Текст книги "Вооружение савроматов"

Автор книги: Константин Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

4. Оборонительное оружие

Сведения об оборонительном вооружении весьма скудны. Вероятно, у савроматских воинов были щиты. В археологическом материале имеется лишь одна находка, которую можно с определенной долей вероятия признать умбоном от щита. Это полая, довольно массивная железная бляха в форме усеченного конуса, инкрустированная с наружной стороны золотыми листочками в виде треугольников по периферии и скобочек в центральной части (рис. 42, 2). Она найдена в кургане рубежа VI–V вв. до н. э. у с. Сара. Сам щит был, по-видимому, деревянным или кожаным и поэтому не сохранился.

Богатые савроматские воины V и IV вв. до н. э. иногда носили металлические чешуйчатые панцири, аналогичные панцирям скифов или меотов. Четыре обломка от железного чешуйчатого панциря были найдены в с. Ковыловка близ Аткарска вместе с бронзовыми стрелами V в. до н. э. (рис. 42, 3). Панцирь состоял из плоских чешуек, верх которых был прямоугольным, а низ округлым; в верхней части чешуйки имелись отверстия для скрепления. Длина чешуек 2–2,2 см, ширина 1,5 см. Девять бронзовых чешуек той же формы и размера были найдены П.С. Рыковым на древнем селище у с. Тонкошуровка (бывшая колония Мариенталь) в Саратовской области. Отсюда же происходит бронзовый трехлопастной наконечник стрелы со сводчатой широкой головкой и внутренней втулкой. Наконечник типичен для V в. до н. э., особенно для колчанов Южного Приуралья. Здесь же был найден сарматский железный трехлопастной наконечник стрелы[569]569
  Сведения об этой находке и рисунки вещей я получил от Б.Н. Гракова; сами вещи хранятся в Саратовском музее, но мне их не удалось там видеть; поэтому сужу по сообщению Б.Н. Гракова.


[Закрыть]. Наконец, обломки железного панциря обнаружены в богатой ограбленной могиле IV в. до н. э. в кургане I близ 15-го поселка в Астраханской области. В.П. Шилов собрал здесь около 50 обломков чешуйчатого панциря. Форма чешуек такая же, как и у найденных в с. Ковыловка; по размеру они больше: длина 3,7 см, ширина 1,8 см, толщина до 1,5 мм.

Богатым савроматским воинам были известны и металлические шлемы. Скифы обычно носили шлемы греческого производства, но за пределами Скифии – на Кубани, в Поволжье, Сибири, на Алтае и в Средней Азии – в скифское архаическое время были распространены особые бронзовые литые шлемы не греческого производства; они имели горшковидную форму, выемку спереди для верхней части лица и отверстия для нащечников, которые, вероятно, делались из толстой кожи. Этим шлемам посвящена специальная статья Б.З. Рабиновича[570]570
  Рабинович Б.З. Шлемы скифского периода. ТОИПК, т. I. Л, 1941, стр. 99-169.


[Закрыть], который изучил девять таких шлемов: пять – с территории Прикубанья (в курганах у Келермесской и Крымской станиц), один – из Поволжья (г. Старый Печеур), один – из Западной Сибири (на Иртыше), два – неизвестного происхождения, хранящиеся в ГИМ. К этой же группе шлемов относится еще ряд находок, описанных в более поздних публикациях: шлем, найденный в горах Алтая[571]571
  Грязнов М.П. Памятники майэмирского этапа эпохи ранних кочевников на Алтае. КСИИМК, XVIII, 1947, стр. 12, рис. 5, 11.


[Закрыть], шлем с территории Семиречья (городище Кысмычи в Джамбульской области Казахской ССР)[572]572
  Копылов И.И. Находка скифского шлема в Семиречье. Уч. зап. Алма-Атинского госпединститута, т. XIV (2), серия общественно-политическая. Алма-Ата, 1957, стр. 297, табл. VIII.


