Текст книги "Знание - сила, 2005 № 04 (934)"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Возникает вопрос: насколько владение информацией о вооружении, которую никто у Сталина не оспаривает, совпадало с действительным пониманием ее смысла? Полагаться на советских военачальников здесь нельзя. Они, как точно заметил М. Мамардашвили, были "по-своему заинтересованы в том, чтобы Сталин был гением, потому что было бы обидно, если тобою руководил и тебя пинал бы ногами не гениальный человек. Ни один уважающий себя маршал не вынесет такого, и поэтому все будут говорить, что Сталин был необыкновенным гением" (3). Но иностранцы, не зависимые от Сталина, могли себе это позволить. В книге Невежина приведен отрывок из рукописи книги Ж.-Р. Блока "Сталин", в котором есть примечательный эпизод. На приеме в Кремле французской делегации 9-10 декабря 1944 года состоялся диалог между Сталиным и полковником Пуйадом, командиром полка французской истребительной авиации "Нормандия – Неман". Сталин высказал свои планы об истребителе Як-9: "Знаете ли вы, каким образом удалось сделать наших пехотинцев непобедимыми при столкновении с частями тяжелых немецких танков? Мы придали им невиданные до сих пор массы артиллерии с такой степенью концентрации, что они совершенно подавляли и парализовали врага. Почему бы не создать подобное огневое заграждение в воздухе? Представьте себе, я вооружаю Як-9 двумя пушками, 20– и 40-миллиметровой. Какая огневая мощь! Мы поражаем врага на расстоянии почти без риска и не пропускаем ни одного неприятельского самолета.

– Нет, нет, господин маршал, я придерживаюсь совершенно иного мнения, – сказал Пуйад. – По-моему, превосходство одного самолета над другим заключается скорее в его маневренности, чем в вооружении. Конечно, в теории ваше огневое заграждение будет иметь потрясающее действие. Но к чему мне, летчику, находящемуся в самолете, все ваши пушки, если неприятельский самолет сумеет подобраться снизу к моему хвосту? Вот в чем вопрос. Кто из двух летчиков сумеет подкрасться к хвосту другого? Кому это удастся, тот победит противника. А удастся это тому, чья машина будет более легкой и быстрой". Присутствовавший при разговоре журналист Ж. Катал заметил также, что в запальчивости Пуйад, не сдержавшись, негромко бросил:

– Да он просто невежда!

Этого, разумеется, Сталину никто не перевел".

Застольные речи подтверждают агрессивность сталинских намерений во внешней политике. "Авиация первая примет на себя удар в грядущей решающей схватке с капиталистическим миром" – это слова из его тоста за летчиков на приеме в Кремле 20 января 1938 года, которые запомнил А.В. Беляков. Из записи Димитрова об ужине в годовщину смерти Ленина 21 января 1940 года: "Мировая революция как единый акт – ерунда. Она происходит в разные времена в разных странах. Действия Красной армии – это также дело мировой революции". Из другой записи Димитрова на приеме в Кремле выпускников военных академий РККА 5 мая 1941 года: "...Наша политика мира и безопасности есть в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне". Думаю, что нельзя сбрасывать со счетов и свидетельства попавших в плен советских офицеров, присутствовавших на этом приеме. В. А. Невежин, О.В. Вишлев и другие отказываются доверять им на том основании, что эти свидетельства "окончательно оформлялись в письменном виде германскими представителями и, естественно, интерпретировались, исходя из сложившейся тогда политической конъюнктуры". Однако свидетельства с советской стороны тоже оформлялись, исходя из конъюнктуры оправдания намерений сталинской власти.

