Текст книги "Личный бумажный Демон (СИ)"

Автор книги: Константин Бабулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Какой хороший вопрос, – наконец, раздался её медленный, и тягучий голос, – коснулся ли меня демон? – Она буквально пронзила взглядом девчушку и решилась, –  Да, коснулся, и я вам сейчас покажу его. – она порылась в сумочке и вытащила оттуда конверт, – Вот он, мой личный бумажный демон.

Она подняла руку с конвертом вверх, и показала его всем.

– Видите, он запечатан. Знаете что там? Там результаты повторных анализов, которые либо подтвердят, либо опровергнут мой смертельный диагноз. Вот уже два месяца, как я не решаюсь открыть его. Боюсь. Вдруг подтвердится, что мне тогда делать? Как жить оставшееся время, точно зная, что это конец? Но с другой стороны, от того, что я его не открываю, легче мне тоже, не становится. Этот мой бумажный демон, не дремлет, он растёт, и делается тяжелее с каждым днём. Хотя с виду он очень безобидный. Подумаешь простой конвертик, бумажка, каких полно в любом магазине. Но это не так, он совсем не прост, он хитрый, и сильный. И он знает моё слабое место. И давит, в него, сильнее и сильнее. И я чувствую, как мне не хватает воздуха, как он вытягивает из меня жизнь. – она замолчала, оглядывая притихших зал, – И вот что я сделаю с ним прямо сейчас, при вас. Есть у кого-нибудь зажигалка?

Сразу несколько рук протянули ей свои зажигалки. Она взяла одну из них.

Щёлкнув несколько раз, зажгла.

– Мне надоело, что он управляет моим страхом. И я убью его сейчас на ваших глазах.

      Она поднесла зажигалку к конверту и подожгла его. Вначале загорелся один уголок, потом второй, потом пламя сильно разгорелось и стало быстро пожирать бумагу. Светлана повернула его боком, чтобы не обжигаться. Потом подняла за кончик вверх, давая ему догореть, и так держала, пока у неё в руке не остался совсем маленький кусочек, который она бросила на стол и он тоже не превратился в пепел.

     Некоторое время никто не двигался, все поражённые произошедшим, продолжали сидеть молча, уставившись на то место, где догорел последний клочок. Потом кто-то первый начал хлопать в ладоши, кто-то подхватил, и вот уже все встали и стоя стали аплодировать Светлане. Дружно и долго, не желая останавливаться. Светлана подняла руку, показывая, что ещё не закончила. И когда все утихли продолжила:

– Я сожгла его не потому, что хочу спрятаться от него. Нет. Просто он мне больше не нужен. Я сама хочу и буду определять свою судьбу, сама буду решать, сколько мне ещё жить и зачем. Вот главное что я поняла – наши демоны не в конвертах, и не в злой судьбе, а в нас самих, в наших головах и в наших сердцах, и надо просто выгнать их оттуда. И спокойно жить дальше. Это в наших силах – я точно знаю это.

Она замолчала.

И новая волна оваций, заполнила небольшую комнату.

– Спасибо, спасибо, – пришла в себя заведующая, переставая хлопать, в свою, – на этом я думаю, мы завершим нашу пресс-конференцию. Давайте перейдём в залы с экспонатами, где наши специалисты подробнее расскажут вам о каждом из них.

    Светлана, стала собираться, автоматически убрав рисунок Врубеля в папку. Но спохватилась, что его надо повесить на место, поднялась, и в сопровождении толпы журналистов, которая почти, что пронесла её в нужный зал, водрузила его на стену. После чего на неё опять пос ыпались вопросы: Кто она? Чем занимается? Какой у неё диагноз? Что она собирается делать? Будет ли повторно обследоваться?

    Кто-то предложил помощь, в поиске хорошего врача, кто-то стал приглашать для интервью и так далее и так далее. Лишь с огромным трудом, ей удалось выбраться, а точнее – ускользнуть из музея на улицу. Где она столкнулась лицом к лицу с Марией.

– Что было в конверте?

– Неважно.

Девушка долго смотрела на неё, как будто видела в первый раз.

– Ты странная.

– Наверное.

– Пригласи меня куда-нибудь, сегодня…

Следующий день час дня.

Светлана открыла глаза за секунду до звонка телефона, «Ну вот и началось», – с удовлетворением потянулась она и посмотрела кто это. На экране горел вызов от Бартман.

