Текст книги "Документ "Ж" (сборник)"

Автор книги: Константин Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

КАК ЭТО БЫЛО

– Двадцать восемь, – сказал техник-криминалист Говласа и сунул кнут в таз с солёной водой.

Негр Мсяо слабо шевельнулся в колодках и попросил пива.

– Двадцать девять, – тут же объявил Гавласа и огрел шпиона бамбуковой палкой по пяткам.

В глазах Мсяо стояла извечная тоска веками угнетаемого негритянского народа.

– Почему ты упорствуешь? – спросил Говласа. – Скажи, кто передал тебе документ, и мы отпустим тебя на Лимпопо.

Тут Говласа взял со стола бутерброд с ветчиной и запил его пивом.

– Ты даже не представляешь, как это вкусно, – сладко сказал он негру, – сознайся, и я покормлю тебя.

Мсяо закатил глаза под лоб и что-то запел высоким речитативом.

– Про что он поёт? – покусывая бороду, спросил полковник Пивонька у забинтованного с ног до голов Корейчика.

– Обычная негритянская песенка, – ответил лейтенант. – «Я хочу поймать черепаху, о какое счастье, большую жирную черепаху, о какое счастье, да будь я и негром преклонных годов, о какое счастье».

– Тридцать, – монотонно сказал Говласа, и снова свистнула бамбуковая палка.

– .Кто убил тренера Букача? Ты знал Крокси? Зачем тебе документ «Ж»? Явки! Адреса! Клички! – тряся негра за щёки, кричал полковник Пивонька.

Мсяо улыбнулся и сложил из пальцев левой ноги увесистую дулю.

– Тридцать один, – объявил Говласа. Мсяо потерял сознание.

– Хорошо держится, – с уважением сказал Пивонька. – Слава богу, документ у нас. Но мы должны выявить связи предателя Букача.

Мсяо очнулся и по слогам оказал:

– Бу-кач.

– Ну-ну! Давай, давай, – ласково зашептал Пивонька, – что Букач?

– Букач Мсяо должен рубль, – глядя в одну точку, сказал Мсяо. – Букач падла, сука, гнида.

– А кто видел, как Букач занимал у тебя рубль? – вкрадчиво спросил полковник.

Он сейчас был похож на Мюллера в момент обнаружения отпечатка пальца Штирлица у себя на галифе.

– Видел Гуго, – спокойно ответил Мсяо.

– Какой Гуго? С Пятницкой? – пододвинулся поближе Говласа.

– Нет, с Жижкова, – ответил негр.

– А как фамилия Гуго? – развивал свою мысль полковник.

– Так и будет, просто Гуго, – прошептал Мсяо и попытался дотянуться до пива.

– Тридцать два, – тут же раздался голос Говласы и губы Мсяо обмякли на полдороги к графину.

– На сегодня хватит, – устало сказал Пивонька и опустился в кресло. – Лейтенант Корейчик, подойди поближе.

– Корейчик-безъяйчик! – крикнул Мсяо из последних сил.

– Тридцать три, – торжественно объявил Гозласа и бамбуковая палка сломалась от нагрузки.

Мсяо унесли в камеру.

– Из двух миллионов Гуго, которые проживают в Праге, только один Гуго может вас заинтересовать, – сказал Корейчик, протягивая полковнику список кандидатур, – это биофизик в законе, академик Гуго Гурули.

– Это тот самый Гурули, который привлекался за самогоноварение?

– Нет, это другой. Это Гуго всем Гугам Гуго, – громко крикнул любимец полковника попугай Холик.

– Попугай прав, – сказал Корейчик. – Биофизик Гуго Гурули никогда не привлекался к уголовной ответственности, но по данным нашей агентуры имел обширные связи с африканскими биофизиками и даже получил от них в подарок гнездо лесных пчёл.

– Зачем? – удивился Пивонька.

– В больнице он говорил, что не знает, однако нами установлено, что, облучая пчёл Х-лучами, он заставлял их воровать медные деньги из аппаратов с газировкой.

– Это важная улика, – заключил Пивонька, надел маску и добавил: – Едем к Гуго.

Биофизик Гуго, агент Клаус и связной Поспишал сидели на собранных чемоданах и пили «посошок».

– С богом, – сказал Гуго, и тут раздался звонок в дверь.

Все молниеносно достали пистолеты.

– Кто там? – взволнованно спросил Клаус.