Между тем воспоминания двух пленных советских офицеров, приведенные в книге, заслуживают внимания. Они сделаны на шесть лет раньше, чем известная "краткая запись" К. В. Семенова, на которую опираются современные историки. Во-первых, они подтверждают факт, что Сталин проговорился о своих намерениях не случайно, а потому что был очень пьян. Согласно майору Евстифееву, он прямо заявил, что "лозунг мирной политики Советского государства уже отошел в прошлое. Это – оборонительный лозунг, с помощью которого Советскому Союзу удалось лишь немного раздвинуть свои границы на север и на запад и получить ряд прибалтийских государств с 30-миллионным населением. И это все. С этим пора кончать. С помощью этого лозунга мы больше не сможем получить ни пяди земли, которая сегодня все еще принадлежит капиталистическим странам. Сегодня эту землю можно добыть только силой оружия. Вы солдаты и хорошо понимаете, что этот лозунг имел оборонительный характер и был вызван необходимостью защиты наших священных 1раниц в условиях капиталистического окружения". Во– вторых, Сталин проговорился, прямо подтвердив известный по другим источникам факт сосредоточения советских войск на юго-западной границе СССР. "Советский Союз можно сравнить, к примеру, со свирепым хищным зверем, который затаился в засаде, поджидая свою добычу, чтобы затем одним прыжком настичь ее. Недалек тот день, когда вы станете свидетелями и участниками огромных социальных изменений на Балканах. Эра мирной политики закончилась, и наступила новая эра – эра расширения социалистического фронта силой оружия". (Курсив мой. – И,П.).

Дипломат Н.В. Новиков, присутствовавший на приеме в Кремле 6 апреля 1941 года после подписания советско-югославского договора, зафиксировал диалог между Сталиным и югославским посланником М. Гавриловичем: "А известно ли вам, господин Сталин, – спросил он, – о слухах, будто Германия собирается напасть в мае на Советский Союз?

– Пусть попробует, – ответил Сталин. – Нервы у нас крепкие. Мы не хотим войны. Поэтому мы и заключили с Гитлером пакт о ненападении. Но как он его выполняет? Знаете ли вы, какие силы немцы придвинули к нашим границам?"

За этим риторическим вопросом последовал поразивший Новикова своей обстоятельностью обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных поблизости от западных границ СССР, а именно Сталин говорил "о штатах и боевой мощи пехотных и танковых дивизий, о новых типах танков и самолетов, о прочности танковой брони и дальности полета бомбардировщиков и т.д.". Так что Сталин знал о готовящемся нападении, но имел при этом свои собственные планы вступления в войну.

Его агрессивные намерения не исчезли и к концу войны. Из воспоминаний Джиласа о встрече 12 апреля 1945 года: "В этой войне, – рассуждал Сталин, – не так, как в прошлой, а кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, свою социальную систему. Иначе и быть не может". И тогда же проговорился о будущих планах: "Война скоро кончится, через пятнадцать – двадцать лет мы оправимся, а – затем – снова!" И согласился с Молотовым, выразив сожаление, что не оккупировали Финляндию: "Да, это была ошибка – мы слишком оглядывались на американцев, а они и пальцем бы не пошевелили".

В заключение необходимо сказать, что опубликованные материалы дают возможность еще раз убедиться в том, насколько своеобразным было понимание Сталиным жизни и смерти. Он считал, что "у людей вообще так принято: если человек умер – забыть о нем, человек жив – хвалить его, если он, конечно, заслужил", "хвалить живых, пока они не сковырнулись". Приписываемая ему фраза "Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы" таким образом имела под собой глубокие мировоззренческие основания. С таким пониманием ценности человеческой жизни легко было жертвовать миллионами.

Продолжение следует.

Примечания

1. Павлова И. В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка" // Вопросы истории. – 2002. – № 10. – С. 3-18.

2. Лурье Я.С. О некоторых принципах критики источников. Источниковедение отечественной истории. Вып.1. М., 1973. С. 95.

3. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М., 2000. С. 275.

РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ

Геннадий Горелик

Эпоха глазами личности

Истории российской физики необычайно повезло. Нет, я не о том историческом везении, благодаря которому своевременно подоспевшее термоядерное оружие спасло советскую физику от лысенкования. То – повезло физике самой. А истории этой науки повезло в том, что в академическом эпицентре термоядерных дел оказался физик, наделенный еще и особым гуманитарным даром – широтой, глубиной и человечностью взгляда на жизнь. И еще интеллектуальной честностью. И отвагой – совершенно необходимой для применения перечисленных качеств. И наконец, литературным даром, способным превратить личный жизненный опыт в общественное достояние.

Евгений Львович Фейнберг в своей книге "Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания"[* Фейнберг Е. Л. Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания. – М.: Физматлит, 2003] представил в лицах эпоху, в которую его угораздило жить. Леонид Мандельштам, Игорь Тамм, Андрей Сахаров, Сергей Вавилов, Михаил Леонтович, Александр Минц, Нильс Бор, Вернер Гейзенберг, Лев Ландау. Девять замечательных физиков, лично знакомых автору книги. Девять судеб, в драматизме которых проявилась эпоха.

Для названия этой эпохи применимы два очень разных эпитета – "советская" и "научная". Первое – по хронологическому совпадению, второе – по новой глобальной силе, проявлением которой эпоха отмечена. Связь двух эпитетов в глобальном контексте была очевидна только хорошо подкованным советским идеологам. Но в контексте книги Е.Л. Фейнберга эта связь несомненна и фундаментальна Советская эпоха подняла российскую физику больше, чем какую-либо другую науку. Заслуги в таком подъеме делят мировая физика, советская власть и отдельные люди науки, которые использовали свое личное положение в научных целях. Похоже, что преобладали заслуги мировой истории науки, выбравшей XX век для взрыва физико-технических наук, – ведь подъем американской физики за ту же эпоху еще внушительнее. Советскую власть тоже есть за что благодарить – за то, например, что она затоптала не все здоровые всходы на научной ниве, которую сама же помогала засеивать и поливать.

Однако обе безличные силы – общемировая и отечественная – действовали только посредством личных усилий, и личности, о которых рассказывает автор, определяли ход развития науки очень разными способами – чисто научным, организаторским (или, на нынешнем языке, – менеджерским), педагогическим и моральным. Девять личностей соединены в одной книге по совершенно субъективным основаниям – с ними автор был лично знаком и к ним всем явно не равнодушен. Такая субъективность – залог наибольшей возможной объективности, аналогично тому, что лишь глубокое неравнодушие к науке обещает новое знание.

Лучшая рецензия на способность Е.Л. Фейнберга к человековедению принадлежит одному из героев его книги – Андрею Сахарову. В своих "Воспоминаниях", рассказывая о любимом учителе И.Е. Тамме, Сахаров вдруг заговорил не своими словами, а процитировал "прекрасные воспоминания" их "обшего друга" Е.Л. Фейнберга, поскольку "полностью с ним согласен" и, в частности, с тем, что "лучшие черты российской интеллигенции стали лучшими чертами Тамма, ее недостатки – и его слабостями".

Способность любить с открытыми глазами – замечательный дар, и он замечательно проявился в рассказе о Сахарове. Их отношения начались с того, что очень милый молодой человек поступил в аспирантуру ФИАНа, а Фейнберг – уже доктор наук – принимал у него экзамен. А двадцать лет спустя очень нелегко было, как признается Е.Л., осознать масштаб личности в хорошо знакомом ему человеке. Сахаров дорожил своей дружбой с Е.Л. Фейнбергом – так же, как и Фейнберг. Тем сильнее действует рассказ Фейнберга о самом тяжелом моменте в их отношениях, когда Сахаров написал ему: "Принятое Вами решение фактически поставило нас – или могло поставить – на грань гибели, – и Вы не могли этого не понимать. Я, вероятно, никогда уже (или очень долго) не смогу избавиться от возникшего у меня чувства разочарования и горечи".

