Текст книги "Мой самый любимый Лось (СИ)"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 5. Сделка века
– Лось, ты лучший… Круче тебя только папа и Боженька…
Анька не помнила, когда б еще она рассыпалась в комплиментах перед мужиком, а молчаливый Лось заработал уже два самых смачных комплимента по личной шкале Аньки. И ей было не жаль похвалить его и в третий раз.
Лось стащил с себя черное шикарное пальто на атласной подкладке и завернул в него Анькины голые ноги, как стебли цветов в красивую упаковку. Зачем-то взял ее на руки и снова чмокнул в макушку, и Анька поняла, что все еще испуганно хлюпает носом, отходя от испуга и стыда.
Дурой Анька не была; она прекрасно понимала, что вся ее бравада, все ее подколы не спасли бы ее от Винни-Пуха, если б тот действительно решил ее изнасиловать. Да что б он не задумал – никакая самоуверенная харизма не помогла бы. Он мог не насиловать, он мог уволочь ее в полицейский участок, и кто знает, как долго Анька просидела бы там до выяснения всех обстоятельств, сколько позора огребла бы за свою необдуманную выходку.
Лось же мало того, что повторно спас ее, так еще и проявил просто чудеса такта. Вместо нравоучений, криков и обвинений, которые Анька заслужила – по своему скромному мнению, – он окружил ее деликатным молчанием, уютным и спокойным.
– Лось, ты замерзнешь, простынешь и умрешь, – на улице от влажных волос Лося заметно поднимался пар, но тот лишь отрицательно мотнул головой. Черный огромный автомобиль зловеще сверкал на солнце, один из мордоворотов угодливо придержал дверь перед Лосем и стоял рядом, изображая собственную нужность, пока Лось устраивал сверток с Анькой на заднем сидении и устраивался сам.
В автомобиле Лось снова взял Аньку на руки, хотя она походила то ли на сверток из тряпок, то ли на бомжа, бережно прижал к себе и снова чмокнул в макушку, успокаивая, убаюкивая на руках. Слушая, как в его мощной груди бьется сердце и шмыгая носом, Анька колупала пуговку на его белой рубашечке-чехле от танка и думала.
Потрясение от приключения ее было так велико, что память, до этого строившая целку-недотрогу, отдалась вся и полностью, угодливо в самых мельчайших подробностях расписав вчерашний день и, собственно, знакомство с Лосем. И в свете этих воспоминаний Лось показался Аньке святым и в личной рейтинге обогнал папу, уверенно встав на вторе место после Боженьки.
Приставучего говнюка с «Бехеровкой» Лось устранил одним движением брови. Наверное, это лосевые двое из ларца, одинаковы с лица, на него напали, вонзили бутылку с алкоголем в то место, где наилучшее всасывание, и прикопали в скудном сером снежке Питера. Но, так или иначе, а Анька вдруг ощутила, что вокруг нее стало тихо и спокойно, и ото всей души поблагодарила нового знакомого, который, казалось, изучал Аньку словно под микроскопом, поблескивая серыми холодными глазами.
– Спасибо, – душевно произнесла она, несмотря на мертвецкое опьянение. – Меня от лимонада-то развозит, а тут водка… если я умру завтра, то знайте сейчас: большего блага для меня не делал никто.
– Может, подышим свежим воздухом? – внезапно предложил новый знакомец. – Вам станет легче.
– А что, – обрадовалась Анька, – давай!
Сигареты, что обнаружились в клатче Аньки, принадлежали какой-то неизвестной девице. Просто когда Лось встал и оправил на себе пиджак, этих девиц на него налетело как мух на известный продукт жизнедеятельности. Нетрезвая Анька даже заревновала и хотела отпихнуть его с криком «кобелина!». Но увидев хищно вспыхивающие глаза красавиц, поняла, что это всего лишь охотницы за богатым мужиком, каких даже на закрытые тусовки проникает просто миллион, так что ревновать было так же глупо, как к стулу, на котором сидела задница Лося.
Далее вся эта компания – Анька, старательно дышащая холодным сырым воздухом Питера, Лось и висящие на нем гирлянды нарядных девиц, – долгое время тусовалась на огромном балконе, опоясывающем здание. В Анькиной руке, откуда ни возьмись, появилась зажженная сигарета, хоть Анька и не курила, и дальше она весь разговор только и делала, что красиво водила ею в воздухе да стряхивала пепел.