– Да, Наталья Владимировна.

– Вы уже знаете? – послышался в динамике бесцветный голос.

– О чём? – переспросила Светлана потягиваясь.

– По всем новостям идут репортажи, что ограблен музей Лермонтова. Вы не слышали что ли ещё?

– Я ещё не включала телевизор. Поздно легла вчера…

– О, я вас разбудила?

– Почти, – она встала с кровати и ещё раз потянулась, чувствуя, что для полноценного отдыха ей бы ещё пару часиков поспать.

– Тогда читайте новости.

– Не тяните, перескажите сами, что там случилось.

– Сегодня утром, пришедшие на работу сотрудники обнаружили связанных охранников, и пропажу всех рисунков Врубеля.

– Надо же, и больше ничего не взяли?

– Не знаю, в новостях говорят только об этом.

– Да, всё закрутилось неожиданно быстро, ну и отлично.

– Вы довольны?

– Ещё бы. А вы нет?

– Слава богу, что это грабёж, а не что-то большее. Так что, в этом смысле, да.

– Грабёж не грабёж, этого мы пока не знаем, – последний раз потянулась Светлана, и твёрдо добавила на выдохе, – но узнаем.

– Да, узнаем, – Бартман помолчала, – завидую вашей решимости… Я, по правде сказать, надеялась, что как-нибудь обойдётся…

– Не обошлось, и вы правы, я готова. Давайте сейчас прервёмся. Действуем, как договорились раньше, и по этим телефонам больше не звонить.

– Хорошо, только держите меня в курсе, пожалуйста, а то я волнуюсь за вас. – и вдруг добавила, всё тем же бесцветным голосом, – Если с вами что-то случится, я одна не справлюсь.

– Уверена, что справитесь, не такой уж вы божий одуванчик, каким кажетесь. – они помолчали, – Ладно, обменялись любезностями и хватит. За меня не переживайте, я и не в таких переделках бывала. Ну, всё до связи.  – Светлана нажала отбой,  потому что экран высветил ещё один вызов.

Звонила Мария.

– Слушаю вас, – с плохо скрываемым раздражением ответила Светлана.

– Ты уже знаешь?

– О, мы на ТЫ уже? Хорошо. Что я знаю?

– Надо поговорить.

– Кому?

– Нам.

– Рядом с вами сейчас никого нет? Вы одна у телефона?

– Да одна.

– Почему я должна верить?

– В смысле? Я не понимаю, – наконец-то услышала раздражение Мария.

– Где вы находитесь?

– Стою на улице.

– Говорите адрес.

– Зачем?

– Значит не одна всё-таки?

– Новый Арбат, напротив Московского дома книги.

– И о чём вы хотите поговорить?

– Всё при встрече, у нас с вами мало времени, – снова перешла на вы девушка.

– Почему это?

– Они скоро обнаружат, что вы подменили рисунок.

– Ого. – Светлана надолго замолчала, осмысливая услышанное, – Откуда вы знаете об этом?

– Я видела вчера, как вы это сделали.

– Кто ещё знает?

– Никто.

– Почему никому не сказали?

– Потому. – исчерпывающе ответила Мария, – Что за допросы вы мне опять устраиваете?

– Хорошо, давайте поговорим. Оставайтесь на месте, я позвоню через сорок минут и скажу куда ехать.

– Ладно.

Светлана быстро, привела себя в порядок и высочила из дома.

«Какое место выбрать? – думала она, садясь в машину, – нужно такое, в котором легко проверить, одна она пришла или нет, и из которого легко можно было бы выскочить, если это подстава».

Ровно через сорок минут  у Марии зазвонил телефон.

– Вы на месте?

– Да.

– Переходите по подземному переходу на другую сторону, и идите к ресторану Прага.

– Вы там? – Хотела уточнить девушка, но Светлана уже отключилась. Мария вздохнула и пошла в указанном направлении, у входа в ресторан остановилась и, не обнаружив тут Светлану, стала ждать что дальше. Но ничего не последовало, тогда она Вытащила телефон и набрала ей вызов, чтобы уточнить, где она, но неожиданно услышала – «Абонент не доступен». – Что за ерунда? – Набрала ещё раз и опять «не доступен». – И что делать? Куда она делась? В ресторане, что ли уже? – Мария вошла внутрь, но не успела девушка администратор подняться к ней навстречу, как телефон снова ожил.

