Текст книги "Невинный соблазн"
Автор книги: Конни Мэйсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Прелюдия к несчастью: дом лорда Мэйхью, за полгода до описываемых событий
Мойра вошла в комнаты лорда Роджера Мэйхью с душевным трепетом. С того самого дня, когда она получила место в семействе Мэйхью, ей приходилось избегать их сына и наследника, непрошеное внимание которого вызывало у нее отвращение. Его преследование сделалось таким неотступным, что Мойра старалась не попадаться ему на глаза, если он был дома. К счастью, это бывало не слишком часто. Тайные пороки этого распущенного человека делали его особенно омерзительным. Он состоял членом ужасного «Клуба адского пламени», и Мойра, совершенно случайно узнав об этом, изо всех сил старалась скрыть осведомленность, опасаясь за свою жизнь.
Поспешно снимая белье с постели лорда Роджера, Мойра не подозревала, что ее злой рок уже тут как тут. Язычок замка щелкнул еле слышно, однако Мойра тотчас обернулась и оказалась лицом к лицу с тем, кого так боялась.
– А, Мойра, как удачно, что я застал тебя здесь.
– Лорд Роджер, я думала, что вас нет дома. Я зайду в более подходящее время и закончу уборку.
Лорд Роджер был чрезвычайно высок и сухопар. Аристократические черты его длинного лица производили вполне достойное впечатление, но неподвижный взгляд бесцветных глаз выдавал жестокость натуры.
– Тебе нет необходимости уходить, Мойра. Раз уж ты здесь, воспользуемся кроватью по назначению. Я очень долго ждал возможности встретиться с тобой наедине. Сегодня мне повезло.
Мойра в страхе попятилась:
– Я честная девушка, милорд.
Она попыталась пройти мимо лорда Роджера к двери, но тот загородил ей дорогу.
– Ты вечно задираешь нос, Мойра. Тебе следовало бы ценить мое внимание. Большинство женщин твоего положения были бы рады со мной поладить. Я не останусь у тебя в долгу, можешь быть уверена.
– Я не отношусь к большинству женщин.
Мойра попыталась обойти его, но лорд Роджер зло расхохотался, схватил ее за плечи и силой привлек к себе.
– Ты никуда не уйдешь, паршивая ирландская девчонка! Ты знаешь, чего я хочу, и я получу это. Не строй из себя невинность.
– Отпустите меня!
Мойра яростно сопротивлялась, но лорд Роджер вопреки своей худобе оказался на удивление сильным. Зажав голову девушки в ладонях, он впился губами в ее рот. Мойра почувствовала вкус крови и продолжала яростно сопротивляться.
Она была намного слабее Роджера, и очень скоро он повалил ее на кровать, придавив своим телом и осыпая слюнявыми поцелуями. Он задрал юбку и оголил ноги и бедра Мойры. Ее крик оборвался, когда Роджер закрыл ей рот ладонью.
– Ты что, хочешь поднять на ноги весь дом?
Мойра отчаянно закивала головой – именно это она и собиралась сделать.
– Ты просто упрямишься. В глубине души ты такая же шлюха, как все женщины.
Внезапно Мойра перестала сопротивляться, чтобы Роджер подумал, будто она сдалась.
– Вот так-то лучше, – процедил тот с плотоядной улыбкой. – Я знал, что ты согласишься.
Он убрал ладонь с губ Мойры, намереваясь поцеловать ее, но тут она, собравшись с духом, закричала во всю силу своих легких. Взбешенный Роджер хлестнул девушку по лицу. Что-то словно взорвалось у Мойры в голове. Воспользовавшись своим преимуществом, Роджер задрал ей юбки до самой талии и попытался раздвинуть нош. В полном отчаянии Мойра вцепилась зубами ему в губу. Насильник взревел от боли и снова ударил Мойру.
В это мгновение дверь резко распахнулась и в комнату буквально влетели лорд и леди Мэйхью. Мать Роджера прижала руку ко рту и упала бы в обморок, если бы муж не поддержал ее.
– Что здесь происходит? – загремел старик.
Лорд Мэйхью давно уже пережил свою лучшую пору, но все еще был чрезвычайно представителен. Высоконравственный, серьезный, честный человек, он являл собой полную противоположность сыну-садисту.
