Текст книги "Искатель. 2013. Выпуск №6"

Автор книги: Константин Кривчиков

Соавторы: Арсений Алмазов,Юрий Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Константин Кривчиков
РЫЖАЯ КОШКА

Вот, говорят: черная кошка, черная кошка… В смысле, неприятностей не оберешься, если она по дороге попадется. Однако если вникнуть без суеверий, то животные тут ни при чем. Все дело – в инстинктах. Судите сами.

Случилась эта история нынешним летом, считай, на днях. Откуда знаю? Из оперативных источников. Ты, лучше, наливай… Короче, в воскресенье, в начале пятого, в райотдел поступило сообщение об убийстве. Опергруппа, как положено, «по коням» – и через двадцать минут прибывает на место.

Стоит у подъезда старик, курит. Крепкий еще, но какой-то понурый, грустный.

– Латынин Михаил Фомич, – представляется. – Это я сообщил об убийстве.

– Майор Дробышев, – отвечает первый опер с густыми черными усами. – А это – капитан Картузов.

– Я так и подумал, что вы старший. Командира сразу видно. Я сам подполковник в отставке. Армейский…

– Кого убили-той где? – спрашивает Картузов. Шустрый он, капитан. Вечно поперед батьки лезет.

– Кого? – Старик так резко затянулся, что закашлялся. Затем отвечает: – Жену убили. И еще – девушку одну. Тут, на четвертом этаже.

И дальше поясняет, что, мол, живут они около соседней станции метро. А здесь сдают однокомнатную квартиру девушке по имени Анжела. Жена договорилась, что сегодня приедет за деньгами. Он с ней отправился – хотели потом вместе зайти на рынок. В квартиру подниматься не стал, решил, пока суд да дело, в магазинчике, что в цокольном этаже, купить сигареты. Перед тем глянул на часы – запомнил, показывали они пятнадцать сорок девять. Попросил супругу с квартиранткой не болтать: с этими женщинами известно как – зацепятся языками…

Когда вышел из магазина, жены еще не было. Ну, погулял немного по тротуару, подождал. Примерно в четыре позвонил по мобильнику, но супруга не ответила. Тут он занервничал и поднялся на этаж. Жмет на звонок – никакой реакции. Взялся за ручку – дверь открылась. Прямо в прихожке наткнулся на труп жены. Заглянул в комнату – там Анжела лежит.

– Но я в комнату не заходил, чтобы не наследить, – уточняет Латынин. – Окликнул Анжелу, она молчит, не шевелится. Выхожу на площадку – и сразу в милицию звоню. В полицию то есть.

– А почему вы решили, что девушка тоже мертва? – спрашивает Картузов. – Может, она пьяная, к примеру.

– Сами увидите, – туманно отвечает старик. – К тому же, пока я вас ждал, участковый появился. Он уж пьяного от мертвого отличит.

Выходят они из лифта, около квартиры пузатый мужик топчется. Одет явно не по уставу: в сандалии, тренировочные штаны и футболку-безрукавку. И запашо-о-ок…

– Старший лейтенант Юсупов, – докладывает мужик. А сам застенчиво в сторонку дышит. – Я это, как из дежурки позвонили, сразу прибежал. Через дом тут живу.

Дробышев смотрит на него задумчиво, усами шевелит.

– Пивка немного с братом выпили, – добавляет участковый и руками разводит. – Воскресенье же. Но я того, сразу отреагировал.

– Ладно. Реакция – это хорошо, – говорит майор. – Вы, однако, домой сходите, форму наденьте. И это, зубы, что ли, почистите. А потом – поквартирный обход. Убитую девушку знали?

– Нет. И не видел никогда. За этими квартирантами разве уследишь?

Заходят опера в квартиру. Латынин у порога остановился. В прихожей пожилая женщина лежит. «Ближе к семидесяти, – прикидывает Дробышев. – Крови нет. Как же ее убили?»

– Шею свернули, – тихо подсказывает Латынин. – Я, когда в Афгане служил, видел всякое. У нас однажды душманы таким макаром двух часовых сняли.

А шустрый Картузов уже в комнату пробрался и зовет оттуда:

– Егор Сергеевич, ты глянь.