– Где вы? – уже раздражённо, начала девушка, которой начали надоедать эти прятки.

– Молчите и слушайте. Ясно? Только слушайте. Идите по старому Арбату, до театра Вахтангова, я жду вас там. – и отбой.

   Уже начиная закипать, Мария вышла из ресторана и отправилась в указанном направлении. Но не прошла и половину пути, как почувствовала, что сзади её подхватили руки Светланы и увлекли в ближайший ресторанчик.

– Что вы творите? – хотела возмутиться она, но не успела.

Светлана, стремительно пересекла с ней маленький холл,  и они ввалились в туалетную комнату. Причём Волкова всё время, мягко, но очень плотно, придерживала девушку, как будто ожидая, что она может убежать.

– Да, что происходит? – попыталась ещё раз возмутиться Мария, но женщина, не обращая никакого внимания на её возмущение, заперла дверь и принялась планомерно ощупывать её.

– Ого, это надо воспринимать, как продолжение вчерашнего? – не удержалась от саркастического замечания Мария, – правда, вчера было как-то нежнее.

– Нет, это не продолжение вчерашнего. Это обыск. Проверяю, нет ли на вас микрофонов, – прошептала ей в самое ухо Волкова.

– Вы серьёзно? – так же шёпотом удивилась девушка, – какие микрофоны, о чём вы?

Но Светлана пропустила мимо ушей её удивление, и продолжила тщательный осмотр. В какой-то момент она, даже оттянула блузку от груди девушки, и заглянула внутрь. Это переполнило чашу терпения Марии, она, скептически поджав губы, оттолкнула её руки, и сама, расстегнув пуговицы, развела полы в стороны, показывая, что на ней, кроме прозрачного лифчика, ничего больше нет.

– Раздеваться дальше?

– Не нужно, – наконец остановилась Светлана.

– Странно, вчера вы по-другому говорили…

–  Со вчерашнего вечера, многое изменилось.

– Что же? – наступательно спросила девушка, – Я пришла предупредить вас, а вы мне, что устраиваете?

– Я пока, ничего вам не устраиваю. Вы хотели поговорить – говорите, я готова слушать.

– Прямо здесь в туалете? Давайте хоть за столик сядем.

Они вышли из туалетной комнаты, сели за столик и попросили кофе.

– Рассказывайте.

– С чего бы начать, чтобы вам было понятно…

– Начните со своих отношений с Рейнером.

Мария, с удивлением посмотрела на Светлану.

– Нет никаких отношений.

– Да? А целовал он вас вчера так, как будто есть.

– Вы видели?

– Да, я тоже, кое-что видела вчера, так что сильно врать не советую.

– Я не собираюсь вам врать.

– Тогда рассказывайте с самого начала.

– Они хотели собрать все рисунки Врубеля с изображением демона, чтобы, сложив их определённым образом, вызвать его.

– Кого?

– Демона.

– Вы это серьёзно? – Светлана посмотрела на девушку, как смотрят на душевнобольных.

– Я-то здесь причём? Не я же собиралась.

– А кто они?

– Какая-то кремлёвская группировка.

– Как это? Они же там, все сильно верующие – на всех праздниках, стоят со свечками в церквях. Причём здесь демоны?

– Это одно и тоже, и называется не вера, а мракобесие.  И потом ОНИ там, сильно не однородны. Каждый тянет одеяло на себя. Одни прикрываются церквями, другие терроризмом, третьи проталкивают идею «Путина на царство», четвёртые за приемника, но все боятся 18-го выборного года. И под разными предлогами хотят отменить выборы.

– Фиу, – с удивлением присвистнула Светлана, – а вас-то как угораздило, вляпаться в это?

– Никуда я не вляпалась.

– Но при этом, неплохо осведомлены о группировках в кремле.

– Слышала кое-что и только.

– Ну-ну, недоверчиво отозвалась на это Светлана, – и подтолкнула, – продолжайте, продолжайте.

– Идея провести обряд с вызовом демона, чуть ли не официально пришла откуда-то сверху. Реализовывать её поручили бывшему сотруднику ФСБ Рейнеру, раз уж он связан с культурой. Вот он и взялся.

– А вас с ним что связывает?

– Ничего.

