там действительно бушевали ураганы. А поблизости – сравнительное спокойствие и медленно вращающееся кольцо тёплой воды, притягивающее всё к центру, всё ближе и ближе к неистовым пляскам, насыщающим воздух иссушающей морской горечью.

Полмесяца они выбирались оттуда. Ни магия, ни божественная воля не могли или не хотели служить людям поблизости от запретного места… Но они выбрались. Потеряв всего лишь двух человек из тех тридцати, что отправились в путь… Постучали вновь. Теммокан, видевший в темноте подобно кошке, споткнулся почти о каждый предмет обстановки и едва не сломал руку. Окончательно проснулся он, лишь когда увидел, кто стоит по ту сторону. Даллатер. Задумчивый, со слегка виноватым видом (Светлейший! С виноватым видом!!) – да к тому же с поросшей пылью бутылкой в руке.

– Извини, что так поздно, – произнёс он, глядя чуть выше глаз своего собеседника. Теммокан, только что пришедший в себя, вновь решил, что спит.

– Заходи в ту комнату, – предложил Светлейший, молча вручая своему подчинённому бутылку, – поговорим. Если, конечно, есть настроение.

Повернулся и пошёл.

* * *

Путь в оперативный центр на сей раз был ещё более похож но сон. Навигатор ощущал себя на редкость глупо, поскольку держал в руке ту самую бутылку – так и не придумал, куда её деть.

Разумеется, никакой тихой музыки, никакой таинственности. На сей раз это была обычная ночь. С полагающимися скрипами, шорохами и доносящимся откуда-то пением сверчка. Магические барьеры не помогали, а средствами от насекомых Светлейший не пользовался принципиально.

Наверное, ему нравится пение сверчков. Чего ещё от него ожидать? Перед той дверью Теммокан остановился и совсем было собрался постучать, как заметил, что она вновь приоткрыта. А на табличке чёткими серыми буквами написано «Оперативный центр». Вот так-то. На всякий случай он постучал.

– Войдите, – донеслось изнутри и Теммокан, пряча улыбку, вошёл в помещение, где бывал уже дважды.

Раз во сне и раз наяву.

И вновь граница меж сном и явью исчезла на миг. Светящиеся молочно-белым «экраны», многочисленные килианы – от стандартных шариков до огромных, редкостной красоты кристаллов – повсюду, пульсирующие своим едва уловимым подобием жизни.

Посреди этого изящного беспорядка сидел Даллатер, молчаливый и словно бы похудевший и держал между пальцев незажжённую сигару. Взглянув навигатору в глаза, он вздохнул и вернул сигару в ящичек.

– Присаживайся, – указал он на кресло рядом с собой. – И… раз уж принёс, наливай.

На столе появились два тончайших бокала и Теммокан, вновь начавший сомневаться в реальности происходящего, молча наполнил их тёмно-янтарным вином.

Венллен, 58 Д.

– Сегодня не получится, – покачал головой Майтен и его помощник удивлённо поднял брови.

– Не получится? Почему же?

– Смена вахты, – пояснил маг. – Наш друг-капитан вместе со своими головорезами возвращается домой. Его сменит отряд из армии Венллена. Я, кстати, до сих пор не знаю, кто придёт на замену.

– Кто бы ни был, хуже не будет, – вздохнул помощник. Едва различимый шорох привлёк его внимание. На столе, рядом с ладонью Майтена появилось откуда-то существо, похожее на крупного богомола. Е32-9, машинально подумал помощник. Милая зверушка, которую когда-то прозвали «недотрогой». "Богомол" сам выбирал себе хозяина, и крайне недвусмысленно заявлял о своём выборе всем остальным. А шипы на передних лапах были очень, очень убедительны… – Берёте его с собой? – улыбнулся помощник, глядя, как Недотрога тщательно чистит свои огромные глаза.

Майтен молча кивнул.

– Будешь вести протокол, – добавил он сухо. – Надо поскорее избавиться от капитана и… – он воровато оглянулся, хотя в комнате никого больше не было. – И возвращаемся в Шеттаму.

