Текст книги "Погоня на Грюнвальд"

Автор книги: Константин Тарасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

РЕКА СВЯТАЯ

В пасхальную ночь 1418 года князь Данила Острожский с отрядом в пятьсот всадников наехал на Кременец, побил замковую охрану, и князь Швидригайла – враг Витовта, противник унии Литвы с Польшей – вышел на волю. В Кракове и Вильно ждали немедленного мятежа руси и всех связанных с этим последствий – войны православных с католиками, удара крыжаков на Польшу, возможного вмешательства московского князя; кто знает, как могла бы пойти история Великого княжества Литовского, если бы Швидригайла решился бросить клич восстания. Однако восемь лет заключения немногому научили узника. Князь умчал в Луцк, из Луцка – к австрийским немцам, от них – на двор императора Сигизмунда и оттуда проторенной дорогой – в Мальборк, за прусской помощью. Но времена после Грюнвальда изменились, и, помимо обещаний, Швидригайла ничего не получил. Уразумев ошибку, князь смирился с судьбой, принес Витовту присягу на верность и сел в прежних своих Брянском и Новгород-Северском уездах, где и прожил без бунта и измен до октября 1430 года, когда засияла над ним счастливая звезда. Но об этом чуть позже. В том же году, как стал волен Швидригайла, умерла княгиня Анна. Витовт коротко погоревал и женился на Юлиане Гольшанской. Вскоре в очередной раз овдовел и Ягайла. Великий князь, желая иметь влияние на короля, представил ему сестру жены Софью, которая считалась первой красавицей на Литве. Ягайла глянул, влюбился, женился и на семьдесят третьем году жизни стал отцом желанного всю жизнь сына, а когда ему пошел семьдесят седьмой год, у первенца появился брат. Хоть в костелах и возносили хвалу богу, наградившему старого короля сыновьями за благочестие, возникли толки, отрицающие присутствие в королевичах Ягайловой крови.

Более всех усердствовал в распространении этой позорной для короля молвы Витовт. По его приказу были даже пытаны несколько молодых бояр, когда-то замеченных в переглядывании с Софьей. То ли люди эти не были грешны, то ли, если и были грешны, проявили твердость духа, но убийственное для наследников короля признание Витовтов кат выбить из бояр не сумел.

Тем хуже чувствовал себя великий князь: род Ягайлы продолжался, его род на нем загасал, и уж тут ни власть, ни сила, ни золото, ну, ничто, ничто дать ему сына и уравнять таким счастьем с двоюродным братом не могло. Ягайла основывал династию, он, Витовт, отдавал ей все, чего домогся трудами жизни. Так было записано в Городельской унии, составляя которую никто не думал, что в старческом теле вдруг вскипит детородная сила. Воистину слово стало делом, и делом обидным – князь страдал. Впервые он со страхом ощутил, что наказан. Были сыновья. Их немцы отравили, это правда. Но кто их в заложники отдал? Сам. Их и следовало первыми спасать, а жену, братьев, смоленскую родню – как удастся. О себе больше думал, не о них.

И еще вспоминалась осада Пскова в 1406 году. Долгая, изматывающая, неудачная. Псковичи не сдавались, и он в досаде решил их устрашить – приказал убить детей в окрестных селах. Детей убили, и заполнили ими две ладьи, и пустили эти ладьи по реке Пскове, мимо псковского кремля. Не оробели псковичи, не открыли ворота. И теперь Витовт запоздало каялся в том бессмысленном злодействе, искал ему объяснение: «А кто не грешен?» И думал, как не отдать Великое княжество Ягайловым сыновьям. Припомнилось ему давнее кежмарское предложение Сигизмунда о коронации. Сейчас оно оказывалось кстати: корона на его, Витовта, голове отделила бы Литву от Польши, литовский трон – от Ягайлова выводка; своим наследником князь решил сделать брата Жигимонта Кейстутовича, у которого был сын. И одновременно явились бы две новые династии: в Польше – Ягеллоны, в Литве – Кейстутовичи.

