Текст книги "Щит научной веры (сборник)"

Автор книги: Константин Циолковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Не так ли блуждает и вечный, бессмертный и неизменяемый дух мира, атом, или сущность материи, когда-то созданная Первопричиной!

Она переходит из человека в животное, от животного к растению и обратно, от небытия к рождению и обратно, от молодости к старости, от блаженства к агонии, от простого к сложному, из организованной среды в неорганизованную (смерть или выход атома из организма).

Организм есть гостиница для бесчисленного множества первобытных духов, взаимное влияние которых и расположение делает их жизнь и ощущения чрезвычайно сложными. (Как жизнь в обществе сложнее жизни в одиночку).

Пока живо животное, его населяют неисчислимое множество первобытных атомов-духов, которые пользуются всеми благами высокоорганизованного общества. Одни из них, пожив в гостинице более или менее долго, уходят из нее, чтобы уступить места другим, которые также уступают места третьим.

Когда же существо умирает, т. е. гостиница разрушается, распадается, теряет прежнюю высокую организацию, – все ее гости разбредаются в разные стороны, пока не попадут в новый подобный приют: одни в такой, другие в иной (например, в человека, насекомое, бактерию, высшее существо иной планеты).

Первобытный дух есть неделимая основа, или сущность мира. Она везде одинакова. Животное есть вместилище бесконечного числа атомов-душ, так же как и Вселенная. Из них она только и состоит; материи, как мы ее прежде понимали, нет. Есть только одно нематериальное, всегда чувствующее, вечное, неистребляемое, неуничтожаемое, раз созданное или всегда существовавшее.

Одни духи приходят в организм, другие уходят. Форма же тела мало изменяется. Существо (т. е. механизм животного – целое) уведомляет только вообще о состоянии своих гостей, и мы можем знать только об этом. Если разумное существо сообщает, что ему хорошо, то это только значит, что общее состояние его частей удовлетворительно. О состоянии отдельной души животное уведомить не может. Судьба одной души, или второстепенных «Я», неизвестна.

Это подобно тому, как представитель государства уведомляет другое государство о хорошем состоянии своей страны. Такое уведомление, очевидно, относится к целой группе особей, а не к одной из них, которая в этот момент может быть умирает, а может быть восхищается или – родится (про человека). Благосостояние общества нисколько не мешает некоторым членам болеть, умирать и сходить со сцены.

Если глава страны тысячу лет спустя опять уведомляет о прекрасном состоянии страны, по-видимому, неизменившейся, то это относится только к настоящим членам общества, а не к тем, которые жили много лет тому назад в том же государстве.

Если бы неделимые, или духи, из которых состоит организм, каким-нибудь образом оставались в одном организме во все течение его жизни, от его рождения до смерти, то можно бы было сказать, что каждый дух (Я) гостит в его теле от его возрождения до распадения и переселяется только при разрушении существа. Тогда дух переживает нею гамму ощущений существа (т. е. испытывает детство, молодость, возмужалость, старость и смерть).

Но так ли это? Физиология этому противоречит относительно вещества мускулов, нервов и чуть ли не всех тканей животного. Вещество в них меняется, как вода в реке (форма реки не изменяется, а вода в ней разная). В одних тканях обмен быстрее, в других медленнее. Материя приходит в тело извне, погостит в нем несколько месяцев и уходит – блуждает во Вселенной.

В таком случае как же примирить с этим субъективное представление о существовании «я» в храме тела моего от рождения до смерти?

У меня есть воспоминания о всей жизни, чуть ли не с двухлетнего возраста, а у иных еще раньше. Как они, т. е. воспоминания, могут существовать, если «я» (неделимое-дух) был вне организма большую часть его жизни и вошел в него только вчера? Это понять не очень трудно, но примириться с этой иллюзией почти невозможно. Ну кто может усомниться, что его «я» пребывает в теле от рождения до смерти! Никто также миллионы лет не сомневался в существовании небесного свода и его движения. Однако и это оказалось заблуждением. Мы и сейчас не чувствуем вращения Земли, несмотря на уверения науки.

Воспоминания человека о давно прошедшем времени его жизни подобны истории государства за многие тысячи лет, которую каждый гражданин изучает с малолетства. Воспоминания жизни суть образования в мозгу, которые тотчас же действуют и пропитывают дух-атом, как только он попадет в организм.