– Играть в крысоловов?

– Ты уже передумал? – последовал немедленный вопрос.

В ответ помощник показал дудочку-манок и несколько охранных амулетов.

Оба мага понимающе посмотрели друг на друга и едва заметно улыбнулись.

Дайнор, 1243 Д.

Светлейший долго держал бокал в руке и навигатор не спешил подносить свой к губам. Пауза затягивалась, но Теммокан неожиданно догадался, что его начальник смотрит на дальнюю стену, где бесстрастно светились часы. Конечно же, от обычных часов, какие можно отыскать в любом доме, эти часы отличались, и даже очень… Ровно в полночь Светлейший очнулся от транса и кивнул, чуть приподняв руку с бокалом.

– За жизнь! – объявил он и навигатор не осмелился не присоединиться к тосту. Вино было редкостным. На что уж Теммокан мог считать себя знатоком, а вот поди ж ты – ничего знакомого вкус ему не напомнил. Да и не было желания об этом задумываться – из уважения к напитку. – Ну вот, – Даллатер сверился с собственным хронометром (тоже не очень-то похожим на популярные модели, отметил Теммокан – судя по количеству шкал и кнопок). – Даже и не знаю, с чего начать… Теммокан по-прежнему ждал молча, как вдруг его осенило. Полночь! Сегодня в полночь истёк срок действия договора, согласно которому он… одним словом, Даллатер только что перестал быть его начальником. Можно зайти за вещами в номер, сдать "друга до гроба" и уйти, наконец, отсюда. Куда глаза глядят.

Ну и театр…

– Дракон с тобой больше не беседовал? – осведомился Даллатер, привычно вынимая сигару и – после некоторой задумчивости – возвращая её на место.

– Нет, – Теммокан удивился такому вопросу.

– А ведь ходил за тобой, словно тень, – продолжил Светлейший. – Странно. Ну так вот – проверил я спектры голосов. Как ты и предполагал. Угадай, что я обнаружил?

– Ничего? – предположил навигатор.

– Ничего, – согласился Даллатер. – Тогда я спустился в то самое хранилище. Сам не знаю, зачем. И обнаружил…

Он налил ещё вина – себе и собеседнику.

Пили молча.

– Не знаю, как это ему удалось, – продолжал Даллатер. – Дракон куда-то дел пять «шариков». Тех, которые должны были быть сданы назад. Тебе это о чём-то говорит?

Теммокан смотрел в глаза Светлейшего и ощущал, что не сможет солгать. В этом смысле с Драконом было проще – его «пуговицы» ничего не выражали, следить за собой было проще.

– Говорит, – согласился он нехотя. К его удивлению, Даллатер только кивнул.

– Что он с ними делает?

– Он их,… – начал было навигатор и… понял, что забыл. Немедленно и начисто. Помнил только, как в комнату ворвался Даллатер с охраной…

– Я так и думал, – вздохнул Светлейший. – Не трудись, не вспомнишь. Это в его духе. Но есть же в тебе что-то – иначе зачем ему увиваться у тебя под ногами. Так вот, зачем я позвал тебя – хочу попросить остаться. Я, похоже, единственный, кто ничего не понимает в происходящем. А хотелось бы.

Теммокан думал недолго.

Отрицательно покачал головой.

– Воля твоя, – согласился его бывший начальник. – Чую, что что-то за всем этим есть… иначе не стал бы так настаивать. Но могу я хотя бы надеяться, что ты передумаешь?

Теммокан усмехнулся. В мягком виде просьба звучала столь же настойчиво.

– Можете, – разрешил он великодушно.

Светлейший разлил остаток вина.

– Я не стал бы тебе ничего рассказывать, – произнёс он, глядя куда-то над головой Теммокана, – но вчера мне удалось выяснить, что все записи о твоём… приключении в хранилище благополучно исчезли. Навигатор не стал выдерживать паузы. Ему стало не по себе. – Как… исчезли? Все?