[Закрыть] и шлем из Самарканда[573]573
  Кузьмина Е.Е. Бронзовый шлем из Самарканда. СА, 1958, № 4, стр. 120–126, рис. 1.


[Закрыть]. Все они очень близки между собой, что, вероятно, свидетельствует о едином источнике их происхождения. На основании кубанских находок Б.З. Рабинович эту группу шлемов датировал временем не позднее VI в. до н. э. Местом их производства он считал Северный Кавказ, откуда происходила бо́льшая часть известных исследователю экземпляров. Сходные с ними печеурский и иртышский шлемы он признал за кавказский импорт[574]574
  Рабинович Б.З. Указ. соч., стр. 128.


[Закрыть].

Новые данные вносят некоторые уточнения в вопрос о месте производства этих шлемов. Вероятно, Б.З. Рабинович был прав, считая кубанские шлемы изделиями местного производства, но признать северокавказскими все известные ныне экземпляры вряд ли будет верно. Так, данные химического анализа металла семиреченского шлема, как отмечает И.И. Копылов, говорят в пользу местного его производства, так как в металле обнаружена характерная, главным образом для Семиречья, примесь молибдена. Кроме того, семиреченский шлем при всем большом сходстве его с кубанскими отличается некоторыми деталями формы: у него отсутствует срединный валик с ушком на вершине шлема, имеющийся у всех кубанских экземпляров[575]575
  Копылов И.И. Указ. соч., стр. 297, табл. VIII.


[Закрыть]. Эта деталь отсутствует и у алтайского[576]576
  Грязнов М.П. Памятники майэмирского этапа…, стр. 12, рис. 5, 11.


[Закрыть], и у иртышского шлемов, и у одного из шлемов из коллекции ГИМ[577]577
  Рабинович Б.З. Указ. соч., стр. 114, рис. 2 и табл. IX.


[Закрыть]. Наиболее вероятно восточное происхождение этой группы горшковидных шлемов, может быть, как предполагает И.И. Копылов в отношении семиреченского шлема, сакское. С предметами сакской культуры Е.Е. Кузьмина убедительно связывает и самаркандский шлем, отличающийся от кубанских волнистым гребнем[578]578
  Кузьмина Е.Е. Указ. соч., стр. 121, рис. 1.


[Закрыть]. Заслуживает также внимания гипотеза Е.Е. Кузьминой о происхождении горшковидного бронзового шлема от войлочных колпаков, характерных преимущественно для древних иранских народов и одинаковых как у среднеазиатских саков, так и у европейских скифов; такие же колпаки, вероятно, носили и многие племена Северного Кавказа. Отсюда понятно большое сходство всех известных бронзовых горшковидных шлемов, вышедших из разных мастерских, но восходящих к единому войлочному прототипу.

С савроматами, если только не с их северными соседями, можно связать лишь один шлем, случайно найденный в 1895 г. близ г. Старый Печеур Хвалынского уезда Саратовской губернии (рис. 42, 4 а и б)[579]579
  ОАК за 1896 г., стр. 75, рис. 192.


[Закрыть]. По форме он сходен с прикубанскими, особенно со шлемом из Келермесского кургана, раскопанного Шульцем в 1903 г.[580]580
  Рабинович Б.З. Указ. соч., табл. IV и V, 2.


[Закрыть] Он также имеет узкий гребень, поднимающийся к вершине шлема из выступа посредине передней вырезки для лица и завершающийся небольшим ушком; края выемки сзади шлема грубо обрезаны; по краю шлема расположены девять отверстий: по три с каждого бока и на затылке. Высота шлема 18 см, длина по основанию 22,5 см, ширина 18,5 см; толщина стенок достигает 3–4 см. По способу изготовления он не отличается от кубанских. Все они отлиты одинаковым способом с дополнительной проковкой отдельных частей спереди и по бокам; сглажена и зашлифована лишь наружная часть шлема; с внутренней же стороны дефекты литья, бугорки и жилки не подверглись дальнейшей обработке. Следовательно, внутри эти шлемы имели мягкую матерчатую или войлочную подкладку. Печеурский шлем одновремен келермесским, т. е. относится к VI в. до н. э., и, вероятно, был северокавказского происхождения, как и некоторые другие виды савроматского оружия.

