Текст книги "Уго Чавес"

Автор книги: Константин Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

В критические моменты своего «первого правительства» Чавес искал совета и поддержку у старшего брата Адана. Уго поручал ему всё, что не решался доверять другим. С братом можно было делиться сомнениями и переживаниями, спрашивать и получать честные, а не конъюнктурные ответы.

Можно сказать, что из-за родства с президентом Адан был «обречён» на выполнение самых сложных и ответственных политических поручений. Не на все предложения брата он давал «автоматическое» согласие. Так, он отверг попытку Уго выдвинуть его кандидатом на пост губернатора штата Мерида в 2000 году («Меня там знают, но я не уверен в победе»). Не дал согласия Адан и на своё назначение главным координатором боливарианских кружков. Их идеологическая разномастность, анархичность и нередкий экстремизм требовали человека с иным характером.

Однако за титаническую, почти неподъёмную, работу по реформированию «Движения Пятая Республика», превращению его во влиятельную, идеологически мотивированную партию Адан взялся с охотой. Он был хорошо знаком с трудами Ленина о партийном строительстве и понимал, что нельзя отдавать в чужие руки стратегически важную задачу по созданию организованной и дисциплинированной политической силы. В будущем эта партия должна стать для боливарианцев важнейшим инструментом удержания и укрепления власти. Адан начал работу с позиций «политического директора» в «MVR» и занимался ею практически без перерывов семь лет, увенчав её конкретным результатом – созданием Единой социалистической партии Венесуэлы (PSUV).

Самым трудным периодом в совместной работе братьев по консолидации «боливарианского проекта» были 1999–2002 годы. В правительстве, вооружённых силах, государственном аппарате, в экономике и финансах – везде были элементы «пятой колонны», которые идентифицировали себя с Четвёртой республикой и были враждебны всему, что символизировал Чавес. Ему предстояла сложная и долгая борьба, исход которой был непредсказуем. Всё приходилось начинать с нуля.

Развитие событий подсказывало: надо больше опираться на народ. В борьбе за власть – это решающий фактор. Попытки заинтересовать реформами привилегированные сословия – в их же интересах, чтобы предупредить кровавый революционный взрыв, – не встречали отклика и понимания. Их интересовало другое: охота за назначениями, выгодные контракты, коррупционные комбинации. Чавес стал «уходить в популизм», шаг за шагом перевоплощаясь в лидера возмущённых социальным неравенством народных масс.

В числе первых «нестандартных» шагов Чавеса на президентском посту было направление «письма солидарности» Ильичу Рамиресу Санчесу(Ильич Рамирес Санчес (р. 1949) был связан с палестинскими экстремистскими организациями. В 1970 году бросил учёбу в Университете им. П. Лумумбы в Москве и направился в Бейрут, чтобы установить контакты с палестинцами. Среди прочих преступлений обвинялся в убийстве двух полицейских и их агента в Париже в 1975 году. Долгое время скрывался, но в 1994 году был схвачен в Судане агентами французской разведки и переправлен во Францию. В 1997 году осуждён на пожизненное заключение. Два его брата – Владимир и Ленин – создали в Венесуэле Комитет по репатриации Ильича.), всемирно известному под псевдонимом «Карлос», а ещё больше – по остросюжетному фильму «Шакал», для которого венесуэлец послужил прообразом, но в весьма искажённой и примитивной форме. В фильме Ильич показан безжалостным аморальным террористом, для которого насилие – высшая цель жизни. Сам Ильич считал себя продолжателем дела своего отца, профессионального революционера, преподавшего сыну первые уроки конспирации. В открытом письме «Мой отец» по поводу его смерти в возрасте 90 лет Ильич так вспоминал о нём: «Да, он имел необычайные способности для организации военных заговоров. Он обучил меня правилам конспирации и помогал в практической деятельности подполья советами, как вести себя под неусыпным наблюдением разведывательных служб, как использовать их собственных агентов, особенно женщин, как не стать жертвой их цепкого прощупывания. Коммунист sui generis, мой отец с убеждением говорил, что без помощи военных Коммунистическая партия Венесуэлы никогда не сможет довести дело до революции. Только офицеры-патриоты “типа Насера” смогут взять власть, чтобы совершить революцию. История подтвердила, что он был прав».