– Все, – чётко подтвердил Даллатер. – Все записи, бумажные и «стеклянные». Никто из агентов не помнит, как появлялся здесь. Номер того самого амулета никому не известен. Даже охрана – и та никакой тревоги припомнить не в состоянии.

По спине у навигатора поползли мурашки. Он не думал, что такое возможно.

– А… вы?

– А я – помню. Мы втроём. Ты, я, и Дракон.

И встал. Прошёл мимо столов с бездействующим оборудованием, к окну. Встал там, глядя в бездонную черноту.

– Похоже, я здесь уже не главный, – выговорил он с горечью в голосе. – Все что-то замышляют, у всех свои планы… Он замолк.

– Можешь уйти прямо сейчас, – сообщил Даллатер своим обычным, официальным тоном. Навигатор вздрогнул. – Можешь дождаться утра – в конце концов, я тебя разбудил. Если когда-нибудь передумаешь, то знаешь, как меня найти.

Теммокан встал, молча кивнул спине Светлейшего и покинул оперативный центр.

Отчего-то ему было неловко.

По пути в свой номер Теммокан вспомнил всё, что так интересовало Даллатера несколько минут назад. Ну разумеется. Магия, провались она пропадом.

Венллен, 58 Д.

Ортуан пребывал вовсе не в том радужном настроении, которое ему представлялось заранее. Да, его заменяют. На какого-нибудь ольта, скорее всего. Ну и что с того? Служба окончена, потерь за год с лишним совсем немного, выловлено более десятка moare … Есть чем гордиться. Да и до нового звания теперь рукой подать. Генерал никогда не забывает отличившихся… Первым делом настроение ему испортил Майтен. Этот надутый индюк, воображающий, что только благодаря его магии Ортуан и его ребята не перемёрли до сих пор, явился со своим любимцем – гнусным насекомым, что сидело у него на плече и таращилось на него, Ортуана. Капитан уже дал себе слово при первой же возможности раздавить проклятую скотину. И говорить никому не хотелось. Кто поверит, что его, лично зарубившего по крайней мере двух оборотней, повергла в бегство эта крохотная бестия? Никто. Да и незачем – становиться посмешищем… Он хотел всего лишь посмотреть, что такого было в том листке, что Майтен перевернул при его, Ортуана, появлении. В конце концов Совет выступает союзником объединенной армии, не так ли? И всё секретное можно было бы и не оставлять на столе… «Богомол» возник из ниоткуда и два раза погрузил шипы передних лап в пальцы правой руки. Боль была такой сильной, что в глазах потемнело. Ортуан упал на пол, лишь чудом не стукнувшись виском об угол стола и поднялся. Насекомое сидело поверх листка бумаги, угрожающе воздев окровавленные лапы.

Капитан не поверил своим глазам.

Меньше всего ему хотелось поломать что-нибудь здесь или как-то иначе дать понять, что он копался в бумагах. Майтен разговаривал с кем-то снаружи, и должен был быть занят ещё минут пять. Но позволить какой-то мелюзге обходиться с собой таким образом?!

Надо сбросить насекомое на пол и раздавить. Случайно вышло, вы уж извините. Что поделать.

Но проклятое существо никак не реагировало на угрожающие жесты. Пусть только сдвинется с места или взлетит – сбить его и растоптать – пара пустяков… «Богомол» взлетел.

Но Ортуан ничего не успел понять. Почувствовал только, что шипы вонзаются в правое ухо… а далее был мрак. Длиной в несколько секунд, поскольку никто ничего не заметил.

Пальцы руки опухли и зверски болели при каждом движении. То же самое с ухом. «Богомола» нигде не было видно, но Ортуан не сомневался, что тот неподалёку. Но не поджигать же палатку, в самом-то деле!.. Произошедшее не добавило ему уважения к магии и тем, кто её практикует.

…"Недотрога" увидел капитана и взмахнул передними конечностями. Узнал. "Всё равно ты не жилец", мрачно подумал капитан. Настроение было безнадёжно испорчено. Только что огреть Майтена по плечу что есть силы… И то насекомое успеет сбежать. Как и прежде.

