Текст книги "Последний (СИ)"

Автор книги: Константин Шершев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Пока костер разгорался, были освежеваны все три тушки. Сдирать шкуры со змеи одно удовольствие. Один разрез, отрубить голову и раз, у тебя в руках почти палка колбасы, осталось только вытащить склизкие внутренности, на низать на палку и поставит жариться.

В эту ночь меня почти не беспокоили, знай себе, подкидывай дровишек. Но к утру костер все же погас, не уследил.

На третий день на меня опять напала медведе образная тварь. Я наклонился под очередную лиану из которых периодически пил, памятуя земные джунгли. Как почувствовал, на спину приземлилось, что-то тяжелое и сомкнуло свою пасть сзади на шее.

Меня повалило на землю, но я рванулся, что было сил, чувствуя, как острые когти рвут спину, а клыки все глубже смыкаются на шее, прокусывая сонную артерию, еще тридцать секунд и истеку кровью.

Я перевернулся на спину, стараясь придавить её своим весом и лихорадочно пытался попасть по ней ножом. Через минуту, отчаянных барахтаний, все было кончено.

Мы лежали вповалку. Она потому что сдохла, я же не мог пошевелиться из-за большой потери крови и в отчаянии смотрел на приближающихся насекомых, хищных хомячков и прочих.

Вас когда нибудь жрали заживо? А вот я испытал все прелести. Нет, больно не было, наниты отключают ощущения, пока не восстановлен контроль, но я все видел и молился всем богам, чтобы мои постояльцы поскорее заштопали мне шею и синтезировали кровь. Потому как я понимал, что если они доберутся до мозга, то мне опять сотрут память, вернут к заводским настройкам, а значит я умру. Как умер и возродился там в пещере, ничего не зная о том кем был раньше. Чего желал, к чему стремился. Да и будет ли оно это возрождение? Ведь есть все шансы стать местною скатертью самобранкой.

Хотя нет, рано или поздно, какой-то хищник покрупнее утащит меня к себе в пещеру. Возможно тот же самый и все начнется сначала.

Мои ноги уже порядочно обглодали и я задумался, а откуда будут браться ресурсы, если в организме их будет недостаточно? Энергия для преобразований, понятно, из окружающей среды, а биоматериал от туда же?

Тут я почувствовал знакомую щекотку в руках и с радостным возгласом начал рубить всю эту мерзость кругом.

В этот день я больше никуда не ходил, только ползал кругом собирая ветки для костра и жарил мясо, которое ел полусырым, так чудовищный был голод после ранений. Не мог дождаться нормальной прожарки. Не знаю куда оно все помещалось, но съел никак не меньше пары десятков кило. Остатки кошко-медведя, пару змей, клыкастого тушканчика и мелкую летучую мышь, больше похожую на птеродактиля.

С утра пришлось снова двинуться в путь, правда, значительно медленнее чем раньше, хотя и так плелся как черепаха. Но наученный горьким опытом, пристально вглядывался в зеленую стену вокруг и больше так глупо не попадался. Кидаться в лицо же, эти твари явно не желали, всякий раз лишь настороженно провожая меня немигающим взглядом.

Так прошло еще двадцать три дня, на змее хомячковой диете. Пока вдалеке не послышалось ясный шум падающей воды.

Ступни мягко ступали на корневища, нож все также в правой руке, готовый напиться крови очередной неосторожной жертвы. Уши выхватывают мельчайшее шебуршание в листьях, чьи то предсмертные писки, легкий шелест чешуек змеи.

Осторожно отодвинув листок, всматриваюсь в небольшой водопад. Перепад высоты не больше человеческого роста, демонстрировал мне прекрасную радугу, образуемую мельчайшими брызгами и небольшой водоем. Вода была кристально прозрачна, так что виден был даже самый мельчайший камешек, в этой запруде, вытекающей с другой стороны множеством ручейков, терявшимися в камнях. По всей видимости вся вода уходила куда-то в землю давая начало подземной речке.

Глядя на эту красоту, я почувствовал себя ужасно грязным. Вроде как и старался плескаться соком из лиан, но ничто не заменит полноценную ванну.