Когда «я» (атом, мой дух) попал в мое тело, я не знаю и не могу знать: об этом уведомлять организм не приспособлен, да и не может быть приспособлен. Ведь биллионы атомов непрерывно в него входят. Возможно, что я попал вчера из бездны Вселенной в свое тело и уйду из него обратно завтра. Но воспоминания организма, его убеждения, традиция тотчас же пропитывают меня (атом) и у меня является иллюзия, будто я (атом) существую в организме с его зарождения и буду существовать в нем до конца.

Что воспоминания есть свойства организма, а не «я» (атома), видно из того, что большинство впечатлений жизни им не сохраняются. Способность помнить чрезвычайно различна у разных субъектов, а у животных она и очень ограничена; у иных же ее почти нет, или она очень коротка. Болезни и травматические (механические) повреждения мозга не только лишают памяти, но и многих душевных свойств, знаний и способностей.

Идеально организованное общество зарождается, живет неопределенное число лет (тысячи или миллионы) и распадается. Оно даже может быть бессмертно, но члены его умирают, уходят, чтобы уступить место другим. Подобно этому члены, или духи-атомы, входящие в состав единого организма, постоянно уходят и заменяются новыми. Они только гости отеля, посетители храма: неизвестно откуда приходят, неизвестно куда уходят. Так я гляжу на каждый организм, но и собственная моя иллюзия о вечно живущем в моем теле «я» для меня понятна.

Когда и откуда я пришел в мое тело и когда и куда уйду – мне неизвестно. Нельзя считать, что эти времена совпадают с зарождением и умиранием организма…

Нельзя думать также, что «я» один в теле: один распорядитель. Душ-атомов множество. Подобно этому нельзя считать, что государство – это «я», как сказал когда-то король. Это такая же иллюзия, как и очень распространенная, – о том, что организм единый дух. Мое понятие о слове «я» не общепринятое. Под «я» обыкновенно подразумевается правитель животного или человека. Он подобен правителю народа. Мое же «я» есть основа материи, элемент, подобный человеку в хорошо организованном государстве. В абсолютном смысле все «я» одинаковы, но ощущения и жизнь их неодинаковы даже в одном животном, как не одинакова роль людей в высоко организованном обществе…

Степень приятного или неприятного чувства живого тела, конечно, зависит от его устройства и от состояния его в данную секунду. Но тело есть вместилище духов-атомов (неделимых). Собственно им принадлежит способность ощущать большую или меньшую степень сладости или горечи. При обмене веществ уходит дух-атом – уходит И чувство, навеянное организмом. Тогда дух получает иные впечатления – вне тела, где он находился. Тоже скажем и про всякий другой дух-атом, входящий в состав живого тела, или живой ассоциации. (Живая ассоциация – значит – организованная, мертвая – неорганизованная. Но жизнь там и здесь должна быть, хотя и непостижимо различная).

Когда существо (например, муха) переменяет место, то двигается гуда же и место ощущения перемещенного вместе с телом духа. Отсюда видно, что куда уходит дух-атом, туда уходит и чувство.

Некоторое время духи-атомы остаются в организме, но не всю жизнь тела. Поэтому дух-атом не все это время живет жизнью тела. Человек, положим, живет сто лет, но какой-нибудь его атом живет человеческой жизнью гораздо меньше: дней 100–200.

Но я еще покажу, насколько ощущение принадлежит неделимому атому и связано с ним.

Представим себе двух совершенно одинаковых субъектов – таких сходных, чтобы никто и никогда не мог их отличить друг от друга. И все-таки, когда страдает один, другой может благоденствовать и наоборот, хотя форма тела их совершенно одинакова. Значит, ощущение духа зависит не от формы тела, а от места нахождения духа-атома.

Расположим молекулы и атомы какого-нибудь Иванова таким образом, чтобы вышел второй экземпляр Петрова, который, допустим, имеет такой же состав и массу, как Иванов. Если теперь огорчать второго, Петрова, то, разумеется, будет страдать дух-атом разрушенного Иванова, хотя Иванов по форме ничем не отличается от Петрова. Итак, хотя Иванов и будет чувствовать и мыслить, как Петров, даже будет уверять нас, что он не Иванов, а Петров, тем не менее ощущение принадлежит Иванову или, точнее, составляющим его тело духам. Но тело его этого не знает и дает неверный отчет о духе-атоме.