Время не терпело. Исполняя замысел, Витовт пригласил в Луцк императора Сигизмунда, короля Ягайлу, великого князя московского Василия, великого магистра Прусского ордена, магистра Ливонского ордена, толпу князей, толпы бояр. Девять недель длились пиры, и какие пиры! Каждый день выпивалось только меду семьсот бочек, съедалось семьсот кабанов, шестьдесят зубров, сто лосей; мелкое зверье и птицы шли бессчетно. Но траты, казалось, окупились сполна: и Ягайла не воспротивился коронации, и Сигизмунд поспешил просить папу римского об освящении короны для нового королевства, и отправились в Рим за короной послы.

Прошло два с половиной года, уже десять раз можно было доставить из папской столицы корону и короноваться, но послы сперва сиднем сидели в Риме, затем их задержали во Львове, а когда наконец явились, то короны не привезли, объяснили, что ее отняли у них силой поляки и что сделано это с ведома Ягайлы.

Князю, ровеснику Ягайлы, шел восемьдесят первый год, силы его истаяли, обман вовсе расстроил – он слег. Словно оплакивая его, над Троками разразились осенние бури и не унимались весь октябрь. Но в последнюю неделю буря внезапно умчалась, тучи развеялись, небо очистилось и заголубело – пришел покой. Князь угадал, что наступает его последний час. Ночью в черноте оконного проема тускло светилась одинокая звезда – звезда его жизни, мерцала, тлела, угасала навсегда. Днем в открытое окно влетали паутинки, садились на потолок, на развешанные по стенам рога, щиты, мечи, ковры – дзяды приходили из своих далей встречать его, уводить к себе. Жизнь, смерть, сны смешались, не стало сил различать: то ли дзяды воскресли, то ли живые померли; все стали равно призрачны, приятны, добры, все набивались в его спальню, окружали кровать, занимали все кресла и все углы, грелись у камина, улыбались ему, он каждому находил слово. Вдруг бесстрашно думал: вот не сегодня завтра умрет, внесут на плечах в костел святого Станислава и опустят в склеп возле Анны, а костел стоит в том месте, где горел погребальный костер князя Кейстута, и он соединится с родными, как было в молодости, и станет весело, легко, хорошо, как было тогда, но уже навеки, уже без боли разлук, без тоски воспоминаний.

И он стал засыпать, ощущая, как тушатся память и чувства, рассеиваются разные лица, и понял, что дзяды несут его в мягкую, древнюю колыбель. Вот положили, накрыли шкурой, колыбель качнулась, дзяды раскачали ее, сердце сжалось в ожидании падения, удара, боли, и вдруг что-то острое, ледяное – жало стрелы или лезвие корда – насквозь пронзило его. Он вскинулся, крикнул: «Воздуха мне, коня мне!» – и оказался на крыльце старого Трокского замка. Черный конь в нетерпении кусал удила; он прыгнул в седло, сзади заржали кони дзядов – и сорвались, погнали через луга, нивы, речные броды, и через поля, где рубился в битвах, и по воздуху над скрещениями дорог, над Кревской башней и Гродненским замком, над зеленой землей, пустынями болот, черным разливом Немана, над пожарищами, могилами, городами, над пеленой густых вечерних туманов, вверх, в небо, в позлащенную солнцем высь; быстро летели кони, звенела синяя твердь, вспыхивали и гасли искры, и в сердце отдавался перестук копыт, который отставал, затихал, затухал, пропадал в извечной немоте – и пропал навсегда.

Через десять дней по смерти Витовта в нарушение его последней воли великим князем был избран Болеслав Швидригайла. Без малого сорок годов ждал он этой минуты и с рвением стал гнуть свое наперекор Ягайле. Сразу же развязал войну с поляками за Подолье, тут же заключил мир с крестоносцами, когда они пошли войной на Польшу, вопреки унии, назначал наместниками и брал в свою раду православных. Уния Городельская растаптывалась неукротимым князем с удовольствием; полувековые усилия поляков привязать Великое княжество к короне разрушались без всяких оглядок. Слова на Швидригайлу не действовали, и потому образумить зарвавшегося младшего брата решил Ягайла. Королю было восемьдесят лет, дорога далась ему нелегко, он прибыл в Вильно утомленным и злым.