– Ну, не надо врать, а? Я не слепая. И видела вчера, как нежно он посадил вас в машину, которая отвезла вас в его загородный дом.

– Откуда вы знаете, куда меня отвезли? – с опаской переспросила девушка.

– Я ехала за вами, до ворот посёлка.

– Ах вот как… Тогда вы должны были видеть, что сам он не сел в машину со мной. И машина, между прочим, должна была отвезти меня домой, а не в его загородный дом…

– Однако отвезла туда, зачем?

– Не знаю, на всякий случай, наверное. Сам он остался в музее, чтобы провести обряд вызова демона.

– И что случилось дальше?

– У них ничего не получилось, вот что.

– Какая неожиданность. Из-за чего интересно, из-за моей подмены?

– Нет, конечно, какие нафиг демоны – смешно. Но они, когда обнаружат, что рисунок ненастоящий, решат именно так. Сейчас же они считают, что всё дело в месте, что раз в доме Лермонтова не получилось, то нужно попробовать в том месте, где его убили.

– Поэтому инсценировали ограбление, вчера?

Мария кивнула.

– Слава богу, а то я уж было совсем расстроилась, за бандитов. Всё думала, ну не могут же так нарочито неряшливо всё делать, какие-то клоуны в масках, прямо в центре Москвы. И никто их не ловит, при этом.

– Да, но ситуация явно вышла из под контроля, и я…

Но Светлана перебила её:

– А они что, знают, место, где убили Лермонтова на самом деле?

– Нет, от таких тонкостей они далеко. Есть общепризнанное место дуэли, вот там и будут пробовать.

– Хм… а ведь это, – начала было Светлана, но остановилась.

– Что это? – Мария пристально посмотрела на Волкову, и что-то поняла, – Вы что, выяснили, где было настоящее место дуэли?

– Хм… может быть, но это сейчас не важно.

– А что важно?

– Что важно? Какое вы имеете ко всему этому отношение?

– Рейнер, за помощь в организации выставки, и чтобы контролировать ситуацию изнутри, обещал мне хорошую сумму денег. И слово своё сдержал, деньги у меня. Вот какое отношение. И я предлагаю вам немедленно уехать отсюда. Пусть разбираются со всем этим сами, без нас.

– А сексом было обязательно с ним заниматься?

Девушка, разозлилась.

– Я ей про Фому, а она мне про Ерёму. Зачем вам нужно это знать? Мне пришлось, ясно? Пришлось, и не спрашивайте больше об этом. Я, и без ваших напоминаний, долго ещё буду помнить его липкие губы и гадкие руки.

– Мне вас пожалеть?

Тон, каким был задан вопрос, очень больно ударил Марию. У неё защемило сердце и она, вдруг, отчётливо поняла, что со Светланой всё закончилось, так толком и не начавшись. Что всё, что она себе нафантазировала: и как они уедут, и как переждут вместе, пока всё не уляжется, и как буду счастливы, где-то там далеко. Всё это оказалось пшиком, ерундой, глупостью, пустыми фантазиями. Что перед ней сидит человек, который её презирает, за то, что она сделала. И что человек этот совсем чужой ей, жёсткий, если не сказать жестокий, со своими целями и мотивами. Ей стало очень одиноко и очень страшно, она поняла, что осталась один на один со всей, той грязью, с которой так неосторожно соприкоснулась. Ей захотелось немедленно уйти, исчезнуть, убежать на край света.

– Ясно… Я ошиблась… – помедлила и всё же добавила, – в вас.

– Да, вы ошиблись. И вам действительно, лучше уехать.

– Жаль. – она ещё помолчала, – дам вам совет, напоследок. Что бы вы не собирались сделать – отмените это. Вам противостоит система, и вам с ней не справиться.

Но совет попал в пустоту, в глазах женщины напротив, ничего не дрогнуло. Она осталась спокойна.

– Мне противостоят люди, и я до них доберусь.

«Мда, Рейнер ещё не знает, с кем имеет дело. Она очень опасный противник, и слишком уверенный в себе, слишком… а это значит, что за её спиной кто-то есть», – мелькнуло в голове девушки.

 – Удачи вам, и прощайте.

Мария встала и ушла.

Светлана посмотрела ей вслед через окно, отметив, что никто не подошёл к ней, и никто за ней не последовал.

