Текст книги "Вечная команда (ЛП)"

Автор книги: К.М. Станич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Следующий человек, который появляется передо мной, одет в алое платье, её красно-оранжевые волосы выбиваются из-под маски. Ей даже не нужно снимать её, чтобы я поняла, кто она такая. Она опускается на колени точно так же, как это делал Марк, но с чуть большим смирением.

– Я поймала для вас лису, маленькую лисичку, которая грабила виноградники, – повторяет Астер Хейз, снимая маску и поднимаясь на ноги в беспорядке из шёлка и тюля.

– А как зовут лису? – спрашивает лидер, и в его словах нет ни намёка на эмоции. Они здесь говорят о мёртвых детях, и им наплевать на то, что они натворили. Для них всё это игра, как и было с самого начала. Парни сказали, что, если одна из этих семей хочет моей смерти, они могли бы нанять кого-нибудь для этого. Но дело не в этом. Это ритуал, жертвоприношение и традиция.

– Джейсон Ламберт, – легко отвечает Астер, отчего у меня перехватывает дыхание. Итак, она всё это время была нападавшей женщиной – во всяком случае, одной из них. Это значит, что она танцевала со мной в День Святого Валентина, а потом попыталась убить меня в ту же ночь. Насколько это всё запутанно?

Она занимает место рядом с Марком, когда третий придурок в толстовке с капюшоном поднимается на сцену, становясь коленями на твёрдый камень в своём смокинге.

– Я поймал для тебя лису, маленькую лисичку, которая грабила виноградники, – говорит парень, и, хотя я знаю, что слышала этот голос раньше, мне трудно его вспомнить. Но это должен быть Гарет, верно? Наша детективная работа была безупречной.

– А как зовут лису?

Я знаю ещё до того, как он заговорит, что это я. Я маленькая лисичка. Мои глаза крепко закрываются, и я всем сердцем желаю, чтобы я не лежала здесь, беспомощная, одурманенная наркотиками, надеясь и молясь о чуде. Но на самом деле, выберусь ли я из этого? Здесь десятки людей, десятки. Совершенно очевидно, что мы находимся где-то под землёй. Где именно, я не уверена, потому что парни отважились проникнуть в эти туннели и ничего не нашли.

Джек, однако… он сказал, что видел её, эту подземную церковь, так что, может быть…

– Спенсер Харгроув, – говорит парень, и моё сердце разбивается вдребезги. Спенсер?! Моя голова крутится по сторонам, но я нигде не могу его найти. То есть до тех пор, пока я не заставляю себя приподняться как можно выше, держась за верёвки, и не обнаруживаю, что напротив моего есть ещё один алтарь. Всё, что я могу видеть отсюда, – это пара ботинок, но мои худшие опасения подтверждаются, когда парень снимает маску, и я вижу глупое, уродливое лицо Гарета МакКоннелла. Да, я опустилась до мелких оскорблений, так что подайте на меня в суд. Я здесь испытываю чёртов стресс.

– Сделай это правильно, – произносит лидер, когда другой участник подходит с ножом и протягивает его ему. На рукояти я вижу тот символ, тот самый, что был на камне, который я нашла у себя на подоконнике. Кто это был, кто положил его туда, я, возможно, никогда не узнаю. Но очевидно, что это находилось на стадии планирования в течение довольно долгого времени.

Гарет обходит алтарь, где лежит Спенсер, без сознания и неподвижно. Он замирает, держа руки на ноже, острие которого направлено в грудь моего парня.

– Спенсер! – я кричу, мой голос разносится по пещере, прорываясь сквозь унылое пение других участников. Никто не обращает на меня никакого внимания, даже когда я сопротивляюсь и продолжаю кричать. – Зачем он тебе нужен, когда у тебя есть я? – спрашиваю я, но по центру комнаты уже движется другой человек в золотистом платье.

Она занимает своё место перед возвышением, светлые волосы собраны в пучок на затылке.

– Я поймала для тебя лису, маленькую лисичку, которая грабила виноградники.

– А как зовут лису? – снова спрашивает вожак.

– Шарлотта Карсон, – отвечает Селена МакКоннелл, поднимаясь на ноги и снимая маску. Она оглядывается на меня, но на её лице нет никаких эмоций.

– Сделай всё правильно, – повторяет ответственный, и Селене вручают нож, идентичный тому, что был в руках её брата. – МакКоннеллы разочаровали Братство в этом году. Твоя сестра не совершала подобных ошибок.

– Да, сэр, – соглашается Селена, её голос холоден и далеко не так покорен, как у Астер.

