Текст книги "Отражение глаз твоих [пишется]"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Сделав шаг наружу, он замер на миг – воздух снаружи комнаты показался жарким, душным и каким-то плотным.

Вскоре ощущение прошло.

Пропал день, подумал островитянин равнодушно. Кстати! Мне же обещали отпуск! Пойду хоть в парке прогуляюсь.

По пути он зашёл к себе в комнату – за плащом. Дождь продолжал моросить. И как это птицам не противно петь в такую погоду?…

Лионнан, 58 Д.

– Добро пожаловать, – объявил Хонн за её спиной.

Было темно и как-то прохладно. По крайней мере первые несколько секунд ей казалось, что её выставили на улицу в лютый мороз, в чём мать родила. Вскоре ощущение прошло. Взамен показалось, что окружающая тишина давит на уши.

– Где это мы? – спросила она пустоту.

– У меня дома, – ответил Хонн откуда-то издалека.

Затем вспыхнул свет.

Освещали помещение – вырубленное в толще гранита – матовые шары, висящие там и сям под потолком. Их желтоватое сияние ослепило Неммер и она, вздрогнув, прикрыла лицо рукавом.

– Здесь тепло, – Хонн был уже в другом месте. Судя по эху, помещение было обширным. – Можно снять шубу.

– Мне показалось иначе, – возразила Неммер, слишком уставшая, чтобы раздражаться.

Когда глаза привыкли к свету, она осознала, что многое из окружающей обстановки ей уже доводилось видеть… но где?

Оба узла, которые они успели собрать, оказались целыми и вовсе не были перепачканы в грязи – во всяком случае, оказались чище, чем думала Неммер. Впрочем, что с того?

– Где это мы? – повторила она. Хонн стоял возле чего-то, похожего на низкий столик и держал руки над облачком синего тумана. Даже на расстоянии чувствовалось, что туман был горяч.

– Не знаю, – было ответом. – Не знаю, как это называется. Здесь я… – «мальчишка» обернулся и Неммер с облегчением убедилась, что выглядит он, как и положено человеку. – … проснулся. – Последнее слово явно далось ему не без труда.

– Ответь мне пока на один вопрос, – Неммер несколько раз осмотрела комнату, уставленную множеством непонятных вещей. – Где здесь… – она заметила, как пристально смотрит на неё Хонн и немного смутилась. – … уборная?…

– О, – теперь смутился Хонн. Он на несколько секунд задумался, затем указал на едва заметную издалека дверцу. – Кажется, вон там.

– Кажется? – Неммер сбросила шубу. Действительно, было тепло. И воздух был… слишком чистым. Без запахов. Такого не бывает – у каждого дома свои запахи. – Ты здесь живёшь и не знаешь, где это находится?

– Не было необходимости, – рассеянно ответил Хонн, осторожно развязывая узлы и Неммер решила, что удивляться и расспрашивать она будет позже.

Венллен, 58 Д.

– Ну и дела, – вздохнул Кенвин, коллега и помощник Майтена. – Смотреть на такое – и то противно. Что же это могло быть?… «Зрячие кристаллы», увы, были пока далеки от совершенства: предоставленные сами себе, они «теряли» запись спустя день-другой. Требовалась постоянная магическая подпитка; а подпитка означала такую концентрацию магической энергии, что маги чувствовали себя поблизости от кристаллов, скажем так, не очень уютно. Голтар из Меорна работал над способами превратить кристаллы – килианы – в нечто, способное сохранять изображение и звук практически бесконечно, но конца этой работе ещё не было видно… Все маги по-разному реагировали на близость многих сотен кристаллов в громоздких контейнерах. У Майтена отчаянно ныл затылок и быстро уставали глаза.

Они просматривали запись, что велась внутри сожжённого дома. Оборотная сторона профессии: приходится по многу раз изучать подобные записи, в поисках ускользнувших от внимания деталей. Хорошо хоть, без жертв обошлось.

Если не считать старухи, подумал он.

– Что же это могло быть? – повторил вопрос Кенвин.

– М41-12, – ответил Майтен.

Кенвин едва не уронил чашку с кофе. Впрочем, после увиденного он так и не выпил ни глотка. Плохо иметь живое воображение.