«Значит всё-таки, пришла одна… Может зря я с ней так жёстко? Но сейчас не до неё, и ей действительно лучше уехать куда-нибудь, а от меня ей, тем более, лучше держаться подальше сейчас».

Весь оставшийся день, все средства массовой информации только и говорили про ограбление века. Репортёры показывали разбитые окна, и взломанные замки. Возмущались отсутствием нормальной системы сигнализации, и, как всегда, не работающими в нужный момент камерами. Заходились в возмущении, что коррупция и нерадивость чиновников, отвечающих за всё это, не должны останется без наказания, и так далее, и так далее.

Светлана посмеивалась, глядя на всю эту дымовую завесу, и ждала звонка. «Интересно, кто будет разговаривать со мной, сам Рейнер, или кто-то другой? Рейнер вряд ли, это уж будет слишком, хотя безнаказанность, всегда играет злую шутку с такими людьми. Им начинает казаться, что с ними никогда, ничего не может произойти, что они всесильны. Даже выпендриваться начинают этим. Ладно, посмотрим...»

Торг.

И звонок последовал. Он раздался на следующий день, ровно в 13-30.

– Слушаю, – отозвалась Светлана, показывая Бартман, в чьей квартире она опять находилась, что это ТОТ самый звонок.

– Поздравляю, мы вас недооценили.

– Кто это? – спросила Светлана, хотя сразу узнала голос Шаховой. Ей просто нужно было немного времени, чтобы прийти в себя от неожиданности.

– Вы узнали, не прикидывайтесь.

– Да, узнала, и надо признаться, удивлена. А что тогда с остальными, Кашиной и Викторией?

– Что с Кашиной я, правда, не знаю, а Виктория, действительно погибла случайно.

– А мою подругу действительно случайно, вместо меня,  сбила машина? Не разочаровывайте меня этой хернёй, Любовь Павловна, а то я несерьёзно начну относиться к вашим словам, и попрошу передать трубку Рейнеру.

– О, – только и нашлась, что сказать Шахова и после небольшой паузы в трубке послышался знакомый мужской голос.

– Здравствуйте госпожа Волкова, раз уж вы так много знаете, давайте перейдём прямо к делу.

– Давайте.

– Сколько вы хотите за рисунок?

– Один миллион долларов США.

На том конце замолчали и, когда молчание стало совсем уж неприличным, Рейнер с небольшой трещинкой в голосе (а сука, вот что производит на таких, как ты впечатление – сумма с шестью нулями, – злорадно отметила этот факт Светлана), произнёс:

– Кхм, это очень много. Он столько не стоит, вы же знаете.

– Он стоит столько, сколько я говорю. Всего один миллион долларов, и вы останетесь в живых. Вот такой у вас, на самом деле выбор.

– Сто тысяч долларов.

Светлана нажала отбой и, положив телефон перед собой на стол, начала считать в слух:

– Раз, два, три, четыре…

Рейнер перезвонил:

– Двести, – начал было он…

Но Светлана опять нажала отбой, потому, что прекрасно понимала, что он даст столько, сколько она скажет.

Ещё один звонок.

– Да не бросайте вы трубку – пятьсот. Слышите ПЯТЬСОТ и ни копейкой больше.

– Прекратите, а? Ну что вы как базарная баба? Стыдно, ей богу. Один миллион долларов, наличными, ясно? А то я скажу полтотра, и вы заплатите мне полтора.

– Хорошо, получите. Хотя зачем вам? Вам жить-то осталось…

И Светлана снова нажала отбой.

– Какой мелкий человечешка, а? – Она с возмущением смотрела на Бартман, – Ведь офицер, в прошлом. Служба, долг, Родина – где это всё?»

– Вы так смело с ним… Вдруг не перезвонит?

– Перезвонит, никуда не денется.

Телефон снова ожил:

– Где и когда?

– Хоть сейчас, на площади трёх вокзалов, встречаемся напротив входа в Казанский вокзал.

– Я смогу там быть через два часа.

– Хорошо, она посмотрела на часы – ровно в 16-00.

– Хорошо, и без глупостей в этот раз, мы проверим рисунок прежде чем отдать вам деньги.

– Хорошо.

И нажала отбой.

– И вы действительно отдадите им рисунок? – Бартман с недоверием смотрела на Светлану.

– Нет, конечно. Да и они не собираются нести деньги – это всё так, для отвода глаз.