Осторожно высунувшись из укрытия и напряженно вслушиваясь в обстановку, потихоньку подкрался к кромке воды и осторожно сунул туда ногу, почувствовав освежающую прохладу.

Нет, мне не было жарко, хотя я подозревал, что температура стабильно держалась в районе пятидесяти, просто вода освежала. Она как любящая мать приняла в себя блудного сына, смывая все заботы и печали, позволяя отрешиться от проблем и побыть наедине с природой.

Миг спокойствия и блаженства длился недолго. Раздался отчетливый хруст ветки. Нет, в джунглях не было тихо, но мозг очень быстро учится отсекать знакомые шумы, не отвлекаясь на всякую мелочь. И этот треск выбивался из общей картины, здесь был чужой.

Не долго думая, я спрятался в зарослях спускавшихся в воду с одной из сторон и приготовился ждать.

Через пять минут показались две прямо-ходящие рептилии. Они были облачены в кожаную броню, на поясе висели грубые короткие ножны, а за спиной торчали дуги луков и оперение стрел.

Визитеры двигались чуть сгорбленно и грузно покачивали головой, попеременно высовывая длинный язык, что-то шипя. Было не совсем понятно, естественные это звуки или они переговариваются.

Ростом они были явно выше меня, на голову или даже две. Подойдя к водоёму, присели и начали наполнять фляги.

Я боялся пошевелиться, ведь даже с хищником в половину меня размером мог справиться с трудом и выжил только благодаря нанитам. А уж спастись от двух чешуйчатых терминаторов мне явно не светит. Даже убежать может не получиться, не хватит длины ног.

Секунды тянулись, словно в замедленном кино, страха не было, но вот мандража и дрожи в коленках хоть отбавляй. Я сильнее вжался в лианы спускающиеся в воду, чем и выдал себя. Над головой явственно закачались листья.

Ящеры встрепенулись и выхватили оружие. Ближний выставил перед собой кинжал, а тот что поодаль сбросил со спины лук.

Негромкий скрип дуг, натягиваемой тетивы и вот уже смертоносный гостинец, словно змея извернулся в полете и бросился ко мне. Левое плечо ожгло болью, древко ушло глубоко и кажется показалось с другой стороны.

В этот самый момент ящерицы сами превратились в добычу. Пока они отвлеклись на меня, зверюга размером со слона, вся в ороговевших пластинах брони и пастью, которой можно лошадь перекусить, сочла этот момент наиболее подходящим и бросилась на них со спины. Хотя по мне так, для этой твари подкрадываться было незачем.

Бронированный рептотанк смял лучника одним своим весом, пригвоздив того когтями к земле и кинулся на второго. Надо отдать должное ящерице, двигалась она молниеносно, выпад буквально размазался в воздухе и кинжал нашел маленькую щелочку в шее чудовища ушел по самую рукоять и все это, за те мгновения, пока тварь была в полете.

Раздался утробный рев и челюсти сомкнулись на голове несчастного. Одно движение и голова полетела в кусты, разбрызгивая алую кровь.

Динозавр взревел и задней лапой, словно собака выковырял кинжал из шею. Из раны хлынула кровь, видимо ящер знал куда бить и участь существа была предрешена, просто оно еще не знало об этом.

Орошая все вокруг красными кляксами зверюга пошатнулась и побрела прочь.

Через пять минут, когда вдалеке затих треск, гигантской туши, пошедшей зализывать раны и утащившей ранивший его обед, я выбрался на берег.

Левая рука опять, висела плетью, а из лопатки торчал наконечник стрелы. В голове бродили мрачные мысли. Надеюсь это не единственные обитатели планеты, иначе жить мне, что тот робинзон, до скончания дней.

Так, что-то не о том думаешь, одернул себя и обрезал оперение. Вытаскивать древко было не больно, но довольно неудобно. Слава богу стрела прошла между костей, а то кромсал бы себя тут без анестезии и истекал кровью. Неизвестно еще как бы на это отреагировало штатное онемение.

