Текст книги "Уго Чавес"

Автор книги: Константин Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Глава 29
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ ЧАВЕСА

Роскошествовал ли сам Чавес, возглавляя нефтяную страну, доходы которой от торговли «чёрным золотом» достигли максимальных показателей за всю её историю? «Быть богатым стыдно», – не раз заявлял Чавес и в подкрепление этих слов цитировал Библию: «Богатый скорее пройдёт через игольное ушко, чем попадёт в рай». Своих сторонников он призывал «поделиться добром (с нуждающимся) и таким образом доказать подлинность своих социалистических убеждений». При этом он подчёркивал, что не просит, как Христос, отдать всё богатство, а только то, что является лишним.

«Я хочу положить этому начало, дать пример, – сказал Чавес на встрече с активистами PSUV. – У меня нет богатств, но есть один банковский счёт с премией, которую мне дали в Ливии, кажется, 250 тысяч долларов(Премия «За вклад в защиту прав человека» была вручена У. Чавесу (24 ноября 2004 года) в ходе его официального визита в Ливию президентом М. Каддафи.). Я передам часть этих денег на международное мероприятие, которое организуют интеллектуалы. Не так давно ответственный за этот форум мне сказал: у вас есть эти средства, они нам нужны. Да, эти деньги у меня есть, я в них не нуждаюсь, и их я вручу. Теперь посмотрим, кто будет следующим».

Чавес призвал соратников «не быть эгоистами», продемонстрировать подлинную революционность и приверженность социалистической морали. Не знаю, появились ли последователи у президента, но своё обещание он выполнил, деньги на форум вручил до копеечки. В личных финансовых делах Чавес предельно щепетилен. Впрочем, щедрость президента воспринималась в оппозиционных кругах критически: он живёт на всём готовом, его государственное обеспечение растёт каждый год, делать широкие филантропические жесты ему ничего не стоит. Карлос Беррисбейтиа, один из бывших депутатов (движение Proyecto Venezuela), который откровенно ностальгирует по парламентским привилегиям, вёл тщательный подсчёт расходов Чавеса, периодически драматично сообщая в средства массовой информации: «Он тратит на себя всё больше!» Беррисбейтиа брал на карандаш все траты президента и его команды. Траты были санкционированы парламентом и ничем не отличались от расходов президентов других стран на содержание официальных резиденций, зарубежные поездки, обеспечение «свиты», службы безопасности. Все «высшие лица» располагают представительскими суммами, размер которых часто зависит от государственных традиций и положения страны в мировой табели о рангах. Но в своих комментариях экс-депутат был всегда безжалостен: в то время, когда президент призывает венесуэльцев к скромности, экономии и жертвенности, сам он достойного примера в этом не подаёт(См.: Giuliana Chiaparre. El ejemplo es de despilfarro / / El Universal. 25.06.2006.).

Если бы Чавес прислушивался к выпадам подобного рода и старался удовлетворить своих критиков, то ему пришлось бы одеваться в «ширпотребовские костюмы», летать на саммиты и международные конференции чартерными авиарейсами, а на работу в президентский дворец ездить из резиденции Ла Карлота на велосипеде и, конечно, без охраны, ведь телохранители – накладная для госбюджета вещь! Чавес, вполне справедливо, игнорировал подобную критику. Создавалось впечатление, что он с удовольствием пользуется президентскими привилегиями, полностью «вошёл в роль» и не озабочивается скрупулёзными подсчётами дозволенных бюджетом трат.

Собирая «досье на Чавеса», отыскал ли я хотя бы один факт, который говорит о «коррупционности» Чавеса? Нет, не отыскал. Ну а использование служебного положения в личных целях? Неужели и тут к Чавесу не придерёшься? С большой натяжкой можно «вменить в вину» Чавесу только книжный фанатизм.