Тяжелое металлическое оборонительное вооружение носили обычно, как свидетельствуют находки из Скифии и Прикубанья, только богатые конные всадники. Савроматы, как мы видим, применяли его очень редко, так как тяжеловооруженная конница еще не составляла основного рода их вооруженных сил. Однако такая конница, снабженная длинными мечами и тяжелыми копьями, уже зарождалась в Поволжье на савроматском этапе. В ней можно видеть один из источников будущих сарматских отрядов катафрактариев, представлявших грозную боевую силу древнего мира.

Глава II
Конское снаряжение

1. Ранние бронзовые удила и псалии у савроматов

В VIII в. до н. э. в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе появляются бронзовые удила. Введение усовершенствованных бронзовых удил – большой скачок в истории коневодства и военного дела древних племен юга нашей страны. Только оно создало возможность эффективно использовать лошадь в хозяйстве и в военных целях. Первые исторические народы юга Восточной Европы – киммерийцы и скифы – широко использовали конницу в своих военных походах. Вероятно, уже в киммерийское время происходит первая консолидация савроматских племен в Задонье и степях Поволжья. Савроматские всадники в период формирования савроматской культуры начинают применять бронзовые удила и псалии, формы которых не отличаются своеобразием и находят себе аналогии, прежде всего на Северном Кавказе и в Скифии. Генетически они не связаны непосредственно с ранними костяными псалиями эпохи бронзы[581]581
  Смирнов К.Ф. Археологические данные о древних всадниках Поволжско-Уральских степей. СА, 1961, № 1, стр. 46 и сл.


[Закрыть] и были, очевидно, заимствованы из тех же источников, откуда получили скифы первые металлические удила.

Большинство бронзовых удил и псалиев савроматской территории и прилегающих к ней соседних районов Городецкой культуры происходят из случайных находок. Все удила литые и двухсоставные: два звена подвижно соединены в середине при помощи круглых петель. Они делятся на три типа, соответствующих первым трем типам удил по классификации А.А. Иессена[582]582
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР. СА, XVIII, 1953, стр. 49 и сл.


[Закрыть].

I тип представлен находкой в кургане, раскопанном кладоискателями в 1889 г. у с. Благодаровка Бузулукского уезда Самарской губернии (рис. 43, 5)[583]583
  Хранятся в ГИМ, инв. № 23500; ОАК за 1889 г., стр. 92.


[Закрыть]. Удила имеют круглые в сечении стержни, оканчивающиеся двумя кольцами. Стержни и кольца внутри сильно потерты от длительного употребления удил. Из этого же кургана происходят бронзовые наконечники стрел, характерные для V в. до н. э. (рис. 20, Б). Учитывая архаический тип удил, который никак не может относиться к V в. до н. э., надо полагать, что либо удила и стрелы происходят из разных погребальных комплексов, либо, что менее вероятно, владелец коня V в. до н. э. использовал старые удила, возможно, найденные им в древнем погребении.

В северо-западной части савроматской территории (левобережье Среднего Дона) бронзовые удила типа I, снабженные по концам дополнительными звеньями в виде кольца с отростком, заканчивающимся шляпкой[584]584
  Как, например, у удил из Новочеркасского клада; см. Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 51, рис. 1, 3.


[Закрыть], были найдены на пашне у Ездоцкой слободы Коротоякского района Воронежской области[585]585
  Хранятся в Воронежском музее с 1926 г.


[Закрыть].

Этот тип удил обычно называется кобанским. Из сводки всех известных на территории Восточной Европы находок таких удил, опубликованных А.А. Иессеном, следует, что удила с двукольчатыми концами были характерны в период сложения скифской культуры только для Северного Кавказа, Подонья и Приднепровья. Удила из с. Благодаровка и дер. Чирки Тетюшского уезда Казанской губернии[586]586
  Штукенберг А.А. Материалы для изучения медного (бронзового) века восточной полосы Европейской России. «Изв. Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете», т. XVII. Казань, 1901, стр. 201 и табл. I, 2. Хранятся в Казанском музее.


