Текст книги "Германская военная мысль"
Автор книги: Константин Залесский
Соавторы: Карл Клаузевиц,Дитрих фон Бюлов,Альберт фон Богуславский,Вильгельм фон Шерфф,Альфред фон Шлиффен,Карл Габсбург,Ганс Дельбрюк,Гульмут фон Мольтке
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)
По обыкновенному человеческому разумению, план Наполеона должна была бы постигнуть неудача. Он слишком рано начал заходить. Его главная атака была направлена на вспомогательную армию в малозначащем направлении, и все-таки решительная победа была достигнута, так как атака все еще направлялась на первоначальный фланг противника; тем самым отступление пруссаков к Одеру сделалось возможным только по большой дуге, в то время как преследующий имел возможность быстро и беспрепятственно достигнуть той же цели по кратчайшей хорде.
Было бы удивительно, если бы фридриховские и наполеоновские обходные движения и атаки с флангов и тыла не вызывали подражания со стороны их противников. Из сражения при Праге в 1757 г. принц Хильдбургхаузен получил об этом ясное представление. Главнокомандующий 64 000 имперских и французских войск думал без труда обойти у Росбаха 21 600 пруссаков и нанести им губительное поражение [224] . Но обход встречен контробходом, намеченная атака – контратакой. Пруссаки под прикрытием холмистого кряжа подходят близко и внезапно нападают со всех сторон на узкий фронт походных колонн, в то время как сильная батарея, обстреливающая длинный фланг походных колонн, мешает их развертыванию. Что обходы Фридриха Великого легче всего парируются атакой, это было убедительнейшим образом доказано им самим. Таким же образом действовал и Наполеон.
1 декабря 1805 г. союзные русские и австрийские войска в числе 75 000 чел. предполагали встретить Наполеона, занимавшего сильную позицию у дороги Брюнн – Ольмюц, за ручьем Гольдбах, между селениями Кричен и Кобельниц [225] (схема 14). Они решили на следующий день занять внимание противника, атаковав его на фронте вдоль большой дороги со стороны Голубиц частями Багратиона (11 500 чел.), резервом великого князя Константина (7000 чел.) со стороны мельницы Вальк и 6000 кавалерии под начальством князя Лихтенштейна, всего 24 500 чел.; остальная армия в числе 60 000 чел. должна была переправиться через Гольдбах между Кобельницом и Тельницом и атаковать неприятельский правый фланг между селениями Шлапаниц и Турас, причем Кинмайер выступал из Ауезда, за ним Дохтуров из Клейн-Гостеградека, Ланжерон из района южнее селения Праце, Пржибышевский из района севернее и Коловрат из района восточнее того же селения. Этот охват, может быть, и был бы успешен, если бы Наполеон продолжал занимать оборонительное расположение, как это сделали принц Карл Лотарингский под Лейтеном и Фермор под Цорндорфом, и если бы можно было беспрепятственно пройти через дефиле ручья Гольдбах. Но оба эти условия не были соблюдены. Наполеон занял пятью батальонами и двенадцатью эскадронами Маргарона переправы у Тельница, у деревни и у замка Сокольниц. Он хотел сначала отбросить непосредственно противостоящего неприятеля, затем атаковать правый фланг обходных колонн, причем в первой линии направлялись Сульт (полдивизии Леграна у Кобельница, Сен-Илер – у Пунтовица, Вандам – у Жиршиковица), Ланн (дивизии Кафарелли и Сюше на Ольмюцкой дороге) и Мюрат с резервной кавалерией, усиленной Келлерманом, – между Сультом и Ланном. Во второй линии за Сен-Илером находился Удино, за Вандамом корпус Бернадота (дивизии Друэ и Риво), в третьей линии находилась гвардия. План был осуществлен не вполне так, как это намечалось. Когда Сульт внезапно атаковал и захватил господствующие высоты севернее Праце, то Келлерман, Дохтуров, Ланжерон и Пржибышевский уже спустились с высот, достигли головами колонн ручья Гольдбах, но Коловрат был задержан номинальным главнокомандующим, Кутузовым, и только что начал спуск через селение Праце к селению Кобельниц. Голова колонны Коловрата была атакована Сен-Илером, а ее фланг Вандамом (схема 15). Несмотря на всю трудность положения, в котором оказался австрийский генерал, он сумел развернуть свои войска и оказать сопротивление в течение двух часов. Только атака дивизии Друэ (корпуса Бернадота) против правого фланга вынудила Коловрата к отступлению через Збейшов на Вацан. Союзники, левому флангу которых угрожал противник, должны были примкнуть к этому отступлению: князь Лихтенштейн, который при поддержке русской гвардейской кавалерии вел бой с переменным успехом против Мюрата и Келлермана, русский резерв, продвинувшийся до Блашовиц и атакованный здесь дивизиями Риво и Кафарелли, наконец, Багратион, за которым следовал Ланн и который оказал у Посорцицкого поста упорное сопротивление и затем беспрепятственно отошел к Аустерлицу Лихтенштейн и великий князь Константин вышли у Крженовица на левый берег ручья Литава.