Преобразуйте вещество Иванова в обезьяну, медведя, волка – он хотя и будет чувствовать по-звериному, нисколько не сознавая, что был когда-то человеком, – но чувство будет все-таки принадлежать ему, или составляющим его духам-атомам, пока они, при обмене веществ, не уйдут из этих тел.

Возможно допустить, что человек засыпает и видит ряд ужасных, не связанных между собою снов. Вот он (во сне) рыскает волком по степи и нападает на людей и зверей. Вот он (во сне) робкий заяц, грызущий аппетитную капусту. Вот он уже не Иванов, а Семенов и т. д. В каждом из своих снов он совершенно забывает о своей личности и своем истинном состоянии и своих прежних снах, и весь проникнут заячьими или волчьими инстинктами. И все-таки ощущается его дух, а не чей-нибудь другой, потому что духи-атомы, населяющие его тело, не успели еще разойтись по вселенной и проникнуться другими чувствами, другою жизнью.

Наше теоретическое преобразование тела Иванова в другие организмы подобно этому сну.

Начало материи или сущность ее есть дух живой (примитивный атом)

Вся Вселенная имеет одно начало – элементарный бесконечно малый атом, или дух вечный.

Мы называем основу материи, т. е. неделимое, духом. Да и как же иначе, если основной атом бесконечно мал, неизменяем, вечен, неуловим, быстр и готов каждую минуту проявиться для жизни. У него бесконечное, безначальное прошлое и такое же беспредельное будущее. Он всегда был, есть и будет.

Науки о природе показывают, что в общем поступательная скорость материальной частицы тем меньше, чем материальная группа больше, и наоборот. Значительною поступательною скоростью обладают свободные электроны, еще большею – частицы эфира, и бесконечною скоростью – основной и свободный атом. Так что мы можем присоединить к его свойствам скорость, тем более громадную, чем он меньше связан со своими собратьями – другими подобными же атомами. Связь с ними обращает поступательную скорость его во вращательную, и потому такой связанный атом более или менее толчется на одном месте, что проявляется наиболее резко в твердых телах.

Отсюда видно, что свободный дух материи может проявляться почти одновременно во всех телах и во всех местах беспредельного пространства: разумеется, когда он не связан с другими духами, т. е. не составляет часть группы. Таким образом, основной атом вездесущ. Как же он не дух!

Все части Вселенной имеют одни и те же основные свойства: вечность и чувствительность. Все живое и «мертвое» состоит из известных в науке 90 или более «простых» тел. Но эти тела, как видно из последних открытий, имеют три начала: подразумеваю электроны, протоны и эфир, и переход одних «элементарных» тел в другие. Эти три начала должны свестись, рано или поздно, к одному.

Итак, живое и мертвое составлено из одного и того же элемента.

Взглянем с другой, противоположной точки зрения на этот же вопрос. Если человек имеет дух бессмертный, в обыденном смысле слова, то не возможно того же не признать и за животными: сначала – за высшими, а потом и за низшими. Но между животными и растениями также нельзя проложить резкую границу. Действительно, основа животных и растений одна и та же: клеточка. Споры, или зародыши многих растений обладают органами движения, что делает их мало отличными от низших животных. С другой стороны, биологи колеблются признать низшие подвижные существа животными.

Хлорофилл также не может быть признаком растения, так как он находится и во множестве животных высокой организации. Значит, и за растениями нужно признать наличность бессмертного духа.

Даже жизнь «мертвого» кристалла дает такие же наружные проявления, как и жизнь организма. Чувствительность в смысле отзывчивости существует у мертвых тел (например, у машин) даже в большей степени, чем у живых. Что же до чувствительности в истинном смысле слова, то я как будто могу говорить только о собственной способности ощущать приятное и неприятное. А про других, в сущности, ничего не знаю: может быть, они автоматические куклы. И все таки странно и невероятно было бы отнимать это свойство у людей; нельзя его отрицать и у животных, и у растений, и у «мертвого» мира. Как бы можно иначе объяснить возможность возникновения жизни во всякой массе материи под влиянием толчка, вызываемого яйцеклеткой и вообще клеточкой!