– Мешок со смехом, – ответили из-за двери и раздался громкий неприятный хохот.

–Это Мсяо, – вздохнул Гуго, – открой шутнику.

Клаус открыл дверь и сразу вышел из игры, потому, что хватанул струю слезоточивого газа.

– Атас! Менты! – заорал Поспишал и открыл беспорядочную стрельбу.

Гуго залёг на балконе и первой же гранатой взорвал машину с Говласой, стоящую у подъезда. К нему вдоль плинтуса медленно полз лейтенант Корейчик. Макушка Поспишала на секунду показалась из-за холодильника, но этого было достаточно для опытного Пивоньки – он моментально метнул туда гантель. Раздался хруст.

–Финита тутти, – сказал Пивонька, – готов мерзавец! Месть и закон! Зита и Гита! Рам и Шиам! Ура!

Тут он неожиданно подпрыгнул под потолок, схватился за ягодицы и страшно пискнул – умирающий Поспишал выпустил ему в зад весь рожок.

– Пощады не будет, живыми не брать, – орал полковник, пока на него пытались натянуть ОЗД, и стрелял в мёртвого связного.

Тем временем Корейчик на балконе девятого этажа пытался в рукопашном бою победить Гуго. Обладатель трёх чёрных поясов Гуго творил чудеса. Корейчик знал массу приёмов джиу-джитсу, но никак не мог схватить юркого биофизика.

Наконец Гуго совершил непростительную ошибку – он пытался выбить Корейчику глаз. Лейтенант сразу цепко схватил бандита веком за грязный палец и поломал ему руку.

– Ниндзя, убьют тебя ночью, – яростно закричал Гуго и прыгнул с балкона.

Уже на лету он ногтем большого пальца разворотил вторую половинку ягодицы полковнику Пивоньке.

– Корейчик, я слабею, продолжайте наше дело, – прошептал Пивонька и перестал держать стул и газы.

Корейчик ощутил прилив бодрости и решительности. Такое с ним уже было пять лет назад, когда во время плодово-ягодного разгула он почувствовал приближение измены и сам приехал в ЛТП. Сейчас лейтенант в красной «Ниве» на предельной скорости нёсся за трамваем, в который вскочил Гуго, и орал на всю улицу:

– Биофизик Гуго! Вы окружены! Чистосердечное признание смягчает приговор! Остановитесь!

А в трамвае Гуго устроил наглый произвол. Он закомпостировал кондуктора, отобрал деньги у пассажиров и, ворвавшись в кабину водителя, приказал:

– Не снижать скорость! Направление – Австрийская граница!

– Ты шутишь, товарищ, – засмеялся пожилой вагоновожатый, – у нас не хватит электричества.

– Тогда ты сейчас встретишься с дедушкой, – прошипел Гуго и передёрнул затвор базуки.

Корейчик уже поравнялся с трамваем и пытался на ходу ухватиться за поручень. Гуго выстрелил – лейтенант уклонился. Пока Гуго перезаряжал базуку лейтенант выстрелил и рикошетом застрелил пожило вагоновожатого. Трамвай остановился, и Гуго намертво заклинило между толстыми домохозяйками с продуктами.

– Разойтись! – орал Гуго, видя, что улыбающийся Корейчик приближается к нему с наручниками.

Домохозяйки засуетились и в суматохе вылили на голову шпиона банку подсолнечного масла и раздавили на лбу синенький.

– Кончено! Всё кончено! – заплакал Гуго. – Прощай, негр Мсяо!

С этими словами биофизик засунул себе в рот ствол базуки и нажал гашетку.

От взрыва трамвай с пассажирами и Корейчиком расплавился со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Негодяю уйти не удалось. Никому уйти не удалось.

____________________________________

ТРЕТИЙ НА СВЯЗЬ НЕ ВЫШЕЛ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРЕВОДУ НА ГРАЖДАНСКИЙ

В основу военно-патриотического романа «Третий на связь не вышел» легли реальные события времён краха империализма на квазиморфном квазике Гониния, куда было послано подразделение воинов-интернационалистов для выполнения задания правительства.

Имена и фамилии – настоящие.

Карты и планы операций прилагаются.

Отзывы не по уставу не принимаются.

Глава I

Из рапорта:

«Довожу до вашего сведения, что находясь на патрульно-постовом глайдере в районе квазика Гониния, мною был обнаружен неизвестный субстрат, который я немедленно уничтожил после пробного выстрела в воздух. Согласно инструкции требую наградить меня знаком «Ворошиловский стрелок» с автоматическим повышением в звании.