Роджер вскочил. Он не мог себе позволить разозлить отца, который годами угрожал лишить его наследства в пользу младшего брата. В отличие от Роджера Малколм был порядочным и надежным человеком. Именно поэтому Роджер был вынужден скрывать свои пороки. Если бы родители узнали о его причастности к «Клубу адского пламени» или о карточных проигрышах, Роджеру пришлось бы несладко.
– Эта ирландская шлюха заигрывала со мной с того самого дня, как появилась у нас в доме, – солгал Роджер. – Я просто даю ей то, чего она хочет.
Мойра одернула юбку и приподнялась на локтях.
– Это неправда, милорд. Я занималась своей работой, когда лорд Роджер начал ко мне приставать. Я честная девушка. Мне вовсе не нужно… – она поморщилась и показала на кровать, – …это.
– О Роджер, ну как ты мог? – со стоном проговорила леди Мэйхью. – Почему ты не берешь пример с отца? Или с твоего брата Малколма?
– Я просто не могу поверить, мама, что ты встала на сторону шлюхи. Ведь я твой сын!
Лорд Джастин не был осведомлен обо всех выходках сына, но кое-какие слухи до него доходили, В поведении же Мойры он не замечал ничего похожего на манеры распутной женщины, вознамерившейся заманить в ловушку его сына.
– Я не верю, что Мойра виновата, – заявил лорд Джастин. – И предупреждаю тебя, Роджер: чтобы это больше не повторялось. Понятно? Оставь служанок в покое. Мне известно, что у тебя где-то есть любовница, вот и отправляйся к ней, когда почувствуешь необходимость. Если будешь продолжать преследовать прислугу, я вычеркну тебя из завещания и все оставлю твоему брату.
– Я понимаю, отец. Этого больше не будет, – произнес Роджер, который смертельно боялся, что лорд Джастин осуществит свою угрозу.
Про себя он поклялся, что Мойра дорого заплатит за пережитое им унижение.
Лорд Джастин кивнул, удовлетворенный ответом сына.
– Вы можете идти, Мойра, – сказал он. – Я полагаю, у вас есть дела по дому.
Мойра встала, одернула юбку и направилась к двери. Когда она проходила мимо Роджера, тот прошептал еле слышно:
– Я с тобой посчитаюсь, сука. Я тебя все равно возьму! Сама на коленях будешь умолять меня об этом…
Всего через несколько дней Мойра убедилась, что Роджер – настоящий негодяй, мстительный и злобный. Поздним вечером, когда слуги уже удалились в свои комнаты, леди Мэйхью велела собрать всех в холле. Некоторые даже не успели толком одеться. Прислуга недоуменно переглядывалась, пока наконец не узнала, что у леди Мэйхью пропало из шкатулки с драгоценностями ожерелье с бриллиантами и изумрудами. Никто не сознался в краже, и тогда Роджер предложил устроить обыск. Слугам приказали вернуться к себе и ждать, пока не придут Роджер и его отец.
Мойра сидела как на иголках. Она не волновалась всерьез, так как знала, что не виновна в краже, но вся эта история была ей неприятна. Она помнила угрозу Роджера и боялась его.
Роджер и старый лорд Мэйхью явились. Они обыскали скудные пожитки Мойры и ничего не обнаружили. Потом Роджер, нагло ухмыльнувшись, перевернул тощий соломенный тюфяк. Под ним он нашел бархатный футляр. Мойра вскрикнула от испуга.
– Этого не может быть! Клянусь, что я не брала ожерелье. Огорченный лорд Джастин посмотрел на Мойру и покачал головой:
– Я был не прав, Мойра. Я заблуждался на ваш счет и теперь должен принести извинения сыну.
Роджер не сказал ничего, да в этом и не было необходимости. Злорадство, написанное у него на физиономии, было красноречивее самых многословных речей.
– Просто не знаю, как мне поступить, – продолжал лорд Джастин. – Я не могу потворствовать подобному поведению у себя в доме. Самое лучшее – вызвать стражу и передать вас в руки властей. Вы останетесь у себя в комнате, пока за вами не приедут.
– Я посторожу у двери, чтобы она не сбежала, отец, – предложил Роджер.
