Текст книги "Моя не понимать. Дилогия"

Автор книги: Константин Костинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Подведем итог. Каждый раз меня пытаются убить различными способами, видимо считая: то, что не сработало один раз, навряд ли даст положительный результат во второй. Все известные на сегодняшний день способы убийства практически исчерпаны. И даже один неизвестный. Экзотику, вроде подкидывания в постель ядовитых змей и натравливания медведей, мы рассматривать не будем. Чтобы выжить в следующий раз, мне нужно понять, как именно меня будут убивать?

Глава 36

«Вот человек! – восхитился Димка. – Сидит и рассуждает о том, как его убьют, так, будто для него это имеет чисто познавательный интерес».

– Из уже осуществленных попыток можно вывести некоторую закономерность. Исходя из того, что меня пытаются убить через день, можно предположить, что завтрашний день люди Хозяина потратят на подготовку моего убийства. Остается только понять способ…

Есть два варианта: мои убийцы найдут новый способ или пойдут по второму кругу. То есть исключать попытку застрелить меня в переулке или взорвать я не могу. Тем не менее попробуем вычислить способ. Ведь чтобы спланировать мое убийство, нужно знать, в каком именно месте я появлюсь в ближайшие дни. То есть, если я сейчас выйду на улицу, то почти со стопроцентной вероятностью могу не опасаться убийц, так как моего появления в случайном месте никто не ожидает и, следовательно, моего убийства там не планирует.

Где меня можно ждать? В толпе я последнее время не появляюсь, значит, просто подойти и выстрелить в спину или воткнуть кинжал никто не может, этот способ смело вычеркиваем. Дома меня тоже никто не ждет. От дома сеньора Франсуа я отъезжаю в карете, так же как от полицейского участка и королевского дворца… Нет, где меня можно с большой долей вероятности найти?

Здесь, в доме сеньора Франсуа? Проникнуть в дом? Учитывая безалаберность сеньора и огромное количество здешних слуг, легко. Однако большую часть слуг – в отличие от Франсуа – я знаю в лицо, поэтому незнакомая личность меня насторожит. Такой способ рискован для исполнителя, а значит, его, скорее всего, отвергнут. Отравить меня тоже не получится – здесь я питаюсь нерегулярно и ем только проверенную пищу. Убийство в доме можно исключить.

То же в полицейском участке и в королевском дворце, куда проникнуть еще сложнее, чем в дом Франсуа.

В карете? Выстрелить в окно? Шторки всегда закрыты.

Димка припомнил, что господин Шарль всегда сидит либо в комнате без окон, либо с плотно закрытыми окнами и шторами.

– Как можно убить человека в карете?

– Можно кидать бум! – Димка изобразил бросок гранаты, вспомнив о судьбе Александра II.

Господин Шарль задумался:

– Интересный вы народ, яггаи…

Димка проклял свой язык. Нет, лучше пусть господин Шарль замучает его вопросами о быте яггаев, чем погибнет.

Вопросов господин Шарль задавать не стал. Хотя наверняка, ничего не забудет…

– Бросить трррррр (бомбу?)? Это возможно… Конечно, гранаты маломощны и карету подорвать не смогут. А заряд пороха, которого хватило бы на карету, слишком тяжел, и его трудно бросить прицельно. Но не надо забывать, что на вооружении у наших противников есть магическая взрывчатка достаточно большой мощности, они могут использовать ее. Так, это первый способ. Что может быть еще?

Господин Шарль замолчал, глядя в потолок, который пока еще можно было разглядеть через табачный дым. Задумался и Димка. А правда, какие еще способы убийства могут придумать хитрые люди Хозяина? Наверняка о здешних способах устранения лишних полицейских господин Шарль знает побольше Димки. Что можно ему подсказать?

А рассказать можно, понял Димка, об известных ему самому способах убийства. Здесь уже был нетипичный для Средневековья способ – бомба с взрывчаткой. Пусть не тротиловой, а магической – погибшим при взрыве все равно. Что еще можно вспомнить, обычное для нас, но неожиданное для здешних жителей?