– Брат мой, ты не представляешь, как я радуюсь твоему приезду,– сказал Швидригайла за торжественным столом, и, действительно, вид у великого князя литовского был счастливый.– Мы без всяких проволочек решим уйму дел.

– Надеюсь,– осторожно ответил Ягайла. Бурная радость брата слегка его озадачила.

– Ты надеешься, а я в этом уверен,– заявил Швидригайла и засмеялся.– Наконец-то мы решим вопрос о Подолье и пересмотрим унию, потому что я не вижу причин быть в подчинении у поляков.

– Едва ли это возможно,– сказал Ягайла с такими интонациями, которые означали, что это невозможно никогда.

– Возможно все,– возразил Швидригайла, и король очутился в подземелье, причем в том самом, где полвека назад держал его князь Кейстут за сговор с крыжаками. Правда, темница сейчас была обставлена в соответствии с королевским достоинством узника. Ягайла понял, что младший брат мстит ему за свое восьмилетнее заключение в Кременце и готов продержать его в этом склепе до смерти. Упорствовать не имело смысла, вскоре король сломился, его письмо отвезли в Краков, и радные паны, спасая жизнь и честь Ягайлы, а также остатки унии, согласились с утратой Подолья и самостоятельной линией великого князя Литвы.

Король обрел свободу, но это стало ошибкой Швидригайлы, поскольку развязало руки его противникам. Незамедлительно поляки и бояре-католики составили заговор, решив передать княжеский венец Жигимонту Кейстутовичу.

Особенно усердствовал в заговоре князь Семен Гольшанский, севший после гибели Льва Вяземского княжить на Вязьме. Дочь Семена была женой Ягайлы, и князь Семен старался, чтобы кто-либо из его внуков – Вацлав или Казимир – взял впоследствии венец Великого княжества.

Швидригайлу пригласили в Брест на съезд с Ягайлой и великим магистром. Не чуя подвоха, он выступил в путь с малым отрядом охраны. В Ошмянах на Швидригайлу внезапно напал отряд Гольшанского. Великий князь едва спасся бегством, и бежал он в Витебск. В Вильно же сел великим князем Жигимонт Кейстутович. В стране стало два правителя, немедленно началась междоусобная война. Запылали Менск, Молодечно, Борисов, Заславль, Орша. Силы соперников были равны, и ни один не желал уступить власть миром.

В 1434 году, по смерти Ягайлы, когда в Польше правители радные паны, Швидригайла задумал реальный, на его взгляд, план для возвращения короны великого князя. Он решил осуществить намеченную Витовтом унию церквей. Как исполнитель желания римской церкви он мог рассчитывать на поддержку папы, а как противник Городельской унии —на помощь императора Сигизмунда и Тевтонского ордена. Но для возглашения церковной унии необходимо было согласие митрополита Литовской Руси Герасима, бывшего смоленского владыки. Швидригайла начал договариваться с ним и одновременно разослал западным королевским дворам письма, что готовит объединение церквей. Император Сигизмунд сразу же пообещал ему королевскую корону. Орден направил просительное письмо в Рим. Из Рима незамедлительно пришли письма каменецкому епископу, чтобы помирил противоборствующих великих князей, и Герасиму с благословением на унию.

Польские паны не могли согласиться на коронацию

Швидригайлы – это означало бы отпадение Великого княжества от Польши, а Жигимонт Кейстутович не желал впускать соперника в Вильно. В белорусских городах, где Швидригайла считался защитником православия, принять корону из рук императора-католика, да к тому же немца, никак было нельзя. Герасим, чувствуя, что старания о союзе с католической церковью лишат его доверия среди православного духовенства, отказался помогать Швидригайле. Зная мстительность великого князя, он даже вошел в заговор со смоленскими боярами о выдаче Швидригайлы Жигимонту Кейстутовичу. Но смоленский наместник Юрий Бутрим выдал заговорщиков, Герасима отвезли в Витебск к Швидригайле.