Для Чавеса адресат его послания был прежде всего соотечественником. Антигуманные условия содержания «Карлоса», получившего пожизненный срок, осуждались венесуэльским президентом. Чавес обратил внимание на «Карлоса» ещё в период своей предвыборной кампании, когда в венесуэльских газетах было опубликовано письмо Ильича со словами поддержки «маргинальному кандидату».

«Письмо солидарности» Чавеса сопровождалось конкретными действиями. По его распоряжению начали предприниматься меры по репатриации Ильича Рамиреса Санчеса на родину для отбывания заключения в венесуэльской тюрьме. Французы игнорировали эти попытки. В 2009 году в Венесуэле был арестован Фредерик Лорен Буке, кадровый сотрудник разведки Франции, засланный с группой поддержки для организации покушения на Чавеса. На явочной квартире француза были найдены неопровержимые улики – оружие, взрывчатка, аппаратура для слежки. Следствие показало, что операция проводилась под контролем Центрального разведывательного управления США. В декабре 2012 года венесуэльская сторона передала Буке французским властям, рассчитывая на ответный шаг, но его так и не последовало.

В те же первые месяцы президентства «чавесологи» обратили внимание на то, что Чавес при каждом удобном случае цитировал, наряду с Боливаром и Библией, Лукаса Эстрелью, мало кому известного молодого аргентинского писателя, живущего в Чили. Он был автором книги, вернее книжечки, «Оракул воителя», стилизованной под труды буддистских мудрецов. По мнению почитателей Эстрельи, его труд давал ответы на все экзистенциальные вопросы. Фанатики книги изобрели «мистическую» процедуру её применения: нумеровали 36 фасолинок по числу глав в книге, ссыпали их в мешочек или просто в карман и потом, когда возникали жизненные затруднения, наугад извлекали одну из них. Цифра на фасолинке соответствовала номеру главы, в которой надлежало искать ответ. Эту книжечку Чавесу подарила Марисабель, чтобы он мог бороться со стрессами повседневной президентской жизни.

Благодаря Чавесу «Оракул воителя» стал бестселлером не только в Венесуэле, но даже в Европе и США. Лукас Эстрелья превратился в модного гуру-эзотерика, которому в Латинской Америке завидовали многие писатели: написал одну книжонку, а читают её повсюду.

Впрочем, с определённого момента Чавес перестал публично цитировать «Оракула». «Чавесологи» распространили слух, что причина этого – принадлежность Эстрельи к «сексуальному меньшинству» (выдумка завистников). Нет, охлаждение Чавеса к «Оракулу» было вызвано всё более напряжёнными отношениями с Марисабель. Она доставляла много хлопот: по пустякам ссорилась с телохранителями, злоупотребляла представительскими средствами «первой дамы», поддавалась влиянию «светского бомонда». «Оракул воителя» напоминал Чавесу об этих проблемах, о Марисабель и потому был отправлен на дальнюю книжную полку.

Глава 14
ДРУГ ФИДЕЛЬ, ОЛИГАРХ СИСНЕРОС И ПЯТАЯ КОЛОННА

Среди обитателей фешенебельных кварталов венесуэльских городов эйфории в связи с победой Чавеса конечно же не было. В новом президенте ощущались угроза, скрытый классовый вызов, сильнейший заряд социального недовольства. Впрочем, во «вступительной» президентской речи Чавес подал примирительные сигналы для имущих слоёв населения. Он сказал, что будет уважать результаты приватизации в стране и сложившиеся устои свободного рынка. Это породило много надежд в лагере богачей – «ricachones»: «Этот тип в Мирафлоресе не столь плох, как нам казалось, он и в самом деле может стать в будущем общенациональным лидером».