– А если их там будет много, что вы будете делать?

– Справлюсь не бойтесь, у меня будут помощники. Главное не число, а быстрота и неожиданность. Сейчас они думают, что купили меня, что деньги решают всё. А значит, не понимают что их ждёт, так что преимущество на моей стороне.

– Ох, не стоит их недооценивать тоже.

– Не волнуйтесь. Давайте сюда, вон тот рисунок, и пусть оппроверяются. Они будут думать, что я опять им впарю ксерокопию, а получат настоящую акварель. Вот и проверим, как у вас получилось.

Бартман, с завистью смотрела на Светлану, в которой не было и тени нерешительности, как будто она отправлялась на прогулку.

– Ладно, вам виднее, – и пошла упаковывать рисунок, – и всё же, как вы всё это узнали? Про Рейнера и прочее? – спросила она оттуда.

– После того, как мы ушли с фуршета с одной сотрудницей музея, посидеть в ресторанчике спокойно, – начала отвечать Светлана, а у самой возникла картинка, как она целовала шею Марии в туалетной комнате, одновременно сжимая её грудь, – ей вдруг, позвонили, в самый неудобный момент. – зачем-то добавила она.

– В какой момент? – переспросила Бартман, – не поняла.

– Хмм, нууу. Не важно, и она куда-то пошла, а я пошла за ней.

– Зачем?

– Мне было интересно, кто её так бесцеремонно оторвал от… Хммм, пирожных.

– А вы уже до пирожных дошли? – Бартман вернулась с акварелью и, обернув её в микалентную бумагу, стала  убирать в специальный планшет.

– О да, дошли, и кончала она… Кхм, – закашлялась Светлана, – в смысле доедала, ну не важно, не доела короче. И вдруг я вижу, что она вернулась в музей, а там её поджидал этот самый Рейнер.

– И это, конечно, показалось вам подозрительным?

– Это показалось мне противным. У мужчин есть очень меткая фраза, когда им что-то противно – «как серпом по яйцам», вот и мне… хмм. Ну в общем я осталась понаблюдать за музеем, и видела, как она поехала к нему в дом одна, хммм, – ну, не важно, короче я вернулась к музею и застала инсценировку ограбления.

– Почему вы решили, что это инсценировка, а не настоящее ограбление?

– Да потому что якобы грабители, всё делали наоборот, вначале вынесли пакеты с чем-то из музея, а уже потом надели маски и стали бить окна, взламывать двери и прочее. И поехали потом, ничего не опасаясь, прямо в посёлок к Рейнеру.

– Готово. – Бартман протянула ей планшет, – А вы, я извиняюсь за вопрос, оружие с собой возьмёте?

– Нет.

– Хорошо, даже очень хорошо, только как вы справитесь…

– Справлюсь, справлюсь…

– Может быть, мне с вами пойти? Подстраховать?

– Нет, о вашем существовании вообще никто не должен знать, где находится настоящий рисунок знаем только мы с вами, и если со мной что-то случится, то вы… ну понятно. Так что набирайтесь терпения и ждите.

– Я буду молиться за вас.

– Вот, отлично, это ровно то, что нужно.

И она ушла.

Бартман взяла икону, поставила перед собой и стала просить бога уберечь Светлану.

Площадь трёх вокзалов, через два часа.

          Через несколько минут после своего появления в условленном месте, Светлана увидела, как из потока машин вырулили два тёмных минивэна, и не обращая внимания на запрещающие знаки парковки, остановились прямо напротив неё. Захлопали дверцы, и выскочившая оттуда энергичная группа захвата в чёрном, бесцеремонно растолкав толпу вокруг Светланы, взяла её в кольцо и буквально внесла обратно в одну из машин.

– Здравствуйте, – встретил её знакомый голос, – а где же картина?

– Рядом, а где деньги?

– Вот они, – и Шахова показала на дипломат рядом с собой.

– Что-то маленький, больно. Там точно вся сумма?

– Обижаете, – Шахова, щёлкнув замочками и открыла крышку дипломата.

– Красота, – там как в кино, лежали аккуратно упакованные пачки сто долларовых банкнот.

– Мы свою часть выполнили, где рисунок?

– В ячейке камеры хранения, пойдёмте.

– Не надо никуда ходить, у неё с собой должна быть магнитная карта, – подал голос один из охранников, – там теперь не кодовые замки, а современные, магнитные.

