Текст книги "Скользкая дорога (СИ)"

Автор книги: Константин Байдичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Может и правда – брежу? Лежу после аварии в отключке и брежу. Либо до смерти убился и мне персональный рай выделили… но уж очень картинка реалистичная, особенно мошка. Откуда мошка в раю?

Я попытался куснуть себя за палец.

– Уй, больно!

Жопа, короче. Полная, с тремя пэ! Не знаю как, но, каким-то макаром, Коля, ты в другое время попал! В какое? А по всем прикидкам – в позапрошлый век! Вот только что с этим щастьем делать? И жрать охота. И палец укушенный болит. Зачем так сильно тяпул, зубы, что-ли, режутся? Походу вокруг не сон, не кино, не розыгрыш… Может, до Челнов сходить? А зачем? Будь они на месте, челнинские на катерах уже бы раз десять мимо проехали…

А пойдем-ка отсюда. Все, что надо, увидел. Сейчас желательно, чтобы никто не увидел меня. Хорошо, что не выперся к ним открыто: здрасте, мол, хде тут у вас телефон, ГИБДД и ближайший эвакуатор. Пойдем, Колян, пойдем, думать будем…

Назад иду на автопилоте, не обращая внимания ни на что вокруг. Автоматом набираю воду, автоматом лезу на обрыв, автоматом добредаю до машины, пытаясь осмыслить своё положение, но ничего не получается. Какие-то огрызки мыслей хаотично вертятся в голове – не может быть… вот попадалово… данунахер… как же так… не может быть… чего делать теперь… вот это да… И не заметил, как пять километров прошагал. Открываю багажник и не помню зачем. Внезапно до меня доходит, что за день я не видел и не слышал ни одного самолета. А ведь тут авиатрасса! Самолеты вдоль Амура постоянно мотаются в Николаевск и на Камчатку. Я с утра на ногах, хоть бы один да прогудел! Но в небе пусто. И следов инверсионных нет. И не было. Ни одного. Только чайки и вороны.

Сел у машины, курю… Да, всяко бывало, но вот так я еще не попадал в непонятное…

Глава вторая. Трудно быть…

Привел меня в чувство голод. Аж брюхо скрутило. Все, хватит мыслью танцевать, без толку пока! На голодный тощак ничего хорошего в голову не придет, только жратва! Война войной, а обед – по расписанию! Ну, обед я прогулял. Ужин, однако. Что у меня есть к ужину? Сейчас поглядим… Вынимаю походный короб с кухонным скарбом и продуктами. Итак, что в наличии? Тарелка, ложка, кружка, горелка с пьезой, сковородка, котелок. Две банки тушенки, хлеба полбулки, шмат сала полкило… нет, уже меньше… чего еще? Перец, петрушка и укроп в пластиковых баночках, еще какие-то приправы в пакетиках, бульоные кубики, пара луковиц, пачка риса быстрого приготовления, две пачки «Роллтона», пачка чая, пачка сахара, бутылка постного масла, пачка соли… все? На два дня было бы нормально в качестве НЗ, а сейчас весьма негусто. А упаковка газовых баллончиков в багажнике – вообще подарок судьбы. С осени было лень вытащить, лежит себе, жрать не просит… Ваше разгильдяйство, Николай Михалыч, оказалось очень в тему! А давай-ка сварим кипяточку! Бичпакет запарю, сальца нарежу, хлебушка кусочек, чаю сладкого и ближайшие полсуток прожить можно. Пока есть газ, костер можно не палить. Десять баллонов хватит на десять готовок. Вместе с чаем. Или одиннадцать…

Через полтора часа я заперся в машине. Устроившись с относительным комфортом на разложенных сидушках, дуя на горячий чай в кружке, усиленно думаю – как быть-то теперь. Что делать – ни малейшего представления. От слова совсем. Интересно, а кто бы представлял? Хотел бы я на этого кекса посмотреть! И посоветоваться, как, мол, быть, гражданин хороший? Влетел, значца, я в прошлое, как х*й в рукомойник. Нужна мне станция, хде таких непутевых взад отправляють. Почем билеты? Есть ли банкомат или наликом берут? А в какой валюте? Коля!!! Харэ зубоскалить, не до того сейчас! Понятно, что нервное, но все-таки…

