Текст книги "Искатель. 2013. Выпуск №6"

Автор книги: Константин Кривчиков

Соавторы: Арсений Алмазов,Юрий Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 30

Геннадию Васильевичу Синицыну расчет Авасова за халтурку пришелся как нельзя кстати. Сразу с женой и детьми поехали на вещевой рынок, оделись-обулись в приличные вещи. Домой купил плоскоэкранный телек с диагональю 102 сантиметра, старый отдал в комнату дочери, сыну купил компьютер – необходимая вещь для цивилизованного человека.

Возне с покупками положил конец телефонный звонок. Это был Авасов. Как и предполагал Синицын, Авасов просил аудиенции, просто так он звонить не будет.

Встреча состоялась, как обычно, в кафе. Задача, которую просил выполнить Авасов, была необычной. Это еще мягко сказано; если сказать точнее: она шокировала оперативника. Старый товарищ без обиняков просил найти и уничтожить вора в законе Занозу и братков из его ближайшего окружения. Но, правда, и гонорар обещал приличный – пол-лимона баксов плюс накладные расходы «в пределах разумного».

Синицын был в замешательстве.

– Кость, ты пойми меня правильно, сейчас я ничего тебе не могу сказать определенного. Деньги очень приличные, за подобные услуги платят гораздо меньше. Но проблема в том, что сам он и его основные помощники исчезли, хотя они у нас находятся в разработке. В общем, мне надо подумать.

– Я понимаю. Но имей в виду, Ген, здесь есть еще одно условие. Затягивать нельзя, иначе весь смысл этих мероприятий теряется. Точная дата, до которой все нужно выполнить, пока неизвестна, думаю, в пределах недели. Но чем скорее, тем лучше.

– Хорошо, Кость, перезвоню тебе завтра, скажу, да или нет.

– Договорились.

В своем кабинете, оставшись наедине с мыслями, Синицын попытался проанализировать ситуацию. Он прекрасно понимал, что такой шанс предоставляется только один раз. Упустишь его – пиши пропало. Во-первых, с подобными предложениями больше Авасов к нему никогда не обратится, во-вторых, после отказа можно и пулю схлопотать. Товарищи-то товарищи, а табачок врозь. Хлопнет, а потом над могилкой уронит слезу, скажет, мол, хороший ты был парень, Гена, извини, но бизнес есть бизнес.

Если серьезно подумать, рассуждал Синицын, то, согласившись на это предложение, никаких моральных принципов я не нарушаю. Разве что религиозные – не убий. А как же мы при задержании, если сопротивляются, мочим? Это уже считается – правильно и хорошо. Так здесь, получается, еще правильней! Неизвестно, сколько жизней нормальным людям этим сохраню. А денежки нужны позарез. Дети поступать сейчас будут, пусть поступают, жена достала своими болячками – то одно, то другое, так пусть лечится, хоть залечится, да и самому пожить охота, а то надоело с хлеба на пиво перебиваться. Так что, думается, для всех будет лучше, если согласиться.

Но это только одна сторона дела. Предположим, соглашусь. И что дальше? Где я откопаю этого Занозу и его шестерок, если они исчезли? Не за что и зацепиться, разве что хватать всех его знакомых подряд и пытаться их расколоть? Примитивно и неэффективно. Впрочем, если постараться, хоть какие-то зацепки можно найти. Во-первых, если разослать ориентировки, процесс пошел бы плановый и значительнее быстрее. Правда, в этом случае нужны веские аргументы, чтобы объявили в международный розыск. Во-вторых, взять под жесткий контроль все точки сборов Занозы, а потом отследить связи. В-третьих, надо более Плотно поработать с финансовой разведкой МВД, поискать счета Занозы. Да и потом, даже если найдутся Заноза и иже с ним, то, чтобы подготовить такую операцию – единовременное уничтожение, скажем, десятка человек, – придется задействовать спецподразделение. А это сопряжено с бюрократическими трудностями. К тому же приличное имеется только в ФСБ. Все это требует большого объема работы, и, кроме того, на это никто не пойдет просто так. Авасов все-таки не дурак, понимает, какие ресурсы и какая проработка вопроса требуются даже для того, чтобы хотя бы отыскать Занозу в стоге сена.