Долго двоевластье длиться не могло, и настал час встретиться в поле, решать спор битвой. Первого сентября 1435 года противники встретились на реке Святой. Жигимонту Кейстутовичу поляки придали в помощь восемь тысяч рыцарей. Швидригайла вывел пять хоругвей – смоленскую, витебскую, полоцкую, Мстиславскую, киевскую. Ему подсоблял князь Жигимонт Корибут, приведший отряды силезцев, чехов и ракушан. И еще пришли на подмогу ливонские хоругви и хоругвь шведов.

Что-то роковое было в натуре Швидригайлы, печать неудачи обязательно ложилась на все его важные дела. В преддверье битвы он не удержался совершить кровавое безумство, бессмысленную, жестокую казнь, оборвавшую приязнь к нему православных полков. По его приказу митрополит Герасим на рыночной площади у моста через Витьбу был сожжен живым на костре. Боевой пыл православных литвинов угас.

Но войска сошлись, тысяч за тридцать людей построились гуфами и ждали знака на рубку.

Андрей Ильинич шел в полоцком полку предхоругвенным. Присматриваясь к стоявшим напротив хоругвям поляков, томился тяжелыми предчувствиями. Привел на эту битву старшего сына и теперь жалел, что не оставил его дома. Все возникал перед глазами Мишка Росевич, каким запомнился в утро Грюнвальдской битвы, когда, угадав судьбу, прискакал прощаться. Странен, грустен был его взгляд, не сулил счастья. Но и без таких мрачных знаков не было у Андрея веры в добрый исход дня. Не чувствовал за Швидригайлой правоты: мечи обнажались не ради правды – ради рвения князя на трон. Все противно перепуталось: вечные враги – немцы сейчас были союзниками, силезцы и ракушане, которые под Грюнвальдом были наемниками немцев, сейчас тоже стали союзниками, поляки же и свои литвины-католики теперь были врагами. Нет, здесь не будет победы; князь сжег Герасима, тот проклял его, сгорая; за Князев грех теперь хоругвям расплачиваться. Не верил Андрей, что выйдет из этой рубки живым.

Гуфы Жигимонта Кейстутовича вдруг ощетинились копьями, ощерились мечами и, набирая разгон, пошли вперед; им навстречу припустили рысью полки Швидригайлы и Корибута; с обеих сторон всплеснулась злоба, с обеих сторон загремело: «Бей! Руби!» – и столкнулись, ударились.

Когда выдалась минута, Андрей оглянулся подбодрить сына, но Иванки в седле уже не было: он лежал на земле с кровавой метиной на виске. Андрей ужаснулся, бросил меч, прыгнул к сыну, ножом взрезал ремни панциря – и припал слушать сердце. Сквозь лязг, ржание, крики, топот, звон, стоны услышал слабый стук. Первенец, их с Софьей ангел, наследник, любимец стоял на пороге смерти. Он поднял сына на руки и пошел прочь с бранного поля, где искали себе добычу секиры, копья, стрелы и чеканы. Шел средь разлива сечи – безоружный, беззащитный, усмиренный. Свет затмился, Андрей видел лишь бескровное лицо сына, следил, держится ли в теле душа, и не понял, не поверил, удивился, когда почувствовал теменем тяжелый, жаркий злой удар меча.

Он лежал возле сына на согретой солнцем земле и слышал, как травинки, корешки, ржавые и блестящие песчинки впитывают их кровь, вбирают их силы, их жизни, что-то шепчут, раздвигаются, зазывая в глубину, в лоно земли. Мир взорвался, в кровавых разломах увиделась Софья, услышался ее вскрик – и не стало ничего.

И еще тысячи людей погибли в той битве, почти все войско Швидригайлы было вырублено, повезло уцелеть немногим. Но сам Швидригайла спасся, жил на Волыни и умер, пережив своего победителя.