Самое первое – снайпер. Человек с винтовкой, пусть даже без оптического прицела. Пусть даже и не с винтовкой, со здешним ружьем. Стрелять здесь умеют, поглядеть хоть на господина Шарля. Засесть гденибудь на чердаке, выцелить в окно… Нет. Не получится. Из винтовок здесь не стреляют, но зато, судя по привычкам господина Шарля, вполне могут пальнуть из пистолета. Ни в доме, ни в карете снайпер не достанет. Разве что на улице… Но по улице начальник розыска старается не ходить, ездит в карете. На выходе из кареты? Возможно…

Что еще придумали наши пытливые умы? Автокатастрофа? Смешно… Кареты взрываются только в американских фильмах про мушкетеров. Граната? Было… Гранатомет? Танк? Нашествие боевых слонов?

Идея со снайпером прямотаки вползла в мозг, вытеснив все остальное. А что? Самый простой, надежный способ, для исполнителя вполне безопасный. И так как господин Шарль про него не подумал, на этой планете он не применялся. Вспомнился выстрел в адмирала Колиньи из аркебузы гдето в шестнадцатом веке, а потом – стоп. То ли слишком трудно было попасть по цели из тогдашних ружей, то ли не у каждого желающего было ружье.

Димка, кстати, уже знал, зачем понадобилось тащить контрабандой оружие в город, в котором куча мастерских по его изготовлению. Оказывается, все оружие регистрировалось в полиции. Большие партии – а большими были партии от пяти штук – можно было заказать только с разрешением. Плюс за каждой мастерской следили толпы агентов жандармерии. Никакая власть не захочет бесконтрольного увеличения количества оружия в столице.

Вернемся к снайперам.

Димка наклонился к господину Шарлю:

– Вождь…

Черт, что за дурацкое обращение!

– …моя думать, твоя убивать.

– Ну и как же? – ожил господин Шарль.

– Моя думать, твоя враг брать… – Димка изобразил, как он целится из винтовки, – прятаться далеко, стрелять далеко. Твоя его не видеть.

– Из ружья? – задумался господин Шарль. – Это, конечно, возможно… Спрятаться, скажем, на чердаке… Нет, с чердака не видно улицу… В квартире в доме напротив, прицелиться, выстрелить. С расстояния тррррр в тридцать…

Разобраться с местными мерами длины!

– …вполне можно попасть. На грохот выстрела, конечно, сразу прибежит охрана… Я тут подумал, что большую часть способов покушения можно нейтрализовать, просто обзаведясь охраной из пятишести полицейских. Ни мину подложить, если те будут проверять двери, ни близко подойти, чтобы застрелить, ни к карете приблизиться, чтобы бомбу бросить. Да и после выстрела из ружья стрелок окажется в доме, как в мышеловке…

Длинный замолчал. Посмотрел на Димку:

– Господин Хыгр, а откуда вам известен такой способ убийства? В вашей стране его используют?

– Да.

Ой, дурак…

– Значит, в тот раз вы не соврали… – Господин Шарль рассматривал Димку, как любопытный экспонат в музее. – Страна яггаев существует. Вот только свой статус вы немного уменьшили. Вы ведь не были простым рабочим?

– Моя быть…

– Не были. Судя по вашему внутреннему достоинству, вы мастер, из достаточно богатой семьи, раз не привыкли склоняться перед дворянами. Гильдию я, пожалуй, не угадаю, но могу предположить, что вы оружейник. Слишком уж быстро вы изготовили ту модель оружия, которую потом отнесли старику…

Димка чувствовал себя таким идиотом. Кого он хотел обмануть…

– Ловко было придумано. Не нарушив мой запрет – я ведь сказал не показывать оружие только мастерам Франсуа, – все равно сделать посвоему. Я ведь даже не подумал, что у вас хватит смелости отдать такой заказ совершенно незнакомому человеку.

Господин Шарль навис над Димкой. Несмотря на все свои нынешние размеры, Димка чувствовал себя беззащитным. Казалось, сейчас господин Шарль возьмет его за шкирку и встряхнет.