Во время визита в Испанию в 2009 году Чавес отложил на некоторое время официальную повестку и отправился в большой книжный магазин на Гран-Виа в Мадриде. Много лет назад он побывал в нём и купил несколько дешёвых брошюр. Чавесу запомнилось печатное изобилие на полках и витринах «Casa de libro», a ещё те давние переживания, что он не может позволить себе большего: просто не было денег. И вот он снова переступил порог «Casa de libro»! Чавес «застрял» в магазине на полтора часа. Телохранителям пришлось попотеть, чтобы президент смог спокойно покопаться в книгах. Полиция едва сдерживала толпу на улице: одни кричали «Чавес – диктатор!», другие – «Вива Чавес!». Когда президент вышел, собравшиеся увидели, что его окружают охранники с тяжёлыми мешками в руках. Чавес рискнул своей безопасностью, дал дополнительную работу охранникам, только чтобы запастись книжными новинками. Одну из них президент, как ценный трофей, показал всем – «Погребённый капитализм», автор – Висенте Верду.

Вся жизнь Чавеса-президента была отдана политике. «У меня нет личной жизни, она мне не принадлежит, поэтому я не могу разделить её с кем-то, на моём горизонте нет перспективы новой женитьбы», – говорил он. Иногда объяснял своё нежелание заводить семью угрозой покушений. Да и не каждой женщине был бы под силу напряжённый ритм его жизни, который не выдерживали самые преданные его сотрудники. Некоторые непонятные для экспертов отставки лиц из его окружения объяснялись перегрузками: если вовремя не взять передышку, можно было и в самом деле сгореть на работе.

Чавес много рассказывал о себе, словно старался доказать, что ему нечего скрывать, что он открыт для народа. Наверное, поэтому в одной из передач «Алло, президент!» он организовал для телезрителей что-то вроде экскурсии по своему рабочему кабинету, показывая и рассказывая обо всём, что попадало в объектив телекамеры. Нельзя было не обратить внимания на красные розы, украшавшие небольшой католический алтарь. Помимо фотографий детей, цветы – ещё один лирический нюанс в подчёркнуто спартанской обстановке кабинета.

Свободное время «образовывалось» у него за счёт бессонных ночей. Их он отдавал чтению, изучению английского языка, иногда просмотру видеокассет с документальными и художественными фильмами. Ему нравились ленты с Клинтом Иствудом, «грязным Гарри», наводящим железной рукой порядок в преступных кварталах. Чавеса потряс фильм «Гладиатор» с Расселом Кроу: «Я смотрел его три раза!»(Из интервью корреспонденту АП Яну Джеймсу. См.: Ultimas Noticias.

15.06.2007.) Разумеется, президент оказывал предпочтение национальному кино. Фильм о жизни Миранды, предтечи освобождения страны от испанского колониального гнёта, Чавес тоже смотрел несколько раз. Понравилась президенту и кинолента «Каракасо», посвящённая народным протестам 1989 года. Снял её Роман Чальбо, видный кинои телережиссёр, считающий появление боливарианского режима закономерной стадией развития страны. Но таких патриотических лент в Венесуэле снимается пока немного, хотя по инициативе Чавеса за рекордно короткий срок в нескольких километрах от Каракаса была создана «Кинодеревня» {Villa del Cine), главное предназначение которой – снимать отечественные ленты и бороться с засильем Голливуда на экранах страны.

Невероятно, но факт: Чавес посвятил однажды несколько часов просмотру телесериала, хотя всегда критиковал «мыльные оперы» за бездуховность, пустоту, разжигание потребительских инстинктов. Телероман «Среди соседей», рассказывающий о жизни нескольких типичных венесуэльских семей (бедных и богатых) на фоне драматических событий первых лет «эпохи Чавеса», он не мог не посмотреть. Снял сериал тот же самый Чальбо.

В последние годы Чавес старался чаще бывать со своими детьми. При вечной нехватке времени для этого использовались дальние зарубежные визиты. Общение с детьми во время перелётов через Тихий океан или Атлантику давало Чавесу ощущение «семейного очага», снимало стрессы, отвлекало от постоянно возникающих проблем, конфликтов и критических ситуаций в стране и за её пределами.