А с другой стороны, что я теряю, если не выполню задание? Деньги, это раз. Да в общем, больше и ничего. Впрочем, еще существует риск свободу потерять, и надолго. Не хотелось бы! Хотя если все правильно делать, то риск можно свести к минимуму. Этот риск стоит пол-лимона баксов. Решено!

Надо сообщить Авасову и заодно обговорить детали. Сегодня звонить не стоит, на это завтра есть день, чтобы еще раз все как следует обдумать. Хорошо, хоть начальник не достает, уехал в Питер в командировку на какое-то сборище по линии Интерпола. А в работе сейчас затишье.

На следующий день Синицын в девять ноль пять уже звонил Авасову:

– Привет, Костя!

– Здорово, Ген, рад тебя слышать!

– Надо встретиться, есть разговор.

– Я надеюсь, для того чтобы сказать «да»? Между прочим, у меня тоже есть новости, и я бы не сказал, что все приятные…

На встрече Синицын разложил перед собой листы с набросками плана мероприятий, которые необходимо было выполнить в первую очередь. Времени оставалось в обрез, Степаныч сообщил, что операцию нужно закончить ровно через две недели, иначе все теряет смысл.

– Василия, поскольку ты берешься за это дело, я дам тебе еще одно направление исследований – субъекта, в отношении которого нужно сохранить лояльность и полную конфиденциальность. Это мой клиент, ты его знаешь. На него Заноза будет выходить, только вот когда и каким образом, неизвестно. – Авасов назвал фамилию Дмитрия Ивановича.

Синицын был согласен, хотя поворот был для него несколько неожиданным. Он не стал говорить и не показал виду, что Донской фигурирует в деле как потерпевший. Но чтобы Донского настолько серьезно обложили, чтобы сам Авасов на мокруху пошел, Синицын предположить не мог. Теперь ясно, откуда ноги растут. Непонятно другое – что у них за завязки такие, на Константина это совсем не похоже. Ну, ладно, это их проблемы, лучше не забивать себе голову. Надо будет перебросить людей на Донского – похоже, здесь можно зафиксировать контакт с людьми Занозы.

Самое главное, что сейчас нужно сделать, как выразился Синицын, это «подложить кошелек в карман Кирпичу». До сего времени все мероприятия против Занозы велись полуофициально только «по негласному добру» Васнецова. Сейчас же, для проведения масштабных мероприятий, включая обыск и арест, необходимы санкции суда. А для этого должны быть веские основания, доказательства причастности Занозы к серьезным преступлениям.

– В общем, Кость, надо будет организовывать подставу, – излагал Синицын свой план. – Самое подходящее для этого – заставить, а лучше подкупить какого-нибудь наркомана, чтобы тот дал на него показания. Получив санкцию на обыск, «найдем» у него на хате, скажем, неучтенную пушку да пару-тройку кило дури. Вот тебе и все основания для международного розыска. А то, сам понимаешь, похищение Никитиной с Занозой связать практически невозможно. Недоказуемо.

– Годится такой вариант, не возражаю. Теперь смотри. Я должен обеспечить тебе накладные расходы. В этом дипломате сто тонн баксов. Можешь их тратить для обеспечения операции; будут заканчиваться, скажешь. Единственное условие – ты должен отчитываться по расходам. Устно, конечно.

– Хорошо. – Синицын впервые держал в руках такие деньги, если не считать оперативных. Трудно сказать, хватит ли этих денег на все, но, во всяком случае, они очень сильно облегчат задачу при переводе ее в статус неофициальной. Дипломат поставил рядом с собой, положил на него руку. – Следующее. Нужно будет просмотреть все видеозаписи в аэропортах и на вокзалах. Надежда здесь слабая, слишком много придется задействовать людей и потратить времени. Попробуем сократить время, дадим материалы на Занозу в аналитический отдел – может, они там смогут определить, в какие наиболее вероятные страны он мог умотать, если, конечно, он вообще за границей.