– "Пожиратель"? – спросил он дрогнувшим голосом.

Майтен обратил к нему уставшее, осунувшееся лицо.

– Да, – ответил он коротко, допил свою чашку и велел принести ещё. – Не пойму… – поёжился Кенвин, глядя на нечто многоглазое, многорукое и усеянное множеством пастей по всему телу. – Как получилось, что мы… что все ещё живы? Насколько я знаю, «пожиратель» поедает всё живое и обучается трансформироваться в то, что съел.

– Да, – последовал ещё один короткий ответ.

– Так как же? – похоже, аппетита у него не будет весь остаток дня. Маг вновь повернулся к нему лицом, остановив воспроизведение. Картинка замерла. Кенвин обнаружил, что ему стоит немалых усилий оторвать взгляд от бесформенного и устрашающего чудовища, что повисло в воздухе в нескольких шагах от него.

– Мозг, – пояснил Майтен, стукнув себя несколько раз пальцем по лбу. – В отличие от оборотней, М41-12 умеет принимать произвольный облик и делиться на… несколько функциональных особей.

– Когда о подобных тварях говорили, как о неодушевлённых предметах, становилось не так страшно.

– Для того, чтобы вести себя, ему нужно сохранять некий постоянный центр… иметь нечто неизменное…

– Кажется, я начинаю понимать, – с удивлением вставил Кенвин. Майтен кивнул.

– Я не знаю, что там к чему, но после нескольких десятков делений или по достижении… критической массы М41-12 теряет мыслительный центр и быстро превращается в… так скажем, колонию простейших. Тоже не подарок, но не так опасно…

– Критическая масса? – удивился Кенвин. Не так часто Майтен делился своими познаниями о "живом оружии". – Какая именно?

– Около восьмидесяти тонн, – пояснил Майтен, залпом выпивая вновь принесённый кофе.

– И вы… такое… видели?

– Да, – ответил Майтен равнодушно, чем поверг своего напарника в неописуемый ужас. – Теперь в том месте – очень милое, очень круглое озеро. И рыба, говорят, водится преотменная… – Вам бы всё шутить, – Кенвин ощутил, как комок подкатывает к горлу. О «пожирателе» ходила масса жутких историй – но все, хвала богам, были из третьих уст. А теперь он видел человека, который сам имел дело с этим… и уже жалел о том, что начал расспрашивать.

Майтен пожал плечами.

– Мне непонятно одно, – пояснил он. – Во-первых, в первый раз никакой активности мы там не заметили. М41-12 не умеет впадать в спячку – значит, должен был бы проявить себя. А проявления таковы, что… не заметить трудно. Словно из ниоткуда появился.

– А старуха? – спросил помощник. – Её изображение сохранилось?

– В том-то и дело, что нет, – поморщился маг. – Ещё кофе, пожалуйста, – приказал он бесстрастному, словно статуя, слуге и тот бесшумно вышел. – Привыкли мы к спокойствию. Чтобы в таком месте встретить нечто действительно опасное – нет, конечно. Такого не ждали. А когда я вошёл в дом во второй раз… – он замолчал, на несколько секунд вернувшись взгядом к замершей картинке, – опознавать было уже нечего. Сжечь-то мы всё сожгли, но что толку?

– Тогда чего же бояться? – приподнял брови Кенвин. – Мои люди побывали там после вас. Всё чисто. Нормальная жизнь, нормальный лес. Никаких чудовищ.

Майтен вновь поднял глаза. Почти чёрные, они производили своеобразное впечатление.

– Что-то здесь не так, – пояснил он, постучав карандашом по подлокотнику кресла. – Не могу понять, что именно. Да и образцы тканей, – он указал кивком на ряд пробирок, вокруг которых сиял серебристый ореол, – показывают, что М41-12 был на грани распада. И вместе с тем – невероятно силён энергетически. Такого не бывает.

– А другие… модели вам встречались?

– Нет, и я не очень об этом жалею. Должны были быть четыре, с 12 по 15. Но наш общий знакомый, капитан Ортуан, спалил все архивы. Теперь одним лишь богам ведомо, во что это может вылиться.

– Богам? Но ведь все боги на нашей стороне.