К оставленному, трупу лучника уже сползались местные халявщики, так что пришлось их пугнуть, зарубив пару особо наглых тварей и швырнув их трупы в кусты. Откуда тут же раздался радостный писк.

Рептиль представлял жуткое зрелище, со смятой в блин грудной клеткой и торчащими обломками ребер. Весь нагрудный доспех был наполовину сорван, зияя рваными дырами и разбухший от крови. Лук со стрелами треснули, погребенные под тушей.

Уцелели только кожаные ножны, штаны, да нож отвратного качества. Мой не шел ни в какое сравнение с этим дикарским орудием из дрянного метала, легко снимая мелкую стружку с режущий кромки этого шедевра дикарского производства.

Штаны пришлось сильно обкромсать и прополоскать от крови, окончательно испортив водоем. Да и ножны оказались великоваты для моего оружия, но это всяко лучше чем постоянно втыкать его в землю, если требовались обе руки. Носить его на поясе постоянно было смертельно опасно, уже не раз убеждаясь, что от серых пределов меня отделяют считанные мгновения, чуть ослабленного внимания, рассеянности или лени.

На поясе я обнаружил тощий кошель, с несколькими монетами, целое состояние в моем состоянии. Но вовсе не это вызвало бурною радость. Хотелось петь и смеяться. Идиотская улыбка сама расползлась по лицу, а с плеч словно рухнула скала, такое облегчение я испытал.

На ровненькой, рифленой монете, явно изготовленной штамповкой, был изображен профиль какого-то мужика. Не знаю кто это, но самое главное тут есть люди.

Шел четвертый месяц пути, я упорно двигался на север, рассудив, что рептилии не смогут жить в более холодном климате.

За это время на меня несколько раз нападали, но я каждый раз отбивался. К счастью, столкнуться с чем-то подобным тому чудовищу, не пришлось ни разу.

Трофейные штаны планомерно превращались в лохмотья, а нож кажется уже врос в ладонь, я даже спал с ним, отмахиваясь от разной мелочи.

–Ну что? Будешь ещё? – подкинул я моему другу ещё несколько веток потолще.

И не стоит осуждающе крутить пальцем у виска, все таки уже больше ста дней в одиночестве, на неизведанной планете, окруженный тварями, вынужденный выгрызать свою жизнь у леса. Тут хочешь не хочешь, приходится разбавлять местный скулёж, хоть какой-то человеческой речью, иначе сам превратишься в животное.

Вызывать огонь с каждым разом становилось все быстрее и быстрее, в последние дни у меня получалось залить резерв всего за несколько минут. Или не залить, возможно наоборот опустошить. Кто знает, как оно было на самом деле.

Костер радостно трещал, разгоняя сумерки и выплясывая причудливые фигуры в глазах ночных обитателей. Ему не было дела до меня и моих проблем, он просто был. Такой же как и на земле. Горячий и беспокойный, единственная привычная вещь в этом сумасшедшем доме.

За время странствий моё тело окрепло, а мышцы стальными канатами проступили под кожей и я благодарил судьбу надоумившую меня заказать тело молодого олимпийского атлета, а не просто сбросить лишние года, боясь побочных эффектов экспериментальной терапии.

О земле я вспоминал все реже и реже, вот в такие тихие вечера у костра. Пройдет ещё несколько лет и моя прошлая жизнь будет казаться сказочным сном, в котором была туалетная бумага, само-беглые повозки и джины волшебники показывающие спектакли прямо в жилище. Человеческая память коротка, намного короче моей теперь очень длинной жизни.

На следующий день я наткнулся на развалины древнего города. Поросшие зеленью, гигантские валуны, бывшие когда-то внешней стеной и множество полу развалившихся домов, с чернеющими могильным холодом провалами окон и дверей.

Осторожно забравшись на стену, я услышал знакомое шипение. Слишком продолжительное, чтобы это была просто змея.

Их было девять, рассевшихся возле костра и жаривших на вертеле человеческую ногу. Остальная туша лежала, тут же, это был молодой парень лет двадцати, в стеганной куртке и застывшем от ужаса лицом. Один ящеров деловито снимал шкуру со второй ноги. Меня бы обязательно вырвало, но после зрелища собственных внутренностей, меня было очень сложно впечатлить.

