Текст книги "Искатель. 2013. Выпуск №6"

Автор книги: Константин Кривчиков

Соавторы: Арсений Алмазов,Юрий Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Дмитрий Иванович после сытного обеда готовился к традиционному послеобеденному сну под кондерчиком в номере небольшого пятизвездочного отеля. Шла вторая неделя отдыха Донского с подружкой, можно даже сказать больше – дамой сердца, на Сейшелах. Не то чтобы Дмитрий Иванович до такой степени любил комфорт, на самом деле он бы с неменьшим удовольствием отдыхал и в спартанских условиях, просто Дмитрий Иванович старался поддерживать свой имидж перед спутницей, хотя, судя по ее поведению на островах, она этого не заслуживала.

Торчит, паразитка, на пляже, за загаром гонится, вместо того чтобы быть со своим мужчиной, который, между прочим, за все платит. Никакого понятия об уважении! Не знает девочка, что такое благодарность, а о другом, о большем, уже и речи нет. Похоже, пора уже расставаться, мнит себя пупом земли, хотя ни хрена собой не представляет. А какая покладистая сначала была!

Познакомились, как водится, в ночном клубе. Из приличной интеллигентной семьи, небогатой, естественно, но это еще и лучше, с богатенькими возиться – себе дороже, у них тараканы в башках крупнее и противнее, чем у обычных людей. Дмитрий Иванович не питал иллюзий насчет любви или чего-нибудь в этом роде, точнее, такого со своей стороны не исключал (был не чужд романтике), а что касается женского пола, то он уже убедился, что его вполне может устраивать и имитация с их стороны высокого светлого чистого чувства. Главное, внушить им расположение к себе, а уж на это Донской был мастер. Высокий, загорелый, дорого, а главное, элегантно одетый, он буквально притягивал взгляд. Девки к нему так и липли, но Дмитрий Иванович давно уже научился безошибочно их сортировать. Проститутки, даже дорогие, а также просто прилипалы, его не интересовали. Да, Дмитрий Иванович был романтик, хотя и трезво смотрящий на жизнь.

Донской тогда сам подошел к Елене, чтобы пригласить на медленный танец. Сидела она за соседним столиком вместе с тремя подружками, из еды – только пиво с креветками. Лена, в отличие от подружек, тянула кружку пива уже третий час. Разумно, отметил про себя Донской. Вела себя вполне непринужденно, мило беседуя с соседками по столику, улыбалась, изредка похохатывая, впрочем, вполне элегантно и не вульгарно. В довершение всего, Дмитрию Ивановичу не давал покоя ее весьма и весьма привлекательный изгиб тела от бедра до талии, не говоря уже о точеной полуобнаженной небольшой груди, мелькавшей, когда Лена изредка опускала руку. Короче говоря, неспешно поглощая свой дорогостоящий ужин, поданный по индивидуальному заказу, и поглядывая в сторону соседнего столика, Дмитрий Иванович чувствовал, что влюбляется все больше и больше. И вот настал момент, когда не пригласить на танец объект своего внезапно возникшего обожания было уже невозможно.

Лена давно заметила, что на нее посматривает сухощавый загорелый красавчик зрелого возраста в черном костюме, поблескивающий в свете цветомузыки перстнем на среднем пальце правой руки. В Ленины планы никак не входило подобное знакомство, ей нужен был парень помоложе и попроще, а не этот навороченный чувак в возрасте. За годы обучения в юридическом Лена так и не нашла себе подходящую пару, хотя клеились к ней многие, особенно старшекурсники. Сейчас-то, через два года после окончания, она уже понимала, что тот был и не такой уж и некрасивый, а этот был и не такой уж и инфантильный, а вот тот – просто мечта любой девушки. Но время ушло, и принцы уже ни на белых конях, ни на конях в яблоках больше не появлялись… Этот дядька как-то на принца не тянет, а если и тянет, то уже на перезрелого и слегка подвяленного. «Нет, пожалуй, если пригласит, не пойду», – думала Лена. Но когда Дмитрий Иванович твердой походкой подошел к их столику, у Леночки почему-то екнуло сердце, такой силой, уверенностью в себе и необычной свежестью тянуло от этого человека. Ну а после «разрешите», произнесенного удивительно приятным голосом, ноги как-то сами собой встали и пошли танцевать вопреки принятому Леной решению.

