Текст книги "Рэмбо на Сонг-Бо"

Автор книги: Конрад Граф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 20

Солнце палило нещадно. От испарений воздух стал вязким и клейким. Рэмбо лежал, уткнувшись лицом в траву, и вдыхал гнилостный запах болотной тины. Болото было где-то рядом, он почти физически ощущал его. Рядом лежал Джек и, стараясь сдержать стон, скрипел зубами. Он уже не мог понять, что у него болит. Боль от раны разлилась по всему телу, проникая в каждую клетку, и теперь он весь горел, словно в огне.

В двух шагах от них в тени от хижины сидел солдат и что-то лениво жевал, смачно сплевывая. Потом Рэмбо услышал, как он быстро встал, переложив автомат из руки в руку, и отошел в сторону.

– Сюда, Нго, сюда! Они здесь! – крикнул он.

Кто-то медленно подошел тяжелой походкой и остановился рядом с Рэмбо.

– Тебе нужны оба? – спросил солдат. – Забирай их, они мне надоели. Пойду вздремну.

– Нет, ты не пойдешь, – ответил Нго, – ты будешь охранять этого. Мне нужен только один.

Он ткнул носком ботинка Рэмбо в бок.

– Вставай, здесь слишком жарко. Пойдем купаться.

Рэмбо открыл глаза и сел. Перед ним стоял толстяк с короткой бычьей шеей и оценивающе сверлил Рэмбо острыми глазками. Рэмбо поднялся. Нго взял у солдата ключи от наручников и подтолкнул Рэмбо кулаком в спину.

– Пошел.

Они прошли шагов двадцать и вышли на небольшую насыпную плотину, где их ждали четыре солдата, сидевшие на толстой связке бамбука. Теперь Рэмбо увидел, откуда шел тошнотворный гнилостный запах. Болото почти до середины поросло густо-зеленой растительностью, и только в самом центре и у плотины чернела вода. Поверхность ее будто шевелилась: болото кишело пиявками. И Рэмбо понял, какое купание готовит ему Нго. «Пусть позабавится, – подумал он. – Может, потом придумает что-нибудь поновее».

Нго снял с Рэмбо наручники, солдаты крепко прикрутили его руки к бамбуковой связке и сбросили с плотины. Рэмбо окунулся в теплую болотную гниль, но бамбук удержал его голову над поверхностью. Он оказался лицом к болоту. Нго захохотал.

– Ну как, дуньти, это лучше, чем печься на солнце?

– Мне нравится, – спокойно сказал Рэмбо и уже не слушал ни ругательств Нго, ни смеха солдат на плотине. Он думал о Ма. Он все-таки правильно сделал, что прогнал ее. Еще немного, и ей бы не уйти. А теперь она на свободе и она придет. Ма не может не прийти, потому что она не считает его расходным материалом, как остальные. Как этот мерзавец Мэрдок. Вспомнив о Мэрдоке, Рэмбо представил себе, как он придет к нему – а он обязательно придет! – и возьмет его за глотку. Конечно, эта жирная свинья с розовыми ушами сразу наложит в штаны от страха.

Рэмбо почувствовал, как по шее, а потом по щекам поползли пиявки и на скулах остановились. Это хорошо. Плохо, если бы они залепили глаза. Хотя, по правде говоря, что тут и смотреть? Перед его глазами бегали жучки, комары, и он хорошо видел, как под их ножками упруго прогибалась поверхность воды. Раньше ему не доводилось этого видеть. Потом вся эта мелкая живность замелькала в глазах черными точками, слилась в один темный вращающийся круг, и он потерял сознание.

Когда он очнулся, то никак не мог открыть левый глаз – его будто залепили клейким пластырем. Он попытался нагнуть голову, чтобы достать лицом до воды, но это ему не удалось. Да пиявку и не смоешь водой. «Черт с ней, пусть сидит, если ей нравится, – подумал Рэмбо. – Надоест, отвалится сама».

Время близилось к вечеру. База жила своей жизнью. Рэмбо слышал голоса, треск мотоциклетных моторов. Где-то недалеко жарили рыбу, и запах дыма смешивался с запахом гнили. На плотине остановилось несколько человек, наверное, солдаты. Они поговорили о чем-то, посмеялись и пошли дальше. «Если Нго не придет до утра, – подумал Рэмбо, – эти твари оставят от меня одну оболочку. А я нужен Дзангу живой, и ему пора бы и прийти».