– Напряги отдел высоких технологий. Пусть повнимательнее отслеживают все его бывшие контакты – на предмет телефонных переговоров и интернетовских связей. Не может быть, чтобы ему вот так никто ни разу не понадобился.

– Это делается, работают ребята. Но пока ничего. Сейчас вообще куча народу в наружке и на перехвате сидит, а толку пока нет. Слишком осторожен этот Заноза, и его бригадиры тоже, между прочим. Как будто выпускники разведшколы ГРУ, а не зоны особого, или какого у них там, режима.

– Давай, Гена, работай, а то кирдык будет не только моим клиентам, но и мне тоже!

– Ну, Степаныч, этого ты мог бы и не говорить – знаешь, если я за что-то берусь, то делаю это как следует. Единственное, чего я не могу тебе обещать, – это уничтожение объектов в дальнем зарубежье. Сам понимаешь, тебе будет легче с этим управиться.

– Здесь ты прав, тогда разберемся. Ты, главное, найди их.

– Будем работать. Что-нибудь еще?

– Нет, давай прощаться. Как что будет, информируй.

– Договорились. Пока. – Новоиспеченные теперь уже почти подельники, прощаясь, пожали друг другу руки.

Глава 31

В воскресенье Дмитрий Иванович с тяжелым чувством сидел в больничной палате рядом с Еленой. Лена была все еще в тяжелом состоянии, но доктора уже разрешили посещения. Только что от нее ушла заплаканная мать. Для родителей – это просто конец света, Лена у них единственная дочь. Мама приходит каждый день, а уходя, чуть ли не каждый раз не может сдержать слез, хотя всегда при ней старается держаться. Прогноз неблагоприятен, врачи говорят, надо готовиться к самому худшему. Хотя с оговоркой – случаи бывают разные, еще и не при таких травмах поднимаются.

На столе в стеклянном графине пять красных роз – любимые цветы Лены, которые принес Донской. Лена уже могла разговаривать, старалась шутить, но шея нестерпимо болела и состояние было подавленное. Своего тела она почти не чувствовала. До сих пор ей все происходящее кажется ночным кошмаром, стоит только ущипнуть себя, и она проснется… Только вот, ущипнув, все равно не почувствует. Да и сама себя ущипнуть не сможет, руки почти не двигаются, разве что кого-то попросить. Казалось, еще вчера вся жизнь была впереди, а сегодня оказывается, что основное, лучшее, уже прожито, и остается только доживать. Вот тебе и новая теория относительности – как время, оказывается, сжимаемо! Вся жизнь за одно мгновение сжалась в ноль. Сама-то жизнь как биологическое существование еще впереди, но очевидно, что это будет уже другая жизнь, растительная.

Дмитрий Иванович старался повеселить Лену, рассказал ей несколько забавных случаев из жизни. Он хотел бы быть здесь круглые сутки, но никак не мог – дела, от которых зависело очень многое, возможно, жизнь не одного близкого Донскому человека…

Сегодня в три часа дня Дмитрий Иванович должен быть на дне рождения внука. Мальчику исполняется два года. Донской заехал в магазин игрушек и купил огромного медвежонка, размером почти в два раза больше, чем внук. Перед Дмитрием Ивановичем стояла нелегкая задача – слишком не раскрываясь, убедить бывшую жену и детей на время исчезнуть. Что касается детей, Виталия и Юлии, это было вполне реально, а вот насчет жены – проблема: слишком упрямая и своенравная женщина, бывает, что совсем не воспринимает аргументы. Потому и развелся в свое время. Но попытаться объяснить ситуацию стоит, хотя бы для очистки совести.