Во всей Вселенной, и живой и мертвой, мы видим только одно: движение сущности и физико-химические явления. Не может быть поэтому и качественной разницы между живым и мертвым. Все живо, но по разному. Разница же только в количестве, в форме, в интенсивности. Слова живое и мертвое – условны.

Говорят, что в живом много таинственного. Но не менее таинственного и в мертвом.

Образование химически-сложных веществ в реторте или в природе разве не есть самозарождение! На наших глазах образуются не очень сложные вещества, а в течение миллионов лет – очень сложные, т. е. растения и животные. В химии часто для образования сложного вещества требуется особый деятель в виде особого, иногда очень несложного, тела, которое даже не входит в состав образующихся сложных, тел. (Катализм. Тело это – катализатор). Например, образование серной кислоты с помощью ничтожного количества азотной, которое даже не уменьшается. Также для образования на наших глазах животных и растений требуется начальный толчок в виде крохотного сложного яичка или клеточки. Пересыщенный раствор соли выделяет сам собою кристаллы: аналогия самозарождения. Образование кристалла из раствора также непостижимо, как и самозарождение низших организмов. Живое имеет определенную форму. Но также непонятно, что и «мертвый» кристалл имеет определенную форму. Большинство кристаллов тверды и многогранны, но есть кристаллы полужидкие, шарообразные и с кривыми поверхностями. Кристаллизация дает чрезвычайно сложные формы, например зимние узоры на окнах, снежинки, сатурново дерево (свинец). Это также непонятно, как и образование из клеточки животного.

Известно, что живое рождается от живого, самозарождение не доказано. Но и кристалл легче всего рождается от кристалла. Раствор часто ничего не дает, пока не попадет в него кристаллик вещества или его чрезвычайно малый осколок – даже невидимый. Живое не однородно – сложно, но и кристалл не однороден. Показатель преломления, теплопроводность, крепость и т. д. в разных направлениях кристалла не одинаковы.

Живое растет, но и кристалл растет. Рост живого имеет предел, но и рост кристалла не беспределен, а также ограничен условиями. Живое питается, усваивает вещество из окружающей его среды, что сопровождается химическими реакциями. И кристалл как раз представляет то же. Он усваивает составные части окружающей среды, причем происходит химическая реакция соединения безводного вещества с жидкостью. Кристаллизация иногда сопровождается и многими другими явлениями: световыми, электрическими и всегда тепловыми.

Живое размножается делением, почкованием и оплодотворением. Но, во-первых, многие живые существа размножаются без оплодотворения (партеногенезис), а во-вторых, почкованием и делением и кристаллы размножаются.

После зарождения одного кристалла в сосуде появляются кристаллы и в других его частях: от «отца» отваливаются очень малые его пылинки и переносятся токами жидкости в другие части сосуда, где и зарождаются «дети». Почкование кристалла состоит в том, что на большом кристалле появляется маленький, который постепенно вырастает.

Живое чувствительно, т. е. раздражение одной части тела передается другими частями. Но и «мертвое» тело проводит теплоту, электричество и химическую реакцию из одного пункта в другой.

Если оловянную вещь сильно охладить (до -10°), то на ней иногда появляется пятно, где олово рассыпается. Изменение распространяется далее, пока вся вещь не рассыплется (болезнь олова). Но возможно вырезать «зараженное» место, тогда «болезнь» прекратится. Наоборот, можно здоровое олово заразить больным.

Как в живом, так и в «мертвом», по известным законам диффузии и осмоса, распространяются газы и жидкости. В живом это явление сложнее, так как и самое живое гораздо более сложно и не однородно.

В кристаллах чересчур ярко наблюдается явление заживления, восстановления тканей. Так изуродованный острым орудием кристалл восстанавливается в растворе и заглаживает свою рану.

Большой кристалл преобладает над маленьким, так как, при известной концентрации раствора, он поглощает маленькие, увеличиваясь за их счет: подобие пожирания слабых сильными.

Живое совершает сложные движения, но и мертвое также: наблюдают амебообразное движение в растворах, поразительно сходное с движением амеб. Правда, оно легко объясняется физически. Но и причина движения низших существ также может быть простая.