И Дзанг пришел. Он велел вытащить Рэмбо и отвязать. Никогда еще Рэмбо не чувствовал себя таким слабым и беспомощным. Ноги его подогнулись, и он бы упал, если б его не поддержали солдаты. Дзанг усмехнулся.

– Ну как, Рэмбо, – спросил он, – ведь это не больно?

Рэмбо спокойно посмотрел ему в глаза. «Этот старый обвисший мешок с дерьмом и есть, наверное, сам Дзанг», – подумал он без всякого интереса и сказал, глядя поверх его головы:

– Не больно, Дзанг.

– Ты знаешь, кто я? – удивился Дзанг.

Но Рэмбо не ответил. И тогда Дзанг вынул из ножен широкий плоский штык и поднес к его левому глазу. Рэмбо не шевельнулся.

Дзанг осторожно снял острием штыка пиявку с глаза Рэмбо и улыбнулся.

– Теперь ты лучше будешь видеть. Значит, ты знаешь, кто я. А я знаю, кто ты. Нам легче будет разговаривать, Рэмбо. Нго, – он повернулся к своему помощнику, – ты знаешь, я не выношу пиявок… Помоги ему почиститься и приведи ко мне.

Глава 21

– А почему я тебя не видел раньше?

– Не знаю. Я была здесь.

– Да подожди, не беги!

Молоденькому солдату Ма понравилась сразу, как только он увидел ее на контрольном посту. И он решил во что бы то ни стало познакомиться с ней поближе. Девушки, с которыми пришла Ма, поняли это и с веселым смехом оставили их на тропинке между контрольным постом и клубом.

– Не задерживайся, Ма, – опоздаешь к началу!

– У тебя хорошее имя, – улыбнулся солдат и поправил автомат не плече, пытаясь придать себе бравый вид.

– Это имя у каждой третьей девушки, – засмеялась Ма. – Но мне нужно идти.

– У тебя здесь уже кто-нибудь есть? – ревниво спросил солдат.

И Ма усмехнулась: этот Коротышка, как прозвала она его про себя, уже ревнует. Ее не интересовало его имя. Наверное, он считал себя неотразимым сердцеедом, потому что сразу же повел себя уверенно, ничуть не сомневаясь в своей победе. «Это даже хорошо, – подумала Ма. – С таким петушком будет меньше мороки».

– Я никого здесь не знаю, – ответила она, – но хотела бы познакомиться. В деревне так скучно.

Послушай, Ма, я сейчас заступлю на пост. Видишь вон тот склад? Придешь?

– А ты меня не застрелишь? Коротышка рассмеялся.

– Я тебя буду охранять. Там нам никто не помешает… поговорить. Ты тихонько свистни, а я тебе отвечу. Умеешь свистеть?

Ма тихо свистнула, и Коротышка остался доволен.

– Как только начнется кино, сразу уходи. Я буду ждать тебя, Ма.

Она успела к началу сеанса. Свет еще горел, и нетерпеливые подружки, оставившие для нее крайнее в ряду место, сразу же потянулись к ней пошептаться.

– Что он тебе сказал, Ма?

– Как его зовут?

– Красивый парень, только очень маленький…

Ма ничего не успела ответить: погас свет, и фильм начался. Это была какая-то старая американская лента про роковую любовь. Ма видела ее, когда еще был жив отец. Подружки ее сразу замолчали и вытянули к экрану шеи. Ма посидела минут пять и тихо, согнувшись, чтобы никому не мешать, вышла из зала. На нее никто даже не обратил внимания.

День близился к концу. Ма обогнула клуб и напрямую через кустарник пошла к складу. Это был длинный бамбуковый сарай, крытый банановыми листьями. Ма подошла поближе и тихо свистнула.

Глава 22

– Нго, чем ты там занят? – Дзангу очень хотелось, чтобы Рэмбо, который сидел на полу и смотрел куда-то в потолок, обратил внимание на его помощника.

– Я хочу приготовить инструмент, господин, – сказал Нго. – Может, он мне понадобится.