Поэтому, отвечая на вопрос, сколь долго будет длиться «очарование» Чавесом, социологи и психологи не спешили с окончательными выводами. Один из «чавесологов» прямо сказал: «Ты можешь быть самым большим популистом в мире, но если общество стабилизируется, эффективно действуют программы социального обеспечения, улучшаются показатели качества жизни и уважаются права гражданина, власть будет прочной. В противном случае сила падения такого популиста станет прямо пропорциональной его популярности».

Чавес не раз вспоминал, как олигархические круги на первых порах президентства пытались им манипулировать: «На следующий день после нашей победы меня пригласили на телеканал, хозяевами которого являются представители этой затхлой и очень могущественной олигархии. Помню, как мне было стыдно и неудобно за них за все эти дифирамбы и превозношения в мой адрес. После этого были обеды, хорошее вино и рождественские тосты, и я терпеливо выносил всё это. До тех пор, пока однажды вечером, в конце декабря 1998 года, ко мне не подошёл один человек, представитель этих кругов, и сказал: “Ну хорошо, президент, мы собрались для того, чтобы вам помочь, вот списочек с именами наших кандидатов в министры”. Я читаю список и вижу: на первом месте там министр финансов, министр внешней торговли, потом пониже другие: президент промышленного – государственного – банка, президент “CONATEL”(CONATEL–Comision Nacional de Telecomunicaciones (Национальный совет по телекоммуникациям).), органа, ведающего телеканалами и радиостанциями. Я, естественно, положил эту бумажку в карман и не назначил никого из тех, кого они предложили, никого!» Более того, наглость олигархов разъярила президента. Ему, Уго Чавесу, занявшему высший государственный пост после упорной борьбы, пытаются диктовать состав кабинета, а следовательно, и политический курс! Ведь многие лица из предложенного «списочка» были скомпрометированы связями с теми, кто десятилетиями «рулил» Четвёртой республикой. Нет, никаких закулисных сделок и никаких «квот»! Впоследствии Чавес самокритично признавал, что олигархам тогда всё-таки удалось обмануть его, «заморочить голову», продвинув в правительство кое-кого из своих людей: «У меня действительно не было большого опыта, я – солдат и потому мало кого знал из этих политических кругов».

Вскоре после избрания Чавес вместе с Марисабель побывал в гостях у «главного олигарха Венесуэлы» Сиснероса, в его летней резиденции «Ла Романа» в Доминиканской Республике. Миллионер очаровал их простотой общения, анекдотическими случаями из своей жизни с участием знаменитостей – политиков, писателей, певцов и артисток. Сиснерос не говорил о делах, ничего не просил для себя. Он сделал щедрые подарки Марисабель, верно определив её уязвимое место. Нетрудно было догадаться, что Сиснерос рассчитывал на её поддержку в решении «кадровых вопросов».

В самом деле, попытки Марисабель «помочь» Сиснеросу не заставили себя ждать: она по-женски безошибочно выбирала минуту для таких кадровых «ходатайств», выдвигая весомые обоснования: имярек тебе лично предан и профессионально выделяется на общем фоне. Что ещё требуется? Марисабель проявляла настойчивость. Настолько, что со временем у Чавеса зародились сомнения: не является ли вообще вся эта история с появлением Марисабель в его жизни тонко рассчитанным ходом венесуэльских олигархов? Подозрения Чавеса о наличии «пятой колонны» олигархии в правительстве подтвердились после того, как его попытались использовать в коррупционных комбинациях. Однажды к Чавесу обратился министр, который был включён в правительство по рекомендации «некоторых экономических групп». «Итак, явился тот министр со своими друзьями, – вспоминал Чавес, – и сказал мне, что у его друзей имеются перспективные дела на острове Маргарита. Какие-то важные для страны инвестиции, которые могут создать рабочие места и привлечь другие инвестиции. Им нужно было, чтобы мы дали взаймы несколько миллиардов боливаров, причём под очень низкие проценты. Я им сказал: нет, государственные деньги предназначены не для капиталистов, обращайтесь в частные банки. Деньги из государственных банков (которые, помимо всего, были очень ослаблены и разъедены коррупцией) будут направлены прежде всего на нужды бедняков и средних слоёв».