Фейнберг объясняет психологический, а не "юридический" контекст этой фразы, а у меня в памяти всплывает картинка: незадолго до того как Сахарова выслали в Горький, на семинаре в ФИАНе – в перерыве или перед началом – в коридоре прохаживаются вдвоем Сахаров и Фейнберг. Они разговаривают о чем-то, и Евгений Львович при этом как-то приобнял Андрея Дмитриевича. По всем понятиям в этом должно было быть нечто демонстративное – в поддержке ли отъявленного диссидента, в смелости ли. Но, веря своим глазам, я не видел ничего демонстративного. Все очень просто – взаимное доверие, взаимный интерес и какая-то сдержанная нежность.

Эта особенность стиля Е.Л. Фейнберга – нежность чувств при полном отсутствии сентиментальности – проявляется во всех его очерках. И все его герои заслуживают и мшут себе позволить честную несентиментальность. Особенно, быть может, Леонид Исаакович Мандельштам – "Родоначальник", как назван очерк о нем. Школа Мандельштама, к которой принадлежат автор книги и половина его героев, – особое явление в российской физике по своей органической связи – увы, априорно несвязанных – науки и нравственности. В этом больше других виновен родоначальник школы, и за это он поплатился неправдоподобным почитанием "учеников" этой школы.

По-настоящему живая личность, живущая в драматическую эпоху, всегда выглядит противоречиво, опираясь на столь разнородные опоры, как разум и совесть, – на свой собственный разум и свою совесть. Автор высказывается вполне определенно, но при этом воссоздает и живую неопределенность человеческой жизни. Он с подкупающей честностью пишет о противоречиях в судьбах своих героев.

И ясно указывает, если с его взглядом расходились другие уважаемые им очевидцы. В результате читатель просто вынужден вырабатывать собственное суждение, а это и есть настоящее личное знакомство.

Такую возможность несогласия дает очерк о самом уязвимом герое – Гейзенберге. Речь идет о поведении великого физика при гитлеровском режиме. Гейзенбергу необычайно повезло с адвокатами. Среди них Эдвард Теллер и Евгений Фейнберг. Из общих соображений оба должны были бы стать обвинителями – из-за их неарийского происхождения и из-за их патриотизма по отношению к главным державам антигитлеровских Объединенных Наций. Адвокатами обоих сделали не общие соображения, а личное знание. Личное знание человека Гейзенберга, с которым в своей научной юности работал Теллер, и личное знание тоталитаризма, полученное Фейнбергом без отрыва от жизни. Опыт жизни в советском обществе незаменим для понимания условий жизни в нацистском государстве, и такого опыта катастрофически не хватает многим западным обвинителям Гейзенберга. Фейнберг, излагая аргументы обвинителей и страстно им возражая, не просто делится своим опытом, а воссоздает объемность человеческой жизни, которой приходится вписываться в те времена, которые не выбирают, а в которые живут и умирают.

Выслушав речи таких замечательных адвокатов, я – признаюсь – не чувствую себя полностью убежденным. Кроме параллелей между сталинизмом и гитлеризмом вижу также и явные перпендикуляры. К примеру, в официальных текстах сталинской поры было много хороших слов, а плохие были хорошо замаскированы. Гитлеризм же официально провозгласил Нюрнбергские законы "о защите немецкой крови и немецкой чести", от знания которых невозможно было спрятаться, – их печатали в газетах. И, тем не менее, если бы меня выбрали в присяжные по делу Гейзенберга, я бы воздержался от обвинительного вердикта. Потому что доверяю личному опыту Е. Фейнберга и Э. Теллера не меньше, чем своим книжным знаниям и общим соображениям. И с благодарностью присваиваю личный жизненный опыт этих защитников, надеясь приобрести более глубокий взгляд на человеческую природу истории науки.