Первые три года президентства Чавес использовал для полётов Боинг-737, которому он из-за его старости, изношенности и жёстких кресел дал имя «Camastron», что можно перевести как «лежак, топчан». После нескольких аварийных ситуаций Чавес решил приобрести новый самолёт, остановив выбор на Airbus 319-Corporate Jetliner. Контракт на постройку самолёта был заключён в сентябре 2000 года, поступил он в распоряжение Чавеса в первой половине 2002 года. Оппозиция воспользовалась этим для развёртывания шумной кампании по разоблачению «расточительности» президента. Газеты не жалели красок, расписывая роскошную экипировку самолёта, «характерную для сверхбогачей, считающих себя хозяевами мира»: «Личный салон президента с поскрипывающими кожей креслами, спальня с водяной кроватью, туалет с биде, джакузи; затем сектор для совещаний и зона для свиты, оборудованная по нормам, предъявляемым к бизнесклассу. Airbus снабжён новейшей аппаратурой связи, навигации и защиты, похожими на те, которыми обеспечен самолёт Air Force One, на котором летает президент США». Подписи под фотографиями: «Самолёт с удобствами 5-звёздочного отеля!»; «В оборудовании туалетов использовано золотое покрытие!»; «Наши госпитали не имеют даже медицинских пластырей, но в самолёте президента есть всё на случай любого ЧП!»(См.: «2001». 20.11.2003. В статье «La revolucion sigue viajando en VIP» особо подчёркнуто, что первоначальная стоимость самолёта была зафиксирована в 35 миллионов долларов, но за «конечный продукт» национальной казне пришлось выложить 80 миллионов долларов.) Выдумки о «небывалой роскоши» президентского самолёта, «подтверждённые» невесть откуда взятыми фотографиями, были опровергнуты через два года. В декабре 2004-го корреспондентка дружественной правительству газеты была включена в пресс-группу на время зарубежной поездки президента. Она не поленилась перепроверить то, что писалось о президентском самолёте, досконально разобраться, где правда, а где ложь(См.: Lolimar Suares. 18 horas a bordo del Avion Presidencial 11 Panorama. 02.01.2005.). В первую очередь журналистка подчеркнула: «В самолёте нет ни джакузи, ни водяной кровати, ни золочёных кранов. Самая большая роскошь – это душ размером 1x1 метр, который закрывается дверцей из пластика, умывальник, зеркало, ватерклозет, типовой для самолёта этого класса. Всё оформлено под полированное дерево. На умывальнике слева – зубная щётка президента и тюбик с пастой в стеклянном стакане. Там же паста для бритья “Gillette”».

Внутренняя жизнь на борту самолёта была спартанской: никаких излишеств с едой и тем более возлияний (спиртные напитки при перелёте не подавались ни разу!). Еду приносили на пластиковых подносах. Никакого фарфора с «вензелями» президента! Развлечения обычные для коммерческих авиарейсов: кино (несколько раз показали китайские боевики) и эстрадная музыка (Рики Мартин, Алекс Убаго, группы «Ухо Ван Гога» и «Тамбор Урбано»).

В этом турне «из домашних» рядом с Чавесом были его дочь Роса Вирхиния и внук Мануэль, которым президент ежедневно мог уделить максимум 30–40 минут. В свиту входили министры, в том числе иностранных дел Али Родригес, президент PDVSA Рафаэль Рамирес, несколько военных, включая командующего ВВС генерала Роджера Кордеро. Занимались своим делом члены президентской пресс-группы, лечили простудные заболевания пассажиров три кубинских врача, отдыхали сотрудники службы охраны.

Чавес спал по три-четыре часа, посвящая остальное время рабочим совещаниям под портретом Симона Боливара и изучению документов, подготовленных к визиту. С особым вниманием Чавес отнёсся к последнему, «китайскому этапу» турне, который из-за внутриполитических проблем откладывал несколько раз. Надо ли говорить, что после восьми подписанных соглашений с правительством Ху Цзиньтао, которыми завершалось зарубежное турне, все почувствовали облегчение.

Когда президентский самолёт вернулся домой и приземлился в столичном аэропорту Майкетия, из его багажного отсека выгрузили только чемоданы с личными вещами. Корреспондентка подчеркнула: «Не было ни бамбуковой мебели, ни декоративных фарфоровых пагод, ни китайских ваз». Это ключевая фраза репортажа. Она напомнила об официальных визитах в Китай времён Четвёртой республики, когда подписывались соглашения «декоративного типа», а самолёт плотно загружался мебелью, фарфоровыми вазами и всем другим для украшения вилл и резиденций высших чиновников.