Рэмбо не повернул голову и не поинтересовался, что там готовит этот Нго. А Нго снял чайник с электроплиты и положил на нее острие длинного ножа.

– Я думаю, до этого не дойдет, Нго, – продолжал Дзанг. Вот увидишь, мы поладим с Рэмбо. Он умный парень и уже бывал у нас, так что понимает: Азия это не Европа или какая-то там Америка. Азия – это Азия! А впрочем, – добавил он, – делай, как знаешь, а мы пока поговорим с Рэмбо.

Рэмбо надоело смотреть в потолок, и он перевел взгляд в дальний угол хижины.

– Объясни мне, Рэмбо, зачем тебе понадобился военнопленный? Молчишь… А я тебе скажу, почему молчишь: ты сам не знаешь, зачем он тебе нужен. Думаю, что и тому, кто посылал тебя сюда, он тоже не нужен. Я угадал?

По лицу Рэмбо пробежала тень, и Дзанг понял, что его слова попали в цель.

– Видишь ли, – продолжал он, – я понял это из разговора майора Мэрдока с пилотом Гаррисоном. Вот послушай, и тебе самому все станет ясно.

Дзанг пододвинул к себе на столе портативный магнитофон, который лежал рядом с луком и колчаном, нажал кнопку, и Рэмбо услышал знакомые голоса:

«ГАРРИСОН. Майор, мы видим Рэмбо, но он не один.

МЭРДОК. Как не один? С ним агент?

ГАРРИСОН. Нет судя по всему, с ним военнопленный. Он, наверное, нашел одного из наших. Что делать, майор? Я жду приказаний. Торопитесь, их окружают!»

Наступила пауза, после чего послышалась длинная пулеметная очередь, и – снова пауза, после которой Рэмбо услышал спокойный голос Мэрдока:

МЭРДОК. «Гаррисон, немедленно прекратить операцию и возвращаться на базу».

И тут в запись ворвался возмущенный голос Траутмэна: «Мэрдок, какого черта! Мы их видим! Я пошел вниз!» Что-то щелкнуло, и запись оборвалась.

Дзанг выключил магнитофон и посмотрел на Рэмбо.

– Вот видишь, Рэмбо, ты зря старался. Ни твой Смит, ни ты сам никому не нужны: свои тебя бросили, а для нас ты тоже не представляешь никакой ценности. Но ведь зачем-то тебя все-таки посылали! Зачем, Рэмбо?

Но Рэмбо не слушал Дзанга. Вся его ненависть обратилась теперь к Мэрдоку. Этот мерзавец должен ответить за все, и он ответит. Нужно только выжить. Что они могли сделать с Траутмэном? Траутмэна он им тоже не простит. Дзанг, кажется, начинает злиться. Но он – враг, и он должен злиться, когда ему не подвластен противник. Против Дзанга он ничего не имеет – здесь все идет по правилам: кто кого переиграет. Но Мэрдок!..

– Рэмбо! – рявкнул, не сдержавшись, Дзанг. – Ты меня не слушаешь? Понимаю, этой записью я испортил тебе настроение. Но пойми и меня, я не могу подлаживаться под твои капризы. Ответь мне, зачем тебя посылали, и ты будешь таким же военнопленным, как и твой Смит. Вы, кажется, успели подружиться, и вам, думаю, не хотелось бы расставаться. Отвечай, Рэмбо. Только не рассказывай, что ты соскучился по своему лагерю, из которого сбежал в семьдесят третьем.

И это он знает!

– Дзанг, – сказал Рэмбо, – если ты все знаешь, какого черта пристал ко мне?

Дзанг чуть не задохнулся от возмущения, но выровнял дыхание и, стараясь быть спокойным, сказал:

– Я ведь не спрашиваю тебя, где ты спрятал красивую девушку по имени Ма. Я спрошу об этом позже. А может быть, и не спрошу. Ну и что же, Рэмбо?

– Пошел вон от меня, – сказал Рэмбо, не повышая голоса, и отвернулся.

– Я думал, мы договоримся, – вздохнул Дзанг и обратился к помощнику: – Нго, нашему другу стало холодно после ванны, согрей его.

Нго подошел к Рэмбо и тихо сказал:

– Встань.