Но когда в палатку вошёл тот, кто должен был заместить Ортуана, капитан почувствовал, что день испорчен окончательно.

* * *

– Позвольте представить вас, – Майтен встал так, чтобы видеть обоих. – Капитан Ортуан Гиллертан, Шестой заградительный отряд Объединённых сил Федерации. Капитан Киллериат Менавесс анс Аталлан, Особый отряд Его Превосходительства, Правителя Венллена.

Ортуан плохо разбирался в ольтах – все эти нелюди на одно лицо, если разобраться. Но знаки отличия, которые он видел на одежде (не такой уж и пышной, как он ожидал) стоявшего напротив ольта, были ему знакомы. Даже очень.

Ибо не более чем семь лет назад он, Ортуан, был одним из немногих уцелевших, кто пытались противостоять небольшому, но весьма сильному ольтийскому отряду. Капитан так и не знал, отчего они воевали тогда – солдату положено исполнять приказ, а не обсуждать его. Но эти вот знаки различия он помнил очень хорошо… Того ольта, что руководил своим неуловимым войском, звали Уарант Менавесс анс Аталлан. Родной брат этого вот чучела. И тоже капитан. Проклятие! Ортуан взмок, и надеялся, что его взгляд не отразит всего того, что он подумал. Та война окончилась, и окончилась бесславно для Людей… но он, Ортуан, вовсе не собирался отказаться от мести. И вновь у него не было никаких шансов. Ольт у себя дома, с ними заключен союз… будь прокляты все войны! И жизнь, и смерть они делают одинаково бессмысленными – в особенности в этом случае. Что за проклятый день… Он едва удержался, чтобы не сплюнуть на пол.

– Скажите капитану, – произнёс Ортуан, стараясь отражать на лице своём только почтительность. – Скажите капитану, что я считаю, что лучшей замены мне и моему отряду быть не могло.

А что остаётся делать? Эти разряженные куклы обожают учтивые речи. Майтен повернулся в сторону ольта и негромко произнёс что-то на непонятном Ортуану языке. Переводит, значит. Ольт сдержанно поклонился, но на лице его не было заметно ни снисхождения, ни презрения. Как ни странно, там было уважение.

Ольт произнёс что-то. Ортуан не понял ни слова, но звучало красиво.

– Капитан Киллериат сообщает, что наслышан о вашей доблести. Ему жаль, что некогда мы были врагами.

Ему жаль! Если бы не Майтен, подумал Ортуан с сожалением, ты бы понял, что такое «жаль»… Но продолжал сохранять почтительное выражение лица.

Хотелось сказать что-нибудь едкое. Издевательское. Но нельзя было. Ни в коем случае нельзя.

Некоторое время все молчали.

– Ну ладно, – Майтен посмотрел обоим командирам в глаза. – Все существенные подробности вы в состоянии обсудить и сами. Тем более, что мне этого знать и не положено.

Они с ольтом отсалютовали друг другу и маг, вежливо кивнув Ортуану, покинул штабную палатку.

Ортуан аж взмок, когда понял, как славно над ним посмеялись. Ольт-то, оказывается, прекрасно понимает средний язык! Ловко же они с магом развлеклись. Ну ладно, хорошо смеётся тот… Ортуан, едва сдерживая себя, смотрел в глаза Киллериату, но не находил там даже следов насмешки либо презрения.

Как же так?

Впрочем, быстро сообразил капитан, всё-таки он не человек. Так что и смеяться может по-своему. Ну и пропади ты пропадом. Рано или поздно, но мы ещё встретимся на узкой тропинке.

Он уселся за стол и ольт, словно подчиняясь приказу, уселся напротив. Ортуан скрыл усмешку (ишь, как вышколен!) и принялся передавать свой пост – то есть, вводить Киллериата в курс дела. Это заняло на удивление мало времени. Ольт лишь изредка спрашивал что-то, на безукоризненном среднем языке, и Ортуан даже поразился – а уместна ли была его вспышка?