Для начала – где я и… когда. Где – более-менее понятно, Сарапульское вон рядом. От Хабаровска по трассе ровно сто километров. Только трассы еще нет. По Амуру где-то столько же. Места знакомые, для хабаровчанина можно сказать родные. Ну, почти. Это плюс. Когда? Насколько я помню, местные деревни основаны в шестидесятых годах позапрошлого века. Сарапульские не в землянках живут, ловят и солят рыбу на продажу – значит деревне не менее трех – пяти лет. А что икру выбрасывают и рыбу через брюхо потрошат – не более пяти, ну семи. Иначе уже бы расчухали, что такое икра и с чем ее едят! И солить научились бы и рыбу на пласт резать. Дома еще не потемнели, свежими бревнами светятся, значит год или два им, не больше. Со временем ясно – где-то между тыща восемьсот шестидесятым и семидесятым годом. Что из этого для меня следует? Хорошего – ничего. Здесь я абсолютно чужой. Я выгляжу не так, как местные, разговариваю иначе. Одет и обут совсем не так, как они. Толстый, даже для купца неприлично брюхаст и мордаст. А еще без бороды и стриженный под ноль. Как зек. Значит, приметный издалека. Еще не изобретены даже прототипы моей винтовки и патронов к ней, нет документов… ну, если только прикола ради показать паспорт гражданина Российской Федерации с датой выдачи 2016 года и посмотреть как офигеет местный урядник. Не, урядник у казаков. Тогда полицейский. Правда, что он потом сделает, угадать трудно. В морду может дать, чтобы не баловал. Или пристрелит – за сепаратизм, хоть и слова такого не выговорит. Скажет по простецки – я те покажу граждан федерации! В Инперии Российской подданные государя анпиратора живут, бах! и иже еси на небеси… Тут все, поголовно, верующие, а я не знаю ни одной молитвы. Как правильно креститься – только в кино видел, но точно не помню как. О, нательный крест имеется, платиновый, не золотой, как у всех – супруга подарила. Мне неизвестна тутэйшая обыденная жизнь, не знаю даже праздников, ну, кроме Пасхи и Рождества. И то, не помню чисел. Каак поздравлю когонть с восьмым марта или днем металлурга, ха! Местных денег тоже нет и я не представляю, где их взять, если, конечно, не пускаться в банальную уголовщину. Да и кого грабить-то? Мужиков? Два раза ха-ха. Дело не в том, что у них денег нет. Деньги у них есть, мужик тут жил зажиточно, если не помирал в первый год, но что-то внаглую у них взять-отнять… Даже картошки с огорода спереть не выйдет, (кстати, не факт что они картошку садят, под нее надо много земли, а пойди-ка, отвоюй земельку у тайги, корчевал горельник в юности, знаю что такое) собаки забрешут и все, полный и законченный звиздец – догонят и на вилы… не стрелять же в них. Да и от всей деревни не отстреляешься – и патронов не густо и стрелки среди мужиков найдутся, в каждом доме ружье.

И самый главный вопрос – что вообще делать? Остаться тут, у машины, в надежде, что снова произойдет чудо и меня закинет обратно? Сколько ждать? Неизвестно. Жратвы нет. На тех крохах, что имеются, можно неделю протянуть. Две или чуть больше, если рыбы наловить, глухаря добыть или утку… только отойти надо подальше отсюда. И не в сторону деревни, иначе мужики на выстрелы припрутся. Но уже сейчас по ночам холодно, еще неделя-другая и начнутся заморозки. Заболею и тогось… помру. Как нефиг делать! Кто тут лечить меня будет? Аптечки надолго не хватит, жить надо в тепле. Ходить к реке придется через день – вода нужна! Значит тропу натопчу. И по ней меня отыщет первый же сюда припершийся абориген. А оно мне надо? Нет! Во всяком случае, пока! Итишкин дрын, я ж тряпок от жилета на кусты навязал, в первый же день, чтоб не плутать! Вот осел! Ладно, чего теперь икру метать, что сделано, то сделано. Завтра поснимаю, дорогу и так уже запомнил.