День рождения прошел довольно сносно, выпили, душевно поговорили. Дмитрий Иванович, пока бывшая жена возилась на кухне, рассказал Виталику, Юлии и зятю Артему о проблемах, которые возникли перед ним и, как следствие, перед ними. Объяснил, что единственный выход из создавшегося положения, так как речь идет о жизни и смерти, – на время исчезнуть. Все отнеслись к ситуации правильно, решили, что лучше не испытывать судьбу, взять отпуска, если надо и без содержания, провести время на природе, а лучше просто поехать и снять домик где-нибудь в Карелии или, к примеру, на Валдае. За организацию взялся Виталий. После некоторых колебаний Дмитрий Иванович попросил сына поговорить с матерью, так как понимания достигнуть ему самому вряд ли удастся – к сожалению, обида после развода осталась, несмотря на то что времени прошло уже много. В общем, милая бывшая супруга в штыки воспринимает все, что исходит от Донского. Виталий взял на себя урегулирование и этой проблемы.

Теперь Дмитрий Иванович был спокоен. Единственное качество, которое, по убеждению Донского, стопроцентно унаследовал от него сын, – это умение доводить дело до победного конца. К тому же, что приятно, удалось избежать нелегкого общения с бывшей супругой, возложив этот труд на сына. К чему лишние стрессы, их и так хватает. Дмитрий Иванович передал Виталию предварительно приготовленную кругленькую сумму, с тем чтобы на вынужденном отдыхе вся компания чувствовала себя комфортно.

Домой Дмитрий Иванович вернулся слегка утомленный, но с чувством удовлетворения, которое всегда приходило, когда удавалось сделать какое-нибудь, пусть небольшое, дело. А дело, ради которого он здесь, небольшим никак не назовешь: Донской выводил из-под удара своих родных, есть чему радоваться. Если все пройдет гладко, если за ними не следят, что скорее всего, на кой Занозе без толку разбазаривать время своих бойцов, то завтра семейство окажется уже далеко. А вычислить их будет сложно – одних только санаториев в России тысячи, пусть обзванивают или объезжают, если хотят. Виталик предупрежден, чтобы уезжали обязательно на машинах, никого о месте отдыха в известность не ставили. И никаких звонков ни с мобильного, ни по междугородке. Пока, по крайней мере три недели, – никакой связи! Всех предосторожностей, конечно, не предусмотришь, но постараться необходимо. Даст бог, не найдут.

Вернувшись домой, Дмитрий Иванович зашел на кухню и заметил на столе конверт безо всяких надписей. Сразу поняв, от кого он и что в нем может быть, открыл оказавшийся незапечатанным конверт и прочитал краткое сообщение от Занозы, содержащее крайнюю дату перечисления денег, названия банков, счетов, сумм, которые ему предписывалось перечислить. Сердце Донского стукнуло не в такт. Еще аритмии не хватало, мелькнуло у Дмитрия Ивановича, надо взять себя в руки. Тут же позвонил Авасову, который уже через полчаса, держа письмо пинцетом, вертел его со всех сторон, после чего положил в полиэтиленовый пакет. Срок на все переводы устанавливался в десять банковских дней.

Выйдя от Дмитрия Ивановича, Авасов позвонил с мобильника Синицыну:

– Привет, старик, принимай вещдок для исследования. Надо сделать несколько экспертиз одного письмишка.

На встрече в кафе, что на Китай-городе, Авасов, потягивая минералку, спросил Синицына:

– Ген, в принципе, само собой разумеется, что моего клиента подставлять не следует, но ты мне это должен пообещать.

– Любопытно, что я тебе должен обещать, Степаныч?

– Что не будешь выводить на чистую воду моего клиента, так как письмишко, которое я тебя попрошу исследовать, специфического свойства. Там раскрываются доходы моего клиента.

– Обещаю, Ген. Давай, что там у тебя?

Авасов передал Синицыну письмо в полиэтиленовом пакете.

– Надо сделать весь комплект экспертиз – марки принтера, отпечатки пальцев, кусочки биологического материала – на ДНК, надеюсь, что-нибудь осталось, в общем, сделай все, что возможно. Это письмо было подкинуто небезызвестному Донскому на кухонный стол в его отсутствие. Представляешь, какая наглость? Два раза пройти мимо консьержки, не полениться вскрыть квартиру, и это при том, что у Донского два нехилых замка в двери. Вместо того, чтобы спокойно подкинуть письмо в почтовый ящик.

