Текст книги "Королева пустыни"

Автор книги: Констанс О'Бэньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

Мэллори старалась все время быть поближе к спальне, где лежал Майкл, но знала, что не может туда войти, если хочет, чтобы окружающие по-прежнему принимали ее за местную женщину.

Герцог, принц Халдун и Фейсал с озабоченными лицами стояли у кровати.

– Кто совершил такое насилие над моим другом? – спросил принц, в душе которого клокотал гнев.

– Это Сиди, – ответил Рейли, бросив на сына исполненный тревоги взгляд. – Но он отплатил за это собственной жизнью. Не знаете ли вы врача, который мог бы вылечить его?

Взглянув на Рейли, Халдун увидел, насколько похожи отец и сын.

– Мой лекарь прибудет сюда, как только его найдут. Думаю, сейчас он помогает раненым.

Мэллори проверила, опущена ли чадра, и, набравшись храбрости, вошла в комнату. Майкл нуждался в помощи, и она намеревалась ухаживать за ним независимо от того, что подумают остальные.

Увидев Майкла, Мэллори тихо охнула: он лежал на животе, и рубашка на его спине была сплошь пропитана кровью. Ей захотелось подбежать к нему, упасть на колени, утолить его страдания, но она не решилась открыто проявить нахлынувшие на нее чувства.

– Кто ты? – спросил принц Халдун, цепко схватив Мэллори за руку. – А ну, говори, что тебе нужно в этой комнате?

– Ваше высочество, – немедленно вступился Фейсал, отвлекая внимание принца. – Я ее знаю. Она будет отличной сиделкой для господина.

– Я доверяю ей своего сына, – поддержал его Рейли, хотя и не понимал по-арабски. – Это она спасла ему жизнь.

Халдун пристально рассматривал женщину, фигура и лицо которой были скрыты черным одеянием.

– Но не нарушишь ли ты закон нашей веры, ухаживая за мужчиной, который не является членом твоей семьи?

– Ваше высочество, она не мусульманка, – ответил за нее Фейсал.

– Тогда разрешаю, – кивнул принц.

– Мы не можем ждать вашего врача, – мрачно произнес Рейли. – Нужна вода. Намочим рубашку, чтобы она не прилипала к ранам. Фейсал, попроси женщину принести все необходимое.

Мэллори тут же побежала на кухню.

– Почему бы вам не сказать, кто вы на самом деле? – принялся увещевать ее появившийся рядом Фейсал. – Находились бы тогда рядом с мужем по праву и ухаживали за ним.

Ничего не ответив, она сунула ему в руки пустой кувшин, а сама взяла еще один. Затем оба вышли из дома. Мэллори заговорила, когда они подошли к колодцу.

– Они не должны знать, кто я. Но боюсь, они вскоре начнут расспрашивать тебя о леди Мэллори, поскольку ты должен был сопровождать меня в Каир.

Наполнив кувшин, она передала его Фейсалу, затем налила воды в свой. Прежде, чем вернуться в дом Мэллори пошарила у себя в кармане и вытащила письмо.

– Отдай лорду Майклу. Там он найдет все объяснения.

– Госпожа! Вы хотите уехать, или я ошибаюсь? – спросил Фейсал, проницательно глядя на Мэллори.

– Да, я уеду, как только жизнь моего мужа будет вне опасности.

– Но, госпожа…

– Давай-ка поторопимся. Мне еще надо подогреть воду.

Подняв оба кувшина, Фейсал поплелся следом за ней.

– И куда же вы поедете?

– В Каир, потом в Англию. Ничего не говори обо мне лорду Майклу. Помни, ты обещал хранить мою тайну.

– Я не нарушу своего слова, – пообещал он, разглядывая всадника, который в это время спешивался перед домом. – Глядите-ка, шейх Хаким привез лекаря. Теперь дела господина пойдут на поправку.

Было ранее утро. В доме все еще спали, а Мэллори сидела возле Майкла, держа его за руку. Спина его была омыта, раны смазаны целебной мазью. Лекарь велел Майклу лежать на животе, чтобы рубцы на спине быстрее зажили.

Стояла удушливая жара, и, поскольку никто еще не проснулся, Мэллори откинула тяжелую сетку с лица.

Майкл стонал, забывшись в беспокойном сне. Заслышав стон, она вытирала его губы влажной тканью, гладила по руке и успокаивала тихим голосом.