Почти через год после попытки апрельского переворота Чавес выдал замуж вторую дочь – Росу Вирхинию. Её избранником был «боливарианский» предприниматель Педро Мануэль Прието, племянник Хосе Луиса Прието, бывшего одно время министром обороны. Брачную гражданскую церемонию провели 14 марта 2003 года в резиденции Л а Касона, церковную – в молельне дворца Мирафлорес. Приглашены на это событие были родственники и близкие друзья, около двухсот человек. Журналистов и телевидение не пригласили.

«Социальные хроникёры», которых Чавес принципиально игнорировал, сбивались с ног, чтобы как можно больше разведать о событии, но без особого успеха, если не считать просочившейся информации о том, что медовый месяц молодые проведут на Кубе. Впрочем, небольшую сенсацию журналисты получили: впервые во дворце Мирафлорес появилась Нанси Кольменарес, мать Росы Вирхинии. «Свадьба была слишком интимной» – такой вывод об этом событии сделали «социальные хроникёры»(См. некоторые публикации об этой свадьбе: «Boda revolucionaria en Miraflores» (El Universal. 9.03.2003); «Se caso La Negrita» (La Razon. 16.03.2003); «La boda fue demasiado intima» (El Nuevo Pais. 17.03.2003).).

Возможно, это семейное событие явилось своего рода «посланием» противникам режима: как бы вы ни старались, как бы вы ни злобствовали и ни мешали, вы обречены на бесконечную череду поражений, а у нас, у Чавесов, всё идёт своим чередом. Смуглянка Роса Вирхиния, «Негрита», всегда занимала особое место в отцовском сердце Чавеса, и он признавал это не раз. В 1997 году, когда Чавес вёл комментаторскую колонку в еженедельнике «Расон», он публиковал в ней письма, которые посылала ему Роса Вирхиния в тюрьму Яре.

Однако брачные узы Росы Вирхинии и Педро Мануэля оказались непрочными. Прошло два года, и они расстались, что огорчило Чавеса. По личному опыту он хорошо знал, что такое семейная неприкаянность и неустроенность. Впрочем, вскоре у Росы Вирхинии появился novio (жених) – известный тележурналист-боливарианец, профессор, специалист по международным вопросам Хорхе Арреаса.

Внешне Арреасу, типичного успешного представителя среднего класса, можно скорее отнести к оппозиционерам, borregos escualidos, чем к боливарианцам. Он находится в родстве (двоюродные братья) с непримиримым врагом Чавеса – Альберто Федерико Равеллем, директором телеканала «Глобовисьон». Арреасу легко принять за европейца из средиземноморской страны: он светлокож, хорошо сложен, волосы его коротко, по-военному, подстрижены, хотя в вооружённых силах Хорхе никогда не служил. В рядах оппозиции его воспринимают как «социального перебежчика», нередко, не без иронии, относят к bolivarianos cool, «крутым боливарианцам». Таких «перебежчиков», поддерживающих Чавеса, в Венесуэле всё больше и, разумеется, пропагандистский эффект от noviazgo Росы Вирхинии и Хорхе в пользу «режима» был бы огромен, но боливарианские СМИ из-за уважения к личной жизни Чавеса и членов его семьи эту тему никогда не поднимали.

Назначение Арреасы на пост президента Фонда Айякучо, занимающегося распределением государственных стипендий для учёбы в Венесуэле и за рубежом, оппозиция приняла без обычных выпадов в адрес Чавеса, хотя напрашивалось заклеймить это «непотизмом». Квалификация Арреасы, его соответствие этой должности не вызывали сомнений, как и его порядочность, объективность, щепетильность. В 2006 году Фонд распределил 15 тысяч стипендий, в 2007-м – почти 30 тысяч. В отличие от практики Четвёртой республики процесс назначения стипендий производится гласно, на основании конкурса, с соблюдением принципа социальной справедливости (даже индейцы не были забыты!). Арреаса изменил девиз Фонда, теперь он звучал так: «Формируем кадры для социализма».

В интервью, которые Арреасе часто приходится давать, не делая различия между «своими», боливарианскими СМИ, и оппозиционными, он только на один вопрос отвечает с предельной сдержанностью – на вопрос об отношениях с президентом: «Я близок к его семье, я жених одной из его дочерей, но не имею личных дружеских отношений с ним. Я его вижу, уважаю и искренне люблю»(В мае 2007 года Хорхе Арреаса и Роса Вирхиния заключили официальный брак и уже подарили Чавесу двух внуков. В 2011 году Хорхе Арреаса был назначен министром науки и технологии.).