Я спрашиваю: чувствует ли мой брат. Большинство ответит: да. Но не все так ответят. Находятся оригиналы, которые верят только в собственную чувствительность. Остальное – сон, мираж, продукт их собственного воображения или психической деятельности. Также находились ученые и мыслители, которые не признавали чувствительности животных: это, де, автоматы, ибо не имеют души. Таков Декарт. Знаменитый Парацельс отрицал душу даже у американских туземцев, так как они произошли не от Адама (ибо зародились на изолированном материке). Но мы, большинство, не склонны так думать. Чувствует ли лошадь, собака, курица, лягушка, клоп, инфузория?.. Постойте, не далеко ли мы зашли? Я начинаю колебаться. Но как же колебаться, когда это непрерывная лестница! Это все равно, если бы мы в золотнике находили вещество, а в биллионной доле его – нет!! Значит, надо признать чувствительность и в инфузориях, и в бактериях. Но в низших организмах разница между растительным и животным царством сглаживается, и ни один ученый там не укажет между ними границ. Итак, все органическое, живое чувствует. Кристаллы проявляют главные свойства живого. Следовательно, непоследовательно и от них отнимать способность чувствовать. То есть за кристаллами и за всем «мертвым» мы не можем отрицать чувствительность. Да и как доказать, что мертвое не чувствует? Ведь мы не можем доказать и чувствительность наших братьев, однако верим в нее.

Опять говорю: это непрерывная цепь, постепенный переход от сложного к простому. Разница может быть только количественная, ибо начало одно и то же: дух материи, или простейший бесконечно малый элемент.

Бесконечная жизнь духа (атома)

Продолжительность жизни общества неопределенна: она зависит от его устройства. Она может быть даже бесконечной. Подобно этому и жизнь тела может теоретически быть беспредельной. Действительно, жизнь многих простейших существ может считаться, при благоприятных условиях, беспредельной, так как существо, усваивая окружающую материю, только двоится, делится пополам, не оставляя трупа. Там смерти нет, пока условия хороши. Такова жизнь клетки. Высшие животные все умирают. По крайней мере, их бессмертия еще не удалось наблюдать. Но, кто знает, может быть и найдутся даже на Земле бессмертные животные. Многие одноклеточные теоретически бессмертны.

Продолжительность жизни тела, очевидно, не зависит от его величины. Она не зависит и от интенсивности жизни. Так, некоторые птицы, несмотря на малую величину и крайнюю напряженность жизни, живут сотни лет. Также долго живут некоторые породы рыб, несмотря на свою большую величину и малую интенсивность жизни. Причина постепенного ослабления, разрушения и смерти организма хорошо не известна. Думают о переполнении тканей известью, о перерождении важных тканей в соединительную, о вырождении клеток, вследствие их многократного деления без возможности конъюгации, вследствие их неподвижности. Низшие клетки, например, растительные, вообще не слабеют от размножения делением, но могут быть и такие, которые вырождаются через несколько сот поколений и возрождаются только через соединение (конъюгация).

Когда причина смерти будет найдена и изучена, то удастся, путем подбора и другими средствами, продолжительность жизни значительно увеличить, даже сделать неопределенно другой. Этим мы избежим мучений, сопряженных со смертью, уменьшим необходимость воспроизведения или рождения и сохраним драгоценные экземпляры жизни, особенно полезные человечеству. Я говорю про гениев. Впрочем, смертных мучений, вероятно, и другим способом избегнут или сделают их слабыми.

Но и при видимом бессмертии, если бы оно даже было достигнуто, жизнь духа (атома) неизбежно нарушается, т. е. дух не остается всю жизнь тела в нем одном, а при обмене веществ переходит от одной жизни к другой или из одного тела в другое, блуждая в космосе. Мы можем даже сказать, что жизнь духа не зависит от долголетия тела, так как жизнь духа ограничивается обменом веществ, т. е. временем в 4–6 месяцев (в зависимости от животного).

Можно представить себе существо, изолированное от окружающих тел (см. мои «Грезы о Земле и Небе»). Но и в таком случае дух переходит от одной части тела к другой, живя, стало быть, разнообразной, хотя и повторяющейся жизнью разных органов одного тела. Здесь блуждание духа (атома) ограничено объемом существа. Но едва ли можно совершенно строго изолировать тело, скорее можно только замедлить из него выход духов. (Заметим, что дух обычного животного или человека также может жить жизнью разных частей одного существа).