Между тем три обходные колонны достигли переправ через Гольдбах (Кинмайер и Дохтуров после продолжительного боя у Тельница, Ланжерон – у деревни Сокольниц, Пржибышевский – у замка Сокольниц) и частью своих сил овладели расположенными западнее высотами. Дальнейшему продвижению воспрепятствовал Даву, который с дивизиями Фриана и драгунами Бурсье подошел от Грос-Райгерна на поддержку Маргарона. В этом бою против главной массы союзников французы были в меньшинстве. Но им удалось не только удержаться, но одержать успех, так как сдавленная масса не располагала достаточным пространством, чтобы развернуться, И тем самым ее превосходство было сведено на нет. Но вся невыгода ее положения сказалась тогда, когда Наполеон принудил Коловрата к отступлению и, оставив корпус Бернадота и гвардию на Праценских высотах, послал две с половиной дивизии Сульта, поддержанные Удино, против правого фланга обходных колонн неприятеля. Сен-Илер и Легран, которым было указано направление на Сокольниц, поставили правую колонну Пржибышевского в самое отчаянное положение. Спешно выдвинутые против угрожающей фланговой атаки несколько русских батальонов были немедленно уничтожены превосходным противником. Остальные пробовали отойти на запад через ручей Гольдбах, но попали под перекрестный огонь артиллерии Даву и Сен-Илера. Вся колонна была частью уничтожена, частью взята в плен. Но этот бой дал время Ланжерону спастись через Тельниц. Оставшиеся восточнее ручья девять батальонов Дохтурова и Кинмайера отходили на Ауезд, но, когда к этой деревне подошел Вандам, они повернули на Сачан, а когда здесь провалился мост, они пытались уйти по дамбе между Мёницким и Сачанским прудами. Под артиллерийским огнем остатки союзников успели отойти через Нейдорф и Отниц к Милешовицу.
Наполеон похвалился, что он под Аустерлицом прорвал центр неприятеля и рассеял его в разные стороны. Однако события 2 декабря едва ли дают возможность признать наличие прорыва и раскалывания противника на части. К вечеру союзники, соединившись, находились южнее Литавы. Напротив, французская армия разделилась на две части. Большая часть стояла против неприятеля между селениями Мёниц и Крженовиц, а меньшая (Ланн и Мюрат) на Ольмюцкой дороге у Посорцицкого поста. Рано утром 3 декабря Наполеон писал Сульту: «Император хочет лично гнаться за противником по пятам. По его мнению, на войне ничего еще не сделано, пока остается еще что-нибудь сделать. Во всяком случае, победа является неполной там, где возможно достигнуть большего».