– Теперь получите прямой и недвусмысленный приказ: никому, я повторяю, никому, не показывать ваши яггайские изобретения, не получив моего разрешения. Вам понятно?

– Да. – Димка осознал, что он съежился, пытаясь вжаться в кресло. Черт, умеет же господин Шарль нагнать страху…

– Вернемся к моему убийству. – Господин Шарль сел обратно в кресло, закинул ногу за ногу. – Мы с вами уже установили не менее трех вполне надежных способов прикончить меня. От каждого из них можно было бы обезопаситься с помощью предварительно принятых мер. Однако все это закончится тем, что меня рано или поздно всетаки убьют. Несмотря ни на какую охрану.

Димка вспомнил Столыпина, убитого, кажется, с двенадцатой попытки, и согласился.

– Покушения всегда заканчиваются или смертью жертвы, или поимкой заказчика. Заказчик нам известен, но поймать мы его не можем. Даже точно установить, кто это, мы не в состоянии, пока не будут вызваны гвардейцы. Есть, конечно, один вариант, но он не дает точного ответа и не очень мне нравится…

Господин Шарль задумчиво выпустил струю дыма в уже невидимый потолок. В кресле, при свете свечей, в клубах дыма, он очень напоминал Шерлока Холмса…

Димка вспомнил Холмса, профессора Мориарти, духовое ружье…

А что, если сделать, как Холмс, только наоборот?

Димка, как смог, изложил задуманное господину Шарлю. Тот и сам обдумывал нечто похожее, поэтому поймал идею с лету и согласился.

– Правильно. Почему выбирать время, место и способ убийства должны они?

Вот только затем господин Шарль внес коррективы, на которые не хотел соглашаться Димка.

– Господин Хыгр, – начальник розыска был спокоен и непреклонен, – я ведь прекрасно понимаю, что отказываетесь вы не из страха. Та роль, которую я вам выбрал, кажется вам слишком важной, не по вашим скромным, опятьтаки по вашему мнению, способностям. Но поверьте, вы справитесь, тем более играть вам придется недолго, только до момента вызова гвардии, после чего мы сразу же сможем узнать Хозяина…

Димка сидел, понурившись, он прекрасно понимал, что согласится.

– Моя согласна.

Господин Шарль улыбнулся уголками рта.

– Чтобы напоследок оказаться хорошим хозяином, я, пожалуй, предложу вам небольшое вознаграждение за эту роль. Поверьте, не такую и сложную, уж ято знаю…

Шутник…

– У меня достаточно хорошие отношения с королем, чтобы вы, когда все это кончится, получили статус гильдейского мастера. Сможете даже открыть свою собственную мастерскую, если решите внедрить ваши яггайские штучки. Деньги на дом, работников вы получите. Поверьте, наш король умеет быть благодарным…

Димке было жутко стыдно. От смерти со стыда его спасало только одно: то, что он согласился раньше, чем господин Шарль предложил эту морковку.

– Конечно, мне жалко будет лишиться удовольствия общения с вами. Вы интересный собеседник. И не спорьте. Умение выслушать, не перебивая, в наше время встречается очень редко…

Димка кивнул. С господином Шарлем спорить невозможно.

Пока вечер был еще вечером и не превратился в ночь, наш яггай отправился в мастерские подыскать необходимые для задуманной игры материалы. Деревяшки, инструменты, несколько комков воска, набор красок, кисточки для рисования… Все равно яггаи могут почти не спать, так чего ночь терять? Сделаем то, что нужно.

Очень хорошо, что Димка сделал все необходимое ночью. Господин Шарль дал ему комплект своей одежды, поэтому уже на рассвете готовое изделие было спрятано в мешок и уложено под кровать.

Рано утром пришла Флоранс. Димка, памятуя о параноидальных подозрениях господина Шарля, попытался было отнестись к ней с недоверием, но попробуйте отнестись с недоверием к девушке, которая смотрит на тебя прозрачными глазками и с нескрываемой надеждой спрашивает, не осталось ли еще немного того сладкотягучего молока. Димка с нежностью погладил ее по голове, остановил свою руку, самостоятельно двинувшуюся ниже, на лопатках и отправился на кухню, где в холодильнике оставалось полкувшина сгущенки.