– "Наша сторона", – маг подошёл к окну. Снег почти перестал сыпаться и местами сквозь прорехи в облаках появлялись холодные и острые искры. Звёзды. Наконец-то по ночам стало видно звёзды. – Была бы уверенность, что боги говорят именно то, что думают… – он замолчал. – И что "наша сторона" существует… Кенвин молчал.

– Просмотрим остальные записи, – решил Майтен, когда вдоволь налюбовался на звёзды. – Меня интересует обстановка комнаты. Все детали, даже несущественные. Может быть, мы ещё сумеем обнаружить след. – И что тогда?

– Как всегда, – маг взял новую чашку с кофе и на этот раз отпил небольшой глоток, не торопясь. – Вооружимся как следует и – пойдём по следу.

Лионнан, 58 Д.

– Ты не ответил на вопрос, – напомнила Неммер, когда беспокойство и страхи мало-помалу испарились.

Заяц по-прежнему был на столе. Чудо, что он сохранился… Неммер казалось, что более не существующий (по словам Хонна) дом и всё, что там было – очередной сон, видение, которые продолжают подменять собой реальность.

Жаркое на столе отчасти опровергало это утверждение.

Комната, в которой они находились, казалась небольшой – если стоять посередине. Однако, стоило отойти в один из углов, как размеры её вдруг увеличивались в несколько раз – и, похоже, что рассчитано подобное было вовсе не на обычное зрение.

Отыскалась здесь и магическая жаровня, «печка», в которой прохладный сине-зелёный туман мог как раскалить помещённый внутрь предмет добела, так и заморозить – Хонн показал несколько дисков, прикосновения к которым было достаточно для управления этим мудрёным аппаратом, а далее Неммер разобралась сама.

Что самое поразительное, сама «печь» была стеклянной. Целиком. Ну, во всяком случае, прозрачной.

– Какой вопрос? – удивился Хонн. Умытый и одетый по росту (одежда, видимо, здесь тоже имелась), он выглядел обычным шестнадцатилетним деревенским мальчишкой. Если не вглядываться в глаза.

– Зачем ты привёл меня сюда?

– Разве здесь плохо? – удивился Хонн, держа ладони над отрезанным сочным куском. Запах был настолько аппетитным, что Неммер ощущала себя голодной по меньшей мере с месяц.

– Это не ответ.

Хонн отвёл взгляд и побарабанил пальцами по тарелке.

– Мне показалось, что я видел тебя прежде.

– Где? – резко спросила Неммер. Её возраст, как оценил Хонн, «уменьшился» лет до восемнадцати. Когда женщины превращаются в красавиц, а мальчишки всё ещё остаются сопляками… Ещё бы знать свой собственный возраст…

– К северу отсюда, – ответил он, выдержав пристальный взгляд сидящей напротив девушки. Уже никто бы не заподозрил, что совсем недавно это было тщедушное согбенное существо, обтянутое вместо кожи желтоватым пергаментом. Неужели она сама не замечает того, что с ней творится? – В покинутой деревне. Я несколько раз видел… её, – он сглотнул. – Пока не приехали охотники.

– Что было дальше? – спросила Неммер тихо.

– Дальше они сковали ей руки, одели ошейник и куда-то повели. Минут через пять я услышал жуткий крик… а потом примерно на том месте увидел кровь. Много крови.

Он замолчал.

– Мне показалось, что ты… что она спаслась, – закончил он. – Вот и всё.

– Почему ты называешь их охотниками?

– Потому что за мной тоже охотились, – ответил он неохотно. – Я уже говорил.

– Ладно, – Неммер глубоко вздохнула и вновь ощутила себя зверски голодной. – Поговорим после. Есть хочется ужасно…

– Ты не голоден? – удивилась она минут через пять, обратив внимание, что Хонн так и сидит, не поднимая рук. Тот удивлённо замигал.

– Я… в общем… я уже съел.

– Что?! – однако тарелка оказалась действительно пустой. Более того, зеркально чистой.

Неммер ощутила, как комок подступает к горлу. Помотала головой и тошнота прошла.

– Ты не мог бы… – она беспомощно оглянулась, – есть… как положено людям?

– Можно попробовать, – согласился Хонн и осторожно отрезал ещё кусочек.