Выкопать землянку и жить? Ну, предположим, выкопаю, хоть и гемор несусветный. Даже печку при острой нужде сложу – камни и глина на берегу есть, топор и лопата имеются и вообще – строитель я или кто? Но нет хлеба. И воды поблизости не видать… Вода вообще отдельная тема, болотина кругом, это меня на взгорок выкинуло. Кстати, землянка не вариант, затопит ее, надо строить зимовье. С одним топором это уже посложнее землянки… И соли надолго не хватит. Ну, положим, соли можно найти, ночью сходить в деревню, пошарить у засолочных столов, чего-то там все равно останется. А для воды бочажину выкопать. Ну ладно, упер чуток соли, и чего? Не спасет отца русской демократии пара горстей, не спасет… Даже если мешок упру, толку с комариный член. Ну, добуду пару коз, сохача или изюбра (не проблема, зверья полно, влево от утеса отличный распадок для выхода копытных к воде) и доживу до зимы, сарапульские меня по следам и дыму все равно обнаружат. И сдадут в полицию. За беглых награда положена, мешок муки, патроны и еще что-то. Сдадут, однозначно сдадут! Мешок муки тут дорогого стоит. А уж полицаи беспаспортного праздношатающегося мигом в железА и на Сахалин. И три года каторге отдай и не греши, а где-то столько и положено бродягам, если мне память не изменяет. На каторге я точно сдохну, здоровье уже не то. Да и какая полиция, я без витаминов от цинги окочурюсь к Новому Году. Была бы хоть картошка с луком, тогда еще можно попробовать зиму перебедовать, а так… А ты стёкла с машины на картофан сменяй деревенским! С передними сидушками, ага. Обивку салона на портянки предложить, а резиновые коврики в баню! Вообще-то, для витаминов клюквы можно насобирать, тут болотина до самого Синдинского озера, полно ее. А где хранить, чтобы птички не склевали, мышки не обосрали? А в машине, амбар из нее сделать, тогда стекла и коврики в дяревню не менять, землянку обставить… Остынь, хохмач, положеньице хреновей некуда. Остаться на месте переноса не вариант от слова совсем.

Значит, нужно легализоваться среди людей. Как? Выйти к мужикам, возьмите меня в деревню жить, я научу вас дома строить каменные. И железную дорогу! А ты хто? Прохожий. Пачпорт е? Нема. А-а-а, беглый, аль бандит какой! И приплыли тапочки к обрыву…

Зайдем с другой стороны. Что такое сейчас паспорт? Дык бумага. Без фотографии. Добыть бумагу подходящего по возрасту мужика и… Отставить и! Надо сначала добыть. Думать, что потом, буду потом. Где добыть? В Сарапульском? А почему бы и нет? До другой ближайшей деревни, до Вятского, километров сорок по тайге идти. Значит придется без сапог форсировать ручьи и речки, которых тут как блох на барбоске, а разницы между деревнями никакой. Но тут хоть переночевать можно, под крышей и относительно в тепле, а то не дай бог задождит. Кстати, дождь вот-вот брызнет, о, уже капли на стеклах… Это хорошо, мои следы на берегу смоет.

Во, можно на местное кладбище пробраться. И глянуть, кто в этом году помирал. В первый год многие переселенцы мёрли, климат не климатит, зима сурова, лето дождливо, вода не та, еда не та… скорее всего есть кладбище! А документы умерших – у старосты. Ну, по логике, раз он власть, то и отчетность на ем! Про количество податного населения и тягла – коров и лошадей, начальству докладывать обязан. Соответственно документы прилагать, списки там… Значит, на кладбище можно не идти, нужно найти старосту и выцыганить бумагу у него. Или сменять. Или спереть. На что менять? Мобилу подарю, епта! Был бы паспорт, а на что – придумаю. Потом. Как нибудь.

Офигенный план! Истинно русский, с братьями Авоськой, Небоськой и Как-нибудем. А есть другой? Ну… можно отыскаться на берегу, голым-босым, глухонемым и скорбным на голову. Убогих и калек у нас всегда жалеют. А дальше? Чтобы местные признали меня за своего и не выдали, нужно быть полезным. А кому и чем полезен полусумасшедший глухонемой, за которого можно себя выдать? В работники не гожусь – старый я и, по местным меркам, слабосильный. Зато жрать здоров! Да нафиг кому нужен лишний рот! И прокантуюсь я в деревне до первого визита полиции, снова вопрос кто и откуда… Т. е. еще один путь на каторгу. Да и проколоться легко – порезался, обжегся, псина цапнула, наступил на гвоздь, заорал в голос и привет. Выяснится, что дуришь людей, обидятся, рассердятся и накажут. Даже думать не хочется, как… Конечно, можно признаться, что я из другого времени, тогда в дурдом посадят, тут их бедламами называют, прикольное слово… отвезут в Хабаровку или Благовещенск… Тоже выход, че… психов в дурке кормят. Раз ничего толкового в голову нейдет, то тогда спать. Может с утра чего лучше придумается.