– Сомневаюсь, что она куда-нибудь убежит в такую ненастную ночь, – сказал лорд Джастин, – но, возможно, ты прав. Понадобится немало времени, чтобы вызвать стражников в такую погоду, если их вообще удастся добудиться.
Когда отец удалился, Роджер закрыл за ним дверь и запер ее на ключ.
– Я говорил, что возьму тебя, – заявил он усмехаясь.
– Это вы подбросили ожерелье ко мне в комнату! – вскричала Мойра, пятясь от Роджера, который наступал на нее.
– Само собой. А ты сомневалась? – бесстыдно признался он и сильным толчком опрокинул Мойру на кровать. – На спину, девка! Держу пари, что ты еще не раздвигала ноги для наследника графского титула.
– Не трогайте меня! Я подниму крик на весь дом.
– Не будь дурой! – прорычал Роджер. – Если ты ублаготворишь меня, я уговорю отца не вызывать стражу.
– Я лучше пойду в тюрьму! – заявила Мойра, скатываясь на пол по другую сторону кровати.
– Ты что, считаешь, будто слишком хороша для меня? – Он протянул руки и схватил ее. – Женщины только для одного и годятся.
Мойра вырвалась.
– Если ты не оставите меня в покое, я расскажу вашему отцу, что вы состоите в «Клубе адского пламени».
Роджер замер, глаза его стали холодными, как смерть.
– Что ты знаешь о «Клубе адского пламени»? – произнес он голосом, полным дикой злобы, но Мойра зашла слишком далеко, чтобы замолчать.
– Я знаю, что вы участник оргий. Я слышала, как вы и ваш приятель, тоже член клуба, хвастались, что бросили в Темзу несчастную девушку, которую вы схватили на улице и использовали в ваших мерзких обрядах.
– Ты подслушивала? – с перекошенным от ярости лицом прошипел Роджер.
– Я убирала в коридоре, – вздернув подбородок, ответила Мойра. – И слышала каждое слово. И теперь расскажу всем, кто захочет выслушать, о ваших безобразиях. Ваша репутация погибнет. Все отвернутся от вас, когда узнают о ваших злых делах.
– У тебя не будет возможности рассказать что бы то ни было, – сказал Роджер и кинулся к Монро так стремительно, что она не успела увернуться. Он закрыл ей рот ладонью, а свободной рукой обхватил так крепко, что она не могла шевельнуться. – Уж не думаешь ли ты, что я отпущу тебя, если ты так много узнала о моих делах? Отец уж точно лишит меня наследства. Ты сама решила свою судьбу, потаскуха. – Он подтолкнул Мойру к двери. – Я скажу отцу, что пожалел тебя и отпустил. Он разозлится и, наверное, наймет сыщиков, но тебя никто не найдет.
Сняв с гвоздя накидку, он набросал ее Мойре па голову и выволок девушку из комнаты. В коридоре было пусто, и Роджер потащил ее к черной лестнице, которая вела на кухню. Все слуги уже спали, и никто их не заметил. Роджер с силон вытолкнул Мойру через заднюю дверь в черную темень ненастной дождливой ночи.
Он приволок яростно сопротивляющуюся девушку в каретный сарай и впихнул в экипаж. Сам Роджер сел рядом за ней, одновременно призывая кучера, который на ватных ногах спустился с чердака, где спал в своей теплой постели.
– Вы собираетесь выезжать, милорд? – сонным голосом спросил он. – Ночь уж больно сырая.
– Запрягай, Стайлз, – грубо приказал Роджер. – Я сегодня ночью еду в Дэшвуд.
Кучер пошел было выполнять приказание хозяина, но вдруг заметил в карете Мойру, которая пыталась освободиться.
– Что-то случилось, милорд?
– Ничего, Стайлз. Ты ничего не видел, понятно? Если дорожишь своим местом, никому ни слова.
Стайлз был не дурак. Он имел легкую и хорошо оплачиваемую работу, теплую постель и лишнюю монету или две за каждую девушку. Он не раз и не два возил лорда Роджера в Дэшвул и знал, какие черные дела творятся в тамошних известняковых пещерах, но, поскольку дорожил жизнью, знания свои держал при себе. Если лорд Роджер считает, что об этом надо забыть, Стайлз забудет, хоть и чувствует невольную жалость к несчастной ирландской девчонке, которую увозят неведомо куда против ее желания.