Хотя что значит – «уместна»? Брат того, кто почти полностью истребил его, Ортуана, ребят, остаётся врагом. Что бы там ни объявляли главнокомандующие. Война продолжается… во всех смыслах. Перемирий не бывает. А в настоящих войнах не бывает и пленных. Ни к чему они.

– Сколько лет вы воюете? – спросил Ортуан, уже подходя к порогу штаба (уже, увы, не своего штаба).

Ольт поднял ничего не выражающий взгляд.

– Около пятидесяти лет, – было ответом.

– И что, всё ещё в чине капитана? – усмехнулся Ортуан. Никакого честолюбия у этих нелюдей, честное слово… Киллериат Менавесс анс Аталлан вновь поднял взгляд. Пожал плечами. – Как-то не задумывался, – пояснил он после короткого раздумия. – Спросите меня об этом лет через сто…

Из палатки Ортуан вышел, сжимая кулаки. Последнее слово оставить за собой не удалось. Что за вселенская несправедливость! Ну за что, скажите, пожалуйста, ольтам такой дар? Ты у меня не проживёшь эти сто лет, поклялся Ортуан мысленно. Посмотрим. Покончим с магическим зверьём, займёмся врагами иного рода.

Майтен, с невозмутимо умывающимся Недотрогой на плече, молча провожал дымящегося от злости Ортуана взглядом.

– Он всё ещё мечтает о мести, – сообщил Киллериат, когда Майтен вошёл в палатку. – Не лучшее качество для солдата. Впрочем, я его понимаю.

И всё. Майтен усмехнулся. Более от нового командира комментариев относительно предшественника не последует. Чем и приятно иметь дело с ольтами-офицерами. Коротко и понятно. Вывести их из себя очень трудно – а если удастся, то, вероятнее всего, пожалеть о содеянном не успеешь. Недотрога оживился, перелетел на стол и долго изучал ладонь нового обитателя палатки. Поднял голову и уставился своими фасетками в ярко-карие глаза Киллериата. Тот улыбнулся и подставил ладонь лодочкой. Насекомое осторожно перебралось в ладонь и ольт медленно поднял ладонь к лицу. Недотрога долго смотрел ему в глаза а затем, без предупреждения, спрыгнул с ладони и вернулся магу на плечо. – Признал, – произнёс тот удивлённо. – Надо же. Ну что же, если у вас найдётся время, я хотел бы поговорить об одном небольшом расследовании… Формально ему следовало бы сообщить об этом и Ортуану.

Но Майтен решил на сей раз нарушить инструкцию. Интуиция. Это, конечно, может выйти боком (Киллериат относился к инструкциям, как к священным заповедям и был бы крайне недоволен, узнав о таком нарушении их), ну да ладно.

Дайнор, 1243 Д.

Теммокан собирал вещи.

Сна не было ни в одном глазу. Ну ещё бы. Что теперь? Вернусь в Порт-Дайнор, подумал он. Попрошусь на любой корабль. Главное – не оставаться на месте, а там видно будет.

Вещей было немного (жизнь скитальца имеет и преимущества), и спустя какой-то час всё было готово. Сдать "друга до гроба", подписать все необходимые документы и… свободен. Увидеть внешний мир – без "бдительного ока" магии, которая всё это время удерживала его здесь. Тут в дверь постучали. Это начинает надоедать, подумал островитянин – впрочем, без особого раздражения. И громко сообщил, что дверь открыта. Вошёл… Дракон.

Теммокан ожидал всего, но только не этого. По ночам Дракона было не найти. Где он ночевал (если это слово вообще применимо к нему), не знал никто, а спрашивать Теммокан боялся.

– Решили уехать? – и вновь ничто не удаётся прочесть в его блестящих глазках.

– Да, – кивнул навигатор, решив отвечать настолько коротко, насколько удастся. В конце концов, его священное право – самому решать, чем заниматься.