Но он сам недостаточно следовал этой теории. 2-го числа соприкосновение с противником было совершенно потеряно. Наполеон, по-видимому, действительно находился в заблуждении, что противник расколот и отброшен по двум направлениям. В соответствии с этим 3 декабря Наполеон направил Бернадота и Сульта в южном направлении, а Ланна и Мюрата на Ольмюц. Вскоре выяснилось, что продвижение в этом последнем направлении есть удар по воздуху. Общее преследование из-за этого потеряло в силе. Но это не имело значения. Побежденные были до такой степени потрясены, что 4-го император Франц сам явился в лагерь Наполеона и просил перемирия; аустерлицкой победы и без преследования оказалось достаточно, чтобы противник исчез с театра войны, и исчезла не одна только союзная русско-австрийская армия, но также и приближавшийся эрцгерцог Карл, русские подкрепления и прусская армия.
Картину, подобную Аустерлицу, отличающуюся, правда, по результату, представляет собой и Прейсиш-Эйлауская кампания.
В начале 1807 г. русско-прусская союзная армия располагалась так (схема 10): Лесток стоял у Ангербурга, Венигсен между Иоганнисбургом и Наревом – за рекой Писсой, Эссен между Наревом и Бугом; напротив, за реками Омулевом и Пассаргой, от Гафа до Нарева располагались французы. Русско-прусский главнокомандующий вновь перешел к активным действиям еще прежде, чем войска стали по позициям и квартирам. Оставив Эссена на Нареве и слабый корпус Седьморацкого у Гониондза, главнокомандующий прошел двумя колоннами через Мазурские озера, сопровождаемый справа пруссаками Лестока, и двинулся на левый фланг противника. Широко и глубоко разбросавшиеся французы были застигнуты врасплох, но все-таки успели отойти без особых потерь в южном направлении. Союзники следовали за ними и 31 января достигли линии Фрейштадт – Дейч-Эллау – Остероде – Алленштейн. Им удалось, как это раньше удавалось Наполеону, выиграть вполне один из флангов противника. Положение союзников казалось в высшей степени выигрышным. Если бы они теперь успешно атаковали, то оттеснили бы французов к Висле, к Бугу и к нейтральной австрийской территории. Намечалась возможность полного уничтожения противника. Но Венигсен не располагал ни достаточными силами, ни достаточной решительностью для такого предприятия. Он надеялся, что под простой угрозой левому флангу с его стороны и правому – со стороны Эссена противник отойдет за Вислу. Однако Наполеон не отступил, а ответил на обход контробходом и на угрозу атаки действительной атакой. Он оставил против Эссена один корпус (Ланн и Бекер) и сделал захождение остальной армией против главных сил противника. Это движение было очень облегчено положением районов расквартирования войск. В конце января французы стояли на линии Мышинец – Вилленберг – Хоржелле – Гильгенбург – Неймаркт. Теперь французы столь же успешно обошли противника, как перед тем противник их. Кто будет атаковать и победит, тот оттеснит противника – один к Висле и Бугу, другой к Фриш-Гафу. На это Беннигсен пойти не мог. Отступление было еще ему открыто. Он мог отойти или на Кенигсберг, или через Велау на Тильзит. Однако он колебался начать отступление, не будучи к этому вынужденным. Выгодная позиция на левом берегу реки Алле у Алленштейна привлекла к себе его главные силы. Это еще более улучшило положение Наполеона. Оно стало похожим на обстановку минувшего октября. Только противник стоял теперь не на левом берегу реки Заалы, а на левом берегу реки Алле. Если бы Наполеон со своим bataillon carre пошел вдоль правого берега, то, даже если бы противник оставил вовремя позицию у Алленштейна, Наполеон мог бы задержать его на ближайшем значительном рубеже, повернуться против него и атаковать в наивыгоднейших условиях. Но противник не давал оснований предполагать, что он собирается оставить позицию у Алленштейна.