– Слушаю, милорд, как пожелаете. Дайте мне минутку, чтобы одеться, и я к вашим услугам.
– Помогите! – закричала Мойра, едва Роджер убрал ладонь с ее рта.
– Он тебе не поможет! – рявкнул Роджер, поворачиваясь к ней. – Ори сколько влезет, никто тебя не услышит в такой дождь.
– Куда вы меня везете?
– Ты заявила, что знаешь о «Клубе адского пламени», и я надумал отвезти тебя на собрание клуба, чтобы ты на собственном опыте испытала, что происходит во время наших ритуалов. – Он рассмеялся мерзким смехом. – Ты станешь нашей жертвенной девственницей, не важно, невинна ты на самом деле или нет. Члены клуба будут в восторге, но ты не узнаешь никого. Мы все надеваем монашеские рясы с капюшоном.
– Я не желаю участвовать в ваших безобразиях! – выкрикнула Мойра. – Отпустите меня. Я никому не расскажу о том, что узнала. Я исчезну. Вернусь в Ирландию.
– Слишком поздно, – сказал Роджер, когда карета, подпрыгивая на выбоинах, быстро покатилась по дороге. – Сиди тихо и радуйся прогулке. Может, тебе даже понравится то, что с тобой произойдет сегодня ночью, хоть я и сомневаюсь в этом. Ты должна будешь отдаться любому члену клуба, который этого захочет. И я стану первым, кто отведает твой товар, это уж точно.
Мойра закрыла глаза и вздрогнула. Неужели ее изуродованное тело обнаружат завтра в Темзе?
– А после ночной церемонии ты попадешь в один бордель в доках, они будут счастливы получить тебя. Даю слово, что ты уже не увидишь дневного света, если окажешься там.
Мойра поплотнее закуталась в свою накидку и забилась в самый дальний угол кареты. Холод ненастной ночи не шел ни в какое сравнение с тем холодом, который овладел ее душой. Лучше умереть, чем стать жертвой надругательств лорда Роджера и его дьявольской компании. Мозг ее отчаянно работал, ища выход из положения.
Когда Роджер устроился поудобнее на сиденье, откинувшись на спинку, Мойра устремила взгляд на дверную ручку, такую близкую и вместе с тем бесконечно далекую. Успеет ли она выпрыгнуть из кареты, прежде чем он ее удержит? Пусть она даже сильно ушибется, но вдруг ей повезет и она сможет быстро вскочить на ноги и убежать?
Шанс появился на повороте, Роджер от толчка потерял равновесие. Дотянувшись до ручки, Мойра открыла дверцу и выбросилась наружу. Тяжелый глухой удар о землю, сильная боль в голове от ушиба о камень… Мойра перекувырнулась и свалилась в полную жидкой грязи канаву. Оглушенная, она лежала как мертвая, не в состоянии вздохнуть полной грудью от боли в каждом мускуле, в каждой косточке.
Карета остановилась на пустынной улице в нескольких ярдах от Мойры. Роджер выскочил еще на ходу. Через несколько секунд к нему присоединился кучер, и они оба подбежали к ней.
– Она мертвая, милорд? – спросил кучер, со страхом глядя на белое как мел лицо девушки.
– Проверь, дышит ли она, – приказал Роджер, слишком брезгливый, чтобы дотронуться до лежащего в грязи неподвижного тела.
Стайлз опустился на колени и приложил ухо к груди Мойры.
– Я не слышу сердцебиения, милорд.
– Вот черт! Давай-ка убираться отсюда, пока никого нет. У отца случится удар, если мое имя будет связано со смертью Мойры. Отвези меня в особняк Ренфрю. Мне надо уехать во Францию, и Ренфрю мне поможет, он у меня в долгу. Вернусь, когда все утихнет. Я сейчас придумаю какую-нибудь историю, и ты ее расскажешь моему отцу. Если дорожишь жизнью, советую забыть о том, что ты видел сегодня ночью.
– Вы можете мне довериться, милорд. Я ни словечка не пророню.