[Закрыть] представляют крайние к северо-востоку находки удил типа I, которые попали в Заволжье с территории Северного Кавказа или Нижнего Дона. Это наиболее ранние бронзовые удила юга Восточной Европы. А.А. Иессен относит их к VIII – первой половине VII в. до н. э.[587]587
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 102.


[Закрыть]

А.А. Иессен убедительно доказал, что с двукольчатыми удилами обычно применялись бронзовые трехпетельчатые псалии со шляпкой на одном конце и изогнутой широкой лопастью на другом (I тип псалий, по А.А. Иессену). Они, как и удила типа I, также южнорусского происхождения. Их изогнутая форма и положение петель для привязывания ремней оголовья в одной плоскости говорят об определенной зависимости ранних бронзовых псалиев от местных роговых псалиев начала I тысячелетия до н. э. (рис. 43, 1, 2). На савроматской территории найдена лишь одна пара таких псалиев в кургане у с. Кише Черноярского уезда Астраханской губернии, к северо-западу от г. Элисты в 1904 г. (рис. 43, 3). В Отчете археологической комиссии отмечается, что псалии были найдены с медными удилами[588]588
  ОАК за 1904 г., стр. 133, рис. 245.


[Закрыть]. Однако в ГИМ поступили только псалии (инв. № 43889), а тип удил остался нам неизвестен.

Введение бронзовых литых удил привело к изменению конструкции узды. Псалии, которые препятствовали смещению удил во рту лошади и служили для прикрепления ремней оголовья, теперь стали привязываться к вертикально расположенным кольцам удил спереди. Этот способ скрепления бронзовых удил и псалиев в различных вариантах, зависящих от формы удил и псалиев, подробно описан М.П. Грязновым[589]589
  Грязнов М.П. Памятники майэмирского этапа…, стр. 9, 10, рис. 3.


[Закрыть].

У двукольчатых удил поводья привязывались к внешним большим кольцам удил, а через малые кольца и средние петли псалия пропускался один из концов нащечного ремня, который, вероятно, закреплялся узелком снаружи. К крайним петлям псалия прикреплялись боковые отростки нащечных ремней. Таким образом, нащечные ремни имели три отростка (рис. 44, 1). При этом способе скрепления изогнутые концы псалиев были обращены вперед и скорее всего вверх, а не вниз, как предполагает А.А. Иессен, отмечая, однако, что прямых доказательств его гипотезы мы не имеем[590]590
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 57.


[Закрыть]. Доказательство тому, что изогнутый конец следует считать верхним, мы получаем при сравнении бронзовых псалиев с роговыми, генетически с ними связанными. Кроме того, па ассирийских изображениях уздечки VIII–VII вв. до н. э. изогнутые и заостренные концы псалиев всегда обращены кверху. Уздечки ассирийцев и мидян VIII–VII вв. до. н. э., т. е. в период господства бронзовых удил на юге нашей страны, имели в большинстве случаев строенные нащечные ремни оголовья[591]591
  Rawlinson G. The Five Great Monarchies of the Ancient Eastern World, t. I. p. 419, fig. 1 и 2; p. 231, 232, 350, 416 и 425–427; Ghirshman R. Fouilles de Tepe-Sialk près de Kashan, 1988, 1934, 1937, t. II. Paris, 1939, p. 109, fig. 13; Pritchard J. The Ancient Near East in Pictures. Relating to the Old Testament. Princeton – New Jersy, 1954, p. 10, fig. 27.


[Закрыть]. Судя по тем же ассирийским изображениям, надо полагать, что уздечка обязательно имела поперечный нащечный ремень, который прикреплялся своими концами при помощи бронзовых блях-распределителей к нащечным ремням у начала их строения, а также налобный и подбородочный ремни. Но последние не обязательно сочетались вместе на одной уздечке.