Однажды он заговорил в бреду.

– Она предупредила меня… – слышала Мэллори обрывки фраз. – Цыганка. Предательство… дружба. Я… не женюсь… нет… Саманта.

Мэллори погладила его по щеке.

– Спи, – сказала она мягко, не желая слушать о какой-то женщине в Англии, которую он должен был взять в жены. – Я не покину тебя. Спи же.

– Должен найти отца… – Майкл попробовал подняться, но его сковала боль. – Ничего не скажу тебе, турецкая собака… Убей меня… Не скажу.

Рейли мучила бессонница. Он оделся, намереваясь посидеть с Майклом. Откинув занавес, герцог уже занес ногу, чтобы шагнуть в комнатку, но застыл на месте, пораженный тем, что открылось его взгляду. Женщина, сидевшая у изголовья, вовсе не была арабкой, в чем были уверены все, кто ее видел. Неяркий огонек свечи делал ее лицо необыкновенно привлекательным. Светящиеся рыжие волосы падали на плечи, по щекам струились слезы.

Рейли видел, как она поднесла руку Майкла к своим губам.

– Спи, Майкл, теперь тебе нечего бояться, – услышал он ее шепот. – Ты скоро поправишься, мой милый. Поедешь в Англию, и все твои беды останутся позади.

Рейли тихо опустил занавес, отступил назад и притаился в тени, откуда мог продолжать наблюдение, не будучи замеченным. Теперь он понимал, почему эта женщина застрелила Сиди, спасая жизнь Майкла. Его осенило, что рыжеволосая красавица – это Мэллори, жена его сына. Но почему она скрывает это от других?

Рейли прислушивался к ласковым словам, которые она вполголоса шептала его сыну, и понимал, почему Майкл женился на ней. Она была словно соткана из доброты и сострадания, в глазах ее светилась любовь. Должно быть, у нее есть причины прятаться под этой чадрой, и он не выдаст ее тайны.

Стараясь не шуметь, Рейли вернулся к своей кровати. Майкл был в надежных руках.

Кэссиди и Уоррик прибыли в Калдою в сопровождении дюжины британских солдат. Повсюду до сих пор были видны следы сражения: обугленные дома-призраки напоминали о жарких схватках, улицы были усеяны обломками. В городе царило беспокойство.

Базарную площадь заполнили толпы народа. Караван только что доставил в Калдою продовольствие, и горожане устроили по этому случаю давку.

Остановив свой отряд, Уоррик обратился с расспросами к купцам. Ему с трудом удалось найти торговца, который говорил по-английски, и узнать, где в городе можно разыскать англичан.

Кэссиди с трудом удерживалась от того, чтобы не пустить свою лошадь вскачь по людным улицам. Она не знала, действительно ли эти англичане ее муж и сын. Не было даже известно, остались ли они в живых. Герцогиня выпрямилась в седле, крепко сжав в руках повод. Через несколько минут ей станет известна судьба ее близких.

Майкл уже поправился достаточно для того, чтобы сидеть в постели. Рейли наблюдал, как женщина в чадре кормит его сына. Заслышав стук копыт, он выглянул из сводчатого окошка, ожидая увидеть людей Халдуна.

– Странно, – недоуменно поделился он своими наблюдениями с Майклом. – Британские солдаты! Пойду спрошу, что им нужно. Может быть, они приехали, чтобы сопроводить нас обратно в Каир?.. Бог мой, Майкл! Да это же твоя мать!

Уоррик подхватил тещу, помогая ей сойти на землю.

– Кэссиди, – предупредил он, – не надо слишком надеяться. Возможно, речь идет о совершенно незнакомых нам людях.

– Я… – начала было отвечать та, но тут дверь неприметного домика отворилась. Кэссиди и Рейли в оцепенении смотрели друг на друга. Казалось, этот момент длится целую вечность.

Заливаясь слезами, Кэссиди подбежала к растерянному мужу.

– Рейли! – закричала она. – Господи, это ты, Рейли!

Он сжал жену в объятиях.

– Кэссиди, – шептал Рейли, – милая, как ты узнала, что я тоскую по тебе?

Не обращая внимания на множество любопытных взглядов, она подняла голову и влюбленно посмотрела ему в глаза.