Только дух воистину бессмертен, так как он не уничтожаем, как неуничтожаема материя: форму же тела трудно сохранить, так же как и удержать дух или вещество на одном месте.

На каждой планете дух отчасти довольно продолжительное время – миллионы лет – изолирован ее тяжестью. Но изолировка может быть создана и небольшой, мало проницаемой оболочкой, как стекло. Но дух от этой изолировки мало выиграет, так как бесчувствие все равно не сознается. Но практически значение изолировка оболочкой имеет.

Когда дух выходит из тела, что обыкновенно происходит при его жизни, хотя и незаметно ни для кого, кроме самого духа, – то сотни, тысячи или миллионы лет, проведенные им после этого вне организованной материи, пролетают как секунда, как обморок, как крепкий сон. Эти миллионы лет не пойдут в счет времени рассматриваемого нами духа. Время это покажется продолжительным только для вечно живущих разумных существ, т. е. для духов, находящихся в неумирающем организованном теле. Когда дух через миллионы лет покоя вступает в новое жилище, в другое существо, он не знает ни про истекшую жизнь, ни про истекшие миллионы лет. Они промелькнули для него незаметно. Он знает только жизнь. Он от одних ощущений, свойственных какому-нибудь существу, без перерыва махнул к другим, – свойственным другому существу. Не помня прошедшую жизнь, не сознавая миллионного промежутка, он воображает, что возникнул от рождения вновь, – единственный раз: первый и последний. Что это так, видно еще из следующего. Несомненно, что впереди всякую душу ждет новое возникновение, которое будет повторяться в бесконечности времен бесчисленное число раз. А также и в прошедшем мы возникали бесчисленное число раз. Но мы не помним ни одного из этих прошедших существований. Следовательно, и будущие возникновения не соединятся с прошедшими в одно целое. Проще – при всяком рождении воспоминание о прошедшем исчезает бесследно. Вот почему нам кажется при всякой жизни, что мы возникаем первый и последний раз. Но смерти для духа нет. Житейское представление о смерти есть иллюзия, свойственная ограниченно-«разумным» существам.

Жизнь духа в течение бесконечного числа веков можно сравнить с жизнью человека, подвергающегося частым и глубоким обморокам. Он что-нибудь делает, говорит, радуется, – но вот ему дурно: глаза закатываются, он впадает в бессознательное состояние и несколько минут подобен мертвому. После этого он приходит в себя, не зная, что с ним было и что он некоторое время не жил. Ему жизнь кажется непрерывной и про обморок он ничего бы не узнал, если бы ему про него не сказали. Он только догадывается, что с ним был обморок. Если гон, обморок, летаргия, искусственное бесчувствие проходят незаметно, когда жизнь в сущности еще продолжается, то как же незаметно должны проходить миллион лет в неорганизованной материи, т. е. в состоянии смерти!

Тысячи обмороков, как бы не были они продолжительны, не существуют для больного, а существуют только светлые промежутки сознания. Не так ли и дух, странствуя из тела в тело, знает только жизнь, не зная смерти.

В нашем примере обморок может быть заменен более продолжительным летаргическим сном. Впрочем, тут ряд светлых промежутков сознания (ввиду их близости, или, вернее, ввиду сохранения тела) составляет одно целое, чего нет в нашей вечной жизни (т. е. там более разницы между жизнями, вследствие их многомиллионного удаления по времени).

Мы каждый день видим сны, не имеющие между собою связи. При каждом сне мы не помним ни жизнь, ни предшествовавших снов. Этот пример лучше, реальнее изображает вечную жизнь, только надо мысленно действительную жизнь днем, при бодрствовании, заменить промежутками небытия, или обморочного, бессознательного состояния. Но и в одну ночь мы можем видеть ряд снов, не связанных между собою, – с промежутками бессознательного состояния неизвестной продолжительности. Этот пример ближе всего к истине, или лучше всего изображает (только в миниатюре) действительность, или вечную жизнь духа.