Герои Фейнберга – очень разные люди, и автор применяет совершенно разные формы рассказа о них, подчиняясь лишь своему чувству, умудренному их уникальными судьбами. Могу позавидовать тем, кто впервые прочтет полномасштабные рассказы о трагедии Сергея Вавилова, о загадке личности Льва Ландау, и более этюдного характера портреты М. Леонтовича, А. Минца и Н. Бора – в самых кратких зарисовках автора схвачена объемная жизнь.

Автор книги не был бы физиком– теоретиком, если бы он о1раничился лишь воссозданием эмпирической истории, пусть и объемной. Два теоретических осмысления этой истории производят особенно сильное впечатление.

В примыкающем к истории Гейзенберга очерке "Что привело Гитлера к власти? И кто?" Фейнберг нашел новый и очень убедительный ответ на старый трудный вопрос. Как получилось, что Гитлер пришел к власти демократическим путем? Как получилось, что нацисты, собрав на выборах 1928 года меньше 3 процентов, в 1932-м получили около 40 процентов? Фейнберг показал, что главными избирателями Гитлера стали немецкие крестьяне, а главной сила, толкнувшая их на это судьбоносное решение, – "коллективизация", или попросту разгром крестьянства в России. И значит, к историческим заслугам Сталина надо добавить триумф Гитлера.

Не менее странное явление, хотя и совсем другого масштаба, объясняет другая теоретическая гипотеза Фейнберга. Речь идет об относительно мягком обхождении сталинских жандармов с Львом Ландау, которого арестовали, можно сказать, с антисталинской листовкой в руках. Листовкой настольно антисталинской, что для некоторых физиков-теоретиков, знавших Ландау, было легче признать ее фальшивкой тех же жандармов. Иначе, им казалось, Ландау должны были расстрелять на месте или уж во всяком случае пропустить через все жернова сталинского правосудия.

Пишущему эти строки довелось – весной 1991 года в лубянской штаб– квартире КГБ – стать первым историком науки, в руки которого попало следственное дело Ландау 1938-1939 годов. И Евгений Львович Фейнберг был одним из самых первых, с кем я обсуждал мои обследования архивных скоросшивателей и сами скоро сшитые дела физиков, арестованных в тридцатых годах. Нелегкий вывод о реальности той самой невероятной листовки я сделал и на основании этих обсуждений. Стоит только пояснить неискушенному читателю, что фраза Е.Л. Фейнберга "Она [листовка] лежит в "Деле" Ландау. Горелик держал ее в руках" не подразумевает убедительность самого этого "вещественного доказательства", – в таких делах столько нелепо-бумажных "вещдоков", что любая отдельно взятая бумажка ничего не значит. По-настоящему значима лишь совокупность всех обстоятельств, сцепленных не фантазией службиста-кагебиста, а логикой фактов, поступков и характеров.

Невероятное событие требует объяснений. И прежде всего объяснить надо простой факт, почему этого врага народа не мучили по полной программе. Объяснение Фейнберга включает в себя директора института, в котором работал Ландау, – Капицу и его письмо, отправленное Сталину сразу же вслед за арестом. Это письмо осталось безответным, но это не значит, говорит Фейнберг, что на него не было никакой реакции. Ответом могло быть какое-то указание Сталина, которое и защитило Ландау от мучений, а его родных и близких учеников от ареста.

Мне эта гипотеза Е.Л. Фейнберга кажется очень проницательной. Тут и природа сталинской власти, и уникальная роль Капицы на фоне этой власти. Ведь даже в случае, когда на обращение Капицы к Молотову в защиту академика Лузина последовала гневная отповедь, защита, как теперь известно историкам, все же удалась. Думаю, что можно даже ослабить гипотезу Фейнберга, не ослабляя ее действия. Даже если не было прямого указания Сталина, а всего лишь запрос из сталинского секретариата в НКВД: "Что там у вас делается с Ландау..?" Уже такой запрос побудил бы компетентные органы быть поосторожнее с Ландау. На всякий случай.