Ну, а дальше необыкновенный вихрь мужского обаяния, помноженного на редкую щедрость, закрутил Елену, и вот уже больше полугода они вместе. Правда, что-то в последнее время уж слишком уверенные манеры, категоричность и какая-то ненормальная безошибочность суждений начинали раздражать Лену, а привычка во время сна отворачиваться от нее и зарываться в подушку – так вообще выводила из себя. Лена сама не замечала, как интуитивно поступала назло своему Димчику, как в ее фразах иногда проскальзывало ехидство или просто недовольство. И сейчас, понимая, что Дмитрию Ивановичу это неприятно, Лена, будто нарочно, с улыбочкой сообщила, что хочет побыть одна, позагорать полчасика без него.

Сквозь дрему Дмитрий Иванович услышал, как в замке зашебаршило и дверь с легким скрипом отворилась. Вернулась все-таки, не без удовлетворения подумал Донской, продолжая засыпать. Сквозь сон Дмитрий Иванович почувствовал, как в лицо ему что-то прыснуло, и через мгновение он провалился в темноту. Очнулся Дмитрий Иванович от резкого запаха. Дернув головой, он больно ударился о спинку кровати, после чего окончательно проснулся. Руки и ноги у него были крепко связаны, рот прочно залеплен скотчем. Рядом с кроватью сидел прилично одетый молодой человек, лет двадцати семи или чуть больше, и с любопытством разглядывал Донского, похожего сейчас на придавленную и связанную гигантскую каракатицу, неловко шевелящую спутанными конечностями. Физиономия у него, впрочем, была массивной, слегка перекошенной и потому страшноватой. Выждав паузу и отыскав страх в глазах «клиента», молодой человек заговорил.

Глава 5

– Не беспокойтесь, Дмитрий Иванович, вас пришлось зафиксировать в ваших же интересах, чтобы вы не наделали глупостей. Вы просто спокойно меня выслушаете до конца, и я уйду, а ваша Леночка развяжет, когда придет. Суть дела состоит в следующем. Может быть, вы не в курсе дела, но район, в котором вы работаете, контролирует Заноза. Это очень авторитетный человек, которому платят все. Вы хотели скрыть, мы это понимаем, но только чисто по-человечески. Мы уважаем ваш бизнес, а вы должны уважать наш. – Непрошеный гость говорил спокойно, но громко и четко, прохаживаясь по комнате с заложенными за спину руками. Грамотная и почти интеллигентная его речь абсолютно не соответствовала жесткому выражению некрасивого лица. За умение излагать свои мысли Заноза и наградил его погонялом – мол, правильно поешь, как сладкоголосый чибис. Правда, он не знал, как поет чибис и сладкоголосый ли он, но погоняло «Чибис» прицепилось.

«Вполне сошел бы за московского чиновника, хотя и кривомордый, – Донской тоже оценил способности непрошеного гостя доходчиво излагать. – Впрочем, акцент мешает. Какой-то южный – или краснодарский, или ростовский». Иногда замечая в себе склонность к самоанализу, Дмитрий Иванович внутренне усмехнулся: «Вместо того чтобы думать о том, как попал в эту ситуацию и как из нее выбраться, думаю о какой-то ерунде…»

Между тем незваный гость продолжал:

– За то, что вы не отчисляли положенное, придется заплатить штраф. Такие правила. Поймите правильно… Мы не хотим уж слишком вас напрягать, поэтому сумма будет почти символической, всего лишь три миллиона долларов. Плюс годовое отчисление – тоже три. Итого шесть. Эти деньги вы должны будете передать или перечислить способом, который мы вам укажем позже. Сроки тоже укажем, так что готовьтесь к этому. – Непрошеный гость присел на кровать рядом со скукоженным Дмитрием Ивановичем, задумчиво закурил. Затем, с участием поглядев на Донского и пустив ему длинную струю сигаретного дыма в лицо, продолжил: – Думаю, вы достаточно благоразумны, чтобы не делать никаких левых телодвижений или уклоняться от уплаты. Сами понимаете, закон есть закон. Пусть он и неформальный, зато действующий. Но на всякий случай предупреждаю: если нам станет известно, что вы предпринимаете какие-то неправильные шаги или если не заплатите в срок, мы для начала займемся, например, вашим внуком, а потом каждый месяц – кем-то из ваших близких родственников^ дюка не заплатите. В общем, мы умеем убеждать, уверяю вас. Правда, надеемся, до этого не дойдет, мы заинтересованы в долгосрочном и плодотворном сотрудничестве с вами и считаем, что это скорее положительный момент вашей биографии, чем отрицательный. Вы меня хорошо поняли?

Изучая выражение лица Дмитрия Ивановича, посетитель некоторое время пускал в потолок клубы дыма. Затем оно его удовлетворило, и Чибис, скривившись, что должно было означать ободряющую улыбку, произнес:

– Дмитрий Иванович, если вы меня поняли и согласны, хотя ваше согласие сейчас в большей степени нужно вам, кивните.

Донской смотрел на гостя как кролик на удава, не кивая и вообще не шевелясь. Дмитрий Иванович совершенно случайно, по разговорам с друзьями, знал, кто такой Заноза, что это вор в законе, который держит и доит район. И вот теперь этот Заноза дает о себе знать вот таким малоприятным образом. И что интересно, не действует анонимно, чувствует, гад, свою власть и безнаказанность.

– Не киваем? В чем проблема? Не понятно? – «кривомордый», как про себя окрестил его Дмитрий Иванович, все еще улыбаясь, удивленно посмотрел на свою жертву и, выждав паузу, назидательно произнес: – Плохо начинаете, Дмитрий Иванович! С недопонимания… Не обижайтесь, придется принимать кое-какие меры, чисто чтобы лучше доходило!

Еще немного подождав кивка, но так и не дождавшись (Дмитрий Иванович сначала из-за растерянности, а потом из упрямства не кивал), посетитель поискал глазами, нашел на тумбочке какую-то бумажку, затушил в нее сигарету и, скомкав, положил эту бумажку в карман. Затем деловито взял за волосы и под колено сидящего на корточках Донского, как барана, рывком опрокинул его набок и тут же нанес удар по почкам. Вернул в прежнее положение, с любопытством заглянул в глаза. Страх в глазах Дмитрия Ивановича сменился болью и ненавистью, понимания в них гость так и не увидел. В этот момент в кармане у визитера заиграла мелодия «Наша служба и опасна и трудна…».

– Да? – отвлекшись от Дмитрия Ивановича, как клерк от документов во время работы, ответил по мобильнику кривомордый. – Где она? Подходит? Хорошо.

Юморист долбаный, подумал Дмитрий Иванович, имея в виду рингтон, корчась от боли и досадуя на себя за то, что начал вдруг проявлять ослиное упрямство, которое в данной ситуации было совершенно неуместно.

Злобно взглянув на Дмитрия Ивановича, кривомордый, забыв про всю свою интеллигентность, которую до этого так старался изобразить, грязно и длинно выругался. Один из лучших сотрудников Занозы, Чибис формально миссию свою считал выполненной, хотя у него и оставалось чувство, что не до конца. Для полного морального удовлетворения не хватало малого – согласия «клиента» или хотя бы знака, что тот все понял. Впрочем, ничего, если он такая непонимающая падла, ему же хуже.

– Придется нам еще разок увидеться, коли такой несговорчивый оказался, – добавил, чтобы Донской не расслаблялся, визитер, подходя к двери…

Дело было сделано, а сейчас есть еще время, целая неделя, чтобы свалить на соседний островок, дабы избежать эксцессов с «клиентом» и как следует расслабиться. Заноза всегда давал возможность своим людям отдыхать и не жалел на это расходов, а тут сразу убивал двух зайцев, организовав Чибису пансионат и командировку одновременно.