Умирая, человек переходит в другую жизнь без всякого (для умирающего) промежутка, хотя этот промежуток, в абсолютном смысле, может длиться миллионы лет. Все равно рано или поздно жизнь наступает, потому что время бесконечно и должно когда-нибудь привести к жизни и ощущению. Время бесконечно. Это самый щедрый дар природы. Сколько вам нужно веков для получения воплощения? Столько-то дециллионов в дециллионной степени! Извольте, берите! Природе его не жалко. Она может вам дать сколько угодно таких промежутков. Таким образом, неизбежна вечная и индивидуально непрерывная жизнь.

Бесконечная жизнь духа (атом-элемент) на земном шаре

Если предположить, что молекулы Земли, а вместе с ними и их сущность (или духи), благодаря силе тяготения, – остаются всегда на своей планете, то легко себе представить, в чем состоит бесконечная жизнь существа (или, точнее, бесконечная жизнь духа) не планете.

Решая вопрос относительно настоящего времени, когда Земля населена такими-то и такими-то животными и растениями, мы скажем, что и атом (дух-неделимое) живет их жизнью последовательно… Жизнь в неорганизованной материи проходит как обморок, в растениях и низших существах, по всей вероятности, – как глубокий сон, жизнь в насекомых и тому подобных существах – как неясный сон, сопровождаемый легкими уколами страданий смерти и подобными же моментами более слабых положительных ощущений (радости). Жизнь в высших животных мало сознательна, но тягостна и не желательна.

Животное не знает и не думает о смерти: оно бессмертно, несмотря на свою глупость, потому что мысль о небытии не приходит ему в голову. Но оно не ошибается, как ошибается начинающий мыслить грубый еще разум человека, мучимый напрасно страхом смерти и небытия.

С этой стороны животное счастливо. Малый разум ребенка или животного не говорит ему о смерти, средний разум человека – также, разум и знание ученого восстановляют смерть, а высший разум ее окончательно уничтожает.

Страх смерти у человека образовался естественным подбором. Те, которые его имели, в тяжелые минуты жизни избегали самоубийства и, значит, продолжали род. Но естественный подбор у некоторых избранных вырабатывал и пренебрежение к смерти, т. е. храбрость, которая тоже давала преимущество в борьбе, а стало быть и в существовании. Зато храбрые более склонны к самоубийству. Последнее часто бывает не только результатом страдания, безвыходного положения, но и признаком благородного чувства храбрости. У многих оно только в зачатке. Напротив, господствует страх смерти, который и поддерживает даже самую несчастную жизнь. Но от смерти, конечно, удерживает и боязнь смертных страданий, загробные потемки, могила, гроб, несуществование или суд и ответственность. Вот эти-то последние страхи, хотя и полезны для продолжения жизни, но напрасны. Они выработаны естественным подбором. Если же они переходят свои границы и становятся непрерывным кошмаром для человека, то могут убить его. Однако до такой степени естественный подбор их редко допускает.

Не из теоретических ли воззрений, подобных нашим, образовалось в чистом виде учение о переселении душ? Мне кажется, не надо иметь тех громадных точных знаний, которые накопила в настоящее время паука, чтобы гениальному уму мудреца прийти к выводам, подобным нашему, хотя и более смутным. Не отсюда ли у многих народов религиозное отвращение к убийству животных и отвращение к питанию мясом? Страдания животных – могут быть страданиями наших предков, а может быть, и нашими собственными в будущей жизни. Мы возвратимся еще к этому вопросу.

Жизнь духа вне Земли, во Вселенной

Мельчайшие неделимые неизвестною силою, подобною притяжению, связаны между собою в атомы. Эту силу называют электрическою. Сущность ее абсолютно неизвестна.

Долгое время атомы считались неразрушимыми, т. е. простыми, неразложимыми. И только недавно явления радиации показали, что атомы состоят из многочисленных более мелких частиц, выходящих или вылетающих из атомов с огромною скоростью – от 3 до 100 тысяч километров в секунду (протоны и электроны).

Думают, что разложимость атомов – общее свойство материи. Но многие атомы весьма устойчивы, т. е. сохраняются без распадения многие биллионы лет. Если сущность материи входит в состав таких атомов, а их большинство, то судьба этих атомов, а, следовательно, и их сущности – оставаться на земле, так как скорость атомов, даже самых быстрейших (именно водорода. Скорость его молекул равна двум километрам в секунду), далеко недостаточна для расставания с Землей, или одоления силы ее тяготения. Значит, большинство духов должно долго оставаться на Земле.