Провал первой попытки не обескуражил олигархов. Были предприняты новые хитроумные «подходы», чтобы, используя точное определение президента, «укротить» его. Матёрые ловкачи, развившие коррупционные таланты в годы Четвёртой республики, при каждом удобном случае подсовывали Чавесу хорошо «сформулированные» бумаги с предложением сделок. Они надеялись сыграть на привычной для политических иерархов Венесуэлы струнке – алчности: «Когда они поняли, что простой солдат, каковым я на самом деле являюсь, взял на себя пожизненные обязательства перед народом, тогда они стали говорить: “Смерть Чавесу!” Этап заговоров начался, когда они увидели свой просчёт».

Говоря о «некоторых экономических группах», Чавес имел в виду прежде всего Густаво Сиснероса, действовавшего «тихой сапой» через близких к президенту лиц, в том числе Луиса Микелену. Первое время Сиснерос воздерживался от просьб и заявок, зато в изобилии раздавал комплименты и похвалы «стремительно взошедшей политической звезде», устраивал званые обеды и чествования и одновременно – прощупывал, зондировал, искал уязвимые места. На чём может дать слабину «этот выскочка»? На что он падок? Чавес побывал на приёме, организованном в роскошной, напоминающей дворец эмира вилле Сиснероса в Кантри-Клубе, эксклюзивном районе Каракаса. Об одном из таких приёмов вспоминал политолог Виктор Очоа: «Эт о правда, что Сиснерос всячески пытался проникнуть в правительство, манипулировать им, но не смог. Я отлично помню, как в дни визита президента Китайской Народной Pecny6j ики Цзян Цзэмина он пригласил в Венесуэлу Хулио Иглесиаса. Когда в тот вечер Чавес, китайский премьер и Иглесиас начали петь трио, Сиснерос всячески пытался устроить так, чтобы появиться вместе с ними на фото».

Сиснерос со всеми своими богатствами, подконтрольной прессой, связями в США на самом высоком уровне переоценил своё могущество. Ему не удалось превратить «подполковника» в ещё одну послушную марионетку. После отказа Чавеса идти на компромисс Сиснерос ступил на тропу методичной войны на истощение, подстёгивая и финансируя подготовку заговора против Чавеса. Центральное разведывательное управление США получило в его лице надёжного союзника.

Внешнеполитический курс Чавес с самого первого дня начал прокладывать самостоятельно, без традиционной в Венесуэле оглядки на США. Прежде всего, он решительно пошёл на сближение с Кубой. На Фиделя можно было положиться во всём. Венесуэлец стал регулярно наведываться в Гавану, вёл с Кастро многочасовые беседы. Враги заявляли, что Чавес «находится под полным влиянием кубинского диктатора», «очарован им», вместе с ним «готовит заговоры против США», «получает конкретные инструкции».

Но «очарование» это было обоюдным. Журналист Игнасио Рамоне спросил однажды Фиделя: «Вы сказали, что чувствуете громадное восхищение Уго Чавесом» – и тот эмоционально подтвердил, что так оно и есть, и назвал Чавеса благородным и исключительно талантливым сыном Венесуэлы, который справедливо гордится своим скромным происхождением – индейскими и негритянскими корнями. Фидель заметил, что всегда с огромным интересом обменивается с Чавесом мнениями и слушает его выступления. Подтверждением этого служит сама книга-интервью Рамоне «Сто часов с Фиделем»(Cien horas con Fidel. Conversaciones con Ignacio Ramonet. La Habana. Тегсега edicion, 2006.). Достаточно перелистать её, чтобы убедиться: Кастро постоянно ссылается на беседы с Чавесом, аргументируя свои мнения и оценки.