Чего, на мой взгляд, не хватает в книге "Эпоха и личность", – это автобиографического очерка. Конечно, и в рассказах о других просвечивается личность автора. Но поскольку мне повезло не раз беседовать с Е.Л. Фейнбергом о науке и жизни, я догадываюсь, каким интересным дополнением стал бы автобиографический очерк. Особенно интересно было бы узнать о философской составляющей биографии Е.Л. Фейнберга. Хотя в советское время прагматически-ритуальные философские формулы нередко встречались в сочинениях видных физиков, подлинно философский взгляд был присущ очень немногим. Среди этих немногих (по моим подсчетам, не более трех-четырех) Е.Л. Фейнберга отличает наиболее оригинальный философский взгляд, который представлен в только что переизданной в дополненном виде его книге "Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке". В книге "Эпоха и личность" этот взгляд неявно присутствует. Но как именно физик-теоретик, не уходя от физики, пришел к философии и к анализу соотношения логики и интуиции, остается пока нерассказанным.

Впрочем, даже и без этого рассказа книга Е.Л. Фейнберга – событие в истории российской науки, и, уверен, она станет событием для каждого ее нового читателя.

Ad Memoriam

Памяти В.С. Барашенкова

Не стало Владилена Сергеевича Барашенкова – известного российского физика, доктора наук, профессора, специалиста в области математического моделирования ядерно-физических процессов. Для нашего же издания – автора и консультанта на протяжении без малого тридцати лет.

Ученый, добившийся мирового признания, из-под пера которого вышло более 400 научных публикаций и 6 моншрафий, соавтор научного открытия и нескольких изобретений, В.С Барашенков сумел охватить широкий исследовательский диапазон. Многогранность научных пристрастий нашла отражение и в его популяризаторской деятельности: он писал о том, над чем сам работал, и о том, что считал важным и актуальным в науке и жизни вообще. Только в нашем журнале появились рассказы Владилена Сергеевича об электрояде и суперкомпьютерах, о проблемах теорий относительности и квантовой механики, о соотношении науки и религии, о теории познания... Последняя его работа, опубликованная в первом номере "Знание – сила" за этот год, оказалась юбилейной, пятидесятой (!) по счету.

Трудно смириться с уходом человека, способного так заражать своим отношением к науке и поддерживать интерес к ней, находившего время делиться обширными знаниями, делая их доступными многим поколениям наших читателей. Трудно сжиться с мыслью о том, что больше не услышишь его голос по телефону: "Подходите, статья у меня готова..."

Календарь ЗС: апрель

130 лет назад, 1 апреля 1875 года, лондонская газета «Times» первой в мире опубликовала прогноз погоды на предстоящую неделю.

200 лет назад, 2 апреля 1805 года, в семье сапожника родился Ханс Кристиан Андерсен (ум.1875), замечательный датский писатель-сказочник, автор таких ставших классикой жанра сказок, как «Принцесса на горошине», «Новое платье короля», «Снежная королева», «Гадкий утенок» и др. 2 апреля в память Андерсена мировая общественность отмечает Международный день детской книги.

30 лет назад, 2 апреля 1975 года, было завершено возведение самой высокой в мире башни Си-Эн Метроцентра в столице Канады Торонто, на берегу озера Онтарио. Ее высота 553 метра 34 сантиметра (высота телебашни в Останкине – 540 метров" Эйфелевой башни – 300,5). За год молнии ударяют в верхушку башни в среднем 200 раз.

175 лет назад, б апреля 1830 года, в городке Фейетт в американском штате Нью-Йорк некий «пророк» Джозеф Смит основал Церковь мормонов (официальное название – «Церковь Иисуса Христа святых последнего дня»), насчитывающую в настоящее время свыше двух миллионов прихожан. Мормоны верят, что в Америке за 600 лет до возникновения христианства существовала колония «иерусалимских израильтян», которым будто бы лично Христос передал свое учение, записанное пророком Мормоном.