– Я не могла больше оставаться в Лондоне, не зная, жив ли ты, – ответила Кэссиди, нежно прикоснувшись к его лицу. – Ты выглядишь таким усталым, родной мой. Что здесь случилось?

– Долго рассказывать, Кэссиди.

– Хорошо, расскажешь позже. Теперь мы вместе, и это главное.

– В последние месяцы мне пришлось пережить немало моментов, когда казалось, что мы никогда больше не увидимся.

К ним подошел Уоррик.

– Рад видеть вас, Рейли, – сказал он, и в голосе его звучала искренняя радость.

Рейли с улыбкой ответил Уоррику крепким рукопожатием.

– Насколько я знаю, Эрриан подарила мне внучку.

– Да, вы видите перед собой счастливого отца прелестной девчушки, которую зовут Кэссиди. Эрриан рвалась ехать с нами, но ей запретил доктор.

Рейли, в глазах которого заплясал веселый огонек, взглянул на жену.

– Я бы не удивился, если бы сюда верхом на верблюде заявилась еще и тетушка Мэри.

Но Кэссиди не разделила его веселости. На лоб ее легла тревожная морщина.

– Рейли, – спросила она, – а где же Майкл?

Воцарилось тяжелое молчание. Герцог боялся говорить, видя в ее зеленых глазах глубокое беспокойство.

– Он в доме, Кэссиди, – ответил он наконец.

Кэссиди поспешила внутрь дома, но герцог удержал ее за руку.

– Хочу кое о чем предупредить тебя, прежде чем ты войдешь к нему.

Ее лицо мертвенно побледнело.

– Что случилось с моим сыном?

– Человек, державший нас плену, избил его кнутом, причем очень сильно. Ты должна сдержать свои эмоции, когда увидишь его.

– Какое чудовище! – зарыдала Кэссиди, уткнувшись вгрудь мужу. Когда она подняла голову, губы ее тряслись. – Насколько серьезны его раны?

– Со временем они затянутся, но сейчас ему нужен хороший уход. Он очень страдает, и в ближайшее время ему придется переносить эту боль.

– Я готова, Рейли. Веди меня к Майклу.

– Подожди, мне нужно сказать тебе еще кое-что. Ты должна очень гордиться им, Кэссиди. Судя по всему, наш сын стал для этих людей героем.

Майкл оттолкнул ложку, которую совала ему в рот женщина в чадре.

– Больше не хочу, – скривился он, запустив пальцы в свои взъерошенные волосы. – Я не брит и не хочу, чтобы мать видела меня таким.

Забрав миску, Мэллори приготовилась выйти. Но в этот момент в комнату стремительно вбежала Кэссиди. Оттолкнув Мэллори с дороги, она бросилась к сыну.

Опустившись на постель рядом с ним, мать сжала его лицо в своих ладонях.

– Майкл, сыночек! Я здесь! Теперь я позабочусь о тебе.

Он беспомощно потянулся к ней и на мгновение, казалось, снова стал маленьким мальчиком, ищущим защиты у матери. Но от взгляда Кэссиди не укрылось, что ее сын изменился: в его лице можно было заметить не только боль, но и печать приобретенного жизненного опыта.

– Сынок, любимый мой! Я приехала, чтобы увезти тебя домой.

Мэллори увидела, что зеленые глаза Майкл унаследовал от матери. К тому же было заметно, что мать и сын очень привязаны друг к другу.

Затем в комнату вошел герцог. Его сопровождал незнакомец, которого Майкл тоже встретил с большой радостью. Тут же выяснилось, что он доводится Майклу шурином и зовут его Уоррик.

Семейство Винтеров окружило Майкла заботливым кольцом, и Мэллори поняла, что она тут лишняя. Отныне забота о Майкле переходила к его матери. Пришла пора уезжать. Надо было отправляться искать Фейсала, чтобы он довез ее до Каира.

Сон походил на бред. Трясясь в ознобе, Майкл почти наяву чувствовал на лбу прохладную руку Мэллори, слышал ее ласковые слова. Потом между ними встала клубящаяся стена тумана и Мэллори куда-то уплыла. Он звал ее, но она не отвечала. Он тянулся к ней, но вокруг была пустота.

– Господин, – окликнул его с порога комнаты Фейсал.

Открыв глаза, Майкл понял, что спал. Но он мог бы поклясться, что за время его болезни Мэллори несколько раз приходила к нему. Оставалось лишь удивляться, насколько сон может иногда походить на реальность.