Как девицы раскрутили Лося на откровенность, Анька не помнила, но зато отчетливо услышала, как он признался – нет, не женат, – и девицы радостно завизжали, как чертовки на Лысой горе. Далее произошел такой мощный прессинг Лося, что Анька с усмешкой подумала, что с этого балкона Лось если и выползет живым, то глубоко женатым человеком. Девицы очень умело преподносили ему свои таланты и добродетели и умело, практически профессионально вели разведку на предмет материальной обеспеченности своей жертвы. Глупенькими прелестными голосами они щебетали «а можешь ты дать…» и с каждым вопросом повышали ставки. И на каждый вопрос Лось давал утвердительный ответ – да, могу. Девицы визжали все восторженнее, и, кажется, уже начали посматривать друг на друга недобро, выбирая ту, которая первая отправится в полет вниз с балкона. Назревала битва за самца.
– Милый, ты король Скандинавии, что ли, – огрызнулась Анька, рассматривая гуляющий в честь Нового года Питер. На тот момент она еще помнила, что нового знакомца зовут Анри, что он финн и живет в Финляндии, а тут он по делам фирмы – и по приглашению партнеров. – Я знаю, чего ты не можешь дать.
– Интересно, – произнес Лось, буквально впиваясь в Аньку взглядом. – И что же это?
Профессионалки перебрали уже все варианты благ, которые можно стрясти с Лося, будучи его женой. Драгоценности – да, наряды – да, яхты и путешествия – да, лучшие курорты на самых теплых побережьях – все да. Анька, вслушиваясь в его ответы, молчала; то, о чем грезили эти хищные девочки, для нее не было недостижимым чудом, и ее этим не удивишь.
Теперь же Лось с интересом ожидал от нее запросов, вероятно решил, что она самая крутая и самая хищная из всех. И Анькино уверенное «не можешь дать» больно резануло его огромное лосиное самомнение. Ну, или он пожелал узнать глубину Анькиного падения по размеру ее алчности. Что за запросы у этой девицы, говорил его заинтересованный взгляд.
– Что же такого вам нужно, – произнес Лось, подходя вплотную к Аньке, сидящей на парапете. Их глаза оказались почти на одном уровне, И Анька в очередной раз стряхнула пепел с самостоятельно истлевающей сигареты.
Со стороны могло показаться, что Лось торгуется. Как всякий бизнесмен, он желает знать, какую цену он должен заплатить за предложенный продукт, коим являлась потенциальная невеста в лице Аньки, и Анька насмешливо фыркнула, уловив деловую нотку в разговоре о любви и браке.
– Честность, – ответила Анька дерзко. – Можешь ты быть честным, вот так, чтобы всю жизнь? Вот сказал – и сделал?
Финн от неожиданности смолк, наморщив лоб.
– Что это значит? – спросил он после некоторого замешательства. – Это как?
– Ну, – Анька сделала неопределенный жест. – Можешь ты сделать так, чтобы твои слова «я навсегда твой, это любовь, детка» не превратились поутру в «эй, я просто хотел переспать с тобой»? Ты красивый мужик, – щедро произнесла Анька, хотя обычно не в ее правилах было говорить мужчинам такое. – Правда. Очень. И я, наверное, даже пошла бы с тобой, если б ты подвалил и честно сказал – эй, крошка, ты мне приглянулась, пойдем проведем жаркую ночь! Но только чтобы честно. Без «я потом позвоню», без «как-нибудь встретимся». Просто честно обозначить свои намерения. Девчонки все дуры. Они ведь ведутся на волшебные три слова «я тебя люблю». А мужики их охотно говорят, потому что девчонки ведутся.
– А как надо? – поинтересовался Лось, сверкая серыми глазами.
– А надо, – назидательно ответила Анька. – Надо… Ну, можешь ты мне пообещать, что только меня любить будешь, и выполнить это? Можешь обещать, что никогда ни на кого не посмотришь, кроме меня, никого не захочешь, можешь сказать «я весь твой» – а потом выполнить это? Можешь?
– Да, – произнес Лось после некоторого раздумья, внимательно глядя Аньке в глаза, словно бросая вызов. – Могу. Годится!
Его слова здорово походили на согласие в сделке, и Анька снова зафыркала, подумав, что только что навязалась в жены совершенно незнакомому мужику за чисто символическую плату.
– Тогда я вся твоя! – Анька раскинула руки, приглашая Лося в свои объятья. – Хоть сейчас под венец!
– А как же любовь? – вкрадчиво поинтересовался Лось.
– Если ты будешь таким, каким наобещал быть, я влюблюсь в тебя если не с первого, то со второго взгляда, – беспечно отмахнулась Анька.