Жигимонт Кейстутович правил еще четыре года, а на пятом по заговору православных князей был убит в своей часовне в Троках. Великим князем Литвы, Руси и Жмуди короновался младший сын Ягайлы – тринадцатилетний Казимир.

Но это уже иное время, иные люди, другая история.

ПОЯСНЕНИЯ
к некоторым именам собственным и понятиям

Великое княжество Литовское, Русское и Жмудское – славянско-литовское государство, которое возникло в середине XIII столетия, когда новогрудский князь Миндовг объединил часть белорусских земель, имевших историческое название Литва, с некоторыми землями Аукштоты (современная восточная Литва). Существенно расширилось в XIV веке после соединения с ним всех белорусских, части украинских и присоединения некоторых русских Земель, а также Жмуди. С 1385 года по Кревской унии вошло в династический союз с Польшей. По Люблинской унии 1569 года Великое княжество Литовское, Русское и Жмудское объединилось с Польшей в одно государство – Речь Посполитая, которое просуществовало до 1794 года, когда было окончательно разделено между тремя захватчиками —Россией, Пруссией и Австрией.

Ворскла – река на Украине, левый приток Днепра. Здесь состоялась самая неудачная из всех битв, проведенных Витовтом. Обстоятельства, с ней связанные, таковы. В 1398 году к Витовту в Киев прибыл свергнутый с престола хан Золотой Орды Тохтамыш. Витовту было выгодно иметь в Орде своего ставленника, что обеспечивало бы южные границы Великого княжества от татарских набегов и давало союзников в политике утеснения Московской Руси. В 1399 году Витовт объявил поход против татар, ставя целью восстановить на золотоордынском троне Тохтамыша. В этом походе помимо войск Великого княжества и многочисленного отряда татар Тохтамыша приняли участие несколько хоругвей крестоносцев и польское рыцарство. Силы были огромные; противостоявший Витовту хан Тимур-Кутлуг побоялся принять бой и попросил три дня на раздумья над предложенными ему условиями подчинения Орды Великому княжеству. Витовт, уверенный в победе, согласился. Но за эти три дня на помощь Тимур-Кутлугу пришел хан Едигей, и Витовту на берегах Ворсклы пришлось сражаться с двумя войсками. Разгром был полный. Следствием его стало политическое поражение в отношениях с Польшей; в 1401 году Витовту пришлось заручить Виленско-Радомскую унию, по которой Великое княжество после его смерти становилось польской провинцией.

В 1411 году Витовт предпринял новый поход на Золотую Орду, на этот раз удачный, и посадил на ордынский престол сына Тохтамыша – Джелаледдина.

Гальве – озеро, посреди которого на островах стоит Трокский замок.

Жмудь (Жеймайтия) – западные, примыкающие к Балтийскому морю земли Литвы. В описываемое время имели стратегическое значение как для Великого княжества, так и для Тевтонского ордена: крестоносцам Жмудь была необходима для территориального объединения Прусского ордена с Ливонским, в этом случае у них оказалось бы в руках все Балтийское побережье; для литовцев и белорусов такое объединение создавало смертельную угрозу и, кроме того, отнимало выход в море. Меченосцы, а затем Тевтонский орден два века стремились получить эти земли любой ценой – военными походами, политическими интригами, поддержкой мятежных князей.

Восстание Жмуди весной 1409 года являло первый шаг в подготавливаемой войне с Тевтонским орденом, начать которую Витовт и Ягайла решили на тайном совещании в Новогрудке зимой 1408 года. Исполняя план, Витовт отдал жмудинам приказ восстать. Жмудские полки напали на рыцарские замки и вырубили крестоносцев. Так началась Великая война 1409—1411 годов, которая привела к сокрушению могущества Ордена.

Кежмарк – город на севере Словакии, в 20 верстах от реки Дунаец. В описываемое время словацкие земли входили в состав Венгерского королевства.

Мазовия – историческая польская область, которая занимала центрально-восточные земли с центром в Варшаве. Окончательно утратила самостоятельность в XVI веке.

Малопольша – историческая польская область в бассейне верхнего и среднего течения Вислы с центром в Кракове.