Долго жевал его, проглотил и в недоумении уставился на девушку. – Ничего не чувствую, – признался он. – Совсем. Ощущаю, как что-то жую, что это – пища… и не более.

Неммер выронила вилку.

– Что же с нами сделали? – спросила она.

Хонн молча смотрел куда-то в пространство, барабаня пальцами по столу.

Испуг прошёл, и вновь вернулась усталость.

– Где здесь можно спать? – спросила Неммер, отняв руки от лица. – Вон та дверь, рядом с выходом, – указал Хонн. – Там целый город можно разместить. Выбирай любую комнату.

Неммер остановилась, как вкопанная.

– Мы точно одни здесь?

– Точно, – подтвердил Хонн. – Все комнаты запираются изнутри, так что не беспокойся. – Неммер усмехнулась.

– Которая из них твоя? – спросила она.

Хонн долго смотрел на неё.

– Я давно уже не сплю в постели, – пожал он плечами. – Когда тебя разбудить?

– Не надо меня будить, – Неммер с трудом подавила зевоту. После такой еды она поняла, как много сил потрачено. – Проснусь утром, как всегда.

– Здесь не бывает утра, – проворчал Хонн, провожая её взглядом. После чего перебрался поближе к "печи".

Только там ему было достаточно тепло.

Дайнор, 1242 Д.

На второй день своего «отпуска» Теммокан обнаружил, что рядом с ним, двигаясь по своему обыкновению бесшумно, бредёт Дракон. «Это начинает действовать на нервы», подумал навигатор. И Светлейший, и майм чего-то хотят от него, но почему бы не сказать это человеческими словами?

– Что вам от меня нужно? – спросил он резко, останавливаясь и резко поворачиваясь в сторону Дракона. Тот, увы, нимало не смутился подобным началом беседы. Словно ожидал его.

– Кому? – спросил Дракон. Не понять, всерьёз он говорит, шутит ли или ещё что… Чем и плохи эти нелюди – никогда не знаешь, что они на самом деле думают. И не догадаешься даже.

– Вам и Св… – проклятье! – Даллатеру.

Дракон долго молчал, прижав мохнатые лапки к груди.

– Что находится в той комнате? – спросил он после долгого раздумия. Вот это да!

– Я не могу сказать, – произнёс Теммокан извиняющимся тоном.

– Faitah, – отозвался Дракон и отвернулся. Обиделся? Навигатор сделал несколько шагов далее по тропинке (Дракон продолжать стоять в прежней позе), как вдруг вновь заметил «медвежонка», бредущего рядом. Вперевалочку. Недостаёт только заводного ключика, торчащего из спины. – Почему вы не хотите остаться здесь? – продолжил Дракон. Таким обыденным тоном, словно беседа текла ровно и вопрос был как-то связан с предыдущими. Сегодня он говорит басом, подумал Теммокан. Для пущей внушительности, что ли?

– У меня есть свои дела, – ответил Теммокан, намереваясь ни в коем случае не выходить из себя. – Не перебирать же эти стекляшки до конца дней своих.

– Значит, вы готовы подумать?

Небеса, как тяжело с ним!

– О чём подумать? Скажете вы или нет?

Пуговичные глазки ничего не выражали.

– Завтра Новый Год, – сообщил Дракон и перестал пронзать человека взглядом. – Потом и поговорим.

И зашагал в сторону здания Хранилища.

Ошеломлённый навигатор долго смотрел ему вслед, не зная – посмеялись над ним или нет?

…У него в «номере» – внутри здания – на столе лежал пригласительный билет. Новый Год традиционно отмечался в магистрате… разумеется, приглашали туда только избранных.

Первым побуждением Теммокана было кинуться к Светлейшему и предложить ему засунуть этот билет… в общем, отказаться от такой чести.

Вторым побуждением было порвать билет на мелкие клочки. В конце концов он заказал себе пива и уселся лицом к окну, глядя на белые клочки, плывущие по небу.

…В дверях его номера возник Дракон, постоял минутку и удалился. Не произнеся ни слова.

Человек спал. Сны его были невесёлыми.

Венллен, 58 Д.

– Чуть ниже, – велел Майтен, указывая кончиком мизинца на необходимое место. – Так. Повернуть. Ещё немного… теперь увеличить.