Глядит Дробышев – м-да… Понятно, почему старик решил, что девушка мертва. Лежит Анжела поперек тахты на животе. Короткий халат ярко-желтого цвета задран выше пояса, все, что ниже, – на общее обозрение, бедра раздвинуты. Вроде бы и ничего уж такого необычного (голых женских ягодиц майор перевидел немало), да вот только голова набок свернута, будто у сломанной куклы.

– Порезвился кто-то от души. Как думаешь, Сергеич, изнасиловали?

Майор со лба пот стряхивает. Комната на солнечной стороне, духота. Да еще вчера… Пивка бы сейчас, как участковому… Подходит к трупу, щупает шейные позвонки.

– Может, и изнасиловали. Эксперт разберется.

Тут на площадке лифт зашумел: криминалисты подоспели вместе со следователем Озолиной.

– Ты давай, Стас, пройдись около дома, – говорит майор Картузову. – Потолкуй с народом. А я пока Марине Петровне доложу обстановку.

Спецы приступили к осмотру, а Дробышев с Озолиной на кухне уединились, чтобы ситуацию обсудить. Едва завели разговор – участковый нарисовался. В форме уже и улыбается многозначительно.

– Вы чего, Юсупов, успели все квартиры обойти? – иронизирует майор.

Тот, держа дистанцию, косится от порога на Озолину и молчит.

– Это старший следователь, можете рапортовать, – поясняет Дробышев. – Если есть чего.

– Похоже, есть, товарищ майор. Соседка из пятьдесят шестой, это наискосок, видела, в районе трех часов, мужчину. Вместе поднимались на лифте. Он потом к Анжеле зашел. Она его и раньше встречала. Один раз с балкона засекла, как они с Анжелой подъехали на машине и зашли в подъезд. Даже думала, что это ее муж. Но потом спросила у Анжелы, та ответила, что, мол, просто знакомый.

– Просто знакомый, – задумчиво повторяет Дробышев. – И Латынин говорил, что девушка вроде была одинокая. Любовник, что ли?

– Соседка тоже считает, что хахаль, – поддакивает Юсупов. – Вот, приметы записал. Роста выше среднего, полный, волосы короткие, черные. Особых приметнет. Одет в светлые штаны, вроде как серые, и футболку бежевого цвета. Вроде все.

– А машина?

– Ах да. Не помнит соседка про машину. Предположительно темного цвета, да и то не уверена.

Тут за спиной у Юсупова эксперт-криминалист появляется. Вытянув руку, показывает Дробышеву паспорт.

– В тумбочке нашли. Похоже, что убитой девушки, если по фото сравнивать.

– Веревкина Ангелина Юрьевна, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят пятый, место рождения – Челябинск, – читает вслух оперативник. – Временная регистрация… эге, далековато, на том берегу. Не наш район.

– Приезжая. Ну что же, можно было ожидать. – Озолина забирает у майора паспорт, пролистывает. – Егор Сергеевич, надо по адресу узнать телефон и выяснить подробности. Может, она через знакомых регистрировалась.

– Яволь, сделаем, – говорит Дробышев – Только я, Марина Петровна, сперва с Латыниным поговорю. И пошлю его к вам. А вы, Юсупов, продолжайте обход.

Старик стоит внизу на площадке, курит у форточки. Спускается майор к нему.

– Вы извините, что мы вас задерживаем. Надо будет протокол составить.

– Ничего, – тихо отвечает Латынин. – Я все равно буду ждать – пока ее в морг отвезут.

– Я вот о чем хотел спросить, Михаил Фомич. Вы, когда на улице оставались, может, заметили чего?

– Я сам пытаюсь припомнить, – говорит старик и чешет затылок. – Когда из магазина вышел, вижу, Галины моей еще нет, ну и закурил на крыльце. Помню, как раз трамвай бренчал… Потом вроде дверь подъезда хлопнула, я и обернулся туда. Вижу, какой-то мужик идет в ту сторону, от меня.

– Разглядели?

– Да нет, не приглядывался. Кто ж его знал… От магазина до подъезда метров тридцать, да и видел я его со спины. Точно скажу, что волосы темные, одет был во что-то светлое…

– А еще кто-то из подъезда выходил за это время?

– Получается, что нет. Вы думаете, я убийцу видел?

– Возможно. Хотя и не факт. Убийца мог и раньше уйти. А мог и по лестнице спуститься, как раз в то время, когда вы в лифте поднимались. Тут всего четыре этажа.