Дракон молча отошёл к окну, поднялся на задние лапы и уставился куда-то наружу. Отчего всё самое странно происходит по ночам? – подумал навигатор.

– Решили отомстить во что бы то ни стало? – спросил Дракон голосом самого Теммокана.

Человек вздрогнул.

Откуда он знает это? Кто ещё осведомлён о его, Теммокана, планах, какими бы странными они ни казались?… – Я не думаю, что должен обсуждать это, – пояснил он холодно. – Вы нужны здесь, – и Дракон прижал обе лапки к груди. – Мне не справиться.

О чём он?

Но этот вопрос пришёл уже позже. Намного позже. А поначалу островитянин опешил – и кто только не спешит решать его судьбу! И гнев начал вытеснять всё остальное. Мало-помалу.

– Я никому не нужен, – Теммокан отвёл взгляд и нахмурился. – А пока я не доказал, что нужен самому себе, все остальные меня не интересуют. Дракон задумался. Думал он очень долго, но навигатор не осмеливался что бы то ни было предпринимать. Смешно сказать, но он оробел. «Медвежонок» казался ему в тот момент грозным судьёй, приговор которого обсуждению и отмене не подлежит.

– Я… не понимаю,… – прошелестел Дракон голосом пожилого и утомлённого жизнью человека. – Вы так верите в месть?

– Я уже ответил, что не хочу это обсуждать, – тут же ответил Теммокан, поражаясь собственной смелости.

– Неужели вам нужно умереть, чтобы понять, что этого делать не следовало? – последовал немедленно новый вопрос.

Шутит? Или нет? И как это можно выяснить?

– Я был слаб, – проговорил Теммокан, уже не заботясь, что мог знать майм, а что – вряд ли. – Да, я едва не свёл счёты с жизнью… и здесь я смог понять, что это было бы глупо. И именно поэтому я хочу вернуть все долги своей… прежней жизни. А там – будь что будет.

Дракон склонил голову и долго молчал. От него пахло осенью – опавшей листвой, грядущими дождями и ненастьем. Странный запах, неожиданный. Наконец, майм подошёл вплотную к человеку и легонько коснулся его запястья свой лапкой.

– Я сочувствую, – он взглянул в глаза Теммокану и, резко повернувшись, вышел прочь.

Дверь мягко затворилась за ним.

Островитянин едва не кинулся останавливать его… в конце концов, как ни нелепо это звучит, именно Дракон – так казалось – понимал его лучше всех. Но… стоит ли… в общем, сомнения взяли верх. И он остался.

Уселся у окна и принялся всматриваться в ночь, прислушиваясь к умиротворяющему стуку капель дождя.

Постепенно сон сморил его.

Лионнан, 58 Д.

Предметов обстановки в «прихожей» стало больше.

Точнее, на уже имевшихся стенах виднелось нечто новое. Например, рядом с дверью «гардеробной», откуда она вышла, появилась прозрачная пластина – прямо на стене. И не одна. Под ней находилась другая, с несколькими кнопками. Надписей на кнопках было не понять. Большая пластина – та, что вверху – оказалась чем-то вроде карты. Во всяком случае, под толщей стекла (или что это было?) виднелся неправильной формы контур, залитый синим цветом – в окружении сплошного кроваво-красного океана. Крохотная белая точка мерцала внутри синей области – на расстоянии доли сантиметра от границы с красным. Экспериментировать не стоит, решила Неммер. Мало ли. Приятно, что я теперь вижу чуть больше… но связываться не буду.

Угольного цвета клякса на соседней стене притягивала её взгляд. В конце концов Неммер подошла к ней вплотную… и прислушалась. Принюхалась. Ей показалось, что едва слышный запах пожарища накатывает с той стороны. И шорох, свист, жалобная песня сквозняков… Сновидение, что так было похоже на явь, вновь пришло ей на ум. То, где вокруг были мёртвые тела, где запах гари и смерти смешались в единое целое. Хонн что-то говорил об охоте… очень похоже. Пока что мы в безопасности. Пока что от охотников удалось сбежать. Но надолго ли? Со стороны пластины-"карты" послышалась тихая музыкальная фраза. Словно кто-то сыграл на свирели несколько тактов песни. Неммер вздрогнула и быстрым шагом подошла поближе.