II тип бронзовых удил с большими одинарными кольцами на концах представлен одной находкой у станции Марычевка (рис. 43, 6)[592]592
  Хранятся в ГИМ, собрание Миллера, № 44657.


[Закрыть]. Их круглые, сильно потертые от употребления стержни сохранили слабые следы поперечной нарезки или «обмотки». Такие псалии с большими кольцами и «обмоткой» А.А. Иессен относит к типу II восточноевропейских удил, характерных для Северного Кавказа. Сходные, но не тождественные формы известны в Средней Европе[593]593
  Gallus S. et Horváth Т. Un peuple cavalier préscythique en Hongrie. Budapest, 1939, pl. X, 18, 19; XVIII, 6; XX, 13; XXXIX, 4; XLVI, 5; XLVII, 2; L, 1; LIV, 6; LXXI, 1, 2.


[Закрыть], но не представлены на промежуточной территории – в Северном Причерноморье. Удила с большими кольцами хорошо известны в Южной Сибири и на Алтае[594]594
  Ibid., pl. LXXXIII; Tallgren A.M. Collection Tovostine. Helsingfors, 1917, pl. VII; Aspelin J. Antiquités du Nord Finno-Ougrien, t. I. Helsingfors, 1877, p. 65, Nr. 289; Martin F.R. L’âge du bronze ru Musée de Minousinsk. Stockholm, 1.890, pl. 28, 1, 2; Кузнецов-Красноярский И. Минусинские древности, вып. 1. Томск, 1908, табл. III, 1; Руденко С.И. Башадарские курганы. КСИИМК, XLV, стр. 35, рис. 14.


[Закрыть], в Монголии[595]595
  Киселев С.В. Монголия в древности. Изв. АН СССР, серия истории и философии, т. IV, № 4, 1947, стр. 364, рис. 3.


[Закрыть], но они обычно не имеют насечки или «обмотки», как северокавказские экземпляры. Исключение составляют лишь одни удила, найденные случайно и хранящиеся в Минусинском музее: стержни их снабжены рельефной обмоткой[596]596
  Об этом мне известно из сообщения Н.Л. Членовой. Минусинский музей, № 4883.


[Закрыть]. В целом же сибирские гладкие удила с большими кольцами возникли независимо от кавказских и, вероятно, имеют общее происхождение с иранскими удилами той же формы, найденными в некрополе Б Сиалка[597]597
  Ghirshman R. Fouilles de Sialk, t. II, pl. LVI, s. 835, 841, 588; его же, Notes sur les peuples et l’art de l’Iran préhistorique. Revue des Arts Asiatiques, t. X, Nr. 1. Paris (mars), p. 34, fig. 2, 6.


[Закрыть].

Удила из Марычевки скорее всего северокавказского происхождения, так как на Северном Кавказе эта разновидность ранних однокольчатых удил, судя по большому количеству находок, является местной формой, которая, по мнению А.А. Иесеена, существовала короткий период[598]598
  Иессен A.A. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э., стр. 99.


[Закрыть] – до широкого распространения на юге Восточной Европы, в том числе и на Северном Кавказе, бронзовых удил со стремевидными кольцами.

III тип удил представляют удила со стремевидными кольцами. Они характерны для VII – первой половины VI в. до н. э. на юге Восточной Европы. Несколько находок сделано в Поволжье:

1) Два отдельных звена таких удил были найдены в 1914 г. А.А. Ширинским-Шихматовым в курганах у с. Нижняя Добринка Хвалынского уезда, уже рытых кладоискателями (Саратовский краеведческий музей, № 709; рис. 43, 8, 9).

2) Целый экземпляр удил был доставлен тем же А.А. Ширинским-Шихматовым в Саратовский музей в 1915 г. (№ 1008; рис. 43, 7). Точное место находки неизвестно; скорее всего они происходят также из курганов.