Кувшин там был. А вот сгущенки не оказалось ни капли. Такое чувство, как будто его вылизали изнутри. Поварихи только хихикали и не признавались. Вот сладкоежки… Неприличное, неприличное…

Флоранс вполне удовлетворилась пирожками с мясом, она в плане еды уважала любые вкусняшки. Жуя пирожок, она просвещала Димку касательно мер длины.

Вопервых, дюйм. Слишком уж эта единица была схожа с дюймом, тоже произошла от толщины большого пальца. Правда, у кого эти пальцы толщиной в три сантиметра – а здешний дюйм примерно трем сантиметрам и равнялся, – Димка не понял. У него сейчас пальцы были такой толщины. Хотя, может, как раз яггаев и взяли в старину как эталон?

После дюйма шла хитрая единица, равная четырем дюймам или гдето двенадцати сантиметрам. Для фута она была коротковата, поэтому Димка назвал ее ладонью, по образцу английского хэнда.

Раз уж пошли английские меры длины, то мера в восемь ладоней, то есть чуть короче метра, была окрещена ярдом, следом шел чейн – двадцать ярдов, ну и напоследок миля – сто чейнов и лига – двести чейнов. В общем, хитро сделанная система, в которой сам черт поломал бы ноги. Хотя в Великобритании была не проще…

Подошла очередь разобраться с объемом, временем и весом, но тут поднялась суматоха в мастерских, и Димка вышел наружу посмотреть, что происходит, оставив Флоранс выяснять, сколько пирожков может поместиться в ее маленький животик.

Повод для суеты был веский и печальный.

Мага земли нашли под утро с перерезанным горлом. Сюрприз, который он собирался сегодня показать сеньору Франсуа, исчез.

Глава 37

У его мастерской столпились, пожалуй, все обитатели дворца сеньора Франсуа, несколько сотен человек. Суетились городские полицейские в количестве, соответствующем положению хозяина дома. Димка, ведомый извечным любопытством, которое заставляет любого человека лично взглянуть на изуродованные трупы на месте автокатастрофы, попытался было пробиться поближе к месту преступления, но понял, что с его габаритами осторожно протиснуться не получится, а расталкивать людей было не слишком уместно.

На выходе из толпы Димку изловил мастер Арман и передал ему слова господина Шарля, который с утра пораньше уже кудато скрылся. Он велел Димке через пару часов быть готовым к началу осуществления задумки.

Мандражировать еще два часа в своей комнате Димке не хотелось – идея господина Шарля попрежнему ему не нравилась, поэтому он решил проводить Флоранс до дома.

Пирожки остались почти не тронуты, зомбяшка сказала, что наелась. Похоже, она не была таким проглотом по жизни, просто голодные дни до знакомства с кулинарией яггаев заставили ее стать такой.

По улице шел огромный яггай в черном костюме и котелке. На одной руке висел зонтик, на другой – девушказомбяшка. И вроде бы все хорошо, но веселья не было. То ли убийство испортило Димке впечатление от прогулки, то ли город испортился, но на глаза Димке попадались только неприятные моменты.

Зигующие последователи «Света сердца» встречались чуть ли не на каждом углу, особенно не скрываясь. Тайное общество, говорите…

Полиция делала вид, что выкрики: «Счастья всем!» – часть народной традиции. Димка тоже на их месте не трогал бы местных революционеров – те ходили толпами, а полицейские – максимум по троечетверо. К тому же Димка несколько раз увидел на лицах тех же полицейских несомненное одобрение. Один из стражей порядка, встретившись с кучкой революционеров, сам выбросил руку вперед от сердца, а потом мирно беседовал с ребятами.

Иногда показывались разъезды жандармов. При их появлении скопления народа рассасывались, и все делали вид, что просто прогуливаются. Прекращались выкрики, хотя один раз изза спины жандармов послышался детский голос: «Счастья всем!» Зато во множестве появлялись на одежде прохожих зеленые бантики. Судя по косым взглядам жандармов, бантики означали принадлежность к тому самому «Свету сердца», но сделать жандармы ничего не могли, разве что попытаться арестовать половину улицы.