Неподалеку лежала девушка, связанная по рукам и ногам. Её глаза были пусты и бессмысленны, видимо своё она уже отбоялась и разум покинул эту хрупкую оболочку.

Мысли роились в моей голове. Ярость требовала кинуться вперед и разорвать этих тварей на куски, вырвать им сердца и сожрать у них на глазах. Страх тянул назад, в привычные джунгли и напоминал, что их много, а ты один.

И где-то на задворках сознания билась мысль, ища выхода. Ты хотел второй шанс, тебе надоели предательства и лож, ты хотел начать всё сначала. Это твой шанс, не просто просуществовать ещё сотню лет, с горечью вспоминая прожитые годы, а действительно измениться. Чего стоит жизнь если продать свою душу дьяволу. Ночной тьме все равно сколько у тебя денег, когда ты остаёшься на едине с собой, перед сном.

Можно уговаривать себя, что ты ничего не можешь сделать. Можно найти миллион причин отвернуться и постараться забыть все это как страшный сон, но раздался жалостный всхлип девушки и просто уйти я не смог.

Она ещё не сошла с ума, просто спряталась, глубоко глубоко и мелко вздрагивала, когда раздавался хруст разрубаемых костей, второй жертвы. Мои зубы непроизвольно хрустнули, так сильно свело судорогой челюсть.

Но что я могу, кроме как кинуться в самоубийственную атаку? Только дождаться ночи. Это ведь рептилии, они не способны поддерживать собственное тепло, а перед самым рассветом, если и не впадут в спячку, то уж точно не будут такими резвыми.

Но главное моё преимущество в том что они чувствовали себя здесь в безопасности. Ни одного дозора, только сидят и смачно жрут человечину. Время от времени подрагивая, как от беззвучного смеха.

Минуты тянулись, словно ленивая муха в мёде. Перебравшись в тень разрушенной башенки, где постоянно, что-то шебуршилось и я не рисковал выдать себя неосторожным движением, замер в ожидании.

Но вот человек разделан, а джунгли постепенно накрывает ночная тишина, обманчиво заверяя, что все спят и нечего беспокоиться.

В ногу вцепилась очередная сколопендра и начала радостно щелкать жвалами заглатывая теплую кровь и куски разодранной кожи. Поморщившись от боли, я медленно погрузил нож в сочленение возле головы и отрубив её, сбросил труп со стены, к остальной мелочи, пытавшейся попробовать меня на вкус. Там раздался радостный писк и драка, но ящеры не обращали внимания, тут постоянно кто-то с кем-то дрался, кого-то рвали на части, а кто-то удирал спасая свою хитиновую или волосатую шкуру.

Наконец-то рептилии завалились на ночлег, оставив одного смотрящего за костром. Сел он неудобно, лицом в мою сторону. Так что пришлось осторожно спускаться и обходить стену. Пройдя метров сто и вновь забравшись в город и нарубив несколько веток для маскировки, осторожно двинулся обратно.

Сердце гулко ухало в груди, а к горлу подкатил ком. Поудобней перехватив нож, осторожно, у самой земли, выглянул из-за угла.

На меня смотрела широченная спина часового, до него было метров тридцать. Видимо из такого расчета они и остановились здесь на ночлег. Но действовать ещё рано и я ждал.

Вот сменился третий часовой, который как назло, решил выполнять свои обязанности на совесть и повернувшись к огню спиной уставился во мрак, так что я еле успел спрятаться. По моим прикидкам, следующий будет последним.

Удача всё-таки повернулась ко мне лицом и следующий часовой через пятнадцать минут задремал. Сейчас или никогда.

Только не спешить, не смотреть прямо на костер, чтобы не ослепнуть и не дай бог пропустить предательского жука, который хрустнет, своим панцирем, под моей ногой, в самый ответственный момент.