– Господин, – позвал Фейсал вновь.

Майклу, которому все еще приходилось лежать на животе, не было видно двери.

– Входи, – пригласил он Фейсала, – и садись сюда, чтобы я мог тебя видеть.

Фейсал присел на краешек стула, потупив взгляд, чтобы господин не смог прочитать обмана в его темных глазах.

– Мне велено передать вам вот это от вашей госпожи. С этими словами он протянул письмо, которое накануне дала ему Мэллори.

Майкл взял послание от жены, намереваясь прочитать его позже, когда останется один.

– Я рад, что выдалась минутка поговорить с тобой. Слышал, что принц Халдун сделал тебя начальником своей отборной гвардии и дал тебе дом.

– Да, господин, – ответил Фейсал, усмехнувшись. – Вы очень хорошо отзывались обо мне, вот он и решил удостоить меня награды.

– Ты заслужил все это и даже большего. И еще мне очень хотелось бы сделать что-то особенное для той женщины, которая спасла мне жизнь. Не мог бы ты сказать, что ей понравится?

Фейсал вновь потупил взгляд.

– Она ничего не возьмет от вас, господин. Сегодня она уезжает.

– Все равно, я должен хоть чем-то отблагодарить ее. Что ж, попрошу мать подыскать какой-нибудь подарок, подходящий для нее.

– Господин, – произнес Фейсал, пытаясь перевести разговор в другое русло, – день вашего приезда в Египет был счастливым для всей моей семьи. Мой двоюродный брат Габль тоже удостоен милости. Он остается здесь, чтобы поддерживать связь между Калдоей и Камар-Гининой. Мои тетя и дядя получают новый дом, им назначено содержание за счет казны до конца их дней.

– Но даже этого недостаточно, Фейсал. Как вернешь долг тому, кто спас жизнь тебе и отцу, рискуя собственной? Я в долгу перед твоей семьей. И больше всего мне хотелось бы сказать сестре Габля, как я восхищаюсь ею, выразить признательность за то, что она ухаживала за мной, когда мне было так плохо.

– Я должен увезти ее прямо сейчас, господин. Теперь, когда вам лучше, ей больше не позволено быть рядом с вами. – Сказав это, Фейсал поднялся со стула, чтобы Майкл не мог продолжать расспросы. – Желаю вам долгих лет жизни и крепкого здоровья, господин. Мне сказали, что скоро вы отправляетесь в свою страну.

– Да. Но всякий раз, думая о Египте, я буду вспоминать тебя и твою семью.

Фейсал поспешно вышел. Оставшись в одиночестве, Майкл стал размышлять о его странном поведении. А эта женщина под чадрой? Она застрелила человека, спасая его от смерти. Потом выхаживала, когда он не в силах был подняться с постели, но ему так и не разрешили видеть ее лицо. Но как бы то ни было, ему никогда не забыть, что, спасая его, она рисковала собой.

Принц Халдун шествовал по дворцу Сиди, наблюдая, как его личный домоправитель составляет опись имущества, оставшегося от прежнего хозяина. Демонстрируя свою ненависть ко всему турецкому, египтяне уже успели многое вытащить и сжечь на огромном костре.

Мэллори, все еще в чадре, шла следом за Фейсалом. Оба почтительно приблизились к принцу.

– Могу ли я поговорить с вашим высочеством? – спросил Фейсал, поклонившись.

Принц с улыбкой взглянул на верного капитана.

– Чем могу помочь?

– Я знаю, вы хотели бы, чтобы я немедленно отбыл в Камар-Гинину, но смею я умолять вас: разрешить мне сопровождать эту женщину в Каир!

Халдун посмотрел мимо Фейсала на женщину, кротко стоявшую в отдалении.

– Это та, которая убила Сиди?

– Да, ваше высочество.

– Мне надо бы поговорить с ней.

Фейсал беспомощно оглянулся на Мэллори.

– Она не поймет вас, ваше высочество. Она застенчива и очень растеряется в вашем присутствии.

Халдун нахмурился, и взгляд его упал на скромно сложенные руки женщины. Это были белые, нежные руки англичанки. Он сразу понял, кто она.

– Пойдем-ка со мной, Фейсал. Мне нужно кое-что у тебя спросить. А женщина может подождать здесь.