Чавес старался следить за своим здоровьем, по военной привычке регулярно проходил медицинские обследования. По свидетельству его бывшего телохранителя Луиса Пинеды, президент был подвержен простудным заболеваниям, временами страдал от камней в почках и гастрита. Эмоциональные перегрузки, а их у Чавеса хватало, он снимал, когда это возможно, продолжительным сном, чтением, поездками в периферийные районы страны. В крайне редких случаях он пользовался белоголубыми пилюлями антидепрессанта – прозака.

Рекомендациями врачей Чавес не пренебрегал, хотя одну из них, звучавшую постоянно – сбросить лишний вес! – выполнял с трудом. Кулинарные вкусы Чавеса были просты. Он предпочитал традиционную народную еду, отвергая поджаренные тосты из «ватного» хлеба и завтраки «по-американски». Для него лучшей и здоровой едой были арепы из маисовой муки с привычной начинкой (белым сыром, чичарроном, колбасками чорисо или мортаделой) и крепкий венесуэльский кофе («лучший в мире!» – всегда утверждал Чавес).

Ещё в 1986 году Чавесу сделали операцию на глазах: удаляли катаракты. С тех пор очки всегда при нём, хотя публично он старался показываться в них как можно реже.

Периодические боли в позвоночнике были результатом неудачного приземления на парашюте в годы военной службы. Профилактическое лечение (с 2002 года) помогало забыть о перенесённой травме, но рецидивы случались. Именно с этим «чавесологи» связывали неожиданные перепады в настроении Чавеса: если он раздражителен, публично устраивает «выволочки» нерадивым министрам и в более жёсткой, чем обычно, форме угрожает врагам Боливарианской революции в стране и за её пределами, – это означает, что изматывающие боли вернулись.

Возможно, старые травмы, затушевав картину, не позволили вовремя распознать подкравшуюся страшную болезнь…

Имена врачей президента были засекречены по соображениям безопасности, но об одном из них венесуэльские СМИ писали много. Виртуоз лечения иглоукалыванием Луис Франсиско Чанг Ченг пользовал Чавеса ещё до его президентства. Познакомились они через общего друга в 1991 году на «китайской территории» – в непритязательном ресторанчике с китайской едой. С 1999 года Чанг Ченг регулярно посещал Чавеса в президентском дворце, чтобы проводить «успокаивающие» сеансы иглоукалывания. Гонораров с президента он принципиально не брал: «Он мой друг, мне стыдно брать с него деньги». Чанг Ченг фанатично был предан президенту, разделял его политические взгляды, а на стены клиники среди фотографий членов своей семьи поместил несколько его портретов. Чавес брал китайского друга с собой, когда в октябре 2000 года совершил официальный визит в КНР. Чанг Ченг выразил своё понимание личности Чавеса в таких словах: «У президента – китайское терпение. Он очень хороший, очень скромный человек. Если президент начинает сердиться, то это потому, что ему больно за то, что происходит в Венесуэле. Сегодня его ненавидят, но завтра им будут восхищаться»(Laura WefferCifuentes. El chaman presidential // TalCual. 24.05.2001.).

Недругами Чавеса его привязанность к китайцу интерпретировалась как «своеобразный порок», «тяга к погружению в гипнотическое состояние» после процедуры иглоукалывания, чтобы, хотя бы на время, «освободиться от своего эго и жажды неограниченной власти». Президент, по словам враждебных «чавесологов», «не только полностью вручал китайцу своё тело, но и душу, совершая с его помощью запредельные астральные полёты, в том числе к тем, кто давно покинул землю» (намёк на «перевоплощения» Чавеса в Боливара).

Китайца называли «самым доверенным человеком» Чавеса, который «командует в президентском дворце, назначает и снимает людей по своему усмотрению, вызывая зависть у приближённых к Чавесу лиц». Выброс этих измышлений о враче с китайскими корнями, который родился в Венесуэле и является венесуэльским гражданином, зарабатывает на жизнь акупунктурой и ни на что более не претендует, в иных обстоятельствах вызвал бы только смех. Но в условиях нынешней Венесуэлы это было ещё одним – из тысяч и тысяч других – подтверждением иррациональной ненависти, которая переполняла оппозицию.