Ночью прошел дождь, с утра было холодно. И мокро. Пока «до ветру» ходил да умывался, обратил внимание, что в ельнике более-менее сухо, а тальники и трава мокрущие. Я же вымокну до нитки, если сейчас в деревню пойду! И обсушиться там будет негде. Реальный шанс заболеть. Хитришь, бродяга, сам себя уговариваешь не ходить! Потому, как никуда идти не хочется. Да ведь ты, Коля, того… сдрейфил! Ну да, приссал малеха. А может и нет. Только муторно мне. И на улице сыро-мутно и вовнутрях тоже. Вчера бодрячком шастал, а сегодня… А просто вчера еще не до конца прочувствовал, не осознал, не вник, не дотумкал, не допетрил, не въехал и не просек, насколько вляпался.

А может напридумывал сам себе ерунды, а все нормально, просто… Что просто? Ты сидишь на том месте, где должна быть трасса. А ее нет. Вообще нет. Ты выезжал из дома зимой. А сейчас начало осени, вон, еще березы зеленые. Деревня как позавчера отстроена, вся из круглого леса, крыши из голых досок, мох из стыков висит. Столбов с проводами нет. Ни одного. Пароход этот. Лодка из горбыля. Невод из музея. Мужики босоногие. Икра в помойке. Телеги, лошади… ни машин, ни самолетов. Никакого мусора, ни одной банки из под пива или пластиковых бутылок… Куда все делось? Ночью отлить выходил – опять ни одного самолета, ни одного спутника, Луна, звезды да метеоры, хотя битых три часа сидел, все в небо пялился, полпачки сигарет искурил, надеялся не понять на что. Зря надеялся. Так что попадос. Полный! Вот и сижу как пыльным мешком по голове ударенный.

Ну… да… А чего? Я вообще обычный горожанин. В годах. Полтинник скоро. Ну, охочусь в сезон по птичке, иногда на козу выезжаю, даже не выезжаю, а возят меня. Ну, рыбак выходного дня… но завтрашнего, а не нынешнего! По молодости да, гарцевал по Нижнему Амуру, осетров и калуг посреди ледохода рыбачил, по горным речкам сплавлялся. От небольшого ума и щенячей дерзости в стадо белух на лодке заплывал и с касатками на двадцать пятом "Вихре" впритирку гонзал. На кетовую каждый год ездил, всерьез, по взрослому… но сие дела давно минувших дней. А нонеча, не то что давеча – был рысак, да сбил подковы. Постарел и сила уже не та. Куража нет, одни воспоминания остались. Совсем не герой, не храбрец, да и не был им никогда. Ни тем более этот, как их кличут, драть их вперегреб, развелось дебилов… не выживальщик, во! И не абориген-охотник-следопыт Дерсу Узала[10]10
  Дерсу Узала – охотник, следопыт и проводник исследователя Приморья и Приамурья Арсеньева В.К., по разным версиям нанаец или удэгеец.


[Закрыть]. Это он в одну харю посреди тайги мог выжить, он тут свой в доску, каждого ведмедя и ежа в лицо знает. А я однозначно пропаду. К местным жить идти – вопрос даже не стоит. Тут вопрос обратный – ежели меня изловят местные, как поступят-то? Ой не факт, что в полицию сдадут! Пристав[11]11
  Становой пристав – полицейская должность, учреждённая Положением о земской полиции 1837 года. Становые приставы назначались губернским начальством. На становом приставе лежали все исполнительные, следственные, судебно-полицейские и хозяйственно-распорядительные дела: "он прекращал всякого рода ссоры, драки, буйство и бесчиние; наблюдал, чтобы не было чинимо и допускаемо действий и поступков запрещенных; о всяком чрезвычайном происшествии доносил кому следует; побуждал обывателей принимать меры к истреблению вредных насекомых, хищных зверей и т. Д.