4 февраля французы должны были атаковать на этой позиции противника с фронта и по переправам ниже по реке Алле в левый фланг и тыл (схема 17). Беннигсен не дождался атаки и начал отступление ночью. Дорога вдоль реки Алле была слишком опасна, поэтому он уклонился на запад и хотел, двигаясь по пологой дуге через Вольфсдорф, Лансберг и Фридланд, выиграть дорогу на Велау. Наполеон следовал за ним. Из шести корпусных командиров Ланн был оставлен для прикрытия правого фланга против Эссена, Бернадот задержался надолго для прикрытия левого фланга и для обеспечения Торна. Ней, Ожеро и Сульт теснили с двух сторон отступающего противника и без умысла с их стороны оказались в хвосте за ним. Только Даву остался сбоку на той дороге, по которой вся армия должна была бы преследовать противника, чтобы его «отрезать», «охватить» и «нажать на его левый фланг». Вскоре Ней отряжается влево для преследования прусского корпуса Лестока. Все попытки вновь двинуть Сульта к Даву остаются безуспешными. Одного Ожеро недостаточно, чтобы побороть сопротивление русского арьергарда. Но если Ожеро и не мог бы продвинуться вперед и даже был бы вынужден к небольшому отходу, то, с точки зрения Ганнибала, это не имело бы существенного значения. Тем действительнее оказался бы фланговый удар Даву и Сульта. Наполеон же каждый раз отзывает Сульта назад на большую дорогу для непосредственного преследования противника. Противника, которого он все же хотел «отрезать», он все поспешнее теснил назад.
7 февраля русские находились уже восточнее Прейсиш-Эйлау. Сульт, за ним Ожеро, Мюрат и гвардия достигли города. Ней находился левее, между селениями Оршен и Ландсберг, Даву правее, имея две дивизии у селения Бейслейден и одну у Бартенштейна. Дорога Фридланд – Велау от Прейсиш-Эйлау резко поворачивает на восток; Беннигсен опасался, что, продолжая таким образом марш, он не сможет уклониться от атаки с левого фланга. Тогда он решился встретить неизбежную атаку не на марше, а на хорошей позиции.
Наполеон не намеревался использовать преимущество, которое давали ему особенности дорожной сети, а предполагал по-прежнему «тянуть» преследование в виде авангардных и арьергардных боев. Поэтому Ней был вновь послан вслед за пруссаками. Только увидев русских, развернувшихся на высотах восточнее Прейсиш-Эйлау, Наполеон выяснил обстановку. Положение французов было еще весьма выгодным. Противник, подобно Теренцию Варрону, занимал узкое по фронту, но глубоко расчлененное положение. Если бы Наполеон сосредоточил свои силы, он мог бы атаковать противника, приблизительно ему равного: Ожеро и гвардия – с фронта, Сульт, а может быть, и Ней – с правого фланга, Даву – с левого и Мюрат – с тыла. Шансы на уничтожение были такие же, как при Каннах. Наполеон принял другое решение. Ожеро должен был атаковать с фронта, Даву – с левого фланга, в то время как Сульт обеспечивал свой левый фланг, а гвардия и Мюрат составляли резерв. Таким образом, для овладения позицией противника, все же весьма сильной, были предназначены только два корпуса. Этого тем более было недостаточно, что атаки обоих корпусов последовали не одновременно, а одна после другой. Густые массы Ожеро под прикрытием снежной метели подошли вплотную к русским позициям, но были отброшены убийственным градом картечи и рассеяны русской пехотой и кавалерией. Только остатки были спасены Мюратом. Возобновить фронтальное наступление было невозможно. Здесь Наполеон должен был ограничиться тем, чтобы быть наготове отбить возможную контратаку. Однако Даву удалось после упорных кровопролитных боев одержать некоторый успех на русском левом фланге. Но фронт был слишком мало скован атакой, вследствие чего фланг оказался настолько глубоким и трудным для охвата, что у Даву не хватило сил, чтобы полностью его одолеть. Русские стояли под прямым углом, фронтом на Прейсиш-Эйлау против Сульта и гвардии, а левым флангом против Даву. Ни один из противников не имел ни сил, ни желания возобновить атаку. Наполеон уже давно призывал Нея, а Беннигсен – Лестока с пруссаками.
Прибытие того или другого должно было получить решающее значение. Ней не подошел. Лесток, хотя и с небольшой частью войск, поспел в последнюю минуту. Первоначально было отброшено правое крыло Даву, а затем с помощью русских – и его центр. К вечеру обе армии стояли друг против друга, приблизительно в том же положении, что и утром. Не было ни победителей, ни побежденных. Тем не менее на следующее утро Беннигсен начал отход на Кенигсберг. Наполеон медленно следовал за ним. Но уже вскоре, не будучи в силах продолжать кампанию, Наполеон тоже повернул назад.