3, 4) Одно звено удил происходит из с. Мордовские Карогужи Хвалынского уезда, а удила с поломанными стремевидными концами – из с. Старая Лебежейка того же уезда (Хвалынский музей, № 1354, 1350)[599]599
  Архив А.А. Спицына, № 320, ф. 5, л. 250 (карточки Спицына, восточные скифы); Максимов Е.К. О хронологии савроматских памятников Нижнего Поволжья. Тр. Саратовского областного музея краеведения, вып. 3. Саратов, 1960, стр. 106.


[Закрыть].

5, 6) В Южном Приуралье мне известны две находки. Одно звено удил происходит из курганов Баймакского района Башкирской АССР, раскопанных Попковым в 1930 г. Отчета об этих раскопках не имеется; вещи поступили в Уфимский музей (№ 322; рис. 43, 11). В 1958 г. одно звено таких же удил было найдено Э.А. Федоровой-Давыдовой на поселении андроновской культуры на левом берегу р. Кара-Бутак близ с. Аландского Кваркинского района Оренбургской области (ГИМ; рис. 43, 10). Этот обломок найден в первом штыке и вряд ли связан с древним поселением.

Вероятно, через савроматский мир удила типа III попали к носителям ананьинской культуры[600]600
  Tallgren A.M. L’époque dite d’Ananino dans la Russie orientale. Helsinki, 1916, p. 112, fig. 78; Тр. I АС, атлас. M., 1871, табл. XXII, № 61.


[Закрыть].

Далее на восток они известны в Северном Казахстане[601]601
  Грязнов М.П. Северный Казахстан в эпоху ранних кочевников. КСИИМК, 61, 1956, стр. 12, рис. 3, 13.


[Закрыть], и особенно много их в Южной Сибири (Минусинская котловина и Алтай). Таким образом, удила типа III были широко распространены на юге Восточной Европы и в Южной Сибири. Немногочисленные находки их на промежуточной территории, т. е. в области расселения савроматов и в Казахстане, связывают эти два района, где, безусловно, существовало местное производство таких удил. Вопрос о том, где возникла эта форма, остается еще невыясненным. Заслуживает внимания мнение А.А. Иессена о возможном восточном (сибирском) происхождении этого типа[602]602
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 105.


[Закрыть]. Безусловно, обе эти области в VII–VI вв. до н. э. находились в тесной взаимосвязи, осуществляющейся через степи Заволжья и Казахстана, в результате чего на всей обширной территории Евразии к началу скифской эпохи складывается фактически единый вид уздечки с бронзовыми удилами и псалиями и применяется одинаковый способ скрепления удил и псалиев с ремнями оголовья.

В формах псалиев, применявшихся с удилами типа III в Южной Сибири и на юге Восточной Европы, имеются различия. Судя по известным находкам псалиев с территории савроматов, последние использовали те типы бронзовых и костяных псалиев, которые были известны на юге Восточной Европы, особенно в Приднепровье.

У с. Старая Толучеева Богучарского уезда (севернее г. Калача) была найдена вместе с трехлопастным бронзовым наконечником стрелы пара бронзовых псалиев с трехтрубчатыми отверстиями (Воронежский музей; рис. 43, 4)[603]603
  Там же, стр. 53, рис. 3, 7; его же, Некоторые памятники VIII–VII вв. до н. э. на Северном Кавказе. Сб. «Вопросы скифо-сарматской археологии». М., 1954, стр. 119.


[Закрыть]. Они представляют один из вариантов псалиев типа III, по А.А. Иессену, которые встречались вместе с бронзовыми удилами, имеющими стремевидные кольца. Такое сочетание мы видим, например, в кургане 524 у с. Жаботин Черкасского уезда (раскопки А.А. Бобринского 1913 г.). Найденные здесь псалии очень похожи на толучеевские[604]604
  Бобринский А. Отчет о раскопках в Киевской губернии в 1913 году. ИАК, вып. 60, 1916, стр. 2; Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 87, рис. 24.


[Закрыть]. А.А. Иессен справедливо усматривает прямое воздействие металлических трубчатых псалиев гальштатской культуры Дунайского бассейна на сложение псалиев типа III[605]605
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 75, 91, 98.