Под ножкой стола валялся лист бумаги.

На нём – даже при относительно низком качестве изображения – были различимы какие-то надписи.

– Улучшить картинку можно? – указал Майтен на неразборчивую надпись.

– Попробую, – Кенвин пожал плечами. – Место мне знакомо. Оставьте кристаллы здесь, я попытаюсь отыскать удачный кадр.

Маг кивнул и, набросив меховой плащ, вышел на свежий воздух. Через три поста и две магически запертые двери… Словно со дна океана поднялся.

Минут через двадцать появился Кенвин.

– Посмотрите, сайан, – предложил он. – Чётче у меня не выходит. Майтен увидел изображение и остановился, словно с размаху налетел на стену лбом. Потёр виски обеими руками и несколько раз оглянулся – словно что-то потерял. Кенвин предложил ему перо.

– Закрой дверь, – приказал Майтен, понизив голос. – Кто-нибудь здесь, на нашем этаже, ещё есть?

– Нет, – слегка растерялся его помощник. – Позвать кого-нибудь?

– Нет! – возразил Майтен и сам, сделав три быстрых шага, запер дверь.

Теперь только очень сильные маги смогут узнать, что здесь творится. Здание Университета имело несколько комнат… так скажем, неплохо защищённых от восприятия извне. Кто бы мог подумать, что это пригодится! Майтен долго срисовывал надписи, что-то бормоча себе под нос. Затем сгрёб все кристаллы и некоторое время сидел, сжимая их в кулаке и глядя в окно. Ночь на дворе, подумал он. Почему все самые скверные новости всегда приходят после захода солнца?

– С вами всё в порядке? – услышал он осторожный голос помощника.

– Нет, – ответил откровенно. – Садись поближе. Очень надеюсь, что ты умеешь держать язык за зубами.

Высыпав кристаллы в небольшую вазу, Майтен развернул лист, на который перерисовывал запечатлённые в памяти кристалла символы. – Видишь?

– Тайнопись? – удивился Кенвин. Знаки походили на буквы, но лично ему были неизвестны.

– Нет, это так называемая «метка». Условные обозначения, применявшиеся теми, кто создал moare. Сейчас я напишу это привычными символами…

Когда он переписал, Кенвин ощутил, что волосы на голове его встают дыбом.

– М41-17Е6? Что это такое?…

– Что такое М41, ты уже знаешь, – ответил Майтен, откидываясь в кресле. 17 – относительная сложность, так сказать, поколение. «Е» означает, что это шестая модель по сравнению с прототипом. Последняя цифра мне ничего не говорит.

– Вы же говорили, что известны только с 12 по 15, – Кенвин посмотрел в окно и неожиданно мощные стены здания перестали казаться ему надёжной защитой.

– До настоящего момента, – возразил Майтен. – Я же говорил, что многие архивы утеряны безвозвратно. Про модель 15 я слышал… знаю, что после одного её прикосновения человека уже не вылечить. Она была всего одна… но стоила нам девяти жизней одних только магов. Не говоря о тысяче-другой солдат и мирном населении.

Кенвин перевёл дыхание.

– А вторая надпись?

– М74-33Д8, – перевёл маг. – Ни разу такого не встречал. То, что начинается на «семьдесят», обычно относится к сильным паранормальным способностям. Внушение, чтение мыслей, иллюзорная невидимость и так далее… Знаю, что основное оборонительное оружие называлось М76-14, они же "огненные глаза"… Кенвину приходилось лично сражаться – вместе с армией из полутора тысяч человек – с двумя десятками "огненных глаз". Невысокого роста, эти человекообразные существа были неуязвимы для магического воздействия и достаточно было один раз посмотреть им в глаза, чтобы повредиться разумом… В тот раз от армии осталось пять человек. Включая его самого. Противника же удалось разбить, как казалось Кенвину, благодаря чистой случайности. И то его теперь каждые две недели мучает сильнейшая головная боль…

– Постойте, – произнёс он неожиданно для самого себя, ощущая, что сеёчас перепугается до потери самообладания. – Ну и что? Мало ли кто мог нарисовать эти закорючки! Из чего следует, что всё это на самом деле существует?

Майтен внимательно смотрел ему в глаза. Долго смотрел.