Вели себя революционеры мирно, к прохожим не цеплялись, были трезвыми, и все равно Димке ситуация не нравилась. Достаточно группкам собраться в кучу побольше – и хана. Толпа трезвая и толпа пьяная – никакой разницы, порвут любого, кто им не понравится.

Флоранс смотрела на происходящее с улыбкой, судя по всему, носители зеленых бантов ее не пугали, она продолжала рассказывать Димке разнообразные городские сплетни. Может, всетаки ничего страшного не происходит? Кстати, как называть этих ребят? Светляки? Сердечники? Зеленые? Флоранс в разговоре названий не упоминала, а спросить Димка не мог: орать на всю улицу «Что это за люди?» не хотелось, а тихо спросить яггайским голосом не получилось бы.

Тут поток слов Флоранс доплыл до зеленых бантиков. Оказалось, особенно всерьез остроголовых – так вот как они называются – никто не воспринимает. Ребята хотят всеобщего счастья. Это в принципе понятно из их выкриков. Вот только, вопервых, в категорию «все» не попадают дворяне, священники, прислужники дворян и те, кто не хочет немедленного счастья для других. То есть практически любой, кто косо поглядит на остроголовых. Название им придумали изза городских головных уборов, тех самых конусов, в которых ходят все.

«Интересно, – подумал Димка, – яггай в черном костюме, в котелке и при зонтике попадет в категорию врагов народа?»

Никто его не цеплял, то ли на врага народа он таки не походил, то ли походил, но все опасались ему это сказать.

На некоторых стенах Димка разглядел непонятные надписи зеленой краской. По словам Флоранс, несмотря на то что надпись состояла из трех слов, она означала все то же набившее уже оскомину обещание счастья для всех.

У дома Флоранс попрощалась с Димкой, подпрыгнув, чмокнула его в щеку и убежала. Димка двинулся в обратный путь. Настроение было не из лучших.

Для полного счастья у Димки начались непонятные приступы, короткие, но успевшие напугать Флоранс. На несколько секунд Димка отключался от действительности, ничего не видел, не слышал. Со стороны при этом он выглядел как зависший робот – внезапно останавливался и замирал в той позе, в которой застал приступ.

В комнате стоял господин Шарль, он обернулся на звук открытой двери:

– Вам повезло, господин Хыгр. Мое недоумение по поводу вашего отсутствия не успело перерасти в ожидание. Я ведь велел вам быть на месте.

Димка открыл рот, чтобы уточнить, что два часа еще не прошли, а потом понял, что два земных часа и два здешних часа – разные промежутки времени.

– Моя виновата.

– Некогда сожалеть. Нам нужно идти.

Димку встряхнул легкий мандраж. Вот так сразу – к королю?

– Для начала нам нужно вернуться в мою квартиру, проверить коечто, подготовить позиции. Меня вы уже сделали?

– Да.

Димка вытащил изпод кровати мешок с ночным изделием, закинул его на плечи.

– Идти.

В квартиру господина Шарля был один вход – через лестничную площадку. По крайней мере, так думали все. На самом деле существовал еще один путь – а может, даже и не один – для незаметного выхода из квартиры. Или для менее заметного проникновения в нее.

Они вошли в маленькую дверь в стене дома на соседней улице – как можно было прикинуть, этот дом примыкал к стене дома, где жил господин Шарль, – поднялись по темной, захламленной лестнице на самую верхнюю площадку, там Длинный открыл своим ключом дверь в маленькую темную квартирку. Они вошли…

– Господин Хыгр…

Димка очнулся. Он стоял посреди темной комнаты. Опять приступ. Да что же это такое? Может, какаянибудь чисто яггайская хвороба привязалась? А лечится ли это вообще?

– Моя не знать, что это, – развел Димка руками, чуть не уронив мешок.

– Не знаете? – Господин Шарль всмотрелся в Димкины глаза, насколько это было возможно в темноте. – Господин Хыгр, как давно вы спали?