– Ну, знаешь, в ящик – это ненадежно. Он бы запросто мог потом сказать, что ничего не находил, письма-то из ящиков воруют! А тут уж не отвертишься. Между прочим, там камеры у них где-нибудь в подъезде нет случайно? Может, все на кассету записано? Вот, блин, как ты тогда рассказал про этого Донского, хотел я еще наружку на его квартире выставить, да передумал, людей мало, а зря!

– Ладно, чего теперь! А насчет записи мысль хорошая, проверь, пожалуйста, полиции люди охотнее выкладывают, больше доверяют, нежели каким-то неприятным детективам из непонятных агентств. О’кей?

– Хорошо, сделаем. Должен тебе доложить, между прочим, что я сложа руки тоже не сидел, подстава Занозы прошла успешно, обыск уже проведен, с понятыми, как положено. Нашли два кило марихуаны и кило кокаина, плюс неучтенный пистолет с боеприпасами. Арестован начальник охраны Занозы гражданин Мушкин, по кличке «Мухобой», по подозрению в соучастии в незаконном обороте наркотиков и хранении оружия и боеприпасов. В общем, Заноза влип по самое «не хочу». Объявлен всероссийский розыск, сейчас решается вопрос о международном розыске.

– Слушай, приятель, это надо отметить! Как промежуточный результат! – Увидев на лице товарища одобрительную улыбку, подозвал маячившую неподалеку официантку: – Будьте добры, триста «Арагви» и шоколад какой-нибудь – получше, повкусней!

– На этот раз, Кость, извини, оплачиваю я! Мой, как-никак, хоть и маленький, но успех отмечаем! Выделю из накладных расходов статью на снятие стресса и тому подобное, если ты не против!

– Ну, это самая главная статья, даю добро! – засмеялся Авасов. – Правда, тут тоже важно не переусердствовать! Чтобы все финансы на снятие стресса не ушли!

– Да ты что, это ж какое надо здоровье! Как у глиняшки из детской сказки!

Прикончив графинчик, приятели рассказали друг другу на десерт по анекдоту и разошлись.

Глава 32

После удавшегося вечера, плавно перешедшего в не менее приятное утро, Александр, не желая искать добра от добра, предложил Розе остаться у него жить, что в переводе с современного языка означало руку и сердце. А почему бы и нет? Во-первых, запал на нее, втюхался по уши, что самое главное; во-вторых, красивая, смотреть приятно, да и вообще, на людях не стыдно показаться; в-третьих, образованная, умная, значит, скорее всего, не будет придираться по мелочам, что обычно больше всего раздражает, да и интересно с ней. В-четвертых, не москвичка избалованная, а свежий человек из глубинки, всего своим трудом достигает. В-пятых… хватит и четырех, а там видно будет, жизнь покажет… В-пятых, и самому жениться пора.

Роза согласилась сразу, как будто ждала этого вопроса. Еще бы! Уж если не рыцарь на белом коне, так, во всяком случае, главный инженер на синей «Ауди» – тоже неплохо! К тому же он и сам по себе такой парень, за которого можно пойти, даже не зная о профессии. О лучшем Роза и мечтать не могла. Согласилась, несмотря на двойственность своего положения…

Через два дня Митин решил познакомить Розу с родителями. Мама давно уже его доставала. «Ну когда же у тебя будет девушка, когда приведешь со мной познакомить? У всех давно уже есть, вон, и у Пети, и у Гены, а трое из класса уже женились, и таких хороших девочек нашли…» Как будто она сама их воспитывала, знает, какие они хорошие! Ну вот, будет мамуле девушка, да еще какая! А Роза умеет себя показать, маме понравится, это сто процентов! Ну а что папаше понравится, об этом и говорить нечего, он непривередливый, Александру заранее известно, что от него можно услышать: «Лишь бы тебе, сынок, нравилась».