День сражения при Прейсиш-Эйлау означает поворот в полководческой жизни Наполеона. Ряд успешных сражений на уничтожение, какими были Маренго, Ульм, Аустерлиц, Йена, более не повторялся. Еще раньше не удалась Пултуская операция, построенная по тому же плану, как и Венская. Но это объяснялось необыкновенно трудными условиями. Теперь и Прейсиш-Эйлауская операция оказалась неудавшимся ударом. Правда, в дальнейшем можно еще рассматривать как безусловно успешное сражение на уничтожение, Фридланд (14 июня 1807 г.) [226] . Но и здесь Наполеон не может в полной мере приписывать победу только себе. Противник сам ему подготовил успех. Русские, не имея этого в виду, совершенно случайно перешли у Фридланда через реку Алле, развернулись тылом к реке и приняли в таком понижении атаку вдвое сильнейшего противника. Из превосходства сил атакующих, естественно, создалась, помимо фронтальной атаки, атака во фланг. Если бы не были оставлены слишком сильные резервы, то создалась бы атака и в другой фланг. Но и без того успех был значительный. В довершение всего русские подожгли, еще не пройдя их, тот пригород и мост, через которые они должны были спасаться. Получив сведения, что противник находится еще у Фридланда, Наполеон, несмотря на усталость войск, быстро принял решение и поспешил туда: это и создало ему бессмертную славу. Противник сам дал ему в руки план боя.
В дальнейших войнах Наполеон сначала придерживался, казалось, тех же методов, которым он был обязан столькими блестящими успехами. Так, в Регенсбургской операции 1809 г. [227] (схема 18) австрийцы предполагали захватить врасплох, до ее сосредоточения, армию противника, состоявшую из французов и из войск Рейнского союза. 10 апреля эрцгерцог Карл с армией в 120 000 человек переправился через реку Инн у Браунау и ниже. 16-го числа он оттеснил одну баварскую дивизию, захватил переправу через реку Изар и двинулся дальше на Кельхейм, чтобы достигнуть правого берега Дуная, соединиться там с двумя корпусами Бельгарда (50 000 чел.), находившимися на пути из Богемии, уничтожить или рассеять все части противника, которые оказались бы севернее Дуная, и, двигаясь вдоль него, воспрепятствовать главным силам противника удержаться на удобной для них позиции за рекой Лex. Это был ответ на операцию Наполеона против Мака. На этот раз французы должны были быть оттеснены на юг, а если возможно, то и на восток.
Когда 17 апреля Наполеон прибыл на театр военных действий, он застал баварцев под начальством Лефевра в отступлении через нижнее течение реки Абенс; далее, вдоль Дуная, находились: дивизия Демона у Ингольштадта, кавалерийская дивизия Нансути у Нейбурга, вюртембержцы под начальством Вандама у Донауверта, дивизия Руе (войска мелких рейнских государств) у Нордлинтена, Массена и Удино на Лехе, между Аугсбургом и Ландсбергом, Даву севернее Регенсбурга. При такой обстановке наступление эрцгерцога имело мало шансов на успех. Ингольштадт и Регенсбург были заняты противником, мост у Кельхейма разрушен; постройке нового моста в каком-либо месте между этими пунктами, несомненно, воспрепятствовали бы части противника, стоящие на левом берегу Дуная. Поэтому немедленно переправиться через Дунай было невозможно. Напротив находилась одна группа противника, отходившая за реку Абенс, другая – с правого фланга у Регенсбурга, третья – с левого фланга на подходе к Аугсбургу. Австрийцы попадали в тупик, выходом из которого могло бы быть или поспешное отступление, или полное уничтожение одной из трех групп противника.