Мойра почти не дышала, пока Роджер садился в карету. Когда она упала, воздух словно вышибло у нее из легких, и она нарочно задерживала дыхание, чтобы убедить Роджера, что она мертва. Богу известно, что она и чувствовала себя мертвой. Мойра попыталась встать, но тело ее не слушалось, и она лежала неподвижно под ледяным дождем, думая, что замерзнет до смерти, если ничего не предпримет. Собрав остатки сил, она попробована подняться на четвереньки. Мучительная боль пронизала тело. Мойра вскрикнула и потеряла сознание.
Настоящее время
Мойра продолжала кричать, пробудившись от своего ужасного сна. Она умерла бы тогда под дождем, если бы Джек ее не обнаружил. Она была обязана ему жизнью и глубоко сожалела, что не может сказать правду, заверить, что он не виноват в ее увечье.
Дверь внезапно отворилась, и на фоне серого рассвета Мойра увидела высокую мускулистую фигуру Джека. Джек был в одних брюках, – так он спешил защитить Мойру от драконов, напавших на нее этой ночью.
– Что случилось? Вам плохо? Мойра села, прикрыв простыней грудь.
– Все в порядке.
Джек подошел к кровати, остановившись по пути, чтобы зажечь свечу.
– Вряд ли. Вы кричали. Я слышал ваш крик у себя в комнате. И щеки у вас мокрые. Вы плакали? Лицо бледное, как у привидения. – Он прищурился, о чем-то размышляя. Только не говорите, что вам нанесла визит леди Амелия. Она посещает лишь членов семьи.
– Леди Амелия? Ваше привидение? Нет, ничего похожего. Я не сознавала, что кричу. Вероятно, это был кошмар, – сказала Мойра, не испытывая никакого желания вдаваться в детали своих тягостных воспоминаний.
– Вы не хотите рассказать мне об этом? – спросил Джек, присаживаясь на край постели.
– Я не могу.
– Вы мне не доверяете? – Очень нежно и осторожно он стер влажную полоску, оставленную слезой, со щеки Мойры. – Почему вы плакали?
– Я не знала, что плачу. Ничего страшного, правда. Простите, что разбудила вас.
– Проклятие! – выругался Джек, резким движением вставая с постели. Ему до боли хотелось остаться с Мойрой, но он понимал, к чему это приведет. – Вы бы поспали еще. Вечером нам предстоит бал в Воксхолле, и я рассчитываю, что вы будете на высоте.
Спать, уныло подумала Мойра. Да будет ли она когда-либо спать спокойно? Что произойдет с ней, когда Роджер вернется из Франции и они случайно встретятся на каком-нибудь приеме? После зрелого размышления Мойра решила, что единственный выход для нее – выйти замуж: тогда имя мужа станет ей защитой. Придя к такому заключению, она наконец заснула.
Войдя к себе в комнату, Джек сразу понял, что он не один. Он застонал от досады, когда перед ним возникла закутанная в саван фигура леди Амелии, все так же окруженная призрачным светом.
– Что вам еще нужно? – раздраженно поинтересовался Джек. – Я не в настроении беседовать с вами.
Сияние леди Амелии слегка потускнело, едва Джек бросился на постель и прикрыл глаза рукой.
– Почему вы так поступили со мной? – спросил он. – Моя жизнь шла спокойно и беззаботно до тех нор, пока вы не бросили Мойру передо мной на дорогу. Чего вы, черт побери, надеетесь этим добиться? Я был более чем доволен, проводя свои ночи в пьянстве, игре и беспутстве. Я женюсь на бога той наследнице, к вашему полному удовольствию, как я полагаю, поскольку дом останется во владении семьи и вы сможете являться будущим Грейстокам, если у меня родится наследник. Что не слишком вероятно, насколько я знаю Викторию.
Леди Амелия проплыла по комнате и склонилась над кроватью. Посмотрела сверху вниз на Джека и покачала головой. Ощутив ее приближение, Джек убрал руку с глаз и посмотрел на привидение.
– Я не понимаю, что мне делать с Мойрой и с теми чувствами, которые она у меня вызывает, – продолжал Джек таким тоном, словно разговор с призраком – самое обычное дело. – Я не помню, чтобы хоть когда-нибудь был так заворожен женщиной. Благодарение Богу, что она не самая обычная прислуга-ирландка, но это не причина желать невозможного. Я не могу себе позволить жениться на бесприданнице.