– Слушаюсь, ваше высочество.

Халдун завел Фейсала в комнату, где трое слуг скатывали ковер. Велев им убираться, он повернулся к человеку, в котором до сих пор не сомневался.

– Я горд тем, что в рядах моей отборной гвардии служит такой человек, как ты, Фейсал. На мой взгляд, ты проявил бесстрашие и доказал способность возглавить воинов.

– Благодарю вас, ваше высочество.

– Но есть еще одно качество, которого я всегда требую от моих командиров, Фейсал. Они должны быть честны со мной.

Фейсал осмелился взглянуть принцу Халдуну в глаза.

– Я всегда буду правдив с вами, если меня не связывает обещание хранить чью-то тайну.

– Ты знаешь, на что я намекаю?

– Знаю, ваше высочество. Эта женщина…

– И мы оба знаем, кто она, не так ли?

– Даже если вы лишите меня всех ваших милостей, я не могу выдать ее, ваше высочество.

Некоторое время Халдун выглядел задумчивым, а потом улыбнулся.

– И ты готов поступиться всеми милостями, которыми я тебя осыпал, ради того, чтобы помочь леди Мэллори? Именно такой верности я желал бы от командующего моей гвардией.

– Откуда вам стало известно, что это она, ваше высочество? Надеюсь, я не выдал ее ни одним словом?

– Нет, ты честно сдержал данное ей обещание. Просто однажды мне представилась приятная возможность полюбоваться ее руками. И мне ясно, что только та, кто очень любит лорда Майкла, решилась бы для его спасения на убийство Сиди.

– Могу ли я рассчитывать на ваше разрешение сопровождать великую госпожу в Каир?

– Но почему она таится, Фейсал? Почему не открылась лорду Майклу и его семье?

– У нее есть для этого какие-то причины, ваше высочество. Я не выведывал их.

– Тогда позаботься о том, чтобы она благополучно добралась до Каира, а потом встретимся в Камар-Гинине. Возьми все необходимое, чтобы она не испытывала в дороге неудобств.

– Будет исполнено, – склонился в поклоне Фейсал.

Принц смотрел вслед уходящей женщине в черном, вспоминая о том времени, когда он страстно желал ее. А теперь его единственной заботой было найти подходящего человека, который смог бы управлять городом, а самому вернуться к своей прекрасной Ясмин.

И все же ему долго не забыть этих синих глаз и рыжих волос.

Глава 28

«Милорд!

Полагаю, что вы с пониманием воспримете мое извещение о том, что я освобождаю вас от брачных уз. Получив возможность обдумать ситуацию, я пришла к выводу, что наши действия отличались излишней поспешностью. Я возвращаюсь в Англию, и пусть вас не тревожит возможность попыток с моей стороны увидеться с вами или предъявить вам какие-либо требования. Я не намерена никого ставить в известностьо нашем браке. Поскольку акт бракосочетания был совершен без христианского обряда, сомневаюсь, что наш союз будет иметь законную силу в Англии. Как мне стало известно, вы были нездоровы, и я желаю вам скорейшего выздоровления. Всегда с добрыми чувствами к вам,

Мэллори Стэнхоуп».

Майкл перечитывал письмо Мэллори, силясь вникнуть в его смысл. Брак недействителен… Возвращается в Англию без него… Что все это значит?

– Мама! – позвал он в отчаянии. – Подойди ко мне, пожалуйста!

Кэссиди вбежала в комнату.

– Что случилось? Тебе больно?

– Дай мне одежду. Я должен ехать за женой.

Кэссиди встала перед ним как скала. Лицо ее выражало непреклонность.

– Ты никуда не поедешь, пока не окрепнешь. Как только я увижу, что ты поправился, мы уедем, но до тех пор не двинемся с места. К тому же мы не будем разлучаться, пока наконец не доберемся до Англии.

Застонав, Майкл осторожно опустился на постель. Он был слабее, чем думал.

– Если я буду так долго ждать, то могу опоздать. Мэллори к тому времени уже уедет.

– Повернись, – велела мать тоном, не терпящим возражений. – Пока будем разговаривать о твоей жене, я положу тебе мазь на раны.

Прикосновение к ранам было болезненным, и Майкл поморщился.

– Раны уже начинают заживать, но для верховой езды ты еще не годишься.