Обстановка стала ясна эрцгерцогу, когда, медленно продвигаясь двумя колоннами, он достиг района реки Pop. Массена (схема 19) находился еще слишком далеко, чтобы можно было его атаковать. Баварцы могли бы продолжать свой отход в случае наступления на реку Абенс, что еще более ухудшило бы положение австрийцев. Поэтому эрцгерцог решил направить главные силы против Даву и при помощи Бельгарда совершенно его уничтожить. План был бы превосходен, если бы мост на Дунае у Регенсбурга находился в распоряжении Бельгарда. Но этой предпосылки не было. Даву перешел на правый берег Дуная и 19 апреля выступил из Регенсбурга, оставив, однако, гарнизон в укрепленном городе. Бельгард должен был первоначально захватить с боем переправы. До этого времени эрцгерцог мог рассчитывать против Даву только на свои силы. Но из них только около половины оставалось в его распоряжении. После переправы через реку Изар Хиллер с 26 000 чел. был выделен в Мосбург для обеспечения левого, Вексей с 6000 в Гейзельгеринг – для обеспечения правого фланга. Теперь были еще выдвинуты в направлении на реку Абенс эрцгерцог Людвиг с 15 700 чел. к Зигенбургу и генерал Тьерри с 5800 чел. через Оффенштетен. 63 000 чел. оставались для уничтожения 57 000 чел. Даву. Это было превосходство сил, явно недостаточное для исполнения задачи. Очевидно, отряды, выдвинутые эрцгерцогом для прикрытия флангов, были слишком велики, а количество сил, предназначенных для удара, в такой же мере было ослаблено. Оправданием эрцгерцогу может служить лишь то, что в подобных случаях другие генералы, и даже сам Наполеон в 1813 г., поступали едва ли лучше. Но это оправдание не могло помочь ему преодолеть роковые последствия. Он должен был стянуть к решающему пункту много больше 63 000 чел. Здесь нужно было уничтожить или совершенно вывести из игры одного из лучших французских маршалов с одним из лучших французских корпусов. Если бы эрцгерцог ограничился тем, что только удержал бы противника или немного его потеснил, то через короткий срок другие две французские армии оказались бы у него в тылу и на фланге. Его положение было отчаянным. К счастью, противник не был склонен полностью воспользоваться этим отчаянным положением.
Мольтке сказал: «Соединение разделенных до этого армий на поле сражения я считаю наивысшим достижением стратегического управления». Четыре года спустя – под Лейпцигом – и еще двумя годами позже – под Ватерлоо – это высшее достижение стратегии раздавило Наполеона, он должен был бы сам осознать значение такого соединения и сам его использовать, но, по крайней мере, в то время он не захотел стать на такой путь. Он остался при своем прежнем методе – стремиться сначала развернуть всю армию против фланга или тыла противника. При наличии предположения, что эрцгерцог двинется на Регенсбург против Даву, центральная армия подтягивалась к левому берегу Абенса, Даву, двигаясь по правому берегу Дуная [228] , должен был примкнуть у Нейштадта к левому крылу, а Массена и Удино – из Аугсбурга через Пфафенгофен к правому Выполнимо ли и целесообразно ли было такое развертывание вблизи противника, в этом скоро усомнился и сам Наполеон. 18 апреля Массена достиг головой своей длинной колонны (Удино) Пфафенгофена и вытеснил оттуда отряд противника. Следовало ли на следующий день действительно подтягивать его к Нейштадту и не проще ли было направить по прямой через Ау в тыл противника? Наполеон нашел временный выход: 19 апреля он решил подтянуть колонну Массена к Пфафенгофену, невзирая на то, что на следующий день плотный клубок должен был опять растянуться в каком-нибудь направлении.