Леди Амелия склонилась ниже, так что Джек почувствовал легкое дуновение. Она погрозила Джеку пальцем, как бы порицая его за только что сказанные слова.
– Это все ваши проделки, не так ли? – не отставал он. – Если бы не вы, я не испытывал бы такого горячего желания переспать с женщиной, у которой была уйма любовников. Я обещал позаботиться о ней и делаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить ее будущее, но вместе с тем не хочу, чтобы другой мужчина вошел в ее жизнь. Что, черт побери, со мной происходит? Может, Мойра не только шлюха, но и ведьма? Если высчитаете, что она каким-то образом спасет мою душу, то явно заблуждаетесь.
Леди Амелия казалась подавленной бурной вспышкой Джека. Кивнув, она постепенно начала превращаться в пятно снега и наконец исчезла полностью, оставив Джека со странным ощущением пустоты в душе, не имеющим отношения ни к призрачной родственнице, ни к ее неодобрению.
Глава 7
Три бала подряд оказали на Мойру весьма ощутимое воздействие: ноги у нее ныли, плечи болели, лицо одеревенело от вечной улыбки. А следующая неделя обещала быть не менее трудной. Приглашения сыпались дождем. В последние две недели Мойра веселилась, танцевала и одерживала победы на бесчисленных приемах.
После первого бала лорды Харрингтон, Ренфрю и Мереуэдер побывали у нее с визитами в Грейсток-Мэноре на фешенебельной Ганновер-сквер и преподнесли подарки и цветы. Ей предлагали прогулки в парке и разные другие развлечения, к вящему неудовольствию Джека. На кого бы из поклонников она ни обращала взор, Джек его не одобрял. Мойра, сказать по правде, тоже не находила ничего достойного восхищения ни в одном из претендентов на ее внимание – за исключением богатства.
Вскоре к трем ее наиболее постоянным обожателям присоединился еще один пылкий поклонник – виконт Пибоди. Он был постарше остальных, но столь же богат и должен был унаследовать герцогский титул. Мойра немало удивлялась реакции Джека на ее успех. С увеличением количества молодых людей, добивающихся ее благосклонности, настроение Джека делалось все более скверным.
– Я не хочу, чтобы вы прогуливались наедине с кем бы то ни было, – заявил он сразу после визита лорда Ренфрю. – Будьте осторожнее, и пусть вас сопровождает Джилли. Все они записные игроки и любители женского пола. Когда я вижу, как они увиваются вокруг вас, то благодарю Бога за то, что я не какой-нибудь титулованный хлыщ.
– Вы баронет.
– Да, но баронет – это не пэр. Я вращаюсь в тех же кругах, но я ничем не отличаюсь от обыкновенного человека незнатного происхождения.
Мойра подумала, что даже при самой большой фантазии Джека вряд ли можно назвать обыкновенным.
– Вам не нравится ни один из моих поклонников?
– Я отвечаю за вас, и мне не хотелось бы видеть, что вы сделали неудачный выбор. Убежден, что вы не можете относиться серьезно к Харрингтону, Ренфрю, Мереуэдеру или Пибоди. Неужели они вскружили вам голову своими подарками? Вам нравится хоть один из них?
– Пибоди кажется мне наиболее привлекательным по сравнению с другими.
– Пибоди уже погубил двух жен. Вы хотите стать его третьей жертвой?
– Он их убил?
– Разумеется, нет… в прямом смысле этого слова, – признал Джек, – но свою первую жену он оставил беременной в полном одиночестве в деревне. Говорили, что она скончалась от разбитого сердца и из-за пренебрежения мужа, хотя врач утверждал, что она умерла от тяжелых родов. Вторая его жена погибла в результате несчастного случая.
– Джек Грейсток, вы бы лучше не прислушивались к разным сплетням! Лорд Пибоди – очень славный человек и, по-моему, вовсе не склонен к злодеяниям.
– Тем не менее он недостаточно хорош для вас. У нас еще есть время. Тот, кто заслужит мое одобрение, в конце концов появится.
Мойра сомневалась, что Джек вообще кого-нибудь одобри г. но не могла понять почему. Он сообщил ей, что Виктория не выйдет за пего замуж до тех пор, пока Мойра не обзаведется семьей, но в таком случае чего ради он столь неуступчив?