Рэмбо нехотя поднялся с пола. Нго обхватил его сзади могучими руками, подтолкнул к металлической решетке, стоящей у стены, развернул и привязал к ней спиной за руки и за ноги. Потом он включил ток и стал медленно увеличивать реостатом напряжение. Рэмбо почувствовал, как все его тело начинает сводить судорога. Казалось, она выворачивала суставы и скручивала ребра. Он невольно застонал, и тогда Нго еще довернул ручку реостата. Рэмбо закричал.

– Подумай, Рэмбо, ради чего ты все это терпишь? Ради тех, которые, не задумываясь, предали тебя? – Дзанг безнадежно махнул рукой, и Нго стал медленно вращать ручку.

Рэмбо закричал так, что замерли от ужаса в своей клетке военнопленные, умолкли в джунглях птицы, и Ма вздрогнула всем телом: она узнала его голос.

Глава 23

– Что это?

Коротышка от обиды чуть не застонал. Отложив автомат в сторону, он обнял Ма и только хотел ее поцеловать, как раздался этот страшный вопль.

– Чего ты испугалась? – бросил он недовольно. – Припекли, наверное, бандита.

– Какого бандита? – спросила Ма и освободилась из объятий Коротышки.

– Поймали какого-то индейца с луком и стрелами, – Коротышка снова потянулся к Ма. – Да нам-то что до этого! Ма, дорогая моя…

Ма ребром ладони коротким взмахом ударила Коротышку по шее. Он стал хватать ртом воздух и рухнул на траву. Ма взяла его автомат, передернула затвор и прыгнула в кусты.

Глава 24

– Выключи свой аппарат, Нго. Я вижу, наш друг согрелся – видишь, какой он мокрый. Ну что, Рэмбо, теперь ты мне скажешь что-нибудь? Опять молчишь… Нго, что ты там приготовил на плите?

Нго снял со спирали нож с раскаленным добела концом. Он подошел к Рэмбо и оглянулся на Дзанга, тот чуть кивнул головой. Ему было интересно: действительно ли так уже равнодушен этот Рэмбо к боли. Нож коснулся щеки Рэмбо и пошел вниз, к подбородку. Послышалось тихое шипение, и по хижине пополз приторный запах горелого мяса. Грудь Рэмбо заходила ходуном, но он не издал даже стона. «Ах ты, дерьмо. Ну погоди, я доберусь до тебя» Теперь он и сам не знал, кому грозит. Мэрдок, Дзанг и этот толстый палач Нго – все они вдруг объединились в его сознании в одно целое, имя которому – Враг. И нужно было выжить, чтобы наказать Врага. И он посмотрел на Дзанга с такой ненавистью, что тот опустил глаза.

Кончик ножа дымился. Нго вытер его о край плиты и снова положил на спираль.

– Хорошо, – сказал Дзанг, – я понимаю, ты молчишь, потому что тебе нечего сказать. Теперь я это вижу. Извини, что Нго пришлось побеспокоить тебя. Но ты сам виноват. И я хочу тебя выручить.

Дзанг подошел к передатчику, включил его и настроил.

– Можешь вызвать своего майора и спросить его, зачем он посылал тебя сюда. Если майор сможет объяснить это, ты пойдешь отдыхать. Скажу тебе честно, как солдат солдату, ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь.

Теперь Рэмбо смотрел не на Дзанга, а опять поверх головы, и в глазах его было полное безразличие. И Дзанг понял, что никакие пытки не заставят его говорить. Ну что ж, в запасе есть еще этот – военнопленный Смит, Джек Смит. Если уж Рэмбо так полюбил его, не станет же он ему желать зла.

– Нго, приведи сюда того военнопленного, который прохлаждается на травке. Думаю, безделье его утомило.

– Я приведу его, господин.

Нго вышел и через минуту приволок и бросил на пол Смита. На него было больно смотреть: щеки его совсем ввалились, глаза безумно шарили по Рэмбо, словно Смит не верил, что тот еще живой. Отдышавшись, он поднялся и сказал тихо, но внятно:

– Не говори им ничего…

– Что ж, Рэмбо, – сказал Дзанг, – если тебе не дорога собственная жизнь, может, ты пожалеешь жизнь своего товарища. Ведь не затем же ты его спасал, чтобы отдать нам. Нго, мне кажется, два глаза для Смита очень много – хватит ему и одного. Как ты думаешь?