Канонир Наливайко».

Приказ по части № 98:

«За проявленную в нужный момент ненужную стрелковую подготовку канониру Напивайко выбить левый глаз. Ответственный за исполнение – капитан Горилый».

Прочитав эти два документа начальник «Смерш» на дальнем космосе генерал Лиминько снял сапог, машинально понюхал раструб и протянул к свету следующий документ:

«Привести приказ в исполнение не представилось возможным в связи с отбытием Наливайко в неизвестном направлении. Со слов парализованного старого Наливайко молодой Наливайко, уходя, взял с собой тёплые вещи и сухой паёк на четыре года. Учитывая вышеизложенное, я принял решение и выбил левый глаз старому Наливайко.

Капитан Горилый».

Генерал мысленно похвалил капитана за находчивость и бросил в камин патрон от маузера. Патрон взорвался. Немедленно вошёл денщик со стаканом чая в высоком титановом подстаканнике. В чае плавал кусочек курдючного сала. Это всегда приводило генерала в боевое настроение, – он вспоминал свою тревожную молодость среди басмачей курбаши Огуза. Генерал помнил, что первые седые волосы у него выпали, когда он узнал, что курбаши Огуз – его папа. Лиминько отхлебнул чай и спросил денщика:

– Где сейчас находится группа майора Процюка?

– Разрешите доложить? – опросил денщик.

– Ишак! Докладывай! – рыкнул генерал.

– Ведя ожесточенные бои с превосходящими силами противника, группа майора Процюка ловким манёвром справа отошла на заранее подготовленные позиции.

– Ага! – закричал генерал. – Огого! Записывай шифрограмму: «Срочно явиться на оперативное совещание. Старшим вместо себя оставить капитана Тенкиша».

– Разрешите отослать? – вежливо спросил денщик.

Вместо ответа генерал начал лихорадочно расстёгивать кобуру пистолета и хрипеть что-то нечленораздельное. Денщик пулей выскочил из кабинета.

Лиминько отдышался, побулькал в горле отслоившимся от злости эпителием и накрутил секретный номер. «Здравствуй, дерево», – сразу же раздался издалека хруст портупеи. Генерал улыбнулся. На связи был его старый друг ещё по кадетскому корпусу, а ныне начальник секретных средств массового уничтожения полковник Автандил Курихара.

– Привет, Цудрейтер, – шутливо ответил генерал, назвав Автандила старым кадетским прозвищем, – ты совсем не хочешь меня видеть?

– Совсем, – ответил Автандил. – Стоп! Знаю! Ты хочешь угостить меня стаканчиком кьянти – я угадал, старый хрыч?

У генерала Лиминько сразу испортилось настроение – он был жадным и сам любил кьянти.

– Не забывайтесь, Курихара! – рявкнул он в трубку. – Я жду вас на совещание к 10-00. При себе иметь конспект и лекало.

– Слушаю и повинуюсь, – голосом лампы Алладина ответил Цудрейтер. – А какой пароль?

– Пароль «Глыба» – ответ «Громада», – ответил генерал и нажал кнопку «откл.».

Потом он немного поигрался глобусом Гонинии, изобрёл новый вид построения в колонну по одному, завернулся в шинель и моментально заснул. Снов генерал не видел.

Глава II

Из докладной № 1494-2:

«По существу вопроса о пропаже свиной тушёнки у личного состава сибирских стрелков не могу сообщить ничего интересного, так как уже за три дня до происшествия был контужен оглоблей и в данный момент нахожусь в аналогичном состоянии.

Со слов контуженого интенданта Полякова правильно записал майор-анестезиолог Покидайло».

Анонимная, записка:

«Лиминько! Спасибо за консервы. Твоя тушёнка была очень жирной.

Паратрофик Липози».

Зачитав эти два документа, генерал мрачно посмотрел на офицеров штаба и сплюнул сквозь зубы. «А может, это кто-то шутит?» – робко спросили из группы самбистов-особистов. Лиминько выстрелил на звук косточкой от сливы и попросил поставить трофейные слайды.