Можно было бы и не городить огород, разобраться с Донским в Москве, но жизнь научила Занозу, что самый простой, дешевый и быстрый путь решения проблем – не всегда самый лучший, а здесь предоставляется возможность его подопечному, Дмитрию Ивановичу, осознать, что даже его перемещение по миру не даст возможности спрятаться – в случае чего, его достанут где угодно. Так сказать, психологическая атака на дорогом и немноголюдном курорте.

Чибис снял номер в аналогичном отельчике на другом острове. Конечно, хотелось бы, чтобы и партнер, командированный на Сейшелы вместе с ним, за компанию, был рядом, вдвоем-то веселее, можно пообщаться, баб опять-таки снимать сподручнее. В общем, на все сто оторваться, но, раз сказал Заноза – нельзя, значит, нельзя: из соображений конфиденциальности. Ничего, и без приятеля ниш-тяк, отдохнуть можно. Двухкомнатный номер на одного, клево: мало ли так, надоест в одной комнате, можно в другую перейти. Съемную девочку (Чибис не сомневался, что она появится, иначе – пропала командировка!), между прочим, если надоест в этой комнате, можно и в другую отвести, или в ванную, к примеру, а она тут здоровенная, с джакузи, есть где развернуться. Под окном бассейн с пляжем, некоторые на море вообще не появляются, аристократы хреновы, считают, вода грязная. Их бы в нашу Москву-реку посадить! Они бы, наверное, сразу от грязи и бактерий сдохли, у них в организмах другие процессы происходят, как в химлаборатории двадцать третьего века, где ни одной вредной микробины нет, одни только полезные. Нет, надо идти на нормальный, морской, человеческий пляж. Песочек, волны. Кстати, давно хотел на серфинге попробовать, за неделю, пожалуй, можно научиться. А девки-то какие на пляже рассекают! Ядреные, загорелые, в стрингах, не надо и по стрипбарам шататься, здесь в солнечном свете знакомиться сподручнее… Эх, жалко, что нечасто такие командировочки выпадают!..

Глава 6

– Боже мой! Что случилось? Кто это так с тобой? – зайдя в открытый номер отеля, испуганно воскликнула Лена. Оглядевшись, подбежала к Дмитрию Ивановичу, начала аккуратно сдирать с лица скотч.

– Разрежь веревку, нож вон там, на нижней полке, в шкафу.

Елена отыскала перочинный нож, сделанный из отличной немецкой стали (Дмитрий Иванович любил качественные вещички), освободила Донского.

– Так что же случилось? Кто это был? Полицию вызвать?

– Никакую полицию вызывать не надо. А кто это был, тебе знать необязательно. Это мои проблемы, не обращай внимания. Я их решу… – Дмитрий Иванович помолчал, потом, отвечая на немой вопрос Лены, раздраженно добавил: – Что же ты думаешь, можно иметь большие деньги и не испытывать из-за этого никаких неприятностей? Так не бывает, детка, во всем есть свои минусы.

Дмитрий Иванович постепенно приходил в себя, несмотря на рубцы на руках и ногах, протертые почти до крови шелковой бечевкой, предусмотрительно принесенной с собой гостем. Сейчас он испытывал какое-то смешанное чувство к Елене.

С одной стороны, Дмитрий Иванович злился на нее из-за независимых поступков, из-за холодка, который начинал сквозить в ее словах и во всем поведении; с другой стороны, после такой встряски острее воспринимая действительность, Донской чувствовал, как его необъяснимо влечет к этой красивой, загорелой приятным красноватым загаром девушке, ближе которой, кажется, у него и не было никогда.

– Помассируй-ка мне лучше руки, Ленок, затекли, – глуховато произнес Дмитрий Иванович.