Наконец я у цели, напрягаясь из всех сил, взял нож в обе руки и навалился на него всем весом, загоняя лезвия в глазницу ящера. Раздался еле слышный хруст, но все было спокойно. Он даже не понял, что умер.

Следующий всего в метре, как хорошо, что они спят кружком. Второй прошёл уже легче, сказывалась практика. Ещё один и ещё.

Осечка случилась на предпоследнем. Когда я уже навис над ним с ножом, у него по ноге прополз паук. Ящер раздраженно дернул ею и открыл глаза, уставившись на кончик лезвия, тускло поблескивающий в свете углей.

В следующее мгновение он заверещал, на своём змеином наречии и тут же получил двадцать сантиметров стали в глотку, но было поздно. Последний уже вскочил на ноги и не дожидаясь, пока я изготовлюсь, встану в стойку, просто всадил мне копье в бок.

Непередаваемые, должен сказать ощущения, словно раскаленную кочергу сунули и провернули. Половина туловища тут же онемела, но главное, руки ноги сохранили подвижность, видимо продырявленная печень и кишки, не убивают сразу, поэтому наниты не вырубили организм полностью, для восстановления.

Я с остервенением крутанулся, выворачивая древко из лап, не ожидавшего такой прыти ящера. Но достать его все равно не получилось, мерзавец нечеловечески выгнулся и перехватил мою руку с оружием. Запястья явственно хрустнуло, но за столько времени здесь меня столько раз кусали, жалили и грызли, что я только яростно оскалился и навалился на него всем весом, ломая себе руку, и выворачивая лезвие к его груди.

Нож вошёл по самую рукоять и видимо повредил жизненно важный орган, поскольку рептилия лишь пару раз дернулась и затихла.

Вся поляна была залита кровью, лишь пленница лежала на чистом островке, перед ночевкой её упаковали в какой-то мешок, видимо чтобы не добрались насекомые и я даже не мог предположить, как страшно ей сейчас было. Но ещё не время.

С глухим стуком шлепнулось копьё, вывернувшись из ослабевшей руки, едва его перестали держать мышцы живота. В темноте блестели десятки глаз, почуявших кровь тварей. Нужно убираться отсюда, такое количество мяса соберет здесь всю округу.

Я быстро собрал кошельки и кое как напялил новые штаны с курткой, более менее подошедшие по размеру. После чего приблизился к пленнице и осторожно разрезал мешок.

Девушка оказалась недурна собой, но уж больно черты лица были грубыми. Я тут понимаешь шкурой ради неё рискую, а она не эльфийская принцесса. Явно даже не знатная, широкие плечи и глубокий загар. Узловатые не женские пальцы и огрубевшая от мозолей ладонь. Кожа обветренна от многочасовой работы в поле и местами шелушится, даже на лице.

Одета была в кожаные сапожки, штаны и легкую накидку, выгодно подчеркивающую отнюдь не маленькую грудь, при виде которой я явственно ощутил, что давным давно уже не в теле столетней развалины, желание было ярким и неожиданным. Ничего подобного до этого не случалось, видимо кишащий тварями лес не располагал на романтические настроения.

На меня смотрели выпученные от страха глаза, в которых медленно проступило понимание. Она разрыдалась, вдрызг, самозабвенно, без оглядки на хищников и не было в этом голосе дерущего душу отчаяния, только облегчение.

Двумя движениями разрезав путы на руках и ногах, осторожно погладил её по голове, чувствую себя очень неловко. Наконец она успокоилась и размазав воду по щекам сказала.

–Шарас буль да ри варкса ри вадай? – она встала и огляделась, на побоище.

–Извини, не понимаю. – для наглядности развел руками и помотал головой. После чего похлопал себя по груди и представился.

–Стас. – и перевел руку в её сторону.

–Шарси. – девушка улыбнулась и глубоко поклонилась. – Вадари Стас. – моё имя она произнесла с легким акцентом, было заметно, что звуки наших языков не сильно отличаются.

–Ящер. Ящер. Ящер. – указываю поочередно на трупы начал повторять я. Затем похлопал по груди. – человек. – и указав на неё повторил. После чего старательно изображая вопросительную интонацию начал показывать в разные стороны и поворачиваться к ней, как бы спрашивая. – Человек?