Риттерсвердер – один из трех замков, построенных крестоносцами над Неманом между Гродно и Ковно. Местопребывание князя Витовта в 1391 году.

Святая – река в восточной Литве, приток Вилии; литовское название – Швянтойи.

Тевтонский орден (Немецкий орден) – монашеский рыцарский орден, основанный в XII столетии в Палестине во время крестовых походов. В XIII веке был приглашен поляками в Поморье для усмирения и христианизации пруссов и ятвягов, для борьбы с которыми Польше не хватало собственных сил. На польских и захваченных у пруссов землях создал орден собственное государство со столицей в Мариенбурге (Мальборке). Разгромлен в Грюнвальдской битве, с 1466 года – вассал Польши, в 1525 году последний великий магистр Альбрехт Бранденбургский провел секуляризацию Ордена и объявил вместо него светское Прусское герцогство, столицей которого был Кенигсберг.

Троки (Тракай) – небольшое поселение на берегу озера Гальве, где великий князь Гедимин построил крепость для своего младшего сына Кейстута. В XIV веке стал столицей удела, приобрел значение крупного политического центра Великого княжества, был резиденцией великих князей Литвы, Руси и Жмуди.

Андрей Ольгердович – князь полоцкий, старший брат Ягайлы, боролся с ним за верховную власть в Великом княжестве Литовском. В этой борьбе проиграл, несколько лет провел в заключении, освобожден Витовтом. Погиб в битве на Ворскле.

Багардин – татарский хан; вероятно, был темником у хана Джелаледдина. Согласно немецким хроникам Багардин нанес в битве смертельный удар великому магистру Ульрику фон Юнгингену.

Вацлав IV (1361 —1419) – с 1378 года чешский король, император «Священной Римской империи немецкой нации», сын императора Карла IV, низложен с императорского трона немецкими курфюрстами. Умер от разрыва сердца в 1419 году, когда в Праге началось восстание гуситов.

Велемос – бог загробного мира у восточных славян.

Витовт-Александр (1350—1430) – великий князь литовский с 1392 года, сын Кейстута. В первом браке был женат на Марии Лукомльской. Дочь от этого брака Софья была отдана замуж за сына Дмитрия Донского и стала великой княгиней Московской. Ее сын – Василий Темный. Дети от второго брака на Анне Смоленской были отравлены крестоносцами. Показал себя выдающимся полководцем в Грюнвальдской битве. С 1392 года вел решительную борьбу с удельными князьями, создавая централизованную власть. Так, был лишен брянского удела и ничего не получил взамен Дмитрий Корибут, князю Владимиру большое Киевское княжество было заменено Копылем и Слуцком (от него и пошли князья Слуцкие), у Швидригайлы был отнят Витебск. Скиргайла, занявший место Владимира, был вскоре отравлен. Единственной пользой битвы на Ворскле для Витовта оказалось то, что в бою с татарами пало шестьдесят литовских, белорусских и украинских князей,– все это вместе взятое лишило силы княжескую оппозицию Витовту.

Обстоятельства вынудили Витовта трижды креститься. Прибегнув к помощи Ордена в многолетней борьбе против Ягайлы, Витовт заручил несколько земельных дарственных грамот. Но не сильно веря Витовту и стремясь к полному его подчинению себе, крестоносцы настояли на крещении князя в католичество. Оно состоялось в 1383 году, и Витовт получил христианское имя Виганд. В «благодарность» ему пришлось дать Ордену документ, по которому Жмудь становилась собственностью крестоносцев, а Литвой и белорусскими землями Витовт мог владеть на правах вассала. В 1384 году, после первого замирения с Ягайлой, Витовт вернулся в Великое княжество. Здесь рассчитывать на поддержку и признание православных бояр князю-католику, принявшему к тому же крещение у крыжаков, не приходилось. Витовт перекрещивается в православие, приняв имя Александр. Из политических соображений двумя годами позже, когда Ягайла в Вавельском кафедральном соборе перекрещивался из греческой веры в латинскую, поскольку это было условием его брака на польской королеве Ядвиге, Витовт вновь принял крещение, но оставил полученное в православии имя.