Это при чем? Спатьто не хотелось.

– Три день.

– Три дня? Господин Хыгр, вы уверены, что вы яггай? Можно не знать язык, не знать обычаев чужой страны, но не знать собственное тело? Да любой человек, знакомый со «Справочником рас», знает, что яггаи не чувствует сонливости. Но это не значит, что они могут не спать по нескольку дней. Да у вас просто переутомление. Этой ночью ложитесь спать. Я не хочу доверять свою жизнь человеку, который может отключиться в любой момент. Идемте.

Пристыженный Димка двинулся дальше, протиснулся в потайную дверь и оказался в таинственной мастерской господина Шарля. Ничего такого тут не было – полки с разнообразными механизмами, принадлежностями, оружием, стол, заваленный бумагами. Впрочем, Димка не рассматривал внимательно комнатку. Ему было стыдно.

Каким нужно быть придурком, чтобы не спать несколько ночей, да еще и считать, что это нормально? Нужно было дождаться, пока не начнешь отключаться от усталости, да еще получить выговор от господина Шарля. «Вы – яггай?» Не надо лишний раз давать ему повод задумываться над этим вопросом. Кто знает, как поведет себя господин Шарль, узнав, что его слуга – превращенный человек.

В спальне Димка достал из мешка и положил на кровать свое изделие, стоившее ему бессонной ночи и нескольких приступов.

– Неужели я на самом деле так выгляжу? – Господин Шарль задумчиво разглядывал своего двойника.

За ночь Димка вырезал из дерева куклу, комплекцией и ростом с Длинного. Суставы на веревочках – правда, пришлось поломать голову, как прикрепить их так, чтобы руки и ноги «господина Шарля» гнулись в положенных направлениях, а не болтались во все стороны. Особенно много усилий пришлось затратить на лицо, вылепленное из воска и раскрашенное красками. Ни художником, ни скульптором Димка не был, поэтому лицо куклы походило на лицо человека, умершего после долгой и продолжительной болезни. Издалека и не присматриваясь, еще пойдет…

На тело куклы был надет парадный мундир, один из двух. Во второй сейчас одевался еще живой господин Шарль. Белый мундир, с золотым шитьем на рукавах, не менее белая шляпа, золотой нагрудник с уже знакомым гербом – петля, топор, корона, белые же сапоги со шпорами и шарфик, голубой с белым. Его господин Шарль наматывал на шею, судя по выражению лица, он предпочел бы намотать шарф на шею того, кто придумал такую одежду, а потом затянуть концы.

Господин Шарль взглянул на себя в зеркало, вздохнул:

– Идемте, господин Хыгр. Нас ждет король.

Ой… Мало того что Димка побаивался короля (кто его знает, короли они разные бывают), так еще и сразу вспомнилось, что ждет его после этой самой встречи.

Димка вышел из квартиры вслед за господином Шарлем…

– Чарльз?! Как ты здесь оказался?

На лестничной площадке стоял черный эльф Жозеф. И не просто стоял, а в дверях соседней квартиры.

– Что значит, как оказался? Я здесь живу. А вот как тут оказался ты, Жозеф?

Эльф недоуменно взглянул на Шарля, задумчиво пошевелил ушами и неожиданно расхохотался:

– А я тоже здесь живу! Уже несколько дней. И чтото до сих пор тебя не видел.

– Я последнее время жил у знакомого, – не стал вдаваться в подробности господин Шарль.

– На прием к королю? – Черный эльф кивнул на белоснежную одежду.

– Да, – подмигнул ему господин Шарль. – Извини, мы торопимся.

– Ничего. Может, вечером посидим вместе за бутылочкой вина?

– Лучше завтра. Ко мне приезжает дедушка Арчибальд…

– Старый тррррррр еще жив?!

– Что ему сделается?

– Так ему уже за девяносто!

– Пить вино возраст ему не мешает. Посидим втроем, поговорим… До завтра.

– До завтра.