– Хватит, господин, – улыбнулся Нго и снял с плиты раскаленный нож.

Смит с ужасом смотрел, как Нго подходит к нему. И все же у него хватило еще сил, чтобы повторить:

– И все равно не говори им ничего.

Нго зажал голову Смита в сгибе своей толстой руки и поднес острие ножа к его левому глазу.

– Не надо, – глухо сказал Рэмбо.

– Нго, отпусти его, Рэмбо просит за своего друга. Я знал, что он настоящий друг Смита. Будешь говорить, Рэмбо?

Рэмбо кивнул.

– Отвяжи его, Нго, и проводи к передатчику.

Нго разрезал на руках и ногах Рэмбо веревки и хотел подхватить его, но Рэмбо так посмотрел на своего палача, что тот набычился и отступил. Почувствовав себя свободным, Рэмбо вздохнул полной грудью и расправил мышцы. «Ну, Дзанг, хватит, – подумал он. – Ты слишком много возомнил о себе и в самом деле почувствовал себя хозяином. Пора переубедить тебя в этом».

Он еще не знал, что предпримет в следующее мгновение, но уже чувствовал, как нарастающая в нем ненависть вливает в его мышцы живительную силу. Он снова ощущал себя самим собой. Но он не стал искушать злобный нрав Дзанга и нарочито медленно, едва передвигая ноги, подошел к аппарату. «Нужно отдохнуть. Нужно за эти минуты полностью восстановить силы. Другого случая может и не быть». Он сел на стул и закрыл глаза.

– Мне нужно отдохнуть, – сказал он устало. – Иначе они могут подумать, что я говорю под пыткой.

Дзанг весело рассмеялся.

– В самом деле, Рэмбо! Ты молодец. Они подумают! Отдохни. Хочешь пить?

Рэмбо отрицательно покачал головой. Минуты через две, когда дыхание полностью восстановилось, он открыл глаза и взял в руку стойку микрофона. Это была литая чугунная стойка, и она очень понравилась Рэмбо. Другой рукой он проверил настройку и стал вызывать штаб.

– Два – семь – девять – два – девять. Говорит Одинокий Волк. Два – семь – девять – два – девять. Говорит Одинокий Волк. Ответьте мне.

И он услышал радостный голос Траутмэна.

– Одинокий Волк, мы слышим тебя! Где ты? Сообщи, где находишься!

Рэмбо посмотрел на Дзанга. Дзанг показал глазами на Смита, которого Нго снова держал за шею и водил у его лица острием ножа.

– Смелее, Рэмбо, – заерзал на стуле Дзанг. – Вы же не хотите, чтобы ваш друг умер!

– Джони, – волновался полковник, – ответь мне. Где ты?

– Мэрдок, – сказал Рэмбо и сжал стойку микрофона.

– Рэмбо! – сразу же раздался бодрый голос майора. – Это я – Мэрдок. Мы рады, что вы живы. Где вы находитесь? Мы прилетим за вами.

Рэмбо поднялся, сжимая в руке стойку микрофона, и громко сказал:

– Мэрдок, слушай меня внимательно. Я сам приду за тобой!

Почти не размахиваясь, Рэмбо ударил Дзанга стойкой в солнечное сплетение и резко обернулся. Нго не успел опустить нож на его плечо, – короткая автоматная очередь разнесла его череп.

– Ма, я знал, что ты придешь!

В дверях стояла Ма с автоматом в руках.

Глава 25

«Конец индейцу», – подумал Дин, услышав короткую автоматную очередь. Он уже подходил к хижине начальника контрразведки и тут остановился в раздумье: идти или не идти. Дзанг просил зайти к нему вечерком, чтобы посмотреть на человека, который вырезал его пост. У Дина очень чесались кулаки – не мешало бы выбить этому индейцу зубы, чтобы больше не кусался. Но он боялся Дзанга. Дину уже рассказали о его крутом нраве – во время пыток контрразведчик зверел и терял над собой контроль. Да и с его помощником Нго не хотелось бы лишний раз встречаться: бандитская рожа, никогда не знаешь, что он замышляет. И зачем это вдруг Дзанг позвал его, Дина? Может, он и не хочет видеть этого индейца. Значит, у Дзанга было на уме что-то другое.