– Откуда в деревенском доме подобные записи, подумай сам? Нарисовать их мог либо hilve moare, разработчик этого «оружия», либо… – он замолчал.

– Либо само moare, – завершил Кенвин. – А даже если это и так?

Майтен указал на хранящиеся под мощным силовым экраном пробирки с пробами тканей.

– Если то, что там лежит, совпадёт с уже имеющимися образцами, то я признаю, что паниковал напрасно. Если же нет,… – он вновь замолчал и подошёл к окну.

– Это, несомненно, один из разработчиков, – произнёс Майтен спустя продолжительное время. – После того, как мы использовали сигнал саморазрушения, ни одно из отловленных moare не обладало достаточно мощным интеллектом даже для того, чтобы связно разговаривать. А если хотя бы один hilve moare на свободе и располагает двумя этими моделями… – он махнул рукой.

– Но ведь мы разгромили куда большие силы! – недоумённо воскликнул Кенвин. – Разве так уж опасны эти двое… или трое?…

– Нам чудовищно повезло, – было ответом. – И потери объединённых сил были раз в сорок больше, чем у армии moare. Если они теперь поумнеют и будут действовать скрытно и тихо…

Решительными шагами он вернулся к столу.

– Ладно, – переложив кристаллы в полагающийся контейнер, он протянул его помощнику. – Надеюсь, что я ошибаюсь. Никаких разговоров об этом, – он взглянул Кенвину в глаза и тот кивнул. – Надо действовать очень скрытно и осторожно… как, возможно, действует противник. Незаметно и постепенно усилить патрулирование этого места. Сдать кристаллы в архив, как полагается. Подготовить отчёт и продолжать заниматься своими делами. Он с хрустом размял пальцы и позвонил в колокольчик.

– Но лучше заранее ожидать очень больших неприятностей, – добавил он совсем тихо. – Сажусь писать отчёт. Позаботься, чтобы меня не отвлекали. Кенвин взял контейнер и, кивнув, направился к двери.

На душе у него было очень неспокойно. 17Е6, подумал он и поёжился. Великие боги, кому только пришло на ум создавать всё это?… Крысы по-прежнему не шли у него из ума.

Дайнор, 1242–1243 Д.

Это был самый странный Новый Год, который Теммокан встречал в своей жизни.

Прежде всего, он никуда не ходил. Не должен был. Собирался, да… сон сморил. Трудно понять, как могла напасть на него дремота, но – факт. И всё же Теммокан, сам не зная как, очнулся в тот момент, когда переступал порог Белого Зала магистрата.

Как и в других центральных государствах, подлинный Новый Год отмечался поблизости от равноденствия (в Дайноре – спустя пять дней, в канун древнего праздника Холодных Дождей). «Средний» Новый Год отмечался просто потому, что, как и многие другие события среднего календаря, связывал весь мир в нечто целое. Условное, хрупкое, подчас незримое, но целое.

…На пороге ему, как и прочим приглашённым (а таких набралось сотни четыре), вручили крохотный букетик. Разумеется, из бессмертника. Цветок этот был реликтом какого-то непредставимо далёкого прошлого и рос, где ему заблагорассудится. Дайнор был единственным городом, где бессмертник рос практически повсеместно. Порой даже приходилось огораживать лужайки, обильно им поросшие – во время цветения немногим было дано выдержать зрелище даже одного раскрывшегося цветка – не говоря уже о целой лужайке.

Единственный цветок, который так сильно влияет на разум смотрящего, к какой бы расе смотрящий ни принадлежал… "За этот букетик где-нибудь на дальнем Западе мне бы отсыпали не менее полтысячи", подумал островитянин машинально. Ему доводилось проводить корабли с подобным грузом в едва тронутые цивилизацией закоулки мира, и там, где бессмертник не рос никогда, спрос на него был невероятно огромным. В особенности, если там бушевала эпидемия… А здесь этот букетик не стоит ни гроша. До чего поразителен этот мир! Букетик был величиной в две фаланги пальца, и Теммокан – как и полагалось – приколол его изящной булавкой к лацкану. Талисман. Предки здешних жителей возводили алтари в тех местах, где бессмертник рос особенно густо. И, вероятно, не зря – даром что обычные Люди, а живут самое меньшее по три сотни лет.