Ни слова больше не говоря, Лось подхватил Аньку на руки и понес ее в светлое будущее.
* * *
«А теперь, стало быть, он выполняет данное мне обещание», – подумала Анька, вспомнив все это.
– Лось, а правда, – шепнула Анька из своего кокона, шмыгнув в очередной раз носом, – ты зачем меня сюда приволок?
Лось глянул на нее, зачем-то поправил шапку и просто ответил:
– Ты мне понравилась. Ты не была похожа на охотницу за моими деньгами.
И это было самое невероятное.
Поверить в то, что вот этот мужик – красивый, богатый, серьезный, – с первого взгляда втрескался в нее по самые свои лосиные уши и начал плясать под ее дудку, было невозможно. Полюбил, тут же сделал предложение, тут же привез в свой дом, а теперь возится с ней, пожиная плоды ее дурости?! Терпеливо скачет по суробам, вытаскивая из неприятностей, только потому что "ты мне понравилась"?
– Тебя отец попросил меня развлечь? – спросила Анька. Лось снова внимательно глянул на нее.
– А кто твой отец?
Анька назвала имя. На непроницаемом лице Лося, как на испорченном табло, не высветилось ни единой эмоции, но Анька почувствовала его удивление.
– Еще скажи, ты не знал, – недоверчиво пробубнила она, и снова осеклась, встретив строгий лосиный взгляд.
– Я похож на человека, который будет врать? – спросил он, и Анька поверила ему тотчас же.
Да, с отцом она не сталкивалась, когда уходила с вечеринки с Лосем. С матерью – да. Мать Лося видела, и Лось мать видел. Но не факт, что он знаком с ней и знает, чья она жена. Мать на охоту с отцом не ездит… И та кудахтала, как наседка, пытаясь удержать, ухватить Аньку за руки, но на Аньку напала веселость.
– Мама, я замуж выхожу! – кричала она радостно. – Если сильно повезет! Боже, как мне будет завтра стыдно…
– Не будет, – пообещал Лось скорее матери, чем Аньке. И вот это обещание он выполнил железно – пьяную ее трахать не стал. Он реально вел себя так, будто воспринял ее пьяный треп про честность серьезно. Обалдеть…
– Лось, поцелуй меня, – пробубнила из своего теплого кокона Анька. – Сию минуту поцелуй.
Лось снова глянул на нее своими холодными глазами, и в них промелькнуло что-то, похожее на нежность.
– Я накажу тебя за твои выкрутасы, когда приедем, – пообещал он.
– О да, накажи, – оживилась Анька. – Только сейчас поцелуй…
Лось ткнул какую-то кнопку, и с легким жужжанием поднялось стекло, отделяющее шоферское место от пассажирского сидения. Анька даже засмеялась, увидев эти неспешные и основательные приготовления к поцелую. Лось был просто соткан из всего основательно, размеренного и качественного.
– Это значит да? – спросила Анька, хихикая.
– Это значит да, – подтвердил Лось.
Глава 6. Лосиный брачный танец
Когда Лось целовал Аньку, он даже был похож на человека. Очень похож.
Не на холодного разговаривающего Терминатора, а на живого, теплого человека, чьи губы ласкали Анькины так сладко, так мягко и страстно, что ей мгновенно стало жарко в коконе, в который Лось ее заботливо завернул.
Лось и сам теперь нетерпеливо пытается отыскать тепло ее тела среди одежек, в которые он укутал Аньку, но максимум, что ему удается – это погладить ее спинку. От кожи его отделяет алый атлас платья, и его пальцы нетерпеливо мнут, комкают ткань. Лось крепче прижимает Аньку к себе, целуя ее все нетерпеливее, все откровеннее и страстнее, так, что Анька начинает постанывать. Его ладонь, путаясь в одежке, спускается вниз, жадно прихватывает ягодицу Аньки и ныряет в ее трусики. Касание получается вкрадчивое, но такое бессовестное, откровенное, что Анька вскрикивает. Ее голенькая нагретая жопка помещается в его ладонь как большое яблоко, и его пальцы поглаживают ее упругую кожу, пока один – самый коварный, – протискивается меж Анькиных сжатых бедер и погружается в сливочную мягкость ее тела. Анька горячая и мокрая, и это Лосю нравится. Его жесткий палец погружается в ее жаркую дырочку, нарочно дразнит, поглаживая там, на чувствительном входе, растирая тягучую влагу, находит упругий клитор и начинает его катать неспешно, как крохотную горошинку, касаясь лишь подушечкой.