[Закрыть]. В Среднем Приднепровье уже в чернолесский период в подражание западным образцам появились роговые псалии с отверстиями, имитирующими трубки[606]606
  Тереножкин А.И. Культура предскифского времени в Среднем Поднепровье. Сб. «Вопросы скифо-сарматской археологии». М., 1954, стр. 101, рис. 8 (справа).


[Закрыть].

Еще ближе к поднепровским стоят зооморфные псалии, найденные в Поволжье и Приуралье. Пара бронзовых псалиев с тремя петлями и головкой рогатого грифона была найдена в 1895 г. во время производства железнодорожных работ в 66 верстах от станции Ртищево в Балашовском уезде (Саратовский музей, № 599; рис. 44, 12)[607]607
  Tallgren А.М. Varia. ESA, XII, 1938, р. 221, fig. 8 и 9.


[Закрыть].

Костяной псалий того же типа, с тремя отверстиями, верхний конец которого увенчан изображением головы рогатого грифона, а нижний заканчивается лошадиным копытом, найден в 1932 г. крестьянами при раскопках высокого кургана у с. Рысапкино в 15 км от г. Бугуруслана (ГЭ, ВО 1932 I/1; рис. 43, 13).

Зооморфные псалии, с тремя отверстиями и петлями, составляющие V тип псалиев, по А.А. Иессену, всегда сочетались с удилами типа III. Основным районом их распространения было лесостепное левобережье Днепра. Среди них господствуют костяные образцы.

Псалии из сел Ртищево и Рысапкино имеют тождественные по стилю навершия в виде грифоньих голов, снабженных изогнутыми рогами барана. Совершенно такие же грифоньи головки мы находим среди костяных поделок из Кармир-Блура[608]608
  Пиотровский Б.Б. Кармир-Блур, I. Ереван, 1950, стр. 96, рис. 64; его же, Скифы и Передний Восток. CA, XXIX, 1957, стр. 142, рис. 1.


[Закрыть] и Келермесских курганов[609]609
  Иессен А.А. Некоторые памятники VIII–VII вв. до н. э…, стр. 114, рис. 2, стр. 115, рис. 3.


[Закрыть]. Единство художественного стиля поразительно. Это обстоятельство позволяет отнести наши псалии к концу VII или началу VI в. до н. э. Аналогичные костяные псалии Среднего Поднепровья, найденные в погребениях архаического скифского времени, в большинстве случаев относятся к началу VI в. до н. э.

По своей конструкции бронзовый псалий из с. Ртищево, снабженный тремя полукруглыми петлями, очень похож на бронзовый псалий с головкой хищной птицы из курганов Роменского уезда[610]610
  Смела, т. III, 1901, табл. X, 14; Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 53, рис. 3, 9.


[Закрыть] и костяной псалий из кургана 432 у с. Журовка Чигиринского уезда[611]611
  Бобринский А.А. Отчет о раскопках близ с. Журовки и Капитановки (Чигиринского уезда Киевской губернии) в 1904 году. ИАК, вып. 17, 1905, стр. 87, рис. 13.


[Закрыть]. Среди костяных псалиев Среднего Поднепровья встречены также образцы, имеющие три полукруглые петли и головки рогатых грифонов. Таков, например, псалий из с. Константиновка близ Смелы[612]612
  Смела, т. III, табл. VIII, 5.


[Закрыть].

Подобно псалию из с. Ртищево, многие костяные псалии Приднепровья имеют с одной стороны геометрический орнамент в виде гофрировки или поперечных зарубок[613]613
  Смела, III, табл. VII, 6; ДП, вып. III, табл. XLVIII, 528; табл. XLIX, 529; табл. L, 53; Ильинская В.А. Памятники скифского времени в бассейне р. Псел. CA, XXVII, 1957, стр. 235, рис. 1, 10; Капошина С.I. Пам’ятки скiфського звiриного стилю знайденi в Ольвiï. АП УРСР, т. VII. Киïв, 1958, стр. 107, табл. IV, 3, 5; Ильинская В.А. Курганы скифского времени в бассейне реки Сулы. КСИИМК, 54, 1954, стр. 27, рис. 10, 2, 4.