Она обходит алтарь и занимает место рядом со мной. На этот раз нож направлен прямо мне в грудь.

Пение набирает скорость и громкость, но у меня вроде как закончились идеи. Связанная, накачанная наркотиками, напуганная…

– Подожди, – шепчу я, но Селена меня не слушает. Она наблюдает за мужчинами на помосте, ожидая своей реплики. – Ты никого не убивала. Тебе ещё не поздно отказаться от этого. Ты не сделала ничего такого, чего нельзя было бы исправить.

– В течение двух столетий наши семьи охраняли это священное место, – начинает мужчина на сцене, протягивая руки, чтобы указать на большую комнату. – И мы были вознаграждены невообразимым богатством, успехом в наших различных предприятиях и нерушимыми узами Братства. Короче говоря, наши виноградники были и всегда будут в цвету. Но мир жаден, и мы должны усердно работать, чтобы не подпускать к себе тех, кто хотел бы воспользоваться нашей щедростью.

Мужчина машет рукой в общем направлении Спенсера и меня.

– В этом году, – продолжает он, – мы с распростёртыми объятиями принимаем в свои ряды четырёх новых посвященных. Но чтобы быть истинным членом божественного, необходимо приносить жертвы. Договор крови нерушим.

– Поймайте для нас лис, – шепчет толпа вокруг нас, и я чувствую это в воздухе, треск насилия.

Селена и Гарет высоко поднимают ножи, а я беспомощно наблюдаю, как моё сердце выходит из-под контроля. Никакие приёмы ниндзя не помогут мне выпутаться из этого. Никакие тренировки с близнецами не помогут мне выпутаться из этого.

Звук распахивающейся двери привлекает внимание почти всех в комнате, включая Селену, занёсшую надо мной нож. Всех, кроме Гарета МакКоннелла. Его нож сверкает серебром, и из моего горла вырывается крик. Я вот-вот увижу, как Спенсера убьют прямо у меня на глазах.

Один из придурков в мантиях делает шаг вперёд, нарушая непрерывную линию, и в мгновение ока выхватывает оружие из его пальцев, разворачивая его и направляя на него.

– Что за чертовщина? – Марк рычит, когда спаситель Спенсера протягивает руку и приподнимает маску, сбрасывая капюшон и открывая копну медовых волос.

Это грёбаный Черч.

– Положи нож, Селена, или я убью твоего брата, – говорит он, и его голос похож на зазубренный осколок льда. Никакая часть меня не должна задаваться вопросом, серьёзно ли он. Селена просто ошеломлённо смотрит на него в ответ, а затем отодвигается от меня. Но она не роняет нож. Черч разрезает путы на руках и ногах Спенсера, прежде чем подойти ко мне.

– Как ты вообще сюда спустился? – спрашиваю я, но Черч слишком занят осмотром комнаты, чтобы ответить. А Спенсер, ну, он всё ещё не очнулся. Я, спотыкаясь, подхожу к нему, полностью осознавая, что мы ещё не спасены. Это в лучшем случае отсрочка.

– Монтегю, – произносит лидер у нас за спиной, и определённая нотка в его голосе говорит о том, что связываться с одним из детей Элизабет и Дэвида – не такая уж хорошая идея. – Усмирите его, но не убивайте.

Марк первым делает шаг вперёд, как будто всё это время ждал своего шанса напасть на Черча. Дело в том, что я почти уверена, что Черч тоже ждал этого момента.

– Вот. – Он передаёт нож мне, а Марк направляется в его сторону. Я колеблюсь, но только секунду. Я знаю, что Черч может выстоять против короля фанатиков? Почти уверена, что я всё ещё упускаю смысл этого названия.

– Спенс, – шепчу я, убирая серебристые волосы с его лба. Он дышит, но едва-едва. Либо он проглотил больше того, что усыпило нас, либо ударился головой по дороге сюда. Подняв глаза, я наконец вижу, что за суматоха у двери.

Это человек в мантии и маске, отчаянно разговаривающий с несколькими другими участниками. Через мгновение один из них отстраняется и бросается бежать в переднюю часть комнаты, развевая мантии.

«Что-то происходит; нам просто нужно продержаться».

Я позволяю себе верить в это, потому что, почему бы и нет? Что плохого в надежде?

– Мне нужно, чтобы ты очнулся, Спенсер, – шепчу я, касаясь его лица ладонью. Тогда мне приходит в голову, что во всех сказках принц будит принцессу поцелуем. Почти уверена, что мой мозг сломан из-за того, чем меня накачали, потому что это всё, о чём я могу думать в тот момент, – о поцелуе со Спенсером.