[Закрыть] раз в полгода наезжает, телеграфа нет… На кой ляд я им нужен, непонятный чужак? Это ж мороки сколько – держать где-то, кормить… Закон тайга, прокурор медведь. Убьют скорее всего… Да заради шмотья и моднявого ружжа запросто грохнут! Труп закопают, в речку кинут или медведям скормят. И не будет меня тут. И вообще нигде не будет…

Да меня тут вообще быть не должно! Что за чертовщина происходит? Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! Не истери, сядь, успокойся! Ну да, успокойся. Успокоишься тут, куда не кинь – везде шестнадцать. Стоп! НЕ ИСТЕРИ! Сядь, вдохни, выдохни, руки расслабь, глаза закрой, не о чем не думай. Сижу, дышу… Вот, уже лучше. Мож спирту выпить? Ну-ну, давай, нажрись, сразу станет хорошо. А потом плохо. Еще хуже, чем сейчас. Так что спирт не выход. А какой выход? Да никакой! Прикинь, там уже двое суток как я исчез. Посреди бела дня, вместе с машиной. Супруга, небось, корвалол стаканами хлещет, думки поганые думает и по потолку бегает, да полицию с МЧС терроризирует. Анатолич на измене – сначала крутое ЧП, зам поехал разбираться и как в воду канул. Подряд срывается, неизвестно что и думать, наверное, конкуренты по беспределу пошли, бизнес отжимают…

Чет мне поплохело… тоска накатила, ноги не держат, в ушах гых-гых-гых и в висках молотки стучат, голова разболелась, небось давление под двести! Куда в таком состоянии идти? Надо наоборот – сесть в машине и сидеть, ждать! Оно мож само рассосется как-нибудь. Уйду сейчас, а оно раз! – и сработает! Машину перекинет, а я здесь останусь! Совсем, безвозвратно! Чего потом делать-то? Суетиться начну – только все испорчу, тут-то мне и придет окончательный pizdets!

Стоп! Так не пойдет. И ничего путного в таком состоянии у тебя не выйдет, Коля. Нарвешься и тупо подохнешь, безо всякой пользы. Потому сначала… а сначала – пожрать! Чаю горячего похлёбать. Успокоиться. Чего там в аптечке есть… энапчику выпить. Или валимидину. Издохнешь, кому лучше сделаешь? Все враги и завистники только довольны будут! Гхм… Где те враги да завистники? Я б им, как любимым родичам сейчас обрадовался. Ан нет их еще в природе, не родились покуда. Во, тогда найти их родичей и удавить в колыбели, чтобы никто и не родился, гадостей тебе не наделал! Хуясе ты фрукт! Это ж сколь народу придется завалить? Но идея хороша! Чудо что за идея! Для Чикатилы в самый раз.

Перевожу дыхание. Мотаю головой, оглядываюсь вокруг себя.

И правда, чего я лазаря запел?[12]12
  Лазаря запеть – преувеличенно жаловаться на судьбу, стараясь вызвать сочувствие окружающих.


[Закрыть] Думаешь, пожалеет кто? Неа! Некому жалеть! Ну, ничё, я еще побарахтаюсь! Что, совсем уже никуда не годный старикан? Да ничего подобного, мне еще и пятидесяти нет! Я им еще всем покажу! Ну да, покажи – вороны в окрестных тальниках поржут с твоих седых мудей. Да похер! Ложил я на всю местную тайгу большой и толстый! Гляди не оцарапай, там занозы! Хохмишь, молодец! Значит уже одыбал. Буду стремиться выжить. И вернуться! Если первое смогу, то, глядишь, и второе выгорит. Двигаться надо! Только покойники лежат и разлагаюцо… Не хочешь трупешником стать? Нет!.. Собрался в кучку? Ага. Буду как та корова – жить захочешь, не так раскорячишься! Тогда, как командовал старшина – личному составу к приему пищи приступить!