Едва Дробышев это произнес, как на площадке лифт остановился. Выходит из него девушка и к квартире направляется – той, где Анжелу убили и старушку.

– Девушка, вы к кому? – спрашивает Дробышев снизу.

Та от неожиданности аж вздрогнула.

– Я? Я к Анжеле. А вы кто?

– Я из полиции.

– Из полиции? Я видела у подъезда «скорую». Это… Что-то случилось?

Ну а дальше, понятно, охи-ахи, слезы… Когда девушка успокоилась (Ксенией ее звали), стала рассказывать о своей подруге. Говорит, что, мол, учились они в Инязе. После универа Ксения устроилась гидом в турфирму, водит экскурсии для иностранцев. А вот Анжела сменила несколько мест работы, пока не очутилась в дизайнерской фирме «Розовый лотос»: там требовался референт со знанием языков. До того девушки вместе арендовали жилье – так дешевле. Но потом Анжела заявила, что будет жить одна. Такое условие ее новый любовник поставил. Сегодня днем Анжела позвонила, сказала, чтобы Ксения подъехала к ней. Мол, есть повод посидеть в хорошем ресторане, она угощает.

– Вы знаете, кто был ее любовником? – спрашивает Озолина.

– Вообще-то она просила не рассказывать. Но теперь… Да, знаю. Это директор ее фирмы. Фамилию Анжела не упоминала, а зовут Игорь. Он женат на очень богатой женщине, она, собственно, «Лотосом» и владеет, поэтому… В общем, Игорь боялся огласки.

– Вы его видели?

– Один раз. Мы тогда у Анжелы сидели, а он позвонил, что подъезжает. Анжела попросила, чтобы я быстрей ушла. Ну, чтобы не столкнуться. Я спустилась на улицу, подождала… – вздыхает Ксения и стреляет глазами в сторону Дробышева. – Интересно же посмотреть. Видела, как он подъехал, зашел в подъезд. Ничего, не очень старый. Даже симпатичный. Вроде вас. Только без усов.

Майор, заметив улыбку следователя, кашляет в кулак. Чего смешного Озолина нашла? Девушка в легком шоке, вот и ищет опору в мужском плече. Простая психология. А усы гусара украшают.

– Кхе-кхе… А точнее?

– Ну, черноволосый, глаза… Карие, кажется. Высокий.

– Машину, часом, не запомнили? Цвет там, модель?

– Темно-синий «Фольксваген» у него, Анжела говорила. А модель не знаю… Зад такой, скошенный. Без багажника.

– Универсал, хэтчбэк?

– Во-во, хэтчбэк.

– А какие у них были отношения?

– В последнее время ругались, обижал он ее, – отвечает девушка и снова начинает всхлипывать. – Анжела даже плакала, вот. Как же это так…

– Ну-ну. Вот плакать, Ксюша, не надо, – строго говорит майор. – Не раскисать. Вы нам еще должны помочь преступника поймать.

Дробышев связался с дежурной частью, попросил пошарить в интернете сайт фирмы. Сайт нашелся. Вскоре удалось установить фамилию любовника Анжелы, пробили адрес. И тут с улицы звонит Картузов – мол, есть информация. Пенсионерка Валентина Степановна после обеда гуляла с маленькой внучкой – катала на коляске. Говорит, видела, как около четырех часов из подъезда вышел высокий черноволосый мужчина, сел в автомобиль синего цвета и уехал. В руках нес большую сумку.

– А твоя бабуля не привирает? – засомневался Дробышев. – Прямо так все запомнила, вплоть до цвета автомобиля? Может, и модель знает?

– Нет, не знает – в тачках она плохо разбирается. Сказала только, что цвет синий и багажник не выступает. Думаю, не врет бабуля. Понимаешь, Сергеич, кошатница она.

– Не понял, – говорит майор. – При чем тут кошки?

Стас хмыкает:

– Этому мужику под ноги кошка попалась. Рыжая. И он ее так пнул, что бедняга на два метра отлетела. Вот бабуля на ее визг и отреагировала. Говорит, была бы без дитя, устроила бы этому типу разборку по полной. Она там член какого-то общества защиты животных. В общем, «срисовала» она его. И говорит, что видела в первый раз.