Лена присела на кровать рядом. Взяв двумя руками его правую руку, начала легкими движениями массировать, стараясь причинять меньше боли. По непонятной для нее причине она чувствовала нечто вроде угрызений совести, как будто была и ее вина в том, что в ее отсутствие кто-то ворвался и связал и поколотил Донского. И еще, почему-то впервые за время знакомства она почувствовала к Дмитрию Ивановичу жалость вперемешку с нежностью. Всегда он казался ей таким сильным, твердым, как скала, непогрешимо и недостижимо умным, как компьютер, а теперь она увидела, что он такой же человек, как и все, из мяса и костей, который тоже бывает слабым и незащищенным. Оказывается, он такой милый, такой сексуальный, а сколько он для нее сделал! Никто для нее не делал и тысячной доли, кроме родителей, конечно, которых Лена любила и уважала.

Только теперь она осознала, что любит этого уже немолодого крепкого мужчину, что такого, как он, никогда и нигде не встретит и как ей повезло, что судьба свела ее именно с ним. Ведь только с ним она впервые почувствовала себя женщиной! Нет, мужчины, вернее, парни, у нее были и до Дмитрия Ивановича, ее Димчика, но это были какие-то нелепые встречи, во время которых у нее не проходило ощущение, что все они временные, что настоящее будет впереди… И вот оно, настоящее!

Лена с силой прижалась к влажноватой, несмотря на работающие кондиционеры, щеке Дмитрия Ивановича, ближе к виску, чувствуя жар и солоноватый вкус любимого мужчины. Поцелуй и близость Лены как будто добавили Дмитрию Ивановичу лошадиную дозу любовной энергии. Сидящая рядом молодая красавица в легком пляжном платье с глубоким вырезом на бедре и с декольте почти до пояса, показывающими неповторимые формы, со сводящим с ума запахом дорогих духов вперемешку с индивидуальным, присущим только ей запахом, смешанным с запахом моря и солнца, мгновенно превратилась в объект сексуальных вожделений. Дмитрий Иванович, дрожа крупной дрожью от возбуждения, чего с ним давно не бывало, сначала медленно и нежно, а потом все сильнее впивался губами в ароматные, отвечающие на поцелуй губы любимой женщины…

Глава 7

Геннадий Васильевич Синицын раскладывал на рабочем столе бумаги. Он делал это всегда, когда нужно было сосредоточиться или успокоиться, а стрессов на службе всегда хоть отбавляй. Так что на письменном столе у Геннадия Васильевича почти всегда был порядок. Синицын служил старшим оперуполномоченным управления по борьбе с организованной преступностью Московского уголовного розыска и исполнял обязанности заместителя начальника управления. Геннадий Васильевич ждал потерпевшего на прием по делу о вымогательстве. Само-то по себе дельце и выеденного яйца не стоило, можно было бы отработать вымогателя и засадить, ведь и других проблем хватает, но нити вели к личности, на которую, похоже, кто-то из высшего начальства, по неизвестной причине, имел зуб. Поэтому начальник управления поставил задачу отработать все связи как следует, причем обещал, что силы и средства будут выделены на это дело максимальные.

Три дня назад в МУР обратился с заявлением некто гражданин Новоростов Евгений Викторович, бизнесмен средней руки, занимавшийся продажей стройматериалов на строительном рынке. Он открыл свой бизнес всего полгода назад, продав после смерти родителей их квартиру, и вот теперь, когда бизнес начал приносить прибыль, когда Новоростов научился ладить и с пожарными, и с санэпидемстанцией, и с арендодателями, и с налоговой службой, объявился интеллигент в роговых очках.

Очкарик сообщил, что он от Занозы, начал втирать, что они в курсе всех махинаций Евгения Викторовича в плане ухода его от налогов и готовы прикрывать его как в налоговой инспекции, так и в правоохранительных органах. Но за это, понятное дело, нужно ежемесячно отчислять в пользу Занозы положенную энную сумму. И так гладко пел, что Евгений Викторович уже и согласился, а что делать!.. Хотя сумма была назначена немаленькая, можно сказать, внапряг… Оставшись один, поразмыслив, Евгений Викторович сначала засомневался, а потом, поговорив с соседями по контейнеру, которые уверили, что никому ничего не платят, решил, что не пошел бы этот очкарик со своей «занозой» куда подальше. «Нашлись тут, альтернативная налоговая инспекция, эти не платят, а я что, рыжий, что ли? С чего это они решили, что у меня слишком много денег? И ведь что характерно, не боятся рассекретить какого-то там Занозу! Нашли, видите ли, коллегу по преступному бизнесу! Конечно, я бы не сказал, что у меня все в строгом соответствии со всеми законами и инструкциями, ну так а что у нас в строгом соответствии? Куда ни плюнь, в любую сферу жизни, почти ничего ничему не соответствует. Да и выполнить это требование просто невозможно, не только не заработаешь, но и в минусах окажешься. Так что была не была!.. Пусть моя полиция меня бережет, я ей за это налоги плачу!..»