26 октября 2000 года Фидель Кастро прибыл с официальным визитом в Венесуэлу. В оппозиционной прессе тут же появился комментарий: кубинский лидер «приехал соблазнять Чавеса прелестями социалистической модели развития». В очередной раз Фиделю пришлось убеждать, что таких целей он не ставит: «Чавес не является ни коммунистом, ни социалистом, ни марксистом. Это революционер, как Боливар, Марти, Вашингтон и Миранда. Он не является марксистским революционером, я ни разу не слышал от него о том, что он хочет построить в Венесуэле социализм. Чавес – пассионарный человек, как и я. Он всегда настроен на борьбу, на преодоление, он не способен на капитуляцию, и он не кровожаден, не склонен к репрессиям, это человек огромного благородства».

Были подписаны соглашения о сотрудничестве в энергетике, здравоохранении, образовании. Кубинцы согласились помочь в восстановлении сахарных заводов в Венесуэле. Кастро и Чавес подчёркивали: соглашения носят взаимовыгодный характер и направлены на укрепление единства латиноамериканских и карибских стран. Чавес воспользовался случаем, чтобы сообщить о проекте создания энергетического объединения стран региона – Petroamerca. «Мы будем не дарить нефть Кубе, а продавать по международным ценам. Не надо впадать в примитивизм холодной войны, оценивая результаты визита Кастро, – заявил МИД Венесуэлы. – Не стоит возводить железный занавес вокруг острова, сейчас наступило время диалога, расширения контактов, в Европейском союзе все страны поддерживают дипломатические и торговые отношения с Кубой».

Чавес и Кастро подвергли критике процессы глобализации по-американски и доктрину неолиберализма, которая самым разрушительным образом сказалась на экономике латиноамериканских стран.

Во время визита Кастро были приняты повышенные меры безопасности, поскольку в Венесуэле нашли себе второй дом более двадцати тысяч кубинцев, бежавших с острова после победы революции. В их среде действовали экстремистские группы, использовавшие террор против кубинских учреждений и представителей Кубы. Именно в Венесуэле в 1976 году была задумана, а потом осуществлена на Барбадосе диверсия на самолёте кубинской авиакомпании. Бомба взорвалась над морем, погибли все пассажиры и члены экипажа.

Кастро дал Чавесу советы по технике «президентской безопасности»: никогда не сообщать заранее о своих маршрутах, не рисковать понапрасну, участвуя в митингах и манифестациях без надлежащей охраны, тщательно проверять лояльность телохранителей. «Будь настороже, – предупредил Фидель, – против тебя “гусанос” готовят серьёзную акцию». После этого разговора было подписано ещё одно соглашение – секретное: о подготовке на Кубе сотрудников службы охраны из числа надёжных венесуэльских военных.

С ноября 2000 года Венесуэла стала основным поставщиком нефти на остров(Соглашение о сотрудничестве между Венесуэлой и Кубой было подписано У. Чавесом и Ф. Кастро 30 октября 2000 года. В развитие этого соглашения 22 ноября того же года был заключён контракт о поставках на остров углеводородов в размере 53 тысяч баррелей ежедневно сроком на пять лет. Условия контракта были равноценны тем, которые Венесуэла подписала со странами Центральной Америки и Карибского бассейна. Поставки на Кубу начались в декабре 2000 года и осуществлялись в нормальном режиме до 11 апреля 2002 года – дня антиправительственного переворота в Венесуэле.). Фидель Кастро знал, как трудно принимались в PDVSA решения такого рода. Куба испытывала немалые трудности в обеспечении своей экономики энергоресурсами. Блокада, установленная Соединёнными Штатами, была безжалостной, Россия, наследница СССР, утратила интерес к бывшему стратегическому союзнику в Западном полушарии. Её руководство почти уверилось в том, что «режим Кастро» обречён. Чавес видел свой революционный долг в помощи Кубе. Однажды, когда об этом зашла речь, Фидель сказал Чавесу: «Я знаю, что у тебя сейчас много трудностей. Мы можем подождать с нефтью, у нас хватит запаса прочности».