– Я должен добраться до Каира. Мэллори намерена вернуться в Англию, и мне нужно успеть поговорить с ней.

Мать закрыла баночку с мазью и протянула ему стакан холодной воды.

– Я должна знать о ней все! Признаться, мне ничего не известно о семействе Стэнхоуп.

Сделав глоток, Майкл протянул стакан обратно.

– Честно говоря, я сам мало знаю о ней.

– Где же ты встретил ее?

– На корабле, по пути в Египет. По правде сказать, впервые мы встретились еще накануне отплытия. Помнится, мой экипаж забрызгал ее грязью, когда она переходила улицу. В тот момент я ей не слишком понравился.

– Неужели, Майкл?

– Это была не моя вина, и я лишь несколько недель спустя узнал, что мы испачкали ей платье, – сказал он с виноватой улыбкой. – Но это было не самое худшее. Однажды двое матросов драили палубу, и один из них, не заметив Мэллори, окатил ее водой. Я вырвал у него ведро, а когда она обернулась, то увидела меня с вещественной уликой в руках. Должен сказать, что я, действительно, выглядел виновником происшествия.

– Не вижу ничего забавного, – сурово сказала Кэссиди.

– Мэллори это тоже не показалось забавным, и она долгое время демонстрировала мне свое презрение.

– Но вам удалось преодолеть разногласия и даже полюбить друг друга?

– Не могу точно сказать о своих чувствах к ней, – смущенно поерзал Майкл в постели. – И не знаю наверняка, как она относится ко мне.

– Если ты не любишь ее, то почему женился? – пыталась разобраться Кэссиди.

– Я чувствовал себя обязанным ей. Во всяком случае, мне кажется, что я женился на ней именно поэтому.

– Майкл, ты чего-то не договариваешь.

Он вздохнул. Ему еще никогда не удавалось обвести мать вокруг пальца.

– Я собирался ехать сюда на поиски отца и не знал, что со мной может случиться, – наконец выдавил он признание. – Мэллори из хорошей семьи а мне, ну… нашей семье, нужен наследник. Ведь я мог не вернуться…

– Ага, начинаю понимать. Значит, ты использовал бедную девушку в качестве сейфа для хранения следующего поколения Винтеров? Как ты мог пойти на это! Не удивляюсь, что она уехала.

– Все не так просто, как кажется, матушка. До того как началась война, я отправил ее в Каир ради ее же безопасности.

– Майкл, сдается мне, ты не лучшим образом обошелся с несчастной девушкой. И неудивительно, что она бежит от тебя. О чем ты только думал?

– Я не позволю ей уехать, пусть начало нашей брачной жизни и не было самым счастливым.

– Думаю, что ты прав. Ты должен убедить ее остаться и быть твоей женой.

Он протянул матери письмо.

– Прочитай сама.

– Нет, я не буду читать твою личную переписку.

– Мама, в письме нет ничего такого, о чем ты не могла бы узнать.

Быстро пробежав листок глазами, Кэссиди вернула письмо сыну.

– На мой взгляд, она предоставляет тебе свободу, будучи уверена в том, что именно этого ты и хочешь. Единственное, что меня настораживает, так это то, что, зная о твоих ранах, она не приехала тебя навестить.

– В ту первую ночь, когда я попал в этот дом, произошло нечто странное. Теперь я знаю, что это был всего лишь сон, но мог бы поклясться, что она была рядом. Я словно наяву видел ее: она что-то говорила мне, ухаживала за мной. Однажды она уже спасла меня – после моего предыдущего ранения. Наверное, эти два события смешались в моем воспаленном сознании.

– Что же ты собираешься делать, когда разыщешь свою жену?

– Я же говорил, что не позволю ей бросить меня.

– Значит, ты должен убедить ее, что хочешь оставаться ее мужем.

– Она кого угодно сведет с ума. Никогда не знаешь, что у нее на душе, и я в полном неведении, какие чувства она теперь испытывает ко мне. Никогда не думал, что женщина до такой степени может осложнить жизнь мужчине.

Кэссиди пристально взглянула на него.

– А мне всегда казалось, что ты женишься на леди Саманте.

– Я решил, что предложу ей руку и сердце, как только вернусь в Англию, – сознался Майкл. – В то время она казалась мне вполне подходящей партией.