– Благодарю вас, но я предпочитаю жить собственным умом. Куда мы едем сегодня вечером?
– На прием в честь высокой особы из России к герцогу Мальборо. Князь Григорий Василов со своей свитой сейчас в Лондоне, и мне удалось получить приглашение. На приеме будут все мало-мальски значительные лица.
Роскошь дома герцога Мальборо поражала воображение. Бальный зал был вдвое, нет, что там, втрое больше всего их коттеджа в Ирландии. Комнаты сияли светом тысяч свечей, а буфет, устроенный в столовой, ломился от деликатесов, о существовании которых Мойра раньше не имела представления. Она была так ошеломлена окружающим, что чувствовала себя совершенно не в своей тарелке.
Мойра была признательна четырем своим поклонникам, которые ни на минуту не отходили от нее, а также Джеку: он не спускал с нее глаз. Кульминация вечера наступила, когда Джек представил ее князю Василову, о чем тот сам попросил. Князь был величественным белокурым гигантом, одетым в ослепительно белый мундир, расшитый золотом и галунами. Глаза его представляли полный контраст со светлыми волосами – они были черными, как грех, и сверкали, оживляя его красивое лицо.
– Вы очаровательны, мадемуазель, – галантно склоняясь к руке Мойры, произнес князь с французским акцентом: французский был языком российского двора, и вся русская знать изъяснялась па нем свободно. – Я князь Григорий Василов.
Удостоите ли вы меня чести протанцевать со мной?
– Я была бы в восторге, – ответила Мойра, в свою очередь одаряя князя лучезарной улыбкой.
Оркестр заиграл вальс, и князь увлек за собой Мойру, оставив рассерженного Джека в одиночестве.
– Мойра одержала еще одну победу, – констатировал Спенс, подходя. – Я не рассчитывал на русского князя, но он вполне подойдет, если достаточно сильно увлечется ею.
– Он ее не получит! – загремел Джек так, что все, кто мог его услышать, начали с любопытством оглядываться.
– Не так громко, – предостерег друга Фенвик. – Что, черт возьми, с тобой происходит? Мы хотели от скуки устроить себе небольшое развлечение и вот чего добились. Забав но, однако, наблюдать, как Ренфрю, Харрингтон, Мереуэдер и Пибоди увиваются за Мойрой. А теперь еще и князь. Право, мне не жаль двух тысяч фунтов, если она подцепит принца крови… Ах, вот и леди Гвен. Я как раз искал ее. Передай Мойре, что она очаровательна.
Джек запустил пальцы в свою шевелюру, возмущенный тем, что князь, по его мнению, слишком тесно прижал к себе Мойру. Он почти готов был ворваться в круг танцующих и вырвать девушку из объятий Василова, но в это время появилась Виктория, явно недовольная.
– Ну кто бы мог подумать, что твоя бедная ирландская родственница обратит на себя внимание князя? – В се риторическом вопросе звучала скорее ревность, чем удивление. – Я слышала, что он не женат. Ты полагаешь, у нее есть шанс заполучить его?
– Нет, если я смею судить об этом, – съязвил Джек. – Она слишком высоко метит. Я подумывал о виконте или маркизе, даже о герцоге, но князь…. это даже не подлежит обсуждению.
Виктория зевнула – видимо, предмет разговора ей наскучил.
– Я умираю от жажды, милый. Ты не принесешь мне чего-нибудь попить?
– Конечно, принесу, – ответил Джек с оттенком нетерпения.
Он поспешил прочь, по, вместо того чтобы пойти в комнату для отдыха, остановился возле танцующих, где мог перехватить Мойру.
Мойре очень нравилось танцевать с князем, который, кажется, увлекся ею не на шутку. Краем глаза она видела пламенные взгляды, бросаемые на нее Джеком, и ей вдруг почудился в его глазах ревнивый блеск. Впрочем, она тут же назвала себя дурой и снова сосредоточила все внимание на князе. Джек заинтересован только в том, чтобы найти ей мужа и таким образом сложить с себя заботу о ней.
– Окажете ли вы мне честь потанцевать со мной еще раз попозже? – спросил князь Василов, когда танец кончился. – Вы очаровательны, мадемуазель. Неужели все ирландки так прелестны?
– Вы мне льстите, князь, – сдержанно ответила Мойра. – Сегодня здесь присутствуют женщины гораздо красивее меня.