– Смотри, Егор Сергеевич, какая картина складывается, – подводит предварительные итоги Озолина. – Около трех к Анжеле пришел любовник: некто Игорь Стафеев, генеральный директор дизайнерской фирмы «Розовый лотос». Медэксперт считает, что незадолго перед смертью эту Анжелу крепко поимели – сперма есть как во влагалище, так и в прямой кишке. При этом, заметь, в анус сношали очень грубо. Следов смазки нет, а вот микротрещины и потертости – в наличии.

– Да уж, на нежные ласки не похоже, – соглашается Дробышев. – Скорее, жестокое изнасилование. Но зачем Стафееву насиловать любовницу?

– Ну, предположим, поссорились они сильно. Взбеленился этот Стафеев, избил, изнасиловал, а в довершение убил. На лице и шее жертвы есть синяки. Видимо, он ее крепко держал, когда насиловал, а потом просто свернул шею, словно куренку… Убийство, как эксперт считает, произошло, самое позднее, в пятнадцать пятьдесят одну. По данным на мобильнике Ксении мы знаем, что Анжела ей звонила в пятнадцать тридцать четыре. Кстати, мобильника Анжелы не нашли. Возможно, его забрал убийца. А еще он, похоже, забрал монитор…

– И вынес в большой сумке, которую заметила пенсионерка, – добавляет Дробышев. – Думаешь, инсценировал ограбление?

– Не исключено. Так вот, примерно в шестнадцать ноль две Латынин поднялся в квартиру и обнаружил два трупа. Вот и считай, что у нас на выходе.

– Обобщаю. Анжела и Латынина убиты в интервале двадцати пяти минут. Старушку убили позднее, возможно, как нежелательного свидетеля. У нее были свои ключи, и она могла зайти, открыв дверь. Вот преступник ее и убрал. Так?

– Логично.

– В районе четырех часов преступник вышел из дома. Латышев примерно в это время видел высокого темноволосого мужчину… Что предлагаешь, Марина Петровна?

– Считаю, надо задержать и допросить этого любовничка с садистскими наклонностями. В первую очередь, на предмет алиби. Ну а дальше…

– Согласен. Беру Картузова и едем.

– Думаешь, вдвоем?

– А зачем подставляться, как в плохом сериале? Мужик он, судя по описаниям, крупный, шеи людям сворачивает на раз. Если этот Игорь и убийца одно лицо – зачем нам Рэмбо изображать?

Добрались они до дома Стафеевых, заходят в подъезд. А там, понятно, консьержка и даже турникет. В общем, почти государственная граница, лишь Карацупы с овчаркой не хватает. Нет, говорит консьержка, никого на месте. Жена, Ольга Викторовна, уехала куда-то еще около полудня. Немного позже и супруг укатил.

Вышли сыщики на улицу, стоят, соображают. Смотрит майор на часы: начало седьмого. Дежурство в восемь заканчивается, но теперь не до отдыха. Эх, пивка бы холодненького…

– Ну что, будем ждать? – вяло интересуется Картузов.

– Ждать в любом случае придется. Не объявлять же «Перехват»!

– А если он до ночи не нарисуется? Может, все же позвоним ему на мобилу?

– Нет, – подумав, отзывается Дробышев. – Если он убийца, спугнем раньше времени. Потом нам же искать по крысиным норам. А появиться он дома должен, если совсем в бега не ушел. Завтра понедельник, рабочий день. Не он, так супруга вернется… Сядем в машину, там хоть кондиционер.

– Подожди, Сергеевич, – останавливает Картузов. – Вон какая-то синяя тачка рулит. Вроде «Фольксваген». Не наш ли клиент?

Так и оказалось. Вылазит из машины высокий темноволосый гражданин в бежевой футболке: на вид лет тридцать пять, легкое пузцо на пару кило. Полицейские тут же к нему, но без ажиотажа, чтобы не спугнуть.

– Стафеев Игорь Александрович? Мы из полиции.

– И чего? – удивляется гражданин, глянув на удостоверение. Но слабо удивляется, индифферентно.

– Да вот, хотели узнать, где вы были сегодня примерно с трех до четырех дня, – говорит Дробышев.

Тут Стафеев сильнее удивился. Сжимает в руке брелок с ключами, аж костяшки побелели.

– А что произошло?

– А вы разве не расслышали, что мы из убойного отдела?

– И что? – хорохорится Стафеев, а по лицу – красные пятна.

– А то, что знакомую вашу убили, Веревкину Анжелу. Вернее, Ангелину. Так где вы были с трех до четырех?