75 лет назад, 8 апреля 1930 года, на крупнейшем советском авиамоторном предприятии. Московском заводе им. М.В. Фрунзе, было начато серийное производство разработанного А.А. Микулиным (будущим Героем Социалистического Труда, академиком, четырежды лауреатом Сталинской премии) V-образного 12-цилиндрового авиационного двигателя АМ-34, родоначальника целого семейства двигателей. С созданием этого двигателя отечественное авиастроение вышло на одно из ведущих мест в мире.

250 лет назад, 10 апреля 1755 года, родился Самуэль Ганеман (р.1843), немецкий врач, основоположник гомеопатии – лекарственной терапии, основанной на абсолютно ничем не подкрепленном правиле «подобное лечится подобным»; по-латыни это звучит красивее: «similia simitibus curantur».

50 лет назад, 12 апреля 1955 года" было официально объявлено о сенсационном успехе вакцины американского физиолога Джонаса Эдварда Солка (1914 – 1995), привитой полумиллиону детей, пораженных полиомиелитом. Популярность победителя полиомиелита взлетела космической ракетой, и президент США Д. Эйзенхауэр назвал доктора Солка «благодетелем человечества».

75 лет назад, 14 апреля 1930 года, в своей московской квартире в 14 часов 15 минут в возрасте 37 лет застрелился Владимир Владимирович Маяковский.

130 лет назад. 15 апреля 1875 года, был установлен мировой рекорд высоты подъема человека. Во Франции трое воздухоплавателей – Г. Тиссандье, Г.Т. Сивель и Ж.З. Кроче-Спинелли – на воздушном шаре «Зенит» достигли высоты 8600 метров. Живым на землю вернулся лишь Г. Тиссандье, оба его товарища погибли от кислородной недостаточности.

200 лет назад, 16 апреля 1805 года, в Петербурге была основана Главная морская библиотека, ныне Центральная военно-морская библиотека.

100 лет назад, 16 апреля 1905 года, был основан первый в России профсоюз – Союз рабочих печатного дела.

75 лет назад, 17 апреля 1930 года, был организован Московский геологоразведочный институт – МГРИ (с 1932 – имени Г.К. Орджоникидзе).

75 лет назад, 18 апреля 1930 года, родился историк и писатель исторического жанра, постоянный автор и член редколлегии журнала «ЗС» Натан Яковлевич Эйдельман (ум. 1989).

50 лет назад, 18 апреля 1955 года, умер величайший физик-теоретик современности Альберт Эйнштейн (р.1879).

40 лет назад 19 апреля 1965 года, был проведен первый испытательный запуск советской межконтинентальной баллистической ракеты УР-100 ОКБ Владимира Челомея. Неожиданно быстрое для американцев развертывание Советским Союзом ракет УР-100 и P-36 (SS-9) КБ Михаила Янгеля обеспечило достижение военно-стратегического паритета с США и стимулировало начало переговоров по ограничению стратегических вооружений (ОСВ).

90 лет назад 22 апреля 1915 года, в ходе Первой мировой войны впервые в истории было применено химическое оружие. В долине реки Ипр (на юго-западе Бельгии) немецкие войска предприняли газовую атаку. В течение пяти минут были отравлены 15 тысяч человек, умерли 5 тысяч.

400 лет назад 23 апреля 1605 года, в критический момент борьбы с Лжедмитрием 1 скоропостижно умер 53-летний русский царь Борис Годунов, по словам Николая Карамзина, «один из разумнейших властителей в мире». Россия вступила в страшную эпоху «смутного времени».

90 лет назад 24 апреля 1915 года, в Турции был дан старт массовому истреблению армян. Ночью в полицейских участках Стамбула вскрыли пакеты со списками людей, подлежащих ликвидации. По странной «случайности» их всех – а в списках были и поэты, и врачи, и художники, и коммерсанты – объединяло одно: все они были армянами. Геноцид продолжался до 1918. Погибли более полутора миллионов армян.