Погас свет. На экране появился чертёж сложного механизма, на одной из частей которого было написано: «Жми тут». На следующем слайде вождь мирового пролетариата раздавал мандарины беспризорникам. Третий слайд изображал половой акт между японским самураем и рыбой-фугу, причём на лице самурая было такое блаженство, как будто ему положили за губу мятную подушечку. В зале началось оживление, и генерал услышал, как кто-то заметил: «А рыбнадзор куда смотрит?» На четвёртом слайде было плохое изображение первомайской демонстрации в Гоби, а вот при виде пятого слайда все в зале насторожились. На фоне отличного орехового интерьера в белом махровом халате сидел пропавший без вести канонир Наливайко и кушал свиную тушёнку украинской ложкой. Глаза канонира ласково щурились, он лоснился от жира и показывал в объектив большой палец. По бокам стояли какие-то толстяки, но рассмотреть их было трудно.

Зажёгся свет. В переднем ряду сладко спал разведчик Горюшко, выпуская и запуская большую прозрачную бульбу, размером с баскетбольный мяч. Лиминько под общий хохот проткнул бульбу указкой. Горюшко тут же вскочил с криком: «Сеанс окончен!» и, держа руку калачиком, двинулся к выходу (позже он признался, что во сне видел себя с женой на фильме «Застава Ильича»).

Генерал дождался тишины и спросил: «Ну что, чудо-богатыри, достукались?»

– Хотелось бы в общих чертах, конечно, узнать, что это было? – запинаясь, проговорил легионер Зенобио.

– Да, – подключился к разговору старый тактик Геркулан Севастопуло, – а то без комментариев слайды оставляют тягостное впечатление, особенно этот, с фугу.

– Сам ты фугу! – закричал Лиминько, ломая об старого тактика указку. – Все вы фугу! Рыбьи мозги! Щучьи головы! Это я у вас хочу спросить – что всё это значит? Что происходит в секретной дивизии № ? Что происходит у аборигенов, которым мы обязаны привить все прелести нашего строя – лучшего в мире? Кто мне ответит на этот вопрос?

В зале стояла тишина и покой. Неожиданно встал полковник Цудрейтер и снова сел. «Яйцо поправил» – со злостью на старого товарища подумал Лиминько и сказал:

– Давайте возьмём себя в руки и будем разбираться вместе. Итак. Вчера утром исчез канонир Наливайко. Мы ещё узнаем, что это за Наливайко, но дело не в этом. На следующий день в безобидной ситуации оказывается контуженным и без того глупый начальник интендантской службы. Через три дня кто-то похищает пятилетние запасы тушёнки у прожорливых сибирских стрелков и ставит их на грань вооруженного бунта. Не забывайте, что они наёмники и по контракту кормить, одевать и наливать должны мы. И, наконец, сегодня – эта анонимная шифрограмма и слайды.

– Откуда всё-таки они, генерал? – спросил командующий армией «Юг» Лусь Тарасович Тресь.

Вместо ответа генерал приказал: «Введите арестованного», и в зал, в сопровождении спецназа, вошёл одноногий старик в полосатой арестантской робе. На плече у него сидел попугай.

Глава III

Из шифрограммы:

«Дорогой Яцек, мужайся. Сегодня утром проклятые «боши» арестовали дядю Секеча. Он в блоке «Эйч-5» (если ещё жив). Ищем возможность для организации побега.

Бэзил».

Приказ по гарнизону № 497:

«Для обеспечения надлежащей охраны заключенного X. группе ночного виденья придаётся снайпер Исмуддин и культурист Курт Венцель.

Генерал Лиминько».

Рапорт № 41:

«Снайпер и культурист прибыли.

Капитан Горилый».

Депеша № 17:

«Поздравляю!

Генерал Лиминько».

Из напутственной речи:

«Братья по идее! Выступаем сегодня ночью. Верю, ждёт нас удача: на святое дело идём – Секеча с нар вынимать. Сбор в 2-00 возле заброшенного мясокомбината. Не бойтесь. Для нейтрализации Венцеля с нами идёт борец сумо Кагуяма.

Паратрофик Липози».

Арестованный одноногий минуту-другую смотрел на собравшихся, а потом вдруг хрипло закричал: «Дарби Мак-Гроу! Подай мне стакан рому!» Попугай взъерошил хохолок и очень внятно сказал: «Вам ветер дал стальные руки – крылья, а вместо мозга – пламенный мотор».

Лиминько снисходительно улыбнулся – на своих допросах он видел вещи и похлеще. «Как тебя зовут? Откуда ты?» – спросил генерал.