Анька пытается кричать, но поцелуи Лося ей мешают. Он зажимает ей рот своими губами, прихватывает ее язык, запускает свой язык в ее рот, и Анька понимает, что попалась. Сладко, невыносимо сладко попалась, и Лось с места не двинется, пока не наиграется, пока она не кончит ему в руку.
Это было так развратно, так дико и так живо, по-настоящему, что Анька послушно вскидывает трясущиеся колени, позволяя Лосю гладить ее там, в ее сокровенном местечке, и кончает почти мгновенно, чувствуя, как Лось пальцами считает мягкие спазмы ее горячего нутра. Он затирает ее жалкие стоны поцелуями, и не торопится убирать руку. Теперь движения его пальцев в ее теле хищные и жесткие, и Анька понимает, что снова попалась. Наказание от Лося будет серьезное, он готов растерзать ее тело.
Теперь Анька рада, что у Лося есть мордовороты, эти двое из ларца.
Потому что можно распахнуть дверцу машины и покинуть ее, не заботясь о том, что будет с ней дальше.
Можно раскидать в холле вещи, не прекращая целоваться, и не думать о том, кто уберет пальто и блестящие ботинки, чтоб они не попортились от воды. Анька обвивает плечи Лося руками, обхватывает его ногами, приникает к нему, ласкаясь почти одержимо, запускает в его волосы пальцы с яркими острыми ноготками. Она тоже хочет услышать подтверждение его страсти, хриплое частое дыхание. Лось поддерживает ее под бедра, но кажется, что он весь растворяется в поцелуях, ласки мягкого Анькиного языка стирают последние мысли в его голове, и Анька нетерпеливо ерзает в его руках, трется о его грудь своею, и шепчет жарко:
– Неси меня наверх, мой северный олень, будешь шлепать меня по жопке за непослушание.
Босые ступни Лося спешно пересчитывают ступени, и Анька уже видит краешком глаза знакомую дверь спальни. Ну, давай знакомиться заново, теперь все по-настоящему, по-взрослому, так, как должно было быть вчера!
В комнате пасмурный полумрак; Лось задвинул плотные шторы, и от них комната погружена в серые сумерки. Лось не спешит в постель: раздеть Аньку, распотрошить ее яркую обертку, кажется, для него такое же удовольствие, как и секс. Он с удовольствием распускает застежку на ее платье и толкает его вниз, позволяет скатиться с ее бедер к ногам. Его широкая ладонь накрывает Анькину поясницу, и девушка отчаянно стонет. Ей кажется, что жар его руки пронизывает ее насквозь, ласка опутывает невидимыми нитями, и Анька извивается, погибая от острого возбуждения, тая в его ладонях. Она уже готова на все, но коварный Лось не насытился ее откровенным желанием, ее изнеможением. Он прижимает ее к белоснежной стене – бархатно-нежно-серой в этих ненастоящих, волшебных сумерках, – поднимает ее руки над головой и гладит, гладит ее извивающееся тело до тех пор, пока Аньку не начинает трясти от нетерпения, пока меж ног ее не становится еще более мокро и жарко. Его ладонь цепляет ее острые соски, прикрытые только кружевами лифчика, и Анька вскрикивает – а потом извивается еще сильнее, стараясь сама задеть его руку часто вздымающейся грудью.
– Мучитель!
Она выворачивает свои тонкие запястья из его ручищи и толкает его в грудь. Ее цель – постель, и Лось позволяет себя усадить на неприбранные с прошлого их раза простыни. Анька сдирает нетерпеливо с него рубашку и горячими губами прижимается к его груди, жадными ладонями сжимает необъятные плечи мужчины.
– Какой ты красивый, – вырывается у нее, и Лось в темноте вздрагивает, когда ее губы касаются его живота.
Анька чуть слышно смеется, когда под своими руками ощущает дрожь. Рука Лося касается ее прохладного плеча самыми кончиками пальцев, и он чуть слышно, так трогательно и беспомощно стонет, когда Анька добирается до его члена. Когда ее губы накрывают горячую крепкую головку, Лось невольно подается вперед, и его пальцы делают чуть заметную попытку привлечь Аньку к себе плотнее. И Анька не против.
Она ласкает его языком в самых чувствительных местах, сжимает губами жесткую плоть, неспешно вылизывает горячую кожу, потешаясь над тем, какой Лось становится шелковый и беспомощный от ее ласк. Разомлевший, расслабленный, он приподнимается, чтобы посмотреть на коварную соблазнительницу, ощущая поцелуи на своем животе, и снова обессиленно откидывается назад, на спину, когда Анька накрывает ртом жесткую головку его члена.