Западной пропагандой распространялся тезис о том, что Фидель «использует» Чавеса, добиваясь от него спасительных для островной экономики нефтепоставок. При этом договорный объём поставок в 53 тысячи баррелей в день враждебной пропагандой «завышался» до 80, 90, а то и 100 с лишним тысяч баррелей. Постоянно эксплуатировался тезис о том, что кубинцы «перепродают» излишки нефти для получения твёрдой валюты. Оппозиция направила главному прокурору запрос по поводу неправомочных действий Чавеса, наносящих ущерб национальному достоянию, и вообще «незаконности» Интегрального соглашения о сотрудничестве с Кубой, заключённого 30 октября 2000 года.

Отношение США к энергетическому сотрудничеству Венесуэлы с Кубой было резко враждебным: Каракас субсидирует диктаторский режим Кастро! Чавес не обращал внимания на эти выпады. Более того, он предпринял грандиозное турне по странам, входящим в ОПЕК. В руководящих кругах США поднялась буря негодования, когда Чавес нанёс визит в Багдад. Это был первый визит иностранного президента в Ирак после войны 1991 года. Мировые СМИ облетела «картинка»: Чавес рядом с Саддамом Хусейном, лично управляющим «мерседесом».

Визит Чавеса в Иран носил демонстративно дружеский характер. Иранцы были тронуты словами солидарности, которые прозвучали в речах Чавеса, искренней готовностью развивать связи. В Тегеране был возведён монумент Симону Боливару, в его честь назвали одну из столичных магистралей – улица Либертадора (Освободителя). «Сумасшедший венесуэлец решил подразнить Вашингтон и обязательно поплатится за это» – такими были отклики искушённых политиков и журналистов, хорошо знающих, что Империя умеет наказывать за непослушание. Так, как случилось, например, с панамским президентом Мануэлем Норьегой…

Со времён диктатора Хуана Гомеса американские компании безраздельно хозяйничали на нефтяных месторождениях Венесуэлы. Диктатор не слишком хорошо понимал, каким богатством наделила природа его огромную «асьенду», и по дешёвке продал «экскременты дьявола» (так называли нефть индейцы) предприимчивым янки. На протяжении XX века Вашингтон считал «чёрное золото» этой южноамериканской страны своим стратегическим резервом. Никакие серьёзные конкуренты не допускались.

В годы Второй мировой войны значительная часть боевой техники американцев заправлялась венесуэльским бензином и керосином. Появление нацистских субмарин в территориальных водах Венесуэлы и острова Кюрасао, где действует крупный нефтеперегонный завод, послужило предлогом для укрепления системы военных баз в Карибском бассейне и на восточном побережье Южной Америки. Охотой за нацистскими шпионами и саботажниками занимались ФБР, получившее соответствующие полномочия от президента Рузвельта, и военная разведка США. Американские агенты не обнаружили в Венесуэле диверсантов Гитлера, но зато получили беспрепятственный доступ во все нефтеносные регионы страны. Какие могут быть секреты между союзниками! После войны американские разведчики без работы не остались. Они начали бороться с «советской угрозой»! Из Каракаса в Вашингтон пошли тревожные депеши: венесуэльские коммунисты, которых подстрекает Москва, готовят диверсии на нефтяных предприятиях! В самый разгар этой кампании, в августе 1946 года, советский посол Фома Требин совершил поездку в Сулию, главный нефтяной штат Венесуэлы. Было много протокольных мероприятий, встреч с журналистами, торжественных обедов и ужинов. В честь гостя губернатор штата Фелипе Эрнандес организовал приём в салоне «Яхт-клуба». Венесуэлец произнёс речь, в которой с восхищением отозвался о решающей роли СССР в минувшей войне, его достижениях в мирном строительстве, признанном авторитете генералиссимуса Сталина.