Молчит Стафеев, в землю смотрит. «Варианты прикидывает, как мы на него вышли, – соображает Дробышев. – Наверняка вспомнит про соседку в лифте. Если не полный дурак – сейчас начнет выкручиваться».

– А возможно ли кое-что сохранить в тайне? Так сказать, не для протокола? – неожиданно робко спрашивает Стафеев. – Понимаете, я женат. И жена…

– Мы понимаем, Игорь Александрович, – демонстрирует человечность майор. И тут же жестко добавляет: – Только вот с учетом двух трупов торг по поводу протокола здесь неуместен. Говорите прямо: были сегодня у Веревкиной?

– Какие еще два трупа? – бледнеет подозреваемый, пот по лицу – аж градом.

– Натуральные, – встревает Картузов. – В полную величину. Так вы встречались сегодня с Веревкиной Анжелой?

– Встречался, – отвечает Стафеев с такой интонацией, будто в плен сдается.

– После трех?

– Где-то так. В районе того.

– Чем занимались?

После очередной театральной паузы Стафеев нехотя признается: сексом занимались. Но потом ушел. Хозяйки квартиры, говорит, не видел и вообще не знает, кто она такая.

– Значит, ушли в половине четвертого, Латынину не видели, никого не убивали? – уточняет Дробышев.

– Именно так.

– Тогда я вынужден попросить вас проехать с нами в отдел.

– Это что, арест?

– Пока нет. Но вам надо дать показания следователю.

– С вами ехать или на своей можно? – небрежно спрашивает Стафеев. А сам ключи в руке вертит.

Смотрит Дробышев на эти ключи, потом незаметно подмигивает Картузову:

– Можете на своей. Только капитан с вами сядет. На всякий случай.

Пока, почти час проторчав в пробке, добирались до райотдела, там уже оказался адвокат Стафеева. Но и Дробышев зря времени не терял – по дороге успел по телефону обсудить ситуацию с Озолиной, наметили план действий.

Озолина провела допрос, но он ничего не дал. Обвинение в убийствах Стафеев отмел начисто, никакой дополнительной информации не сообщил.

– Хорошо, – преподносит сюрприз Озолина. – Тогда, Игорь Александрович, придется осмотреть ваш автомобиль. Вот ордер.

Смотрит Стафеев на ордер, вздыхает. Но молчит.

Выходят они втроем на улицу, а там уже ждут Дробышев, Картузов и понятые. Стас начинает осматривать машину. В бардачке находит пачку долларов – десять тысяч, в кармане на спинке водительского сиденья – компьютерный диск.

– Деньги чьи? – спрашивает Озолина.

– Мои, – хмуро признается Стафеев.

– А на диске что?

– Рабочие документы.

– Извините, но мы должны проверить.

В кабинете Озолиной устроили просмотр. На диске оказалась почти полуторачасовая запись свидания Стафеева и Анжелы, включая интим. Но всю запись не просматривали. Стафеев, предварительно потолковав с адвокатом, признался:

– Анжела меня шантажировала. Записала однажды на камеру, а потом стала требовать деньги. Я согласился – жена, если бы узнала, сразу бы подала на развод. И с фирмы бы выперла.

– Ваша жена очень богата? – спрашивает Озолина.

– Наверное, да. Миллионов на пятьдесят баксов точно тянет.

– Откуда у нее столько?

– От покойного отца.

– Понятно. И сколько Анжела запросила?

– Сначала сорок тысяч долларов. Но мы сговорились сегодня на тридцати. Я ей деньги привез. Взял с собой сорок, но уломал скинуть десятку. У меня и правда с баблом не очень. Супруга расходы контролирует, свободных денег в обрез. Но я Анжелу не насиловал и не убивал. Был обычный секс…

– Еще скажите, что по обоюдному согласию, – не выдержав, встревает Картузов.

– Ну, почти… – мнется Стафеев. – Я предложил. Сказал – отработай напоследок. Но она не возражала – любила это дело… Дурак я, конечно. Надо было сразу уйти, как деньги отдал.

Стафееву предъявили обвинение по второй части статьи сто пятой – убийство двух и более лиц при отягчающих обстоятельствах. Ночь он провел в следственном изоляторе.

А утром к Дробышеву заявилась жена Стафеева. Стройная такая шатенка в стильных брючках.