– Сами отдадите или вас обыскать?

– Возьмите, – Светлана потянулась к своему внутреннему карману пиджачка, но крепкие руки охраны перехватили её движение.

– Извините, но лучше при них не делать резких движений, так что позвольте я сама, – Шахова откинула полу Светланы и, немного порывшись, вытащила оттуда магнитную карту, – спасибо, вот она. – И передала одному из мужчин, – сходите, принесите, пожалуйста. И пригласите сюда к нам эксперта.

И снова повернувшись к Светлане:

– Жаль что так близко положили, я бы с удовольствием поискала поглубже, – и заметив кривую ухмылочку женщины, добавила, – Ну ничего, может, наверстаем ещё…

– Вряд ли, – скептически отозвалась Светлана.

– Почему?

– Вы не в моём вкусе.

– Жаль. А кто в вашем вкусе? Та девочка из музея? Как там её фамилия, Минаева-Рюмина? Да, хорошенькая, но увы, натуралка, – и заметив недовольный взгляд Светланы, добавила, – Да-да, мы в курсе ваших приключений. Как вы говорили тогда? Самое опасное не заметить, что тигр уже охотится на тебя, да? Очень верное наблюдение.

– И кто здесь тигр, вы? – пренебрежительно уточнила Светлана.

Но ответить Шахова не успела, дверь машины отъехала в бок и охранник, отправившийся за рисунком, протянул ей папку.

– Это мы сейчас узнаем. – процедила сквозь зубы Шахова и скомандовала своим людям, – Где этот горе эксперт? Давайте его сюда.

Снаружи произошла какая-то возня и в машину, довольно грубо, запихнули какого-то невзрачного, то ли неряшливо одетого, то ли застёгнутого не на те пуговицы, мужичонку.

– Нус, Валерий, за работу.

– Кто это? – с ярко выраженным пренебрежением спросила Светлана.

– Наш эксперт, знаменитый Валерий Сер…

Мужичонка поднял голову и с укором посмотрел на Шахову.

– Любовь Павловна скать, я же просил…

– А, да, простите, – спохватилась Она и с иронией добавила, –  ну, в общем эксперт…

– Может лучше я достану рисунок? – глядя на неказистого эксперта, предложила Светлана, – А то вещь дорогая, не порвалась бы ненароком.

– Я справлюсь справлюсь, на полном серьёзе, отозвался он.

И действительно, хоть и неловко, но вытащил из папки рисунок, убрал с него микалентную бумагу и,  вооружившись увеличительным стеклом с подсветкой, принялся близоруко изучать его, напевая что-то себе под нос: – А что у нас с пооодпииисю? А что у нас с поооодпиииисьюююю? – Он достал целую пачку фотографий и принялся сверять подписи, внимательно рассматривая каждую из них, – Хоро-шень-ка-яяяя.

И так далее и так далее.

Светлана отвернулась и  принялась молиться про себя Матроне: – «Хоть бы не понял, хоть бы подтвердил, хоть бы Бартман справилась с подписью, с мазками, с разводами….»

– Нус, – наконец он поднял голову и, всё так же, близоруко обвёл всех взглядом, – скать, мне нравится. Подпись крепкая, и очень похожа на оригиналы, очень. Скать, это акварель…

– Не ксерокс?

– Ну что вы, скать, акварелечка, она самая. Бумажка старенькая, всё очень аутентичненько. В общем, скать, мне нравится.

– Отлично, – Шахова взяла рисунок и, аккуратно убрав, его в планшет скомандовала, – Поехали.

– Куда? – спросила Светлана, и осторожно перевела дыхание.

– Прокатимся в одно местечко.

– Зачем это? Если с рисунком всё в порядке, то отдайте мне деньги и на этом расстанемся.

– Деньги вот они, – Шахова похлопала ладошкой по крышке дипломата, – никуда не денутся, здесь недалеко, не переживайте.

Машины уже тронулись и стали набирать скорость. Светлана посмотрела на ручку двери, прикидывая, успеет ли открыть и выпрыгнуть, если что.

– Не советую, – процедил сквозь зубы один из охранников, что сидел напротив неё.

– Что-то вы погрустнели, – Шахова с неприятной улыбочкой смотрела на неё сверху вниз, – с такими деньжищами надо прыгать от радости, а не за борт машины.