Поцелуй настоящей любви, верно?

Я наклоняюсь и отчаянно прижимаюсь губами к его губам, комната вокруг меня на минуту исчезает. Клянусь богом, это случается (опять же, вероятно, из-за наркотиков), но на долю секунды это всё, что есть. Только я и Спенсер.

Он вздрагивает, просыпаясь под моими губами, и я отстраняюсь, мои испуганные глаза смотрят в его.

– Это… это правда сработало?! – выдыхаю я, когда он внезапно садится, сталкивая наши лбы друг с другом и ругаясь.

– Где, чёрт возьми, я нахожусь? – спрашивает он, оглядываясь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Черч укладывает Марка на пол, упираясь коленом Марку в спину, одна из рук придурка заломлена ему за спину. Несколько других участников бросаются вперёд, чтобы помочь, и я знаю, что это всего лишь вопрос времени, когда они поймают нас троих в ловушку.

– Тайное собрание культа, нет времени объяснять, но ты и я, – я указываю туда-сюда между нами, – мы только что чуть не умерли. Как бы, ножи в грудь. – Его глаза расширяются от удивления, когда я спешу закончить своё объяснение. – Да, я знаю, что это безумие, но…

– Чак, ложись! – орёт Спенсер, прижимая мою голову к своей промежности так, что это действительно вывело бы меня из себя, если бы мы были в спальне. Нож Селены рассекает воздух там, где я стояла, и я отшатываюсь назад, прямо в объятия другого члена культа.

Точно так же, как это было на кладбище, мои тренировки с близнецами стремительно возвращаются, и я полностью обмякаю, оставляя человека позади себя удерживать мой полный мёртвый груз. Фу. Мёртвый груз? Это именно то, кем я стану, если не смогу придумать план.

Человек, держащий меня, роняет меня на землю, и я перекатываюсь. Здесь я просто действую инстинктивно, но, похоже, это срабатывает, создавая некоторое пространство между мной и ближайшими членами культа.

«Они точно заплатят за химчистку этого платья», – думаю я, с трудом поднимаясь на ноги и обнаруживая, что Спенсер прижимает Селену к своей груди, спиной вперёд, её руки в его объятиях. К сожалению, нож всё ещё у неё. У Спенсера течёт кровь из щеки, но выглядит всё не так уж плохо.

Моё внимание переключается на Черча, сдерживающего трёх членов культа, в то время как Марк и ещё один мудак в рясе лежат перед ним на полу. Его глаза на мгновение встречаются с моими, как раз в тот момент, когда лидер направляется в мою сторону. Я поворачиваюсь и направляюсь к алтарям, бросаясь на один из них в вихре розовых кружев. Прежде чем я успеваю опомниться, я соскальзываю и приземляюсь на задницу с другой стороны, выбивая из себя дыхание.

«Ты нужна им для их ритуала», – понимаю я, с трудом поднимаясь на ноги. «Селена должна убить тебя, иначе это не считается».

Это значит, что никто другой не сможет убить меня, верно?

Это риск, но я возьму его на себя.

Что ещё у меня есть?

Я наклоняюсь и скручиваю ткань своих юбок в узел, завязывая их так, чтобы они не мешали мне. Моих каблуков уже давно нет, вероятно, они потерялись, когда Селена тащила меня по туннелям. Я пригибаюсь и бросаюсь вперёд, в узкое пространство между двумя алтарями, оказываясь с другой стороны, когда культисты обегают его, чтобы схватить меня.

«Не думай об этом», – велю я себе, хватая Селену за руку и вырывая нож из её пальцев. Прежде чем Спенсер отпускает её, я бью её так сильно, как только могу, по лицу. Кто-то из парней, возможно, зашёл бы немного дальше и пустил в ход нож, и, хотя я знаю, что для меня было бы лучше заколоть Селену и вывести её из строя, я не могу этого сделать. Это просто на меня не похоже.

– Давай же! – говорю я Спенсеру, хватая его за руку. – Черч! – кричу я, а затем начинаю бежать к выходу. Я знаю, что он последует за нами. У него больше шансов прорваться сквозь толпу и направиться в нашу сторону, чем у нас – к нему.

Дверь в туннели снова закрыта, заперта изнутри, и вокруг неё полно людей. Приближаясь, я замахиваюсь на них ножом, и они отскакивают назад, падая в лужи глубокой чёрной воды по обе стороны от меня.