Как ни странно меня поняли. Девушка, что-то прощебетала на своём и посмотрев на звезды уверенно указала на север. Чтож, по крайней мере в направлении я не ошибся, было бы печально оказаться в южном полушарии. Сейчас бы опять пришлось топать пять месяцев обратно.

Кивнув вернулся к мародерству, отогнав несколько самых смелых тушканчиков и насекомых. Навешивать на себя арсенал не было никакой необходимости, но один кинжал я протянул Шарси, сам же с интересом растянул лук. Из моей затеи ничего не вышло, меня хватило только на половину, такой он был тугой, видимо эти чешуйчатые с детства жрут стероиды.

Только теперь я обратил внимание, что моя спутница стоит на коленях перед остатками своего спутника и тихо, что-то напевает, но вот печальная мелодия прерывается. Девушка встала и со злостью пнула труп ящера, потом ещё и ещё. Наконец, она успокоилась и одернув рубаху, пристроила ремень с ножнами на пояс и посмотрела на меня.

–Балах вар маггар? – и указала на обвалившийся участок стены.

–Ну пошли, коли не шутишь. – правда, чтобы забраться наверх пришлось её подсадить, подержавшись за упругие ножки. Плечи вроде и перекачаны, зато на ножках ни грамма лишнего жира. Вот тебя понесло, пришлось аж одернуть себя. Уже и забыл, как в молодости гормонами все мозги выносит, но глаза так и норовили вместо опостылевшей листвы рассматривать ладную фигурку девушки. Шарси же усиленно делала вид, что не замечает моих откровенных взглядов.

На привал пришлось остановиться около полудня, сам я не уставал, от слова совсем, скорее всего если достигну предела, то как обычно просто выключусь, а вот девушку уже явно пошатывало и приходилось все чаще отгонять от неё разную мелюзгу.

Мы собрали хворост, после чего меня настойчиво отстранили от разделки добычи и добывания огня. Что значит мир, в котором про феменизм ещё даже не слыхивали. Мужчина добытчик, женщина дома у очага или я не правильно понял и это такая своеобразная благодарность за спасение?

В любом случае, посмотреть было на что. Особенно на разведение костра, Шарси раскрыла ладони по направлению к дровам, после чего начала, что-то выводить правой рукой в воздухе. Процесс занял секунд тридцать, после чего она закусила губу от напряжения, на лбу вздулись вены. Создавалось впечатления, что она пытается приподнять шкаф. Незримая борьба продолжалась с минуту.

Дунул лёгкий ветерок и от её рук протянулся маленький столбик огня закрученный стихией. Он уперся в ветки и жадно набросился на угощение. Девушка лишь облегченно вздохнула и принялась за разделку змей и пары тушканчиков.

Должен заметить, что получилось у неё значительно вкуснее чем у меня, хотя, возможно это из-за соли, которой у меня не было. За четыре месяца я и сам навострился жарить мясо на огне, не хуже потомственного шашлычника.

Пока она возилась с трапезой, решил что неплохо бы хорошенько подмыться из лиан, вроде как с девушкой тут, а разит от меня, как будто в одной набедренной повязке по джунглям шастаю. Да и кровь нужно смыть, рану на боку хоть и удалось скрыть доспехом, но я весь, от макушки до пяток был в красных пятнах.

–Поучишь меня языку? – доев последний кусочек и зашвырнув остатки подальше, вопроситьльно посмотрел на свою спутницу. – Нож. – и посмотрел на неё.

К сожалению, поняла Шарси, всё с точностью до наоборот, старательно повторив за мной. Но видя мою кислую физиономию достала своё оружие и сказала.

–Дарракхан.

Хотел бы я сказать, что так и началось моё обучение местному языку, но пару десятков слов,которые можно было хоть как-то объяснить на пальцах, вряд ли можно считать значительными успехами.

Так что поев, мы двинулись дальше. Несколько раз она пыталась мне что-то рассказать или спросить, но видя полное непонимание в глазах сникала и прикусив губу шла дальше.