Ставлю на плитку чайник, кипячу воду, запариваю пакет "Роллтона", режу сало. Отрезаю мааленький такой кусочек хлеба, чисто для вкуса. Без хлеба не наедаюсь, сколь не сожри… кончится булка завтра, продуктов будет надо – офиздипеть! Через четверть часа, осторожно прихлебывая свежезаваренный чай, убеждаюсь, что на сытый желудок и жить веселее! И еще одна мысль приходит внезапно – Закон об оружии тут еще не придумали, значит можно выбросить ограничитель, который не дает стрелять при сложенном прикладе. А раз так… снимаю крышку ствольной коробки, вынимаю затворную раму, подтягиваю к себе ящик с инструментами и толстой отверткой выламываю ограничительную пластину. О! Таперича не то, что давеча. Собираю Саежку и примыкаю стандартный магазин от калаша. Дослав патрон, включаю предохранитель. Оттакот! Не мир я вам принес, а ме… тьфу ты, автомат! Он таперича бог, а я пророк его! Падите ниц, туземцы и обаригенты, бойтесь теперь меня! Иду на вы, тяжкой поступью, всемогущий, бла, пришелец, быра все по норам зашхерились! А то всех отцывилизирую, кого догоню! Особенно тех, кто меня сюдой забросил!

После еды и возни с оружием настроение поднялось, как-то стало ровно на душе. И телу полегше. Даже лекарства не понадобились. Когда под рукой хороший, исправный ствол с патронами – это ж антидепрессант, епта! Мощнейший! Если вернусь, запатентую. Да, надо удочку изладить. Пальба по тетерям с глухарями – дело азартное, однако повременю с ней. Грохоту много, а патронов чуть – от калаша два полных магазина и стандартная десятка. Семьдесят штук. Козу погонять в Мухене хватило бы, а в моем положении – мизер. Вот чего тебе стоило еще пару-тройку пачек кинуть в сумку? А тут их взять негде, еще не существует такого патрона. Говорил один рабочий – знал бы прикуп, жил бы в Сочи! И внимание привлекать стрельбой к этому месту нельзя. Да и варить, что тетерева, что глухаря надо долго, иначе не разжуешь. Значит, ствол у меня только для самообороны. И то – при самом пиковом раскладе. А рыбки в речке много, варится она быстро и добыть ее проще, чем дичь. Ну, если есть чем, или если руки, как надо, заточены.

… как просто расписать в тырнете: рыболовный НАЗ[13]13
  НАЗ – носимый аварийный запас.


[Закрыть] то – се, три блесны-вертушки Мэпс, десяток крючков, шпуля с леской, шпуля с плетенкой, поплавки, кусочек листового свинца, пара дробин, спичечный коробок резиновой икры, искусственные мухи, готовая поплавочная удочка без удилища, двадцать метров сетки-китайки, банка для упаковки и вместо спиннинга… И даже собрать… А толку? Нет, чтобы в машину или в рюкзак бросить… Как с патронами, лоханулся по полной программе! Таперича, Колян, смекалку проявляй… Итак, удочка из чего попало…

Шарю по карманам пальто. Ага! На ладони у меня связка ключей. Ключи на кольце. Ну-ка, тут у меня аж два кольца. В бардачке связка ключей от гаража. О, и от офиса! И от бокса на базе! Есть колечки! Разные и много! Исходный материал найден! Вот эти, пожалуй, самое оно! Лучше бы спиц велосипедных десяток, но, за неимением пани… Выбираю два колечка, наиболее подходящих по размеру и форме, из инструментального ящика достаю пассатижи и набор надфилей. Надрезаю кольца пополам и разламываю. Обухом топорика вместо молотка плющу на диске запасного колеса предполагаемое жало, делаю из круглой проволоки квадрат. Надфилем затачиваю острие и намечаю бородку. Потом пытаюсь сделать ушко, но проволока пружинит. Тисочки бы сюда! Но обойдемся и без них – грею на плитке и загибаю головки цевьев на крючках в маленькие ушки. Вот и пригодились детские навыки из двойников крючки мастырить, тогда крючки дефицитом были… выгибаю пассатижами подобие рыболовного крючка, критически осматриваю. Ну, не на выставку…

Через два часа, у меня имеются четыре довольно острых изделия с ушками, бородкой. С точки зрения избалованного современного рыбака, конечно, весьма уродливых. А вы попробуйте одними пассатижами и пальцами их гнуть! Да надфилем каленую проволоку точить, посмотрю я, что у вас получится!