Можно с уверенностью сказать, что в этой поездке комплексы североамериканских компаний «Креоле» и «Мене Гранде» советские дипломаты видели только мельком и издалека. Они даже не подозревали о масштабах шпионско-нефтяной паранойи американцев. Отчёты агентов ФБР были использованы отделом по нефтяным делам Госдепартамента США в подготовке секретного циркуляра, в котором поездку Требина связали с подготовкой диверсионных акций по дезорганизации системы нефтепоставок в США.

Для подтверждения этого тезиса американские агенты (с 1947 года – ЦРУ) охотно использовали любые слухи и выдумки. Самую настоящую панику вызвали в Вашингтоне «сведения», полученные от одного из информаторов. Он сообщил, что после завершения работы Межамериканской конференции в Боготе «по указанию» из Москвы будет совершён ряд диверсий на нефтяных объектах страны, и предложил провести операцию по проникновению в посольство СССР с целью похищения мифического «сверхсекретного плана развёртывания советского саботажа в Венесуэле». По словам информатора, ситуация стала критической, поскольку в подвалах «красной миссии» хранятся ящики с оружием и взрывчаткой, которые вот-вот будут переданы диверсантам.

В 1952 году резидентура ЦРУ добилась разрыва дипломатических отношений Венесуэлы с Советским Союзом через своего агента. Агент – шеф тайной полиции Педро Эстрада – был награждён американским орденом. В Вашингтоне вздохнули с облегчением: матёрые советские диверсанты и саботажники убрались из страны, наша венесуэльская нефть в безопасности! Новые проблемы возникли в 1970-х годах, когда Венесуэла решила национализировать углеводороды. Вот когда пришлось по-настоящему напрячься сотрудникам ЦРУ, чтобы не допустить реформистских «перегибов» и снижения динамики энергопоставок в США. В государственной нефтяной компании Венесуэлы (PDVSA) активно обновлялась агентура ЦРУ, её заслуги щедро поощрялись.

В 1983 году разразился скандал: в Каракасе арестовали четверых ответственных сотрудников PDVSA, ещё шестеро успели сбежать в Соединённые Штаты. Эта «шпионская группа», как их окрестила пресса, имела доступ к секретной информации, которую продавала «на сторону». Следственные органы Венесуэлы установили, что руководители группы имели контакты с посольством США. Но эти факты замяли. Объяснялось это тем, что в феврале 1984 года приступил к исполнению президентских обязанностей Хайме Лусинчи, который не хотел конфликтовать с американцами. Следствие ограничили строгими рамками: участники «группы» всего лишь мошенники, которые использовали служебное положение для обогащения, нет никаких оснований для их обвинения в передаче национальных нефтяных секретов «иностранцам».

Неолиберальные веяния 1980-х годов захватили и Венесуэлу. В руководящих политических верхах и среди «меритократов» PDVSA стали готовиться к приватизации компании. Делали это постепенно, поэтапно, приучая венесуэльцев к «назревшей необходимости» передать нефтяную отрасль в частные руки. «Агенты влияния» США своими публикациями, дискуссиями и «круглыми столами» формировали у венесуэльцев искажённое представление о PDVSA: мол, госкомпания нерентабельна и становится обузой для государства.