Теммокан ощутил, что более всего ему хочется на корабль. На море, равно грозное и милостивое, уравнивающее всех, кто отваживался покинуть прочную земную твердь.

Но не сейчас. Сегодня полагается радоваться и ни о чём не беспокоиться.

* * *

Первоначально навигатор ощущал себя белой вороной. Не только из-за внешности – обитатели Хевертских островов отличались ярким, почти что красным цветом кожи, почти что белоснежными волосами и высоким ростом. И не за профессию – здесь были и другие мореплаватели, хотя бы и в отставке. Может быть, из-за сочетания всего этого? Или попросту потому, что он ощущал себя чужеродным всему остальному миру?… Так и стоял в сторонке, не замечая ничьих взглядов. А зря, наверное. Если уж не успел свести счёты с жизнью, то надо как-то примириться с её продолжением.

– Хевертиец? – услышал Теммокан неожиданно. От неожиданности он вздрогнул и едва не уронил свой бокал. Сколько я уже выпил? – подумалось неожиданно. Хмелел он медленно, но лёгкая приподнятость уже ощущалась. Тут он вспомнил, что от него ожидается ответ.

Собеседником оказался худощавый южанин – преклонного возраста, скорее всего. Тяжело определять возраст на глаз – у него на островах редким людям удавалось дожить до семидесяти.

Рядом с южанином стояла привлекательная дама… куда моложе его, подумал Теммокан, приветствуя обоих лёгким поклоном. Нравы здесь простые. У него на родине спрашивать, кто ты родом и откуда, вовсе не допускалось.

– Верно, – ответил Теммокан и представился своим полным именем. Это произвело впечатление как на его собеседников, так и на стоявших поблизости.

– Вы возглавляли экспедицию к Поясу? – воскликнул человек восхищённо. Теммокан смутился. Тот, кто не видел, как в двух милях от тебя бесшумно танцуют волны, каждая высотой метров триста, тот вообще ничего не видел. Никто не смог бы спасти флотилию, попытайся она проникнуть за пределы бушующего барьера, но провести её сквозь многочисленные рифы… да. Было такое. Видимо, не так уж безвестен я на этом свете?…

– И надеюсь, что это было в последний раз, – продолжал навигатор. – Слишком уж… ничтожным себя ощущаешь.

– Тем не менее… – человек спохватился. – Прошу прощения. Шеветт Аллианад анс Кетенор. Моя сестра, Шеагар.

– Очень приятно, – ответил Теммокан совершенно искренне. Вино делало свою чёрную работу, и мир переставал казаться средоточием невзгод. – Видимо, сами небеса позволили мне встретиться с вами, – продолжал Шеветт, увлекая всех за собой к небольшому столику в одном из уголков Зала. – Мне как раз был нужен молодой человек вроде вас – опытный, знающий толк в навигации и не боящийся риска.

– Я, в общем-то, сейчас как бы не у дел, – ответил Теммокан, испытывающий от взгляда Шеагар всё большее беспокойство. – Что-то вроде длительного отпуска.

– Я в курсе, – махнул рукой собеседник, не обращая внимания на тень, скользнувшую по лицу островитянина. Очень интересно. Что, Светлейший не так уж ревностно хранит чужие секреты?…

– О делах потом, – прервала его Шеагар. Голос у неё оказался приятным. – Теммокан, расскажите нам что-нибудь о своих путешествиях! Вы ведь так много повидали…

Теммокан кивнул и некоторое время раздумывал, что бы такое им рассказать.

Лионнан, 58 Д.

Здесь действительно мог разместиться целый город. Подумать только, и это таинственное место было совсем рядом с деревней! Неммер долго стояла за дверью, отгородившей её от места, служившего прихожей и столовой одновременно и терялась в раздумиях. Коридор уходил вперёд сколько хватало взгляда. Двери, двери, двери… все с непонятными надписями. Свежий прохладный воздух. И едва различимые звуки. Она вслушивалась, затаив дыхание – сон моментально слетел с неё, как только дверь затворилась.

Что-то вроде потрескивания, слабого свиста ветра в печной трубе. Отголоски музыки… откуда всё это? Закрыв глаза, можно было подумать, что она стоит где-то этажом выше шумной общей комнаты какого-нибудь трактира.