– Но не на мой взгляд, ma petite. Вы позволите нанести вам завтра визит?
Они беседовали, стоя почти рядом с Джеком, снедаемым нетерпением.
– Леди Мойра завтра не принимает, – резко вмешался тот, увлекая Мойру за собой, прежде чем она сама или князь могли этому воспротивиться.
– Что с вами происходит? – прошипела Мойра возмущенно.
– Нам надо поговорить.
Вздохнув, Мойра неохотно проследовала за ним из бального зала в маленькую пустую гостиную.
– Ну так в чем дело, Джек? Не собираетесь ли вы сообщить мне, что князь Василов тоже распутник?
– Вы в него просто влюбились! – рявкнул Джек. – Не вздумайте даже смотреть в его сторону! Князь должен жениться на женщине королевской крови. Вы можете претендовать только на роль любовницы.
– Но почему вы не позволили ему приехать с визитом?
– Черт побери, с меня довольно четырех ничтожеств, которые морочат вам голову, Я отказываюсь терпеть еще и влюбленною князя. Он не может предложить вам ничего серьезного.
Мойра подавила улыбку. Инстинкт подсказывал ей, что Грейсток ревнует, и сердце ее преисполнилось радостью. Джек пил себя странно с того самого дня, как за ней начали ухаживать мужчины.
– Я могла бы заподозрить вас в ревности, Джек, если бы не была уверена, что вы до нее не снизойдете.
Воцарилось молчание, чреватое взрывом. Ревность? Мысли Джека пришли в полный беспорядок. Такое предположение было немыслимым, однако, к сожалению, справедливым.
– Да, черт возьми, я ревную! – выкрикнул он, ошеломив этим признанием не только Мойру, но и самого себя. – Я сделал вас такой, какая вы теперь. Никто не имеет на вас больше прав, чем я. Я не понимаю вашего упорства. Впрочем, нет, я понимаю, – добавил он с горечью. – У меня нет ни титула, ни богатства.
– Все происходящее – ваших рук дело, – напомнила Мойра. – Я собиралась покинуть ваш дом, как только выздоровею.
– Простите мое вмешательство, – сказал Джек, вдруг осознав, насколько неразумно себя ведет. – Возвращайтесь к своим поклонникам.
Джек повернулся и ушел в явном огорчении. Мойра хотела вернуть его, но передумала. Джек принадлежит леди Виктории. Он нуждается в богатой невесте не меньше, чем она в выгодном замужестве.
– Вот вы где, дорогая. Я видел, как сэр Джек уходил, и понадеялся, что найду вас в одиночестве. Я должен спросить вас о чем-то очень важном.
Лорд Перси Ренфрю опустился на скамеечку у ног Мойры.
– Как давно мы знаем друг друга? Всего три или четыре недели? – спросил он, беря маленькую ручку Мойры в свою. – Но это ничего не значит. Я успел понять, что вы именно та женщина, с которой я хотел бы провести остаток своих дней. Окажете ли вы мне честь стать моей женой, леди Мойра?
Ренфрю надеялся, что выбрал верный тон разговора. Его родители только и мечтали надеть па него ярмо брака. Мойра явно не подозревала о его связи с «Клубом адского пламени». Все они тщательно скрывали свою причастность к клубу, в том числе и Перси Ренфрю.
– Я польщена, лорд Ренфрю, но…
– Но что? Если вас волнует мнение сэра Джека, то он не будет возражать. Мое происхождение безупречно.
– У меня нет приданого, – сказала Мойра. По крайней мере хотя бы часть сказанного ею была правдой.
– Я достаточно богат, чтобы жениться но собственному выбору. Не припомню, чтобы я когда-нибудь был так увлечен женщиной. Мои родители будут счастливы, если я наконец-то женюсь, и тем более не станут возражать, когда узнают, что вы старинного рода.
От полноты чувств Ренфрю опустился перед, Мойрой на колени и поднес ее руку к губам.
– Скажите «да», моя дорогая, и мы сегодня же объявим о нашей помолвке.
– Мне нужно получить согласие сэра Джека, – заметила Мойра. – Да и самой требуется время, чтобы подумать.
Ренфрю нахмурился, предположив, что Мойра метит повыше.