Почин есть! Теперь леска или что-то вместо нее. Осматриваю, можно сказать обыскиваю машину. Ура! На самом дне багажника нахожу ящичек со строительными отвесами и шпулю с капроновой ниткой для них! Не плетенка, конечно, но сойдет для сельской местности. Электропроводку с машины хоть резать не пришлось. При нужде и провода можно использовать, ловил я сомов на телефонный кабель, было дело… Теперь поплавок, ну это совсем легко – в машине валяются пляжные китайские тапки из вспененной резины. Отрезаю кусок подошвы, придаю форму поплавка, протыкаю трехгранным надфилем, продеваю нитку, привязываю крючок, подбираю подходящий прутик, втыкаю в поплавок, на прутик леплю кусочек красной изоленты. Из пепельницы вытаскиваю свинцовую пломбу, валяющуюся там с незапамятных времен, расплющиваю ее в лист, сминаю вокруг нитки. Удочка готова! Теперь наживка. Отрезаю птюшку хлеба с палец толщиной. Отделяю корочку, мну мякушку. Плюю в нее, капаю подсолнечного масла и наминаю, наминаю… Минут через пять готова и наживка! Аж пальцы сводит! Да, Коля, давненько ты в эти бирюльки не игрался. С босоногого детства! Еще одно… лезу в аптечку, отрываю щепотку ваты от ватной упаковки, кладу в нагрудный карман. Теперь к реке! Хлопаю по карманам, извлекаю полупустую пачку с сигаретами и настроение портится – с куревом дела обстоят не очень хорошо. Плохо с куревом, если честно. Полторы пачки осталось. И воды в бутылке на полноценную готовку явно мало… Где-то минералка была, фу, стремная, а таперича три литра можно набрать! И котелок в рюкзак. Вот, а теперь восемь!

Грустно посчитав сигареты, вздыхаю, беру с собой удочку, закидываю Сайгу на плечо и иду к Амуру. По пути срезаю тальничину поровнее, метра три и ошкуриваю ее. На ходу разглядываю берег. Неплохое место – полузатопленная трава, течение слабое, есть большие коряги. Привязываю удочку к тальничине, насаживаю на крючок хлеб, достаю вату и вминаю несколько волокон в хлебную грушу на крючке, иначе через пару минут хлеб отвалится с крючков. Опускаю получившуюся снасть в воду, поплавок сразу же тонет, достаю удочку из воды и откусываю часть грузила. Раз, другой, третий… Зубы береги, осел, тут стоматологов нету… О, поплавок поплыл, теперь удочка действительно готова к работе. Плюю на наживку и забрасываю у кромки травы. Сучий потрох, нитка как дерьмо в проруби болтается, нет в ней стромкости лески или жесткости плетенки. С первого раза забросить не удается, попадаю в траву, потом крючок цепляется за рукав, потом… Ничо-ничо, щас все будет! Приноравливаюсь, заброс, еще заброс, еще… уфф, получилось! Поплавок неторопливо плывет по течению, делаю десяток шагов… Оп-па! Поклевка! Вываживаю чебачка. Есть один! Еще заброс. Минут пять проводки… Еще поклевка! Карась, хороший такой! Заброс! Еще минуты две! Оп! Еще карась! Отлично! Таак, а ну-ка… у чебака вынимаю глаза и на крючок их. Заброс. Веду поплавок до коряги. Есть! Ого, тихо, тихо, не дергай так, оппа, хороший сомик, килограмма три вытянет! Все, стоп рыбалке, за раз в одну харю столько не съесть, а хранить негде. Рыбы полно, клюет хорошо, при нужде наловлю сколько надо. Да, надо воды набрать. Заполняю обе полторашки и котелок. Рыбу выпотрошить, там ее мыть нечем, да и на свежие потроха к моему табору однозначно какое-нибудь зверье припрется, в реку их. И кровь замыть. След! След приметный оставил, когда в деревню ходил. Чего делать? Идти и заметать? А ведь придется, если не желаешь, чтобы раньше времени нашли. Хотя… дождь же ночью был. Проверить надо. Поднимаюсь на ближайший бугор, осматриваюсь. Фух, можно успокоится – мои вчерашние следы смыты. Да и мошка активизировалась, тучки хмурятся, опять дождик будет! И сегодняшние мои следы смоет. Так, удочку в куст, чего ее туда-сюда таскать, а теперь к машине, время уже к пяти, опять кишки голодный марш играют, да и стемнеет скоро.