[Закрыть].

Типологически псалий из с. Ртищево выглядит архаичнее большинства костяных зооморфных псалиев типа V: четко выраженные боковые петли генетически связывают его с трехпетельчатыми лопастными (I тип, по А.А. Иессену) и трехпетельчатыми стержневидными изогнутыми псалиями (II тип, по А.А. Иессену)[614]614
  Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э…, стр. 53, рис. 3, 3.


[Закрыть]. Последние на савроматской территории пока неизвестны, а в Скифии и на Северном Кавказе они встречались вместе с псалиями типа II, а иногда и типа III[615]615
  Там же, стр. 97 (таблица 2).


[Закрыть]. В основе бронзовых приднепровских и поволжского псалиев, может быть, лежали образцы, выработанные на Северном Кавказе. Отсюда известны бронзовые псалии с головой животного на верхнем конце и копытами на нижнем конце (Галиат)[616]616
  МАК, вып. VIII, табл. СXX, 13 и стр. 291.


[Закрыть]. Они найдены с железными удилами типа III.

Я уже отметил поразительное сходство в трактовке рогатых грифонов, найденных в Прикубанье, в Тейшебаини, на некоторых псалиях Приднепровья и савроматской территории. Следует заметить, что в Приднепровье навершия костяных псалиев в виде головы рогатого грифона встречаются относительно редко. Здесь среди наверший псалиев преобладают изображения голов баранов, лошадей и зверей кошачьей породы. Следовательно, мотив рогатого грифона здесь не вполне самобытен.

Костяной псалий из с. Рысапкино по всем деталям тождествен ряду таких же псалиев лесостепного Приднепровья[617]617
  ДП, вып. II, 1899, табл. XXXII, 517; Смела, т. III, табл. VII, 5; Бобринский А.А. Отчет о раскопках, произведенных в 1903 г. в Чигиринском уезде Киевской губернии. ИАК, вып. 14, 1905, стр. 33, рис. 76.


[Закрыть]. Надо думать, что к савроматам эта форма псалиев VI в. до н. э. попала в результате их связи с населением лесостепной части Скифии через будинов – непосредственных северо-западных соседей савроматов.

В целом же охарактеризованные псалии савроматской территории, как и сами бронзовые удила, представленные здесь тремя типами, не имеют никаких самобытных особенностей и полностью зависят от конского снаряжения Скифии и Северного Кавказа.

Эта общность форм говорит о полном единстве устройства уздечки у населения Скифии, Северного Кавказа и у савроматов в VII–VI вв. до н. э. Способ скрепления псалиев со стремевидными удилами оставался таким же, как и при удилах двукольчатых. Разница была только в том, что средний отросток нащечного ремня соединялся со средним отверстием псалия через стремевидную петлю удил, которая одновременно предназначалась и для прикрепления повода (рис. 44, 2). Сильные потертости у костяных зооморфных псалиев, ярко заметные лишь с одной стороны псалия у среднего отверстия, в том числе и у псалия из с. Рысапкино (рис. 43, 13), лишний раз подтверждают способ их прикрепления к металлическим удилам: они прилегали к ним снаружи одной из своих плоских сторон с центральным отверстием (рис. 44, 2).

Изменения в конструкции узды произошли только в конце VI в. до н. э., когда на юге Восточной Европы удила стали изготовлять почти всегда из железа, что привело к появлению новой, очень стандартной формы удил и двудырчатых псалиев, также преимущественно железных, очень различных по своей форме и особенно по оформлению концов.

Изменения основных принципов в устройстве уздечки, при сохранении и развитии локальных особенностей форм псалиев и некоторых других частей сбруи, охватили всю обширную территорию Евразии, в том числе южносибирские и алтайские области древних коневодов.