Анька обычно была не в восторге от таких ласк, но заполучив в руки Лося, поняла весь смысл и кайф. Огромный и сильный мужчина был всецело в ее власти, подчинялся ее неспешным движениям, боясь лишний раз пошевелиться, а ее возбужденные от поцелуев губы терлись о его член, удовлетворяя потребность в ласке, в касаниях. Она нежно поглаживала ладонью мощный ствол, лаская языком головку, и чувствовала, как Лось дрожит под ее рукой напряженной мелкой дрожью, весь поглощенный наслаждением, которое она ему дарила.
Член у Лося реально был огромный. Если б Анька увидела его впервые, она б напугалась и не осмелилась бы иметь с Лосем дело, но она уже отведала его однажды, и знала, как это может быть непередаваемо хорошо. Чувствуя, как он твердеет в ее руках, ощущая каждую вену, Анька понимала, что бессовестно намокает, и Лось это тоже чувствует. Его ладонь дотянулась до ее тела и поглаживала неспешно ягодицы, обводя пальцами их округлости. А потом Лось мазнул между Анькиных бедер, помассировал истекающее соком лоно, и Аньке пришлось выпустить его из своих цепких лапок и изо рта, потому что ей срочно захотелось покричать.
Она уткнулась лицом в постель, стиснула зубами простыню, чувствуя, как коварный Лось гладит ее меж ног и понимая, что власть ее над ним кончилась. Анька была такая мокрая, что пальцы Лося легко скользили по ее телу, от одной дырочки до другой.
– Даже не думай, Лось, – только и успела пискнуть Анька, чувствуя, как пальцы Лося обследуют ее зад. Но тотчас получила легкий шлепок по ягодице.
– Ты наказана, – буднично напомнил Лось, и Анька почувствовала, что его бессовестные пальцы проникают в нее сзади. А потом она поняла, что сейчас ей будет туго во всех смыслах этого слова, потому что член Лося надавил на вход в ее лоно, и Анька заскулила, думая, что Лось ее сейчас просто порвет пополам.
Но этого не случилось.
Движения Лося были плавными, осторожными, глубокими. Он придерживал ее под живот и толкался в ее тугое, узкое тело, уже не сдерживая свих хриплых стонов, полных удовлетворения, и Анька вторила ему, то вскрикивая, то дыша часто-часто, сходя с ума от разврата, который творился здесь, сейчас, с ней. Руки Лося творили что-то невообразимо, и та, что ласкала ее сзади, и та, что поглаживала ее животик, так страстно и жадно, что у Аньки ноги тряслись от одного только этого касания. Чуть замедлившись, Лось склонился над девушкой и любовно куснул ее в спинку, прижал Аньку обеими руками сильнее к своему паху, и той ничего не оставалось сделать, только лишь покорно расставить дрожащие ноги шире.
– Сильнее, – выла Анька, нетерпеливо крутясь в его руках. – Ну же, сильнее! Еще, еще!
Лось услышал.
– Потом пощады не проси, – шепнул он ей на ухо и прихватил губами горячую мочку, сильно толкаясь в ее дрожащее тело.
Его движения стали резче, глубже, и Анька извивалась и вопила, елозя на его члене, яростно крутя задницей, оставляя уже безо всякого внимания тот факт, что в ее теле, сзади, поглаживаю пальцы Лося.
Она терзала постельное белье, извиваясь, и когда пришла разрядка, Аньке показалось, что спазмы охватили все ее тело и выжали даже воздух из ее груди. Она вздрагивала и корчилась, чувствуя дикую пульсацию меж ног, чувствуя, как ее тело сжимает плоть Лося, и чувствуя, как он замирает от того, что приходится протискиваться с трудом, и вздрагивает всем телом, кончая.
– Ты убийца, Лось, – шепчет Анька, чувствуя себя опустошенной. Лось вытрахал из не все силы, всю твердость из мышц, и Аньке хочется только одного – свалиться на бок, растечься лужицей и лежать, глотая прохладный воздух. И она заваливается, а Лось заваливается на нее, накрывая ее своим тяжелым телом. Его сердце часто бьется, он неспешно вжимается бедрами в Анькин зад, будто подтверждая свою власть над ней, двигаясь в ее лоне еще, но эти ласки уже ленивы и больше похожи на легкие касания.
– Лось, ты лучший, – шепчет Анька, млея, чувствуя мягкие проникновения его ослабевающей плоти, как подтверждения того что даже сейчас мужчина не насытился ею и жалеет о том, что все кончилось так быстро. – Я почти люблю тебя, Лось.