– Хозяина называть только на «Вы» – ты понял меня, бронированная задница? – снова крикнул попугай.

Лиминько покраснел. Конвой попытался поймать наглую птицу, но тут заключённый поднял вверх руку и сказал: «Я родом из города Сили, а зовут меня Мозг, а смерть моя в яйце, а яйцо в галифе, а галифе на тебе, а ты на нашей планете, а планета наша...» Тут от волнения арестант схватился руками за горло и заплакал.

– Перестань дурачиться – это в твоих интересах, – потирая трицепс, предупредил Автандил Цудрейтер и вдруг резко крикнул: – Что ты делал на территории военного городка семнадцатого в 13-00?

– А что ты делал семнадцатого в 21-00 на территории связистки Клоц? – в свою очередь спокойно спросил арестант.

– Какой Клоц? – машинально переспросил Автандил.

– Иры Клоц, – охотно объяснил попугай, но полковник уже взял себя в руки и снова начал орать:

– Молчать! Вопросы задаю я! Отвечать!

Видя, что тот молчит, Цудрейтер сделал знак особистам, и две резиновые дубинки со свистом опустись на бритую голову арестованного. Губа у него сразу отвисла, нога подломилась, и он с размаху сел на мраморный пол штаба. Попугай взлетел на люстру и тараторил оттуда выдержки из уголовного кодекса Узбекистана.

Когда взгляд арестанта снова стал осмысленным, он ощупал руками темя и закричал: «Меня зовут Мозг, я родом из Сили, я нищий, я собираю гуано и делаю из него мумиё! Чего вы хотите от меня, проклятые захватчики?»

– А это у тебя откуда? – раскладывая на столе слайды, ласково спросил Лиминько. – В гуано нашёл?

– Это не моё, – твёрдо сказал арестант.

– А чьё?

– Раз на твоём столе, значит твоё.

– Молчать! – не выдержал Автандил Курихара. – Откуда у тебя слайды? Говори, а то я дам сигнал.

– Порнографы подбросили, – соврал арестант.

– Сигнал, – спокойно объявил Цудрейтер, но тот ловко увернулся от дубинок и сбивчиво затараторил:

– Я скажу! Я всё скажу! Не бейте – у меня хрустальный зад!

– Правильно, – закричал попугай, – здоровье дороже.

– Эти картинки мне дал ваш сотрудник для обмена на плоды джунглей Гонинии.

–Как его звали?

– Не знаю. Мы называли его Белый Мякиш, он был толстый и грубый.

– Это Наливайко, – шепнул Лиминько Автандилу и спросил: – А какие овощи хотел получить наш сотрудник за эти слайды?

– О! Он хотел получить целый мешок красной травы яюбабал, которая растёт далеко в лесу и делает мужчину твёрдым, а женщину мягкой, и тогда...

– Достаточно, – прервал арестанта генерал, – уведите его и дайте посмотреть на пищу.

Попугай уселся на плечо хозяина и крикнул собравшимся: «Бабене, муньёс! Бабене!» Лиминько устало потёр лоб, чтобы разогреть мысль, и приказал:

– Завтра в 10-00 сбор у моей палатки. При себе иметь предложения по ситуации. Всё.

Но всё произошло немножко иначе.

Глава IV

Шифр 18-бис «Молния»:

«Мой генерал! Сегодня в 2 часа ночи группа неизвестных попыталась освободить заключённого из блока «Эйч-5» и это им удалось. Культурист Венцель убит. Я в отчаянии! У меня пистолет и я знаю, что с ним делать. Прощайте.

Начальник подземной тюрьмы им. тов. Мюллера –

М. Бондарь».

Литер «Струя», срочно:

«Генерал! Начальник Бон-рь отравился спичками. Венцель убит. Снайпера Исмуддина ещё нет. Тут паника. Считаю, что вам необходимо присутствовать лично.

Зам. начальника зоны – майор Вандер».

Шифрограмма:

«Братья! Сегодня в 17.00 от укуса и потёртостей скончался борец Витя Кагуяма, который на 90% обеспечил освобождение дяди Секеча. Минута молчания, час питания и сутки размножения начнутся в 21.00 в секретном месте Ост.

Паратрофик Липози».