В это время в хижине Дзанга раздался треск, будто разбили ящик или раскололи ударом приклада череп. Дин попятился. «Конец военнопленному Джеку Джеймсу Смиту, Соединенные Штаты Америки, штат Аризона…»

– Дин, что вы здесь делаете?

Дин вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял знакомый офицер с базы.

– Я?.. Меня пригласил господин Дзанг, – пробормотал Дин. – Но, думаю, что не вовремя… Я там буду лишним.

Офицер рассмеялся.

– Господин Дзанг не любит лишних. Слышали? Кажется, одного лишнего он уже убрал. Сходите лучше в кино – там веселее.

– Благодарю вас Я наверное, так и сделаю.

И они разошлись: офицер пошел дальше по своим делам, а Дин, спотыкаясь на кочках и корневищах, поторопился к клубу, словно там было его спасение от безжалостного Дзанга и свирепого Нго.

Глава 26

Рэмбо вырвал из передатчика шнур микрофона и связал им за спиной руки Дзанга. Другим шнуром, который вел от реостата до железной решетки, где его пытал Нго, он обмотал ноги Дзанга, стащил с него ботинки, снял носки и засунул их ему в рот. Ма скинула передатчик на пол и ударила по нему прикладом автомата. У стола, где стояла плита, она увидела сумку с продуктами и перекинула ее через плечо.

– Уходим, – Рэмбо взял со стола лук с колчаном и увидел портативный магнитофон. – Возьми его, Ма, а я понесу твой автомат.

Он осторожно выглянул за дверь и, к своему удивлению, не заметил никакой тревоги. Светила полная луна, ярко мерцали звезды в мире ничего не изменилось. База будто вымерла. Ма помогла подняться Смиту с пола.

– Вы можете идти?

– Наверное…

Они обогнули хижину Дзанга, и Ма через кустарник повела их к складу, где оставила Коротышку. За складом тянулось проволочное ограждение. Коротышки на месте не было. Ма обошла склад и нигде не обнаружила его.

– Он поднимет тревогу, – сказал Смит.

– Нет, – ответила Ма. Часовой, который на посту занимался любовью и у которого девушка отняла оружие, не покажется на глаза товарищам. Военный суд будет, конечно, строже. Он мог только уйти в джунгли.

Ма подошла к колючей изгороди и показала на дыру в ней. Здесь же лежала форменная фуражка – видно, Коротышка так торопился и нервничал, что не стал за ней возвращаться.

Они вылезли за территорию базы и пошли по направлению к лагерю.

В четвертый раз Рэмбо шел по этому пути. Первый раз в семьдесят втором, когда их привели сюда. Потом – в семьдесят третьем, когда бежал. В третий раз вчера. Казалось, какая-то неведомая сила держит и не хочет отпускать его отсюда. Если бы он верил в лесных духов, ему проще было бы объяснить, какая сила кружит его вокруг лагеря и водит вдоль Сонг-Бо. Но Рэмбо не верил в чертовщину, он полагался только на себя и на случай. Впрочем, он был уверен, что и случай зависит только от него.

У того конца лагеря, где Рэмбо снял пост, они остановились.

– Тебе придется подождать нас, Джек, – сказал Рэмбо.

– Вы думаете вернуться? – спросил недоверчиво Джек.

– Я не думаю, я вернусь, – упрямо сказал Рэмбо. – Я обещал вас освободить и освобожу.

Ма вынула из сумки пачку галет и целлофановый пакет с запеченной рыбой и сунула в руки Джека.

– Возьмите. Вам нужно набраться сил.

Джек прижал это богатство к груди, и в глазах его появились слезы. Он опустил голову и отвернулся, ему было стыдно за свою слабость, за свое ничтожество, до которого низвело его рабство, было стыдно за то, что он живет на свете. Но Рэмбо так уверенно обещал им свободу, что Джек, истосковавшись по ней, не мог не поверить ему. Он поднял голову, чтобы поблагодарить хотя бы за слова утешения, но ни Рэмбо, ни Ма уже не было.