На улице господина Шарля ждала карета и три эльфагвардейца: Этьен и двое Димке незнакомых. По словам господина Шарля, когда он сказал своему начальнику, что его, Шарля, последнее время ктото не любит, начальник тут же позволил ему взять любых гвардейцев на выбор и в любом требуемом количестве.

В карете, по пути во дворец, господин Шарль пригляделся к слегка испуганному Димке и улыбнулся:

– Господин Хыгр, могу вас заверить, что Флоранс не связана с людьми Хозяина. В моей квартире никто не рылся. Кстати, позвольте вас спросить, как вы с Флоранс общаетесь? Вы – человек неразговорчивый, и она – молчунья…

Молчунья? Эта тараторка, которая вываливает на Димку тонны разнообразных нужных и ненужных сведений? Может, еще скажете, что она почти ничего не ест?

– Судя по вашему удивлению, с вами она вовсе не молчалива… Вы ей понравились, Флоранс не стала бы общаться с неприятным ей человеком.

Понравился? Пусть по человеческим меркам Флоранс не красавица, но ведь и не такая уж страшная, чтобы бросаться на первое встречное лесное чудовище. Вполне милая, симпатичная – воображение, брысь! – девушка…

– Вот и дворец.

Ой… Ойойой…

Димка вышел из кареты. Дворец… Вернее, Дворец… Нет, ДВОРЕЦ.

Как можно было принять дворец скромного герцога – изза сбоя Димкиной интуиции для него теперь граф был по титулу важнее герцога – за королевский?

Огромная площадь охватывалась полукругом дворца, как тарелка ладонями. Его было невозможно рассмотреть целиком, взгляд выделял только отдельные, наиболее впечатляющие, детали.

Огромный балкон, с которого его величество толкает речи…

Золоченые рамы окон…

Крыльцо, величиной с футбольный стадион…

Стены дворца выкрашены в бледнокрасный цвет и расписаны неразличимыми рисунками… А, нет, различимыми, включилось зрениебинокль…

Герои, полководцы, короли, священники…

– Господин Хыгр.

Димка очнулся. Опять приступ сна или просто ошарашен увиденным?

– Пойдемте.

Вошли во дворец, понятно, не через парадный вход. Там были такие створки, что в них можно было въехать на танке. Даже на трех танках в ряд.

И парадные двери, и скромная дверца, в которую они вошли, были темнокрасного цвета, украшены большими позолоченными шляпками гвоздей, изза чего напоминали дверь стандартной квартиры, обитую дерматином.

Во дворце господин Шарль завел Димку в небольшую проходную комнату непонятного назначения и оставил его под присмотром эльфа Этьена. Тут стояли стулья, обитые красной кожей, но их тоненькие ножки не вызывали желания присесть. Димка торчал в углу, чувствуя себя чучелом медведя. Напугал одну служанку, которая и вправду приняла его за чучело и потянулась потрогать. Считал проходящих тудасюда людей. Пытался думать о чемто полезном, например, чем он будет заниматься, если все пройдет успешно и король выдаст ему разрешение открыть мастерскую. Думалось плохо, мандраж колотил. Этьен курил одну сигару за другой. Время тянулось, как жвачка…

– Ну что, господа и сеньоры, – в комнатку ворвался господин Шарль, – начинается королевский прием. Мой выход.

Малая приемная… Какая, к черту, малая, приемная была чуть не гектар!

Вытянутое помещение. Мраморный пол в чернобелую шахматную клетку, высоченные потолки с висящими светильниками. Вдоль стен выстроились черные доспехи, некоторые напоминали земные. Доспехи держали в металлических руках красные щиты, схожие с древнерусскими.

В одном торце помещения была дверь, через которую входили дворяне. Их слуги и прочие простолюдины, которым по различным причинам позволили присутствовать на королевском приеме, запускались через маленькую дверцу сбоку. Неуместно дворянам стоять в одной очереди с какимито слугами. Хотя господин Шарль нагло вошел через центральный вход.