Генерал Лиминько и майор Процюк в бронированном штабном «виллисе» приближались к гарнизонной тюрьме. От злости и потрясения генерал был защитного цвета, что чрезвычайно ему шло. Майор, напротив, был весел и игриво возбуждён. Он с комичной серьёзностью отвечал на приветствия проходящих вдоль дороги аборигенов и громко кричал: «Липози – капут!» Неожиданно став серьёзным, майор сказал:

– Генерал, нужно устроить ловушку для дураков.

– Требую объяснений, – буркнул Лиминько.

– Это просто, как обшлаг моей шинели, – засмеялся майор. – Путём выхода в открытый эфир, расклейки объявлений и выступлений по радио мы дадим понять местному населению, что ожидаем прибытия с земли отцов крупной партии холодного...

– Почему холодного? – удивился Лиминько.

– Я его люблю, – ответил Процюк, – но это не принципиально. Можно не холодного, можно сациви или борщ. Дело не в этом. Мы установим караван с продуктами на видном месте и будем ждать в засаде повстанцев.

– Долго? – спросил генерал.

– Этого не знаю даже я, – ответил майор. – Однако есть мнение, что не более 15 минут. Привлечённые запахом чеснока, которым мы натрём кузов транспорта, преступники сделают попытку завладеть продуктами, и тут появляемся мы в белых фраках. Остальное дело техники. Липози в наших руках, награды на наших грудях, честь и слава по труду!

– Складно лепишь, – вздохнул Лиминько, – но план нужно обдумать.

Машина въехала под арку гарнизонной тюрьмы и остановилась. Генерала неприятно удивило то, что ни один человек их не встретил. Ветер катал по двору пустые бутылки, на зубах скрипел кремний, и было очень тревожно. «Эй, кто-нибудь!» – зычно крикнул Процюк, и тут из окна дома старшего комсостава раздались звуки гитары, и голос майора Вандера сипло пропел: «Поставьте, поручик, бутыль с самогоном…»

Они толкнули дверь в комнату и очень удивились. За столом, накрытым на двенадцать персон, сидел майор Вандер в грязном белье, небритый и почему-то в колготках. Одной рукой он наливал себе спирт из канистры для горючего, другой автоматически перебирал струны инструмента. Увидев генерала, майор Вандер истошно заголосил: «Четвёртые сутки – одни проститутки...»

– Отставить концерт, – рявкнул Лиминько, но Вандер залпом выпил стакан, укусил ивася и поведал генералу, что «...может быть, ваши родные в Бутырке, но вы не мальчишка, ведь вы офицер».

Майор Процюк отобрал у Вандера гитару, перекусил струны и выбросил инструмент в окно.

– Что тут происходит, майор, – грозно спросил Лиминько, садясь на табурет, – где личный состав? Вы что, выпиваете?

Вандер икнул, оторвал голову от блюда с цахтони и веско сказал:

–Ваши водительские права!

Процюк окатил Вандера из ушата и наотмашь ударил по желудку. Вандер тут же показал гостям, чем питался последние трое суток, и стал понемногу приходить в себя.

– Генерал! Они убили Венцеля, – пытаясь встать, доложил Вандер, – они всех убили! Они и вас убьют, генерал! – слёзы текли по мохнатому лицу майора. – И всех освободили от цепей... Мне нечем командовать. Я – нищ! Подлец Бондарь съел все спички, и теперь я не могу прикурить... – Тут он стал по стойке смирно и сказал: – Кто был ничем, тот станет всем...

Тем временем стремительный майор Процюк медленно бродил по пустынному зданию тюрьмы. Его внимание привлёк проём в бетонной стене в виде фигуры человека. «Бедняга Венцель», – подумал майор, и тут что-то заставило его резко упасть на пол. В ту же секунду пущенный из пращи буряк-кормовик разбился об стенку, возле которой мгновение назад он грустил о Венцеле. Не поднимаясь, майор дал из всех стволов по коридору и по-пластунски двинулся вперед. По коридорам и камерам загремел металлический, усиленный рупором голос: «Ползи! Ползи, чужеземец, как червь-опарыш. Так и уползёшь ты с земли нашей, ибо целовецикус! Не будет тебе тут покоя ни днём, ни ночью. Горько пожалеешь ты тогда, что пришёл сюда».

Майор снова выстрелил в темноту коридора. В ответ раздался хлопок, и в двух сантиметрах от его ягодиц в стену воткнулся зелёный банан и злобно завибрировал. «Уходим по одному», – решил майор и выскочил из помещения.