Ближе к вечеру я ощутил смутное беспокойство, что-то было не так. Остановив спутницу приложил палец к губам и присел, надеюсь этот жест она поняла.

Шарси, испуганно, пригнулась и начала озираться по сторонам, только теперь я понял, как ей всё это время было страшно в этом жутком месте. Это у меня в теле венец человеческих технологий, а для неё, любой укус это конец и мучительная смерть в судорогах, от разливающегося в жилах яда.

Я усиленно прислушивался, но никаких посторонних звуков не было.

В следующее мгновение всё похолодело внутри, звуков действительно становилось всё меньше и меньше. Что-то приближалось к нам и лесные обитатели прятались. И это что-то скоро будет здесь. Затравленно оглянувшись, я потянул свою попутчицу к ближайшему дереву и страшно вращая глаза приказал ей лезть, подтолкнув её за упругую попку, но даже не заметив пикантности ситуации. Опасность уже буквально витала в воздухе, разлившись кругом мёртвой тишиной, а мы сидим на верхотуре, напряженно вглядываясь в заросли.

И вот показалось оно. Назвать это ящером язык не поворачивался. Одной руки не было, в груди копошатся насекомые радостно выедая плоть. Оба глаза отсутствуют, кому-то очень приглянулось нежное кушанье.

И вот оно подошло к дереву и подняв морду вверх вперила в нас свои незрячие провалы глаз. Шарси только мелко задрожала и вцепилась в меня, словно в спасательный круг, но как я мог помочь? Как умертвить, то что и так мертво. Если судить по земному кинематографу, то достаточно только повредить мозг и всё будет кончено, но вот не задача, в правой глазнице был чётко виден рубец от моего ножа, который я загонял по самую рукоять.

Придумать гениальный план спасения мне не дали. Тварь молча вонзила когти в кору дерева, на котором мы сидели и подтянувшись на одной лапе, проделала тоже самое уже нижними конечностями. И что прикажете делать, в такой ситуации?

Правильно, оцепенеть от ужаса и надеяться только на остроту клинка в руке и крепость мышц, его сжимающих. Я отстранил от себя Шарси и кивнул ей на ветку выше. Времени у нас было не больше тридцати секунд, пока чудовище не заберется на нашу высоту.

И вот потянулись секунды, утекающие меж пальцев, словно песок, а оно всё ближе и ближе.

Потянуло тухлятиной и лапа схватилась за ветку, на которой я сидел. Нож вошёл с глухим стуком, перерубая несколько пальцев, но мертвец этого, кажется, даже не заметил.

Он подтянулся и закинул одну лапу наверх, вроде и неуклюже, но очень быстро, как будто кто-то включил ускоренную съёмку. Я даже удивиться не успел и оно уже метнулось ко мне.

Естественно мы сорвались с дерева, но на этот раз, наученный горьким опытом, мне удалось извернуться в воздухе и приземлиться сверху. Мертвец падал не проронив ни звука и тем оглушительней был треск сминаемых позвонков.

И мой вскрик от раздираемого плеча, в которое вцепилась тварь всеми своими немалыми клыками. Наступило привычное онемение и я заскрежетав зубами от усилий загнал своё орудие в шею ненавистно твари, потом ещё и ещё, до характерного хруста ломаемой кости.

В этот момент с дерева спустилась Шарси и кинулась мне на помощь, пригвоздив оставшуюся лапу и отрубив кисть.

Вдвоём мы споро расправились с мертвецом и устало опустились на землю радостно смотря друг на друга. Ничто такт не сближает людей, как совместная расчленёнка, даже не знание языка уже не казалось, такой неразрешимой проблемой.

Послышался звонкий девичий смех, который тут же оборвался,когда девушка заметила висящую плетью руку.

Она засуетилась и помогла стащить кожаный доспех. Сопротивляться я даже не пытался. Как объяснить, что это к вечеру само пройдёт?

Шарси закусила губки и нахмурилась глядя на жуткого вида рваные раны. После чего, решительно сняла рубаху, обнажив белые молочные груди, и отрезав рукава посыпала плечо какой-то дрянью, начала водить в воздухе знакомые фигуры.