Проход слуг на некоторое время застопорился, разумеется на Димке, который в той кошачьей дверце просто застрял. Придворные, ответственные за организацию приема, решили вопрос быстро и просто – дождались, пока войдут все дворяне, после чего быстренько впихнули Димку через главные двери. Огромные, ростом с Димку, если не больше, троллигвардейцы в раззолоченных кирасах, стоящие у двери, и глазом не повели.

В приемной тоже существовало разделение: простой народ должен был встать у стен справа и слева, не лезть в центр, где расположились дворяне, и не лезть вперед. На полу были отчерчены широкие полосы, показывающие, куда нельзя заходить. Самая широкая делила приемную примерно пополам, чтобы никто не приближался к королю слишком близко… Тут Димка увидел трон…

Огромный, золотой, он занимал почти все пространство у противоположной стены. Да чтобы комфортно сидеть на нем, нужно быть метров пяти ростом! Какой же здесь король? Великан?

Димка почувствовал себя маленьким испуганным яггаем, забившимся в угол огромной приемной. Некстати вспомнилось, что король принадлежит к редкой расе, сразу полезли в голову картинки различных монстров…

Другие горожане, держа в руках конусы (Димка сдернул свой котелок), прижались к стенам. Судя по всему, боялись больше Димку, хотя имто ничего не грозило…

Дворяне плотным белым облаком толпились в центре зала. Одиноким шестом возвышался господин Шарль. Парадная одежда на всех была одинаково белая, различить людей можно было только по разноцветным шарфам, и то некоторых, потому что Димка знал расцветки не всех ведомств.

Вон стоит единственный, кроме господина Шарля, знакомый человек – старикгерцог Алекс, начальник жандармов. Один из подозреваемых… Трудно подозревать человека, который потерял дочь и до сих пор выглядит пришибленно.

Вот белоголубой шарф королевской полиции на шее низкорослого гоблина. Этот начальник Димке не понравился, гоблины вообще редко вызывают симпатию.

По описанию господина Шарля и яркокрасному шарфу с рисунком Димка опознал военного министра. Невысокий, можно даже сказать щуплый. Взгляд старого вояки…

Интересно, кто из них…

Запели невидимые трубы.

– Его величество король Этой страны Вадим Добрый! – прогремел такой же невидимый голос.

Раскрылись двери в стене около трона, огромные, под самый потолок. Сейчас в них войдет – вползет? – таинственный король.

Трубы…

Появился король. Он был велик и прекрасен.

Он был огромен.

Глава 38

Золотые кудри, волнами спадающие на плечи… А это, наверное, корона? Узкий обруч с драгоценным камнем надо лбом…

Бронзовый загар, кожа именно того оттенка, когда ее уже можно назвать бронзовой, но еще нельзя сравнить с пережаренным беляшом…

Сверкающие глаза…

Лицо античного бога, короткая кучерявая борода, отливающая тем же золотом…

Стройное тело, даже несмотря на белоснежный мундир (рукава просто узорчатозолотые) и красный плащ, понятно, что король обладает мускулатурой Аполлона…

Король поднялся по ступням к трону и сел на него.

Рост короля – около четырех метров.

Сидя на троне, он напоминал одно из чудес света – огромную статую Зевса в храме.

Горожане наверняка впервые в жизни лицезревшие короля, оцепенели. Даже придворные и дворяне, для которых зрелище было не в новинку, и те, судя по лицам, чувствовали себя неуютно…

И тут включился внутренний бинокль и разрушил все очарование.

Ах вы ж мерзавцы…

Приемная была короче, чем казалась на первый взгляд. Точно рассчитанная зрительная иллюзия увеличивала длину приемной, одновременно увеличивая в глазах зрителей рост короля.

Начиная от черты, за которую нельзя было переступать, чернобелая клетка пола, доспехи у стены, светильники на потолке, даже окна – все это уменьшалось в размерах так, чтобы казалось, что это вызвано удалением предмета от глаз. Доспехи у входа, к примеру, были в рост высокого человека, у трона же они становились доспехами для карликов, хотя выверенное расстояние между ними создавало впечатление, что все доспехи одинаковые. К трону снижался потолок и сужались стены. Все это – для создания иллюзии огромного роста короля.