15 лет назад 24 апреля 1990 года, одним из своих «шаттлов» США вывели на околоземную орбиту высотой 613 км крупнейший оптический телескоп «Хаббл» (диаметр рефлектора 2,4 м, длина 13,1, масса 11 т), названный так в честь выдающегося американского астронома Эдвина Хаббла, известного открытием также носящего его имя закона, описывающего расширение Вселенной. Ввод «Хаббла» в действие ознаменовал наступление поистине «золотого века» астрономии, ибо избавленный от мешающего действия «кокона» земной атмосферы и подсветки от огней больших городов, он открыл путь нескончаемому потоку фундаментальных открытий.

75 лет назад 27 апреля 1930 года, немецкий лингвист Ганс Бауэр разгадал секрет угаритской (Угарит – государство, существовавшее на территории современной Сирии с конца 111 до середины II тысячелетия до н.з.) письменности, глиняные таблички с которой были найдены при раскопках городища Рас-Шамра. Угаристская клинопись, к величайшему удивлению мирового археологического сообщества, оказалась не слоговой, а гораздо более «прогрессивной» – алфавитной, с 30 – 32 буквами.

Календарь подготовил Борис Явелов.

Как известно,

Леонардо да Винчи знал

Но даже он сегодня подписался бы на журнал «Знание – сила», мы знаем больше...

МОЗАИКА

Нокаут от кенгуру

Многие животные нередко защищают своих "подруг" от непрошеных гостей. В этом убедился тринадцатилетний австралийский мальчик из Сиднея. Играя в гольф, он решил разогнать разгуливающих по площадке кенгуру. Однако когда незадачливый спортсмен приблизился к ним, самец-"многоженец" точным и сильным ударом опрокинул его на землю.

Такое агрессивное поведение для кенгуру – явление чрезвычайно редкое. Но если подобные действия все же случаются, то объясняются они прежде всего желанием самца защитить свой гарем.

Главное – начать

Любящие супруги из американского штата Теннесси Лорен и Дэвид Блэр впервые поженились 14 лет назад. И так им это понравилось, что теперь они женятся в пятидесятый раз. "Мы зарегистрировали брак в Калифорнии, потом специально для родителей у нас была свадьба в Чикаго. Медовый месяц мы провели в Лас-Вегасе и поженились там еще раз" – рассказал счастливый жених. Дальше это вошло в привычку, и молодые становились мужем и женой иногда по три раза за неделю. "Мы так любим друг друга, – призналась невеста, – а мой муж – замечательный человек, ведь кто бы захотел жениться на одной женщине больше одного раза". Их пятидесятая свадьба состоится на сцене местного театра после того, как там будет сыграна трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта".

На что годятся рыболовные снасти?

Как это на что? Разумеется, для ловли рыбы. Оказывается, не только для этого. В странах Южной Азии они служат и для добычи варанов. Не все, конечно, но крупные крючки и толстые лески – это точно.

Вараны – крупные ящерицы, обитающие во многих странах Южной Азии, используются там и для питания, и для изготовления различных лекарств, а также чучел, имеющих большой успех у туристов, и различных предметов из их кожи.

Крупные рыболовные крючки, привязанные к толстым лескам, развешивают на ветках кустарника, растущего вдоль охотничьих троп, идущих обычно вдоль ирригационных каналов, из толстой же лески изготавливают и ловушки, которые устанавливают тоже на охотничьих тропах.

Прощайте, золотые рыбки!

Золотые рыбки в аквариуме скоро выйдут из моды, считают в японской фирме "Такара". Вместо рыбок здесь предлагают запускать в аквариумы особых аквароботов. Хотите поселить у себя медузу или акулу? Тогда эта фирма для вас. Искусственные рыбки плавают и играют в воде, как настоящие. К тому же их не нужно кормить и менять в аквариуме воду.