– Я все знаю, – говорит. И носиком водит – в веснушках. – Мне адвокат рассказал. Знаю, знаю про тайну следствия. Но адвоката-то я нанимала… Так вот, Игорь, конечно, свинья, но не преступник. Ищите настоящего убийцу.

И смотрит майору прямо в глаза. Тот в гляделки играть не стал, опустил взгляд ниже: а там, как назло, грудь мадам – полная, округлая, так и набухает под тонкой блузкой. «А ничего ведь дамочка, – фиксирует Дробышев. – Вовсе не страхолюдина, и больше сорока никак не дашь. Видно, что в форме. На улице жара под тридцать, а она – как свежий лимончик из холодильника. Чего мужику не хватало?»

– Откуда подобная уверенность, Ольга Викторовна? – спрашивает спокойно.

– Потому что Игорь – слабак, – напирает Стафеева. – Убийство ему не по плечу. Да и зачем ему эту девицу убивать, если он ей деньги отдал?

– А вы уверены, что отдал? Может, он эти десять тысяч долларов привозил для вида?

– Нет. Я уже проверила, – парирует бизнесвумэн. – Он действительно снял в пятницу со своего счета сорок тысяч. Думает, что я об этом счете не знаю. Дурачок.

– Коли слабак и дурачок – чего не разведетесь?

– Любовь зла. Особенно когда скреплена брачным контрактом.

И усмехается. Зря. Ох, не любит Дробышев, когда над ним ехидничают или за дурачка держат.

– А он что, вас моложе? – колет в ответ. Некорректно, конечно, по отношению к даме. Но сама напросилась.

– Моложе, – тихо признается дама. – А что, заметно?

И снова смотрит на майора, но уже кротко, ненавязчиво. И даже вроде как с легкой обидой: мол, зачем же вы так, майор, с беззащитной женщиной? По нежной душе взяли и шаркнули грубым намеком, словно наждаком.

«В психологии разбирается, зачет, – отмечает Дробышев. – Только вот манипулировать мной не надо. Ишь, обиженную строит. А глаза-то зеленые, как у кошки. Хм…» И неожиданно для себя, словно цепочка какая-то в мозгу замкнулась, спрашивает:

– А как ваш муж к животным относится? Кошек любит?

Удивляется Ольга Викторовна, брови вверх. Но реагирует быстро:

– Это что, вроде теста? Хорошо относится. Даже лучше, чем я. У нас дома и кошка, и собака. Так кошка к нему больше ластится, чем ко мне.

И опять щурит зеленые глаза. Вроде как иронизирует. И надо же, сглазила, рыжая.

Уже через час основная версия посыпалась. Пенсионерка Валентина Степановна, единственный свидетель, видевшая предполагаемого убийцу в лицо, Стафеева при понятых не опознала. Твердо заявила:

– Нет его здесь. Вот этот, – указала пальцем на Стафеева, – вроде похож немного, но не он. У того мерзавца, что кошку пнул, волосы длиннее были. И ростом повыше, только сутулый. И моложе, кажется.

А затем подоспели результаты аутопсии. Картузов их первым от медэксперта узнал и тут же начал комментировать:

– Вот ведь… Слышь, Сергеич? Сперма-то во влагалище и в этой, заднице, – разная. Надо же… Получается, этой девице сначала Стафеев засадил, а потом кто-то еще? Вот…

Сидит Дробышев, морщится. Ох, вульгарен Стас. И циничен. С другой стороны – толковый опер, шустрый. А кто из нас без недостатков? Не все в полицию из пединститута приходят, как в свое время Дробышев. А цинизм… Профессиональное заболевание, что поделаешь.

– Впрочем, есть и хорошая новость, Сергеич, – продолжает Картузов уже без мата. – Под ногтями у Латыниной нашли остатки эпиталамуса со следами крови. У старушки были длинные ногти, и, похоже, она ими успела цапануть убийцу.

– Эпи… чего? – «завис» Дробышев. – Может, остатки эпидермиса?

– Ну да. Может, и эпидермиса, – соглашается Стас. Не поймешь его, когда всерьез, а когда придуряется. – Эти эксперты никогда по-русски не выражаются. Надо осмотреть Стафеева, как мыслишь?

Но осмотр ничего не дал. На теле Стафеева не оказалось ни одной царапинки.