В тот же день 19 апреля эрцгерцог хотел двигаться на Регенсбург, чтобы при помощи Бельгарда уничтожить Даву (схема 20). Последний же, напротив, должен был, не входя в соприкосновение с противником, отойти к Абенсбергу [229] . С этой целью обоз был двинут по большой дороге вдоль Дуная, по две дивизии через Тейген и Зальгаунд на Абенсберг, кавалерия и часть пехоты под начальством Монбрена – через Динцлинг. Со стороны австрийцев направлялись: Гогенцоллерн – на Гаузен и Тейген, Розенберг боковым отрядом – на Шнейдгарт и Зальгаунт, главными силами – на Динцлинг, Лихтенштейн – на Зандинг, Вексей – из Экмюля на Регенсбург. Эрцгерцог надеялся раньше противника занять позиции Волькеринг – Аббах и удерживаться на них до подхода Бельгарда. Но Даву был быстрее и при приближении противника повернул вправо обе колонны своих главных сил, чтобы через Тейген и Унтер-Зааль выйти на большую дорогу Регенсбург – Абенсберг. Головная дивизия (Моран) беспрепятственно достигла этой дороги. Вторая (Гюден) уже достигла цели с легкими боями на фланге. Третья (Сен-Илер) должна была у Тейгена повернуть налево, так как через Гаузен уже подходил Гогенцоллерн. Французский генерал немедленно ввел в дело все силы. Гогенцоллерн же начал действовать одним авангардом, постепенно усиливая его полками и батальонами, но ничего не мог поделать против более широкого фронта и в заключение был атакован в правый фланг 4-й дивизией Фриана. Преследуемый до южной опушки лесистого кряжа, он должен был, понеся значительные потери, отступить к Гаузену. Тем временем Розенберг со своими двумя колоннами вел на закрытой лесистой местности затяжной, но нерешительный бой против Монбрена и выдвинутых от Зальгаунта боковых отрядов, был ими введен в заблуждение и задержал свои главные силы в выжидательном положении. Лихтенштейн, следовавший за Розенбергом, к вечеру достиг вместо Зандинга лишь Ширлинга и в темноте без боя свернул к Хоэнбергу на Регенсбургскую дорогу, где и соединился с Вексеем. К вечеру находились с одной стороны Гогенцоллерн у Гаузена, Розенберг у Динцлинга, с другой Сен-Илер и Фриан у Тейгена, Монбрен у Пейзинга – Аббаха, Моран и Гюден, объединенные с этого времени под командой Ланна, головами у Обор-Фекинга, Рейсинга и Шамбаха. Армия Бельгарда после тщательной атаки на Регенсбург осталась на левом берегу Дуная.
Даву искусно избежал полной победы, но от частичного успеха при всем желании не смог уклониться. Если бы он не подчинился искусственному приказу императора [230] , а последовал естественному инстинкту солдата, то он не повернул бы обе свои колонны от Тейгена и Зальгаупта вправо на Унтер-Зааль, а направил бы их прямо на противника и с имеющимися двумя дивизиями так же успешно победил бы Розенберга, как такими же силами он оттеснил Гогенцоллерна. Если Гогенцоллерн был вынужден отойти к Гаузену, то Розенберг был бы оттеснен, по крайней мере, к Хельрингу и Парингу. Даву и Ланн на следующий день вновь возобновили бы атаку, в то время как Наполеон с Лефевром, Вандамом, Демоном и Нансути двигался бы на Зигенбург, Бибург и Абенсберг против эрцгерцога Людвига и Тьерри, а Массена из Пфафенгофена, а возможно, и из Ау (которого он легко мог достигнуть 19 апреля) на Пфафенгаузен. К вечеру, самое позднее к 21 апреля, кампания могла бы быть законченной. Но вследствие того, что Даву отошел в сторону, а Массена задержался позади, австрийцы избегли опасности быть окруженными. Оба противника, хотя и разделенные на значительно отстоящие одна от другой группы, стояли в общем друг против друга фронтально. Об окружении больше не могло быть и речи. Только корпус Гогенцоллерна находился между Даву и Данном под известной угрозой. Австрийская атака на этом крыле, которую впоследствии так настойчиво рекомендовали, не обещала никакого успеха. Правда, Даву мог бы быть поставлен Розенбергом в трудное положение. Но атака на Ланна только что разбитым корпусом Гогенцоллерна имела бы мало шансов на успех, тем более что французский центр, перейдя через реку Абенс, выходил ему в тыл.