На этот раз заклинание было чуть видоизменено и напоминало скорее шарик, быстро растекшийся по плечу и зашипевший от соприкосновения с плотью. Наконец, перевязка была закончена и она чуть отстранилась разглядывая дело рук своих, давая мне возможность созерцать волнующую фигура девушки. От этих мыслей в штанах явственно зашевелилось. Тяжело быть молодым.

Шарси только тут заметила мой откровенно кобелиный взгляд и покрылась краской до самых кончиков ушей, быстро накинула остатки рубахи, закрывая наготу, хотя тут ей стыдиться было нечего. С грудью её природа не обидела.

Я решил последовать примеру и натянул куртку зияющую кошмарными дырами и мы молча решили убираться отсюда, пока ещё кто-нибудь не пожаловал.

К вечеру моя проводница уверенно забрала чуть в сторону и вышла на мелкую речку, в которой плавали стремительные силуэты рыбок.

Я радостно скинул всю одежду, оставшись в чем бог послал и бросился в воду. За все время странствий это был, только третий водоём повстречавшийся мне на пути. Воды была освежающе прохладной и доставала мне до груди. Нырнув несколько раз с головой, почувствовал себя заново рожденным, блаженно щурясь и наблюдая как бурые пятна уносит легким течением.

Сзади раздался радостный визг и меня окатило волной, поднятой юным разгорячённым телом. Шарси вынырнула в метре от меня демонстрируя точёную фигуру и дерзко торчащие соски грудей.

Тут уж я не выдержал и притянув лукаво улыбающуюся девушка жадно впился в манящие губы.

Возможно мы и знакомы всего ничего, но когда тебя пытаются убить по несколько раз на дню, как то не тянет жить далеко идущими планами и хочется быть здесь и сейчас, а не соблюдать приличия, ожидая неизвестно чего.

Целовалась она умело и самозабвенно, постепенно расслабляясь в моих крепкий объятиях.

Ну а дальше началось форменное безумство, щекочущее нервы усиками любопытных тварей, не дававших расслабиться и придававших действу яростную страсть, а не спокойную нежность.

Через пол часа, удовлетворенно откинувшись на спину и лениво пнув ногой очередного жука, я уяснил две вещи. Первая – это то что в этом мире и слыхом не слыхивали про интимную стрижку, а второе, то что моя неутомимостью приобретенная с помощью нанитов, значительно помогает мне не ударить в грязь лицом и сойти с дистанции раньше партнерши.

Всю идиллию разрушила сколопендра пристроившаяся уже откусить от девушке покоящейся у меня на плече и не замечающей ничего вокруг, кусочек стройной ножки.

Пришлось вставать и рубить гадину ножом, ну а там уже поднялась и моя спутница и пошла стирать вещи, разводить костёр, лукаво покачивая бёдрами.

Пока мы, так сказать мылись, у нас уже утащили всю набранную за день добычу и мне пришлось отправиться в лес, послужив наживкой пару раз. Слава богу хоть пропитанную кровью одежду не унесли.

Когда я вернулся, костёр уже радостно трещал, а одежда была вымыта и сушилась на ветках. Девушка уже совершенно не стеснялась, лишь лукаво посмотрев на мою фигуру. Чтож тут тоже стыдиться было нечего, генетики поработали на славу.

Передав добычу, я уселся на землю и начал сдирать повязку. Шарси дёрнулась меня остановить, но поражённо застыла уставившись на мешанину белесых шрамов, вместо многочисленных отметин зубов.

А вот дальнейшая реакция оказалась неожиданной. Девушка осторожно подошла, ступая босыми ножками по земле и нежно погладила шрамы, что-то грустно спросив.

–Ничего не понял. – честно произнес я, но она лишь отвернулась, стараясь не смотреть мне в глаза.

Всё страньше и страньше, определённо, быстрое заживление ран было ей знакомо, но почему-то вызывало лишь печаль, сожаление, жалость и брезгливость? Шарси чуть заметно поёжилась от моего прикосновения.