Синицын внимательно выслушал все, что говорил Ново-ростов, время от времени задавая вопросы, правда, ничего не записывая; после этого, помолчав, заговорил:

– Евгений Викторович, с вашей помощью мы повяжем этих ребятишек, сядут далеко и надолго, но только вы должны будете выполнять все, о чем мы попросим, аккуратно и точно, а то может получиться обратный эффект. Сегодня мы установим аппаратуру в вашей квартире и в контейнере, в котором вы торгуете. Когда придет этот, в очках, либо кто-нибудь другой из подельников – вы это поймете, когда они заговорят, – аппаратуру надо будет активировать. К сожалению, у нас сейчас нет возможности назначить дежурство по вашему делу, но, я думаю, мы и так с вами замечательно справимся. Главное, чтобы они ничего не заподозрили. Для того чтобы активировать, то есть включить аппаратуру, нажимать ничего не надо, надо будет только сказать какую-то условную фразу, например, два раза слово «хорошо» через небольшую паузу. Сейчас вы произнесете в микрофон аппаратуры это слово раз пятьдесят, чтобы она потом могла распознать ваш голос и само слово. Там, на месте операции, будут записываться видеоизображение и звук – как снаружи помещения, так и изнутри.

– А как вы потом его найдете, он же смоется?

– Не волнуйтесь, никуда он не денется, это уже наша забота.

– А что же с деньгами, отдавать?

– Ну что вы, Евгений Викторович, деньги вам выдадут.

– Помеченные?

– Нет, это будет многоэтапная операция, в которую посвящать вас я не имею права, так что деньги в данном случае нет смысла помечать. Мы заснимем процесс передачи денег на пленку и этим ограничимся. Впрочем, чего это я слишком распространяюсь? Евгений Викторович, не беспокойтесь, это у нас не первая операция и, думаю, не последняя. О всех деталях вас подробнейшим образом проинструктируют…

Попрощавшись с Евгением Викторовичем, Синицын задумался. Теперь Заноза у них в кармане. Начальник управления будет доволен, правда, геморроя не оберешься. Как установить прослушку и скрытую камеру у Занозы в коттедже? Своих людей там нет, придется делать заявку на дорогостоящую аппаратуру, снимающую информацию лазером со стекла на расстоянии. И еще предстоит оштукатуривание мозгов нашим бюрократам, наверняка скажут, что аппаратура и специалисты заняты в более важных делах. И тэ дэ, и тэ пэ. Это уж пусть Васнецов, начальник управления, себе голову ломает, раз сказал задействовать все силы и средства, вот пусть и выкручивается… Очкарика этого еще надо вычислять, кто он такой.

Бедный Новоростов! Он еще не знает, что ему предстоит! Вот ведь еще намучается, бедолага! Дай бог, чтобы жив остался. Заноза, даже если подыхать будет, этого так не оставит! Что же делать, не принято у них прощать такие вещи… А у нас не принято таких, как Евгений Викторович, защищать чисто физически, либо помочь скрыться и поддержать финансово – регламентом, так сказать, не предусмотрено, а таких, как Заноза, под корень нужно вырезать, наверняка окажется, что или сам он, или кто-нибудь из его окружения кому-то сильно нужен, настоятельно попросят не трогать! И придется ведь согласиться, а что мне, больше всех надо? Да, колготы непочатый край – заявок, согласований, судебных постановлений, оперативных мероприятий! Наверняка начальство больше половины откинет, мол, необоснованно, да и ресурсов не хватает, но мое дело – предложить весь комплекс необходимых работ, как учили!