Между тем Роза была как на иголках. Накануне она позвонила Скачкову, заявила, что решила остаться на «Медприборстрое», и просила, чтобы ее не трогали. Виктор сильно удивился, помолчал, потом поинтересовался размером получки; узнав, что в два раза меньше, удивился еще больше. Потом сказал, что пока не знает, как в этой ситуации ему поступить, и они с Авасовым должны посоветоваться. Конечно, какую-нибудь пакость подстроить – это вряд ли, сами здесь завязаны на противозаконных действиях, и все-таки, пока находишься в таком подвешенном состоянии, душа неспокойна. Однако Роза не была бы сама собой, если бы не умела держать себя в руках. Когда Александр предложил ей познакомиться с родителями, она спокойно, со своей обычной приятной улыбкой, согласилась, и в пятницу, во второй половине дня, Александр и Роза были в доме Митиных.

Смотрины оказались не такими напряженными и страшными, как представлялось Розе. Отец Александра, Анатолий Петрович, отсутствовал, позвонил и сообщил, что подъедет позже. Мама, Евгения Васильевна, оказалась простой и доброжелательной женщиной, сразу после непродолжительной процедуры знакомства усадила Сашу и Розу за стол, где уже стояли салатики и напитки. Горячее шкворчало на кухне, по запаху чувствовалось, что тоже с минуты на минуту окажется на столе.

– Евгения Васильевна, может, нужна помощь? – Роза обозначила соблюдение бытового этикета, Александр это оценил.

– Нет, деточка, уже все готово, усаживайтесь, хорошие мои!

Мама была рада-радехонька, что сынуля привел наконец девочку. Видно было, что Роза ей понравилась.

– Ну-с, дорогие дамы, – провозгласил Александр, открыв бутылку вина и разливая ее по бокалам. – Приступим! За знакомство!

Александр осушил бокал. Женщины сделали по глоточку.

– Розочка, расскажите, пожалуйста, о себе! – Евгения Васильевна не привыкла тянуть кота за хвост.

Роза начала обстоятельно рассказывать про себя, про родителей, про свой город, про институт. Саша сначала внимательно слушал, потом заскучал. Это он уже слышал, причем близко к тексту.

– Пойду-ка посмотрю, что там, на кухне, – сдерживая зевоту и выбираясь из-за стола, провозгласил Александр.

На плите варилась картошка и тушилось мясо. Саша попробовал ножом картошку. Уже готова. Напевая дурацкую песенку из современной попсы, привязавшуюся после утренней поездки на машине, слил воду, помял деревянной колотушкой; открыв холодильник, достал масло, кинул в картошку полпачки, еще помял. Почувствовав резкое слюноотделение, решил проверить степень готовности мяса. И тут, во время этого пикантного момента, в кухню влетела мама с Сашиным пиджаком в руке. Чуть позже в дверях показалась и Роза. Пиджак же заливался классической, полифонической мелодией. Достав мобильник и дожевывая дегустационный кусок, Александр ответил:

– Да, слушаю!

Звонил Донской. Нужно срочно ехать в московскую таможню, там какие-то неувязочки с документами. Сам Дмитрий Иванович ехать не может, занят. Но это не значит, что вопрос не важный, скорее наоборот, один бюрократический крючок может тормознуть все дело. Да ладно, тормознуть, это еще полбеды, может и наизнанку вывернуть, вытащить на свет нежелательные факты, учитывая специфику груза.

– Ну что, мамуля, я вас оставляю, ладно? – Александр для проформы взглянул на мать. Евгения Васильевна кивнула.

– Хорошо, Розочка? – обратился он к своей избраннице, слегка обняв за плечи.

– Конечно, конечно! – понимающе отреагировала Роза.

– Работай, Сашенька, раз надо, две женщины всегда найдут о чем поговорить, правда, Роза? – развила тему Евгения Васильевна.

Роза улыбнулась и кивнула. Александр надел пиджак, отправил обеим женщинам воздушный поцелуй и вышел. Дело требовало получить добро у московской таможни.