Спенсер сильно бьёт кулаком одного из участников, который подходит к нам. У Спенса не было никаких формальный тренировок, как у Черча или близнецов, но он чертовски задиристый. Совсем как я. Почти уверена, что мы со Спенсером похожи друг на друга больше, чем с любым из всех парней.

Черч появляется у нас за спиной, используя силу тела, чтобы отбросить в сторону нескольких культистов.

– Дверь, – говорит он голосом таким же острым, как нож в моей руке. Я отодвигаю деревянный засов, который блокирует дверь, и распахиваю её настежь, открывая изогнутые стены туннелей и кажущуюся непроницаемой темноту.

– Давайте сваливать, – молвит Спенсер, хватая факел со стены, прежде чем мы вместе бросаемся бежать, держа нож направленным вниз и в мой бок. Эй, я до сих пор помню те дурацкие ролики по технике безопасности, которые мой отец заставлял меня смотреть, о детях, бегающих с острыми предметами. Никогда не думала, что они будут относиться к ножу культа, но эй, это работает.

Позади нас раздаются шаги и крики, но либо ни у кого нет оружия, либо они знают, что не могут рискнуть выстрелить, не убив одного из нас. Мы со Спенсером нужны им для ритуала, а Черч, ну, Черч – это Монтегю.

– Куда мы направляемся? – спрашивает Спенсер, когда наши ноги шлёпают по воде, и я чувствую, как мою грудь сжимают старые воспоминания. Лучше бы сегодня дождя не было. Я имею в виду, небо было ясным, когда мы шли от общежития к главному зданию, но с моей удачей никогда нельзя знать наверняка.

– Понятия не имею. Этого места не было ни на одной из карт. – Черч резко останавливается, протягивая руку и едва удерживая меня и Спенсера от падения с края цементной дорожки в более глубокую воду. Он протягивает руку и забирает факел у Спенсера, высоко поднимая его и оглядываясь по сторонам. Позади нас туннель выглядит почти так же, как тот, в котором мы были пойманы в ловушку раньше. Но когда он оборачивается, я вижу, что стена напротив нас – сплошная, гладкая цементная, с прикреплённым к ней каким-то предупреждающим знаком. – Потому что это не часть туннелей, – бормочет он.

– Мы в канализации, – добавляет Спенсер, заканчивая мысль Черча. Он забирает факел обратно и смотрит сначала с одной стороны, потом с другой. Звук приближающихся шагов заставляет моё сердце бешено колотиться, когда я оглядываюсь в темноту и вижу море факелов, приближающихся к нам. – Сюда.

Мы вместе идем по дорожке, цементная дорожка достаточно широка, чтобы мы втроем могли бежать в ряд.

Я тяжело дышу, мои ноги ноют от царапин, когда я босиком пробираюсь по канализационному туннелю. Мы немного впереди от остальных, но ненамного. И теперь, когда мы увидели то, что видели, нам не выбраться отсюда так легко, как в прошлом.

– Сюда! – кричит Спенсер, резко останавливаясь рядом с автоматической дверью. Он облизывает губы, прикасаясь к кодовому замку. – Эдди отвечает за всё это, верно? – он замолкает, дыша прерывисто и неровно, когда Черч берёт факел и оглядывается через плечо. Остальные факелы не сильно отстают от нас. – Мы с близнецами потратили годы на то, чтобы вламываться в каждый сарай, в каждый чулан в кампусе. – Он выдыхает и пробует комбинацию, ругаясь, когда она не срабатывает. А потом ещё одну.

– Возможно, нам придётся бежать, – говорит Черч, наблюдая за приближающимися мигающими огнями.

– Нет, я справлюсь с этим, – отвечает Спенсер, вводя другой код, а затем сильно ударяет кулаком, когда дверь открывается. – Ты видела это, Чак? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне с сияющими глазами.

– Да, да, ты был чертовски крут, а теперь иди. – Я выталкиваю его за дверь, и Черч следует за мной, рывком закрывая её за нами. Более чем вероятно, сектанты уже знают код, так что у них не будет особых проблем проследить за нами. Это вообще не даёт нам много времени.

Сразу за дверью находится небольшой командный центр, вероятно, имеющий отношение к системам водоснабжения и канализации, но мы игнорируем его – всё равно никто из нас не знает, как с чем-либо из этого работать, – и направляемся к приставленной к стене лестнице.

Мы выбираемся наружу, в лес за школой. Где именно мы находимся, я не уверена, но это нормально. Мы были здесь раньше, и мы выжили, верно?

Спенсеру требуется целых тридцать секунд, чтобы осмотреться.