– О, Майкл, – улыбнулась Кэссиди, – ты похож на отца больше, чем я думала. Так хотелось бы поскорее познакомиться с новой невесткой. Может быть, ей удастся спасти тебя от самого себя.

– О чем ты?

– Ни о чем, – склонилась она, чтобы поцеловать сына в щеку. – Ты все равно не поймешь. Сейчас тебе нужен отдых. Чем скорее поправишься, тем скорее разыщем твою женушку. А вдруг мы приедем в Каир прежде, чем она отправиться в Англию?

Войдя под своды бывшего дворца Сиди, Рейли сразу же увидел принца Халдуна, шедшего навстречу с приветливой улыбкой.

– Благодарю за визит, ваша светлость. Я о многом хотел бы поговорить с вами. Но прежде позвольте представить вас отцу моей жены – шейху Хакиму.

Рейли обменялся с шейхом приветствиями.

– Мне очень нравится ваш сын, господин, – сказал Хаким. – Мне не было бы стыдно назвать его собственным сыном, и у меня, кстати, есть для этого некоторые основания.

– Майкл очень высоко отзывался о вас, – обратился Рейли к Халдуну. – Я рад вашей дружбе с моим сыном.

– Он первым оказал мне дружескую услугу. Не говорил ли он вам, как спас мне жизнь?

– Нет.

– Это похоже на Майкла. Не соблаговолите ли присесть?

Рейли опустился на стул.

– Дворец сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Принц Халдун лукаво улыбнулся.

– Дело в том, что мой тесть, который отныне будет здесь жить, ненавидит все турецкое.

– Не могу сказать, чтобы меня прельщало такое будущее, великий господин, – проворчал Хаким. – Муж моей дочери хочет превратить меня в горожанина-домоседа, а мне по душе более простая кочевая жизнь. Я всю жизнь бродил по пустыне, а он хочет заточить меня в этом дворце.

Зная, что старый шейх говорит чистую правду, Халдун рассмеялся, но потом лицо его стало серьезным.

– Нужно вернуть Калдое былую славу, и мне не сыскать никого, кто мог бы лучше справиться с этой задачей. Вы честный человек, и правление ваше будет мудрым.

Шейх Хаким ухмыльнулся.

– Он имеет в виду, что я слишком долго жил, как мне вздумается, а теперь, когда я породнился с его семьей, ему хочется, чтобы у меня прибавилось степенности. Но я слишком стар, чтобы менять свои привычки. Он заставляет меня сторожить сокровища, хотя знает, что я предпочел бы найти способ избавить людей от богатства, чем охранять его. Степенность – это бремя, которого нельзя взваливать на человека с моими задатками.

Рейли улыбнулся в ответ, поняв, за что Майкл так привязан к старому шейху.

Принц Халдун встал.

– Не угодно ли вашей светлости пройтись со мной? Мне нужно обсудить с вами кое-какие вопросы личного характера.

Хаким вышел из зала, и из коридора тут же послышалась его ругань.

– Разве я не говорил вам, куски овечьего помета, что не люблю красный цвет? – бранил он слуг, расстилавших ковер. – Разве вы не слышали, что мне здесь нужен синий?

– Старик цветисто выражается, – усмехнулся Халдун, – но это воистину честный человек, хотя, возможно, он и пытается уверить вас в обратном.

– В таком случае вы сделали мудрый выбор.

Рейли и Халдун вошли в просторную прихожую.

– Признаюсь вам, – произнес Рейли, озираясь, – что с радостью покину этот город. У меня останутся о нем не самые приятные воспоминания.

– Понимаю вас. Не заедете ли вы в Каир, прежде чем покинуть страну?

– Да, у меня там в гавани пришвартована яхта – «Соловей».

– Я бы хотел задать вопрос, который, вероятно, покажется вам странным. Повсюду в пустыне у меня есть уши, и я выяснил кое-что, чем считаю нужным поделиться с вами. А уж вы сами решите, как распорядиться этими сведениями.

Рейли, рассматривавший высокий сводчатый потолок, перевел взгляд на Халдуна.

– Любопытно было бы узнать.

– Многое ли вам известно о жене Майкла?

– Только то немногое, что он сам рассказал мне. Не думаю, что он сам хорошо знает леди Мэллори.

– А что бы вы сказали, если бы узнали от меня, что леди Мэллори была в Калдое рядом с Майклом с самого начала?

– Извольте объясниться.