Точно ли здесь никого нет?

И что имел в виду Хонн, говоря "у меня дома"? Совершенно ясно, что к постройке всего этого никакого отношения он не имеет. Представить страшно, сколько труда вложено в это великолепие… и кто мог бы здесь жить. Раз всевидящие маги, сопровождавшие «охотников», не заметили такого странного места, значит, не зря.

Ой, Неммер, не думай, о чём не стоит…

Она выбрала наугад пятую слева комнату и осторожно постучала. Нет ответа. Никакого особенного эха не последовало. Ей вовсе не казалось, что она – одна в этом покинутом всеми лабиринте коридоров. Вон они, начинаются шагах в тридцати – перекрёсток, далее – ещё один. Неммер осторожно повернула ручку двери. С едва заметным скрипом та отворилась.

Мягко зажёгся свет – всё тот же матовый шар желтоватого оттенка. Внутри был… ещё один дом. Ну, скажем так, всё необходимое для того, чтобы остановиться здесь на неопределённое время. За исключением пищи.

Ноги утопали в тёмном ковре.

В стенном шкафу (слово вновь всплыло из неведомых глубин памяти) было постельное бельё – словно только что принесённое со свежего воздуха. Магия? Неужели такое – за каждой дверью? Кого же ожидает это спокойствие, каких постояльцев?

За ближайшей дверцей она отыскала нечто, что ввело её в совершенный восторг – после того, как это нечто удалось запустить. Название для него всплывало особенно долго. «Душ». Вода лилась вроде бы самая обыкновенная, но смыла всякую грязь почти моментально.

Далее душа дело не пошло – Неммер ощутила, что страшная усталость стремительно возвращается и едва успела добрести до постели. Последней мыслью было то, что она забыла запереть дверь. Свет, подумала она вяло. Как он выключается? Словно в ответ на незаданный вопрос, шар постепенно угас.

* * *

Чудовище со стальными окровавленными когтями потянулось к её горлу и Неммер, отчаянно вскрикнув, проснулась.

Сердце билось, словно барабан; её бил озноб. Шар, словно ощутив беспокойство гостя, осветил небольшое помещение – никого здесь не было. Снова страшный сон, подумала Неммер, стуча зубами. Отчего так холодно? Сама мысль о том, чтобы вновь попытаться уснуть, была нестерпима и она, то и дело промахиваясь, оделась.

Стало заметно теплее, но дрожь не прекращалась. Постепенно к дрожи начал добавляться зуд – во всём теле. Словно миллионы блох одновременно накинулись на неё. Неммер с трудом сдерживалась, чтобы не начать чесать всё, до чего только удастся дотянуться, и вдруг взглянула на свои ладони.

Сухая пергаментная кожа. Тёмные пятнышки повсюду, резко выступающие узловатые вены… – Опять? – хотела она вскрикнуть, но из горла вырвалось лишь слабое шипение. Зеркало, думала она. Мне нужно зеркало. Боги, за что мне всё это?… Зуд прошёл так же неожиданно – но дрожь всё ещё не отпустила. Неммер осторожно поднесла ладони к лицу – всё в порядке. Нормальная кожа. Никаких признаков дряхлости. Прикоснулась к лицу… вроде бы и здесь всё в порядке. Да и волосы из белоснежных вновь стали светло-соломенными. Ей стало страшно одной.

Может быть, именно поэтому Хонн привёл её сюда? Товарища по несчастью?

Надо срочно поговорить с кем-нибудь. С кем угодно. Ещё немного – и рассудок начнёт давать трещины.

Неммер вырвалась в коридор, словно за неё гнались все обитатели преисподней, вместе взятые и остановилась на миг, сжав ручку двери мёртвой хваткой.

И услышала голоса.

* * *

Голоса доносились из-за поворота. Незадача, подумала она, всё-таки здесь есть кто-то ещё. Что это? Сюрприз Хонна? Или в этом «городе» действительно можно скрыться от самого пытливого взора?… Ни собственная безопасность, ни память о прошедших сутках не беспокоили её. Люди! Где-то здесь были люди. Кто бы они ни были, с ними будет лучше.