Похоронен князь Витовт в костеле св. Станислава в Вильнюсе.

Гедимин (1257—1341) —великий князь литовский, русский, жемойтский. Вел успешную борьбу против крестоносцев, расширил границы Великого княжества, перенес столицу государства из Новогрудка в Вильно, построил каменные крепости в Троках, Медниках, Крево, Лиде, Новогрудке. У Гедимина было две жены, обе белоруски. От первой – Евы родились: Явнут – князь Заславский, Монтвит – князь слонимский. Наримунт – князь пинский, Кориат – князь новогрудский, Любарт – князь в Галицко-Волынской земле: от второй – Ольги – было двое сыновей: Ольгерд – князь кревский, Кейстут – князь трокский. Дочь Гедимина Альдона в 1325 году была обручена с польским королем Казимиром III, что оформило союз двух государств против агрессии Тевтонского ордена. Еще шесть дочерей Гедимина также стали женами соседних князей: Даниила – мазовецкого князя Болеслава, Мария – мазовецкого князя Ванька, вторая Мария – князя Дмитрия тверского, Анастасия – московского князя Симеона, сына Ивана Калиты, Бирута – князя Давыда Городенского.

Погиб Гедимин при осаде замка Баербург, построенного крестоносцами возле устья Немана.

Знич – бог погребального огня в белорусской языческой мифологии; зничка – падающая звезда.

Кейстут – соправитель Ольгерда в Великом княжестве Литовском. Сын Гедимина. Владел Трокской половиной княжества, в которую входили Жмудь, Подляшье, Полесье, Брестская и Гродненская земли, большая часть Лидской и половина Новогрудской земель. Сыновей у Кейстута было шесты Патирг, Войдат, Бутав, Товтивил, Витовт, Жигимонт. Первые трое умерли в раннем возрасте. Товтивил в 1382 году бежал вместе с Витовтом к мазовецкому князю (мужу сестры) и тут окрестился в католичество, приняв имя Конрад. Жигимонт Кей-стутович был великим князем. В 1382 году Кейстут по приказу Ягайлы был убит в Кревском замке.

Ольгерд – великий князь литовский, соправитель Кейстута. Осуществил несколько победных походов против Орды. В 1362 году под его началом белорусы, литовцы, украинцы нанесли поражение татарам в битве на Синей Воде, что покончило с татарским гнетом на украинских землях. В 1368—1372 годах провел три похода на Москву. Сыновей у Ольгерда было двенадцать. От первого брака с Марией Витебской родились: Андрей – князь полоцкий, Дмитрий Корибут – князь брянский, второй Дмитрий – князь трубческий, Владимир – княжествовал в Киеве, Константин – князь в Чарторыйске; от второй жены – Юлианы Тверской: Ягайла, Виганд, Коригайла, Скиргайла, Семен-Лингвен, Швидригайла, Михаил.

Миндовг (1200—1263)—основатель белорусско-литовской державы – Великого княжества Литовского. Родовое гнездо Миндовга было под Ошмянами. В 1240 году был приглашен боевым князем Новогрудка, который сделал столицей нового государства. В 1246 году в Новогрудке вместе с дружиной принял православие. Его объединительной политике белорусских и литовских земель противодействовали Ливонский орден, Польша, галицко-волынские князья, крупные местные феодалы. Для победы над ними из политических соображений Миндовг в 1250 году принял крещение от меченосцев и короновался королевской короной, присланной ему папой Иннокентием IV. В 1259 году Миндовгу пришлось «подарить» за военную помощь меченосцам всю Жмудь, а затем его вынудили заручить документ, по которому он как король литовский отписывал Ордену все свое королевство в случае прекращения рода. Но в этот же год Миндовг поднял повсеместное восстание против Ордена, в котором участвовали войска Великого княжества, пруссы, ятвяги, жмудины. Меченосцы потерпели поражение при озере Дурбе. После этой победы Миндовг порвал с католичеством. В 1263 году он заключил союз против Ордена с Александром Невским.