Мигающая белая точка стала зелёной.

И вновь сменила цвет на белый.

Тут же за спиной у неё послышался шорох. Неммер оглянулась. Хонн, встрёпанный и перепачканный в крови, втаскивал сквозь «кляксу» тушу небольшого оленя.

О небеса, как у него только хватило сил?

Дайнор, 1243 Д.

Утром он проснулся и вызвал Светлейшего. Как и полагалось. «Проводы», на взгляд навигатора, прошли на редкость обыденно. Он ожидал, что почувствует хоть что-нибудь… но ошибся. Формальность. Странно, но приобретённые в Хранилище привычки и не думали никуда деваться.

В небольшой комнатке, в присутствии двух охранников Даллатер принял у своего бывшего подчинённого всё служебное имущество и вручил мешочек с деньгами. Заработанное. Все необходимые документы были подписаны и вот, наконец, Даллатер пожал ему руку и произнёс: – Желаю удачи. Надеюсь, что ещё увидимся.

"Ещё чего", подумалось навигатору. И он ощутил, как тянет его к морю. Прочь, подальше от этих спокойных подземелий, где сверчок – единственный певец, а охрана – единственное общество. Сегодня же – в море. Кем угодно.

Светлейший то ли не ощущал, что на самом деле думает островитянин, то ли не подавал виду. За парадными дверями (пройти сотню шагов до ажурных металлических ворот – и всё, Хранилище позади) что-то пискнуло на его запястье. Со скучающим видом (вызовы нигде не давали ему покоя) Даллатер поднёс браслет к уху.

После чего настолько изменился в лице, что оставалось гадать, что же такого могло произоёти в столь обыденное утро.

Даллатер сделал Теммокану знак – жди меня здесь – и тот, сам себе удивляясь, повиновался. Что там ещё? Кто-то из «обеспамятевших» сотрудников охраны припомнил тот странный день? Едет инспекция? Пожар? Что вообще могло стрястись в Хранилище?

Даллатера не было довольно долго.

Когда он появился, то выглядел неважно. Очень неважно. Морщины собрались на его лбу, глаза были тусклыми, а безупречный доселе сюртук выглядел как-то неряшливо. В руке Даллатер сжимал довольно толстый пакет.

– Возьми, – протянул он пакет. – Дракон попросил передать это тебе. Теммокан машинально принял оказавшийся тяжёлым конверт, но не стал его открывать. Светлейший приковывал его внимание. Он отчего-то казался постаревшим… что же произошло-то?… И тут Теммокан вспомнил: Дракон никогда никого не просил ни о чём. Не давал поручений. Не передавал никаких предметов. Он всегда всё делает сам.

– А… почему Дракон сам не передал мне это? – осмелился спросить Теммокан, когда Даллатер уже стоял в дверях.

Светлейший обернулся. Выглядел он уже почти, как прежде, но туман в глазах его всё ещё присутствовал.

– Дракон умер этой ночью, – сообщил он спокойным тоном. Теммокан почувствовал, что кровь замерзает у него в жилах. – Всё, что я нашёл – это записку и пакет. В записке он просил передать тебе содержимое пакета. Написал, что ты поймёшь.

Теммокан стоял, то открывая, то закрывая рот. Ни одна мысль не удерживалась у него в сознании надолго.

– Скоро здесь будет полно народа, – продолжил Даллатер и потёр лоб. – Если ты собрался уходить, лучше поторопись.

…Когда Теммокан пришёл в себя, Хранилище было далеко позади. В голове было совершенно пусто. Одно навигатор знал точно – в Хранилище ему теперь не хочется. Совсем не хочется. В особенности после таких событий.

А пакет… что ж, он откроет его. На корабле. Что бы там ни было, оно подождёт.