В 1996 году для модернизации информационно-технического обслуживания PDVSA «меритократы» привлекли североамериканскую корпорацию SAIC (Science Applications International Corporation), которой открыли доступ ко всей конфиденциальной информации компании. Через спутниковую связь американские эксперты беспрепятственно получали сведения о готовящихся сделках, текущих доходах, ценовой политике, имеющихся резервах и т. п. Венесуэльский публицист Хосе Сант Рос, автор книги «ЦРУ в Венесуэле» (2004), назвал некоторых администраторов SAIC: бывшие министры обороны США Уильям Перри и Мелвин Лэйрд, эксдиректора ЦРУ Джон Дейч и Роберт Гейтс, генерал Яспер Уэлч (бывший координатор Национального совета безопасности), адмирал Рэй Инман, бывший директор Национального агентства безопасности. Эту специфическую компанию «технократов плаща и кинжала» трудно заподозрить в симпатиях к боливарианскому правительству. Но отказаться от «контракта» с SAIC стало возможно только после провалившейся забастовки «меритократов» на рубеже 2002–2003 годов, когда новое руководство компании выявило на нефтяных предприятиях PDVSA факты саботажа с помощью электронных сигналов, отданных через спутниковую связь с территории США.

Конечно, после всех усилий Империи по установлению безраздельного контроля над венесуэльской нефтью энергетическая политика, проводимая Чавесом, не устраивала администрацию Белого дома. Посол Джон Майсто направлял в Госдепартамент телеграммы «успокаивающего» содержания, основываясь на «сигналах», поступавших из ближайшего окружения Чавеса. Лейтмотив этих депеш был такой: «Новоизбранный президент не может обойтись без традиционной для венесуэльских политиков демагогической риторики. Серьёзных проблем для интересов национальной безопасности США Чавес не представляет. Бесперебойные поставки нефти гарантированы».

Убеждённость Майсто в том, что президент Венесуэлы находится под плотным контролем и ему «не дадут» совершить ошибочные шаги, подкреплялась тем, что на некоторых ключевых постах в его правительстве находились лица, не разделяющие антиамериканскую позицию.

Да и сам Чавес о характере отношений Венесуэлы с Соединёнными Штатами в 1999–2000 годах отзывался положительно: «С Биллом Клинтоном я поддерживал, скажем так, нормальные связи, от президента к президенту, от правительства к правительству. Не было никаких трений в течение двух лет… Трижды мы вели беседы о нефти, наркотрафике, проблеме колумбийских партизан, о свободе слова и почти всегда приходили к какому-либо согласию»(Из интервью Радио Перу. Лима, 19 июля 2005 года.). И ещё: «Я всегда ставлю в пример президента Клинтона. Спорные проблемы с Клинтоном? Они у нас возникали, но никогда не было ни малейшей агрессии: ни с американской, ни с нашей стороны»(Из телепрограммы У. Чавеса «Алло, президент!» от 4 сентября 2005 года.).

Приход к власти в США администрации Дж. Буша-младшего, связанного с ультраправыми политическими силами, привёл к резкому ухудшению двусторонних отношений, постоянным «накатам» Вашингтона на Каракас. Стычки происходили по многим проблемным темам. В отсутствии договорённостей американцы обвиняли Чавеса(Отказ У. Чавеса в предоставлении американским ВВС права на осуществление контроля воздушного пространства над территорией Венесуэлы (под предлогом борьбы с наркотрафиком) стал для Вашингтона ещё одним доказательством его «враждебного отношения» к развитию двусторонних отношений.). Раздражение команды Буша определялось, в частности, тем, что прежде Венесуэла никогда не проявляла «строптивости», всегда была в «передовой группе» поддержки американских инициатив на континенте и в других регионах мира.

«Ястребы» в администрации Буша, преисполненные азартного стремления к установлению нового мирового порядка «однополюсного типа», рассматривали операцию по ликвидации «авторитарного режима» в Венесуэле как, в принципе, не слишком сложную. Проведение её было бы с лихвой вознаграждено установлением полного контроля над венесуэльской нефтью. Первые шаги к этому уже были сделаны раньше: курс на «интернационализацию» нефтяного комплекса Венесуэлы проводился при активной поддержке «меритократов» PDVSA. Отстранение Чавеса от власти было необходимым условием для завершения нефтяной комбинации по модели «было ваше, стало наше».