– Я знаю, где мы находимся, – говорит он, и Черч бросает на него взгляд.

– Ты уверен?

– Уверен. – Спенсер берёт меня за руку, и мы уходим в темноту деревьев. Всего через несколько минут мы подходим к фонтану и пруду, месту, где мы с парнями в итоге упали после того, как выбрались из туннелей.

Мы едва миновали его, направляясь в сторону сарая для хранения, где мы нашли Рейнджера под решеткой, когда из-за деревьев появляются несколько культистов. Их светлые лисьи маски улыбаются нам в темноте, когда Селена встаёт между ними, Гарет рядом с ней.

– Ты мне всё портишь, – говорит она, держа в руках другой нож со странным символом, похожим на руну, вырезанным на рукояти. – Это моя судьба.

– Извини, что так разочаровала, – отвечаю я, когда она бросается ко мне вместе с несколькими сектантами в мантиях. Гарет нападает на Спенсера, в то время как Черч сам сражается с доброй полудюжиной нападающих. Селена замахивается на меня ножом, в то время как другие культисты скандируют, всё ещё стоя в тени возле деревьев, как призраки, как фантомы.

Нож направлен мне в грудь. Рефлекторно я поднимаю свой собственный нож, и её лезвие отскакивает от него, высекая искры. Сейчас она в ярости, её жёлтое платье испачкалось от того, что она тащилась по туннелям. Должно быть, они выбрали альтернативный маршрут, чтобы отрезать нас вот так.

Мы танцуем по кругу, нож к ножу. Никто из нас не является экспертом, так что игровое поле довольно ровное, но это чертовски страшно. Пот струится по моему лицу, когда я размахиваю своим ножом в защитных дугах. Я не хочу её резать. Я не хочу видеть, как кровоточит её кожа. Но у меня заканчиваются варианты, да?

Розовая и жёлтая принцессы, драка на ножах в лесу.

Восточное побережье такое странное, ребята. Что бы сказали обо всём этом мои калифорнийские друзья?!

Чертовски отстойно, братан.

Тёмные глаза Селены сфокусированы на мне, её рот сжат в тонкую линию, когда она использует своё преимущество в росте, прижимая меня спиной к дереву. Когда девушка замахивается, вкладывая весь вес своего тела в удар ножом, я пригибаюсь и атакую её. Ее клинок вонзается в ствол дерева, вырываясь из её руки, когда мы падаем на землю в сверкающем море юбок и кружев. Моя корона, которая чудесным образом оставалась в моих волосах всё это время, сорвана и отброшена, когда Селена вцепляется ногтями мне в лицо.

– Женщины должны поправлять друг другу короны, ты, сука! – я ударила её по лицу, точно так, как учили меня близнецы, ударив её в челюсть. Она приподнимает меня и переворачивает нас, дополнительный вес, который она имеет на мне, даёт ей преимущество. Мы боремся за нож, царапая ногтями кожу друг друга и пуская кровь. Это больно, о, это чертовски больно, но я подавляю эмоции.

Я борюсь здесь за свою жизнь. Нет такого понятия, как слишком много вынести.

– Ха! – кричит Селена, вырывая нож из моего кулака и сильно опуская его. Я уклоняюсь, выводя её из равновесия ровно настолько, чтобы лезвие ударилось о траву, а не о моё горло. Пока она пытается выпрямиться, я отталкиваю её назад, давая себе ровно столько места, чтобы выползти на свободу. Мои глаза прикованы к ножу в дереве, когда я с трудом поднимаюсь на ноги, лепестки падают с букета на моём запястье.

Ворчание слева привлекает моё внимание, и я вижу, что у Спенсера течёт кровь из руки, он зажимает сочащуюся рану, стискивает зубы и отступает на шаг от Гарета. У него нет ножа, чтобы дать отпор.

Без колебаний я хватаю лезвие с дерева, отрываю его от рыхлой коры и бросаюсь на Гарета. Он поворачивается в последнюю секунду, ненадолго колеблясь – вероятно, потому что я не его цель, – а затем поднимает собственное оружие, чтобы защититься от моего.

Сила моего выпада выбивает клинок из его руки, но мой триумф недолговечен.

Раскаленная добела боль пронзает моё зрение, когда я спотыкаюсь и падаю, моё тело немеет, когда руки ударяются о влажную грязь лесной подстилки.

«Что только что произошло?» – думаю я, когда парень выкрикивает моё имя. Это мог быть Спенсер, мог быть Черч. Мой мозг сейчас работает не так хорошо.

Меня ударили ножом.