Погиб Миндовг от руки нальшанского князя Довмонта, который отомстил Миндовгу за оскорбление – тот отнял у Довмонта жену. Преемником Миндовга стал его старший сын Войшелк.

Швидригайла – в 1430—1432 годах великий князь литовский, младший сын Ольгерда, брат Ягайлы. Свергнут с престола братом Витовта Жигимонтом Кейстутовичем. Умер в 1452 году.

Жигимонт – великий князь литовский в 1432—1434 годах. Сын Кейстута. В Грюнвальдской битве возглавлял новогрудскую хоругвь. В своей внешней и внутренней политике князь Жигимонт подчинялся польскому влиянию, а против недовольных этим князей и бояр, против православной шляхты развязал жестокий террор. Мнение последних о Жигимонте в белорусской летописи («Хроника Быховца») записано так: «... он же окаянник князь великий Жигимонт не насытился злости своей и мыслил в сердцу своем по дьявола научению, како бы весь род шляхетский погубити и кровь их разлити, а поднести род хлопский, псю кровь». Князья и паны решили свергнуть своего притеснителя, единственным способом для этого было убийство. Исполнить заговор православного боярства взялся князь Александр Чарторыйский. В Троки, где замкнуто, в предельной осторожности жил Жигимонт, был направлен сенный обоз в триста подвод; на каждой было спрятано пять воинов. Князь Александр и помогавший ему киевский шляхтич Скобейка нашли Жигимонта в замковой часовне. Князь слушал мшу, дверь была заперта изнутри. На стук Жигимонт мог не отворить. В этот миг Чарторыйский увидел, что по двору бродит любимый Жигимонтов медведь, и зацарапал о дверь ногтями. Жигимонт обманулся и приказал открыть дверь. Чарторыйский и Скобейка вошли в молельню, и Ско-бейка, схватив стоявшую у печи кочергу, нанес Жигимонту смертельный удар. По другой версии Чарторыйский пришел к часовне один. Жигимонту поверилось, что в дверь скребется его любимец. Он пошел открывать и, как только двери отворились, князь Александр вонзил ему в грудь нож.

Тетя – богиня осеннего урожая в белорусском народном пантеоне.

Цебулька Миколай – возглавлял канцелярию и дипломатическую службу Витовта в 1409—1429 годах.

Франкенберг Конрад – перебежчик к Витовту от крестоносцев. Был нотарием Витовта в 1407—1409 годах. Позже – староста в Кременецком замке. Убит в 1418 году при захвате замка отрядом князя Острожского.

Ягайла (1350—1434) —в 1382—1392 годах великий князь литовский, с 1386 года король польский, сын Ольгерда, основатель династии Ягеллонов. В браке с белорусской княжной Софьей Гольшанской родил двух сыновей – Вацлава и Казимира. При крещении в православие получил имя Яков, в 1386 году перекрестился в католичество и получил имя Владислав. Дальновидный политик, одна из самых ярких фигур в истории Польши, Литвы и Белоруссии XIV—XV столетий.

Вагенбург – круговое или полукруговое укрепление из повозок для прикрытия войск от атак противника.

Великдень – белорусский народный праздник, который приходился на день весеннего равноденствия. Позже на него наложился праздник пасхи.

Весняк – крестьянин.

Вица – шест с пучком веток или одна ветка, которые развозились специальными гонцами по населенным пунктам как знак призыва на войну.

Волот – в белорусских легендах исполин, великан, богатырь.

Вояр – воин, ратник (белор.).

Глейт – охранная грамота.

Гуф – сомкнутый боевой строй отряда, хоругви (белор.).

Грунь – вид конской побежки; тихая рысь.

Дзяды – белорусский поминальный обряд по родичам и близким, которые также называются дзядами: осенние дзяды отмечались в последние дни октября – первые дни ноября.

Земянин – владелец небольшого надела земли, обязанный к воинской повинности.

Интердикт – наложение римским папой или епископом на страну, область, город, приход запрета совершать богослужение и религиозные обряды.