Едва ли возможно допустить, что к вечеру 19 апреля эрцгерцог отдавал себе полный отчет в обстановке. Во всяком случае, он уяснил себе из истекших боев, что победа над более многочисленным и лучше обученным противником возможна только при условии, что он соединит все свои силы. Поэтому настоятельно необходимо было открыть переправу у Регенсбурга и подтянуть к себе 50 000 чел. Бельгарда. До тех пор эрцгерцог предполагал обороняться. Розенберг прежде всего должен был связать Дину, Гогенцоллерн – отойти за Грос-Лаабер к Лейерндорфу, Тьерри и эрцгерцог Людвиг уже в течение ночи – примкнуть к нему слева, Хиллер, который достиг Майнбурга, оттягивался к Пфафенгофену для прикрытия левого фланга. Эрцгерцог предполагал 20 апреля на занятой выгодной позиции встретить атаку неприятельского левого крыла и центра, Лихтенштейн был послан к Регенсбургу, чтобы открыть Бельгарду переправу через Дунай. 21 апреля Бельгард с 50 000 чел. должен был бы атаковать левый фланг противника. План, несомненно, был не безнадежный, и положение неплохое. Обстановка сложилась еще выгоднее вследствие мероприятий Наполеона. Донесение Даву от 19 апреля: «После тяжелого боя поле сражения осталось за мной» – Наполеон понял так: «L’ennemi bat en retraite a toutes jambes» [231] . Раз предполагалось, что эрцгерцог находится в полном отступлении, то его надлежало не только преследовать I’eрeе dans les reins [232] , но и отрезать ему путь отхода. Если это не оказалось возможным на Изаре, то, несомненно, удалось бы на Инне. Массена получил приказ 20 апреля двинуться на Фрейзинг и далее кратчайшей дорогой, чтобы предупредить в Браунау австрийцев. Удино, который вместе с Массена находился у Пфафенгофена, был оттянут в противоположном направлении на Нейштадт, что шло в разрез с идеей преследования. Первоначальный план предварительного сосредоточения там всей армии выполнялся, по крайней мере, частично, несмотря на предполагавшееся коренное изменение обстановки. Таким образом, Массена и Удино, т. е. третья часть всей французской армии, не менее чем на два ближайших дня отрывались от поля действий.
20 апреля на реке Грос-Лаабер эрцгерцог мог бы иметь дело с приблизительно равносильным противником, а 21-го, подтянув Бельгарда, мог перейти в наступление с превосходящими силами. Эта прекрасная перспектива, однако, рассеялась из-за ошибок австрийских корпусных командиров. Претендуя на то, что он лучше разбирается в обстановке, и опираясь на право корпусного командира принимать самостоятельные решения, эрцгерцог Людвиг не захотел открыть Ландсхутскую дорогу и покинуть свою позицию на реке Абенс. Вопреки полученному приказу он не выступил ни ночью, ни следующим утром.
Когда же перед полуднем 20 апреля (схема 21) он понял всю сомнительность своего положения и решился на отступление, то против 24 000 его австрийцев, вытянутых кордоном вдоль реки Абенс, уже наступали 75 000 чел.: Ланн с дивизиями Морана и Гюдена от Шамбаха, Лефевр с двумя баварскими дивизиями и с Нансути от Абенсберга, Вандам с Вреде, вюртембержцами и Демоном от Бибурга. Несколько мелких отрядов было отрезано и уничтожено. Остальные отошли на Пфефенгаузен. Хиллер, намереваясь контрударом возобновить бой, двинулся через этот пункт на Роттенбург, но наткнулся на Ланна и отступил на Тюркенфельд. Противник преследовал вдоль обеих дорог до Гизельтсгаузена и Людмансдорфа.
Наполеон все еще предполагал, что главные силы, мимо левого крыла которых он на самом деле только что прошел, отходят на Ландсхут и что он сбил арьергард, прикрывавший это отступление. Он надеялся, что 21-го при бурном развитии преследования удастся всю неприятельскую армию заставить остановиться у Ландсхутского моста. Массена должен был от Фрейзинга продвигаться по правому берегу Изара и завершить уничтожение. Лефевр с дивизиями Демона и Деруа был оставлен у Бахля для подкрепления Даву и для обеспечения фланга на случай атаки Вельгарда.