– Одно из двух, – говорит Озолина Дробышеву. – Либо он невиновен, либо они действовали вдвоем. Но тогда я ничего не понимаю. А ты?

– Есть у меня одна версия. Вернее, след, – отвечает Дробышев. – Картузов просмотрел всю запись на диске. Она сделана с одного места, с того, где на тумбе стоит телевизор. Видимо, там замаскировали дистанционную видеокамеру, работающую при включенном компьютере. Пока они кувыркались на тахте, шла запись на жесткий диск. На включенный компьютер ведь никто внимания не обращает. Система, в принципе, простая, но без определенных навыков не обойдешься.

– Полагаешь, Анжела сама бы не додумалась?

– Предполагаю. Все, кто ее характеризовал, говорят, что девчонка она была простоватая. Даже Ксения о ней в общем-то невысокого мнения. Блондинка не блондинка, но близко к этому. Возможно, что шантажировать любовника ее кто-то надоумил. Потом он же установил программу с камерой и научил пользоваться… Предположим, что у нее еще дружок был. Помнишь, Ксения говорила, что Анжела особым целомудрием не отличалась? Они даже ссорились, когда вместе снимали жилье, из-за того, что Анжела приводила домой парней. А что, если к кому-то из своих дружков она и обратилась за поддержкой?

– Резонно. Надо изучать окружение.

– Яволь, мой генерал. Сейчас перекусим и поедем со Стасом в этот самый «Розовый лотос». Будем от печки плясать.

Там, в «Лотосе», все и встало на свои места. Картузов, опрашивавший сотрудников фирмы, обратил внимание на то, как одет сетевой администратор Карим Рузаев. На улице жара, а парень в водолазке парится. И брюнет, вдобавок. Но виду опер не подал. Побеседовав с Рузаевым, вызвал на лестницу Дробышева, который просматривал в отделе кадров личные дела.

– Думаешь, царапины на шее скрывает? – сразу понял майор. – Давай так сделаем: возьми фотографию из личного дела и дуй к своей кошатнице – попробуй провести опознание. А я пока еще со Стафеевой поговорю.

Заходит майор к Стафеевой в кабинет. Та сухо кивает:

– Присаживайтесь. Что, уже закончили?

– Нужна помощь, Ольга Викторовна. Можно как-то получить информацию о личных автомобилях ваших сотрудников?

– Можно. Но вам ведь не все автомобили нужны, верно? – усмехается бизнесвумэн. – Я догадываюсь, что вас интересуют синие хэтчбэки. Вот, служба безопасности подготовила список. Я только ждала, когда вы спросите. – Достает из ящика стола листок бумаги. – Всего четыре подходящих под описание машины, включая «Фольксваген» мужа. Только вы не торопитесь с арестами. Хватит того, что Игоря зря задержали.

И опять глаза свои зеленые и наглые щурит – насмехается. Тут Дробышев не стерпел:

– Зря, думаете? А для профилактики? Чтобы больше по любовницам не шастал?

Ничего не ответила Стафеева. Лишь губы трубочкой сложила. Красивые, к слову, губы. Выразительные. Но Дробышев, чтобы не отвлекаться, уже смотрел на куцый список. Вот те на: а Рузаева в списке и нет.

Выходит в коридор, думает. Отсутствие Рузаева в списке – не алиби. Во-первых, не факт, что у него автомобиля нет. Служба безопасности – не ГИБДД, могли и проморгать. Во-вторых, он мог и чужой машиной пользоваться… И тут, видит майор, идет по коридору высокий черноволосый парень, в руке стаканчик с горячим кофе держит. Одет в летнюю рубашку с короткими рукавами, но застегнут на все пуговицы и в галстуке. Дресс-код, так сказать. «А почему Стас решил, что царапины должны на шее находиться? – соображает Дробышев. – Старушка могла убийце и грудь оцарапать. Он ведь, судя по описаниям, в футболке был. А что до того, что этот Рузаев в водолазке, так, может, ему и не жарко. Человек, судя по имени, южный, привык к теплу. А в помещении – кондиционеры. Даже прохладно». И спрашивает Дробышев – так, на всякий случай:

– Молодой человек, вы в «Лотосе» работаете?

– Да, – отвечает чернявенький, притормаживая. – А чего?

– С вами наш сотрудник, из полиции, уже беседовал?