 – Зачем вы инсценировали свою смерть?

– Было у нас между собой маленькое недоразумение…

– А меня почему хотели убить?

Шахова серьёзно посмотрела на Светлану:

– Как вы думаете, если я вам всё расскажу, сможете вы выйти из этой машины?

– А пока могу?

– Не мне решать, сейчас…

Но договорить она не успела, их минивэн  вильнул в сторону и резко остановился, сильно клюнув носом, так что только чудом не сделал кувырок вперёд. Все, включая громил охранников, слетели со своих мест.

– Что за…? – только и успела крикнуть Шахова, пытаясь принять горизонтальное положение, как их дверь распахнулась:

– Сидеть на месте, не дёргаться, – раздались грубые команды со всех сторон.

Их машину окружили люди в бронежилетах и масках, с автоматами наперевес. Часть из них так и держала оружие, крайне неприятно нацеленное на тех кто внутри, а другая часть стала грубо выволакивать всех наружу.

– Кто вы такие, вашу мать? – пытался дёргаться кто-то из охраны Шаховой, но как и все был повален на землю, и грубо распластан на асфальте. Шахову и Светлану выволокли ничуть не лучше чем мужчин, но развели в разные стороны, Волкову за чьи-то спины, а Шахову вместе со всеми уложили носом в пол, и тут же кто-то отрапортовал:

– Заложник жив.

«Это они про кого? Кто заложник?» – только и успела подумать Светлана.

Вся операция задержания заняла не больше тридцати сорока секунд.

– Где она? – Раздался властный голос и в толпу вооружённых людей в масках ворвался первый человек, одетый в обычную форму. Светлана узнала его.

– Я здесь полковник, – отозвалась она, и хотела шагнуть к нему навстречу, но крепкие руки спецназовцев удержали её на месте.

– Живы? Не ранены? – Он увидел её и жестом скомандовал, что её можно отпустить.

– Да, всё в порядке.

– Хорошо, – командным голосом оценил он её состояние, и место происшествия, – Игорь, оружие есть у кого?

– Да.

– Всё собрать, и все телефоны тоже, давай сам знаешь что делать, принимай всех и грузи…

– Вы охренели совсем? Я майор ФСБ, посмотрите документы, легче-легче сука. Кто командует операцией?

– Дай ему в рыло чтобы не вякал, – скомандовал «полковник», и после того, как кто-то ойкнул, представился, – Я, командую, генерал лейтенант Зотов. – и тут же отвлёкся на другое, более важное дело, – Деньги нашли?

– Да.

– А рисунок?

– Да.

– С рисунком осторожно уроды, если что-то с ним случится всем пиздец, – вдруг подняла голову Шахова.

– Кто это здесь такой борзый, а? – генерал, с интересом посмотрел на женскую фигуру на земле, и особенно на её задранную юбку. Видимо, остался доволен увиденным и бойко скомандовал, – Всё хватит возиться, грузим всех…

Команда «грузим» была воспринята буквально, именно так его подчинённые и поступили, и как мешки покидали всех задержанных, в подъехавшие автозаки. После чего, запрыгнули в свои машины и помчались по кривым улицам, распугивая встречных и поперечных.

– Сколько в чемоданчике денег? – повернул к Светлане голову генерал, когда они уселись поудобнее в его джипе.

– Я не считала, но должен был быть миллион долларов.

– Для протокола скажете, что там было пятьсот.

– Ого, хорошо, а мне что-то перепадёт из этого?

– Скажите спасибо, что живы. Почему не пошли в зал камер хранения, как и планировали?

– Они мне не дали, забрали магнитный ключ и отправили туда своего человека, а меня сразу запихнули в автобус.

– Ясно.

– Но вы вовремя, полковник, спасибо.

– Мы всегда вовремя, – с самодовольной усмешкой посмотрел он на неё, – Почему вы называете меня полковником?

– А как мне вас называть? Сергей Владимирович?

– Например. Или генерал лейтенант – так мне даже больше нравится последнее время.

– На половину могу рассчитывать?

– Да вы что? – опешил генерал от такой наглости, и с искренним удивлением посмотрел неё, как на маленького, глупого ребёнка – А нам что останется? Тут одних затрат знаете сколько? Бензин, снаряжение… А риск, а срочность? Мне что в убыток себе, что ли работать?