– Мне удалось узнать, что именно леди Мэллори организовала ваш побег из тюрьмы Сиди. Именно она застрелила самого Сиди, когда он был готов убить Майкла. И в первые дни болезни Майкла именно она ухаживала за ним.

Рейли медленно склонил голову.

– Однажды ночью я вошел к Майклу и увидел ее без чадры. Тогда я понял, что эта женщина, притворявшаяся местной, не кто иная, как жена моего сына. Я не говорил об этом никому, тем более Майклу. Не известно ли вам, почему она скрывалась от нас?

– Ответ на это знает лишь сама леди Мэллори. Она любит вашего сына, и он любит ее. Разве не должны они быть вместе?

– Я знаю, что Майкл намерен без промедления ехать в Каир, чтобы не дать ей в одиночестве вернуться в Англию. Думаю, через неделю он сможет отправиться в путь.

Английский герцог и арабский принц обменялись рукопожатием.

– Сегодня я хотел уехать домой, – сказал Халдун, – но решил остаться до тех пор, пока Майкл не почувствует себя достаточно хорошо, чтобы вынести дальнюю дорогу. Я проделал бы часть пути вместе с вами. Грустным будет тот день, когда мне придется расстаться с моим другом.

– Я рад, что вы решили поделиться со мной сведениями о леди Мэллори, ваше высочество. Мы обсудим этот вопрос с матерью Майкла и решим, стоит ли говорить ему обо всем.

– Они начали семейную жизнь в трудных условиях. Да не разлучит их Аллах на жизненном пути!

Мэллори стояла на пороге дома, где жили ее родители. Прежде чем постучать в дверь, она обернулась к Фейсалу.

– Тебе нет нужды оставаться. Спасибо за все, что ты для меня сделал. Я буду скучать по тебе, мой благородный верный страж.

Он посмотрел на нее глазами, полными восхищения.

– Если вы когда-нибудь попадете в беду и вспомните обо мне, то я приду к вам на помощь, моя госпожа.

В ответ она улыбнулась и протянула ему руку.

– Буду помнить об этом.

Из-под конских копыт взметнулась пыль. Посмотрев вслед Фейсалу, Мэллори почувствовала себя одинокой. Она тихонько постучала в дверь, и на ее стук вскоре вышел Сафат.

– О, моя госпожа, я так беспокоился о вас! – воскликнул он. – Как хорошо, что вы целы и невредимы!

– Мои родители вернулись?

– Пойдемте, моя госпожа, я отведу вас к ним.

Он ввел Мэллори ввел в небольшой кабинет, где ее родители бережно укладывали в ящики египетские древности. Мэллори неподвижно стояла, глядя на них во все глаза. Они же соизволили взглянуть на нее, лишь когда Сафат вежливо прокашлялся.

Мельком взглянув на Мэллори, лорд Тайлер перевел злобный взгляд на слугу.

– Кажется, я говорил тебе, что сегодня вечером нас ни для кого нет.

Эти слова прозвучали для Мэллори как пощечина. Даже родной отец не признал ее.

– Не надо винить Сафата, – произнесла она, бесстрастно посмотрев на отца, а затем на мать, чей взгляд также был холоден. – Он думал, что вы будете рады увидеть вашу дочь.

– Мэллори? – недоуменно спросила мать.

– Так значит, ты вернулась! – воскликнул отец. – А мы уж не знали, что и думать, когда нам сообщили, что вначале ты была здесь, а потом внезапно уехала. С твоей стороны было довольно неразумно уезжать, не написав нам ни слова о том, куда едешь.

Но ведь ее похитили, и Сафат знал об этом! Почему же он никому ничего не сказал? Мэллори смотрела на своих родителей, и они казались ей совсем чужими. С какой стати было ожидать от них теплого приема? Уж она-то должна была догадаться об этом, ведь она испытывала на себе их равнодушие столько лет.

– Я все представляла тебя маленькой девочкой, пока однажды не вошла в спальную, где висела твоя одежда, – сказала мать. – А ты довольно хорошенькая.

Отец оглядел ее с ног до головы.

– А уж эти чертовы рыжие волосы! – поделился он наблюдениями с матерью. – В вашем роду они передаются из поколения в поколение.

Ни отец, ни мать даже не сделали движения, чтобы прикоснуться к ней, ни одним жестом не выразили любви.