– Из полиции? Нет, не беседовал.

– А как вас зовут?

– Артем Мельниченко.

Вроде спокойно вел себя Дробышев, даже лениво, но, видимо, что-то все-таки мелькнуло в его глазах, когда услышал фамилию. А как не мелькнуть, если была она в списке, который майор продолжал держать в руке? И заглядывать не надо – чего запоминать, когда там всего три фамилии? И среди них: «А. Мельниченко, темно-синий Audi АЗ, год выпуска 1997…»

Бац, и стаканчик полетел прямо в физиономию опера – быстро врубился Мельниченко, очень быстро. И сорвался, как спринтер на фальстарте. Подобное бывает, когда человек на нервах – интуиция обостряется, но и психика на грани.

Чуть зазевайся Дробышев – получил бы горячим кофе в личность. Однако успел выставить руку, отмахнуться – лишь пальцы слегка ошпарило. А злодей уже рванул по коридору. Но далеко не ушел. Там дальше отдел кадров располагался. Картузов зашел за фотографией Рузаева и заболтался малость с аппетитной сотрудницей. Выходит из двери – прямо на него долговязый несется. Стас ему ногу и подставил – инстинктивно. Рефлекс такой оперский – хватать того, кто бежит. А тут и Дробышев подоспел. Повязали гаденыша.

Валентина Степановна опознала «обидчика» кошки. При обыске в квартире Мельниченко оперативники обнаружили дорогой айфон, который в свое время Анжеле подарил Стафеев, и деньги. Несколько дней Мельниченко все отрицал и отмалчивался, но результаты генетической экспертизы не оставляли ему шансов. И алиби он не имел. Когда понял, что приперт к стенке, потихоньку разговорился.

Анжела закрутила с ним интрижку весной. Поначалу Мельниченко не знал, что его подруга спит с директором фирмы. Но Артем оказался ревнивцем и однажды выследил, как Стафеев выходит из подъезда. Мельниченко устроил сцену, потребовал, чтобы Анжела порвала со Стафеевым. Однако девица заявила, что тот дает ей деньги. А у Артема – она ехидно засмеялась – ничего нет, кроме длинного члена.

Парень разозлился, но крыть было нечем. Хотя зарабатывал он и неплохо, но все деньги улетали на игральные автоматы. Поэтому периодически влезал в долги. И у Анжелы занимать приходилось – унижаться.

А потом Стафеев решил порвать с Анжелой. То ли надоела, то ли боялся, что о связи рано или поздно прознает жена – «блондинка» любила поболтать. Анжела обиделась и расстроилась – Стафеев ее худо-бедно содержал. Поделилась обидой с Мельниченко. Тот поначалу даже обрадовался, так как ревновал сексапильную подругу. Но ему тоже требовались деньги – в очередной раз влез в долги. Тогда и возник план шантажировать Стафеева.

Стафеев, понятно, упирался, но угроза разоблачения и развода страшила его больше, чем потеря энного количества зеленых бумажек. Трусоват был мужичок: блудлив, но трусоват. В итоге он согласился выплатить отступные в обмен на то, что Анжела уволится из фирмы и навсегда забудет про их отношения. Они договорились о последней встрече. Однако Артему в последний момент пришло в голову спрятаться в прихожей в гардеробном шкафу – для страховки. Вдруг Стафеев задумал что-то недоброе?

Анжела отговаривала: мол, зачем? Не боится она Игоря, только лишние заморочки. Но Артема это лишь насторожило. Подумал, может, Анжела скрывает чего? Может, она со Стафеева большую сумму слупить хочет, а его, Артема, без доли оставить?

В итоге сделали, как хотел Мельниченко. Он залез во встроенный шкаф-купе, а затем появился Стафеев, но вместо того, чтобы отдать баксы, начал торговаться. В результате слабовольная Анжела, не очень-то верившая в успех предприятия, поддалась нажиму и согласилась на меньшую сумму. Однако переговоры этим не ограничились. Стафеев заявил, что имеет право напоследок трахнуть Анжелу. Любвеобильная девица, уже получившая деньги на руки, не возражала.

Пока Анжела стонала на тахте, активно ублажая вошедшего в раж любовника, Артем сидел в шкафу, скрипя зубами от злости. Вылезти он не мог – не хотел светиться перед Стафеевым как соучастник шантажа. Да и уволил бы тот его сразу.